Текст книги "Timeservers. Приспособленцы (СИ)"
Автор книги: Люси Че
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
– София, вы не против составить мне компанию в субботу и помочь выбрать платье? – Как бы невзначай за завтраком она задала вопрос, который костью в горле стоял у ее будущей свекрови. Чутье ее не обмануло. София растаяла на глазах.
– Ну конечно, дорогая. – Только пресловутые условности сдерживали ее оттого, чтобы подойти и расцеловать будущую невестку.
За шесть часов проведенных в салонах Сара побывала в образах кукольной принцессы, мочалки, пирожного, выпускницы и монахини. Ее удручало, что в каждом из этих платьев она выглядит дешевле, чем стоят сами платья. Однако уходя, София заметила полоску ткани, среди груды вешалок белого барахла.
– Сара, будь добра, подойди. Смотри. – Она вытащила кусок шифона кремового цвета.
Подоспевшая девушка-консультант поспешно помогла вытащить платье. Струящееся облако кремового шифона нежно обнимало руку консультанта. Кто знает, как Софию настиг этот гениальный инсайд, но платье действительно было обезоруживающим. Не было ничего лишнего и вычурного, ничего, что хотелось снять, перешить или убрать. Зато платье выигрывало в индивидуальности и изяществе. Платье подчеркивало элементарную истину: простота – самая сложная вещь на свете.
Все делалось и совершалось без участия Сары, словно на этой свадьбе она была обыкновенным манекеном. Ее одевали, говорили куда стать, как стать, фотографировали и проводили репетиции. И все чаще ее посещала мысль, стоит ли даже такая никчемная игра свеч. Получит ли она по итогу пригласительный в высшее общество, с учетом странного поведения Виннера, его нежелания и игнорирования дружеских вечеров? Обдумывая этот расклад, Сара сидела в парке, уставившись пустым взглядом на шоссе.
– На что взираете?
Она обернулась на знакомый низкий голос.
– Смотрю на сумасшедший трафик, где на трассе с разрешенной скоростью в сто километров, машины пытаются нагло обогнать друг друга, лавируя и подрезая. Не дождусь, когда соцсети проберутся на дороги. Подрезал ты так кого-то, и семеро считают, что ты "страшное говно – человек".
Кастер сел рядом.
– А теперь представьте, что в тот же момент у него появилось тринадцать фолловеров.
– Вы – душитель идей, Виннстан.
– Не буду с вами спорить. Как продвигается подготовка к свадьбе?
– Не дождетесь.
Он жизнерадостно рассмеялся.
– А вы упорная, душечка.
– Представьте себе, находятся люди, которые считают эту черту моего характера недостатком.
– Это недалекие люди.
Кастер развалился на траве, опершись на локоть, и, время от времени, разминал траву лениво-чувственными движениями пальцев.
– Виннстан, иногда у меня возникает ощущение, что вы меня искушаете, что ли. Скажите мне прямо, так это или нет?
– Странно…
– Что странно?
– Что такая умная, прозорливая женщина, как вы, поняла это только сейчас.
– Я серьезно. В последний раз когда мне так показалось, я пришла к вам … уточнить… ммм… так ли это. И меня послали ко всем чертям.
– Тогда вы преподнесли себя как плату. А мне не нужно одолжений, Сара. Такого добра я могу получить в любом количестве и, уж давайте начистоту, гораздо дешевле, чем запросили вы.
– А что же сейчас? Решили одарить меня привилегиями?
– Чаще всего привилегии передаются именно половым путем. Но есть и исключения. Я рад, что вы из последних.
– А вы не слишком стары для меня?
– Милая моя, я аж на шесть лет моложе Бреда Пита. Вы же не считаете этого секс-символа стариком?
Сара улыбнулась, мягко и, даже, немного застенчиво. Она встала и отряхнула приставшие травинки с одежды.
– Виннстан, я очень рада, что выхожу замуж. Вы не представляете, как я рада. Брак поможет мне держаться от вас подальше.
– А между тем, нас уже связывает взаимная симпатия. И мы оба это чувствуем, Сара. – С удивительно подкупающей улыбкой, в своей мягкой кошачьей манере произнес Кастер. – Да, чувствуем, – жмурясь как кот, медленно повторил он, словно смакуя. В его голосе слышалась невероятно мягкая, по-эпикурейски волнующая угроза.
