Текст книги "Поездка со мной (ЛП)"

Автор книги: Люси Китинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

28

На утро после ужина с Андре я рано встала, не в силах заснуть. В моем мозгу слишком много всего. Вот амбар, который стоит на участке Тессы и ждет, когда его закончат. Вот Эва, ожидающая моего портфолио в Новом Орлеане.

И еще Андре.

Я достаю телефон и отправляю сообщение:

«Ты сегодня гуляешь?»

Сидни: Я уже иду туда. Хочешь, я за тобой заеду?

В шесть тридцать утра мы с Сидни делаем легкую растяжку рядом с внедорожником ее мамы у основания Медового хребта и отправляемся вверх по тропе, залитой ранним солнцем и усаженной низкими деревьями и кустами. Сидни занимается этим не менее трех дней в неделю на протяжении почти всей средней школы, что удивило бы многих людей. Да, она замужем за своим телефоном и первой приходит на ежегодную распродажу в Sephora, но у нее также довольно сильное беспокойство, и пару лет назад ее отец, врач, посоветовал ей стараться выплескивать нервную энергию по утрам. В некоторые дни она гуляет по Honeycomb Ridge, в другие – медитирует, но, кажется, от этого она становится намного счастливее.

– Ну, как дела? – спрашивает она, пока мы, пыхтя и отдуваясь, поднимаемся по крутому склону.

– Должно ли что – то произойти, чтобы я оказалась здесь?

– Чтобы ты присоединилась ко мне на утренней прогулке, когда ты могла бы планировать свой день или то, как ты собираешься завоевать мир? Типа того.

Я глотаю глоток из своей бутылки с водой. – Черт, ты меня раскусила.

– Выкладывай, – говорит она между вдохами.

– Это Андре. Я чувствую себя странно из – за этого. Теперь, когда мы… неважно.

Сидни начинает смеяться, качая головой.

– Что смешного? – спрашиваю я.

– Ты. Тебе так некомфортно от идеи встречаться, что ты едва можешь произнести это вслух.

Я стону. – Я знаю.

– Но он ведь тебе нравится, верно?

Я делаю еще несколько шагов. В голове мелькает образ Андре, сидящего напротив меня на автомойке, смотрящего на меня, его рот в идеальной, вечной ухмылке, и я чувствую, как трепещет мое сердце. Я думаю о том, как он смеется, откидывая голову назад. О том, как его волосы, кажется, живут своей собственной жизнью, но всегда выглядят так хорошо. Как смешно он выглядит, когда выгибает шею под нечестивым углом, чтобы посмотреть людям в глаза и вступить с ними в прямой контакт, когда они сидят на заднем сиденье. То, как он ставит людей выше себя. И как, если быть честным с самим собой, мне часто бывает очень трудно отвести от него взгляд. – Да, правда.

Когда Сидни ничего не говорит, я смотрю на нее и вижу, что она улыбается сама себе, пока идет.

– О, и в этом тоже есть что – то забавное? – спрашиваю я.

– Нет, я рада за тебя, – говорит она.

– Ну, а что насчет тебя? Ты счастлива?

Сидни выдыхает и делает глоток воды. Она выглядит так, будто собирается что – то сказать, но потом качает головой. – Не обращай внимания на меня. Могу я просто дать тебе один совет, от девушки, которая также имеет минимальный опыт знакомств?

– Хорошо…

– Просто расслабься. Это не должно быть большой проблемой. Не накручивай себя, прежде чем начать. Вы просто узнаете друг друга. Вот и все.

Я киваю, как раз когда мы достигаем вершины тропы, и перед нами расстилается прекрасный вид. Ничего, кроме зелени, насколько хватает глаз, деревья яркие и трехмерные на фоне восходящего солнца. Я всегда чувствую облегчение, когда поднимаюсь сюда. – Спасибо. Думаю, мне нужно было это услышать.

Сидни обхватывает меня за талию и прислоняет потную голову к моему плечу. – Я знаю, что да.

Мы стоим там, любуясь видом, когда я получаю оповещение о поездке на свой телефон и понимаю, что забыла выключить свое приложение. Открыв его, я случайно нажимаю на вкладку 'Недавние поездки', которая рассказывает вам истории знакомых вам пассажиров, как Venmo показывает вам деньги, которые отправили ваши друзья.

