Текст книги "Что сделала моя лучшая подруга"
Автор книги: Люси Доусон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Глава 12
– Знаешь про завтрашнюю съемку? – спросила Гретхен, неторопливо шагая по улице позади меня и вальяжно покуривая сигарету. – А в котором часу? Я напрочь забыла.
– В два, – рассеянно ответила я, остановилась, заглянула в список покупок. Я ужасно устала. С тех пор как мы возвратились из Парижа, мне приходилось нелегко. Внешне в общем и целом ничего не изменилось, но в моей душе не прекращалась борьба. Я все время пыталась понять свои чувства и сообразить, как быть с ситуацией под названием «Я и Том». То мне казалось, будто я веду себя глупо, позволяя себе так сильно переживать из-за какой-то легкой влюбленности, то я начинала беспокоиться, что отказ признать собственные чувства вовсе не означает, что они возьмут и улетучатся сами по себе. Получалось, я просто прячу голову в песок. Я не знала, что делать, что думать, совершенно запутавшись в собственных чувствах, но не могла перестать терзаться. Даже тогда, когда я сосредотачивалась на чем-то совершенно постороннем, мучительные мысли все равно блуждали у меня в подсознании, словно зубастая щука, плавающая у самой поверхности воды.
Вик уехала в отпуск в Испанию. Я позвонила Френ и договорилась пообедать с ней, надеясь получить от нее какой-нибудь хороший совет, но в последний момент она отказалась – объявила, что ей нездоровится. Заразилась от кого-то на работе.
«Может быть, мне зайти к тебе домой?» – с надеждой спросила я.
«Зайди, если только тебе жутко хочется подержать меня за волосы над унитазом и посмотреть, что я съела на завтрак, – красочно ответила Френсис. – Я чувствую себя дерьмово, Эл. Извини, но какое бы у тебя ни было дело, придется с этим подождать».
Я чуть было не позвонила маме, но я знала, что она – завзятый подкупленный член фан-клуба Тома. К тому же она не раз брюзжала по тому поводу, что у нее единственной из пятидесяти с лишним женщин в их группе йоги до сих пор нет внуков. Короче, ничего хорошего она точно не посоветовала бы.
– Ну, у тебя уже почти все, Эл? – зевнув, поинтересовалась Гретхен, бросила окурок на тротуар и раздавила каблуком. – Надо сказать, мне нравится ходить с тобой по магазинам, но все же это не самый веселый способ провести утро. По идее ты не должна показывать клиентке всякие штучки, которые потом будешь использовать во время съемки. – Она подтолкнула меня локтем, и я не смогла удержаться от усмешки. Мне очень хотелось поговорить с ней о своих чувствах, но я не знала, с чего начать, – ведь Бэйли был ее братом!
Далеко не все в моих покупках относится к тебе, между прочим, – с легкой издевкой ответила я.
– И очень жаль, – сказала Гретхен. – Ну ладно. Что там у тебя еще осталось в списочке, Кролик?
Я озадаченно глянула на нее.
– Как в Винни-Пухе, – пояснила она. – Ну, понимаешь? Кристофер Робин там и всякое такое… Ты же должна знать: «Смена караула у дворца! Загляделись Кристофер Робин с нянею Элис»[37]37
Из стихотворения А. Милна «Королевский дворец». Перевод Н. Слепаковой.
[Закрыть].
– Мой папа мне так говорит, – радостно отозвалась я.
– Вот это хорошо, – отметила Гретхен. – Но я серьезно. Как там со списком?
На студии пробовали новую девушку на роль ведущей, поэтому у Гретхен случился вынужденный выходной. Я понимала, что ей скучно. Она быстро устала от похода по магазинам со мной.
– Ладно, ладно. Мне осталось купить только веревку для лассо, – сказала я. – Это для завершения ковбойского облика. Детишки должны быть наряжены ковбоями или лошадьми – шляпы, маски лошадиные и так далее. Полчаса – и пойдем перекусим. Хорошо?
– О-о-о! – мелодраматически простонала Гретхен. – Ненавижу свою жизнь. Почему меня нужно снимать в окружении кучи детей, выряженных ковбоями и маленькими лошадками?
