Текст книги "Timeservers. Приспособленцы (СИ)"
Автор книги: Люси Че
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
Марк зашел как раз в тот момент, когда мимо него пролетел со свистом стакан и, столкнувшись о стену, разлетелся на осколки.
– Ого! – Выдохнул он. – Разбился. Ну что ж, это к счастью.
– Ага, может еще скажешь к какому? – Язвительно произнесла Сара.
– Ты не в духе? Какие-то проблемы? Может я могу помочь?
– Нет, Марк. Спасибо. Тут нечем помочь. Просто обидно когда твои мечты сбываются у других.
– Очень обидно. Но включи фальшивую улыбку, вежливый тон. И ты снова в игре. – Посмотрев, что Сара не располагала к поддержанию разговора, он добавил:
– Ладно, зайду потом.
У самого выхода Сара его окликнула:
– Марк?
– Да?
– А зачем ты заходил?
– Ну… узнать как дела. Возможно, пригласить пообедать или поужинать.
– Спроси меня в следующий раз. Ок?
– Только если буду твердо уверен в твоем согласии.
Они обменялись теплыми улыбками. Гнев ее слегка поутих.
Через полчаса она позвонила в приемную и попросила соединить с Виннером. Но он еще не вернулся. В этот день он вообще не вернулся. Сара не находила себе места. У нее росла куча нерешенных дел, но ей было плевать. "Домой. Мне надо домой". Она села за руль и резко выжала газ. Вопреки своему желанию Сара выехала за город и, набрав неприлично высокую скорость для своего smart, помчалась по автобану. Съехав с дороги к безлюдному пляжу, она вышла из машины, сняла обувь и не спеша подошла к воде. На другой стороне залива раскинулся красивый город. Большой город у моря, которым она дышала, чувствовала его ритм жизни, то подстраиваясь под него, то задавая ему темп. Она наблюдала как на него плавно опускаются сумерки и туман. Сара так и стояла созерцая как постепенно туман, словно легкая дымка подбирается к ней, скрывая за собой горизонт. Волны заботливо набегающие ей на ноги, отползали обратно, исчезая в белом молоке, отдавая право лобызать ее ступни следующим. Сара смотрела на них и слушала монотонные звуки волн, аккомпанирующие ее мыслям. Забавно получается, если мысли веселые, то и волны вторят им задорно и кучеряво, а если мрачные, то волны лишь увеличивают минорность и пасмурность, усугубляя тщетность любых попыток. Вернувшись к себе, и не в состоянии отвлечься даже на приготовление ужина, она легла на кровать и зарыдала.
Сара проснулась рано, как ни странно, с абсолютно ясной головой. Оконные шторы легко шевелил утренний ветерок, а первые солнечные лучи осторожно заглядывали в спальню. Она совершила утреннюю пробежку и, приняв душ, зашла в гардеробную. Не найдя ничего подходящего, она одела джинсы и футболку и поехала по магазинам. Ей было плевать, что сегодня пятница и рабочий день. Организм требовал радости. Зайдя в известный дизайнерский бутик, она бессмысленно водила руками по стойке, не зная чего же ей хочется.
– Могу я вам помочь? – Спросила ее приветливая девушка-консультант.
– Наверно. Хочется чего-то безумного, даже не знаю, сногсшибающего.
– Тогда я знаю, что вам предложить. – С широкой улыбкой девушка ушла в угол магазина и вернулась, держа в руках кожаное платье кремового цвета, точь-в-точь как цвет кожи у Сары. Выделка была настолько мягкой что, казалось, пропускает свет.
– Да, мне хотелось бы его примерить. – Завороженно прошептала Сара.
Она стояла в примерочной и не верила своим глазам. Платье настолько облегало ее тело и было один в один с цветом ее кожи, что казалось, она стоит без одежды. И только подол платья менял это представление.
– О Боже! – Только и могла сказать Сара, глядя на свое отражение.
– У нас есть туфли в комплект к этому платью, – торжественно сказала продавец.
– Да, конечно, давайте.
Да, это был ее день. Она стояла перед зеркалом абсолютно одетая и обнаженная.
– Я беру его!