И тут я вижу, что Андре только что совершил поездку. Я открываю его, любопытствуя, почему он не спросил меня.

А потом я понимаю, почему он не спросил меня. Потому что я вижу, куда он едет. И мое сердце проваливается в желудок.

Колледж Уилсона.

– Ладно, давай не будем перегибать палку, – говорит Тесса, когда мы бродим по амбару на свалке после обеда. Обменный амбар – это скрытая жемчужина Честер Фоллс, куда мы с папой ходим уже много лет. Это небольшое здание с полками, на которых стоят вещи, которые люди отдают: вазы, банки, удочки, книги и DVD – диски. Но больше всего мне нравится то, что там всегда все аккуратно и организованно. Потому что люди заботятся об этом. По субботам здесь часто собирается группа пожилых людей, играет музыка и жарит бутерброды с беконом и яйцами для тех, кто приходит посмотреть.

Сидни сидит на старом пылесосе в углу, отказываясь что – либо трогать и указывая на предметы, которые могут пригодиться, например, старое зеркало и сковородку. – У него может быть вполне уважительная причина быть в Уилсоне.

– Я подумала, может, они проводят один из этих обменов при расставании, ну, знаешь, когда они должны отдать все свои вещи? – Я пытаюсь, осматривая красивое старое кресло – качалку с отсутствующей планкой.

– Точно! – говорит Тесса. – Или у него может быть любая другая веская причина быть там. Я имею в виду, разве он не собирается туда в следующем году?

– Он все еще в листе ожидания, но да, возможно.

– Или они могут быть снова вместе, и в таком случае, к черту его, – пробормотала Сидни, затем подняла глаза от своего телефона. – Что? – говорит она, заметив наши выражения. – Я думала, мы рассматриваем все варианты?

– Кажется, меня сейчас стошнит, – говорю я, усаживаясь в кресло – качалку, которое на самом деле очень удобное. Но это мало помогает облегчить дыру в моем желудке, которая была там с тех пор, как я увидела оповещение на телефоне, и оставалась со мной весь день.

– Просто поговори с ним, – предлагает Тесса. – Спроси его, что случилось.

Я застонала. – Это именно то, чего я хотела избежать.

– Чего?

– Драмы. Осложнений. Мне и так есть о чем беспокоиться.

– Но, детка, это и есть отношения, – говорит Тесса.

– Это правда, – добавляет Сидни. – Я слышала, как один социолог говорил об этом в подкасте. Любовь – это просто два несовершенных человеческих существа, которые совершают мужественный поступок, пытаясь прожить свою жизнь вместе. – Она снова поднимает глаза от своего телефона, видя наши полные ужаса лица. – Что? – снова говорит она, возмущаясь.

В субботу вечером я сижу дома, чувствую усталость и просматриваю бюджет для амбара, когда получаю сообщение от Андре. Я забрала его в пятницу утром, но оправдывалась тем, что не смогу отвезти его домой.

Андре: Эй!

Чарли: Привет!

Андре: Ты не отвечаешь на мои сообщения. Ты избегаешь меня?

Я делаю паузу, на секунду плотно закрывая глаза. Да, я определенно избегаю тебя.

Чарли: Нет, извини, я была в амбаре.

Андре: Ты была? Я заходил. Я хочу тебе кое – что сказать.

Я чувствую яму в животе. Дай угадаю. 'Я снова встречаюсь со своей бывшей девушкой?'

Андре: Ну, как там дела? Выглядит неплохо, насколько я могу судить.

Чарли: Все идет довольно хорошо.

Андре: Итак. У Дэвиса сегодня вечеринка. Хочешь пойти? Я могу за тобой заехать. Я вернул свою машину!

Я сглатываю, мое сердце болит. Может, ты и вправду не о том думаешь, Чарли, думаю я про себя. Просто поговори с ним! Но потом я качаю головой. Ни к чему хорошему это не приведет.

Чарли: Ух ты! Но я не могу уйти, я должна продолжать работать над этим.

Чарли: Прости!

Андре: Не беспокойся. Я, наверное, тоже останусь. Поговорим позже.

Чарли: Звучит хорошо. xx

Когда я закрываю смс с Андре, я вижу, что приложение Backseat смотрит на меня, маня меня с домашнего экрана. Ну же, кажется, оно говорит мне. Проверь меня. Я знаю, что Андре недавно ездил в Уилсон; я просто не знаю, когда он вернулся домой. С неохотой я нажимаю на него, затем проверяю его имя.

