Текст книги "Что сделала моя лучшая подруга"
Автор книги: Люси Доусон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 23
Когда к девяти часам я вернулась домой, то есть в квартиру Гретхен, вся кассета автоответчика была заполнена сообщениями от нее. Она то умоляла меня взять трубку, то сердито настаивала на том, что не сделала ничего дурного, и напоминала, как много я для нее значу, – и, в конце концов, кто свел меня с ее братом? Кто предоставил мне квартиру абсолютно даром? А в последнем сообщении она сказала, что просто хочет все объяснить.
Я не успела выдернуть телефонный шнур из розетки и зашвырнуть телефон вместе с базой через всю комнату. Он снова зазвонил. Я чуть было не сделала то, что собиралась, и передумала только в последнюю минуту. После гудка в комнате зазвучал голос Тома, а не Гретхен. Я рухнула на диван и уставилась на телефон, слушая, как Том спокойно обращается ко мне с другого берега океана.
– Эл, это я. Мне очень жаль, что Гретхен пришлось самостоятельно решать, говорить тебе о нас или нет. Тем более по телефону.
О нас? Я, не удержавшись, вскрикнула.
– Мы договорились, что Гретхен все расскажет тебе, когда мы возвратимся в Англию, но… ммм… понимаешь, не всегда все получается так, как задумано, и… Но как бы то ни было, ты – лучшая подруга Гретхен, вы столько пережили вместе, а ты не позволяешь ей объяснить, как это больно для нее.
У меня челюсть отвисла.
Больно для нее?
– Надеюсь, ты не откажешься увидеться с ней, когда мы вернемся, и дашь ей шанс поговорить с тобой, чтобы ты поняла, что никто не хотел тебе зла. Позвони мне, если захочешь поговорить, но я пойму, если это случится не сразу.
– Ты знала? Ты знала, что он с ней встречается? – обрушилась я на Вик, позвонив ей в следующую же секунду после того, как Том повесил трубку.
– Конечно нет! – поспешно возразила Вик. – Эл, понимаешь, я готова с тобой поговорить об этом, но можно, я перезвоню тебе буквально через пять минут? Просто мы с Люком сейчас досматриваем видео, а потом он хочет лечь спать…
– О, извини, – немедленно проговорила я, – я просто была в таком шоке… мне просто было нужно…
Я услышала, как Вик вздохнула.
– Ладно, погоди. Нет проблем. Досмотрю фильм с утра.
– Ты можешь поверить? – озадаченно проговорила я. – Сначала Бэйли, а потом еще это!
– Понимаю, – ответила Вик. – Что тут скажешь? Ужасно.
– Как она могла так поступить со мной? Пусть он мой бывший бойфренд, пусть мы расстались, но все равно он так много значил для меня, а подруги не должны так поступать, это неписаное правило!
– Согласна, это просто возмутительно – после всего, что ты сделала для нее, – сказала Вик. – Но пожалуйста, я тебя очень прошу: не надо переписывать историю. Наберись спокойствия и вспомни: вы с Томом расстались из-за Бэйли, а не из-за Гретхен. Они с Томом теперь – свободные люди, и они оба считали, что ты встречаешься с Бэйли. Все равно, конечно, неприятно и больно, но разве ты была бы настолько возмущена, узнав об этом, если бы по-прежнему была с Бэйли? Пойми меня правильно, немного ревности – это вполне нормально, но…
– Я не ревную! – прервала я Вик. – Я просто думаю, что это дико, ужасно. Я ей рассказывала разные секреты, разные мелочи о Томе – в том числе и про секс с ним… а теперь она сама с ним спит! И я очень люблю Тома… То есть да, я не была в него влюблена, и я знаю, я ему сделала очень больно, но ведь так скоро человека не разлюбишь. Мне и так-то было бы трудно привыкнуть к мысли о том, что у него новая подруга, с которой он встречается по полной программе, – но с Гретхен? То есть… какого черта? Как же мы теперь с ней сможем дружить? Как мы сумеем просто сесть и поболтать о своем, о девичьем, о том, что ее раздражает, допустим, в ее новом бойфренде? Ведь уже не сможем.
