Текст книги "Timeservers. Приспособленцы (СИ)"
Автор книги: Люси Че
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
– Охлос из демоса. Обученность против образованности. Они прекрасны в своей штампированности. – Задумчиво произнес Кастер.
– Прости, что?
– Нет, ничего, Фил. Просто, я – вне толпы. И ты. И она.
– И что?
– А то, что наш кастовый кружок дельцов – это и ее мир.
– Виннстан, я серьезно. Она из редкой породы интриганок, эдакая замаскированная бомба. Неужели ты в ней этого не увидел?
– Я увидел строгие античные черты лица, на котором блестят красивые миндалевидные глаза и порочно-чувственные губы. Ее походка источает аромат греха, голос действительно вводит в транс. И за этим великолепным фасадом настолько далеко идущие планы, что мне необходимо их расстроить.
– Ты совершаешь ошибку.
– Нет. У меня страсть к людям, которые делают что-либо первоклассно. Поэтому я собираюсь дать ей шанс.
– Что еще за шанс?
– Стать частью меня. Позволить ей столько, сколько она сможет сделать.
– Ты шутишь. – Было очевидно, что реплика Кастера его ошеломила. – Власть для нее сродни игре в куклы. Ей нельзя обладать влиянием, Виннстан!
– Ты совершаешь ту же ошибку, что и Виннер. Ты ее недооцениваешь. Второй раз, кстати.
– Власть – это единственное к чему она стремится.
– Полагаешь, я этого не понял, Фил? Общение с влиятельными людьми для нее как психологический афродизиак. Она оживает в этом обществе.
Фостер поднялся с кресла и подошел к двери.
– Я все еще надеюсь ты изменишь о ней свое мнение. – Мрачно произнес он перед тем, как закрыть дверь. Оставшись один, Кастер открыл ящик стола и достал ее фотографию:
– Вот мы и познакомились, Сара.
С этими словами он достал зажигалку и поднес один конец фотографии. Выключив настольный свет, он положил горящее изображение на поднос и завороженно смотрел как пламя подбирается к стройным женственным изгибам. Его низкий глубокий голос во мраке комнаты, освещаемой только пламенем на столе, рождал неуловимую игру слов:
– В бесстыдных движениях танцуя, трепещут и колышутся тени, рождая в огне саламандру, уничтожая нагое тело… Так плачет буйствуя огонь, сжигая все, во что влюблен.
Угасая, его постепенно поглотила темнота.
21
Бессонная ночь сделала свое дело. Сара проснулась лишь от звонка мобильного телефона, раздавшегося в 10 утра.
– О, привет. … Нет, я уже проснулась. На работе? … Ага, хорошо. … Во сколько? … Договорились. До вечера.
Сара откинулась на подушки. Целый день безделья! Давно у нее такого не было. Она привела себя в порядок и на целый день поселилась в спа-салоне. После пилингов, массажей, солярия, ванн, саун, обертывания и других процедур, которым она уже потерял счет, стоять у плиты было не комильфо, и Сара, не долго думая, заказала ужин на дом.
Когда Виннер открыл дверь, он был с телефоном у уха. Кивнув в знак приветствия Саре, он одной рукой снял пиджак и плюхнулся на диван.
– …Да откуда я знаю… Она уже сходила к Краттону? … Ты прослушал?... Как впечатление? … Уверенно говорила?... А эта волосатая жопа поверила? ... Окей. Когда к Итону? … Пусть не затягивает с этим. Она тут нужна через неделю с 37 тысячами. И сделай своим акциям доверенность на Сару. … Да, давай. И тебе.
Кинув смартфон на диван он огляделся.
– У нас ужин на свежем воздухе? – Спросил он, стоя у выхода на террасу. Сара облокотившись о перила, смотрела на Сидней. Легкий ветерок играл с ее волосами и легким шифоновым подолом коротенького платьица.
– Да. Как там "BFGroup"?
– Хорошо. Твоя родственница встретилась с Краттоном.
– Как все прошло? – В ее голосе появилось напряженное ожидание.
– Марк сказал – "убедительно".
Сара выдохнула.
– Ты переживала?
– Да. У нас с ней взаимная неприязнь. Она вполне могла пойти против меня.
– Ну как видишь, все обошлось.
– Когда к Итону?
– На днях. Марк не уточнил когда.