– Пять тысяч долларов.
Сара ахнула. Но снова повертевшись перед зеркалом, она увидела девушку на миллион и достала дебетовую карту.
– Простите, а поблизости есть салон красоты? – Спросила Сара у девушки-консультанта.
– Да, в пяти минутах от нас, за углом есть замечательный салон.
– Спасибо, – обворожительно улыбнулась Сара.
Завернув за угол, она действительно сразу же обнаружила спа-салон. Отдавшись во власть стилиста, Сара закрыла глаза и расслабилась. Она любила салоны красоты и не стесняясь причисляла себя к жертвам beauty-индустрии, пристально следя за новинками в косметологии и активно тратя на них деньги. Сара отдавала себе отчет, что молодость можно продлить, только оставаясь ухоженной. Мастер умело массировал голову, плавно скользя пальцами в волосах, и ее начало покидать накопившееся напряжение…
– Как вам? – Вопрос стилиста вырвал ее из рефлексированного состояния.
– Вау! Неотразима. – Задумчиво произнесла Сара, оглядывая стильно уложенные волосы.
Она вышла на улицу и на мгновение закрыла глаза, вдохнув глубоко и умиротворенно. Это обворожительное и трепетное состояние безупречности и ухоженности. Грациозно и плавно двигаясь в такт своему синтонному настроению, она притягивала восхищенные мужские взгляды подобно магниту, заставляя оборачиваться и смотреть вслед.
– Где она??? – Спрашивал уже в который раз свою секретаршу Виннер.
– Сэр, ее мобильный не отвечает.
– Твою мать!!! – Он с грохотом закрыл дверь.
Секретарь вздрогнула и положила трубку.
Александр раздраженно ходил по кабинету. Его мучило отсутствие Сары. Остановившись, он потер лоб. "Да, меня изводит ее отсутствие. А теперь представь, ты ее увидел, что ты ей скажешь? Что вчерашний секс с Сандрой ничем не отличался от секса с любой другой женщиной: обыкновенная физиологическая разрядка с применением примитивных мышечных сокращений и полным отключением эмоций и переживаний? Что ты пытаешься ей объяснить? – Спрашивал сам себя Виннер. – У нас нет с ней отношений, которых я предал, мы не давали клятв. Я свободный, равно как и она. Тогда о чем мне говорить с ней?! И почему я, мать его, бешусь?!" Однако, он не мог избавиться от ощущения, что обидел кого-то близкого и родного.
Сара неторопясь шла по коридору, наслаждаясь и купаясь во взглядах коллег. Она упивалась своей минутой славы. Открыв кабинет, Сара застыла. За ее рабочим столом в шикарном свитере от Кензо сидел Виннер. Она посмотрела на него не говоря ни слова, приветливо улыбнулась и прошла к кофе машине.
– Где мое интервью? – Мягким и бархатным голосом спросил ее Виннер.
– Не знаю, – таким же сладким тоном ответила Сара, пожав плечами.
– Не понял?
– Сэр, после того как вы проводили мисс Петерсон я, к сожалению, не видела больше ни ее, ни вас.
– А сегодня? – Рявкнул он.
– А сегодня чудесный день, – с беззаботной улыбкой ответила Сара.
– Сара, – он подошел к ней максимально близко, пристально смотря в глаза, – ты безупречна. Я действительно восхищаюсь твоим умом, деловой хваткой, чувством юмора. Но все так непросто… я слишком… извините, я несу чушь.
Он сконфуженно отвернулся к окну, и молча смотрел в него будто бы набираясь смелости или уверенности.
– Вчера вы могли и сами задать мне эти вопросы. – Продолжал Виннер. – Ставлю один к десяти, что все вопросы были вами отшлифованы до блеска. Тогда почему эта мартышка, а не вы?
– Потому что я могла оказаться там же, где вчера Сандра.
Александр повернулся и, глядя на нее прищурив глаза, слегка исподлобья пытливо и в то же время предательски выдавая вулкан эмоций, подошел ближе, пробуждая в ней такие же животные инстинкты.
– Я скажу вам больше, вы и сейчас можете оказаться в месте, где вчера была Сандра. Это никак не меняет сути вопроса. Почему не вы?