Она выдержала его беспощадно-нежный взгляд в упор, и токи, протекающие между ними, в одно мгновение наэлектризовали воздух. Он действовал на нее словно сильное возбуждающее средство. И было в этом ощущение нечто преступное, запретное и от того еще более манящее. Она поспешила скрыться.
29
Сара была уверена, что в ритме большого города можно легко не успеть, упустить или просто напросто забыть о какой-то простейшей мелочи, которая может испортить весь праздник. Но она недооценила свою свекровь. К этому выводу она пришла побывав накануне торжества на месте. У живописной глади залива, на идеально ровной и зеленой лужайке, среди плавно качающихся на волнах яхт, веера брызг от быстроходных катеров, проходящих мимо, стояла площадка для проведения церемонии. В продолжении причала, украшенная красным бархатом и гирляндами из пионов и чайных роз, расположилась на воде веранда-ресторан. Повсюду висели бумажные журавлики. Видимо ее свекровь, как и Садако Сасаки верила в легенду о тысяче журавликах, которые способны исполнить заветное желание.
Здесь царили стиль, утонченность и простота, где каждая деталь была гармонией цвета и формы: карта мира вместо стандартной рассадки, бутылочки с письмами-пожеланиями, скатерти из Дамаска, хрустальные бокалы с золотой гравировкой и цветочные композиции помещённые в высокие канделябры. Недалеко расположилась chill-out зона с мягкими подушками.
Она развернулась, чтобы уйти и нос к носу столкнулась с распорядителем. Поздоровавшись и перекинувшись дежурными комплиментами, они пошли дальше. Саре говорить с ней было не о чем, она даже не помнила ее имя. Но раз уж они столкнулись во времени и в пространстве, нужно было хотя бы поблагодарить и проявить светский интерес:
– Вы проделали чудесную работу, я приятно удивлена.
– Спасибо.
– Три месяца слишком короткий срок, чтобы возможно было воплотить такое чудо. Можно я буду называть вас фея?
– Спасибо, лучше просто Марго.
"Ну хоть имя узнала".
– Марго, а что там на ужин?
– В основном будет итальянская кухня: "monteferrini di ricotta" с цветками тыквы и пармезаном, филе в горчичном соусе на травах и сорбетом из розового помело, паппарделле с белыми грибами, трюфелем и тимьяном, телятина с соусом из тунца, рулетики из меч рыбы, gnocchi di patate с мидиями, фруктовое ассорти в розовом вине. Там еще много всего.
– Замечательно, – воспользовалась Сара паузой. – Как хорошо, что не о чем волноваться, правда? Марго, с меня самые лучшие рекомендации.
– Благодарю.
Сославшись на занятость Сара покинула яхт-клуб.
В шесть часов вечера за час до начала церемонии начали приезжать первые гости. Чтобы никто не скучал были продуманы развлечения. Можно было попробовать фирменные коктейли, специально созданными для бракосочетания четы Виннеров или отведать сладости в candy-баре. Во время фуршета художник рисовал скетч-портреты гостей. Приглашенных развлекали гонками на радиоуправляемых яхтах с вручением наград.
Сара была полностью готова. Она стояла в свадебном платье: тонком, изящном, сдержанном и одновременно чувственном. Бабочки в ее брюшной полости крепко спали. И хотя она с трудом могла потом вспомнить саму церемонию, обмен клятвами и свое "согласна" – Сара могла поклясться, что была спокойна. Словно во сне она наблюдала как после церемонии к ним тянулись гости с поздравлениями. Она дежурно благодарила и механически улыбалась.
И только на банкете Сара потихоньку начала приходить в себя. Она смотрела на выступающих, слушала их речи, смеялась при щедром сопровождении шампанского GH Mumm и напряжение начало сменяться удовольствием. Молодожены станцевали свой отшлифованный под бдительным оком хореографа танец. И уже вечером, когда единая база приглашенных начала распадаться на отдельные компании, когда Лора начала пить вино после шампанского в отчаянной попытке остаться трезвее остальных, когда изрядно осоловевшие Виннер с Чеком принялись обсуждать свои дела, а уставшая от танцев Сара вместе с Софией обменивались новейшими сплетнями, подцепленными на торжестве и между делом принимали поздравления недошедших ранее – возле них оказался ни кто иной, как Кастер.