Сара кивнула. Виннер наблюдал, как ветер заигрывал с ней, проникая в ее легкое летящее платье, то надувая его, то развевая. Внезапно, этот провокатор словно набрался наглости и взметнул вверх подол ее платья. Виннер замер.
– Ты без нижнего белья? – Спросил он с восхитительно изображенным безразличием на лице.
– У меня слишком дорогое нижнее белье, чтобы я могла позволить себе его часто носить. Ты против? – Она кокетливо взглянула на него искоса, из-за приподнятого плеча, передавая первобытные импульсы "запретного плода".
– Совершенно нет. Я даже согласен урезать тебе зарплату, чтобы чаще любоваться. К тому же, я более чем уверен, что тебе приятно ходить без одежды в моем пентхаусе и загорать обнаженной на этом шезлонге рядом с джакузи на террасе 27 этажа.
– Какие эротичные слова… 27 этаж, твой пентхаус, шезлонг, джакузи… – Сказала она с придыханием, но в глазах играли озорные огоньки, придававшие взгляду плутоватое и дразнящее выражение, сводящее на "нет" возникшую было интимность момента. Они рассмеялись.
Любуясь ей, он понимал, что Сара именно тот человек, с которым ему будет удобно. Она делала узы брака не только надежными, но и соблазнительными. Но это были другие отношения, спокойные, сознательные, уравновешенные с изящными манерами, блестящим умом и острым языком, основанные на трезвом восприятии. Такой логичный и эгоистичный симбиоз, когда все просто и понятно, когда любимые глаза светятся пониманием, а потом в какой-то момент они вспыхивают и внезапно замирает дыхание, потому что такой блеск беспощадно откровенных, обнаженных глаз обещает страсть, влечение, эротическое переживание, воплощенное в томлении, в стремлении обладать. И насколько бы близко ни находились они друг от друга этого все равно недостаточно близко. Вот как сейчас на него пристально и неподвижно смотрели миндалевидные глаза, сознавая свое великолепие и в тоже время предательски выдавая таившееся в них дикое и первобытное желание. Страсть никогда не действует в полсилы, она полностью поглощает человека, как смерч, закручивая по спирали, пока не растворится в венах того, кто рядом, не станет его частью, где ритм движения пальцев завораживает, где наконец-то не хватает дыхания, а потом на максимуме переживаний выбрасывает его, уставшего и обессилившего из круговорота эмоций, где перед глазами пляшут разноцветные пятна, под стать прерывистому дыханию.
Виннер подошел, не говоря ни слова, поднял ее и направился в спальню.
Он проснулся, когда солнце осторожно выпускало свои первые лучи, словно проверяя наличие туч или ветра. Осторожно приподнявшись, чтобы не разбудить, Александр рассматривал ее, словно драгоценную статую, любуясь плавным изгибом ее тела витиевато переплетенного с его, в непонятный клубок рук и ног, как очередное доказательство невербального признания в пылких чувствах. Его до сих пор до дрожи пробирало произошедшее ночью, где все чувства были обострены до предела, на грани чувственности, срываясь с губ вскриками от сладостных ощущений, из-за чего тело покрывалось мурашками. Живые и яркие картины в памяти, когда любые слова – лишние, когда молчание красноречивей.
Сара потянулась и открыла глаза.
– Ко-офе. – Протянула она, зевая. – Большую, нет, огромную кружку.
– Да, было бы неплохо.
Сара встала, прошла в его гардеробную и сняла с вешалки одну из белых рубашек. Она вышла и встала перед ним.
– Что приготовить на завтрак? – Спросила она деловым и собранным тоном, подворачивая рукава.
– Сэндвич пойдет.
– Договорились. – Начала она застегивать рубашку.
– Ты знаешь, а ведь я соскучился по некоторым интимным составляющим совместной жизни. Например, смотреть, как женщина одевается. По мне, так нет в мире ничего более сексуального.
Сара вопросительно подняла бровь.
– Даже раздевающаяся женщина тебя тревожит меньше?
– Когда последнего в избытке, то практически не тревожит.
– То есть сейчас, – Сара начала плавно двигаться в ритме танца исполняя стриптиз наоборот – когда я ме-едленно надеваю твою руба-ашку и застегиваю одну за одной пуговицы, когда твой ищущий взгляд натыкается на мои нево-образимо сексуальные формы, скрытые под гладким шелком, в тебе просыпается пылкий любовник?
