Текст книги "Поездка со мной (ЛП)"

Автор книги: Люси Китинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

5

– Попробуй это, – говорит Тео, протягивая мне кружку. Через неделю после нашей поездки в Корнелл я прислоняюсь к прилавку магазина здорового питания и кафе Wild Oats, глядя в окно на группу подростков нашего возраста, которые смеются, надев солнцезащитные очки, поглощая печенье и пирожные, которыми так славится Wild Oats. Супруги Роджер и Кит, которые владеют этим рестораном, увлекались здоровым питанием и чистой жизнью задолго до того, как это стало круто, и в меню ресторана входят миски из спичек, миндальной муки и зерна, а также биологически активные добавки, травы и чистые средства по уходу за кожей.

Эта конкретная группа подростков, приехавшая на Land Rover Defender, вероятно, из Нью – Йорка. Интересно, в какие места они возвращаются, когда уезжают отсюда? В безупречные квартиры на Верхнем Ист – Сайде Манхэттена? Отремонтированные лофты в Трайбеке? Бруклинские особняки? Или те новые, возвышающиеся небоскребы, которые я видела в Instagram, с видами, от которых у меня кружится голова при одной мысли о них?

Я собираюсь по рассеянности глотнуть то, что Тео только что протянула мне, когда смотрю вниз и замечаю, что она наполнена флуоресцентной синей жидкостью.

– Что ты наделала? – спрашиваю я, приподнимая бровь.

– Овсяное молоко, ванильный боб, Эрл Грей и спирулина, – говорит она, ухмыляясь. – Я называю это английским прибрежным. – Мы с Тео дружим уже год, с тех пор как я отвезла ее из кафе на прием к стоматологу. Все это время мы говорили о том, как нам обоим надоела средняя школа. Тео и ее подружка Сэм не могут дождаться окончания школы и переезда куда – нибудь побольше, например, в Остин или Атланту. Когда пришло время платить, приложение не работало, и я сказал ей, чтобы она не беспокоилась. С тех пор она снабжает меня бесплатными напитками и выпечкой. Давно уже она мне задолжала.

– На самом деле… неплохо, – говорю я ей, сделав неохотный глоток.

– Достаточно хорошо, чтобы рассказать о нем Роджеру? – Она смотрит на меня серьезным взглядом. – Будь честна со мной. – Как и у меня, у Тео свои планы. Она считает себя мастером напитков и всегда стремится приготовить что – то новое. Она считает, что готова взять на себя большую роль в Wild Oats, ей просто нужно проявить себя. Мне нравится, что Тео мыслит нестандартно, но мне бы хотелось, чтобы она мыслила шире, попыталась начать что – то свое, а не работать по правилам Роджера и Кит. Я даже принесла ей несколько брошюр с местных фермерских рынков, но она говорит, что пока покупатели Честер Фоллс не начнут давать лучшие чаевые, пройдет немало времени. Что – то вроде этого требует больших инвестиций.

Я колеблюсь. – Я просто не уверена, что ему понравится, насколько… голубое оно?

– Но голубой цвет – это все натуральное! – Она делает лицо. – Я думаю? – Она достает из ящика упаковку и прищуривается, проводя рукой по своим коротким волосам, которые меняют цвет каждые пару недель. В эти дни они глубокого сиреневого цвета.

– Правда? Потому что он похож на воду в бассейне на картине Дэвида Хокни, – говорю я ей, как раз когда одна из девушек с крыльца заходит внутрь, чтобы выбросить свои кофейные чашки, а остальные начинают направляться к машине.

– Спасибо! – говорит она Тео с широкой улыбкой. – Этот город такой красивый. Жаль, что нам придется уезжать!

– Это рай! – Тео с ухмылкой зовет ее за собой, но ее улыбка исчезает, когда за ней закрывается дверь. Мы обмениваемся взглядами. Правда в том, что Честер Фоллс прекрасен. Просто здесь намного прохладнее, если вы приехали в гости. Если вы сначала побываете в другом месте. Чего ни у кого из нас никогда не было.

Я так отвлекаюсь, наблюдая за их отъездом, что не замечаю, как входит новый клиент и изучает меловую доску. Когда я наконец обращаю на это внимание, я чуть не роняю свой неоновый латте.

