Текст книги "Если в сердце живет любовь"
Автор книги: Люси Бродбент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
– А ты рассчитывала на наследство? – практично осведомляется Белла.
– Нет, обо мне заботится Адам, – отвечаю я. – Просто жаль, что получается не так, как хотелось бы папе. Он бы, конечно, постарался всех обеспечить. – Официантка приносит козий сыр и салат. – А еще очень грустно, если вдруг придется продать дом. Что ни говори, а я в нем выросла.
– Ну, до этого дело не дойдет, – заверяет Лиззи с необоснованным оптимизмом. Как всегда, подружка пытается поддержать. Собираюсь возразить, однако Лиззи показывает в небо: там, в далекой синеве, крохотный самолетик старательно выписывает реактивным следом букву «Б» и сердечко. – Ой, смотрите, валентинка! – щебечет Лиззи и мгновенно переключается: – Смотрите, что подарил мне Кэмерон! – На груди сияет бриллиантовая брошка в форме сердца. – Правда, прелесть?
Ей явно не терпится обсудить новый роман, а я рада немного отвлечься и готова выслушать свежие впечатления.
– Представляете, мы до сих пор ни разу не переспали, – объявляет Лиззи. – Кэмерон говорит, что с хорошим спешить не стоит. А я не могу ждать. Та-а-ак хочется прыгнуть с ним в постель! – Она изображает то ли экстаз, то ли разочарование – не слишком понятно, что именно. И тяжело дышит.
Женщина за соседним столиком поворачивается и смотрит на нас в упор. Внимание окружающих Лиззи нравится.
– Ни за что не поверите. – Кладет вилку, берет кусок хлеба и храбро откусывает. Впервые вижу, чтобы Лиззи ела хлеб. – Я вступила в Отделение.
– Во что? – в один голос переспрашиваем мы с Беллой.
– Так Кэмерон называет свою церковь. Отделение.
– Отделение чего? – уточняет Белла.
– Буду квантовой спиритуалисткой, – гордо заявляет Лиззи.
– Квантовой спиритуалисткой?! – в ужасе повторяю я. В Голливуде немало известных личностей попали под влияние церкви квантового спиритуализма, но каждый пребывающий в здравом уме знает, что культ этот довольно странный и сомнительный. – Лиззи, не может быть!
– Очень даже может. Кэмерон уже со всеми меня познакомил. Говорит, что если женщина хочет быть с мужчиной, ей необходимо вступить в его церковь.
Я изучала их теорию, и в ней много полезного. – Лиззи выпрямляется и значительно поднимает подбородок. – Они считают, что каждый человек – часть духовной вселенной, а потому бессмертен.
Мы с Беллой недоуменно смотрим на подругу, но та, как автомат, повторяет заученные слова:
– В качестве бессмертной сущности дух живет в форме рыбы. И еще знаете что? Меня будут проверять.
– Как ресторанный счет? – уточняет Белла, сдерживая смех.
– Это специальный обряд, во время которого надо рассказывать о сокровенных мечтах, – невозмутимо продолжает Лиззи. – И надо дать им целую кучу денег.
– О, Лиззи, только не это!
– Несколько тысяч, – добавляет она.
– Лиззи, пожалуйста, не делай этого, прошу, – умоляю я.
– Конечно, Лиззи, – поддерживает Белла, поняв, что подруга настроена серьезно. – Все знают, что квантовые спиритуалисты ведут себя… странно.
– Всем просто кажется, что они странные, но это потому, что никто их не понимает, – упорствует Лиззи. – А на самом деле это приличные люди. Кроме того, уверена: если выдержу испытание, Кэмерон сделает мне предложение. Он отличный парень. А главное, – она на мгновение умолкает, чтобы усилить эффект, – главное, он обещает снимать меня во всех своих картинах. Уже даже показал следующий сценарий. Там есть роль для девушки с лишним весом… представляете? Можно есть сколько угодно.
Не верю собственным ушам. Сажая Лиззи рядом с Кэмероном Валентином, я хотела всего лишь устроить подруге пару свиданий, но никак не превратить в жертву секты.
– Но, Лиззи, если ты ему нравишься, то разве не все равно, в какую церковь ты ходишь?
Лиззи закрывает уши ладонями, показывая, что не хочет ничего слушать.
– Нельзя идти на компромисс ради мужчины.