– Вот, смотри.
Он откинул покрывало.
– Я не буду раздеваться, чтобы не спугнуть. – С хитрым прищуром улыбаясь ответила девушка и стала медленно, но зазывно продвигаться к выходу. Александр одним быстрым движением спрыгнул с кровати, Сара шутливо вскрикнула и выбежала из спальни, за ней следом несся распаленный Виннер.
– Я хочу тебя кое с кем познакомить. – Как бы между делом сказал Александр, доедая сэндвич.
– Ммм… с кем?
– С родителями.
Сара отложила сэндвич и серьезно на него посмотрела.
– Ты полагаешь, пришло время?
– А ты полагаешь между нами что-то неясно?
– Нет. Просто не ожидала, что это произойдет так быстро.
Виннер сделал большой глоток кофе:
– Жду с нетерпением, когда хорошие отношения перейдут в хорошую привычку. – Он поцеловал ее в щеку и вышел. Сара услышала, как включился душ. Она еще раз провертела в памяти разговор, все ли она правильно поняла. И только после это, Сара с радостным воплем подпрыгнула и затанцевала, не в силах скрыть эмоций.
22
Виннер остановился перед большим белым домом с колоннами, спрятавшемся в аккуратно постриженной зелени, окружающего его сада, из которого плавно сбегали вниз широкие ступени к подъездной дорожке. Изысканный и надменный особняк под стать его хозяйке, гордо стоявшей у парадной двери, встречая гостей. Виннер обошел машину и открыл дверь для Сары.
– Мам, привет. – Он легко поцеловал ее в щеку. – Где отец?
– Еще не вернулся. – Она изящно коснулась его щеки своей щекой. – Как это похоже на тебя, не сообщить, что с тобой будет гостья, да еще и забыть представить свою спутницу.
"Ого, две атаки на меня в одном предложении! Осторожно, Сара, перед тобой опытная стерва".
– Ма, это мисс Вейман. Сара, это моя мама, миссис Виннер.
– Очень приятно, мисс Вейман. Прошу, проходите.
Сара вошла внутрь и осмотрелась. Огромный холл, где было очень много богатства и очень мало настоящего искусства. Однако, она отдала должное хозяйке дома: все вещи были подобраны, расставлены и развешаны со вкусом. В каждой детали чувствовалась респектабельность. Каждая кушетка вдоль стен насчитывала несколько поколений сидевших на них ягодиц. Они поднимались по огромной парадной лестнице, являющейся по совместительству украшением холла. Саре показали ее комнату и оставили отдохнуть и привести себя в порядок после дороги. Она села за туалетный столик и стала задумчиво накручивать локон на палец. Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Виннер. Поцеловав ее в макушку, он сел в кресло позади нее.
– Ну как тебе? – В его голосе появился оттенок вальяжности.
– Что как? – "Нет уж, будь добр, сам озвучь, что ты хочешь услышать".
– Первое впечатление.
– От дома? – Помогла ему Сара.
– Ну и от дома тоже.
– Мне все понравилось. Жду не дождусь познакомиться с твоим отцом.
– Боюсь, не удастся. Он уехал в штаты. Вернется только к концу месяца.
– О как жаль! – Искренне огорчилась Сара.
– Ну у тебя еще будет время с ним познакомиться. – Усмехнулся Виннер. – Тебе понравилась твоя комната?
– Да. – Она кокетливо посмотрела через плечо.
– Черт! Я надеялся, ты скажешь нет. Тогда бы я мог поделиться своей половиной кровати с тобой.
– О! Ты очень щедр.
– Тогда договорились. Ладно, отдыхай. Ужин через два часа. У тебя еще уйма времени.
Сара решила не терять даром два часа. Она быстро привела себя в порядок и пошла знакомиться с домом. Что сказать! Ей понравилось бродить по их огромной вилле, похожей на музей или сокровищницу. Ей понравилось сидеть в каком-нибудь уютном уголке их роскошной гостиной и читать книгу, взятую с самой верхней полки. Ей понравилось сидеть на террасе, удобно устроившись в плетеном кресле. Ей понравилось бродить по аккуратно подстриженному и ухоженному саду. Два часа пролетели незаметно.