В кафе Wild Oats стоит Эва Адамс в большой шляпе от солнца, льняном блейзере медного цвета, фирменных бирюзовых серьгах и с кожаной сумкой на заказ, перекинутой через плечо.

– Здравствуйте! – говорит она Тео, и когда она подходит ближе к стойке, я замечаю, что она устала больше, чем выглядит на камеру. Я стараюсь не смотреть. Я думаю, может, мне это снится, или я выиграла какой – то конкурс, о котором не помню.

– Вы случайно не знаете надежную службу такси? – спрашивает она. – Моя арендованная машина сломалась, и они прислали кого – то за ней, но мне нужно попасть на шоу моего друга в MaCA. Я не могу поймать ни одного Uber.

Тео кивает. – Да, в этом районе их почти невозможно достать. Вообще – то, это одна из причин, по которой наш город создал свой собственный.

Брови Эвы поднимаются вверх. – Свою собственную службу совместных поездок?

Тео кивает. – На самом деле, это довольно круто. Чарли… – Тео начинает поворачиваться в мою сторону, и прежде чем я успеваю подумать, я ныряю за заднюю стенку бара. Женщина, ожидающая в туалете, бросает на меня взгляд. – Она была прямо здесь… – закончила Тео. – Странно. В любом случае, она называется 'Заднее сиденье'. Она должна быть только для старшеклассников, но моя мама иногда берет ее в свой книжный клуб, когда хочет немного развеяться, если вы понимаете, о чем я.

Я слышу, как Эва смеется. – Эй, я готова попробовать все. Большое спасибо.

– Не проблема, – говорит Тео. – Могу я принести вам что – нибудь на дорогу?

– Подожди, кто? – говорит Тео несколько минут спустя, после того как она отправила Эву с булочкой из миндальной муки и зеленым чаем, а я вышла из своего укрытия рядом с тем местом, где они держат стульчики, к ее поднятым бровям.

– Эва Адамс! Она мой кумир. – Я открываю Instagram и показываю Тео профиль Авы и все ее крошечные владения.

– Ее жизнь похожа на журнал, – говорит Тео. – Где она стирает?

Я упираюсь. – Какая разница?

Но Тео серьезна. – Ты же знаешь, что человек не может жить в доме площадью пятьсот квадратных футов с открытой планировкой без прачечной.

Я игнорирую ее, вызывая в памяти историю из прошлого месяца, о вечеринке, которую Ава устроила в одном из своих переделанных домов с террасой на крыше и маленькой студией снаружи. Люди были разбросаны повсюду, пили, смеялись, склоняли головы на плечи друг друга.

– Посмотри на это, – говорю я. – Вот где я хочу быть. Вот какой я хочу видеть свою жизнь. Искусство, культура, дизайн. Люди, которые любят все это так же сильно, как и я.

– Так почему ты пряталась от нее? – спрашивает Тео, положив руку ей на бедро.

Я сглатываю. – Не знаю. Я боялась, наверное?

– Боялась чего?

– Испортить мою единственную попытку?

– По – моему, это не очень похоже на Чарли. – Тео скрещивает руки перед грудью.

Я качаю головой. – Ну, все кончено, она все равно ушла.

– Ты уверена в этом? – спрашивает Тео, кивая на мой телефон, где я вижу новое оповещение о поездке.

От Эвы Адамс.

И я чуть не роняю телефон в свой латте.

Будь круче. Будь крутой, будь крутой, будь крутой, – говорю я себе, останавливая машину перед Wild Oats, где ждет Эва, с чаем в одной руке, соломенной сумкой и гладким холщовым рюкзаком через одно плечо. На долю секунды мне становится интересно, что она подумает о моем огромном Prius, но она успевает положить руку на дверь, прежде чем я успеваю надолго задуматься.

– Привет! – радуется она. – Ничего, если я сяду впереди?

Я сглатываю. – Угу, – говорю я. Но Эва уже садится в машину, не глядя на меня, поэтому она не замечает, что я, похоже, потеряла связь между моим мозгом и телом.

Как, задаюсь я вопросом, пока она пристегивает ремень безопасности, а я набираю в телефоне пункт назначения, как объяснить человеку, что ты обожал его издалека в течение многих лет, хотя еще шесть секунд назад он даже не знал о твоем существовании?