– Потому что журнал, который придумал эту идею, читают шестьсот тысяч человек в месяц, и они решили, что это очень крутая мысль. – Я сложила листок бумаги со списком покупок в несколько раз и сунула в карман джинсов. – Хотя бы фотосессию буду делать я – а могло быть и хуже. Обещаю: ты будешь выглядеть отлично. И все может закончиться очень неплохо для нас обеих. Ты им сказала, что хочешь работать со мной?
– Нет, на самом деле не я, – честно призналась Гретхен. – Тебя предложила моя агентша, но ты получила эту работу совершенно заслуженно. Да, ты мне все-таки скажи еще разок: чем мы завтра занимаемся?
– «Мы нарядим двенадцатилетних девочек ковбоями, а Гретхен будет выглядеть как жутко сексапильная взрослая ковбойша, потому что она – хитовая ведущая детской программы, имеющей колоссально высокий рейтинг в Америке», – процитировала я стилистку, с которой чуть раньше побеседовала по телефону. – Этот журнал в буквальном смысле запрыгнул на подножку твоего лос-анджелесского рекламного вагона.
– Да, но я не собираюсь ни в какой треклятый Техас! – воскликнула Гретхен. – Понимаешь, в свое время эта «поездка в Америку» показалась мне неплохой идеей, но, к сожалению, я не получаю никаких реальных предложений, и при этом теперь каждый журнал мечтает нарядить меня или гигантским яблоком[38]38
Большое яблоко – прозвище Нью-Йорка.
[Закрыть], или статуей Свободы.
– Эти идеи значились под номерами три и шесть в списке, – рассмеялась я, – но мне удалось отговорить редакторов.
– Слава богу, – вздохнула Гретхен, – а тебе спасибо. – Она взяла меня под руку и жалобно спросила: – Можем мы поскорее купить эту веревку, чтобы я на ней повесилась? Какая же у меня отвратительная работа… У-у-у! Ты погляди, какое милое платьице вон в той витрине! На пять минут заскочим?
И, не дожидаясь моего ответа, Гретхен потащила меня за руку на другую сторону улицы.
Полчаса спустя нам удалось докупить недостающие детали реквизита, и слава богу, поскольку к этому времени Гретхен решительно утратила интерес к магазинам, в которых не продавалось чего-нибудь такого, что она могла бы примерить. Но хотя она заявила, что ужасно голодна и съела бы целого быка, по пути до кафе, где, как она меня пылко уверяла, готовят самую лучшую пиццу из всех отведанных ею за пределами Италии, она вдруг неожиданно остановилась около небольшого обувного магазинчика. А я бы прошла мимо и не заметила его.
– О, я обожаю этот магазинчик! Я и забыла, что он здесь находится! Пять минуточек у нас есть? – с надеждой спросила Гретхен.
– Да, конечно, – ответила я, хотя уже потеряла счет этим ее «пятиминуткам».
Мы вошли в магазин. Я села и стала терпеливо ждать. На самом деле я была рада, что мне удалось сесть и положить на колени тяжелый моток веревки.
– Кстати, давно хотела тебе сказать: ты как-то странно помалкиваешь насчет своей поездки в Париж, – заметила Гретхен, разглядывая обувь. – Она сняла с полки пару туфель, беззаботно сбросила свои и надела новые. – Объясни мне, пожалуйста, как это может быть? Ты мне сказала, что с этим малым, Томом, у тебя все кончено, и вдруг он тебя умыкнул в экстравагантное любовное европейское турне? – Гретхен вздернула брови и пытливо уставилась на меня. – Имей в виду: больше ты так не удерешь. Без тебя тут было совсем не весело.
Я улыбнулась, но промолчала, гадая, стоит ли просто взять и выложить ей всю правду. Ну, может быть, не всю. Только отредактированную версию.
– Мы поехали вместе, чтобы навестить мою подругу. Она раньше жила с нами в одной квартире, – сказала я. – И поездка была не любовная, а скорее день рожденная. Это было очень мило с его стороны.
– Еще как мило, учитывая все вышесказанное. Видимо, вы остались в хороших отношениях после того, как разбежались?
Я виновато отвела глаза.
– Да. Он очень важен для меня.
Гретхен насмешливо хмыкнула.
– Значит, он не встал перед тобой на колени в тени Эйфелевой башни?
Я побледнела.