Сара чувствовала на себе его неотрывный, изучающий взгляд. "И страшно, и радостно одновременно, – думала она, – под этим пристальным взглядом начинаешь вдруг ощущать, как распространяется над тобой чья-то безграничная власть – может быть, та единственная, подлинная власть, которой хочется подчиниться..."
– Сэр, – она отвернулась, чтобы на лице не было написано того, что пронеслось в ее в голове, – открою вам секрет. Интервьюировать вас должен был мужчина. Но из-за определенных проблем, он прислал вместо себя мисс Петерсон.
– Мисс Петерсон настолько вульгарна, что в ее устах весь бред, кроме вопросов по делу, слушается отлично. Сара, почему не вы?
– В случае судебного разбирательства, эта статья станет дешевой "джинсой".
– Сара, я не разбираюсь в этом вашем сленге.
– "Джинса" – заказная статья, поэтому она приравнивается к рекламе. Если выяснится, что интервью брала я или кто-то из моих подчиненных, то тогда ее необходимо оплатить.
– И что?
– А то, что размещена она будет в специальной рубрике под грифом реклама и не на первой странице как новость, а на седьмой в нижнем блоке.
– А если это будет выявлено в судебном порядке с приложением записи интервью, то с нас возьмут еще и штраф.
– Не думаю, что будет все настолько мрачно. Мистер Виннер, ничего не случилось бы, возьми интервью я у вас. Но Лазаро – один из тех людей, кто закрывает глаза, когда его просят, но на всякий случай подглядывает. Считайте, что я просто перестраховалась.
– Сара, я вас недооценивал. И сегодня вы бесконечно очаровательны.
Виннер направился к выходу.
– Спасибо. Но трусы поверх колготок даже для нее пошло. – Не сдержалась Сара.
– Она сказала, что это шорты, – тихо произнес он. – И потом, разве есть кто-то еще для кого не пошло? – С улыбкой спросил Виннер.
– До нее был только Супермэн. Но он сверхчеловек. Ему поверх колготок можно.
Он расхохотался. Он хохотал когда вышел и захлопнул дверь.
Сара села на кресло с кружкой кофе, когда в сумочке завибрировал мобильный.
– Сара, добрый день. Это Лазаро. Хочу уточнить, как все прошло.
"Прошло, сукин сын, препаршиво. Я не стану тебе помогать. Ты будешь выкручиваться сам, каждый раз вспоминая свою подружку с коровьими глазами."
– А почему вы спрашиваете у меня, Дэн? Мисс Петерсон могла бы вам рассказать гораздо больше, чем я. В конце концов, это она брала интервью у мистера Виннера. – Медовым, пробирающим до мурашек, голосом произнесла Вейман.
– Если честно, я не могу до нее дозвониться. Она недоступна.
"О нет, Дэн. Вчера она была более чем доступна. Просто ты ей мешал."
– Дэн, если говорить в общем, то интервью состоялось. Попробуйте дозвониться до мисс Петерсон, чтобы узнать частности. К сожалению, меня вызывают.
"Да пошел ты, альтернативно одаренный самец…"Сара положила трубку и откинулась на кресло, закрыв глаза.
Александр зашел к Марку.
– Ты ее видел?
– О, да! – Присвистнул Марк.
– Сегодня она возвела женственность до архетипа. Фам-фаталь. Ты знаешь, кажется я влюбляюсь. – Он обхватил голову руками.
– Ты? – Не поверил своим ушам Марк. – Ты увидел ее в этом платье и внезапно влюбился?
– Нет, -серьезно произнес Виннер, – просто она постоянно в моей голове: в каждой улыбке, жесте, взгляде, голосе, движении. Меня настолько к ней тянет, что я начинаю бояться нашего общения. Она словно наваждение. Мне никогда не приходило в голову, что умная женщина способна довести меня до оргазма голой правдой. Самое паршивое в том, что я не хочу что-либо менять во всем происходящем со мной. Это женщина, в которой чувства уравновешены здравым смыслом. И это сводит меня с ума. Я словно самый добросовестный публичный дом в Ватикане. Я охренителен в своей дурости, да?