Эва вздыхает, откидывая голову на сиденье.

– Длинный день? – спросила я, и она улыбнулась, прежде чем рассказать мне о том, что я слышала, как она сказала Тео.

– В любом случае, я направляюсь на выставку моего друга в MaCA, а оттуда в Хадсон. Ты видела выставку Сола ЛеВитта? Я слышала, что его фрески – это что – то другое.

– Очень много раз, – говорю я ей. – Но он – лишь одна из причин для поездки. Обязательно посмотри Мариэль Ломбард, пока ты там. Ее портреты просто потрясут.

Эва кивает, глядя на меня. – Сколько тебе лет? И где ты купила этот невероятный свитер? – Она кивает в сторону моей груди.

– Спасибо, – говорю я ей, глядя вниз на шаль, которая обернута вокруг моей талии как жилет. – Мне семнадцать. И я старалась.

Ее глаза расширяются. – Ты сделала это?

Я пожимаю плечами. – Я видела такую же в 'Маленьких женщинах'. Я подумала, что это будет выглядеть круто. У родителей моей подруги ферма альпак, и они дали мне шерсть. Мне нравится ваша сумка, – добавляю я, прежде чем покраснеть.

– Спасибо, – говорит она. – Я ее сшила.

Я смеюсь и прикусываю губу. – Вообще – то я знаю. Я следила за всей вашей карьерой. Думаю, я запомнила все ваши дома и проекты.

Ава моргает. – Вау. Я не занималась дизайном до колледжа. Что вызвало в тебе интерес?

Пока Эва потягивает чай, я рассказываю ей о доме моих родителей, о том, как много изменилось и в то же время так мало, о том, как это повлияло на то, как я вижу пространства, в которых мы живем. Я удивляюсь, как легко говорить с ней, с человеком, который формально является совершенно незнакомым.

Я вожу Эву по Честер – Фолс, указывая на исторические достопримечательности, некоторые из моих любимых старых домов и фабрику на окраине города, которую недавние выпускники колледжа превратили в рабочее пространство.

Ава внимательно слушает.

– Итак, если бы ты могла что – то здесь построить, что бы это было? – спрашивает она, и это то, о чем меня никто никогда не спрашивает, но на что я всегда хотел ответить.

– Я думаю, было бы здорово иметь отель. Но не один из тех старых захудалых трактиров, которые здесь есть. Что – то элегантное и современное. Что – то, что выделялось бы на фоне пейзажа. Особенно в снегопад. К тому же, это бы очень помогло экономике нашего города.

– Мне нравится эта идея, – говорит Эва. – Мне всегда кажется, что жители Восточного побережья так стараются держаться за старое. Но когда ты сочетаешь это с более современным дизайном, это может быть действительно поразительно.

– Именно! – громко говорю я, и когда Эва спрашивает меня, не этим ли я хочу заниматься – дизайном вещей, я рассказываю ей о Корнелле, о том, что у меня к нему лежит душа, но что он может оказаться недосягаемым для меня.

– Хм, – говорит она, когда я рассказываю ей об этом, как будто она о чем – то думает. – Ну, было очень приятно познакомиться с тобой, – говорит Эва, когда я подъезжаю к музею. И, может быть, я схожу с ума, но мне кажется, что она смотрит на меня так, будто действительно, на самом деле, видит меня.

– Чарли, – напоминаю я ей.

Эва уже вышла из машины и схватила свой вещмешок, когда она обернулась.

– У тебя есть планы на это лето, Чарли?

Я киваю. – Надеюсь отправиться в путешествие, но пока не знаю, куда.

Эва прикусила губу, нахмурившись. – Как насчет Нью – Мексико? – На мой растерянный взгляд, Эва продолжает. – Просто мы говорили о том, чтобы нанять стажеров. Нас наняли для восстановления этой коллекции старых хижин… – Она смотрит на меня с восхищением. – У нас не так много денег, но я думаю, что было бы здорово иметь еще одну пару рук.

Оживленная улица возле MaCA, кажется, затихает вокруг меня. – Я не знаю, что сказать. – Мое тело вдруг словно покрывается сияющим, переливающимся блеском или освещается неоновыми огнями. Эва Адамс хочет услышать мою точку зрения.

