Текст книги "Что сделала моя лучшая подруга"
Автор книги: Люси Доусон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 14
– Честно, Эл, я ничего такого не хотела сказать. Просто вырвалось.
– Ладно, а каким ты его себе представляла? – поинтересовалась я. Мне не давала покоя мысль о том, что у нее сложился какой-то предварительный образ Тома и она не рассказывает мне какой. Я ей его не описывала – мы вообще о нем почти не говорили! А она явно представляла себе моего «соседа по квартире» гораздо менее… обычным.
– Да ладно, проехали, – беззлобно отмахнулась Гретхен. – Пойду возьму нам чего-нибудь выпить. Бутылку белого вина?
Я просидела целую вечность, ожидая возвращения Гретхен. Она поставила на столик бутылку вина и два бокала и сообщила:
– Ты – моя должница.
Я раскрыла сумочку и вытащила кошелек.
– Конечно, извини. Сколько стоит вино?
– Что? – изумленно спросила Гретхен, но тут до нее дошел смысл моего вопроса. – Да нет, я не о выпивке. Я только что позвонила Бэйли и сказала ему о твоей маленькой влюбленности.
Я в шоке уставилась на Гретхен. Что… она… сделала?
– Оказалось, что девушка из Ипанемы[45]45
Намек на знаменитую боссанову Антонио Карлоса Жобима.
[Закрыть] – ничего серьезного, короткий романчик, – лукаво проговорила Гретхен, налила целый бокал и подвинула ко мне.
Хотя я была в полной панике из-за того, что события так резко скакнули вперед без моего ведома, я ничего не смогла с собой поделать.
– И что он сказал? – прошептала я.
– Он был очень польщен, – ответила Гретхен.
Ощущение у меня было такое, словно мои внутренности начали сворачиваться наподобие горящей бумаги. Он был польщен? Это было примерно то же самое, как если бы какому-нибудь фанату ответили на электронное письмо в изысканных и осторожных выражениях. Что-то вроде: «Мистер Клуни[46]46
Имеется в виду популярный американский актер Джордж Клуни.
[Закрыть] был чрезвычайно польщен, получив от вас фотографию вашей обнаженной груди и некоторых предметов белья, но он занят на съемках до конца 2008, и потому в этом году он никак не может принять ваше любезное предложение выйти за него замуж».
Наверное, Гретхен заметила выражение моего лица, поскольку сказала:
– Это не так плохо, Эл. Просто следи за ситуацией, вот и все.
Какая еще может быть ситуация? Ведь у меня есть Том…
– Но, Гретхен… – взволнованно произнесла я.
– Заткнись, Эл. У меня все под контролем, – заговорщицки проговорила Гретхен.
– Но…
– Слушай, прелесть какая! Сейчас включат караоке!
Я обернулась и посмотрела на маленькую сцену перед барной стойкой. Мужчина вертел в руках микрофон.
– Споете со мной? – заискивающе обратился он к посетителям.
Я на миг представила, как тоскливо распеваю «I Will Survive»[47]47
«Я выживу», песня Фредди Перрена, хит Глории Гейнор.
[Закрыть] в луче прожектора – а в зале сидит обманутый и покинутый мной Том и свирепо смотрит на меня, а еще Бэйли, обнимающий за талию какую-то красотку. Он жалостливо улыбается, посылает мне воздушный поцелуй и уходит вместе с красоткой. Бррр. Ну зачем, зачем она сказала Бэйли, что я в него влюбилась!
– Ну уж нет, спасибо большое, – еле слышно проговорила я.
Но Гретхен такой ответ не устроил. Через час она снова умоляла меня:
– Ну пожа-а-а-а-а-алуйста!
К тому времени бар заполнился народом, и стало по-настоящему жарко. После вина во рту у меня пересохло, и чувствовала я себя будто в сауне, где кто-то постоянно поливал раскаленные камни чужим потом. Мне отчаянно хотелось на воздух. А если честно – просто хотелось уйти.
– Думаю, пора домой, Грет, – призналась я.
– Ой, ты только послушай! – воскликнула она в восторге, не отрывая глаз от сцены, где четыре девицы весело отплясывали под «Wake Me Up Before You Go»[48]48
Песня из репертуара группы «Wham».
[Закрыть]. – Смотри, как им хорошо. Ну, давай!
– Грет, прошу тебя! Мне совсем не хочется.