Марк сидел за своим столом и молча глядел на друга.
– Черт, скажи что-нибудь, а?
– Эл, вчера ты усердно трахал тот манекен, который заученно задавал тебе вопросы. Во время этого акта ты думал о Саре?
– Марк, а когда тебе это мешало?
– Что?
– Любить одну, а спать с другой?!
Марк встал и подошел к Александру.
– Не делай ей больно, Эл. Не предлагай ей то, чего не сможешь дать.
– А ты, значит, сможешь? – Виннер взял его за лацканы и припечатал к стене. – Ты, который поставил на ней клеймо любовницы Роба?
– Да. Я смог бы, – Марк с силой оттолкнул от себя друга и поправил пиджак, – если бы мой друг сейчас не произнес этих слов.
– Черт, может посоветуешь что делать?
– Займись Блумом. У меня есть информация о Краттоне.
– Да, да, ты прав. – Он плеснул себе немного виски в бокал и развалился в кресле. – Выкладывай.
– Не самая приятная ситуация. Он начал понемногу выбрасывать наши акции, чтобы снизить цену. Многие начинают задумываться, а не случилось ли чего и не стоит ли мне продавать их, пока они ниже всего на пару пунктов.
– Создает панику… Проигнорируем мы, на продажу выйдут другие держатели. Как выбросит еще – покупай.
– Зачем? Когда акции снизятся, то тогда мы и купим.
– Ты не понял? Он будет продавать больше и покупать меньше сам у себя столько раз пока не посеет панику. Ему плевать на деньги. Ему нужны мои акции. Когда все поймут, что заявок на продажу больше, чем на покупку, на рынок выйдут другие крупные держатели. И вот тогда он начнет скупать нас по дешевке. Покупай сколько возможно. – С этими словами Виннер ушел к себе.
11
Он полулежал развалившись на диване с ноутбуком. Часы показывали одиннадцать вечера. Его ожидало много работы, но он переваривал их разговор с Сарой. Виннер вступил на скользкую тропу эмоций, рассматривая себя в контексте размышлений. Почему он не поставил ее на место за опоздание? Вместо этого, в течение всего разговора с ней он постоянно сверлил в мозгу мысль о сиюминутной близости. Но Сара не вписывалась в ряды однодневок. А он привык избегать ответственности за продолжение отношений. Александр был слишком эгоистичным и трусливым, чтобы решать проблемы, неизменно возникающие при постоянной связи. Он оправдывал себя отсутствием времени и желания для одной женщины. Виннер сделал глоток виски. Но Сара, каким-то непостижимым образом меняла его представления. Она, будучи такой же эгоистичной и самолюбивой, циничной и лицемерной, как и он сам, дала почву для переосмысления происходящего. "Мы, – милая Сара, – жертвы нашего большого эго. Но мы с тобой не просто практичные и расчетливые. Мы – утонченные эгоисты, филигранные, действуя, – ради своих целей, – тонко и незаметно, облекаем свой беспощадный солипсизм в разумные и красивые поступки. Ибо делая тебе хорошо, я, в итоге, получу больше. А теперь, Сара, пока ты не вошла в мои мысли настолько глубоко и безнадежно, что я буду готов на любую жертву ради тебя, я вынужден эксплуатировать твои мозги в собственных интересах". Он открыл электронную почту и набрал сообщение:
"Мисс Вейман, уточните дату, когда статья будет готова. Будет ли предварительная вычитка?"
Практически сразу он получил ответ:
"Добрый вечер. Материал будет написан не раньше среды. Сожалею, но журналист в данный момент все еще в командировке. Но время для нас не принципиально. Главное – качество. Вычитка будет."
Виннер поморщился. "Могла хотя бы смайлик поставить. Хоть что-то, что натолкнуло бы на мысль о дальнейшей переписке". Он снова быстро набрал сообщение, стирая пальцы о клавиатуру компьютера:
"Мисс Вейман, хотел бы поговорить с вами один на один. Предлагаю на выбор встретиться либо у меня, либо у вас."