– Виннстан, – воскликнула явно обрадованная София и подставила щеку для поцелуя, – как я рада. Я думала, что мы уже не увидим тебя.
Сара была ошеломлена знакомством ее свекрови с соперником Виннера в бизнесе. Ей даже не приходила в голову мысль об их дружбе. И уж конечно, меньше всего она ожидала увидеть его здесь. Поэтому самое лучшее, что Сара посчитала сделать это стоять рядом и мило улыбаться, дожидаясь своей очереди вступить в разговор.
– Миссис Виннер, – обратился он к Софии, и повернувшись к Саре, повторил с едва заметной иронией, – миссис Виннер, сожалею только об одном, что не смог ускорить самолет до реактивной скорости, чтобы услышать ваше священное "Да". Мои искренние поздравления молодоженам. София, дражайшая, позвольте украсть у вас новоявленную миссис Виннер на танец.
– Умоляю, ненадолго. Скоро в честь молодых будет фейерверк.
Кастер увел Сару в середину зала, и они каким-то образом затерялись среди десятка пар, заканчивающих танцевать под затихающие звуки живого оркестра. Он изящно поклонился, приглашая на следующий танец, и, приблизившись, прошептал:
– Я знаю, что нравлюсь вам.
Началась медленная, ласкающая слух мелодия. Одна рука Сары нежно касалась его плеча, а другая, лежала в его руке. Он деликатно приобнимал ее за талию.
– Не обольщайтесь, даже шимпанзе мне нравятся больше. – Поддержала разговор Сара.
– А я и не сомневался. – Улыбнулся Кастер, собрав вокруг глаз лучики. – В конце концов, из нас двоих вы предпочли Виннера.
– Я не припомню, чтобы вы делали мне предложение.
– Побойтесь Бога, Сара. Я делал вам кучу предложений. Но вы, как обыкновенная среднестатистическая женщина, предпочли кандалы.
"Так элегантно дурой, меня прежде не называли"
– Не кандалы, а семейную жизнь. – Поправила она Кастера.
– Вы не созданы для семейной жизни, Сара. Вы созданы сверкать, покорять, блистать в обществе.
– Полагаете, я не могу сверкать и покорять будучи замужем?
– Разумеется, можете. Однако, если для вас брак заключается именно в этом, то скоро он распадется.
Они замолчали. По залу разливалась чарующая мелодия.
– Очень красивая музыка. Под нее нужно танцевать… лежа. – Задумчиво произнес Кастер.
– Думаю, Александр согласится с вами, когда я передам ему эти слова.
– Сара, Александр вас использует. Он играет на вашем тщеславии.
– Вы думаете, я не понимаю, что Виннер меня использует?
Кастер прищурившись внимательно на нее посмотрел:
– То есть вы хотите сказать, что вы его используете гораздо больше, чем он вас? Интеллектуальная моя ведьмочка, поделитесь со мной этим знанием.
– Лучше скажите Виннстан, почему вы все еще не в браке. Почему вас до сих пор не захомутала какая-нибудь исключительная стерва, которую вы по праву заслуживаете?
– Я убежден, что брак, как и похороны должны быть единственными.
– Весьма мрачное представление о браке.
– Если мыслить вашими категориями, то женитьба на исключительной стерве может привести только к такому результату.
Музыка закончилась, Кастер официально поклонился, подал руку и не торопясь повел ее к Виннеру.
– Сара, даже будучи в статусе замужней дамы, мы с вами могли бы успешно существовать. – Сказал он глядя вперед.
– Вы не думаете, что нам стало бы тесно в этих рамках?
– В том то и дело, что не было бы. – И наклонившись к ней уточнил, – не было бы рамок, Сара.
Подойдя к Виннеру, Кастер еще раз поздравил их и исчез в толпе.