– Это не компромисс.
– Но, Лиззи…
– Но, Перл, – передразнивает она, и сразу становится ясно, что мы с Беллой проиграли.
Нервно пью минеральную воду. Белла смотрит на меня так, как смотрят друг на друга встревоженные родители распоясавшейся дочери-подростка. Женщина за соседним столом торопливо расплачивается и уходит.
– Ну, а как дела с Бреттом? – Лиззи переходит в нападение и одновременно знаком подзывает официантку. – Можно посмотреть десертное меню? – Снова переключается на меня. – Видела в газетах ваши с ним фотографии, – лихо атакует она. – Пишут, что вы снова вместе.
На лице Беллы читается откровенное раздражение. Сейчас сотрет меня в порошок!
– Как будто не знаешь, что нельзя верить ни единому слову, – обороняюсь я.
– А на фотографиях вы смотритесь очень даже мило, – не унимается Лиззи.
Просила же не говорить! Пытаюсь стукнуть ее под столом ногой, но промахиваюсь, а она слишком занята: изучает поднос с десертами, который услужливо держит официантка.
– Сливовое пирожное, пожалуйста, – наконец принимает решение Лиззи. Прежде она никогда не позволяла себе десерт.
– Что ты делала с Бреттом? – интересуется Белла. Она говорит ровно, спокойно, но между гласными и согласными слышится осуждение. – Мы же договорились, что не будешь с ним встречаться.
– Он оказался около школы Тэкери, и ничего нельзя было сделать, – жалко оправдываюсь я.
– С какой стати он там оказался?
– Честное слово, не знаю, – вру я, и Белла тут же чувствует неискренность.
– Ты не спросила, что он делает возле школы?
– Ну…
Она смотрит прямо и безжалостно. Спасения нет. Как моллюск на обшивке тонущего корабля, не отцепится ни за что на свете. Приходится рассказать о приключениях. О том, как на меня напали папарацци, как устроили засаду на подступах к школе, как Бретт ловко вызволил нас с Тэкери из ловушки. Понимаю, что рассказываю сказку и старательно изображаю бывшего мужа героем. Мне всегда хотелось, чтобы Белла видела в нем не только плохие черты, но и благородное начало.
– И вот теперь Бретт, наконец, явился рыцарем в сияющих доспехах. – Она жестоко смеется. – Господи, что за негодяй! Даже знаю, что было дальше: он привез тебя к себе домой, ты упала в его объятия и между вами случилась безумная, страстная любовь.
– Разумеется, нет, – быстро возражаю я, но тут же ловлю себя на том, что смотрю куда-то в сторону. Хватаю ложку и пробую десерт Лиззи.
– Вкусно, – одобряю с неестественным энтузиазмом. Главное сейчас – любым способом перевести разговор в безопасное русло. Концентрируюсь на пирожном со сливами и нежнейшим кремом, но Белла слишком хорошо меня знает. Чувствую на себе безжалостно сверлящий взгляд.
– О Боже! – медленно произносит она. – Точно. Так все и было.
– Ничего подобного, – отпираюсь я и засовываю в рот еще кусочек. Понимаю, что стараюсь напрасно: игра проиграна.
– Не смеши. Ты не смогла бы соврать, даже если от этого зависела бы жизнь.
– Смотри, только никому, – в отчаянии заклинаю я. – Обещаешь?
– Конечно, обещаю. – Белла еще не пришла в себя от только что перенесенного шока.
– И я тоже обещаю, – подает голос Лиззи.
– И что же дальше? – спрашивает Белла. Серьезность ситуации постепенно проникает в ее сознание, и неодобрение сменяется озабоченностью.
– Не знаю. Понятия не имею. Чувствую себя последней дурой. – Закрываю глаза и пытаюсь хоть что-нибудь осознать.
– Дорогая, не терзай себя, – успокаивает Лиззи, слизывая с ложки крем. – Все равно рано или поздно это должно было произойти.
– Нет, не должно. – Я начинаю злиться. Что она понимает?
– Но ты же всегда его любила.
– Ничего подобного, – авторитетно заявляет Белла. – Ей просто казалось, что любила.
– Правда? О Господи! Ничего не знаю. Такая путаница. – В полном отчаянии запускаю пятерню в волосы и мечтаю обратить время вспять, чтобы прожить эту неделю заново.