Андре Минасян: Ехал с Джейкобом из Честер Фоллс, штат Массачусетс, в Уилсон, штат Массачусетс, в 9:00 утра 22–го числа.

Андре Минасян: Ехал с Маргарет из Уилсона, штат Массачусетс, в Честер Фоллс, штат Массачусетс, в 7:57 утра 23–го.

Я качаю головой. Он не просто поехал в Уилсон.

Он провел ночь.

Несколько часов спустя я смотрю на YouTube видеоролики из 'Этого старого дома', когда мне звонит Тесса. Вместо ее голоса я слышу только крики и смех.

– Что ты делаешь? – кричит она.

– Ничего? – говорю я.

– Приходи на вечеринку Дэвиса!

– Не могу, – говорю я ей, плюхаясь обратно на кровать.

– Почему? – толкает она.

– Я… не могу тебе сказать?

– Ты ведь работаешь, не так ли?

– Нет.

– Чарли Оуэнс, тащи свою задницу на эту вечеринку или я приду и заберу тебя сама. И ты знаешь, что твои родители позволят мне вытащить тебя из дома. Они хотят, чтобы ты была нормальным подростком так же, как и я.

Я сворачиваю шею, вытягиваю конечности над головой. Я много работала. Я хочу спать, но в то же время мне не терпится. Если я не выйду на улицу и не буду находиться среди людей, я могу начать забывать, как это делается.

– Думаю, было бы неплохо выпустить пар, – говорю я.

– ДАААА! – Тесса наполовину кричит, наполовину вопит.

Родители Дэвиса МакАфферти владеют большим семейным лагерем на склоне горы, который используется только летом и иногда для корпоративных выездов в течение года. Когда я приезжаю на вечеринку, она уже в самом разгаре, люди выходят из разных домиков и выходят на крыльцо. На одной из веранд я застаю Тессу и Сидни, они смеются, их лица освещены светом фонарей.

– Вот она, – говорит Тесса, широко раскинув руки.

– Она пьяна? – спрашиваю я Сидни, когда Тесса обхватывает меня руками и целует в щеки.

Сидни гримасничает. – Маркус подвез Анжелу Аллен, – говорит она.

– Просто подвез?

Сидни закатывает глаза, когда Тесса вклинивается. – Не важно, что он с ней прокатился, важно, что он не может объяснить, где они были вместе, до этого.

– Фу!

– Ты присмотришь за ней секундочку? – спрашивает Сидни, ее тон звучит странно. – Мне нужно кое – что сделать.

– Конечно. – Я опираюсь на боковой поручень рядом с Тессой.

– Я такая глупая, – говорит она.

– Ты не глупая, – говорю я ей. – Ты просто любишь его.

– Я люблю его. – Она кивает. – Но Чарли?

– Да, Тесс?

– Я не хочу, чтобы так было всегда.

– Как?

– Вся эта драма. Бла – бла – бла. Я так устала от этого. Я просто хочу жить своей жизнью.

– Я тебя понимаю, – говорю я. В конце концов, мы с Андре только начали встречаться, а я уже влипла по уши.

Я усаживаю ее на стул, и она прислоняет свое тело к одному из столбиков крыльца. – Я пойду принесу тебе воды, хорошо? Никуда не уходи.

Я направляюсь к задней части здания с чашкой Solo, где, как я знаю, в прошлом я видел насос для пресной воды, и замираю, увидев Такера, завернутого в чьи – то руки.

– Ой! – восклицаю я, не зная, куда смотреть. – Не обращайте внимания, я просто искала… – но последние слова исчезли у меня во рту, когда Такер вырывается из объятий, и я вижу, что девушка, которую он целует, – Сидни.

– О Боже, – говорит Сидни, выглядя смущенной.

– О! Ладно… – говорю я, пластиковый стаканчик висит у меня на боку.

– Чарли, – начинает Такер, но я поднимаю руки вверх.

– Не позволяйте мне вмешиваться! Увидимся через некоторое время. – Я поворачиваюсь на каблуках и делаю что – то среднее между ходьбой и бегом обратно за угол дома. Сидни и Такер встречаются? Как? И когда? Именно эти мысли проносятся в моей голове, когда я сталкиваюсь с Андре.