Настало время фейерверка, и все гости вышли на террасу. Сара, держа под руку супруга, прошла мимо Кастера, разговаривающего с ее свекром. За Сарой следовало эхо его слов: "Не было бы рамок, Сара... Не было бы рамок…" Внезапно небо вспыхнуло сотнями искр, раздались возгласы радости и восхищения, она, как и все остальные, смотрела на эффектный и зрелищный салют. Смотрела и не видела. Сара инстинктивно чувствовала, что Кастер, стоя позади них, не отказывает себе в удовольствии ласкать взглядом затылок и плечи молодой супруги Виннера. Из-за этого предположения она не могла сосредоточиться на фейерверке, но и не желала обернуться и убедиться так ли это.
– С тобой все хорошо? – Спросил, взглянувший на нее Виннер.
– Да, все в порядке. Уже устала и хочется, если честно, спать.
– Спать? Или СПА-АТЬ?! – Нецеломудренно спросил он последний раз.
Сара засмеялась и поцеловала его. В этот момент грянул последний залп и Сара, под освещенное разноцветными огнями небо, обернулась, чтобы убедиться в своих подозрениях. Но Кастера она не увидела.
30
Сара бросила взгляд в иллюминатор и замерла пораженная открывшимся ей видом. Словно птица она смотрела вниз на синее море, плавно приближавшееся к побережью, на котором виднелись вдалеке многочисленные небоскребы, а за ними маяковали разноцветные домики, утопая среди зелени окружающих холмов. Картинка приближалась, расползаясь и не умещаясь в иллюминатор, делая предметы реальнее и естественней, сводясь, как это водится и в жизни, к единственной взлетно-посадочной полосе.
– Уважаемые дамы и господа! Наш самолет произвел посадку в международном аэропорту Сиднея. Температура воздуха за бортом 17 градусов по Цельсию. Время 11 часов 45 минут. Просьба оставаться на своих местах до полной остановки двигателя. Наш полет окончен. Командир корабля и экипаж прощаются в вами. Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании.
Сара включила телефон и тут же замелькало новое сообщение.
"Надеюсь посадка была легкой. Дай знать как приземлишься."
Сара улыбнулась и написала сообщение в ответ.
Через пару минут она услышала знакомый голос в трубке.
– Надеюсь, полет был нормальный?
– Ничего неожиданного. Все как всегда.
– Тогда может совместный ланч в честь возвращения?
– С удовольствием, Виннстан. Но я заеду домой и приведу себя в порядок. И потом, Александр все-таки может быть дома.
– Оставь Виннера себе на ужин. Через час я буду ждать тебя в машине у твоего дома.
Усмехнувшись, Сара отключила звонок. Между своим супругом и Кастером она, определенно, выбирала последнего. И дело было даже не в том, что Кастер превосходил Виннера, а в том, что связь с Виннером все больше обременяла ее. Не позволяла ей развернуться. Кастер же открывал перед ней настолько захватывающие перспективы, что Сара едва ли не с трепетом ждала следующих встреч. Он относился к ней как к драгоценности, отшлифовывал ее умение изящно рассуждать на отвлеченные темы, натирал до блеска ее светскую непринужденность. Кастер рассказывал кто есть кто, кто кому обязан, раскрывал, что стоит за тем или иным решением в политике, интересовался ее мнением. Его опыт перетекал к ней в виде знаний, и она впитывала их словно губка. Вот с этим Виннер как раз таки не мог сравниться. Александр ясно дал понять Саре, что в свет он выходить не любит и не считает необходимым. Вместо того, чтобы войти в этот круг, она осталась за этим кругом, еще и связанная условностями. Она быстро поняла, что стала для Виннера этаким бесплатным софтом, нечто среднее между домашней бухгалтерией и мобильным приложением кризисного управляющего. Сару это бесило и раздражало, но пока она молчала, заняв выжидательную позицию. С такими мыслями она доехала до дома, поднялась на лифте и, открыв дверь, споткнулась о бумажный пакет, адресованный на ее имя. Подняв его она села на диван и вскрыла конверт. Оттуда горой высыпались черно-белые и цветные снимки.
Она сразу узнала Виннера. Нахмурившись, Сара присмотрелась к его спутнице. Она похолодела. Сара листала фотографии все быстрей и быстрей, словно боялась, что в любой момент эти снимки пропадут. На ставшем мертвенно-бледном лице сверкали жадные, надолго запечатлевающие в памяти весь процесс измены супруга, глаза.