– Господи, нет!
– Как тебе эта пара? – спросила Гретхен, глядя на меня вопросительно и вертя ногой.
Туфли были ничего особенного.
– Хорошие, – ответила я. – Но они очень похожи на твои – с пряжкой.
– Верно, – согласилась Гретхен. – Но те коричневые, а эти черные.
Она задиристо взглянула на меня, и я рассмеялась.
– Ну да, конечно. Большая разница.
Гретхен усмехнулась, отвернулась от меня и посмотрела на свое отражение в зеркале.
– Знаешь, что я думаю? – проговорила она задумчиво. – Я думаю, что ты от меня что-то скрываешь.
Я непроизвольно разжала губы. Неужели это было написано у меня на лице? Но даже такой маленькой пробы оказалось достаточно. Видимо, я сама не осознавала, как отчаянно мне хочется во всем ей признаться.
– Ты догадалась? – спросила я. – Но как? Ну ладно, скажу. Мне кажется, я немножко влюбилась кое в кого.
– Что? – Гретхен на миг разыграла возмущение, а потом сделала большие глаза. – Правда? Вот ужас-то! И кто это? Я возьму эту пару! – сказала она, лучисто улыбнувшись продавщице, небрежно сбросила туфли и выжидательно уставилась на меня.
Я сделала очень глубокий вдох и ответила:
– Твой брат.
Я пожала плечами и смущенно улыбнулась.
Гретхен повела себя совсем не так, как тогда, в кафе, когда она мне подмигивала и понимающе кивала. Теперь она несколько секунд молча смотрела на меня, а потом проговорила:
– Вот как? – Гретхен отвернулась и принялась деловито просматривать туфли на следующей полке. Выбрав лиловые, с ремешками и трехдюймовым каблуком, она добавила для продавщицы: – И вот эти я тоже возьму. Пятый размер.
Продавщица неловко переминалась с ноги на ногу позади нас.
– Ты разве не хочешь сначала примерить их? – удивилась я. – Вдруг не подойдут? Вспомни пару от Лабутена.
– Нет, и вспоминать не хочу, – буркнула Гретхен, не глядя на меня. – Знаете что, – обратилась она к продавщице, – я возьму еще такие же черные.
– Ты обиделась на меня? – осторожно спросила я, догадываясь, что это так и есть – вот только непонятно почему.
А раньше она меня просто-таки подталкивала к этому, предлагала словечко замолвить… Что же переменилось? Сердце у меня забилось чаще. Я осознавала, что, абсолютно не желая того, устроила первую размолвку с того времени, как мы подружились с Гретхен.
– Я тебя расстроила? – предприняла я еще одну попытку.
Гретхен посмотрела на меня большими невинными глазами.
– Нет!
– Ты огорчилась из-за того, что я сказала? Из-за Бэйли?
Гретхен беспечно расхохоталась.
– Ты же не думаешь, что ты первая из моих приятельниц, кто запал на моего братца? Все так и происходит с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать, а может быть, и раньше.
Она взяла с полки еще одну туфлю, повертела ее и небрежно поставила на полку.
Я чувствовала себя в высшей степени глупо.
– Знаешь, не хотелось бы приносить дурные вести, но дело в том, что Бэйли совсем недавно начал встречаться с одной девицей.
– О…
Я почувствовала, как мое взволнованно бьющееся сердце заныло от разочарования и ушло в пятки.
– Она бразильянка, – добавила Гретхен, обернулась и спокойно посмотрела на меня. – Кажется, из Рио.
– Понятно. – Я уставилась на лежавшую у меня на коленях веревку. – Что ж, можно за него порадоваться.
Больше мы не разговаривали. Мы ждали продавщицу. Она вернулась и поставила три коробки с выбранными Гретхен туфлями на прилавок и провела по штрих-кодам считывающим устройством. Тишину в маленьком магазинчике нарушало только потрескивание кассового аппарата. Гретхен взяла чек и выхватила из кассового аппарата свою кредитную карточку.
– Носите на здоровье, – промямлила продавщица, растерянно посмотрела на Гретхен и перевела взгляд на меня.
Гретхен слишком сильно толкнула дверь, так что она стукнулась о стену, отлетела и чуть было не ударила меня.