Сара прочитала и задумалась. Будет ли приглашение являться определенного рода ее капитуляцией? Готова ли она будет к "спонтанной" близости? Сара все еще помнила свои ощущения в лифте. Понимая, что страсть сложно контролировать, когда этого хотят двое, то готова ли она будет принять новую ситуацию, более острою, более чувственную, эмоциональную? Последствия реальны и с ними придется работать, сталкиваясь каждый день.
Виннер как-то так и предполагал результат своего послания. "Затихла". Он подождал еще пятнадцать театральных минут. Не дождавшись ответа, он еще раз написал:
"Мисс Вейман, разговор предстоит по делу. Прошу отреагировать на сообщение".
Сара снова увидела от него письмо. И снова легкая паника и шум в ушах. "Решайся, в конце концов, ты не девственность теряешь", сказала она себе. Надо было быстро дать ответ в рамках деловой переписки. Решив не стоить из себя пугливую и, одновременно, лицемерную в своем кокетстве, нимфу она написала:
"Мистер Виннер, у меня нет привычки приглашать к себе домой руководство, равно как и принимать приглашение. Возможно, озвучив беспокоящую вас тему, я проникнусь этим интересом и пойду вам навстречу. Но до тех пор, к сожалению, оставлю ваше письмо без внимания."
Виннер нахмурился, перечитывая ее письмо, но понимал, что она права. Он глотнул еще виски и решил ответить прямо как есть:
"Мне необходим человек для переговоров. Вы, умея гнуть свою линию, могли бы быть полезной."
Сара понимала, что это наигрубейшая лесть, но все равно расплылась в улыбке. Она остервенело набила сообщение:
"Хорошо. У меня. Когда?"
"Завтра во второй половине дня я к вам заеду."
Сара заерзала и оглядела квартиру, словно именно сейчас, в данный и конкретный момент он внезапно откроет дверь и застанет ее врасплох.
"У вас есть мой адрес?"
"Вы упростите задачу моим служащим, если напишите сами".
Послав ему адрес, Сара откинулась на подушки. С одной стороны, она понимала, что поступает неправильно, пуская в свое личное пространство так волнующего ее человека. Она снова вспомнила лифт, где была готова броситься ему на шею; вспомнила свою неуправляемую реакцию на случай с Петерсон. С другой стороны, наедине, без свидетелей, где время будет их другом, а не врагом, он раскроется больше. Когда еще ей представится такая возможность?
Сара проснулась рано от звуков постепенно просыпающегося большого города: сначала ветер принес отдаленные крики чаек, между ними втискивались гудки и сигналы проезжающих неподалеку машин. Как обычно, она облачилась в спортивный костюм, воткнула наушники и отправилась на пробежку. В субботу можно было бы ее и проигнорировать, но нетерпение предстоящей встречи было таким сильным, и время тянулось так медленно, что было необходимо его убить. Ей казалось, что она бегала дольше, чем обычно, концентрируясь то на шелесте травы под ногами, то на встречном ветерке, обдувающим лицо, то на таких же бегунов в парке, улыбающихся и кивающих ей в знак приветствия. Но вернувшись время будто бы остановилось. Приняв душ и приведя себя в порядок, Сара снова посмотрела на часы. Но они продолжали отсчитывать минуту за минутой, тикая с унылой монотонностью, заставляющей отзываться каждый нерв. Походив из стороны в сторону, она пошла прогуляться, не выдержав напряженного ожидания. Гуляя мимо начищенных до прозрачного блеска витрин, глядя в них на свое отражение она снова и снова прокручивала в голове вредные мысли. "Каким-то образом я притянула в свою жизнь человека схожей вибрации, с одинаковым миропониманием, и это без какой-то мистики или амброзии. Я готова признать, что это не мимолетное удовольствие. Но готова ли я навязывать это Виннеру? Будет ли считаться эмоциональным свинством мое манипулирование им?"
Она вернулась домой как раз перед его приходом. Бросив взгляд на журнальный столик, где небрежно валялся модный глянцевый журнал, она села на диван и принялась листать, когда услышала звонок в дверь.
– Привет.
Он стоял перед ней в полуспортивных брюках, поразительно подходивших к голубой рубашке-поло.
– Я думала вы пошутили, когда написали, что придете в гости.