– Но ведь ты любишь Адама, правда? – осторожно уточняет Белла. Ее практичный ум учитывает все оттенки.
– Конечно, люблю.
– А Бретт после этой встречи появлялся?
– Нет… да. Звонил. Сказал, что уезжает. Какое-то срочное дело.
– Отлично. Значит, просто забудь, и все. Больше никогда с ним не общайся. Объясни, что не можешь его видеть, и спокойно живи дальше. – Белла дает прекрасный совет. Так просто.
– А что, если им действительно суждено оказаться вместе? – высказывает свое мнение Лиззи. – Что, если Бретт и есть настоящая и единственная любовь всей ее жизни?
– Если бы Перл была настоящей любовью жизни Бретта, он никогда бы не изменил, – уверенно парирует Белла.
– Но если бы он не любил, то не ждал бы возле школы.
– Слишком поздно, – заключает Белла. – Поезд ушел.
– А он прислал тебе валентинку? – интересуется Лиззи.
– Нет, – отвечаю шепотом. Не то чтобы валентинка облегчила бы жизнь – забот хватает и без мыслей о том, куда ее спрятать, – но я почти ждала знака внимания. Бретт знает, как я ценю подобные мелочи, и было бы приятно получить подтверждение серьезности его намерений.
– А вдруг это он заказал самолет? – предполагает Лиззи, но я уже почти не слушаю. Слишком много проблем.
– Перл, тебе необходимо его забыть, – настаивает Белла с практичностью Марты Стюарт, пекущей пирог. – Знаю, что это непросто. Но Бретт ненадежный человек. Ему невозможно доверять. Если Адам узнает, сердце его будет навсегда разбито. Неужели стоит рисковать всем хорошим, что вас объединяет?
– Нет. Конечно, нет.
– Так что же дальше?
Лиззи молчит. Да и что, в конце концов, она может сказать?
– Постараюсь все забыть, как будто ничего не случилось.
Официантка приносит счет. Расплачиваемся и идем к стоянке за рестораном. Солнце светит ярко, отражается в машинах и слепит глаза. Прищуриваюсь. Лиззи сочувственно меня обнимает и исчезает в поисках своего «корветта».
– Да, кстати, твоя тетя уже уехала? – спрашиваю Беллу, пока мы с ней бродим среди машин, отыскивая свои. Хорошо, что я во всем призналась. Хорошо, что она сейчас рядом, все знает и все понимает. Не смогла бы лгать – мы слишком близкие подруги.
– Нет еще, – радостно отвечает она и лезет в сумочку зa ключами. Улыбается с самым счастливым видом, и я ощущаю укол зависти: уж слишком довольной и умиротворенной выглядит обычно сдержанная подруга. – Я оплатила ей еще неделю в отеле «Беверли-Хиллз». Хотела показать, что не держу зла за прошлое.
– Щедро и благородно.
– Если бы ты внезапно нашла давно потерянную тетушку, то поступила бы точно так же. Поверь мне, Перл, это правда.
– А как же ее дети?
– О, за ними присматривают в Англии. Я обещала, что на Рождество непременно приеду повидаться со всеми. Дождаться не могу. Рождество в Англии… со своей семьей.
Белла сжимает руки, словно боится расплескать восторг. Сейчас она очень похожа на ребенка, доверчивого, невинного и простодушного.
– И все еще намерена дать ей деньги?
– Очень хочу помочь, Перл. Она же родная. Знаю, что ты не одобряешь, но для меня это важно.
Кажется, понимаю. Думаю, что на месте Беллы я тоже захотела бы помочь.
Глава 25
Следующие две недели проходят как в тумане. Кажется, будто мир вокруг слегка разладился. Выезжая со стоянки, случайно разбиваю второе боковое зеркало (а ведь если честно, то водитель я внимательный и аккуратный). Забываю в «Мейси» кошелек (к счастью, его находят и сдают). По ошибке выбрасываю в мусорную корзину нераспечатанную почту Стивена (было ли там что-нибудь важное, постепенно выяснится). Но главное заключается в том, что все это время мне удается быть любящей, преданной женой и Адам ничего не замечает. Мы ведем привычную жизнь с поздними ужинами и йогой по воскресеньям. Еще немного, и злосчастный инцидент с Бреттом окончательно сотрется из памяти. Собственно, что за инцидент? Видите, я уже обо всем забыла.