– Ну, когда ты встречалась с ее братом, ты тоже кое-чего не могла, – напомнила мне Вик. – Вот почему…
Я поняла, что она вот-вот скажет что-нибудь вроде: «Я тебя предупреждала», поэтому продолжила:
– Я ей сразу сказала о том, что мне понравился Бэйли, и она сначала психанула, и я просто отступила. А она никогда, никогда мне ничего такого не говорила о Томе. Ничего! Она мне даже не сообщала о том, что они встретились в Штатах!
Я села. У меня кружилась голова. Все это казалось мне нереальным, дурной шуткой, но все же и он, и она подтвердили, что все так и есть.
Вик молчала и слушала.
– И как ты думаешь, что они говорят друг дружке обо мне? – прошептала я. – Что она ему скажет, что он – ей? Они столько про меня всякого знают, и мне вовсе не хочется, чтобы они сидели и перемывали мне косточки… Ты думаешь, они жалеют меня, бедную брошенку? А я не хочу от них жалости! Не хочу!
– Уверена, они ни о чем таком не говорят, Эл. Просто у тебя сейчас не самый удачный период в жизни, и тебе приходят в голову дурацкие мысли, – попыталась успокоить меня Вик. – Том – хороший человек, он до таких разговоров не опустится. Честно говоря, Эл, он вовсе не обязан был звонить тебе и объясняться. Большинству мужчин такое и в голову бы не пришло.
– Из-за того, что у меня было с Бэйли? – спросила я.
– Ну, отчасти да, – неловко проговорила Вик.
– Но я вообще не хотела рассказывать Тому о нем! Я собиралась вести себя так, как ты мне посоветовала. Я решила врать, чтобы поберечь Тома, и так и было бы, если бы Гретхен не явилась тогда и не выложила Тому все. Она не должна была к нам приходить, она, черт возьми, вообще-то лежала в больнице!
И тут вдруг меня словно обухом по голове ударили. Ну просто будто с неба свалилось что-то железное, тяжелое и сбило меня с ног.
– О господи, Вик. Ты думаешь, она собиралась рассказать ему?
– Не понимаю, – озадаченно призналась Вик. – Собиралась рассказать ему о чем?
– О том, что мы с Бэйли «встречаемся». Ведь из-за этого мы мгновенно расстались с Томом. А теперь у нее роман с Томом. Значит, она находит его привлекательным.
– Не хотелось бы говорить грубости, но сейчас ты всего-навсего подтверждаешь очевидное.
– Я хочу понять: когда она на него запала? Когда увидела в первый раз? Когда он еще был моим бойфрендом?
Мысли у меня путались. Вик молчала – наверное, пыталась осмыслить то, о чем я ей только что сказала. Через несколько секунд она растерянно проговорила:
– На самом деле похоже на то, что они не так давно встретились в Штатах и именно там все началось… Думаю, может быть, тебе нужно…
– Как понять – «встретились в Штатах»? В незнакомом городе, где живут миллионы людей? Разве такое могло получиться случайно?
Мой взгляд упал на висевшую на стене серию фотографий Гретхен, выполненных в стиле уорхоловских[57]57
Имеются в виду работы американского художника Эндрю Уорхола (1928–1987), родоначальника поп-арта, – знаменитая серия портретов Мэрилин Монро.
[Закрыть] портретов Монро. Гретхен на снимках смеялась, запрокинув голову, снимки были разных цветов. Это было что-то вроде мозаики, и нужно было соединить кусочки между собой, чтобы получить картинку.
– Ни с того ни с сего она вдруг решает записаться на какие-то курсы в Нью-Йорке, где она никого не знает… но зато она знает, что в Нью-Йорке Том, поскольку я ей об этом сказала. И на тебе! Они просто случайно встречаются и влюбляются друг в друга? В таком огромном городе?
– Эл, – чуть встревоженно проговорила Вик, – у тебя выдались паршивые выходные, и я понимаю: ты расстроена, ты ищешь причины, объяснения, но получается что-то несуразное. Ты хочешь сказать, что она полетела туда целенаправленно, будто какая-то ракета, реагирующая на тепло? Она же все-таки не Глен Клоуз[58]58
Глен Клоуз (р. 1947) – американская актриса. В фильме «Роковое влечение» исполняет роль маниакально влюбленной женщины, преследующей своего возлюбленного, которого играет Майкл Дуглас.
[Закрыть] в этом фильме… как же он называется… «Роковое влечение»!
– Ну, в психушке она все-таки лечилась, и совсем недавно, – поспешно проговорила я.