– Зовите меня Алекс. И если вы меня все-таки пустите, то обещаю вам подарить вот это.
И он достал из-за спины красивый разноцветный букет из фрезий.
– Вот это красота! – Зачарованно воскликнула Сара.
– Ну так как, пустите?
Она открыла дверь шире и пропустила его. Виннер прошел за ней и огляделся вокруг. Он стоял между кухней и столовой, стилистически объединенной в одно единое целое. Белоснежная кухня с островом посередине выглядела девственно чистой и аккуратной и, по правде говоря, производила впечатление, что она стоит тут только для красоты. Прихожую от кухни отделяла барная стойка с линией светильников над ней. А столовую – прозрачная стеклянная перегородка со стекающей по ней водой, красиво подсвеченная встроенными в полу лампами. Везде вокруг висели и стояли зеркала, усложняя пространство и создавая оптические иллюзии. Столовую с четырьмя стульями вокруг круглого стола дополняло черно-белое фотопанно с урбанистическим сюжетом.
– У тебя красивая квартира. Кто работал над дизайном?
– Не я, если ты об этом. Считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Но то, что я хотела, я отразила здесь. – Она любовно оглядела свою стильную обитель. – Эта квартира мое второе я. Она – отражение моего внутреннего мира.
– У тебя запутанный мир. – Тихо пробормотал гость.
Он пробежался взглядом, оценивая книги и фотографии стоящие на полках, пытаясь понять интересы хозяйки.
– А что это? – Он посмотрел на пол, сделав пару нетвердых шагов на месте.
– Это наливной пол. Поначалу он всех немного пугает, так как обладает слегка пружинящей, но приятной поверхностью. К нему быстро привыкаешь.
– Как долго ты ей владеешь?
– Пару лет. Но за это время я хотела бы немного изменить то, что имею. Что будешь пить?
– Что-нибудь с алкоголем, на твой вкус. Что именно, если не секрет?
– Нууу…, хочется больше пространства, слегка изменить стиль, хочу место для детской, и если уж совсем всерьез, то хотелось бы поменять место жительства.
Он удивленно приподнял бровь.
–Ты умеешь интриговать. И где же ты хочешь жить?
– Сидней – мой любимый город.
– Хмм… мой тоже,– снова тихо пробормотал он.
Сара наблюдала за его реакцией в зеркальных отражениях, развешанных по всей квартире и создающей непонятный дизайн. Под любым углом, можно было увидеть любую сторону квартиры. Его озадаченный вид позабавил ее. Она, конечно же, специально сказала и про детскую, и про его любимый город. Она знала, что у него в Сиднее есть роскошный пентхаус. Как и любой миллионер, он обязан был соблюдать статус-кво в том, что касается недвижимости.
Сара даже предполагала его следующий вопрос.
– А детская? Ты, что же в положении?
– Нет, – просто ответила она. – Но мне тридцать и просто секс меня уже не удовлетворяет. – Она повернулась к нему, неся стакан с виски. – Вы уж извините за эту откровенность. Все-таки вы – мой босс, хоть и у меня в гостях.
– Ну я же напросился как в гости, так и на откровенный ответ. Значит тебя больше удовлетворяет стать матерью-одиночкой?
– Разве я это сказала?
– Ну в твоих словах не прозвучало выйти замуж и родить. Хотя я уверен, что влезаю не в свои дела. Извини.
– Вероятно, это я не так выразилась. Я имела ввиду, что одноразовый секс не входит в мои приоритеты.
– Как же ты снимаешь … ммм… напряжение?
– Ммм… Считайте, что я не напрягаюсь.
– Забавно. Я запомню.
Некоторое время они молчали, сидя по разным сторонам квартиры. Стараясь не пересекаться с ее взглядом, он осматривал жилище.
– Это твоя мама? – Он показал на фотографию, стоящую на полке.
– Да. А там моя сестра с сыном. – Она показала на фото рядом.
– Вы не очень похожи.
– У нас разные отцы.
– Кто из вас рос с отчимом?
