Текст книги "Поездка со мной (ЛП)"

Автор книги: Люси Китинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

26

Я не могу перестать думать об Андре Минасяне. Я думаю о нем всю дорогу домой с вечеринки, несмотря на то, что он сидит на сиденье рядом со мной. Я думаю о нем, как только он высаживает меня, когда я в каком – то оцепенении шаркаю по дорожке перед домом, поднимаюсь по лестнице и падаю в кровать. Я думаю о нем, пока не засну и как только проснусь на следующее утро. Я думаю о нем, когда подбираю его возле дома и он предлагает мне кусочек своего батончика, и после того, как я смотрю, как он идет на свой первый урок. Постепенно он превратился из парня, мешающего мне жить, в парня, с которым я хочу быть рядом все время.

Очевидно, что в холодном свете дня у меня очень мало намерений что – то делать с этими мыслями. Особенно когда он садится в машину в понедельник днем, его глаза светятся, улыбка теплая, он только что принял душ после тренировки, одет в зеленую футболку, которая выглядит так, будто была создана для его цвета кожи. Тесса и Сидни могут подумать, что это умная идея для меня начать что – то с ним, но теперь, когда дымка выходных закончилась, и на горизонте маячит мой дедлайн с Эвой, это сделает все намного сложнее, чем должно быть.

– Привет, – говорит Андре.

– Привет, – говорю я, стараясь сохранить ровный тон. Если мне удастся сохранить нормальное положение вещей, это не должно быть большой проблемой. В конце концов, напоминаю я себе, был период времени, когда один только его вид приводил меня в ярость. Я хмурюсь, понимая, что это неправда. Андре, может, и выводил меня из себя раз за разом, но его вид никогда не беспокоил меня. Я всегда считала его милым.

Черт возьми.

– Что случилось? – спрашивает он, лениво глядя на меня с пассажирского сиденья.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты держишь руль так, будто мы едем сквозь метель, хотя сейчас конец мая и мы даже не выехали с парковки.

– О. – Я ослабляю хватку. Затем открываю рот, чтобы что – то сказать, когда на моем телефоне появляется оповещение.

– Просто нужно подождать еще одного, – говорю я ему, и Андре хмурится, но я не уверена, что это значит. И я бы хотела вернуться в то время, когда я не задавалась вопросом, что означают все его действия.

Несколько мгновений спустя Деннис запрыгивает на заднее сиденье машины.

– Как дела, чуваки, – говорит он, пристегивая ремень безопасности и откидываясь назад, с улыбкой на лице.

– Похоже, у тебя хорошее настроение, – говорю я Деннису.

В ответ Деннис просто пожимает плечами, но в зеркале заднего вида я замечаю отчетливый блеск в его глазах.

Андре откидывается назад и пристально смотрит на Денниса. – Это как – то связано с твоей… подругой? – спрашивает он.

Деннис краснеет. – То есть, может быть.

– Так ты сказал ей о своих чувствах? – спрашиваю я, и Андре бросает на меня взгляд, подняв брови.

– Что? – Я тихо спрашиваю.

– Просто удивлен, что ты в это ввязалась, вот и все.

– Я могу интересоваться жизнью людей. – Я пожимаю плечами.

– То есть, да, просто ты редко так делаешь.

– Разве мы говорили не обо мне? – спрашивает Деннис.

– Точно. Да. – Андре снова поворачивается к Деннису. – Так ты сказал ей о своих чувствах?

Лицо Денниса темнеет. – Не совсем.

Андре делает паузу. – Значит, вы все еще друзья?

Деннис пожимает плечами. – Типа того. Может быть?

– Что значит 'может быть'? Я хочу знать.

Деннис качает головой, вздыхая. – Это значит, что мы проводим все время вместе, и она мне очень нравится, и я уверен, что я ей нравлюсь, но никто из нас ничего для этого не делает.

– В этом есть смысл, – говорю я, в то самое время, когда Андре говорит: – Это чушь.

Теперь уже я бросаю на него взгляд.

Андре игнорирует мой взгляд. – Ты хочешь быть больше чем другом, Деннис?

Деннис снова краснеет.

– Это 'да', – говорит Андре. – Почему ты просто не сказал ей?

– Я… – начинает Деннис.

– Ну, может, он боится? – перебиваю я.

Андре хмурится. – Чего?