– Ой! Простите, пожалуйста! – извинилась Гретхен перед продавщицей и скорчила виноватую рожицу. – Я просто немного взволнована из-за своих новых туфель!
Как только мы вышли на улицу, я сказала:
– Послушай, пойдем перекусим и поговорим про…
– К сожалению, у меня не получится, – резко ответила Гретхен. – Мы слишком долго проходили по магазинам, пока искали все эти штуки для тебя. Мне пора вернуться на студию.
– Но ведь у тебя выходной. – Я смотрела на Гретхен, поправляя на плече моток веревки. – Гретх, у меня такое чувство, что ты все же сердита на меня, и…
Она фыркнула.
– Ничего подобного. Просто мне действительно пора.
– Но я…
– Ради всего святого, Элис! – взорвалась Гретхен. – Единственная проблема в том, что ты утверждаешь, будто проблема есть, тогда как на самом деле ее нет! Все со мной в полном порядке, а сейчас я опаздываю на совещание, вот и все. Ты сама как-то раз говорила: то, чего тебе хочется, и то, что ты должна делать, – не одно и то же.
– Гретхен, – не веря своим ушам, проговорила я. – О чем ты, черт побери? Разве мы не можем просто…
– Послушай, я тебя очень прошу, – отозвалась Гретхен странно дрожащим голосом, – давай не будем. Прости. Мне совсем не хотелось вести себя по-свински с тобой. Просто я… просто я немного на нервах.
– Что случилось? – мгновенно спросила я, забыв о своих терзаниях. – Мне-то ты можешь сказать.
– Нет-нет, ничего такого, – покачала головой Гретхен. – Ничего серьезного. Просто переутомилась.
Я пытливо посмотрела на нее. Действительно, несмотря на макияж, было заметно, что она бледна и измождена.
– Я ничем не могу помочь? Что-нибудь на работе?
– Серьезно, ничего страшного, – снова покачала головой Гретхен. – Даже не думай. Я просто свинья, не обращай на меня внимания.
Она сошла с тротуара, помахала рукой. К ней тут же подкатило черное такси со светящимися шашечками на крыше.
– Завтра увидимся, ладно?
Гретхен потянулась ко мне, чмокнула в щеку и проворно уселась в такси. Когда она закрывала дверцу, глаза у нее блестели. Я вдруг поняла, что она вот-вот расплачется.
Я видела, как шевелятся ее губы, произносящие адрес. Я постучала по окошку – думала, вдруг она одумается и не уедет. Случилось что-то очень нехорошее. Я никогда не видела Гретхен в таком состоянии. Я знаками показала ей, чтобы она опустила стекло, но она сделала вид, будто ничего не замечает. На прощание она улыбнулась и помахала мне рукой, но я успела заметить, как слеза покатилась по ее щеке. Такси тронулось, и я инстинктивно сделала шаг назад. Гретхен упрямо смотрела вперед и не пожелала встретиться со мной взглядом. А потом машина скрылась за углом, а я осталась на тротуаре. Стояла как дура и судорожно сжимала в руке моток веревки.
Глава 13
До вечера Гретхен не отвечала на мои звонки, а к тому времени, когда я добралась домой, ее мобильный был выключен.
– Ты уже седьмой раз проверяешь телефон, – заметил Том, когда мы ложились спать. – Что-то случилось?
– Гретхен немного не в себе, – призналась я. – Я волнуюсь за нее, а она не отвечает на звонки.
– Уверен, ничего страшного, – зевнув, проговорил Том. – Конечно, я не могу знать наверняка, я просто наугад говорю – я ведь ее ни разу не видел. – Он откинул край пухового одеяла, лег, укрылся и потянулся за книгой. – Господи, я просто с ног валюсь! Еще никогда у меня не было такого напряга на работе! Ну… зато не даром стараюсь. – Он погладил мою руку и улыбнулся. – Вот увидишь. Но думаю, зря я до сих пор не познакомился с Гретхен. Как только на работе все немного поутихнет, обязательно познакомлюсь.
– Никаких проблем, – быстро ответила я.
На самом деле для Гретхен Том оставался всего лишь человеком, с которым я на паях снимаю квартиру, поэтому я не спешила их знакомить.