– Никто. Мама не очень стремилась сохранять отношения. Всю свою жизнь она порхала как бабочка. Она и сейчас такая: веселая, жизнерадостная, ничем не обремененная, с партнером моего возраста.
Виннер встал и неторопливо прошелся по квартире. В дальнем углу комнаты его внимание привлекла черно-белая фотография. Среди пустого участка, среди мусора и сорняков возвышались горы опаленного огнем кирпича. Когда-то это можно было назвать домом, но на фото сохранились только остатки от него –стены без крыши, зияющие дыры вместо окон, одиноко торчащий дымоход. Сквозь сохранившиеся кирпичные остатки лился серый дневной свет, едва освещая стоящую на коленях обнаженную женскую фигуру. Она сидела спиной к Виннеру, вдоль спины стекали темные волосы, однако изможденное от страданий лицо со следами растекшейся по щекам туши было повернуто в камеру. Впечатление от фотографии было настолько сильным, что Виннер замер.
– Это же… вы? – Ошеломленно произнес гость.
– Я.
– Вы что же, умеете страдать? – Спросил он, приходя в себя.
– Только на камеру, – она попыталась пошутить, но Виннер не оценил юмора.
– Замечательный художественный снимок. Даже непонятно чьего труда вложено больше фотографа или вашего.
– Я бы сказала стилиста, – усмехнувшись произнесла Сара. Она также как и Виннер смотрела на висящее на стене фото, чуть наклонив голову на бок.
– И как долго вы были фотомоделью?
– Пока училась. Александр, зачем вы пришли сюда?
В первый раз она назвала его по имени. Он вздрогнул, это было так приятно и неожиданно, как будто внезапно он попал под тяжелые капли летнего ливня.
– Узнать тебя поближе.
– Это не цель, это всего лишь ее следствие.
– Нет, иногда это означает именно то, о чем говорится. Вы интересны мне как человек. Я мог бы пригласить вас к себе, но на двести процентов уверен, что вы бы отказались. Что мне остается делать? – Задал он риторический вопрос.
– То есть вы пришли поболтать со мной, без надежды поставить на мне галочку?
– Ну если вы разденетесь и пригласите меня, то конечно же я не смогу закончить приставания извинениями. Но мои планы узнать вас гораздо глубже, чем на 17 сантиметров.
– Зачем?
– Не сильно задумывался. Возможно родство душ или совместный цинизм, которому тесно в скучных деловых костюмах, или твой ироничный, безжалостный интеллект, чем-то похожий на мой. Эгоистичные души в своем стремлении переплавляются в сильную дружбу.
– Вы предлагаете мне дружбу?
– Пока это все, что я могу предложить. И вас не принуждаю. Я не требую многого от других до тех пор, пока сам не буду готов предложить столько же взамен.
– Это очень… по-честному, – обдумывая его слова, медленно промолвила Сара. "Совсем не то. Не в ту степь, Виннер." – А если кому-то этого окажется недостаточно? – Аккуратно прощупывая почву спросила женщина. Виннер вернулся и сел обратно в кресло.
– У этого кого-то всегда есть выбор: развернуться и уйти. Только я никогда не впущу обратно в свою жизнь тех, кто решил уйти из нее по собственному желанию.
У нее закружилась голова. Ей открывалась абсолютно другая личность, к которой Сара оказалась совершенно не готовой. Она хотела выстроить перед ним коридор отношений, который привел бы его точно к ней. А получалось совсем наоборот. Виннер сидел перед ней совершенно открытый, честный в своем признании и предлагал ей ровно то, что мог: мизер, который она даже за отношения не считала. А для него, получается, это было ох как много!
– Ну так как, Сара? – Он оторвался от спинки кресла и наклонился в ее сторону, внимательно наблюдая за лицом.
"С другой стороны, он открыл передо мной дверь, впуская в свой мир. Ведь это тоже самое, что выйти за рамки квадрата, чтобы увидеть куб".
– С удовольствием, Александр, – с широкой и искренней улыбкой, смотря ему прямо в глаза, она поменяла правила игры. – Еще виски?
– Не откажусь. Расскажите, как вы добились таких высот в свои тридцать лет?
– Ровно также как и вы. Люблю свою работу.
Виннер молчал, ожидая продолжения.