– О Элис! – в ужасе воскликнула Вик. – Перестань. Будь выше этого. Я уверена: любовь, романтика – об этом она думала меньше всего. Ты же сама говорила, что она была очень плоха и творила жуткие глупости.
– Да, да! Например – нарочно выложила Тому все про меня и Бэйли!
– Значит, получается, что собственная болезнь для нее могла стать хорошим оправданием в данном случае? – недоверчиво спросила Вик.
А мне до сих пор такая мысль в голову не приходила.
– Да! – воскликнула я. – Конечно! Ты совершенно права!
– Прости, но уж это – чистой воды безумие. Элис, пожалуйста. Ты меня неправильно поняла. Я пошутила. Ни один человек не может быть настолько расчетлив, не может так манипулировать другими.
– Не верю! – буркнула я, не слушая Вик. – Мне пора. Я тебе перезвоню.
– Элис, только не звони Тому, – умоляюще проговорила Вик, но я резко нажала клавишу прерывания связи и принялась яростно набирать номер Тома.
Глава 24
– Получается, что Гретхен влюбилась в меня еще в Лондоне, намеренно разлучила нас, а потом полетела за мной в Штаты? – медленно, недоверчиво выговорил Том. – Прости, Элис, но я в это не верю. Не такой уж я красавчик.
Я не засмеялась. Мы с Томом общались по телефону уже двадцать минут. Когда-то мы с ним были настолько близки, что могли говорить друг другу любую правду.
– Это смешно. Послушай, перестань, – сказал Том. – Если хочешь знать, – немного смущенно добавил он, – мы с ней поначалу сопротивлялись тому, что возникло между нами.
Ясное дело. Небось еще как сопротивлялись.
– Никто из нас не предполагал, что так получится.
– Не надо! – вспылила я. – Подробности меня не интересуют!
– Мы не хотели никому сделать больно, но ведь у тебя был роман, ты помнишь?
– Да, но ты теперь подумай о том, как вышло, что ты «случайно» узнал об этом!
Я ахнула. В этот момент мне пришло в голову кое-что еще: то, как Гретхен разнервничалась и даже, похоже, обиделась на меня, когда я ей в первый раз рассказала о своих чувствах к Бэйли, а потом вдруг ее настроение резко изменилось, и она занялась сводничеством. Не для того ли она подтолкнула меня к Бэйли, чтобы убрать со своей дороги?
– Между прочим, именно Гретхен сосватала нас с Бэйли – она тебе об этом рассказывала?
Том не обратил никакого внимания на эти мои слова.
– Элис, все вышло случайно. Мне здесь было одиноко, ей тоже. Никто ничего не собирался делать нарочно – просто безумно предполагать такое! Тебе нужно передохнуть, успокоиться.
Я не могла поверить, что он урезонивает меня. Не я тут была сумасшедшая! Я снова посмотрела на фотографии на стене, и мне стоило большого труда, чтобы сдержаться и не швырнуть чем-нибудь в размноженные лица Гретхен.
– Нет, Том, это у тебя с головой не в порядке, – ответила я резко, как будто хотела уязвить его посильнее. – Вот уж безумие так безумие. Давайте теперь все будем жалеть бедную, несчастную, ни в чем не виноватую Гретхен. «О, я что-то сказала такое, чего не нужно было говорить? Но я была не в себе! Все дело в лекарствах, в моей болезни, в депрессии…» Чушь собачья! Ее маниакальная депрессия – не оправдание подлого поведения. Нельзя делать все, что тебе вздумается, а потом повернуться и сказать: «О, это была не я, я не хотела, чтобы так вышло!» Она прячется за такими оправданиями, поскольку это ее устраивает, это так удобно – ведь она может делать все, что пожелает, – и я поражена, как ты до сих пор не понял!
– Элис, ты хоть слышишь, что говоришь?
– А тебя нисколечко не волнует то, что она психически больна? Это не пугает тебя?
– Значит, тебе все-таки нужны подробности, – терпеливо выговорил Том. – Послушай, в Лондоне мы с Гретхен не виделись по вполне очевидным причинам, но, несмотря на ее болезнь, все, что ты рассказывала о ней, – правда. Она невероятно забавная, щедрая, добрая, эмоциональная…
– А также ловкая, подлая, умеет вертеть людьми, а когда под кайфом, готова трахнуться с кем угодно, и деньги на ветер швыряет, будто они бумажные, для игры в «Монополию»! – злобно прервала я Тома.