– Чем вы занимаетесь, мисс Вейман? – Сара разглядела за чисто светским вопросом острый нюх борзой, стремящейся выяснить максимум информации в отведенный период времени для ужина.
– Сара – профессионал в сфере связей с общественностью, мама. – Не дал открыть ей рта Виннер.
– Александр, я уверена, наша гостья способна сама рассказать нам о себе. Не так ли? – Обратилась она с риторическим вопросом к Саре.
– Разумеется. – Сара промокнула губы салфеткой и с очаровательной улыбкой подтвердила. – Я действительно профессионал в сфере связей с общественностью.
– Профессионал? – Заинтересованно переспросила миссис Виннер. – Но вы так молоды для звания знатока области.
– Мне кажется возраст – наименьшая помеха в том, чтобы стать экспертом в любимой деятельности.
– Да, – задумчиво произнесла хозяйка дома, – вероятно, вы правы. И в чем заключается ваша работа?
– Создавать аппетитный образ и преподносить его, когда кому-нибудь захочется кушать.
– Вы меня заинтриговали. Как это?
– Для журналистов, клиентов нашей компании, инвесторов, наших покупателей и партнеров нет ничего важнее желаний и ощущений. Надо лишь утолить их жажду.
– Легко говорить общими словами, мисс Вейман. Однако, у всех разные желания.
– Абсолютно с вами согласна. Каждый день мы видим череду радужных объектов, каждый из которых представляет собой дверь с вывеской "счастье". Мы проходим в эту дверь и несколько минут радуемся полагая, что "счастье" пришло. Однако оглядевшись в новом "помещении" мы вдруг снова видим такие же двери. Мы снова и снова покупаемся на этот трюк и радуемся, когда удается приблизиться к очередной двери. Открываем и проживаем две минуты счастья, когда проходим, полагая, что это то единственное, что мы искали.
– Так а в чем тут ваша работа, мисс Вейман?
– Она создает те самые двери с вывеской, мама. – Ответил за Сару Виннер.
– А если я выберу не ту дверь? – Задала вопрос хозяйка дома с высокомерной улыбкой, говорящей "Я вас поймала".
Сара ответила ей милой и располагающей улыбкой.
– Все двери, куда вы заходите – мои.
– То есть как?
– Как только вы переступаете порог моих интересов или интересов компании, вы попадаете в лабиринт с дверями счастья, по которым я вас веду.
– Необычная трактовка связей с общественностью, мисс Вейман. Я всегда предполагала что-то менее… замысловатое.
– Думаю, много специалистов моей области разделяют вашу точку зрения.
На несколько секунд воцарилась тишина, которую нарушило открывание двери в столовую.
– Что ж, а вот и десерт, – улыбаясь предложила миссис Виннер, когда как нельзя кстати внесли чайно-кофейные принадлежности.
Виннер и Сара сидели в его спальне. У каждого в руке был бокал вина.
– Мне кажется, я не произвела на твою мать хорошего впечатления.
– Она просто видит в тебе саму себя. А возможно понимает, что уступает тебе даже в эгоизме.
– Не думаю.
– Тогда что?
– Думаю, что дело во власти.
Виннер усмехнулся:
– Продолжай.
– На данный момент, ты сейчас в роли каната, который могут начать тянуть в две стороны. Я думаю, что она думает именно так.
– То есть по-твоему, она думает, что у нас с тобой все серьезно?
– Судя по тому допросу на ужине, да.
– Понятно. Как ты смотришь на то, чтобы в среду пойти на ужин к чете Краус?
– Кто это?
– Они живут неподалеку. Он возглавляет здесь представительство немецкого концерна.
– В среду, говоришь? – Произнесла Сара как бы раздумывая. – Но мне нечего надеть. Основная одежда осталась в городе.
– Это не проблема. В понедельник я поеду в офис и могу забрать тебя. А ближе к вечеру созвонимся, и поедем обратно.
– Тогда просто замечательно. Ты сказал Краус? Они немцы немецкого происхождения или немцы австралийского происхождения?
– Скорее первое. Они здесь третий год.
– И не планируют возвращаться?
– Нет. А ты имеешь что-то против немцев?
– Ничего личного. А ты, я смотрю лояльно относишься к немцам?
– Немцы – это признак качества. Сара, я предполагал, что шовинизм давно уже не популярен.