Я пожимаю плечами. – Может быть, он ей не понравится в ответ, да!

Андре закатывает глаза. – Мы слушали одну и ту же историю? Они проводят все свое время вместе. Она приревновала его к другой девушке. Здесь явно есть какая – то вибрация. Зачем тратить время на размышления?

– Ну… – начал Деннис.

– Ну, может, он просто боится произнести эти слова! Может быть, он боится, что все может измениться.

– Это смешно. – Андре качает головой. – Смысл в том, чтобы все изменилось. Если он хочет что – то сделать, он должен это сделать.

Это пронзает мое сердце. Я хмурюсь. – Так почему она не может?

– Что? – спрашивает Андре.

– Почему она не может ничего сказать? Почему это зависит от бедного Денниса? – спрашиваю я, двигаясь позади себя.

– Ну, вообще – то… – начинает Деннис.

– Я имею в виду, мы тут домогаемся, чтобы Деннис сделал шаг, и я думаю, что он отлично справляется. Я думаю, он делает все, что в его силах. Ты молодец, Деннис. Хорошо?

– Спасибо?

Андре теперь хмурится на меня. – О чем ты говоришь?

– Может, все – таки вернемся ко мне? – Деннис пытается снова. – Потому что в прошлый раз это было действительно полезно.

– Так и есть! – Андре и я говорим одновременно.

– Я просто хочу сказать, что ты ведешь себя так, будто вся тяжесть их будущего лежит на плечах Денниса. Как будто если не он скажет что – то, она однажды резко выберет кого – то другого, и это будет для них навсегда…

– Господи, я поговорю с ней! – практически кричит Деннис, и когда он это делает, мы затихаем. Остаток десятиминутной поездки мы едем в неловком молчании. Я слишком боюсь взглянуть на Андре и с ужасом жду момента, когда Деннис выйдет из машины, оставив нас вдвоем.

Я уже собираюсь отъехать от обочины, когда Деннис поворачивает назад и прижимается к открытому окну Андре. Он выглядит раздраженным.

– Знаешь, что бы ни происходило между вами двумя, вы должны просто разобраться в этом.

Я делаю такое лицо, будто он только что сказал что – то глубоко оскорбительное.

– Что? – Андре спрашивает в таком же тоне.

Деннис закатывает глаза. – Очевидно, что здесь есть что – то странное. И вы только что провели всю поездку в машине, говоря о себе, а не обо мне. Да, это было очевидно. Ты ничего не увидишь ясно, пока не разберешься с тем, что это такое. – Он машет рукой между нами двумя.

Я смотрю, как Деннис уходит, и мое сердце начинает колотиться. Я сглатываю, избегая взгляда Андре. Затем я отъезжаю от обочины, не говоря ни слова.

– Нам, наверное, стоит поговорить об этом, – говорит Андре несколько минут спустя на знаке остановки. Что только заставляет мое сердце биться быстрее.

– Поговорить о чем? – легкомысленно говорю я, хотя мои ладони вспотели.

– Чарли.

Я начинаю поворачивать налево на улицу Андре.

– Подожди, – говорит он. – Разве мы не можем куда – нибудь пойти?

Абсолютно нет. – Я бы сходила, но у меня миллион дел.

– Каких?

– Например… – Я карабкаюсь, осматривая консоль машины, которая, как обычно, в основном безупречна. Потом я замечаю пятнышко грязи на лобовом стекле. – Как на автомойка.

Брови Андре поднимаются вверх. – То, что ты так отчаянно хочешь сделать, – это мойка машины?

Я неоднократно открываю и закрываю рот, подыскивая нужные слова. – Андре, это моя работа. Если машина не чистая, страдает мой рейтинг, не говоря уже о чаевых. Я предоставляю полный спектр услуг. Так что да, мне нужно поехать на мойку. – Я наконец останавливаюсь, запыхавшись, и удивляюсь, почему я так раздражена, и наполовину ожидаю, что он меня на это назовет. Спросит, почему я веду себя так странно, спросит, из – за чего я так злюсь.

Вместо этого, когда я наконец поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, я вижу, что он сужает глаза, что вызывает у меня странное липкое чувство в костях.

– Отлично, – говорит он. – Я пойду с тобой.

– Что? – пискнула я.

Он спокойно откидывается на спинку кресла. – Если тебе так сильно нужно на автомойку, то я поеду с тобой.