– Знаешь что, – объявила Гретхен, выпив остатки вина, – тогда я сама с ними спою.
– Но ведь ты с ними даже не знакома!
– Они не станут возражать. Подождешь меня?
Она вручила мне пустой бокал.
– Ладно, – неохотно согласилась я. – А потом уйдем, хорошо?
Она чувствовала себя поразительно хорошо для женщины с предменструальным синдромом. Лично я валялась бы на диване, проклинала бы всех медиков, вместе взятых, поедала бы крекеры пакетами и орала бы на Тома без всякой причины.
Гретхен, пританцовывая, поднялась на сцену в своем красном платье и туфлях на высоченных шпильках под восторженный свист сидящих за столиками. – Она обняла за талию одну из девушек. Та немного удивилась, но тут же широко улыбнулась и шагнула вместе с Гретхен ближе к остальным. Наверное, они все были вне себя от счастья.
А Гретхен явно решила солировать и протолкалась к микрофону. Правда, девушки, похоже, не имели ничего против – кроме солистки. Та немного раздраженно воззрилась на Гретхен, приплясывающую рядом с ней. К счастью, песня близилась к финалу. Все захлопали в ладоши и радостно завопили. Я заглянула в кошелек – хватит ли денег на такси. И тут услышала, как Гретхен произносит в микрофон:
– Нет-нет – давайте споем еще разок!
Девушки сошли со сцены, бросая на Гретхен любопытные взгляды. Она не обращала никакого внимания на мужчину, который пел раньше, а теперь пытался заговорить с ней.
– Нет! – четко повторила Гретхен в микрофон, наклонилась и нажала на клавишу на мониторе.
Снова зазвучали первые аккорды «Wake Me Up». Кто-то заулюлюкал, кто-то засвистел, но Гретхен, напрочь игнорируя реакцию публики, начала петь.
Мужчина раздраженно подошел к монитору и выключил музыку.
– Эй! – сердито выкрикнула Гретхен. – А ну, включи… немедленно!
Она опустила микрофон, и он негромко запищал. Мужчина и Гретхен вступили в перебранку. Она размахивала микрофоном. Мужчина попытался отобрать его у нее, но Гретхен ловко увернулась и прокричала:
– Ну и ладно! Не нужна мне музыка… Я все равно буду петь, и ты мне не помешаешь!
Что она вытворяла? Чокнутая… Я нервно улыбнулась, прикрыв рот ладонью. Я всеми силами пыталась удержаться от хохота. Гретхен начала напевать «Wake Me Up» а капелла. Послышались выкрики:
– Убирайся!
– Эй, блондиночка, закрой рот!
Но Гретхен продолжала всех игнорировать. Она стала размахивать руками и приплясывать. Это было немного похоже на то, как мой подвыпивший папа танцевал под «Нью-Йорк, Нью-Йорк» ближе к концу свадебной вечеринки, вот только у Гретхен с координацией было получше и ноги покрасивее.
Но вскоре Гретхен начала выдыхаться. Ведущий поднялся на сцену и осторожно взял ее за руку. Стоило только ему прикоснуться к ней, как она вдруг замерла и прокричала:
– Не трогай меня!
И устремила на него свирепый взгляд. Организатор испугался и попятился назад, вскинув руки в знак того, что сдается, после чего кивнул одному из барменов. Тот кивнул и поднял трубку телефона.
Гретхен тем временем словно окаменела. Она стояла на сцене, сжимая в руке микрофон, и, зажмурившись, продолжала петь. Я не понимала, чего она добивается: хочет показать намерение во что бы то ни стало допеть песню до конца? Не сказать что у нее был плохой голос – нет, голос был красивый, на удивление низкий и страстный, но я уже успела догадаться: с ней что-то не так. Она сжимала микрофон с такой силой, словно от этого зависела ее жизнь. Народ в зале примолк, люди начали удивленно перешептываться. Все смотрели на Гретхен. Я заметила, как одна женщина приставила к виску указательный палец и сделала большие глаза, глядя на своего спутника.