– Это не шовинизм. Но к немцам, да, я предвзята. Самый адский тоталитаризм – Третий Рейх. И хотя я восхищаюсь Геббельсом и считаю его PR-гением двадцатого века, но нацизм, концлагеря, арийское превосходство, "Mein Kampf"… Как быть с этим? Разве они не заслуживают порицания над сделанным? Почти 25 миллионов человек на земле принесено в жертву, ради воплощения одной цели.
– В Германии уже второе поколение растет с этим комплексом вины за вторую мировую войну. Но если ты так избирательна, то почему фашизм Муссолини тебя трогает меньше? Получается, что в угоду одному лидеру, мы открещиваемся от целой нации, подаривших нам Планка, Лейбница, Эйлера, Борна, Вейерштрасса, Ома, Гете, Ленца, Рунге...
– Хорошо, хорошо. Я тоже могу продолжить.
– Разве?
– Якоби, Шредингер, Рентген, Гайзенберг, Шиллер, Ницше, Шопенгауэр…
– Маркс, Герц, Братья Гримм, Кант, Бах…
– Эйнштейн, Бетховен, Вагнер…
– Скорпионс
– Модерн Токинг
– Раммштайн
– ммм… Тиль Швайгер? – Рассмеявшись закончила она случайно возникшее соревнование и подняла руки в знак капитуляции. Сара встала и направилась в сторону ванной комнаты.
– И, – он поднял вверх указательный палец, – именно немецкие авто признаны самыми лучшими и безопасными.
– Однако ездишь ты на ягуаре. – Донеслось из ванной комнаты.
– Это не единственная моя машина. В гараже томится мой мощный BMW, ожидающий скорости. С удовольствием тебя как-нибудь прокачу. Ты можешь согласиться или подчиниться. Ты там скоро?
– Ми – немеска наци – не позфоляйт фам комантофать. – Сара показалась в проеме в белом коротеньком халате, демонстрируя правое бедро на котором красовался красный медицинский крест, нарисованный алой помадой.
Увидев это зрелище, Виннер поднял в недоумении бровь и улыбнулся.
– Это что?
– Йа фаш токтор.
– И чем же я болен?
– Йа еще не знать. Расдефайтесь. … шнеле-шнеле, ходить сюта, на кушетка. Та-ак.
Виннер снял футболку и послушно лег, Сара села сверху.
– Оо-о. Мне что-то мешать. – Поерзала она. – Мой метицински грамат кофорит мне, што фы предпочитайт как ето по-фашему?.. эээ… любить исфращенный спосоп.
Виннер прикрыв глаза, выдохнул шепотом:
– Содомия…
– Оо-о… йя, йя, сотомия…Даст ис фантастиш, англиска зольдат?
Внезапно дверь открылась, и в комнату вошла миссис Виннер. Она ледяным взором окинула открывшуюся ей картину: сластолюбивая чаровница восседала на ее сыне, забрасывая его немецкими фразами. Сара обернулась и быстро соскользнула, встав рядом с кушеткой. Она смущенно провела рукой по волосам и шее, пытаясь скрыть возникшую неловкость и поглядывая на Александра, словно несовершеннолетняя школьница.
– Ма, вероятно, ты просто ошиблась комнатой, раз не рискнула постучать. – Казалось, Винннер единственный, кто не почувствовал конфуза из создавшейся ситуации. Он медленно встал и отдал свою футболку Саре, которую та быстро натянула.
– Извини, я хотела поговорить. Просто мисс Вейман была предоставлена другая комната…, и я не ожидала встретить ее у тебя.
– У нас в разгаре идеологический спор, касающийся времен второй мировой войны.
– О, прошу меня простить. Не буду вам мешать. Встретимся утром. Доброй ночи, мисс Вейман. – Она холодно ей кивнула и, не дождавшись ответного пожелания, вышла. Дверь закрылась.
– Как думаешь, меня выгонят с позором или тихо? – Сара подошла к рабочему столу, налила вина в бокал и одним большим глотком осушила его.
– Не выгонят. Просто у нее появится причина ненавидеть немцев. Иди ко мне, посмотрим новостной канал, и ты мне расскажешь историю человеческих издержек в действии.
Она проснулась в объятьях Виннера. Осторожно освободившись чтобы не разбудить, Сара нырнула в свою в комнату, привела себя в порядок и спустилась в гостиную.