Я снова вцепилась в руль, чувствуя, что меня сейчас вырвет. – Круто.

Первую часть мойки я провожу, удаляя все возможные загрязнения с сидений машины, как какой – нибудь детектив CSI, включив пылесос погромче, чтобы проникнуть за подушки, и все это время избегая Андре, хотя я чувствую его взгляд на себе. По правде говоря, я чувствовала его присутствие даже с закрытыми глазами. Но в конце концов, когда уже не нужно притворяться, что чистишь, у меня не остается выбора, кроме как вернуться на водительское место и начать вводить нас на внешнюю мойку. Нам велено поставить машину на нейтралку, и теперь я действительно застряла.

Мы с Андре немного посидели в тишине.

– Итак, – говорит он.

Я стучу руками по рулю, глядя куда угодно, только не на него. – Ну и что?

– О том, что сказал Деннис.

Я закатываю глаза и пытаюсь рассмеяться. – Я знаю. Немного безумно.

– Точно, – говорит Андре, на мгновение отводя от меня взгляд. Но потом оглядывается. – Это было..?

– Что?

– То, что сказал Деннис, было безумием?

Я понимаю, что у меня подкашивается нога, и останавливаю ее, пока случайно не нажала на педаль газа. Я представляю, как мы пролетаем через стеклянное окно в офис автомойки, рядом с каким – то парнем, пьющим чашку кофе. Потом я вспоминаю, что у меня нейтральная передача. – Неужели эта штука не может ехать быстрее?

Андре вздыхает, опускаясь обратно на сиденье. – Ладно, забудь, что я вообще об этом заговорил.

– Так теперь ты злишься? – спрашиваю я.

Я слышу, как поднимается и опускается его дыхание. Я чувствую его присутствие. Это делает что – то странное с моим сердцем, заставляет его трепетать, но также заставляет чувствовать, что рука держится за него и может сжать его в любой момент.

– Может быть, нет, – признаю я.

– Что? – говорит он, негромко, как будто я удивила его, застала в раздумье.

– Я говорю… может, это было не так уж безумно. То, что сказал Деннис.

Я наконец – то смотрю на Андре и вижу, что его глаза начинают улыбаться, даже если его рот еще не догнал.

– Так ты говоришь, что здесь что – то происходит.

– Ну, а ты? – спрашиваю я.

– Я спросил тебя первым.

– Но я не та, кто расстался с кем – то всего несколько месяцев назад, – говорю я.

Взгляд Андре снова стал серьезным. – Подожди, ты об этом беспокоишься?

Я пожимаю плечами. – Я не знаю. – Я качаю головой. – Я действительно не ожидала этого. Совсем.

Андре наклоняет голову на одну сторону. – Я тоже не ожидал.

– Я просто… – Я борюсь. – Я никогда не была в отношениях раньше… уделять время кому – то. Ставить их в приоритет таким образом. Что, если у меня это плохо получается?

Андре начинает смеяться.

– Что?

– Ну, ты уделяла мне время.

Я хмурюсь. – Нет, это не одно и то же.

– Мы и так проводим вместе почти каждый день. Чем это отличается?

– Неважно. – Я качаю головой. – Вот видишь? Я плоха в этом.

Андре наклоняется ближе ко мне, и мое сердце начинает биться со скоростью мили в минуту. – Чарли… Ты мне нравишься. Я тоже этого не ожидал. Но ты мне нравишься, и я хочу посмотреть, к чему это приведет. Я не хочу, чтобы мы больше были в зоне друзей.

Ты мне нравишься. То, как он это сказал. Так открыто. Так честно.

Почему я не могу просто сказать это в ответ?

Я вожусь с куском пластика на консоли.

– Чарли.

Я чувствую его лицо, наклонившееся ко мне, и думаю, что действительно, мое сердце сейчас выскочит из груди и ударится о лобовое стекло, и тогда нам придется возвращаться и чистить салон заново.

– Ты мне нравишься, даже если ты разбила мою машину и отказалась вернуть деньги, и даже если ты заставляешь меня каждое утро разговаривать с четырнадцатилетними подростками, прежде чем я допью свой кофе. Ты мне нравишься. А я тебе нравлюсь?

Наконец, я поднимаю на него глаза. Прядь волос падает ему на лицо, и это делает его еще более очаровательным, особенно потому, что он абсолютно ничего не понимает. Мне хочется протянуть руку и убрать ее с его глаз. Но я этого не делаю, пока.