– Как насчет того, чтобы начать с того, что ты пришлешь мне свои вещи? – спрашивает она.

Я прочищаю горло. – Мои вещи?

Эва громко смеется, красивым смехом. – Твое портфолио! Несколько примеров твоих работ. Я знаю, что ты, вероятно, слишком молода, чтобы еще что – то построить, но эскизы, вдохновение, все, что угодно, подойдет. Это поможет определить, подходишь ли ты друг другу и готова ли ты к чему – то подобному.

– Мое портфолио… – начинаю говорить я, но потом меняю тон. – Мое портфолио! Абсолютно. Мне бы это понравилось.

– Отлично. – Эва мягко закрывает дверь. – Будь на связи, хорошо, Чарли? – говорит она через открытое окно.

И вот так Эва Адамс уходит из моей жизни, возможно, навсегда изменив ее.

После возвращения из MaCA я снова заглядываю в Wild Oats, чтобы сходить в туалет, когда слышу, что меня зовут по имени.

– Чарли?

Я поворачиваюсь и вижу мамину подругу Элейн, стоящую возле пассажирской двери ее машины на другой стороне улицы. Она машет мне рукой.

– Как ты, милая? – спрашивает она. – Как твои родители? – Что – то в том, как она это говорит, наклонив голову и слегка нахмурив брови, вызывает у меня тревогу.

– Они в порядке. – Я представляю себе отца, шаркающего по дому в тапочках, и маму, громко ругающуюся про себя, когда она смотрит на картину, которой недовольна. – Все как всегда. Почему?

– Я пыталась связаться с твоей мамой, но мне кажется, она меня избегает. – Элейн добродушно улыбается.

– Могу я передать ей сообщение?

– Я делаю выставку в галерее о местных художниках, и у меня только что кто – то отказался от участия. – Она колеблется. – Я знаю, что она не любит показывать свои работы в последнее время, но я бы очень хотела привлечь ее. Она работает над чем – нибудь новым? – с надеждой заканчивает она.

Я поджимаю губы. Моя мама всегда работает, но никогда не показывает. – Я не совсем уверена…

Она кивает. – Ну, пусть она мне позвонит, хорошо? – Она делает паузу. – Это будет негромко, ничего такого, из – за чего она могла бы сойти с ума. Ее вещи такие великолепные. Я просто хочу, чтобы мир увидел это.

Я киваю. – И ты, и я.

– Я знала, что ты это поймешь, – говорит она. – Ты хорошая девочка, Чарли.

Я смотрю, как Элейн садится в машину и выезжает на Главную улицу, и думаю о моей маме и всех ее прекрасных творениях, спрятанных в ее маленькой студии. Я качаю головой. Может, она и готова позволить возможности пройти мимо нее, но я – нет. Я собираюсь выяснить, как добраться до Нью – Мексико.

На моем телефоне высвечивается сообщение от Тессы. Открыв его, я обнаруживаю селфи, на котором она и Сидни в солнцезащитных очках уютно устроились по обе стороны от альпаки… тоже в солнцезащитных очках… тоже в солнечных очках.

Тесса: Как поживает самый занятой водитель в Западном Массачусетсе?

Я улыбаюсь.

Чарли: Как всегда, под кайфом от кофеина и под вопросом о своей жизни.

Тесса:…

Тесса: Все как всегда?

Далее идет видео, подростки смеются, громко разговаривают, стоят на тюках сена, свет падает на старый амбар, маленький пруд и стол для пивного тенниса.

Тесса: К счастью для тебя, у нас есть отличный отвлекающий маневр. Иди сюда.

Я наклоняю голову, чтобы почувствовать солнце на своем лице. В конце концов, сегодня прекрасная суббота. К тому же, будет много платящих клиентов, которых нужно подвезти домой.

Чарли: Буду через десять минут.