– Доброе утро, мисс Вейман. – Ледяной голос поймал врасплох. Сара обернулась. – Как вам спалось?
– Спасибо, миссис Виннер. Замечательно.
– Скоро подадут завтрак. А пока составьте мне компанию.
– С удовольствием.
Сара удобно расположилась в кресле.
– Изумительное платье, Сара. У вас хороший вкус.
– О-о, я всего лишь стараюсь вам соответствовать. Не более.
На этом обмен любезностями закончился, и воцарилась неловкая пауза. Та самая тягостная ситуация, когда разговор не клеится. Не потому что отсутствуют общие темы для разговора, они-то как раз есть – ненавязчивый светский треп про погоду, насыщенную благотворительными событиями неделю, обмен путешествиями. Нет, это неприятное молчание, когда двоим нечего сказать друг другу. Потому что обмен информацией подразумевает обмен эмоциями. А две собеседницы сидящие напротив друг друга слишком эгоистично относились к одному и тому же человеку, чтобы делиться. Информацией они делились, а чувствами – нет. Сара с ее виртуозным владением искусством зависания позволила молчанию работать на нее, ожидая, что миссис Виннер в итоге примет эстафету и сама нарушит затянувшуюся паузу.
– Сара, – милостиво начала миссис Виннер, – не бойтесь меня.
– Хорошо, – с милой добродушной улыбкой произнесла девушка. И добавила – И вы меня.
Что-то проскользнуло во взгляде миссис Виннер, но что она не смогла определить.
– Могу я узнать, какие у вас отношения с моим сыном?
– Почему вы спрашиваете у меня, а не у него? Подразумеваете, что у меня к нему другое отношение, чем у него ко мне?
Эта откровенность на грани вежливой грубости заставила миссис Виннер оторваться от спинки кресла и сесть еще более прямо, приняв высокомерно-горделивую позу.
– На вашем месте, я не была бы столь дерзка. Да, я не вижу у вас сильных чувств к моему сыну.
– Я имею привычку обсуждать свои чувства с тем, к кому я их испытываю.
Миссис Виннер холодно на нее взглянула.
– Он не женится на вас, как вы того жаждите.
– Вы полагаете, я жду не дождусь выскочить за него замуж? Чего ради?
– О! Перестаньте лицемерить, мисс Вейман. Ваше честолюбие и тщеславие бегут впереди вас на многие километры вперед. Вы хотите денег. – Довольная своим выводом, закончила хозяйка дома.
– Миссис Виннер, вы так низко цените вашего сына? Вы действительно думаете, что деньги – единственное, что есть в нем хорошего?
– Не перевирайте мои слова. – Она встала и принялась ходить по комнате, понимая что ее перехитрили. – Вы не пара Александру. Вы – эгоистичная, ловкая и честолюбивая. Я не позволю ему тратить на вас время и деньги.
– Я ведь его не держу, миссис Виннер. И в наших планах даже близко нет свадьбы.
С этими словами она встала и вышла из гостиной.
Следующие пару дней две женщины старались по минимуму пересекаться друг с другом. По какому-то странному совпадению ни одна ни вторая не вмешивали Виннера в свое немое противостояние. Однако, по натянутым разговорам за столом, приклеенным резиновым улыбкам обеих Александру стало очевидно, что "худой мир" между ними длится не один день. После ужина он зашел к матери:
– Как дела? – Спросил он целуя ее в щеку.
– Боже мой, Александр, ты что, сегодня не брился?!
– Зачем? Если бы я тебя не поцеловал, ты бы и не заметила.
– А мисс Вейман? Ее это устраивает?
– Ты могла бы спросить у нее сама. – Небрежно обронил Виннер, садясь поудобней в кресле. – Или вы не разговариваете? – Приподнял он вопросительно бровь.
– Боюсь, у нас с мисс Вейман разные интересы.
– И в этом случае диалог – самый удобный случай обменяться мнениями.
Миссис Виннер отложила книгу и сняла очки.
– Александр, я не жажду видеть мисс Вейман в моем доме.
– Ты весьма успешно даешь ей это понять. Но почему?
– Мне кажется, мисс Вейман не очень тебе подходит.
– Сара. Ее зовут Сара. – Уточнил Виннер. – Почему же она мне не пара?