– Да, – признаю я. – Ты мне нравишься…

Его лицо расплывается в теплой ухмылке. – Хорошо, – говорит он. А потом он наклоняется и целует меня. Мягко, но целенаправленно. Его рука берет мой подбородок. Он отстраняется, его глаза изучают мое лицо, и я чувствую, что внезапно опьянела. Я прислоняюсь лбом к его лбу. Затем я хватаю его за рубашку и снова притягиваю к себе, крепко целуя его. Вес его тела прижимается ко мне, его руки перебирают мои волосы, а мои блуждают по его телу. Волосы Андре и плечи Андре. Гладкая кожа Андре – все это прямо здесь, в моих объятиях.

Только когда кто – то стучит в окно, я понимаю, что мы выбрались на другую сторону автомойки, и куча людей смотрит на нас.

Я опускаю стекло, чтобы дать им чаевые.

– Большое спасибо! – пискнула я, прежде чем выехать с парковки, и мы оба смеялись всю дорогу.

27

Через несколько дней после автомойки я укладываю вещи в шкафчик после первого урока и стараюсь не выглядеть так, будто жду Андре, хотя так оно и есть. Перед школой у него был прием у врача, поэтому мама подвезла его, и я впервые за долгое время вспомнила, каково это, когда его нет рядом.

Как бы глупо ни было признаваться себе в этом, но после автомойки мир выглядит немного иначе. Теплее и более сверкающим. Я чувствую это в своих костях. Мы с Андре вместе, что радует, но и пугает. Странно быть связанной с другим человеком таким образом. Я не уверена в своих чувствах.

Я закрываю шкафчик и тут же вскакиваю, когда рядом со мной появляется лицо Микаэлы Салливан.

– Привет, – говорит она, прислонившись к шкафчику рядом с моим, ее книги прижаты к груди.

– Привет… – говорю я настороженно, так как могу по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз мы разговаривали в школе.

Она ухмыляется. – Я слышала.

– О…

– Андре. Это правда, да?

Я положила руки на бедра, ошеломленная. – Как ты могла уже услышать, когда мы почти никому не говорили?

Микаэла закатывает глаза. – Это маленький город, Чарли. Да ладно. И еще, вы целовались на автомойке семьи Бена Кукфэйра. Что, по – твоему, должно было случиться? Ты же знаешь, что он сплетник.

Я закрываю свой шкафчик, не имея особого желания отвечать, но Микаэла все еще смотрит на меня. – Да? – спрашиваю я.

– Я просто думаю, что это смело с твоей стороны, вот и все.

Я закатываю глаза. – Почему? – И почему это похоже на ловушку?

– Встречаться с кем – то вроде Андре так скоро после его разрыва с Джесс. Они ведь действительно любили друг друга.

Крошечная штучка в глубине моего живота расцветает в нечто другое, не искрящееся и не теплое. Это пустота.

– Я знаю это, – говорю я ей. – И, хотя я также знаю, что тебе может быть трудно это понять, Микаэла, некоторые люди действительно способны перейти от одной фазы своей жизни к другой.

Микаэла хмурится на меня. – Вау. Ладно. Только не приходи ко мне плакаться, когда она примет его обратно.

Я открываю рот, чтобы сказать ей, что ни за что на свете я не приду к ней плакать, но что ее образность поэтична. Затем, в конце коридора, я вижу Андре за углом. Его взгляд падает на меня, он улыбается, и все напряжение уходит из моих мышц.

– Привет, – говорит он, подходит ко мне перед Микаэлой и обхватывает меня за талию.

– Привет, – говорю я, задыхаясь от звука своего собственного срывающегося голоса.

Микаэла все еще стоит и смотрит на нас.

– Мы можем тебе чем – то помочь, Микаэла? – спрашивает Андре.

Микаэла вдруг выглядит взволнованной, поэтому я отвечаю за нее. – Микаэла просто расспрашивала меня о наших отношениях, – говорю я ему. – Насколько у нас все серьезно и так далее.

Андре хмурится, его лицо близко к моему. – У нас все серьезно? Я думал, это просто случайная интрижка. – Он ухмыляется, и мне хочется поцеловать его на глазах у всех этих людей.

– Именно это я и пыталась ей сказать.

– Неважно, вы двое странные, – говорит Микаэла и уходит.