Он удивленно смотрит на меня, потом сжимает брови.

– О, привет… – говорю я.

– Привет, – говорит он. – Я думал, ты не придешь?

Я сглатываю. – Извини. Я изначально не собиралась, но потом позвонила Тесса. – Произнося эти слова, я понимаю, как глупо они звучат.

Андре кивает. – Потом Тесса позвонила и пригласила тебя, но ты не захотела сообщить мне об этом.

Я чувствую, как на моих щеках появляется румянец. – Я… Мне жаль. Я не думала, что это будет так важно, – лгу я. Или нет? Что я на самом деле здесь делаю? Правда в том, что я не ожидала, что меня поймают.

– Ладно…

Я переминаюсь с ноги на ногу. – Почему ты придаешь этому такое значение? – спрашиваю я.

Андре выглядит смущенным. – Разве?

Я качаю головой. – Мне нужно найти Тессу. Она очень пьяна.

– Подожди. Чарли. – Андре протягивает руку и хватает мою, притягивая меня назад.

– Что? – спрашиваю я, застыв.

Андре прищуривается. – Что происходит? Ты едва отвечаешь на мои сообщения, а теперь игнорируешь меня?

– Ничего особенного, – говорю я.

– Если ты не хочешь встречаться со мной, ты должна была просто сказать об этом, – говорит Андре.

Я не могу сдержать себя, чтобы не фыркнуть. – Точно. Я та, кто начал это.

Андре глубоко хмурится. – О чем ты говоришь?

Теперь люди смотрят. И теперь я удивляюсь, как это я стала вовлечена в драму на вечеринке, когда раньше мне удавалось держаться в стороне от всего этого.

– Мы можем не делать этого сейчас? – спрашиваю я.

Рот Андре улыбается, но глаза не улыбаются. – Без проблем. – Он проходит мимо меня и направляется к машинам. – Хорошей ночи.

Я смотрю, как Андре уходит, и чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Я хочу пойти за ним. Сказать ему, что у него неправильное представление. Что я не то чтобы не хочу с ним встречаться, я просто боюсь. Но я не делаю этого.

Вместо этого я думаю об этом всю дорогу домой, спускаюсь в одиночестве по горным дорогам к своему подъезду. Там я вижу, как мои родители целуются в свете кухни, через окно.

29

На следующей неделе после вечеринки у нас нет школы, и это радует. Я провожу все это время с опущенной головой, работая в амбаре и избегая всех. Например, Сидни и Такера, о которых я понятия не имела, что они встречаются. Я не злюсь из – за этого, ни в коем случае, но у них должна была быть причина держать это в себе, и я бы предпочла, чтобы они пришли ко мне в свое время. Или мои родители, которые утверждают, что они одно, а на самом деле совсем другое.

И, конечно, Андре. Я даже не знаю, что ему сказать. И его нигде нет.

Я благодарна амбару, который всегда казался мне надежным убежищем, но сейчас он кажется мне более важным, чем когда – либо. Это я могу понять. Это я могу изменить.

Я сохраняю натуральность дерева и крашу только пол второго уровня в пыльно – зеленый цвет, а также внутреннюю и внешнюю стороны дверей и оконных рам амбара в тот же оттенок. В основном я шлифую, покрываю лаком и передвигаю мебель. Тесса заходит помочь, как и Николь Мейерс, а Тео время от времени заглядывает с угощениями. Мистер Минасян устанавливает светильники и следит за тем, чтобы крыша была хорошо залатана. Все начинает выглядеть хорошо, но впереди еще много работы. Мне нужно решить, где разместить предметы искусства, разложить весь текстиль, постельное белье и шторы, заполнить шкафы. В таком процессе так много мелочей, которые нужно сделать. И когда ты думаешь, что уже почти закончила, ты понимаешь, что есть еще целый ряд вещей, о которых ты забыла, например, все маленькие ручки для комода, которые поставляются отдельно.

В четверг вечером Сидни приходит, чтобы отнести набор старинных оловянных тарелок и кружек, которые ее родители брали с собой в походы. Мы почти не разговаривали. Я хочу, чтобы она сама поговорила со мной об этом, но маленький голос внутри меня знает, что это неправильно. Он также знает, что Андре так бы не поступил.