– Завтра после работы я иду в тренажерный зал, – объявил Том, – и меня не будет допоздна. Почему бы тебе не пригласить ее поужинать?
Я покачала головой.
– У меня завтра с ней фотосессия, так что мы все равно увидимся. И я уверена: ты прав. Наверняка ничего страшного. Наверное, она просто легла спать пораньше, чтобы завтра хорошо выглядеть.
Должно быть, вид я имела все еще встревоженный. Том отложил книгу и протянул ко мне руку.
– Хочешь, я тебя обниму? – спросил он.
Но мне хотелось сначала снять косметику, а когда я вернулась из ванной, Том уже крепко спал, сложив руки на лежавшей на груди книге. Я обрадованно закрыла книгу, скользнула под одеяло рядом с Томом и выключила ночник.
Спала я плохо. Мне снились обручальные кольца, надевающиеся на мои пальцы, а потом мои руки взрывались. Ничего приятного в этом не было, и на следующее утро я прибыла в фотостудию совершенно измотанная, с таким чувством, что мне нужно было проспать еще часа три, чтобы справиться с дневной нагрузкой. Я не знала, как лучше вести себя с Гретхен. Так, будто ничего не произошло? Не вспоминать о вчерашнем? Мне не хотелось, чтобы она думала, будто мне безразлично то, что ее явно огорчило, но точно так же мне не хотелось снова огорчать ее – а уж тем более перед фотосессией.
Но затем передо мной встали более насущные проблемы. В студию уже доставили упаковку с одеждой для съемки. А когда я распаковала костюмы, выяснилось, что нам прислали не наш заказ. В коробке оказался ворох экзотических, дорогущих, супермодных нарядов, предназначенных, как я выяснила по ярлыку, для журнала «Коко». В первый момент меня охватила настоящая паника, но я сделала глубокий вдох и посмотрела на часы. До того как в студию хоть кто-нибудь явится, у меня оставалась уйма времени.
Я немедленно позвонила в компанию, которая отправила нам одежду. По всей видимости, работали они на редкость бестолково.
– Ярлыки на упаковках то и дело отклеиваются, – сказала мне по телефону какая-то девица. – Наверное, просто перепутали и ваш заказ попал в «Коко». Думаю, к завтрашнему дню мы все уладим.
То есть – через день после съемки?! Через час я, пытаясь успокоиться, сидела в жутко дорогущем грузовом такси и мчалась по городу. Я попросила водителя как можно скорее доставить меня к офису «Коко». Работать на них мне не доводилось, но я знала, что они предпочитают держать марку «трендового» журнала, а значит, в их отделе моды наверняка трудятся талантливые ищейки, мотающиеся по миру в поисках новоиспеченных дизайнеров и женщин, которые ткут эксклюзивные ткани при свечах на вершинах гор – таких далеких, что до них нужно добираться суток пять на верблюде. А мне предстояло объяснить этим агентам высокой моды, что в ожидаемой ими посылке вместо роскошных нарядов лежит двенадцать костюмов для девочек-ковбоев и новенькая лошадиная маска.
Такси остановилось перед шикарным зданием со стеклянным фасадом. Из здания выходили и входили внутрь невероятно гламурные персоны. Подхватив коробку с нарядами и порозовев от натуги, я вошла в строго обставленную прохладную комнату администрации.
– Могу я поговорить с кем-нибудь из отдела моды? – обратилась я к администраторше с асимметрично подстриженной челкой. Когда она вздернула словно бы заледеневшую бровь и устремила на меня, покрытую испариной, холодный взгляд из-под этой челки, у меня возникло ощущение обмана зрения.
Через некоторое время, после порции путаных объяснений, меня препроводили к большущей кабине лифта и сказали, что кто-то встретит меня на четвертом этаже. Я вышла в коридор, увешанный сотнями журнальных обложек в рамках. На каждой обложке красовался логотип «Коко».
Меня никто не встретил, поэтому я, поставив коробку на пол, стала толкать ее вперед. Повернув за угол, я оказалась в офисе, сильно смахивающем на муравейник. В просторном зале стояло около тридцати рабочих столов. За одним из них, в самой середине зала, сидел мужчина и оглушительно громко говорил по телефону.
– Роберт, мне все равно. У меня в Марокко груз пледов, и посреди треклятой пустыни все его ждут.