– Вуу-ву-вуу, вуу-вуууу-вууу-вуу, ву-ву-ву-вууу…
Гретхен стала изображать голосом гитарное соло, и я окончательно поняла: она не собирается останавливаться. Это уже было не смешно. Я вдруг полностью протрезвела и увидела, как в конце зала открылась дверь и появились двое весьма решительного вида вышибал. Я схватила наши сумочки и стала пробираться между столиками к сцене. Бармен что-то сказал вышибалам и указал на Гретхен. Здоровяки понимающе кивнули и направились к сцене. Но я оказалась там первой, потянулась к Гретхен и прикоснулась к ее руке. Она все еще пела.
– Гретх? Гретхен. Хватит.
Все смотрели на нас. Один из вышибал поднялся по ступенькам слева. Я, пытаясь уберечь от него Гретхен, крепче сжала ее руку и потянула к себе. Она выронила микрофон, открыла глаза и словно бы изумилась, обнаружив себя на сцене.
– Я просто хочу петь, – жалобно проговорила она. – Дайте мне спеть.
– Не прикасайтесь к ней! – предупредила я вышибалу.
Наконец мне все же удалось стащить Гретхен со сцены. Я повела ее к выходу. Чтобы идти быстрее на высоких каблуках, ей пришлось семенить. Мы поднялись по лестнице, стремительно прошли мимо гардероба. Гретхен начала хихикать – словно мы с ней играли в какую-то игру. Я вытолкала ее за дверь, и нас окутал прохладный ночной воздух. Гретхен покачнулась, и я крепче взяла ее под руку.
– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила я.
Она посмотрела на меня. Ее освещали неоновые огни вывески бара, и я увидела, что зрачки у нее огромные, словно озера. В ответ она только хихикнула. С жутким чувством я догадалась, почему она так странно себя вела. Она была под наркотой.
Наконец мне удалось поймать такси. Гретхен снова начала тихонько напевать. Назвав свой адрес, я обессиленно прижалась затылком к спинке сиденья и минут пять молчала. Мне хотелось задать Гретхен очень много вопросов, но я не знала, с чего начать. Мне вспомнилось, как она чуть не разрыдалась вчера. Да… Предменструальный синдром, как же. Нет, тут дело было посерьезнее. Что-то такое, о чем она мне не говорила. Я мучительно пыталась догадаться. Может, это было как-то связано с мужчиной? Но по идее последним, с кем она встречалась, был парень из мальчиковой группы, а это было сто лет назад.
Гретхен смотрела за окошко. Ее глаза ярко блестели, она словно бы ожидала следующего номера в программе вечеринки. Наконец она вежливо осведомилась:
– Значит, мы возвращаемся к тебе?
Это было сказано таким тоном, будто мы ехали домой после приятно проведенного в театре вечера.
Я, не веря своим ушам, уставилась на нее.
– Да, ко мне, – сказала я и на миг зажмурилась.
Как мне хотелось, чтобы этот ужасный день закончился.
«С меня хватит», – в отчаянии подумала я.
– О-о-о-ой, посмотри-ка! – вдруг воскликнула Гретхен. – Церковь! Давай остановимся и зайдем! – Она протянула руку к ручке на дверце. – О, – разочарованно произнесла она. Дверца была автоматически заперта. Водитель раздраженно глянул в зеркало. – Я не могу выйти. Элис, пожалуйста, сделай что-нибудь. Мне срочно нужно поговорить с Богом. Я должна кое-что рассказать Ему. Пойдем повидаемся с Богом… скорее!
– Гретхен! – поспешно проговорила я. – Нельзя вылезать на ходу! Это опасно!
Но она продолжала остервенело дергать ручку. В конце концов мне пришлось схватить ее за руку и оттащить от дверцы. Она расхохоталась и откинулась на спинку сиденья. Задержав дыхание, она начала быстро постукивать кончиками пальцев по бедру, а потом принялась негромко напевать.
Я в ужасе смотрела на нее. Что она проглотила, когда ходила в туалет? Я была не настолько наивна, чтобы думать, будто люди, работающие в шоу-бизнесе, чисты, как первый снег, но она вела себя просто как безумная. Она хотела поговорить с Богом?
Мы промчались мимо церкви, и Гретхен успокоилась. Через пять минут мы подъехали к моему дому, и в итоге мне удалось уговорить ее подняться. Я, по-моему, еще никогда не говорила таким спокойным голосом. Я понимала, что Том уже давно лег спать, поскольку завтра ему нужно было рано встать перед работой, поэтому берег, так сказать, был пуст, но Пауло наверняка не спал и смотрел телевизор, параллельно упражняясь с тяжеленными гантелями.