Пока Сидни любуется стеллажом и помогает мне поставить несколько чашек, я сглатываю нервы и решаю затронуть эту тему.

– Итак… – Я наклоняюсь над стойкой и пристально смотрю на нее. – Когда ты хочешь поговорить о Такере?

Сидни молчит, ставя стопку тарелок на стену.

– Прости, что не сказала тебе, – наконец говорит она.

Я скребу по ценнику, который прилип к столешнице. – Почему ты не сказала?

Она качает головой, поправляя несколько тарелок. – Я не знаю! Ты не часто бывал рядом, а потом это просто случилось… и я чувствовала себя странно. Я знала, что ты не одобришь.

– Ну, я имею в виду, он же Такер! – Я начинаю смеяться, пока не понимаю, что Сидни не смеется.

– Что это значит? – спрашивает она.

Я замялся. – Я имею в виду, что мы знаем его целую вечность! С тех пор, как он накрасил волосы гелем, и когда он прошел через ту фазу, когда он хотел стать музыкантом, но не знал, на каком жанре сосредоточиться, поэтому он попробовал рэп, альтернативный рок и электронный синтезатор в один месяц… – Я хихикаю про себя. – И его гардероб постоянно менялся вместе с ним!

Наконец, Сидни тоже начинает смеяться. – Боже мой, это было так смешно, – простонала она. Затем она останавливается. – Но люди меняются, Чарли. Понимаешь? Мы все не должны застрять на этом пути. Иногда кажется, что ты думаешь, что так будет всегда. – Она пожимает плечами. – К тому же, он мне давно нравится. Начесанные волосы и все такое.

Мой рот просто открывается. – Все это время я ждала, что ты скажешь мне, кто тебе нравится, и всегда это был только Такер. – Я сглатываю, вспоминая наш поцелуй. – Если бы я знала, Сид…

Сидни подняла руку, чтобы остановить меня. – Пожалуйста. Я знаю. Кроме того, в определенный момент я должна признать тот факт, что, возможно, я просто не была готова. У меня были свои дела. Если бы я действительно хотела этого, я бы об этом заговорила.

Я кое – что поняла. – Вот о чем он все время пытался со мной поговорить, – говорю я.

Сидни хмурится. – Кто?

– Такер. Он все время хотел потусоваться, а я все время оправдывалась. Я думала, что он хочет поговорить о нас, а на самом деле он хотел поговорить со мной о тебе. – Я качаю головой, чувствуя себя глупо. Затем улыбка прокрадывается на мой рот. – Похоже, в итоге я ему не понадобилась.

Сидни усмехается. – Знаешь, именно то, что я увидела тебя и Андре, подтолкнуло меня к тому, чтобы что – то с этим сделать. То, как вы двое стали так близки, хотя думали, что вы такие разные. Вы узнали все эти вещи, которых никогда не ожидали. Это сделало меня более открытой к тому, что мы с Такером могли бы иметь, я думаю.

При упоминании имени Андре я возвращаюсь к распаковке кружек и тарелок. – Чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что вы, очевидно, так здорово смотритесь вместе, – говорю я Сидни, и она улыбается.

– Спасибо, – говорит она. Затем на ее лице появляется забавное выражение. – Ты знала, что он играет на пианино? Очень хорошо. Джазовые вещи.

– Такер?! – спрашиваю я. – Значит, он действительно был хорош в музыке! Просто он все время выбирал не те вещи. – Мы оба снова начинаем смеяться. Телефон Сидни начинает жужжать.

– Это он? – спрашиваю я.

Она кивает. – Я должна ответить.

– Во что бы то ни стало, – говорю я, замечая серию сообщений на своем телефоне, все от Эвы.

Эва: Привет. Я знаю, что просила прислать портфолио 20–го числа, но, как ты думаешь, я могу получить его завтра? Моему деловому партнеру не терпится принять решение, и я не хочу, чтобы ты потеряла эту возможность!

Завтра? Я оглядываю амбар, мое сердце бешено колотится. Краска готова, крыша есть, но только половина техники и мебели установлена. Мне предстоит сделать еще как минимум два дня.

Я снова опускаю взгляд на текст. Это мой единственный шанс. Я должна сделать так, чтобы все получилось.

Чарли: Я отдам его к завтрашнему дню.

