Текст книги "Грозный отряд"
Автор книги: Люк Скалл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)
Последовала минута гробового молчания – и затем Салазар поднял изможденную руку.
– Итак. Ты желаешь быть героем? Давай посмотрим, есть ли у тебя то, что для этого нужно.
Коул охнул, когда кинжал задрожал в его руке и вдруг стал обжигающе горячим, настолько, что прижег ладонь сквозь перчатку.
Коул рванулся к лорду-магу.
Задыхаясь от нестерпимой боли и все еще сжимая в другой руке хронометр Гарретта, он глубоко вонзил сияющий кинжал в иссохшее тело мага.
Рука Салазара дрогнула и повисла вдоль тела. Рукоять Проклятия Мага остыла почти сразу же, как магия чародея зашипела и угасла. Убийца богов, самый могущественный человек на севере стал оседать на пол.
Коул поддержал его, глядя в глаза чародея. Он поразился тому, что маг весил меньше, чем ребенок.
– Почему? – спокойно спросил он. – Ты обладал могуществом, которое могло изменить мир к лучшему. Почему ты этого не сделал?
Тиран Сонливии тихо вздохнул. Коул ожидал, что Салазар, умирая, будет вопить и проклинать его имя, но лорд-маг казался спокойным. Почти удовлетворенным. Его голос звучал как тихое журчание воды:
– Все… редко идет так, как мы надеемся. Когда-то я замыслил спасти человечество от богов… – Он неожиданно кашлянул, изо рта потекла кровь, окрасив бороду и усы в цвет его мантии. – Я не осознавал, что человечество нуждалось в богах больше, чем в нас. Меня ослепляла ненависть.
– А Призрачный Порт? Ты уничтожил целый город из-за ненависти?
– Ненависть… – повторил умирающий лорд-маг, его голос так ослаб, что Коул едва его слышал. – Это была не ненависть. Это было… сострадание.
Сострадание?В этом нет смысла.
– Что ты имеешь в виду? – собирался спросить он, но Салазар прекратил дышать. Не было слышно ни звука, кроме свиста ветра и тиканья хронометра в его руке.
Лорд-маг вздрогнул. Его угасающий взгляд остановился на часах.
– Время… умереть… – прошептал он.
Его глаза закрылись в последний раз.
Коул извлек Проклятие Мага из тела Салазара и собирался опустить труп на пол, когда тот неожиданно осветился. Юноша отшатнулся. Труп поднялся в воздух и поплыл в небо над Обелиском, все выше и выше.
Внезапно из глаз и рта мертвого лорда-мага вверх брызнули ослепительные лучи золотого света. Коул прикрыл лицо рукой. Божественная энергия, покидая обладавшего ею мага, возвращалась в небеса, откуда была похищена.
Это продолжалось две или три минуты, а потом свет угас. Салазар дернулся и, когда исчезли последние золотые пятнышки, вращаясь в воздухе, стал падать.
Пролетев сотни футов, тело упало во двор Обелиска и разорвалось.
ВОЛК
Саша охнула и, опустив руку, пощупала четырехдюймовую деревянную щепку, застрявшую в теле. На пальцах осталась кровь. Спереди донесся хрип, девушка перевела взгляд на кипящее перед ней сражение. Внезапно откуда ни возьмись на нее налетел стражник, сбил наземь и вцепился в горло. Она схватилась за его пальцы, пытаясь оторвать их от себя, но он был слишком силен. Она царапала его, пыталась укусить, но он лишь смеялся над ее неуклюжими усилиями и сжимал горло все сильнее.
Саша видела свой короткий меч, лежащий на утоптанном дерне. Она потянулась к нему рукой, напрягая каждую мышцу, но меч оказался недосягаем. Она пыталась кричать, однако из горла вырывался только жалкий писк.
Девушка перевела взгляд на злобную рожу, нависшую над ней. Ее обдало мерзким дыханием стражника, в глазах помутилось. Его испещренный угрями нос блестел от пота, жестокие глаза, казалось, заполнили весь мир.
– Умри, стерва, – выдохнул он.
Правой рукой Саша сжала щепку, торчащую из бока, и с неимоверным усилием выдернула ее. Девушку пронзила мучительная боль, но не было времени отдаться страданию, силы были на исходе. Медленно, почти как во сне, будто отстранившись от всего, что происходило вокруг, Саша подняла руку и всадила импровизированный кинжал в глаз человеку, так страстно желавшему ее убить.
Раздался чудовищный вопль. Ее горло больше не сдавливала страшная тяжесть – прижав руки к лицу, противник откатился от нее. Судорожно втянув ртом воздух, она перевернулась и с трудом поднялась. Ноги подкашивались, и она чуть не упала. Саша неторопливо и бережно подняла с земли свой меч.
По ноге струилась кровь, но она не обратила на это внимания. Стражник все еще завывал, безуспешно пытаясь выдернуть деревяшку из глаза. Прихрамывая, девушка подошла к нему, подняла меч и вонзила клинок в лицо врага.