Чтобы продвинуться в благородной миссии и продемонстрировать Адаму неувядающую любовь и заботу, я организовала небольшой сюрприз: заказала романтическую субботнюю ночь в апартаментах отеля «Си бриз» в Санта-Барбаре. Путеводители описывают местечко как роскошный отель у моря, окруженный пальмами и бугенвиллеями. За Тэкери присмотрит специально приглашенная няня.
– А ты уверена, что удачно выбрала отель? – спрашивает Адам. Мы мчимся по автостраде на его машине (моя все еще без боковых зеркал). – Перед тем как заказывать, надо обязательно прочитать отзывы. Читала?
– Конечно, читала.
– И посмотрела рекомендации в путеводителях?
– Разумеется, посмотрела.
– Лучше все выяснить заранее.
– Милый, все должно быть чудесно.
Автострада, ведущая в Санта-Барбару, взбирается на гору Санта-Моника. Покрытые свежей зеленой травой склоны по-весеннему прелестны. Живописно пасется скот. Кажется, мегаполис остался за спиной. Дорога круто спускается в сельскохозяйственные районы долины Окснард: ровные ряды овощей радуют глаз и душу. Огибая поля, едем к океану. Дальше шоссе повторяет линию скалистого берега.
По пути лениво разговариваем обо всем, что составляет сущность бытия: о работе Адама, о школе Тэкери, об уходе папы. Странно и непривычно, что в жизнь вошло и это печальное событие. Ну и, конечно, как всегда, обсуждаем сценарий, который Адам пишет в настоящее время.
– Нужна романтическая сцена: герой делает героине предложение. Есть идеи? – спрашивает он.
– Приглашает на вечерний пикник на пляже и маленькими свечками зажигает слова «Выходи за меня замуж», – отвечаю я не задумываясь.
– Здорово, – радуется Адам. – Отличная мысль. А как он дарит кольцо?
– Показывает на небо и говорит: «Посмотри, какая яркая звезда». Она смотрит, но ничего не видит. «Вон там», – показывает он пальцем. И в конце концов она замечает, что на пальце, которым он все время тычет в небо, сверкает бриллиант.
– Точно. Так и напишу. Гениально, Перл.
А я ничего и не придумала. Так сделал мне предложение Бретт. Мы сидели на песке на пляже в Санта-Монике и смотрели, как опускается в океан солнце. Бретт устроил шикарный пикник: салями, холодное мясо и прочие богатые белками продукты, потому что я уже была беременна Тэкери. Загородная прогулка была задумана в качестве извинения и примирения. Услышав о беременности, Бретт чуть с ума не сошел от ярости. Новость стала шоком для нас обоих. Но спустя несколько дней он пришел в себя и пригласил в небольшое романтическое путешествие. Поужинали, полюбовались на закат, а потом предались любви прямо на песке, под покровом темноты. Ко всему, что мы делали вместе, Бретт относился очень серьезно, а потому, узнав о беременности и пережив эмоциональный взрыв, решил поступить правильно. Правда, потом, когда Тэкери уже стал заметен невооруженным глазом, все изменилось. Но мы не думаем о Бретте. Думаем об идеях для киносценария.
– Может быть, мне стоит написать собственный сценарий? – рассеянно предполагаю я, пытаясь вернуться в реальную жизнь.
– Тебе? – Адам с трудом сдерживает смех. – Знаешь, это гораздо сложнее, чем кажется. Работа требует концентрации. Чтобы написать сценарий, придется сидеть на одном месте дольше, чем двадцать секунд.
– По-твоему, я не способна сконцентрироваться на одном предмете дольше, чем на двадцать секунд?
– По-моему, сочинять сценарий – не совсем то же самое, что бегать туда-сюда, выполняя поручения Стивена. Требуется настойчивость.
Он что, хочет сказать, что я недостаточно умна? Готова поклясться, что так оно и есть. Чувствую, как начинаю заводиться, но сражаться не хочется. Мы выбрались на приятную прогулку. К тому же вполне возможно, что Адам прав.
Отель не обманул ожиданий. Номер светлый, просторный, с аккуратно побеленными стенами и балконом, с которого открывается вид на пляж и высокие стройные пальмы. Дизайн номера скучноват: светлая мебель, бежевое покрывало на кровати, нейтральные картины на стенах – на всех почему-то изображены фрукты.