Когда мы вошли, он только взглянул на нас и сразу положил гантели на пол. Вид Гретхен явно произвел на него впечатление. Он откинул назад слипшиеся от пота волосы и, вытерев руку о футболку, протянул ее Гретхен.
– Hola[49]49
Привет (исп.).
[Закрыть], – произнес он дружелюбно.
Я заметила, что Гретхен по достоинству оценила его мускулистые плечи – на мой взгляд, даже слишком мускулистые – и абсолютно плоский живот.
– Меня зовут Пауло.
– Привет, Пауло. Я тут переночую.
Гретхен кокетливо улыбнулась и хихикнула.
О-о-о-о, нет! Только этого не хватало.
– Спокойной ночи, Пауло, – решительно проговорила я и взяла Гретхен за руку.
Я провела ее в холл и поспешно закрыла дверь в нашу с Томом спальню, чтобы не разбудить его. Заглянув через мое плечо в темную комнату, Гретхен смогла увидеть только силуэт Тома на кровати.
– Он такой миленький, Элис, – медленно протянула она. – А можно, я возьму его себе, если он тебе больше не нужен? – Она негромко икнула. – По-моему, он просто идеален.
Том? Идеален? Господи, она совсем рехнулась.
– Или я возьму того, другого. Как его? Марио? Мне все равно. Он такой хорошенький. Не женат?
– Не женат, но тебе пора спать, Грет, – спокойно сказала я. – Можешь лечь здесь.
Я открыла дверь в комнату, которая раньше, когда здесь жила Вик, была моей, а теперь служила мне кабинетом. Я быстро убрала лишние вещи с незастеленной кровати.
– Милая «спаленка». – Гретхен изобразила жестом кавычки и, истерически смеясь, шлепнулась на матрас. А потом зевнула во весь рот. – Спать хочу жутко.
Может быть, она, в конце концов, была просто сильно пьяна.
– Сумеешь заснуть? – спросила я.
– А ты? Ты где будешь спать? – осведомилась Гретхен и хихикнула.
– На диване лягу, – соврала я и дала себе установку встать пораньше, чтобы не дать Гретхен пищи для ненужных догадок. – Утром поговорим, ладно? – И я укрыла Гретхен теплым одеялом.
Оно было без пододеяльника, но Гретхен, похоже, это нисколько не волновало. Она уже закрыла глаза. Я вышла и осторожно прикрыла дверь.
На следующее утро я очнулась в испуге и сразу поняла, что проспала. Том уже ушел на работу. Я быстро встала и надела халат. Кровь пульсировала у меня в висках. Гретхен ведь еще не могла встать. Вчера она была в жутком состоянии. Я посмотрела на часы. На счастье, в этот день съемка у меня была во второй половине дня. Значит, времени вполне должно было хватить, чтобы разбудить Гретхен и выяснить, что с ней стряслось прошлой ночью.
Я на цыпочках подошла к кабинету и приоткрыла дверь.
На кровати никого не было… Гретхен исчезла.
Глава 15
Ее нигде не было. В кабинете пусто: ни записки, ничего – только кончики ее фирменных туфель торчали из-под дивана. Невольно вспомнилась Злая Ведьма из «Волшебника из страны Оз». Рядом с туфлями на полу валялась сумочка. Я встала на четвереньки и быстро заглянула под диван. Как и следовало ожидать, Гретхен под ним не оказалось. Но куда она могла деться без туфель и сумки?
Я вышла в холл и наткнулась на Пауло. Он был в свежей футболке, спортивных штанах, приспущенных ниже пояса, и громадных баскетбольных кроссовках.
– Hola, Элис, – мимоходом поздоровался со мной Пауло.
– Ты не видел Гретхен? – спросила я, но Пауло постучал пальцем по наручным часам и сказал:
– Опаздывать в спортзал, извини.
Он бросил взгляд в сторону своей спальни, отвернулся, вышел из квартиры и быстро сбежал по лестнице. Хлопнула дверь подъезда.
Почему у него был такой вороватый вид? Я ведь не обвиняла его в том, что он под покровом ночной темноты соблазнил Гретхен и увел в свою комнату.
О черррррт…
Нет, это невозможно. Она не могла. Они даже нарой фраз не успели обменяться! Даже не познакомились толком!
Тем не менее я на цыпочках подошла к спальне Пауло.