В другом углу группа взволнованных женщин окружила весьма манерного мужчину. Они наперебой ворковали:
– Ну, кто у нас сегодня именинник?
Мужчина по очереди вскрывал коробочки с подарками. Открыв одну из них, он вытащил солнечные очки и воскликнул:
– О БОЖЕ! Я просто В ВОСТОРГЕ! Они такие чертовски КОКО-шные!
Он нацепил очки, а женщины запели: «Это будет… так „Коко“! Это будет так „Коко“!» – на мотивчик «So Macho» из репертуара Синитты[39]39
Синитта (p. 1966) (наст. имя Синитта Рене Мэлоун) – чернокожая британская певица в стиле диско. В 1986 году ее песня «So Macho» была близка к вершине британского хит-парада.
[Закрыть].
Мне захотелось испариться. Мгновенно.
Мимо меня проскочила еще одна женщина. Она держала в руках небольшую стопку листков бумаги и на ходу бросала их через плечо, бормоча:
– Нет, нет… определенно – нет, у нее колени кривые… вот эта – может быть, пусть агентство поищет ее снимок со спины.
Женщина сунула снимок робкой с виду девушке, семенившей рядом с ней. Та кивнула и поскакала куда-то, словно белый кролик.
Меня никто не замечал.
Через некоторое время, когда мне стало казаться, что прошло уже несколько часов, одна из девушек оторвала взгляд от кипы бумаг на столе и устало, без улыбки проговорила:
– Могу я вам чем-то помочь?
Я объяснила ситуацию и после общего веселья (смеялась не только я) у стола, возле которого собрались женщины и мужчина-гей, мы обменялись посылками.
– Знаете, это просто блеск, – выдохнул гей, плюхнувшись на стул и утирая слезы. Его явно утомило все происходящее. – Вы притащили сюда на такси целую кучу платьев от Маккуина[40]40
Александр Маккуин – британский модельер.
[Закрыть], а нам прислали охапку костюмчиков а-ля Долли Партон[41]41
Долли Партон (р. 1946) – знаменитая американская певица, исполнительница в стиле кантри.
[Закрыть], и никто ничегошеньки не заметил! Волшебно, волшебно! Н-но, моя лошадка!
Он прижал к лицу дурно сделанную маску лошади. Все истерически расхохотались.
– А если серьезно, – проговорил он, опустив маску, – у меня только что родилась обалденно гениальная идея.
Он резко выпрямился и словно бы устремил взгляд вдаль. В офисе все зашептались. А потом стало тихо. Все примолкли в ожидании чего-то вроде мгновения, способного коренным образом изменить жизнь.
– Что, если… Что, если мы выберем кожу в качестве нового концепта? Это будет эволюция кожи! Мы развесим миниатюрные копии этих ее костюмчиков, – он кивком указал на меня, – на ветвях дерева и добавим к ним лошадиные маски. Боже мой… Такой потрясающий китч… Наш ответ Дикому Западу, «Крестному отцу» и войне в городе! Седлай лошадку, девочка-ковбой, папочка вернулся в город! – Он весело хлопнул ладонью по столу. – Поищите для меня ферму, кто-нибудь. Она завтра мне понадобится. Ну, девочки, мы можем сделать это? ДА ЗДРАВСТВУЕТ «Коко»!
Все радостно запрыгали и забегали.
– Милочка, мы можем экспроприировать ваши костюмчики еще на денек? – осведомился мужчина, повернув голову ко мне.
Я вдруг вспомнила, почему именно так хотела заниматься видовой фотосъемкой.
В студию я возвратилась в 13.42, предварительно буквально вырвав коробку с ковбойскими нарядами из наманикюренных рук модельера, который сказал мне, что я – бесстыдная сучка, вид которой оскорбителен для его глаз. В студии меня ожидали двенадцать отчаянно взволнованных девочек, их матери и бабушки, стилистка, парикмахер и визажистка. Я устала, проголодалась, а мы еще даже не приступили к съемке. Мне хотелось рыдать.
Но в тот момент, когда я уже была готова рявкнуть «поберегись!» и пнуть коробку с костюмами ногой, вошла Гретхен.