Саша постояла немного, глядя на мертвеца, а потом отвернулась, и ее вырвало. Жестокая битва вокруг продолжалась. Девушка вытерла рот, извлекла из трупа свой меч и захромала к ближайшему очагу борьбы. В нее чуть не врезался сумнианец с торчащим из живота копьем, и она оттолкнула его в сторону. Появление Манипуляторов Салазара изменило ход сражения, и теперь осаждающих город наемников оттесняли от ворот.
Светловолосый воин в золотых доспехах шагал по полю, подобно самой смерти, разя мечом всех на своем пути. Он колол и рубил беспощадно и, пробивая себе дорогу сквозь темнокожих сумнианцев, оставлял за спиной вереницу трупов.
Другие Манипуляторы применяли свою магию с опустошительными последствиями. У стены воин в бронзовой кольчуге раскидывал врагов ужасным молотом, будто опавшую листву. Это оружие одним махом уничтожало по шесть наемников, оно-то и разнесло стену из деревянных щитов, вызвав град щепок, одна из которых пронзила Саше бок.
Боль становилась все сильнее, в голове словно повис туман. «Как там продвигается наступление с восточной стороны?» – подумала девушка. В ответ на атаку бледных служительниц Белой Госпожи стража, казалось, бросила основные силы ополчения на западные ворота. Если генерал Золта не атакует в ближайшее время и не отвлечет туда часть защитников города, два из трех батальонов, составлявших армию Белой Госпожи, вскоре будут разбиты наголову.
Впереди земля неожиданно сотряслась от взрыва. От зловония горящей плоти Сашу чуть не вывернуло наизнанку, но в желудке у нее уже ничего не осталось.
Девушка вглядывалась сквозь дым. Группа сумнианцев отчаянно билась со стражниками, которых было примерно столько же. Позади солдат в алых плащах оставался незамеченным Манипулятор. В одной руке у него был жуткого вида цеп, а другую, в перчатке, он поднял над головой, и при виде этого зрелища сердце Саши замерло. Перчатку окружало зловещее сияние.
У нее на глазах Манипулятор метнул шар светящейся энергии прямо в наемников. Ударившись о землю, он взорвался, послав во все стороны раскаленные добела языки пламени. Когда к Саше вернулось зрение, она увидела, что от половины сумнианцев остались только дымящиеся трупы. Уцелевшие, покрытые кошмарными ожогами, отступили, крича от невыразимых страданий.
Саша огляделась вокруг. Свой арбалет она давно уже бросила за ненадобностью. Но там, в десяти футах слева, она обнаружила то, что искала.
Пошатываясь и хромая, она добрела до павшего стражника и вырвала арбалет из его рук, вцепившихся в оружие мертвой хваткой. К счастью, он был уже заряжен. Саша прокралась вперед, стараясь подобраться поближе, чтобы стрелять наверняка. Еще пара шагов, и перед ней открылась брешь. Она подняла арбалет.
В последнее мгновение один из стражников заметил ее. Закричав, он стал показывать на девушку. Манипулятор повернулся и поднял руку в перчатке.
Она потянула за спусковой крючок.
На сей раз взрыв сбил ее с ног. В ушах стоял оглушающий рев. Во рту она почувствовала вкус крови и поняла, что кровоточит нос. Пахло горелым. Это – ее волосы. Когда Саша коснулась головы, в руке остался клок волос, опаленных и почерневших. Но она жива.
Манипулятор и стражники, что его окружали, оказались не столь удачливы. Пораженный ее стрелой, Манипулятор бросил свой огненный шар в землю прямо перед собой. Там, где стояли стражники, теперь шипели и дымились куски плоти и обрывки алой ткани. От Манипулятора не осталось ничего, кроме пары дымящихся сапог.
Саша оцепенело смотрела на это побоище. Потом она выпустила из руки арбалет и, перевернувшись на спину, уставилась на облака, что плыли над головой. До нее долетали звуки идущего рядом сражения, но ее это уже не заботило.
Пусть приходят. С ней кончено.
Никого не волнует, жива она или умерла. Никого, кроме Коула и, возможно, Гарретта. А если бы они знали правду, они бы тоже не захотели иметь с ней ничего общего. Она – отвратительный, одурманенный наркотиками кусок дерьма. Она обманывала Гарретта, хитростью заставляла тратить все больше и больше денег на наркотики, которые припрятывала, потворствуя своей привычке. А затем она примазалась к Викарду и использовала также и его.
Саша вспомнила, как совершила налет на дом лекаря в Поросячьих Вратах. Она – обычная воришка, к тому же – бестолочь, коварная и манипулирующая людьми.
Теплая кровь все еще струилась по ноге. Так же, как и тогда, годы назад. Тем бандитам следовало ее убить, как они убили отца и сестру. Было бы лучше для всех.
Кто-то шел к ней, волоча сапоги по земле. Ей было все равно, но она повернулась, чтобы посмотреть, кто это. Оказалось, Джерек.
Весь в царапинах, кожаная рубашка порвана во многих местах. Лысую голову покрывали красные пятна и пепел. С топоров, которые он держал по бокам, стекала кровь бесчисленных врагов.