Том сделал глубокий вдох и на провокацию не поддался.
– Нам просто очень хорошо вместе. Что касается ее болезни, для меня это не вопрос. Она сразу откровенно обо всем рассказала, она принимает свои лекарства… Ну да, бывает, она вдруг становится очень печальной или, наоборот, немножко психует, но я в такие моменты просто оставляю ее в покое.
– «Немножко психует»? – не веря своим ушам, переспросила я. – Ты что, черт возьми, шутишь со мной? Я своими глазами видела, как она пыталась выпрыгнуть из машины на ходу!
– Эл, прошу тебя, – проговорил Том. – Это несправедливо по отношению к Гретх… И так непохоже на тебя.
– Ладно, тогда расскажи мне, как это вы там «случайно» встретились? – сказала я тоном офицера полиции, расследующего преступление и собирающего улики.
– Господи, Элис, – измученно выговорил Том. – Она прилетела в Нью-Йорк, она тут никого не знала. Она понятия не имела, куда обратиться за медицинской помощью. Она никому о себе не рассказывала, не хотела, чтобы люди узнали о ее болезни. Она случайно вспомнила о том, как ты ей говорила, что я сейчас в Штатах, и еще ей врезалось в память, в какой юридической фирме я работаю. Она была в отчаянии – ты можешь представить себе, чего ей стоило позвонить человеку, с которым она виделась всего два раза в жизни? Причем в последний раз – не при самых приятных обстоятельствах…
– Но это попросту неправда! – взорвалась я. – Она говорила мне и Бэ… – Я поспешно оборвала себя. – Перед самым отъездом она сообщила мне, что уже договорилась с американским психиатром. Почему же тот врач ей не помог? Зачем ей понадобилось звонить тебе?
– Не знаю. Может быть, здешние медики – ей не понравились, может быть, они просто не разобрались в ее состоянии. Знаешь, тут каждый второй называет себя психотерапевтом, – сообщил мне Том. – Просто поразительно.
А он-то сам слышал, что говорил? И с каких это пор он стал таким экспертом по психиатрии?
– Ой, Том, перестань.
– Откуда тебе знать, что правда, а что нет? – теряя терпение, спросил он. – Ты здесь не живешь – а я живу.
– Она манипулировала мной и тобой – а ты, дурачок, этого никак не хочешь понять!
– Что же, она тебя заставила влюбиться в ее братца? – сердито проговорил Том. – Послушай, Эл, – ты права, я просто мужик и во многих тонкостях не разбираюсь. Мы встретились, она мне понравилась, у меня никого не было. Вот и все. Согласен: куда удобнее было бы начать встречаться с женщиной, которую ты совсем не знала, но люди ничего не могут с собой поделать, когда влюбляются. Что ты превосходно доказала, влюбившись в Бэйли. – С трудом, но все же он заставил себя произнести это имя. – И между прочим, ты сделала это не для того, чтобы кому-то насолить. Выглядело так отчасти, но на самом деле все было по-другому.
– А тебе не приходило в голову, что это может меня огорчить?
– Сказать честно, Эл? – поспешно спросил Том. – Вообще-то да, поначалу я думал об этом, как ни противно признаваться. Я все еще очень сильно хотел к тебе вернуться. Но ведь, Элис, черт возьми, ты возила его в Париж?
Я ахнула.
– Вик обещала, что не скажет тебе!
– Она и не сказала. Я позвонил, а трубку взял Люк и случайно проболтался. Но могу откровенно тебе признаться, что те чувства, которые я сейчас испытываю к Гретхен, не…
Меня мутило от того, как он говорил о ней. Это было неправильно!
– …не имеют ничего общего с моим желанием досадить тебе. Абсолютно ничего общего. Я делаю это не для того, чтобы сделать тебе больно, Элис. Я любил тебя.
Ну, вот этим все было сказано. В прошедшем времени. Больше я не в силах была его слушать.
Я повесила трубку и некоторое время сидела, не в силах пошевелиться.