С отвращением она бросила фотографии на журнальный столик и откинулась на спинку кресла. Закинув голову назад и закрыв глаза, она словно в беспамятстве повторяла одну и ту же фразу: "Не может быть! Этого просто не может быть!" Но снимки, как немое доказательство, валялись на столе, цементируя память. Неожиданность и жестокость полученной информации сбивали с ног. В ее голове произошел взрыв сродни Хиросиме, – невидимая, обжигающая, сносящая любые преграды волна, разрушившая семейную жизнь и накрывшая развалины пеплом. Она смотрела на снимки и ощущение грязной лжи, в которую ее окунули, делало свое дело. Чувство мерзости окутывало ее. Оно удушало настоящее, вставало между ней и Виннером подобно призраку и разжигало жажду мести. Медленно, но неотвратимо.
Ее взгляд снова упал на снимки. Она посмотрела на любовницу Виннера, которую, как она думала, знала вдоль и поперек. На ту, что предала и ее и самого Александра на том злополучном заседании. У нее не укладывались в голове их отношения. Он же ненавидел ее! Она же подставила их! Однако улыбающиеся друг другу на фото лица говорили об обратном. Сара снова увидела, как руки Риты обвивают шею Виннера, как их губы сливаются в поцелуе. Ее попеременно охватывало то отвращение к ним, то безудержный, бешеный гнев, то сознание непоправимой утраты. "Значит вот ты какая, Рита Хиллз! Яркая и женственная сучка, браконьерствующая в моих угодьях". Сара ощутила бешеную, лютую ненависть.
Толика здравого смысла тыкала в конкретные фотографии и обнажала даже то, что она не хотела бы знать. Сара увидела в них историю отношений, начавшуюся, судя по прическе и одежде своей кузины, аккурат сразу после заседания. Ей было все равно, что кто-то следил за ее супругом столь долгое время; ей было все равно, кто подбросил эти доказательства; ей было все равно, какую цель преследовали этим. Сейчас, она, словно кувшин, была переполнена душившими ее эмоциями. Сара пыталась взять себя в руки. Осмыслить. Обдумать. Но внутренний голос внутри нее злорадно припоминал, как она принимала решение о браке. Как она заключила пари со своей совестью, понимая, что ей придется мириться с его изменами, делать вид что ничего не замечает. Как же ей хотелось сейчас поймать эту измену за хвост, накрутить ее на кулак и разбить этим кулаком зеркало иллюзий. Зло, скандально и рыдательно! Но ее и без того хрупкий мир уже разлетелся на мелкие осколки. А она лишь сидела и смотрела, как исчезает то, ради чего она потратила кучу усилий. Как эти усилия безвольными веревками свалились к ее ногам.
Внезапно зазвонил телефон. Он звонил долго и настойчиво. Не выдержав, Сара с силой кинула его в стену и тот, столкнувшись с преградой отскочил, грохнулся о каменный пол и, разлетевшись на части, замолк. В звенящей тишине Сара смотрела на фото и ощущала себя крепостью захваченной, опустошенной и покинутой. Никому не нужной. В состоянии растерянности и тоски, загнанной в угол обстоятельствами, она не выдержала и заплакала.
Подъезжая к дому Сары, на машину упали несколько крупных капель. Кастер едва успел включить дворники, как обрушился ливень. Дождь хлестал почти горизонтально, не давая дворникам справляться с задачей. Остановившись на углу дома, он достал телефон и набрал номер. Длинные гудки продолжались и продолжались. Внезапный сброс вывел его из задумчивости. Нахмурившись он снова набрал тот же номер, но голос в трубке сказал, что абонент временно не доступен. Повторив еще раз эту безрезультатную процедуру, он вышел из машины и накрывши плащом голову добежал до здания. Поднявшись на самый верх, он несколько раз настойчиво позвонил в апартаменты. Потом не раздумывая ни секунды, он вышиб дверь ударом ноги и быстро вошел в комнату. Он практически сразу увидел разбросанные вокруг журнального столика фотографии и, моментом оценив ситуацию, огляделся. Увидев открытую дверь на террасу, он выглянул и увидел ее одинокую фигуру, которую нещадно хлестал дождь. Найдя опору в перилах, она смотрела вдаль.