Чарли на заднем сиденье. Отзывы:

– Классная девчонка с блестящим будущим. Спасибо, что подвезли! – Ава

6

Предки Тессы, Уолкеры, вот уже несколько поколений они владеют огромной фермой на Олд Стейт Роуд, где делают практически все: выращивают урожай, разводят клумбы с цветами, собирают кленовый сироп, козье молоко и свежие яйца. Осенью они выращивают тыквы, а на праздники катаются на снежных каретах. Единственное, чего они не делают, это не выращивают животных на мясо, чему Тесса очень рада, потому что она защитница окружающей среды и любительница животных до мозга костей. Ее родители часто находили ее ночью спящей в амбаре. Тесса – абсолютная крутизна, которая может надеть самый милый вечерний наряд, а затем облачиться в комбинезон и доить корову в коровнике к тому времени, когда остальные ученики школы едва успевают запихивать в рот чипсы.

У фермы, которая существует так долго, как ферма Уокеров, на стольких акрах, много истории, и много неиспользованной земли, когда они каждый год перемещают поля для свежей почвы. В глубине участка, так далеко, что туда нужно ехать по отдельной каменистой дороге, находится первоначальное поселение, которое использовалось, когда родственники Тессы купили землю. Там есть небольшой пруд и остатки старой хижины.

А затем, моя любимая часть участка: старый амбар.

Двухэтажный, с чердачными помещениями, высокой лестницей и раздвижной дверью, которая проходит по половине длины длинной стороны, амбар идеален в своей форме и простоте. Это звучит безумно, поскольку, несмотря на то, что он очень хорошо сохранился, внутри царит беспорядок, наполненный старым деревом, пылью и гнутыми гвоздями. Но я все равно люблю его. Мне нравится стоять внутри и представлять себе возможности этого места. Что можно сделать с помощью ремонта и покраски. Я бы жила в нем, если бы могла.

В наши дни заднюю часть участка отводят Тессе и ее братьям. Мы собирались здесь с самого детства, рассказывали истории о привидениях, жарили зефир, строили крепости, представляя, что наступил конец света и остались только мы, дети. Это, безусловно, мои самые любимые воспоминания.

Теперь, много лет спустя, мы приходим сюда, чтобы повеселиться.

– Она здесь!!! – практически кричит Тесса, встав на кровать грузовика в джинсовых шортах и купальнике, когда я огибаю группу деревьев и выхожу на открытое пространство.

– А я принесла угощения. – Я протягиваю тяжелый коричневый бумажный пакет с остатками выпечки. Сидни появляется из ниоткуда, тут же выхватывает пакет из моих рук и запихивает в рот слоеное печенье, даже не поздоровавшись.

– Ммммф сух гохд, – бормочет она с полным ртом. Затем она сглатывает, заметив выражение моего лица. – Извините. Я здесь уже несколько часов и забыла пообедать.

– Как прошел твой день? – спрашивает Тесса, когда она, наконец, подходит, и я открываю рот, чтобы рассказать им об Эве, о ее предложении, когда кто – то окликает Тессу с порога амбара.

– О, Боже, – говорит она. – Я сказала им держаться подальше от сеновала. Кто знает, что там наверху? – Она бежит посмотреть, что за переполох.

– Маркус здесь? – спрашиваю я Сидни, которая кивает, делая гримасу.

– Они уже помирились? – Я беру у нее пакет и достаю печенье, чтобы погрызть.

– Она не говорит. – Сидни поднимает бровь с подозрением, что в принципе означает 'да'. – Они не разговаривают друг с другом, но и не кричат друг на друга, так что ты знаешь, что это означает, что они, вероятно, снова вместе, и она просто пытается это скрыть.

Я вздыхаю, обращая внимание на маленький пруд, его поверхность как зеркало, его прохладные воды манят. Никого больше там нет. Где же их приоритеты?

– Хочешь искупаться? – спрашиваю я, уже зная ответ.

Сидни сморщила нос. – Ты, наверное, шутишь. Ты знаешь, сколько времени у меня ушло на этот контур? – Она проводит рукой по лицу, как будто показывает фокус. – Я пойду приготовлю тебе напиток, когда ты выйдешь. – Она оборачивается и показывает указующий перст. – Никакого алкоголя. Я уверена, что ты на работе.