Андре обнимает меня за плечи, и я чувствую, как они напрягаются, пока мы идем по коридору.

– Что? – говорит он, останавливаясь, чтобы повернуться и посмотреть на меня.

– Просто люди смотрят.

– И что? – говорит он. – Им скучно до безумия. Давай дадим им повод для разговора.

Прежде чем я успеваю что – либо сделать, он наклоняется и целует меня, прямо там, на глазах у всех. Сначала я таю в нем, потому что ничего не могу с собой поделать. Но потом я слышу шум, хихиканье, и я напрягаюсь. Я отталкиваюсь от него, краснея.

– Может, нам нужно ввести правило 'нет PDA (прим. переводчика: PDA – это аббревиатура выражения 'public display of affection', что можно перевести на русский, как 'публичное проявление любви'. Эта фраза используется для обозначения физических проявлений романтических отношений, наподобие обнимашек, поцелуев и обжиманий, смущающих почтенную публику.) в школе.'

– Как хочешь. – Андре пожимает плечами. – Мне нужно бежать на математику. Увидимся за обедом?

Я прочищаю горло. – О, ну… Я обычно сижу с девочками за обедом.

Андре бросает на меня взгляд. – Я не говорил, что мы должны сидеть вместе, я просто сказал, что увижу тебя за обедом. Ты не против?

Я смеюсь, смущаясь. – О! Да, хорошо.

Андре делает шаг ближе, наклоняясь. – Я не пытаюсь жениться на тебе, Чарли, – говорит Андре. – Я просто пытаюсь встречаться с тобой. – Затем он быстро целует меня в щеку. – Прости, я нарушил правило.

Мой рот раскрывается, и он раскрывает свой в ответ, насмехаясь надо мной, как будто это была самая скандальная вещь на свете.

Я ухожу в класс, хихикая про себя, но не в силах избавиться от ощущения счастья в своих костях. К черту Микаэлу Салливан.

В тот день после школы мы с Андре отвезли Реджи к нему домой, а затем заехали ко мне, чтобы забрать материалы для амбара. Но прежде чем мы снова отправляемся в путь, моя мама выходит из своей студии.

– Это тот самый знаменитый Андре? – спрашивает она, и я внутренне содрогаюсь. У моей мамы странное выражение лица, что – то вроде постоянной яркой улыбки, ее брови надвинуты на лоб. Мне это не нравится.

– Приятно познакомиться с вами, миссис Оуэнс, – говорит Андре, протягивая руку, и моя мама отмахивается от нее, жестикулируя краской на своих руках, как мим. – Я много о вас слышал. Не могу поверить, что мы так долго не встречались.

– Ну, ты же знаешь Чарли… – говорит моя мама.

Они оба смеются. Я не смеюсь.

– Я знаю! – говорит она, как будто у нее в голове только что взорвалась лампочка. – Почему бы тебе не прийти к нам сегодня на ужин?

Я надеюсь, что она заметит мое выражение паники, но она не замечает. Мы никогда не приглашаем никого на ужин. Больше не приглашаем. У меня есть сильный инстинкт, чтобы возразить против этого. Не слишком ли рано для этого? Мы даже не были на настоящем свидании! Андре даже не был в нашем доме. Но у меня нет времени действовать, потому что Андре уже сказал 'да', широко ухмыляясь.

Позже тем же вечером, после того, как мы покрыли амбар лаком, у меня был поистине уникальный опыт приглашения парня домой на ужин. Я сижу за столом рядом с Андре, напротив нас – мои родители. Моя мама расстелила свою любимую льняную скатерть и использует тарелки, которые она купила у художника – керамиста, которого она любит в Питтсфилде.

– Извини, что ужин немного не удался, – говорит она, подавая несколько тарелок с тушеными овощами. – Если бы я планировала заранее, я бы зажарила курицу или что – нибудь еще.

– Миссис Оуэнс, это так вкусно пахнет, что я мог бы вылить это прямо себе в рот, – говорит Андре. – Спасибо, что пригласили меня.

Моя мама выглядит довольной, когда садится в кресло. – Итак, Андре, Чарли сказал, что твой отец – крупный подрядчик в городе. Очень мило с его стороны помочь с ремонтом.

Андре качает головой. – Чарли почти не нужна помощь. И он был рад это сделать.