Наверное, так безопаснее. Но Адам любит опрятность и традиционность. Мы арендуем кабинку для переодевания и устраиваемся возле бассейна. Лениво потягиваем коктейли, я дочитываю роман «Любовь в полдень». Вечером идем в ресторан, едим омаров и пьем вино – слишком много вина. Возвращаемся в номер и мгновенно засыпаем.
Но сейчас за окном брезжит нежно-розовый рассвет, а сквозь открытую дверь балкона в комнату залетает влажный соленый воздух. Адам просыпается.
– Дорогая, – зовет он и привлекает к себе привычным движением. Продолжение представить нетрудно. Даже в полусне я отстраняюсь. После того знаменательного дня с Бреттом близости с Адамом не случилось еще ни разу. Прикосновение кажется неуместным, неприятным. Рука прожигает бедро, хочется сорвать с себя кожу. Выскакиваю из кровати и торопливо шлепаю в ванную.
– Эй, может быть, все-таки вернешься? – зовет Адам минут через десять. Смотрю в зеркало и ненавижу себя.
«Постарайся себя пересилить, – говорю я отражению. – Ты перед Адамом в долгу».
Первые ночи с Бреттом оказались настолько необузданными, что порой становилось страшно. Страсть доходила до сумасшествия. Мир превратился в абстракцию, в расплывчатое нечто. Со временем безумие слегка поблекло, но чувства, которые пробуждал любимый, сохранились и приходили снова и снова. Я и сейчас все помню. Его объятия. Уверенные прикосновения. Страстное обладание. Одно дыхание – и я снова с ним.
Познакомившись с Бреттом, поначалу я ему не доверяла. С какой стати этот яркий, неотразимый парень заинтересовался заурядной, ничем не примечательной девушкой? Я же не сказала ему, что мой отец – Гевин Сэш. Он продолжал считать, что меня зовут Перл Джава. Разве без Гевина Сэша во мне было что-нибудь интересное? Ровным счетом ничего. Даже не блондинка. Всего лишь невысокая брюнетка, которая работала помощницей агента. Пустое место в городе, где каждый – яркая личность.
– Красота сияет изнутри, – заявил Бретт на втором свидании. – А ты сияешь и изнутри, и снаружи. – Я даже не поверила, что слова относятся ко мне. Захотелось обернуться и посмотреть, с кем же он разговаривает на самом деле.
Потом решила, что парень узнал, кто мой отец. Нет, не похоже. Никаких признаков поклонения идолу.
– По-моему, ты очень забавная, – сообщил Бретт на третьем свидании. Прежде никто не говорил мне таких слов. Должно быть, он думал о какой-то другой девушке. Попыталась понять мотивы: чего хотел от меня этот человек? Не мог же восхищаться искренне, особенно здесь, в Голливуде.
– Почему я тебе нравлюсь? – наконец спросила прямо.
– Потому что ты красивая, умная, сексуальная, забавная и любишь людей.
– Да, но…
– И совсем себя не ценишь. В этом-то и кроется секрет.
Потребовалось немало времени, чтобы поверить в его искренность. Да, кажется, Бретт действительно любил меня такой, какой видел.
Когда я наконец-то призналась, что имя Перл Джава явилось с кофейной чашки, он чуть не лопнул от смеха (надо сказать, было не слишком приятно, когда мы встречали моих знакомых и все как один спрашивали о папе).
– Так, значит, считаешь, что тебя можно полюбить только из-за отца? – хохотал он. – Шутишь?
Потом посмотрел внимательно и увидел, что мне не до шуток. Схватил в охапку и прижал к теплой, надежной груди.
– Перл Сэш, я тебя люблю, – признался он громогласно. – Хотя… – На секунду задумался и лукаво продолжил: – Может быть, сможешь раздобыть для меня автограф своего отца?
Теперь уже рассмеялась и я. Да, он все понял.
Эта история случилась давным-давно, а сейчас – это сейчас. Надо жить в реальном мире. И делать следует только то, что положено. Возвращаюсь в спальню и ложусь рядом с Адамом.
– Почему так долго? – нетерпеливо спрашивает он. Закрываю глаза и заставляю тело слушаться. А Бретта сумею забыть – уверена.