Эва: Ты действительно удивительная. Не могу дождаться, чтобы увидеть это!

Когда Сидни вошла обратно, я только открыла рот, чтобы спросить ее, может ли она остаться и помочь, как она заговорила первой.

– Такер хочет пригласить меня на ужин! – пискнула она. – Я никогда раньше не была на свидании. – Ее лицо светится так, как я никогда его не видела. Я вижу, как она счастлива, и понимаю, что должна поддержать ее.

– Иди, – говорю я ей.

– Тебе будет хорошо здесь? – спрашивает она.

Я киваю, уже прогоняя в голове список дел. – Конечно.

Она осматривается, прежде чем уйти. – Все действительно складывается, Чарли. Я горжусь тобой.

Как только Сидни уходит, я позволяю себе ровно пять минут паники. Пять минут на то, чтобы мой разум помутился, чтобы я задалась вопросом, как, черт возьми, я собираюсь провернуть все это в течение следующих восемнадцати часов, а затем я включаю высокую скорость.

Первым делом я бегу в 'Хоум Депо', чтобы купить карнизы для штор и несколько других необходимых вещей.

Затем я заезжаю к себе домой и беру несколько маминых картин, а также несколько своих собственных, несколько дополнительных простыней и кофеварку.

– Куда ты идешь? – спрашивает мама, выходя из дома как раз в тот момент, когда я закрываю багажник своей машины. За ней следует мой папа. – Ты уже переезжаешь? – шутит она.

Я качаю головой. – У меня сейчас нет времени говорить об этом, – говорю я. – Но я обещаю, что завтра все поставлю на место.

– Чарли, уже девять вечера, – говорит она.

– Отпусти ее, Хелен. Она собирается делать то, что собирается делать.

– Я ее мать, Хэнк. Если я захочу узнать, что она делает поздно ночью, я спрошу у нее. – Моя мама смотрит на моего отца долгим взглядом. – Чарли, это не может подождать?

Я смотрю между ними. И теперь это начинается снова. Какое – то время у них все хорошо, а потом они целуются на кухне, а потом начинают вести себя странно друг с другом. И в конце концов, эти странности приводят к ссорам. И мы возвращаемся к началу. Я вскидываю руки вверх. – Нет, мама, это не может ждать. У меня есть один шанс сделать это, сделать все правильно. Я не позволю своей жизни просто так – я машу рукой в сторону дома – пройти мимо меня!

– Чарли… – сказала моя мама, пораженная.

– Я видела вас на кухне, – говорю я. – Как – то вечером. И вы можете быть довольны… просто сидеть здесь и жить в этом состоянии неопределенности вечно, но я не буду. Я отказываюсь. Я ухожу отсюда.

Затем, не дожидаясь ее ответа, я сажусь в машину и уезжаю. На мгновение мне кажется, что она собирается последовать за мной, но она этого не делает. Конечно.

Следующие пару часов я трачу на то, чтобы заправить кровати, постелить ковры, которые я купила в секонд – хенде, повесить шторы, и я почти закончила, не считая развешивания картин и раскладывания вещей. Уже поздно, и меня манит уютная кровать. Я чувствую себя такой… усталой. Я ложусь на одну из застеленных кроватей. Если я хоть на секунду закрою глаза, у меня будет больше энергии, чтобы закончить работу.

Когда я открываю их, свет пробивается сквозь планки, и уже утро. Я сажусь и смотрю на часы. Семь тридцать?

– Вот дерьмо, – говорю я, потягиваясь, и только потом понимаю, что я не одна. Я слышу шум, доносящийся снизу. Спустившись по лестнице, я обнаруживаю, что мои родители доделывают последние дела в амбаре.

– Что вы здесь делаете?

– Мы помогаем, милая, – говорит мама. – Ты никогда не даешь нам шанса помочь. Но мы помогаем, хочешь ты этого или нет.

Папа предлагает мне кружку кофе. – Кроме того, ты взяла кофеварку. Это было проблемой. Хочешь кружку?

– Да, спасибо. – Я с благодарностью пью кофе и восхищаюсь тем, что они сделали, развесив картины и убрав весь беспорядок. Они также разместили произведения искусства лучше, чем это сделала бы я.