Как она могла? Как он мог? Но главное – как могла так поступить со мной одна из моих лучших подруг и не рассказать мне ни о чем? Я начала вспоминать все наши телефонные разговоры с Гретхен, о том, как мы болтали о всякой чепухе – о ее курсах, о моей работе, о преподавателях, которые ей нравились, о новостях в моем семействе. И все это время она встречалась с Томом, у них были свидания. Она спала с ним. Я медленно обвела взглядом комнату и словно бы взглянула на вещи Гретхен новыми глазами. Я сидела на ее диване, я жила в ее квартире – и это, конечно же, это придумала она.
Я содрогалась при мысли о том, с какой легкостью она так умело расставила всех по местам. Меня захлестнула волна гнева, обиды, ревности и чувства, что меня подло предали.
Она должна была быть моей лучшей подругой. Все и все, что было важно для меня, теперь вращалось вокруг нее.
Я не понимала, смогу ли это вынести.
Глава 25
Я вернулась в тихую квартиру Гретхен и бросила на столик в прихожей свежий номер «Лут»[59]59
Лондонская газета бесплатных объявлений.
[Закрыть]. Я весь день провела на съемке в шумном ресторане в Мейфэре, присутствие других людей и их болтовня действовали на меня успокаивающе. А здесь телевизор не был включен, никто не поставил чайник к моему приходу, никто не спросил у меня, как прошел день. Только треклятые портреты Гретхен в стиле Энди Уорхола смеялись надо мной. Я решила позвонить Вик.
– Salut[60]60
Привет (фр.).
[Закрыть], Элис, – ответил Люк своим спокойным докторским голосом. – Я слышал, у тебя нелегкие времена. Мне очень жаль. Ты, наверное, хочешь поговорить с Викторией? Или со мной?
– А-а-а… Вообще-то я хотела поговорить с Вик, – сказала я, немного озадаченная его предложением. – Она дома?
– Конечно, – вежливо проговорил Люк. – Она заканчивает ужинать. О, уже идет.
– Привет, Эл, – проговорила Вик с набитым ртом. – Ты как там?
– С ума схожу, – призналась я. – Мне нужно съехать отсюда, Вик. Ты не понимаешь, каково это. Я себя здесь чувствую как в ловушке, но буквально ничего не могу найти. – Я обвела взглядом квартиру Гретхен и поежилась. – Быстро отыскать жилье перед Рождеством совершенно невозможно. Разве что только абсолютно отчаявшиеся ищут номера в гостиницах.
– Ну, тебе до отчаяния еще далеко. – Я услышала, как звякнула вилка по тарелке. – Спасибо, Люк, ты просто душка… Я понимаю, что тебе там находиться противно, Эл, и прекрасно понимаю почему, но она сейчас в другой стране, и жить с ней бок о бок тебе не приходится. Когда она должна вернуться?
– Кажется, ее планы не изменились – к концу ноября. Через две недели. Если я ничего не найду к концу недели, мне просто придется переехать в гостиницу, или в студии спать, или уж не знаю где.
– Но сегодня среда! – зевнула Вик. – Значит, что там у тебя остается? Три полных дня всего?
– Знаю. Я все газеты просмотрела, искала комнаты, которые сдают ненадолго, и те, которые сдают надолго, – устало проговорила я. – Но я же не могу себе позволить снимать однокомнатную квартиру сама, значит, остается искать комнату с соседями. А если учесть, что у меня дорогущая фотоаппаратура, мне нужно подыскать себе хотя бы полунормальных соседей в каком-нибудь приличном доме, где не дует изо всех щелей, где никто не заберется к тебе в окно посреди ночи. А это не так просто. Кое-где мне говорили, что после Нового года, возможно, комната освободится, но мне от этого толку мало.
– А как насчет нашей университетской компании? – снова зевнула Вик. – Боже, Эл, ты уж меня прости! У меня сегодня тот еще денек выдался на работе. Ужасно тяжело: пытаешься сосредоточиться на каком-то слове, которого не понимаешь, когда люди говорят настолько быстро. Приходится сильно напрягаться, иначе все превращается в одно сплошное французское ля-ля-ля. И все-таки мне кажется, что наши университетские девчонки…
– Ладно, – сказала я, – представь себе, как бы это выглядело, окажись ты на месте одной из них. «Привет, это Элис говорит. Послушай, я понимаю, в последнее время мы очень редко виделись – разве только в дни рождения, но у меня вечно полным-полно работы, а еще я стала жутко ленивая, и мне было проще провести вечер пятницы с моим тогдашним бойфрендом, чем напрячься и встретиться с тобой. А теперь мы расстались – он променял меня на мою так называемую лучшую подругу, а она ненормальная, а я только что расплевалась с нынешним дружком! Ой, я тебе сказала, что мне негде жить? Я подумала, может быть, у тебя найдется для меня местечко? Увидимся в пятницу?»