Очень-очень медленно, затаив дыхание и прихватив одной рукой полы халата, я приоткрыла дверь и заглянула в комнату.
Кровать была не прибрана, но пуста. Ох, слава богу. Я облегченно выдохнула.
Но все равно было непонятно, куда она, черт побери, подевалась. В нашей квартире не так много комнат, чтобы удалось где-то затеряться.
Я прошлась по квартире, хотя прекрасно понимала, что это не глупая игра в прятки, что Гретхен не выглянет откуда-нибудь (например, из-под кухонной раковины) и не прокричит: «Я выиграла!»
Она просто растворилась в воздухе. Я обессиленно плюхнулась на диван и попыталась порассуждать логически. Ничего не получилось, поэтому я позвонила Тому.
– Когда я утром встал, она точно была в твоей старой комнате, – сказал он. – Подожди минутку, Эл… Да, я буду через две секунды, – сообщил он кому-то. Я слышала, как звонят телефоны, как сотрудники в его офисе переговариваются между собой. Потом он снова заговорил со мной: – Эл, мне нужно идти, тут у нас с утра суматоха. Я перезвоню тебе попозже. Люблю. Пока.
Он повесил трубку.
Я сидела и гадала: не позвонить ли в полицию. Но не совсем понимала, что смогу сказать. «Моя лучшая подруга вчера вечером напилась и, возможно, наглоталась наркотиков. Я уложила ее спать, а теперь ее нет»? Они пошлют меня куда подальше.
Я вернулась в кабинет, открыла сумочку Гретхен и заглянула в нее. В сумочке лежал мобильник, кошелек, кое-какая косметика, заколка для волос – короче, ничего такого, что помогло бы мне разгадать тайну ее исчезновения. Я взяла мобильник. Он был включен.
И тут меня озарило. Бэйли. Я могла позвонить ему. Его сестра исчезла, и я волновалась за нее. Ему следовало сообщить об этом.
О-о-о… Мне совсем не хотелось звонить ему. Теперь он знал, что я в него влюблена. Буду выглядеть навязчивой школьницей.
«Спасибо тебе огромное, Гретх», – сердито думала я, просматривая ее телефонную книгу.
Вскоре я отыскала имя Бэйли. Я помедлила. Мне жутко не хотелось делать это, но все-таки ведь Гретхен действительно пропала! Черт! Я сделала глубокий вдох и, не дав себе передумать, нажала клавишу вызова.
– Грот, пожалуйста, отстань, – ответил сонный голос. – Я еще сплю…
О боже… а если он не один?
– Вообще-то это Элис, – проговорила я, пытаясь сосредоточиться исключительно на исчезновении Гретхен. – Мы познакомились в кафе.
– О да! – торопливо откликнулся Бэйли. Я представила, как он приподнялся и сел на кровати. – Извини, пожалуйста! Минуточку… Ты звонишь мне с мобильника моей сестрицы?
– Да. – Я сделала еще один глубокий вдох. – Боюсь, что-то случилось.
Я нервно ждала Бэйли в кофейне, сжимая в руках сумку Гретхен, в которую положила ее туфли. В половине десятого дверь открылась. Вошел Бэйли, невеселый и немного усталый с виду.
Я ничего не могла с собой поделать. Сердце у меня учащенно забилось, как только я его увидела. Я взволнованно поправила свежевымытые волосы и разгладила морщинку на черном топе с чуть более глубоким вырезом, чем обычно носила. Я очень старалась не думать о том, что Гретхен в разговоре с братом проболталась про мою влюбленность. Сейчас нужно было переживать за более серьезные вещи. Я неловко привстала и сразу протянула Бэйли сумку.
– Привет, Элис, – с полуулыбкой проговорил он. – О, это ее сумка? – Он взял у меня сумку и, поставив ее на столик, выдвинул стул и сел напротив меня. – Мне ужасно жаль, что тебе так досталось.
– Все нормально.
– Да нет, на самом деле ничего нормального. – Он откинулся на спинку стула и в упор посмотрел на меня. – Все это очень паршиво и грустно. Давно у нее не случалось таких срывов. Казалось, уже можно было убедить себя в том, что с ней все в порядке, и тут… – Он вздохнул. – И тут ползаешь напоминание: нет, совсем не в порядке. Бедная дурочка.
Я понятия не имела, о чем он говорит.