Я раздеваюсь до купальника, который захватила по дороге сюда, и прохожу несколько футов, прежде чем нырнуть на глубину. Я чувствую, как вода поднимается вокруг меня, мгновенно успокаивая меня и заставляя мой разум помутнеть, хотя бы на одно драгоценное мгновение. Я продолжаю думать о предложении Эвы. О той искре, которую я почувствовала, когда она упомянула об этом. Я думаю о том, каково это – быть в другом месте. А потом, ненадолго, я закрываю глаза и представляю это.

Я слышу, как кто – то еще ныряет за мной, и думаю, может, Сидни все – таки передумала, или Тесса увидела меня из амбара. Но когда я поднимаюсь на поверхность, на меня смотрит не Сидни.

– Смотрите, кто наконец – то появился, – говорит Такер, его волосы откинуты назад водой, а веснушчатая кожа уже начинает приобретать цвет.

– Что я пропустила? – спрашиваю я.

– О, серьезные вещи. – Такер подходит ко мне. – Винс Махони получил на день рождения новый грузовик, и похоже, что наша бейсбольная команда будет довольно сильной в этом году. О, и Элеонора Олсон хотела бы, чтобы мы все серьезно рассмотрели возможность перехода на вегетарианство по экологическим причинам.

Я положила одну руку по обе стороны своего лица. – Не могу поверить, что пропустила эти революционные откровения. Если бы только я попала сюда раньше.

Такер делает шаг ближе на мелководье. – Такое ощущение, что я тебя никогда не вижу. Ты всегда работаешь или что – то в этом роде.

Я провожу рукой по гладкой воде. – Это не намеренно. – Хотя, произнося эти слова, я понимаю, что немного лгу. – Мне просто нравится двигаться.

– Но посмотри вокруг, – говорит Такер, и я смотрю. Солнце опустилось на небо, заслонив собой верхушки деревьев, и все освещено розовым цветом. – Разве ты не должна замедлить ход? Разве это не должно быть лучшее время в нашей жизни?

Я брожу взглядом по толпе, дети громко разговаривают друг с другом, играя в питейные игры или снимая видео для социальных сетей. Я наблюдаю за своими друзьями на расстоянии, Тесса стоит в дверях амбара спиной к Маркусу, который разговаривает рядом с ней. Он наклоняется назад и толкает ее зад своим. Да, они определенно снова вместе. Я перехожу к тому месту, где Сидни разговаривает с красивым парнем из команды по плаванию, смеясь и прижимая руку к груди.

Я смотрю, как эти люди, с которыми я выросла, проводят время своей жизни… и ничего не чувствую.

Прежде чем я успеваю ответить Такеру, он продолжает говорить. – Я подумал, может, мы могли бы завтра отправиться в поход.

Я хмурюсь. – С каких пор ты ходишь в походы? – спрашиваю я настороженно.

Такер фыркает. – Да ладно. Я хожу в походы! – Он гримасничает. – Может быть, не так часто, как хотелось бы, но я подумал, что это хорошая возможность. – Он слегка подталкивает меня. – Хорошо, ты ходишь в походы. Я просто хотел потусоваться. Есть кое – что, о чем я хочу с тобой поговорить.

Такер взволнован. Я вижу это по красноте его глаз, по открытости. Можешь ли ты понравиться ему больше? Я слышу, как Сидни говорит: – Такер красив, он добр, и, если я помню, он также очень хорошо целуется. Может быть, это не самая плохая идея – дать ему шанс.

Но он все еще Такер.

Я глубоко вдыхаю и выпускаю воздух. Такер – отличный парень, но мы никогда не были на одной волне. Через его плечо я вижу, что Сидни теперь внимательно наблюдает за нами.

– Это были довольно напряженные выходные. В другой раз?

Он кивает.

Я вылезаю из воды и понимаю, что сегодня ничего не ела, кроме булочек, которые дала мне Тео, поэтому я беру полотенце и направляюсь к столу, заваленному чипсами, сельтерской и печеньем. Я достаю свой телефон, просматриваю некоторые из своих старых работ и останавливаюсь на мультимедийном произведении, которое я сделала прошлой весной: часть фотографии, часть краски, часть органических материалов. Интересно, достаточно ли она хороша для Эвы, или мне нужно начинать с нуля?