После завтрака отправляемся гулять на пляж. На песке сидят чайки и чего-то ждут. Океан блестит в утреннем свете, накатывается на берег и разбивается кудрявыми волнами. Снимаю босоножки, беру Адама за руку, и мы идем далеко-далеко – туда, где пляж постепенно сужается и упирается в скалы.
– Восхитительная поездка, – говорит он. Крепко сжимает мои пальцы и тянет к себе. – Никогда не хватает времени, чтобы побыть вдвоем.
Да, так оно и есть. Женившись на мне, Адам сразу стал отцом, и того беззаботного времени, которым все пары наслаждаются до рождения ребенка, нам с ним не досталось.
– Наверное, стоит отдохнуть по-настоящему, – продолжает он. – Тебе необходимо отвлечься. В последнее время совсем изнервничалась.
– Я?
– Ну… смерть отца и так далее.
Адам наклоняется и поднимает раковину.
– Смотри, какое совершенство, – восхищается он, рассматривая перламутровое чудо со всех сторон. – Вот, это тебе.
Принимаю подарок и кладу в карман шорт.
Дома у меня хранятся раковины, которые Адам подарил во время нашего медового месяца. Свадьба состоялась в Лос-Анджелесе в тесном кругу, и потом мы на пять дней уехали в Мексику, а Тэкери оставили у папы и Хизер. Счастливое было время: читали книги, мечтали о будущем, обсуждали сценарии. Адам уже имел за плечами один фильм и, конечно, мечтал о продолжении. Говорил, что собирается покорить Голливуд, и я видела, что это не пустые слова.
– А тебе удастся выкроить время? – спрашиваю я.
– Все брошу, – уверенно заявляет он. – Куда поедем?
– В Африку.
Адам хохочет так громко, что кроншнеп испуганно взмывает в воздух.
– В Африку! Ничего себе!
– Ну, ты спросил, и я ответила.
– Да, спросил, – с улыбкой подтверждает он. – Не уверен, что найду столько времени. Может быть, приземлимся где-нибудь поближе? Ну, например, можно еще разок наведаться в Мексику.
– Можно было бы туда поехать, когда у Тэкери закончатся каникулы в середине четверти.
Мы идем молча. Переступаем через водоросли, смотрим на пыхтящих бегунов – сторонники истязания плоти облюбовали идущую параллельно пляжу велосипедную дорожку. Океан слегка волнуется, а легкий ветерок приятно освежает лицо. И вдруг меня внезапно осеняет. Ведь английская тетушка Беллы сказала, что ее дети сейчас на каникулах в середине четверти! А тогда был всего лишь январь. В январе в школах не бывает каникул, даже в Англии. А она об этом не знала. Вот и ответ.
– Она мошенница, – говорю я и резко останавливаюсь.
– Кто? – спрашивает Адам и тянет за руку.
– Та, которая выдает себя за тетю Беллы. Мошенница и охотится за деньгами.
– Что? – Адам ничего не понимает. Мы продолжаем путь, только уже медленнее, и я рассказываю все, что знаю сама.
– Разговор меня сразу насторожил. Она не сказала, где живет, не сказала, сколько лет детям. Все утаила, потому что хочет выманить у Беллы деньги. Разве ей не следует срочно возвратиться домой, если судебные приставы стучатся в дверь?
– Нельзя обвинять человека в мошенничестве лишь потому, что он не говорит, где живет и сколько лет детям, – бесстрастно замечает Адам.
– Да, но она все равно показалась мне подозрительной. Белла вряд ли помнит, как выглядела тетя. И в то же время постоянно дает интервью журналам и рассказывает, как потеряла родителей, как мыкалась по чужим людям, потому что тетя не захотела помочь, как приехала в Лос-Анджелес с пустыми руками и добилась успеха. Журналы любят истории, в которых человек сам строит собственную судьбу. Вполне возможно, что какая-нибудь ловкая аферистка прочитала, интервью и выдала себя за ту самую английскую тетушку.
– Кажется, кто-то прочитал слишком много сентиментальных романов. – Адам смотрит на меня с нескрываемой иронией и ускоряет шаг, словно хочет убежать от глупых предположений.
– Но ведь такой вариант возможен, правда? – Я догоняю.
– Теоретически возможен, – соглашается он. – Но Белла далеко не глупа, вряд ли ее легко обмануть.