– Сара? – Подал он голос, чтобы она не испугалась.
– Рано или поздно это должно было случиться. Я думала, мне будет все равно, когда я узнаю об изменах Виннера. – Произнесла она глухим голосом, не оборачиваясь и не удивляясь его появлению. – Но чтобы с ней… Ублюдок чертов! Как он мог! Она подставила его тогда! Ты был на том заседании, ты видел. Ты не мог не видеть. Если бы не ты, у Виннера не было бы должности… Нельзя играть по отмененным правилам! Ты это знаешь, он это знает и я. Тогда почему она? Почему именно она? Где я ошиблась? А Рита? Как она могла? Это я ее создала! Я дала ей возможности. И знаешь что теперь, Виннстан? Мы поменялись с ней местами. У нее есть Виннер. А у меня обязательства. Это чертовы, мать их, обязательства! Не говори мне, что ты был прав. Я сама это знаю. Просто скажи, что ты не смог бы так со мной поступить. Ответь, что не смог бы! Ответь, что у тебя не хватило бы наглости так сделать! Соври мне. Обмани. Или я не выдержу и сломаюсь.
Кастер на минуту опешил от подобного откровения, явно не ожидая слабости от этой женщины. Но собравшись он подошел к ней и обнял. Его губы коснулись её волос. Это не было поцелуем, просто он долго не отнимал губы от её волос. Потом, стоя под струями дождя, он гладил ее по голове словно отец, успокаивающий расстроенную дочь, и не переставая шептал:
– Что же он с тобой сделал?! Где та уникальная женщина, которой я восхищаюсь? Сукин сын! Пойдем, я уложу тебя в кровать. Тебе нужно отдохнуть и выспаться.
– Нет. – Ее голос стал твердым. – Я не останусь здесь. Ты знаешь, что она здесь была? Она несколько дней была здесь?!
– С чего ты это взяла? Кто будет приводить любовниц в дом? Не говори чушь.
– Там… фотографии. На них даты и время.
– Ладно. Хорошо. Давай я отвезу тебя к себе. Сегодня переночуешь у меня.
– Да. Да. Я пойду соберу кое-какие вещи.
Оставшись один Кастер взял фотографии и начал смотреть. Улыбнувшись пару раз, он укоризненно покачал головой, потом весело рассмеялся и кинул фотографии обратно на стол. Он осмотрел комнату, сел, посмотрел на часы. Внезапно он услышал звук разрывающейся ткани.
– Сара? – Позвал он. Он встал и направился в сторону спальни. Услышав за одной из дверей шум он открыл дверь. Представшая перед ним картина настолько ошеломила Кастера, что он невольно засмеялся.
– Зачем ты режешь все свои вещи?
– Она была здесь! В нашей спальне.
– Это я понял. Но ты порезала свои вещи. – Сделал он ударение на местоимении "свои".
– Раз она была здесь, то трогала это все. Я ненавижу ее.
– Сядь и успокойся. Черт! Здесь осталась хоть одна целая вещь? Или за десять минут ты успела порезать весь свой гардероб? Ты промокла. Тебе нужно переодеться.
– Я поеду в мокром.
– Черта-с два ты поедешь в мокром! – Проговорил Кастер злым тоном.
Он начал рыться в гардеробной.
– Проклятье, Сара! Почему ты не могла начать с нижнего белья? – Раздался его раздраженный голос из гардеробной. – Когда возвращается Виннер?
– Его смс-ка сообщила, что в среду.
– Хорошо, хоть не завтра. Здесь настоящий хаос. Домработнице как раз хватит времени до среды.
"Домработница!" Сара, огляделась вокруг. При всей ее ярости, меньше всего ей хотелось, чтобы о происходящем знала прислуга. Она подошла к телефону и набрала номер домработницы.
– Мари? Добрый день. Спасибо, что приходили сегодня, замечательная работа… Да, я прилетела пару часов назад… Спасибо… Мари, так как мистера Виннера завтра и послезавтра не будет, то возьмите себе выходной и отдохните… Да… Да, я передам. Спасибо еще раз. Хорошо, тогда до среды, Мари.