– С чего бы начать…, – слегка растерявшись произнесла собеседница.
– С главного.
– Наши с мамой отношения всегда были для меня неким грузом. Я люблю ее, – осеклась Сара, – но ее беззаботный стиль жизни не укладывался в моей голове. Поэтому я без проблем уехала учиться. Мама спокойно меня отпустила, чтобы жить не отвлекаясь на меня.
– Вы ей мешали?
– Неет. Она меня очень любит, но она такой человек по сути: приобретая, принимает как должное, теряя, не огорчается. В какой-то степени это мудрая философия, просто не моя. В деньгах я не стеснялась, мама спонсировала меня с лихвой. После университета встал вопрос что делать. Однажды совершенно случайно я задумалась за рулем и не среагировала на внезапное торможение, едущей впереди меня, машины. Удар был совсем легким. Из машины вышел пожилой мужчина. Сначала он был готов разнести меня в щепки, но увидев мое испуганное лицо, чуть успокоился. Царапин сильных не было, поэтому в страховую он решил не обращаться. Я извинилась, купила ему кофе и откланялась. Но этот эпизод навел меня на мысль, что таким образом можно познакомиться с полезным мне человеком. Поэтому я нашла такой своеобразный способ заводить знакомства.
– Весьма недурно. Как вы выискивали своих жертв?
– Ну, гугл рулит. Потом, повредив очередной нужный бампер, и извинившись за это, пострадавший предложил мне работу в небольшом, никому не известном банке. Я согласилась не столько потому, что нужно было работать, а потому что нужно было с чего-то начинать. И лучше набивать шишки и делать ошибки в малоизвестном месте, чем среди известных личностей. Полгода я налаживала связи там, знакомилась с журналистами, смотрела как все работает изнутри, потом подвернулся случай, и я ушла помощником прокурора.
– Быстрый старт за полгода.
– Вы думаете? До сего момента я думала, что наоборот, продвигалась слишком медленно, я могла больше, чем мне позволяли делать.
"Ого! Сместить с должности Фостера, – понятно, что с согласия своего босса, – и это не максимум твоих знаний и умений? На что же ты тогда способна?"
– А что вам позволяли делать?
– Осуществлять связь с общественностью, – просто и незатейливо, пожав плечами произнесла Сара. – Около двух лет я проварилась в политической кухне и ушла.
– Сама?
– Вас это удивляет?
– Определенно, да. Уйти из политики можно только в одном случае, перейдя в большую политику.
– Полагаете в большой политике какие-то другие правила, в отличие от местечковой? Нет, все тоже самое: цинизм, власть денег, интриги, подкупы. Меняются ставки. Просто моя цель – не политика.
– Тогда что?
– Сложно объяснить. Просто здесь можно заняться делом и не контролировать каждый свой шаг, не чувствовать на себе взгляды людей, которые ставят галочку по каждому критерию в их нескончаемом списке и только и делают, что ждут когда ты споткнешься.
– Вы ошибаетесь. Такое есть везде. В природе человека заложено завидовать более сильному. Но вы действительно сильный стратег. Как вам это удалось?
– В отличие от этих молоденьких новых PR-яппи в тонкой золотой оправе очков и Bluetooth в ухе, создающими страшно занятую обстановку, в отличие от старых благообразных PR-управленцев, способных дать более 50 понятий, что представляет собой PR, я каждый день поглощаю мегабайты информации, просматривая новости. А знаете для чего? Я могу безошибочно определить оплаченный материал от бесплатного, и сколько денег получил за него журналист или редактор, и для каких целей нужен этот материал. Я могу до десятых процента определить выхлоп того или иного мероприятия, определить пороги восприятия и насыщения. А мои ходы у многих вызывают недоумение. Это как игра в покер, когда на стол выпадает восьмерка. Сама по себе это маленькая карта, никому по сути не нужная. На нее не обращают внимания, поднимая ставки. Но в особой комбинации, часть которой уже у меня на руках, эта карта дает мне каре и, как следствие, преимущество.
– И насколько высоки ваши ставки?
– Если я скажу, что хочу стотыщмильёнов, вы мне поверите?