На ней было ярко-красное платье с рукавами-фонариками, явно купленное по эксклюзивному каталогу. Платье выглядело бы скромно, если бы Гретхен не сопроводила его черными туфлями с открытым носком и на высоченных шпильках. Она выглядела Красной Шапочкой, у которой на уме нечто такое, от чего волку будет о-очень плохо. Она наполнила студию улыбками и громкими возгласами: «Приве-е-е-ет!», и «Простите, что опоздала!», и «Здравствуйте, девочки!».
Девочки вскочили, подбежали и окружили ее, восклицая:
– А я вас знаю!
– Я вас видела по телику!
– Гретхен, Гретхен! Посмотрите, какое у меня платьице!
Одна из них, стоящая рядом со мной, три раза подпрыгнула на месте, выкрикивая:
– Это она! Это она!
После чего ее незамедлительно вытошнило на мои туфли.
Гретхен швырнула на пол огромную сумку, в которой, как выяснилось, лежало несколько бумажных пакетов со сладостями.
– Как мило, – проговорила одна из мамочек. – Это вы для девочек принесли?
– Ну… да, – ответила Гретхен. – Если хотите. Налетаете, детки!
Визжа, словно поросята, девочки (включая и ту, которая испачкала мои туфли) набросились на сладости и начали ссориться – кому что достанется. Гретхен рассмеялась и отошла в сторону. Выглядела она совершенно нормально, как обычно.
– Привет, Эл, как ты?
В ее взгляде мелькнула озабоченность.
– Я только что вернулась после жуткой разборки в редакции «Коко», – ответила я и рассмеялась. Смех получился немного истеричным.
– Что стряслось? – Внимательно слушая мой рассказ, Гретхен поставила стул перед зеркалом и села. – Ты бы сняла туфельки, Эл. Пахнут.
– Глупость ужасная. Ну да ладно. Словом, им попали наши костюмы, а нам – их дорогущие платья. А он пожелал оставить себе наши детские наряды, потому что… нет, это так глупо, что я даже не стану тебя утомлять, а когда я сказала, что костюмы забрать нельзя, он обозвал меня шлюхой, а все вокруг притихли. И еще он мне сказал, что в мире моды я больше работать не буду никогда. – Я перестала хихикать и сняла испачканную туфлю. – Не больно-то и хотелось, между нами говоря.
Гретхен вытащила из коробки бумажный платочек, накрыла им мою туфлю и торопливо бросила в мусорную корзинку.
– Вот это называется дружба, – проговорила она, похлопав меня по плечу. – Ради кого-то еще я бы в жизни к блевотине не прикоснулась. – Она придирчиво осмотрела мою ногу. – Похоже, на брюки не попало. Хорошо, что они у тебя укороченные. А про этого гадкого гомика забудь, выбрось его из головы. Небось ему осточертела диета – наверняка на нем штаны не сходятся.
– Но был его день рождения! – воскликнула я. – И я надеюсь, что одним из подарков будет огромный торт, который ему противопоказан.
– О, ну тогда тем более понятно, – кивнула Гретхен. – Значит, он еще и постарел на год… Просто ты оказалась в неправильном месте в неправильное время. Хорошо бы ему поперхнуться этим тортом за то, что он, скотина, нагрубил моей лучшей подруге.
– Спасибо, – благодарно проговорила я. Она считала меня лучшей подругой? Как замечательно! Я разрывалась между желанием обнять ее и угрызениями совести из-за того, что обрушилась на нее со своими терзаниями вчера, когда ей самой было плохо. – Ладно, хватит обо мне. А ты в порядке?
Гретхен отмахнулась.
– Да, извини за вчерашнее… И прости, что не перезвонила тебе. Просто у меня был жуткий предменструальный синдром. Ты уж сегодня постарайся, пофокусничай с аппаратурой. Я так распухла, что чувствую себя десятитонной Тэсси[42]42
Намек на габариты британской певицы Тэсси О’Ши, прозванной Двухтонной Тэсси (Two-ton Tessie).
[Закрыть]. А сладкого жутко хочется – не поверишь, но… – Она перешла на шепот: – Эти маленькие спиногрызы поедают мои конфетки!
Я рассмеялась.
– Давай потерпим, ладно?
Гретхен кивнула.
– Согласна. Только если потом пропустим по стаканчику где-нибудь. Или по три.