Кастер вошел в комнату, неся порванные джинсы.
– Хорошо, что еще жива мода на порванное и поношенное. Если найти такую же рваную майку, то ты будешь в тренде.
Сара усмехнулась и пошла переодеваться.
Кастер отвел ей большую спальню в правом крыле своего дома. Ужинать ей не хотелось, поэтому она поблагодарила его за помощь и осталась одна. Сара прилегла на кровать. В голове назойливо висел вопрос Чернышевского "Что делать?!" Сейчас ей по-настоящему хотелось послать их куда подальше и никогда больше не видеть. Дать развод и закрыть эту страницу. Но она отчетливо понимала – пройдет еще минут двадцать, схлынет первая волна отчаяния и безволия, уйдет верхний слой чувств и обнажит затаившуюся обиду и злобу. Эти внутренние демоны будут грызть ее денно и нощно. На что, спрашивала она себя? На что ей злиться? И тут же всплывал ответ: предательство. Рита предала ее тогда в зале заседаний, выставив Сару дурой и сейчас, трахая ее супруга. Виннера она даже не обсуждала. Она вышла за него ради положения в обществе… стоп-стоп-стоп… А разве она сейчас среди сильных мира сего? Виннер сделал все возможное не дав ей завязать связи в обществе. Так кто кого, получается, эксплуатировал? Сара отчетливо понимала, что ее отымели, что Виннер, что Рита. Ей противно было сознавать, что ее супругом пользовались все желанные и желающие, в то время как она, самая нуждающаяся по праву из всех, стояла в очереди последней. Сара почувствовала злость, приятную злость, отрезвляющую и целенаправленную. Она приняла решение на извечный вопрос "что делать". Сара села за стол и начала обдумывать как можно отомстить. Она сразу и сходу отмела скандалы и ссоры, поставив на них большой жирный крест. Ей очень хотелось плюнуть им в лицо, бросить обвинения и гордо уйти, однако, как показал ее собственный опыт, удар нанесенный неожиданно – гораздо больнее.
Утром Кастер негромко постучал и, не дождавшись ответа, приоткрыл дверь. Кровать была аккуратно убрана, отсутствие вещей говорило о том, что уход был обдуман. На столе лежала записка от руки "Спасибо за помощь, Виннстан. Ухожу рано, поэтому не хочу тебя будить. Созвонимся, как только куплю телефон". Кастер, улыбаясь проницательной и красноречивой улыбкой, вышел из гостевой спальни.
Вернувшись на рассвете к себе Сара первым делом собрала все фотографии и положила их в сумочку. Затем сфотографировала всю порванную и валяющуюся где попало одежду. Удовлетворенно просмотрев снимки, она собрала кучу теперь уже бесполезных тряпок и выкинула. Убрав все улики против Виннера и Риты, Сара подошла к зеркалу и улыбнулась.
– Я подожду, – ласково и предостерегающе сказала она своему отражению.
31
– Сара, перед тем как все завертится, я должен тебе сказать, что пути назад уже не будет. – Кастер внимательно посмотрел на нее.
– Я понимаю, Винн. Это мое решение и моя ответственность.
– Ты – уникальная женщина. Хорошо, что я с тобой не связался раньше, чем это случилось. Я уже представляю как грифы в яростной схватке дерутся за обладание моим, уже измученным, телом.
Сара усмехнулась. Ей нравился его грубый, во многом даже пошлый юмор, который, она не сомневалась, могли поддержать редкие индивидуумы, включая ее саму.
– Итак, – флегматично продолжил Кастер, – скажу откровенно, я не считаю необходимым посвящать тебя в детали этой жесткой игры. Если вкратце, то я подниму акции, а потом опущу их цену. Однако, мне безусловно нужна будет твоя помощь. Он должен, как слепой котенок, тыкаться совсем в другие углы, и ты должна его в эти углы направлять.
– Ты пойдешь против рынка?