– Я тебя поняла, – вздохнула Вик. – Да, тяжелый случай.
– Жутко неудобно. Я уже не в том возрасте, чтобы умолять кого-то выделить мне свободную комнату. Поначалу мне очень понравилась эта идея – пожить в ее квартире. Все так просто и легко. Я даже не подумала тогда, что может случиться, если мы поссоримся. Мне и в голову не приходило, что такое возможно.
Меня охватила знакомая смесь тоски и злости, стоило мне вспомнить о Гретхен. Как только узнала про нее и Тома, я часами анализировала нашу с ней дружбу и пришла к выводу, что эти отношения наверняка были построены из песка. Все исчезло так же быстро, как началось, и теперь я уже вообще сомневалась, было ли что-то, хотя еще не так давно очень дорожила дружбой с Гретхен. Может быть, меня настигла расплата за слишком большие ожидания от девушки, которая могла стать всего лишь приятельницей для коктейлей и кофе? Ведь если на то пошло, однажды она сама призналась, что я была нужна ей для расширения контактов в сфере модельного бизнеса.
Я пыталась представить, что она сама думала о наших отношениях. Вправду ли так боялась меня потерять, как сказала, пребывая в депрессии? Но каковы бы ни были ее мотивы, она уже явно получила от нашей дружбы все, что хотела, и переметнулась к Тому. Теперь я понимала, как это выходило, что другие люди, дружившие с ней, оказывались на обочине – не важно, больна она была или нет. А в моменты более спокойных размышлений я просто чувствовала себя потерянной, у меня в голове не укладывалось, как Гретхен вообще была способна на такое: на ложь, манипуляции… ведь она знала, насколько дорог мне Том. Я думала, что значу для нее больше.
Могла ли я что-то сделать по-другому, будь у меня шанс? Сделать – но что? Спросить ее при первой же встрече, здорова ли она психически? Но с другой стороны, проблема заключалась не в ее болезни – а в ней самой. В том, какой стиль поведения она избрала для себя. Мне жутко не повезло познакомиться с ней. Она просто показалась мне забавной. А вышло так, что эта дружба перевернула всю мою жизнь.
Но как я ни злилась на себя за понапрасну истраченные время и силы, я все равно ждала, что она позвонит снова и извинится. Она не позвонила. И это ее молчание яснее всяких слов говорило о том, что нашей дружбе конец.
– Из всех людей, с которыми можно подружиться, – проговорила я, пытаясь немного разбавить горечь своего разговора с Вик, – я выбираю психически неуравновешенную маргиналку. Знаешь, единственный положительный момент за этот абсолютно дерьмовый месяц – то, что мне удалось похудеть, не прилагая ни малейших усилий.
Я села на диван и скрестила ноги по-турецки.
– Отлично! Ты исхудавшая и безутешная – значит, тебе самое время приехать в Париж! – воскликнула Вик. – Пожила бы тут немножко, пока не встанешь на pêche.
– Ага, чтобы пытаться уместиться третьей на вашем с Люком французском велосипеде-тандеме? Спасибо, но мне нужно встать на свои собственные две pieds. Между прочим, pêche по-французски означает «рыбалка», – подсказала я подруге. – А pieds – «ноги».
– Ой! – Вик засмеялась. – Так вот почему я с таким трудом вчера покупала себе чулки… А может быть, тебе какое-то время пожить у родителей?
– Четыре часа на поезде в час пик? – хмыкнула я. – И если меня не доконает транспорт, то уж Френ точно добьет. Она вот-вот должна родить и не дает ни минуты покоя маме с папой. Ей до смерти надоела ее беременность, она страшно психует. Может быть, в ближайшей церкви найдется рождественский вертеп, в который я могла бы забраться и поспать. Шучу.