Николь Майерс подходит, кладет в рот несколько кусочков попкорна и наклоняется, чтобы посмотреть на мой телефон. – Не может быть. Это твой? Я видела его в студенческом центре. – Николь – капитан команды по лакроссу и отличница. Она исключительно милая, но я не думаю, что мы разговаривали с первого курса. Я чувствую короткую колющую боль ужаса в животе, которая возникает, когда кто – то собирается сказать мне, что он думает о чем – то, что я сделала. Понравилось ли им это, или они ненавидят это? Попытаются ли они притвориться, что им понравилось, когда очевидно, что нет?

– Мне понравилось, – говорит она. – Серьезно, я бы повесила его на стену, если бы могла.

– Спасибо, – говорю я, вздохнув с облегчением и чувствуя себя искренне польщенной.

– Я надеюсь попасть на AP Art в следующем году, – продолжает она. – Ты ведь уже сдала его, верно?

Я киваю. – Да, это здорово. Вообще – то, сейчас я веду факультатив. – Я делаю паузу. – Итак, ты прошла 'Введение в студию' и 'Искусство 2'?

Николь с энтузиазмом кивает. – Да, я сейчас на втором курсе. Это так здорово. Мисс Джамали – гений.

– Я одержима ею, – говорю я. Я хочу, чтобы она стала моей лучшей подругой. – С каким средством тебе больше всего нравится работать?

Николь пожимает плечами. – Вроде бы все? Но меня очень интересует скульптура. – Она берет со стола еще попкорна и аккуратно кладет его в рот, задумчиво жуя. – Меня очень заинтересовала работа Дэниела Уинтерса в MaCA прошлым летом. Ты видела ее? Его использование найденных предметов с использованием местных ресурсов? – Она качает головой. – Невероятно.

Я чувствую, как по моему телу пробегает дрожь, как будто кто – то только что посыпал меня сказочной пылью. Единственный человек, с которым я веду подобные разговоры, – это моя мама. Я как раз собираюсь спросить Николь, не хочет ли она как – нибудь сходить вместе в MaCA, когда откуда ни возьмись появляется парень и перекидывает ее через плечо.

У Николь вырывается – Ииип!

– Слишком много болтаешь. Больше плавания, – говорит он, а затем бежит с ней, полностью одетый, в озеро.

– Приятно было пообщаться с тобой, Чарли! – кричит Николь, ее слова вибрируют с каждым прыжком парня.

Я качаю головой, отворачиваясь к закускам. Как бы мне ни хотелось притвориться, что мы в другом месте, где можно поговорить об искусстве и скульптуре, мы все еще в Честер Фоллс. И кого – то все еще собираются бросить в озеро.

Пока я оглядываюсь в поисках своих друзей, я слышу звонок на своем телефоне.

Поездка.

– Как раз вовремя, – шепчу я никому, кроме себя, и отправляюсь на поиски своей машины, чувствуя себя еще более одинокой, чем когда приехала.

По крайней мере, у меня есть работа.

Но мое обычное чувство целеустремленности ослабевает, когда я выхожу на боковую дорогу у пруда Тессы, на территорию, заставленную машинами и затененную деревьями, и обнаруживаю, что мой новый заказчик ждет меня. Только я не уверена, что это можно назвать ожиданием, поскольку неясно, в сознании ли он. Он зажат между двумя своими друзьями, его руки висят на их плечах, а голова наклонена вперед. Я подхожу как раз вовремя, чтобы услышать его бормотание:

– Я чувствую себя не очень хорошо.

– Повезло мне, – говорю я.

Пьяный парень, которого зовут Крис, согласно оповещению на моем телефоне, поднимает голову и искоса смотрит на меня. – Кто это? – спрашивает он.

Его друзья обмениваются взглядами поверх его головы. Я узнаю Ника, который учится в моем классе керамики, и Картера, который помогал мне рисовать декорации для городского спектакля во время недели общественных работ в прошлом году.

– Я твой водитель, Чарли, – говорю я Крису. – Ты вызвал попутку?

– Чарли – это мальчишеское имя, – говорит Крис, его глаза расфокусированы.

И я знаю, какую оценку ты получишь, думаю я про себя. Но я только улыбаюсь. Чем быстрее я смогу заставить Криса двигаться, тем быстрее закончится эта поездка.

– Извини за это, – говорит мне Ник. – Но он портит нам весь день. Его только что стошнило на поле альпаки Тессы.