– Милая моя, я и есть рынок. Биржевыми спекулянтами рождаются, а не становятся. Ибо суть рынка в манипуляции. – При этом он размеренно постукивал кончиками пальцев друг о друга. – Но чтобы умело вести его туда, куда тебе нужно, меньше всего следует выглядеть манипулятором. Все продают и покупают. Однако когда нужно поднять стоимость акции потребуется больше, чем просто деньги. Мало кто способен продавать и одновременно покупать сам у себя не оставаясь замеченным, чтобы создать иллюзию роста. Во многом, это такое же искусство, как психология и математика. А может даже и больше. Это как с поэзией: если она не стала частью твоей души с самого детства, то уже никогда и не станет. Пройдет время, и ты научишься ее ценить и понимать, возможно, даже получать удовольствие от прочтения, но подлинная глубина творения, этот величайший смысл произведения останется для тебя навсегда закрытым. Но вернемся к нашим баранам. Я буду управлять всем действием и проводить операции так, как считаю необходимым. С момента покупки мистером Виннером "BFGroup", стоимость акции поднялась с 13.75 до 17.23 долларов за акцию. Свободных акций в продаже около ста пятидесяти тысяч. Сколько их в твоем портфеле?
– С чего ты взял, что я их держу? – Сара растерялась. Она не очень стремилась отдавать свое, предполагая выжать кое-что и для себя.
– Тогда еще одно правило, Сара. Не пытайся меня провести, – при этом его взгляд стал холодным и беспощадным, хотя в уголках рта продолжала играть насмешливая улыбка, – я вижу насквозь все твои уловки. Захочешь вести двойную игру – пожалеешь раньше, чем Виннер. Кивни головой, если согласна.
Сара медленно кивнула.
– Итак, сколько?
– 5700.
Кастер в удивлении поднял бровь.
– Это, получается, у тебя порядка ста тысяч? Нуу, неплохо. Будешь держать, пока я тебе не скажу продавать. К тому времени, эти акции тебе принесут около трехсот.
Триста тысяч только на "BFGroup"! Сара начала понимать с каким ловким дельцом она столкнулась. Сидящий перед ней феномен с отменным умом, обладал редким даром понимания психологии, исключительными знаниями фондового рынка, невероятной изобретательностью и быстрым алгоритмическим мышлением. Ей стало жутко неуютно. Одно дело разговаривать с ним, получать истинное удовольствие от интеллектуальных бесед и колких перепалок, заставляющих ее смеяться, и совсем другое дело видеть его безжалостным дельцом, влиятельным политиканом.
– Сколько это займет времени?
– Недели две на подъем и пару дней на спуск.
– Так быстро?
– А ты хотела подать блюдо холодным? – Он словно издевался над ней.
– Нет. Просто у Виннера банкротство Краттона растянулось на четыре месяца.
– Виннеру просто повезло, что у него тогда была ты. В противном случае, состоялось бы его банкротство.
Сара сочла за лучшее – промолчать. "Смотри, что он делает и запоминай."
– Прежде чем мы начнем, у Виннера не должно быть свободных денег. Запомни, в случае сложной ситуации, он должен прибегнуть к займам. Для этого придется уговорить его войти какой-либо бизнес. Его новое дело будет отвлекать его от ситуации с "BFGroup". Неплохо, если будет небольшая пекарня, или кондитерская, или кофейня, желающая присоединиться к "BFGroup". Закинь эту удочку Виннеру и вашему маркетологу. Через месяц все уже должно завертеться. Пока это все, что тебе стоит знать.
– А если он не захочет?
– Значит тебе все это не слишком нужно. – Многозначительно произнес он, подняв бровь.
"Ах, так, значит", пронеслось у нее в голове.
– Хорошо, – ее мягкая, томная и игривая интонация сказала Кастеру гораздо больше, чем он хотел понять, как она собирается уговорить Виннера. Сара поднялась и направилась к выходу той сказочно-странной, грациозной, неуловимой, душеубийственной, вкрадчивой походкой. Его слегка прищуренные глаза сфокусировались на ее высоких каблуках, стройных ногах плавно и мягко ступающих, словно она шла под водой или в замедленной съемке. Он тихо встал и пошел за ней. Обогнав ее у самой двери, он открыл ее, пропуская Сару в сузившее от его фигуры пространство, вынуждая ее практически протиснуться. Она подняла глаза и увидела ослепительную улыбку и насмешливый бесстыдно ласкающий взгляд.