– Знаешь, а ты очень храбрая, – серьезно проговорила Вик. – И я тобой горжусь. Понимаю, тяжело лишаться общения с людьми, которые раньше безраздельно принадлежали только тебе, и, на мой взгляд, ты потрясающе здорово держишься. Еще немножко – и все будет хорошо. Выше нос. А теперь, дорогая, прости меня, пожалуйста, придется закончить разговор. Я выжата как лимон. А завтра у меня опять тяжелый день.
– Ой, правда? – Я вдруг со стыдом осознала, как долго говорю с ней и при этом ни разу не спросила, как у нее дела. – Извини, Вик, ради бога. Я все про себя да про себя, а как твои дела, даже не удосужилась поинтересоваться.
Она, как будто растерявшись, немного помолчала.
– Все хорошо, – ответила она наконец. – Вот тебе тяжеловато. Я тебя так понимаю, Эл, так понимаю – честное слово. Но все будет хорошо, Эл, – запомни мои слова.
Ей и вправду удалось меня немного утешить. Потом я сидела в темноте на диване Гретхен и тупо глядела в телевизор. В среду вечером ничего интересного не показывали. Я облачилась в пижаму, надела теплые носки и пила чай с чипсами «Доритос». Купила себе большущий семейный пакет. Только что я получила эсэмэс. Квартиру, которую я собиралась посмотреть завтра утром, уже сдали сегодня вечером. Времени и вариантов оставалось все меньше.
Но в следующее мгновение все мысли разом вылетели у меня из головы, потому что я услышала голоса за дверью и увидела, как медленно поворачивается дверная ручка. Кто-то пытался взломать дверь! Неизвестно зачем я убавила громкость телевизора – наверное, чисто инстинктивно – и замерла. А потом услышала, как с легким скрежетом поворачивается ключ в замке.
Дверь открылась нараспашку, и я, словно в дурном сне, увидела их, стоящих на пороге, – Тома и Гретхен. Они были очень даже реальны. Смеющиеся, тяжело дышащие, они внесли в прихожую чемоданы и сумки. Гретхен протянула руку к выключателю и обескураженно произнесла:
– Телевизор включен!
По всей видимости, она заметила меня, замершую на диване, только когда квартиру залил яркий свет. Я видела, как сильно она вздрогнула.
– Черт! – вскрикнула она. – Элис!
Она обессиленно опустила руку. Она явно не ожидала застать меня здесь. Наверное, решила, что я настолько разозлилась и обиделась, что мгновенно собрала вещички и пулей вылетела из ее квартиры, цедя сквозь зубы: «Ноги моей здесь больше не будет».
– Что ты здесь делаешь? – изумленно вопросила Гретхен. – То есть я думала… ладно, я не думала… Мы не ожидали…
Она бросила взгляд на Тома. Тот осторожно поставил на пол чемодан и пытался оценить ситуацию. Он посмотрел на Гретхен, и мне этого было более чем достаточно. Этакий понимающий взгляд супругов. Он говорил куда больше, чем слова.
Гретхен была в кашемировой юбке цвета овсяных хлопьев – явно жутко дорогой. Юбка ловко облегала ее стройные бедра и немного расширялась книзу. Черная кофточка поло подчеркивала все прелести ее фигурки. Словом, вид у нее был самый что ни на есть стильный. Любой успешный мужчина гордился бы тем, что рядом с ним такая женщина. Посмотрев на Тома, я поняла, что он как раз такой мужчина.
Костюм на Томе был не классического покроя, как прежде, но тоже явно не из дешевых. За те семь месяцев, что мы с ним не виделись, он похудел. Когда он подбоченился и принял позу типа «ну, теперь жди беды», полы его пиджака распахнулись, и я увидела, как рубашка не слишком плотно облегает его подтянутый пресс – сплошные натренированные мышцы. Кто-то здорово потрудился в тренажерном зале над его намечавшимся животиком. Том был без галстука, и туфли на нем были не те строгие и стандартные, в которых он покинул Лондон, а такие, про которые можно с гордостью сказать: «лучше не спрашивай, сколько они стоят, ты себе такие не купишь». И стрижка у него была более короткая и стильная, и его глаза казались более светлыми, а взгляд – пронзительным. Я догадалась, что он сменил очки на контактные линзы.
Ситуация – лучше не придумаешь. И надо же им было явиться именно тогда, когда я сидела на диване в таком жалком виде. Мне не хватало только картонки на шее с надписью: «Подайте на пропитание».