– Видимо, она слезла со своих средств, если отчебучила такое. Давно с ней такого не происходило.
– С каких средств она слезла? – спросила я, недоумевая.
– С лития, – ответил Бэйли, удивленный моим непониманием.
Наверное, вид у меня был совершенно ошарашенный, потому что Бэйли уставился на меня, а потом проговорил – очень медленно:
– О черт. Она тебе нечего не рассказывала?
– Литий? – эхом повторила я. В глубине сознания прозвенел звоночек. – Я что-то слышала об этом.
Бэйли опустил голову, закрыл лицо ладонями и пробормотал:
– Черт, черт, черт… – Он выдохнул, запрокинул голову и спокойно произнес: – У Гретхен маниакально-депрессивный психоз. Я думал, ты в курсе. Прости.
Я смотрела на него, напрочь лишившись дара речи.
– Я думал… – неловко выговорил он. – Просто… Она столько о тебе говорила, так тебя расхваливала. Вот я и решил, что она тебе все рассказала. Обычно она этого не скрывает – хотя в прошлом в результате потеряла много друзей. Может быть, как раз поэтому она и решила тебе не говорить: побоялась. Не знала, как ты отреагируешь. О черт, я веду себя как идиот, – сказал он, явно рассердившись на себя. – Где официант? Мне тоже нужна большая-пребольшая ложка, – попытавшись пошутить, добавил он.
Мой разум наконец заработал, я начала вспоминать события вчерашнего вечера… Как Гретхен пела, как потом пыталась выскочить из такси на ходу. Значит, она не была пьяна? Значит, дело было не в наркотиках? Маниакально-депрессивный психоз? Почему же она не сказала мне?
Бэйли внимательно посмотрел на меня.
– Кажется, на тебя это слишком подействовало. Только пойми правильно. Ты знаешь, что такое маниакальная депрессия? Не надо так пугаться, Элис. Она не чокнутая.
Он ждал, но я молчала. Я только видела перед собой Гретхен, щелкающую ручкой на дверце такси. А если бы дверь не была заперта? А если бы…
– Можно, я попробую тебе объяснить? – мягко проговорил Бэйли. – Ты знаешь, что такое «забалдеть»?
– Не совсем, – мотнула я головой. – Когда училась в университете, пару раз вдыхала чужой дым – или как там это называется.
– Это называется «паровоз». – Он улыбнулся, удивленный моей неосведомленностью. – Я спрашиваю, потому что…
Он умолк и сделал глубокий вдох.
Несколько секунд мы сидели молча. Похоже, Бэйли собирался с мыслями.
– Представь, – наконец снова заговорил он, – что ты приняла наркотик. У тебя возникло ощущение экстатической радости, ты словно бы любишь весь мир. Тебе кажется, будто для тебя нет ничего невозможного. Тебе не нужен сон, у тебя столько энергии, ты с трудом можешь усидеть на месте. У тебя начинают возникать фантастически яркие идеи и планы, о которых ты раньше даже не смела помышлять… А теперь тебе кажется, что все возможно – абсолютно все. Деньги, другие люди – все перестает иметь значение, ты ничем и никем не сдерживаема. На самом деле ты чувствуешь себя необычайно привлекательной, словно бы намагниченной – все хотят слушать только тебя, ты и соблазнительна, и жаждешь, чтобы тебя соблазнили. Тебе хочется танцевать без конца, а потом – куда-то бежать. Ты словно мчишься в открытом кабриолете на рассвете, и ветер бешено раздувает твои волосы.
Я затаила дыхание. Это звучало просто чудесно. И мне ужасно захотелось, чтобы так и было – и чтобы рядом со мной был он.
– Но потом, – продолжал Бэйли, – все слишком сильно ускоряется. Ощущение такое, словно кто-то приклеил твои ступни к педали акселератора и ты не можешь их оторвать. Ты с опасной скоростью пересекаешь перекрестки, мысли у тебя начинают путаться. Тебе страшно, окружающие люди пугают или сердят тебя.