– Не могу поверить, что вы все это сделали, – шепчу я. Может быть, их не волнует ремонт ванной или уничтожение сорняков у входной двери, но они пришли сюда и помогли мне собрать это место воедино. Они пришли сюда, потому что, как я вдруг осознаю… они делали это для меня. – Вы спасли меня.

– Ты вроде как нуждалась в спасении, – говорит моя мама. – Теперь допивай кофе и снимай видео. Ты должна успеть к сроку. А потом мы поговорим о том, что ты сказала нам вчера вечером.

Позже тем же утром, после того как я вернулась домой, написала для Эвы синопсис и отправила ей свое видео, где я прохожусь по помещению, объясняю, какие материалы и детали я использовала и где черпала вдохновение, я отправляюсь на завтрак с родителями. Забавное ощущение – сидеть на заднем сиденье машины, пока они ведут машину, как будто я снова ребенок. Они молчат, и я знаю, что они ждут моих извинений.

– Простите за то, что я сказала вчера вечером, – говорю я наконец, глядя в окно на дорогу. – Я просто… это тяжело. Жить с вами, ребята, вот так. Быть неуверенной изо дня в день в том, как изменились отношения.

– Но это не твои отношения, а наши, – твердо сказал мой отец.

– Но я ваша дочь, – говорю я. – О чем вы иногда, кажется, забываете, когда я чиню замок на входной двери и слежу за тем, чтобы машины были зарегистрированы. Разве вы не считаете, что я имею право знать, вместе мои родители, с которыми я живу, или нет?

– Я ненавижу, что мы поставили тебя в такое положение, Чарли, – говорит моя мама. – Мы не хотели, чтобы это так на тебя повлияло. И это не нормально. Нам с твоим папой нужно многое решить. Но мы будем лучше объяснять тебе, в чем именно дело.

Я киваю, но она еще не закончила. – А что касается дома, мне жаль, что ты чувствуешь разочарование в нас, как будто мы не можем позаботиться о вещах. Но мы такие, какие есть. Ты ведешь себя так, будто мы здесь растрачиваем себя. Но это жизнь, которую мы выбрали. Мы хотим ее такой. И, конечно, может быть, мы могли бы лучше чинить вещи, или держать их покрашенными. Но наши приоритеты не в этом. Когда ты будешь жить дальше, у тебя будет возможность сделать этот выбор самостоятельно. Но ты должна позволить своему отцу и мне быть такими, какие мы есть.

Мой отец молчит. – Так что давай проясним ситуацию. Речь идет о доме или о нас?

– И то, и другое, – говорю я. – И я знаю, что мне нужно позволить вам жить своей жизнью. Но я также хочу большего для вас. Папа, я знаю, что ты скучаешь по тому, как ты ходишь в каретный домик и что – то мастеришь. А мама, Элейн просит тебя показать свои работы, а ты даже не пытаешься. Мне очень жаль, – говорю я почти шепотом. – Но, наверное, я не понимаю, почему вы не… не хотите большего.

– Чарли, – говорит мой отец. – Это и есть наше большее. Приоритет образа жизни, который мы хотим… это наше большее.

– Хорошо, – говорю я ему, откидывая голову назад на сиденье, и открываю письмо, которое я отправила Эве. Я так занята тем, что снова и снова смотрю на видео амбара на своем телефоне, что не успеваю опомниться, как мы уже подъезжаем к закусочной Рика.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, паникуя.

– Празднуем? – говорит моя мама в зеркале заднего вида. – Я думала, ты любишь это место!

– Мы можем пойти куда – нибудь еще? – умоляюще говорю я.

– Почему? – спрашивает мама. – Что происходит?

– Я не могу это объяснить, нам просто нужно уйти, – говорю я.

– Эй, разве это не Андре? – Папа показывает. Он машет рукой.

– Вот дерьмо, – говорю я, низко пригибаясь на своем сиденье.

– Не хочу тебя расстраивать, милая, но он нас уже видел, – говорит мой папа. – Он только что помахал нам в ответ.

– Мы должны идти, – говорю я.

– Почему?

– Пожалуйста? Мне просто нужно уйти, – хнычу я.

– Хорошо, хорошо, – говорят мои родители, разворачиваются на парковке и сворачивают налево на главную дорогу. Выглянув в заднее окно, я вижу, что хомяк смотрит нам вслед, его руки висят по бокам.