– Знаешь, она так счастлива обрести хоть какую-то семью, что даже не задумывается и не сомневается. А мне кажется очень подозрительным еще и то обстоятельство, что мнимая родственница не привезла ни одной фотографии покойного брата и невестки.
– Ну и что?
– Как что? Она сказала Белле, что у нее сохранились фотографии и папы, и мамы. Так почему же не взять их с собой? Белла мечтает увидеть родителей хотя бы на фото. – Адам останавливается. Сейчас он выглядит серьезным. – И готова немедленно отдать целых двадцать тысяч фунтов! Подумать только!
– Двадцать тысяч фунтов? – Вот теперь-то Адам по-настоящему включился. В скалу ударяет мощная волна и осыпает нас брызгами.
– Надо немедленно позвонить Белле и предупредить об обмане.
– Подожди, Перл. Не спеши. Что, если ты ошибаешься? Прежде чем обвинять, надо все проверить, ведь для Беллы обстоятельства очень важны, очень значительны.
Да, он, конечно, прав.
– Но необходимо срочно что-то предпринять.
Адам глубоко задумывается.
– Слушай, а ты знаешь, где может жить настоящая тетушка?
– Нет.
– А как ее зовут?
– Белла называла ее Ливония.
– Фамилия?
Я качаю головой:
– Не знаю. Она была замужем, так что фамилия будет не такой, как у Беллы. Слишком сложно.
– Ничего подобного, – уверенно возражает Адам. – Единственное, что тебе нужно сделать, – это найти настоящую тетушку. Если твои подозрения справедливы и эта женщина – самозванка, то где-то в Англии живет та самая сестра отца по имени Ливония. Позвони Белле и узнай фамилию. Сможешь придумать какой-нибудь повод? Выясни, где она может жить, и попытайся разыскать. Если действительно обнаружится Ливония такая-то, срочно сообщай и Белле, и в полицию.
– Но на поиски потребуется время. Эта особа, должно быть, уже вернулась в Англию, а в конце месяца Белла собиралась перевести деньги.
– В твоем распоряжении целая неделя. И если кто-то вообще способен справиться с задачей, то только ты.
Я улыбаюсь. На комплименты Адам скуп.
И вот мы мчимся на машине в обратном направлении и обещаем друг другу чаще уезжать на отдых вдвоем. Смена обстановки подействовала на меня благотворно. Чувствую, что перевернула страницу и оставила прошлое за спиной. К тому же впереди маячит важная миссия.
В понедельник утром Стивен вызывает к себе. Мне не терпится засесть за телефон и начать поиски тетушки: с учетом разницы во времени в Англии уже вторая половина дня. Но Стивену позвонили со студии «Нью-Лук пикчерс».
– Ты отправила им фотографию этой рыжей девицы? – рычит он из-за огромного, покрытого тисненой кожей стола и выглядит настоящей карикатурой на власть.
– Кажется, да, – испуганно отвечаю я. О Господи, сейчас босс начнет беситься?
– Твоя подружка Лиззи?
– Да. – Страх растет. Будет жутко стыдно, если он меня уволит.
– Они приглашают ее на пробу в новую комедию. Говорят, что именно такая героиня им и нужна.
– Правда?
– Да. Но я крайне недоволен тобой, Перл. Знаешь почему?
– Э-э-э…
– Крайне недоволен потому, что ты не показала мне ее раньше. Надо было давным-давно включить в наш каталог. Она прекрасно подходит на роль, просто прекрасно. Почему ты до сих пор молчала?
Очень хочется возразить, но какой смысл?
– Договорись с Фрэнком, чтобы составил ей контракт, хорошо? Да, кстати. Я сердит на тебя еще кое за что.
Что же на сей раз?
– Обнаружил, что в твоем кабинете в выходные горел свет.
– Это потому, что ты хотел провести в дом новый кабель для Интернета. Здесь работали мастера.
– Оправдание всегда найдется, – сурово заключает Стивен. – Лишний свет означает лишний расход электричества. Думаешь, я сделан из денег? Немедленно напомни всем сотрудникам о необходимости выключать свет. Пошли сообщения по электронной почте.
– Хорошо, Стивен.