Я улыбаюсь Андре и подталкиваю его плечом.

– Твои родители давно живут в этом районе? – спрашивает мой папа.

– Семья моего отца была. У них долгое время была фабрика в Нью – Уинсоре, примерно до 1970–х годов, потом они занялись строительством. Моя мама познакомилась с моим отцом, играя в футбол в колледже.

– Правда? – спросил я, восхищенная. – Мне это нравится.

Андре улыбается мне в ответ. – Итак, мистер и миссис Оуэнс, как давно вы живете в Честер Фоллс?

Моя мама хмурится, размышляя. – Двадцать или около того лет? – Мой папа кивает в знак согласия.

– И что привело вас обоих сюда?

– Ну, мой папа родился здесь, – говорю я Андре, прежде чем откусить кусочек тушеного мяса.

Мама заканчивает глоток вина. – Но мы вернулись не за этим.

Я хмурюсь. – Да, это так. Папа хотел переехать домой, и ты поехала с ним.

Мама качает головой. – Прости, милая, но тебя там не было. Это не то, что произошло.

Я сижу, сложив руки на коленях. Но говорит Андре.

– Похоже на историю, – говорит он. – Что же произошло?

Мой отец прочищает горло. – Мама Чарли приехала со мной на День благодарения в один год и влюбилась в это место. Она сказала, что не хочет возвращаться домой. – Мой отец поворачивается к Андре. – В те времена Честер Фоллс был действительно чем – то особенным. Там была огромная литературная сцена, куча художников. Люди думали о будущем и о том, как они хотят изменить мир, создавая здесь свои маленькие утопии.

– В городе мы были так обременены попытками выжить изо дня в день, заплатить за квартиру, оставаться в суете. Здесь же мы могли сделать шаг назад и сосредоточиться на том, что для нас важно. Мы могли бы заниматься искусством, а еще мы могли бы что – то построить, – добавляет моя мама.

Я ошеломленно смотрю на свою воду. – Я всегда думала, что ты последовала за папой сюда.

Мой папа смеется. – Если уж на то пошло, я последовал за ней.

Я сижу, не в силах откусить кусочек еды. Так много вещей, которые я думала о своих родителях, оказались неправдой. Я размышляю, что делать или говорить, когда Андре заговаривает.

– У вас есть какие – нибудь фотографии? – спрашивает он. – Честер Фоллс в те времена?

Моя мама ухмыляется. – Конечно!

Андре улыбается в ответ, дожевывая кусочек. – Я бы с удовольствием на них посмотрел.

После ужина мама наливает чай, и мы сидим в гостиной, где мои родители достают старый альбом. В нем они молоды и счастливы. Стоят рядом со старым фургоном Volvo, набитым до отказа вещами, возле кирпичного здания на городской улице. Сидят с друзьями в поле, с бутылкой вина на закате. Мой отец прислонился к стене старого амбара, скрестив руки, с гордостью демонстрируя одну из своих скульптур.

– Это ваша, мистер Оуэнс? – спрашивает Андре, указывая на массивную конструкцию, которая одновременно неузнаваема, но и в какой – то степени знакома, что является частью его гениальности.

Мой отец некоторое время изучает фотографию, затем кивает.

– Это прекрасно, – говорит Андре.

– Он больше их не делает, – говорю я. Я не хотела, чтобы это прозвучало так грубо, но это прозвучало, и наступает пауза.

Андре обхватывает меня за плечи. – Вы сейчас ни над чем не работаете, мистер Оуэнс?

Мой отец прочищает горло. – Пока нет, – говорит он, как будто собираясь сообщить больше информации, но оставляет все как есть.

– Что ж, я бы с удовольствием посмотрел на твою будущую работу, – говорит Андре. – Когда ты будешь чувствовать себя на высоте. – Он смотрит на меня и улыбается.

После ужина мы с Андре моем посуду, а в колонках играет 'Девушка из Ипанемы'. Когда я смотрю, как Андре танцует на кухне с моей мамой, я не могу удержаться от смеха. Я также не могу избавиться от странного чувства, что он всегда был здесь. Вот как хорошо он вписался. Но тут в моей голове раздается крошечный голосок. Он слишком хорошо вписался? Куда это может завести? Я смотрю на отца, который любуется моей мамой с того места, где он сидит за столом. Что значит впустить кого – то в свою жизнь настолько полно? И готова ли я к этому?