– Заметано, – сказала я. – Вот только я теперь разута.
– Мы что-нибудь придумаем, – пообещала Гретхен. – Это мы умеем.
Без четверти четыре детишки, наевшиеся сладостей, и не подумали утомиться. Они совершенно обезумели и носились по студии, будто маленькие тасманийские дьяволы
[43]43
Хищное сумчатое животное, эндемик австралийского острова Тасмания.
[Закрыть]. Вдобавок стилистка включила на полую громкость саундтрек из «Классного мюзикла»[44]44
«Классный мюзикл» («High School Musical») – музыкальный молодежный фильм, снятый кинокомпанией Уолта Диснея.
[Закрыть], и девчонки принялись танцевать и подпевать, как ненормальные. Но следовало отдать должное Гретхен: она решительно включилась в это безумие и отплясывала наравне с детьми, а те восторженно визжали.
К пяти часам она еще держалась на ногах, а вот детки немного выдохлись.
– Ты сегодня была просто восхитительна, – смеясь, сказала я и от прилива чувств обняла Гретхен. – Все просто отлично. Пожалуй, теперь мы можем пойти выпить. У меня есть все, что нужно.
– Кроме туфли. – Гретхен указала на мою ногу, пританцовывая под музыку. – Стилистка спросила у меня, почему ты в одной туфле, а я ей сказала, что это одна из твоих творческих штучек. Представляешь, она поверила! Ну, отчасти поверила. Может быть, возьмем такси и сначала заедем к тебе, чтобы ты переобулась?
Меня это вполне устраивало, поскольку я знала, что Том в спортзале и дома его не будет.
Через полчаса мы остановились возле нашего дома. Я отперла дверь и торопливо выбрала пару туфель среди стоящей в коридоре обуви Тома, Пауло и своей. Я спешила, не забывая о том, что счетчик такси щелкает. Только я успела надеть лодочки, как на лестничной площадке возник Том.
– Привет! – воскликнул он.
– Ты что здесь делаешь? – изумленно проговорила я.
– Ну ничего себе! – рассмеялся он. – Я тебя тоже люблю. Встреча с клиентом закончилась раньше, чем я думал. Спортивная сумка у меня в офисе, под столом, но не было сил туда возвращаться, и я решил, что лучше завтра с утра устрою пробежку. А у тебя какие дела?
– Мы с Гретхен собрались выпить после съемки.
– Она здесь? – обрадовался Том. – Я спущусь и поздороваюсь с ней.
– Нет! Все нормально, мы просто на минутку… – залепетала я, но Том уже побежал вниз по лестнице. Я в ужасе поспешила за ним.
Гретхен опустила стекло на окошке. Том протянул ей руку.
– Здравствуй, Гретхен. Меня зовут Том, – приветливо проговорил он.
Гретхен смерила его взглядом и ответила:
– О, привет! Элис мне много о вас рассказывала.
Том рассмеялся и сказал то, что обычно говорят в таких случаях:
– Надеюсь, только хорошее?
Я затаила дыхание. Гретхен знала, что между нами что-то было – а может быть, и сейчас еще есть, но кроме того она знала, как я втюрилась в ее брата. Однако она незамедлительно ответила:
– Конечно! Настолько хорошее, что просто трудно поверить. – Она пристально посмотрела Тому в глаза. – Значит, вы уже закончили работу?
– Да, я работаю в юридической конторе в центре.
– О? И в какой именно? – вежливо поинтересовалась Гретхен.
– «Холланд и Грандж», – ответил Том, убрав руки в карманы.
Я виновато и смущенно обежала вокруг машины и резко открыла дверцу. Мне хотелось как можно скорее уехать.
– До встречи, Том, – сказала я. – Извини, мы торопимся. Счетчик не дремлет, и всякое такое.
Убедившись, что Гретхен на меня не смотрит, я послала Тому быстрый воздушный поцелуй.
– Развлекайтесь, – сказал Том. – Приятно познакомиться с вами, Гретхен.
– И мне, – ответила она.
Машина тронулась с места. Гретхен обернулась и с любопытством посмотрела на Тома через плечо. Он отвернулся и вошел в подъезд.
– Ну… – проговорила Гретхен немного погодя, – он совсем не такой, как я думала.