Порой спрашиваю себя, что меня удерживает на этой работе. Возвращаюсь в кабинет и сразу звоню Лиззи, чтобы сообщить радостную весть. Пока подруга восторженно щебечет, нахожу в Интернете британский телефонный справочник. Ищу Ливонию Спайрс – это девичья фамилия Беллы. Ей самой я оставила сообщение с просьбой срочно позвонить, так что в данный момент располагаю лишь этой информацией. Нахожу Л. Спайрс в Гилфорде, откуда родом Белла. Как только прощаюсь с Лиззи, сразу звоню, но номер оказывается неправильным. Есть еще пять Л. Спайрс в Лондоне: два телефона не отвечают, а три переключены на автоответчик, и я оставляю сообщения.
Процедура поисков очень похожа на прогулку по зыбучим пескам. Не знаю даже, действительно ли тетина фамилия Спайрс. Но внезапно взгляд натыкается на рекламное объявление детективного агентства: «Питер Добсворт, частный детектив. Конфиденциальные услуги. Результат гарантирован». И как только я раньше не догадалась? Звоню. Отвечает чуть хрипловатый голос с северным акцентом. Объясняю ситуацию и предупреждаю, что дополнительных сведений немного, но, судя по всему, испугать детектива нелегко.
– Должен сказать, что случаи вымогательства в отношении известных людей случаются не так уж и редко, – спокойно заключает он. – Мошенники читают интервью, выясняют подробности личной жизни и используют каждый удобный случай, чтобы получить деньги. Ничего исключительного в данном случае нет. Вам известно, где жила подруга?
– Кажется, в Гилфорде.
– А имена родителей знаете? Может быть, она когда-нибудь упоминала имена двоюродных братьев и сестер?
Пытаюсь вспомнить, кого и что именно Белла упоминала в разговорах, но, к сожалению, на ум ничего не приходит.
– Ничего страшного, – успокаивает Добсворт. – Приходилось работать и с более скудными данными. Говорите, Белла осталась сиротой в тринадцать лет? – Детектив расспрашивает медленно: очевидно, записывает.
– Можно будет обратиться в социальные службы. – Слышно, как он сосет карамельку. – Немедленно начну поиски и сделаю все, что смогу. А если узнаете какие-нибудь новые детали, немедленно позвоните.
В качестве залога выступают данные моей кредитной карты. Наконец разговор заканчивается. Вешаю трубку и чувствую прилив наивного оптимизма. Конечно, за услуги придется заплатить, причем немало, но дело того стоит. Я точно знаю, что «тетушка» на самом деле никакая не тетушка. Просто знаю, и все.
Скоро возле дома останавливается грузовик. Прибыли десять шестидесятидюймовых плоских плазменных телевизоров по десять тысяч долларов каждый. К каждому прилагаются колонки, DVD-плейеры и стереосистема, по мощности пригодная для самого многолюдного рок-фестиваля. Смеюсь про себя: все это оборудование предназначено человеку, которого тревожит неумеренное потребление электричества. Вспоминаю Бретта с его склонностью к излишествам.
– Стивен, ты заказывал новые телевизоры? – спрашиваю по внутренней связи, пока курьер нетерпеливо топчется возле машины в ожидании начала разгрузки.
– А, точно. Заказывал, – бормочет босс. – Распорядись, чтобы установили и подключили.
– А что делать со старыми?
– Выбрось, – равнодушно отвечает он. – Да, и позвони Карлоффу Крейзу. Скажи, что Лилли Каллаган собирается сегодня на ленч в «Айви».
Лилли Каллаган – одна из основных клиенток Стивена. Последний фильм с ее участием сделал отличные сборы, и теперь необходимо закрепить успех. Карлофф Крейз – это король папарацци, человек, наживший состояние за счет того, что на протяжении многих лет нанимает самых пронырливых фотографов и заставляет прилипать к знаменитостям, как жвачка к подошве. Отношения с ним Стивена смело можно назвать потрясающе удачным симбиозом. Снимок фоторепортера приносит звезде внимание широкой публики. Пусть это внимание не всегда наилучшего свойства, но если время от времени не попадать в светскую хронику, можно оказаться в тени и даже в некотором забвении. Фотографии в массовых изданиях способны значительно повысить популярность и даже поднять гонорар. Поэтому Стивен не считает зазорным подсказывать Крейзу, где и когда можно застать его клиентов. Ради увеличения собственной прибыли он готов на все.