– Они были недовольны, – говорит Крис, а потом начинает смеяться. – Какие у них были лица!

– Чьи лица? – спрашиваю я.

– Альпак. Они были все, мехххх. – Крис делает такое кислое лицо, превращая свою улыбку в странный хмурый взгляд и раздувая ноздри, а затем разражается еще большим смехом.

Ник вздыхает.

Крис смеется сильнее, затем резко останавливается.

– Тебя снова вырвет? – спрашиваю я.

– Как будто я тебе скажу, – отвечает Крис. Затем он разворачивается и уходит в кусты.

– Я знаю, что в Backseat запрещено блевать, – говорит Картер. – Может, нам стоит просто попробовать уговорить его вырубиться где – нибудь в траве?

– Я хочу веселиться! – объявляет Крис, его голова все еще в кустах.

Картер стонет, и я представляю, как двадцать баксов от поездки Криса исчезают в небытие, не говоря уже о чаевых. На моем банковском счету становится на двадцать долларов меньше. На двадцать долларов меньше, чтобы доставить меня в Нью – Мексико. Кроме того, я не хочу, чтобы он сделал какую – нибудь глупость, из – за которой копы вызовут Тессу.

Я качаю головой. – Нет, все в порядке. Я справлюсь с этим.

– Правда? – спрашивает Ник.

– Ты не знаешь Чарли? – говорит Картер Нику. – Она – легенда. Она подцепит кого угодно и где угодно.

– Я как раз из таких, наверное, – говорю я и снова улыбаюсь Крису, который недоверчиво смотрит на меня, и я думаю, откуда у него такое плохое отношение. Что происходило за кулисами, что заставило его так себя вести. Люди меняются, когда они пьяны. Это один из моих главных выводов из работы водителем в Backseat. Одни становятся счастливыми, другие – злыми. Другие просто хотят продолжать ехать, пока ноги не перестанут их держать.

– Я никуда не поеду, – говорит Крис. – Андре сделал пробежку за пивом. Я дал этому парню восемнадцать баксов. Он должен вернуться с минуты на минуту.

Его друзья закатывают глаза.

Я тяжело вздыхаю, приседая перед Крисом. – Эй. Тебе нравятся 'Бургеры Боба'? – спрашиваю я таким тоном, каким я бы разговаривала только с ребенком.

Крис навостряет уши. Его расфокусированные глаза изо всех сил пытаются посмотреть на меня более четко. – Да. Но это, вроде бы, в другом городе.

– У тебя есть наличные? – спрашиваю я.

Крис кивает.

– Как насчет того, чтобы остановиться по дороге домой, – говорю я ему. – Ты же знаешь, как хороша эта картошка фри после поздней ночи. – Сейчас только шесть тридцать. Но Крису не нужно этого знать.

Крис наблюдает за мной еще минуту. – Отлично, – соглашается он.

Я встаю, довольная собой. Картер и Ник облегченно вздыхают, провожая Криса к моей машине.

– Ого, я даже не знал, что они больше не выпускают эту модель, – говорит Картер, имея в виду мой Prius V, который в зависимости от того, как на него посмотреть, является либо огромным Prius, либо крошечным минивэном. Возможно, именно поэтому их никто не покупал. Хотя я слышала, что в Японии они были популярны.

– Toyota сняла их с производства в 2017 году, – говорю я, отпирая и открывая заднюю дверь для Криса.

– Ого, так поздно? – спросил Картер, что, я уверена, было оскорбительно. Машина досталась мне от тети Хелен, сестры моего отца. Ей тоже почти десять лет. Но если повезет, старушка еще проедет не меньше двадцати тысяч миль. Она прочная, надежная и очень просторная внутри, но при этом экономит топливо. Во время езды я много думала о том, что мы, потребители, тратим столько времени на то, чтобы узнать, как выглядят наши автомобили снаружи, в то время как мы даже не видим эту часть машины, когда находимся за рулем. Таким образом, внешний вид автомобиля предназначен для кого – то другого. Не поймите меня неправильно, я люблю элегантный дизайн, но все, что действительно должно иметь значение – это удобные сиденья и быстрый двигатель. Ни того, ни другого у Prius V на самом деле нет.