– Сынок, я не спорю, она великолепна, интеллектуальна, выдержанна, безусловно умна. Но я не вижу в ней чувств к тебе.
– Ма, разве не ты всю жизнь мне доказывала, что моя будущая жена должна быть интеллектуальна, выдержанна и хорошо образованна?
– К сожалению, говорила. – Сухо обронила миссис Виннер. – И насколько серьезны твои планы относительно нее?
– Достаточно серьезны, чтобы вас познакомить.
– Ну что ж, спасибо за откровенность. По крайней мере, я буду готова к худшему. – С этими словами она надела очки, демонстрируя, что разговор окончен, и принялась читать далее.
В понедельник Сара стояла в апартаментах Виннера и скептически осматривала свой небольшой гардероб. Проведя рукой по вешалкам, она принялась обдумывать каждый лук и отодвигать в сторону вешалку, если он не подходил. Через пятнадцать минут все вешалки были сдвинуты на другую сторону, а Сара снова собиралась в магазин. Под конец двухчасовых поисков, она наконец-то нашла то, что искала. Крутясь перед зеркалом, она осматривала себя в поисках недостатков. Но, кажется, все было в порядке.
Тут зазвенел колокольчик, извещая о новых посетителях. В салон вплыла высокая платиновая блондинка, за которой следовал никто иной, как Кастер. Он сразу ее заметил и, с едва заметным поклоном, улыбнулся. Шепнув что-то на ушко самовлюбленной красавице, он направился к Саре.
– Доброго вам понедельника, мисс Вейман. Прихорашиваетесь к торжеству? – По-кошачьи мягко спросил он.
– И вам добрый день. Да, освежаю гардероб.
– Очень правильное решение. Тем более, что этот изумрудный вам бесконечно идет. И все же, что за мероприятие?
– Ужин с друзьями.
– Значит – informal. Позвольте мне внести свою лепту и посоветовать вам кое что.
Он подозвал консультанта и тихо о чем-то ей сказал. Девушка кивнула и ушла вглубь зала.
– Что же вы здесь делаете, мистер Кастер?
– Как что?! – Недоуменно ответил Кастер. – Откупаюсь.
– Видать вечер дорогого стоил, раз вы привели ее сюда. – Не удержалась от похабной реплики Сара.
– Несомненно. Я получал мастер-класс.
В этот момент появилась девушка-консультант, неся в чехле нечто темное.
– Мне кажется, это будет вам под стать. – Прокомментировал Кастер.
Девушка раскрыла чехол и достала черный брючный костюм-смокинг, с обшитыми шелком лацканами.
– Примерьте, – искушал Кастер.
Сара знала, что примерив, она обрекает себя на эту покупку. Но не померить она тоже не могла. Машинально она скинула платье, сразу потерявшее свою прелесть и с невообразимым изяществом надевала костюм. Стоя в нем перед зеркалом, она видела аристократичную красоту, сдерживаемую строгими линиями, и оттого еще более дерзкую. Но ей нужно было отказаться. Хотя бы из-за того, что эту роскошь предложил Кастер.
– Мистер Кастер, у вас замечательный вкус, но боюсь, что это не мой фасон. – Сказала она, выйдя из примерочной. – Я беру зеленое, – обратилась она к девушке.
– Вы бесподобная обманщица. – Лаконично закончил Кастер и ушел вглубь зала. "Мог бы и поуговаривать вежливости ради." Сара была оскорблена до глубины души. Стоя у кассы, она терпеливо ожидала, когда девушка упакует ее платье.
– Я беру этот смокинг. – Раздался позади нее голос Кастера. – Это мой вам подарок. – Сказал он чуть тише.
– Я не могу его принять.
– Перестаньте, Сара. Не стройте из себя дуру. Вам не идет.
Когда решено в чем идти на мероприятие, то время начинает идти в несколько раз медленнее. Сара – не первая кто сделала это открытие, но она стала его очередной жертвой. Она хотела быстрее попасть в новый круг знакомств, чтобы потом двигаться независимо от Виннера. Но к среде темп из черепашьего, постепенно перетекал в улиточный. И ожила она только когда пришло время собираться.