Без всякого предупреждения ты оказываешься под самыми жуткими черными тучами, какие только могут быть на свете, а ты понятия не имеешь о том, где находишься и как сюда попала. А потом вся эта безумная энергия начинает кружить тебя все быстрее и быстрее… в небе над твоей головой грохочет гром… сверкает молния, и тебе кажется, будто ты видишь и слышишь что-то не совсем реальное. Безумное смятение и страх наваливаются на тебя с такой силой, что ты кричишь, но тут появляются люди и хватают тебя. Ты не знаешь, кто они такие, поэтому пытаешься защититься. Ты отбиваешься, но они держат тебя, хотя ты всеми силами стараешься вырваться и управлять собой…
Я сидела как каменная. Я даже перестала слышать шум в кафе. Видела только Бэйли, слышала только то, что он мне говорил.
– А потом ты просыпаешься и не помнишь, как заснула под этим тяжелым бесконечным дождем, который идет и идет, а тебя охватывает такая тоска, такое отчаяние, каких ты не ощущала никогда в жизни; ты не представляешь, что этому может прийти конец. Ты начинаешь вспоминать все ужасные вещи, какие натворила, пока была под кайфом. Тебя охватывает жуткий стыд, ты не хочешь никого видеть. Тебе кажется, что ты ничего не можешь предложить миру – и мир тоже мало что может предложить тебе.
Мило улыбающаяся официантка подошла к нашему столику и спросила веселым певучим голосом:
– Будете заказывать?
– А-а-а… кофе, пожалуйста, – пробормотала я, совершенно не готовая к ее появлению.
– Мне тоже, – сказал Бэйли. – Со сливками. Спасибо.
Официантка торопливо удалилась.
– В мозгу Гретхен происходит все то, что я сейчас тебе описал, – происходит само по себе, – продолжал Бэйли, не спуская с меня глаз. – Для того чтобы вызвать эти ощущения, ей не нужно ничего принимать, хотя наркотики и алкоголь, которые она употребляет, безусловно, не улучшают ее состояния. Фактически у нее в головном мозге нарушено химическое равновесие. В чем причина и почему болезнь внезапно обостряется – медики не знают. Может быть, заболевание наследственное – они не уверены. Как бы то ни было, три года назад ей поставили этот диагноз: маниакально-депрессивный психоз.
– Она раньше исчезала так, как сегодня? – наконец смогла выговорить я.
Бэйли кивнул.
– А ты знаешь, где она может быть?
Он покачал головой.
– Нужно просто терпеливо ждать. Надеюсь, она позвонит, а не она сама – так кто-нибудь другой. Увы, больше мы ничего сделать не можем.
Он беспомощно пожал плечами.
Я внимательно смотрела на него, пытаясь представить себе, как бы чувствовала себя, если бы вот так потерялся Фил – несчастный, уязвимый, если бы он находился где-то, где никто из нас не может его найти, забрать его и защитить. Бэйли опустил глаза.
– Значит, нужно просто ждать?
Он кивнул.
– Наверное, это очень трудно.
У него вырвался робкий смешок.
– Ты представить себе не можешь, насколько трудно. Ты ждешь телефонного звонка – и в то же самое время боишься его. А вдруг – господи помилуй…
Некоторое время мы оба молчали. Казалось, пауза будет длиться вечно. Мне хотелось потянуться к Бэйли, прикоснуться к его руке, но я боялась, как бы он не понял это превратно.
– Ну а когда она объявится, – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно бодрее, – что тогда?
– Я попытаюсь определить ее в психиатрическую больницу.
Я не сдержалась и ахнула, мгновенно представив себе белые стены, гулкие коридоры, зарешеченные окна и смирительные рубашки. Другое на ум не приходило.
– Все не так, как ты думаешь, – поспешно проговорил Бэйли, заметив выражение моего лица. – Это абсолютно добровольно, и речь идет о частной клинике. Никто ее гуда не упрячет против воли, но лечь туда ей придется, ведь на определенных стадиях цикла болезни, которые я тебе описал, она не управляет своим настроением – и есть риск, что в отчаянии она может попытаться покончить с собой, но даже не будет осознавать, что пытается сделать это. Не хочу вдаваться в подробности – скажу только, что такое уже случалось в прошлом.
Снова пришла официантка и не слишком ловко поставила на стол чашки. Немного кофе выплеснулось в блюдечки.
– Ой! – смутилась она. – Приятного аппетита.
И снова ретировалась.
Я была в полном ужасе после рассказа Бэйли. Верилось с трудом. Гретхен? Красавица, юмористка, бесстрашная Гретх? Я чувствовала себя так, словно готова шагнуть в кабину лифта – а кабины нет, и под ногами у меня пропасть.