Я сделала глубокий вдох и проговорила так спокойно и достойно, как только могла:
– Я не ждала вас так рано. Думала, вы вернетесь к концу следующей недели. Я ищу квартиру, но у меня сложности. Прошу прощения за то, что вы застали меня здесь. Мне очень жаль.
Все молчали. Том кашлянул и сказал:
– В общем, нет никаких проблем. Мы можем поехать ко мне, Гретх. А утром разберемся, как быть. Мы и вправду приехали раньше, чем собирались. Гретхен получила предложение по работе, и меня тоже вызвали обратно… – Он не договорил. – Ну ладно, это не так важно.
– Не слишком удачное время для переездов – накануне Рождества, – сказала я. – Но это, конечно, не ваша проблема.
– Ну ладно, – проговорила Гретхен, сделав большие глаза и сдавленно хохотнув. – На улицу я тебя, конечно, не выгоню. Можешь жить тут сколько пожелаешь. Но насколько я понимаю, ты не захочешь жить здесь со мной. Правда, тут две спальни, так что…
Я ошеломленно уставилась на нее. Она что, лекарств своих перепила? Я совершенно не желала задерживаться в ее чертовой квартире! Не могло же ей прийти в голову, будь она в здравом рассудке или не в слишком здравом, что я захочу жить с ней под одной крышей? Как она себе это представляла? Я, к примеру, должна буду готовить завтрак, когда здесь будет ночевать Том? А может быть, мы втроем будем устраиваться на диване под пуховым одеялом и смотреть видео? У нас с Гретхен волосы будут стянуты в хвостики, мы будем лопать попкорн, а потом, перед тем как Том с Гретхен отправятся в свою спальню, чтобы трахаться, как кролики, мы все хором будем вопить «Споко-о-ойно-ой но-о-очи!», как персонажи чертовой «Горы Уолтона»?[61]61
«Гора Уолтона» («Walton’s Mountain») – ставшее необычайно популярным в США в пятидесятые годы телевизионное шоу. В штате Виргиния, в поместье, где родился и вырос автор книги о семействе Уолтон, Эрл Хэмнер, существует музей – «Walton’s Museum».
[Закрыть]
Но тут я поняла, что Гретхен разыгрывает благородство ради Тома. Все продумала – решила показаться рассудительной и добренькой. Ну да только я была не такая дурочка, чтобы купиться на подобные штучки.
– Спасибо, это ни к чему, – негромко ответила я.
– Я тебя очень хорошо понимаю, – сказала Гретхен. – Наверняка тебе тяжело и не хочется разговаривать. Я догадываюсь, потому что ты не стала перезванивать мне, хотя я тебе послала столько сообщений. Но ты можешь спокойно оставаться здесь, пока не найдешь куда переехать. А я до этого времени поживу у Тома. – Она посмотрела на Тома большими невинными глазами. – Хорошо, Том?
– Конечно! – немного смущенно отозвался он.
Я вынуждена была отдать ей должное. Она повела себя еще лучше, чем можно было ожидать. За пять секунд решила перебраться к нему, а разве он мог возразить?
Том посмотрел на меня. В его взгляде я не заметила ни вины, ни угрозы – только искреннюю заботу.
– Мы вправду хотим тебе помочь, Эл.
– Значит, договорились, – поспешно встряла Гретхен. – Это самое меньшее, что мы можем сделать. Я не буду тебя беспокоить, пока ты здесь. Просто дай мне знать, когда подыщешь себе другое жилье. Не торопись.
И верно – куда торопиться? Ситуация устраивала ее со всех сторон.
– Я забегу завтра, заберу кое-что, ладно? – спросила она.
Я кивнула.
Она умело вела свою игру. Том взял чемодан и сумки, и они ушли.
На следующее утро я встала очень рано. Я чувствовала, что будет лучше, если Гретхен зайдет, когда меня не будет, хотя отчасти мне очень хотелось в это время оказаться дома. Но, несмотря на все мои старания, в восемь часов утра я услышала, как открылась дверь. Я вышла в кухню и увидела Гретхен, снимающую туфли. Опять она меня обошла.
– Ой, как хорошо, – сказала она, – ты здесь. Извини, что я так рано. Том уехал на работу, а мне не хотелось оставаться там одной, вот я и… Я тут тебе кое-какую почту захватила.