К Краусам они приехали позже остальных. И Сара в приталенном смокинге с галстуком-селедкой на голую шею смогла сразу увидеть какое впечатление она произвела на всех. А еще она увидела насмешливую, красноречивую улыбку Кастера. Он подошел поприветствовать их.
– Александр, рад тебя видеть. Мисс Вейман, позвольте выразить свое восхищение. Вы потрясающе выглядите. Держу пари, такой костюм мог выбрать только мужчина. Неужели Александр, у тебя появился тот самый вкус к прекрасному? – Кастер явно получал удовольствие от такой игры в "кошки-мышки".
– Боюсь, Виннстан, ты недооцениваешь мисс Вейман. Это результат ее утонченного и изысканного вкуса.
– Мисс Вейман, право, прошу меня простить. Я не знал.
За эти две минуты Кастер мог испортить ее жизнь два раза. Однако Сара благосклонно улыбнулась. Они с Виннером прошли внутрь, и Сара осмотрелась. Она насчитала человек двенадцать, не больше. Из них женщин было в два раза меньше, чем мужчин. Ей было все равно с кем заводить знакомство, однако она пошла по пути заинтересованного взгляда, игнорируя завистливые и настороженные. Учитывая, что женщины были менее расположены к общению с ней, чем мужчины, то Сара практически мгновенно вошла в круг последних. У нее хватало такта и умения лавировать среди подводных камней. Она покоряла юмором и обаянием, гибкостью и подходом к каждому собеседнику, знанием бизнеса и новостей из деловой жизни. С каждой минутой, что Сара становилась своей в деловом кругу, Виннер становился все мрачней. Он видел, что ей удается справляться без его помощи, что она практически моментально вписалась в круг его друзей. Он намеревался дать ей этот круг общения как-нибудь потом, позже, словно награду за работу. И теперь он сильно сожалел, что привел Сару сюда, где ее жадный до всего нового мозг, искал нового социума.
У Сары жутко разболелась голова. Яркий свет вызывал боль в глазах, любые звуки начинали отдаваться звоном в ушах. Она очень хотела выйти на террасу, вдохнуть свежего воздуха. Сара взяла бокал с коктейлем и вышла в сад. Найдя опору в колонне, она облегченно прикоснулась к ней виском и нашла невообразимое удовольствие в том, насколько та прохладная. "Так я напилась!", эта догадка ее озарила настолько внезапно, что мгновенно, даже не успев подумать, она выплеснула содержимое бокала в землю. Сара закрыла глаза, в наивной попытке протрезветь. Однако свежий воздух постепенно приводил ее в чувство.
– Вы безупречны. Даже в таком состоянии. – Услышала она голос среди окружавшей ее темноты.
В данный момент она предпочла за лучшее – смолчать. Она не могла объяснить насколько была пьяна сама себе, и уж тем более не могла показать это состояние Кастеру.
– Вы произвели на всех сильное впечатление, Сара. – Сейчас его голос мягким шепотом прокладывал дорогу к ее уху. – Неужели вы не осознаете своей силы? Власти и влияния над другими?
– Власть? Эта не та власть.
– Разве? Из всех этих денежных мешков там внутри, вы – единственная, кто обладает властью.
– Значит, мне везет. – Сара устало улыбнулась, но не открыла глаз. Она скорее почувствовала, чем услышала, что Кастер подошел ближе.
– Именно так. Только подумайте вот о чем, Сара. Жизнь слишком щедра к вам. Остерегайтесь этого. Знаете почему она вас ласкает, обезоруживает своим обаянием? Приучив вас к ласкам, больнее будет от хлыста.
– Кто из вас хлыст? Вы или Виннер? – Спросила она шепотом.
Кастер коснулся губами запястья Сары.
– Умница. Это правильный вопрос.
Сара набралась сил и открыла глаза, но Кастера рядом не было.
23
Это были их последние выходные перед заседанием. Они сели в машину, и Виннер рванул с места. Сара смотрела на него и любовалась его выточенным профилем, руками, авторитетно и уверенно держащими руль. Он оставался на месте словно статичная и недвижимая статуя, на фоне пролетающих и мелькающих со скоростью 180 км, неразличимых пейзажей, сливавшихся в единое зелено-голубое месиво. "Удивительно, как он сосредоточен, и в то же время задумчив. Смотрит вперед со скучающим видом, будто в пустоту, даже не сознавая с какой стремительностью он несется вперед."