– Это всего лишь меры предосторожности, – добавил он быстро. – Звучит жутковато, Эл, но такое с ней уже случалось, а потом проходило. Возможно, и в будущем еще случится, но, несмотря на все, что я тебе рассказал, с ней можно жить, можно ладить – поверь мне. Дисбаланс регулируется лекарствами. Пока она их принимает, пока регулярно показывается врачам, она абсолютно нормальна. Верь мне: я в каком-то роде сам стал специалистом. Наверное, я прочел все книги по этой теме, обшарил все веб-сайты.
Он попытался улыбнуться.
– Вчера вечером, – я не слишком успешно пыталась придерживаться рассудительного тона, – она вела себя… очень странно. Возбужденно, непоследовательно. Ты думаешь, это потому, что она перестала принимать свои лекарства?
– Похоже на то, – кивнул Бэйли. – Ты уж извини, что я столько всего тебе выложил – она меня убьет, – вздохнув, проговорил он. – На самом деле она очень замкнутая. Ох, какой же я идиот… – Он снова закрыл лицо руками. – Мне и в голову не приходило, что она тебе ничего не рассказывала. Ты кажешься такой спокойной, надежной. Посмотришь и подумаешь – вот человек, на которого можно положиться.
– Но мы ведь не так давно знакомы, – медленно выговорила я. – Мы очень хорошие подруги, но…
– Я всегда считал, что девушки говорят друг с другом буквально обо всем, – чуть игриво проговорил Бэйли и так взглянул на меня, что мне, дуре, на миг показалось, будто он намекает на мою влюбленность в него. Но его улыбка тут же угасла.
– Но с другой стороны, кто может решить – когда самое время рассказать о таком?
И точно – когда? Бедная, несчастная Гретхен.
– Ты ведь не бросишь ее? – поспешно спросил Бэйли. – Я знаю, это тяжкое бремя, но именно сейчас ей особенно нужны добрые друзья, Элис.
Я посмотрела на него.
– Конечно не брошу, – пообещала я. – Никуда я не денусь.
– Спасибо тебе, – произнес Бэйли с искренним облегчением. – Она пробьется, обещаю. И спасибо тебе за то, что позвонила мне и встретилась со мной. – После небольшой паузы он добавил: – Но я и сам собирался тебе позвонить.
Мое сердце в ожидании забилось. Его рука лежала на столе рядом с моей рукой. Я представляла себе, какое у меня будет ощущение, если он ко мне прикоснется.
– Гретхен сказала мне… – проговорил он.
– Да-да, знаю, – прервала его я и покраснела. – Она не должна была это делать. Просто хочу, чтобы ты понял: я не привыкла действовать словно пятнадцатилетняя девочка – типа: «Ты жутко нравишься моей подружке».
– Вообще-то я собирался сказать, что Гретхен сообщила мне: ты рассталась со своим другом.
– О… – выдохнула я и в очередной раз пожалела, что поблизости нет норки, в которую можно спрятаться.
Бэйли рассмеялся.
– Не расстраивайся так! Ладно, ладно. Буду честен до конца. Допустим, она говорила о тебе со мной. Наверное, опасалась, как бы я снова не упустил свой шанс. Я хотел позвонить тебе на следующий день после того, как мы познакомились, но Гретхен мне объяснила, что у тебя есть серьезные отношения. Ты совершенно права, она не должна была вмешиваться, но я рад, что она так поступила.
У меня – серьезные отношения? Неужели Гретхен лучше понимала, что у меня с Томом, нежели я сама?
– Может, мы немного посидим где-нибудь на воздухе? – спросил Бэйли. – Время есть?
Я бы все на свете отменила ради него.
Мы расплатились, и он вышел из кафе впереди меня. Я с удовольствием ступила на залитую солнцем улицу. Бэйли нашел свободную скамейку на Лестер-сквер. Мы уселись там, в окружении лондонцев, устроившихся на траве и деловито разворачивающих сэндвичи. Люди охотно подставляли лица солнцу, радуясь минутам покоя вдали от офисных телефонов и потока электронных писем.
– Ну, – сказал Бэйли, пытаясь перейти на более непринужденный тон, – какую неподобающе тяжелую тему мы изберем для разговора, когда я в следующий раз тебя куда-нибудь приглашу? Может быть, нарушения прав человека в Китае?