И его глаза, горящие ненавистью, которая обещала жестокую смерть, смотрели в ее сторону.
Чернота в голове отступила, ее сменил внезапный ужас. Пока мрачный воин шагал к ней, она суетливо поднялась на ноги. Саша и подумать не успела о бегстве, как он оказался совсем рядом, подняв топоры, готовясь покончить с ее несчастной жизнью. Она тупо смотрела на повязку вокруг его плеча. Эта повязка прикрывала рану, которую она случайно нанесла ему. Что там говорил Бродар Кейн? Волк не забывает долга.
– Подожди, ты знаешь, я не хотела…
Топор пошел вниз.
И Джерек плечом мягко оттолкнул ее от себя, не сводя глаз с того, на что смотрел.
– Убирайся отсюда, – прорычал он.
Саша повернулась. Гигантская фигура, казалось, заслоняла собой солнце. Великан, вздымающееся чудовище из черного металла с лицом демона.
– Я – Гармонд Черный, – прогремел он. – Она моя. Как только я покончу с тобой.
Лицо Джерека передернулось.
– Ты так думаешь? Я убивал мужиков поздоровее тебя. – Он сплюнул. – Хотя большего чмыря встречать не приходилось.
Гармонд с глухим стуком ударил кулаками в рукавицах друг о друга, во все стороны полетели брызги запекшейся крови.
– Ты – покойник.
– Убирайся отсюда, – снова проскрежетал Джерек, и на сей раз Саша приняла во внимание его слова.
Она бежала, спотыкаясь, до тех пор, пока не оставила приличное расстояние между собой и двумя мужчинами. И тогда, не в силах удержаться, повернулась и стала смотреть.
Воины осторожно кружили один вокруг другого. Джерек, вообще-то довольно крупный, выглядел поразительно маленьким по сравнению с Манипулятором.
Он сделал обманный выпад, а затем рванулся вперед, вращая топорами. Горец нанес гиганту удары в бедро, плечо и в грудь. Лязг стали о сталь разнесся по всему полю боя, но, когда шквал атаки затих, на доспехах Гармонда не оказалось ни одной вмятины.
Манипулятор сделал ответный выпад, но горец был уже вне досягаемости. Джерек сплюнул и принялся кружить вокруг громадины, держась на расстоянии.
Гармонд поворачивался на месте, сохраняя неизменным угол между ними. Неожиданно Джерек бросился на Манипулятора. На полпути он швырнул один из топоров в голову гиганта. Тот полетел, вращаясь в воздухе, и ударил в демонический шлем со страшным лязгом, голова Гармонда откинулась назад. Одновременно Джерек кинулся на покрытые броней ноги Манипулятора, врезавшись в них плечом со всего размаха. Огромный воин оступился и, опрокинувшись назад, шмякнулся оземь.
Волк в мгновение ока оказался на ногах. Схватившись за шлем, он, стиснув зубы, потянул изо всех сил, стараясь сдернуть его с головы Гармонда. В конце концов это удалось. Горец отшвырнул шлем в сторону, поднял оставшийся топор и со свистом послал его вниз.
Топор отскочил от защищенного броней предплечья Гармонда. Огромный Манипулятор выбросил другую руку назад, засадив Джереку локтем в живот. Тот сложился вдвое на мгновение, и Гармонд успел схватить его и поднять над землей. Отбросив топор Джерека, Гармонд ударил горца о колено раз и другой с противным глухим звуком. Наконец гигант поднял Джерека высоко над головой. Саша с удивлением заметила, что он довольно молод и совершенно невзрачной наружности. Манипулятор с ревом швырнул Джерека наземь. Тяжело ударившись, тот остался недвижим.
Саша отвернулась. Ей не нравился Джерек, и она не нравилась ему, но это не меняло того факта, что он не однажды спасал ей жизнь. Девушка подумала, что с ним покончено, но Волк, как ни удивительно, зашевелился.
Несмотря на сломанные ребра и, возможно, кое-что похуже, горец пытался подняться.
Наклонившись, Манипулятор поставил Джерека на колени, Волк качался, словно вот-вот опрокинется. Гармонд заехал ему в лицо кулаком в стальной рукавице. Мерзкий звук удара заставил Сашу вздрогнуть. Гигант врезал Джереку еще раз. Теперь Саша услышала хруст раздробленной скуловой кости.
Она отчаянно искала какое-нибудь оружие. Не было ничего подходящего – не бросаться же на гиганта с мечом. Проклиная себя, она готовилась сбежать, как только Манипулятор завершит свое жуткое дело.
Гармонд снова занес руку для удара.
– Ты – покойник, – прохрипел он и направил свой бронированный кулак вперед с невероятной силой, подобно тарану, который расколол ворота Сонливии.
Но Волк каким-то образом перехватил удар. Это было невероятно. Словно мертвец, восставший из могилы, он поднялся на ноги. Зарычав, Гармонд взмахнул другим кулаком, однако и его Джерек схватил, как в тиски.
Волк прыгнул вперед и ударил лбом в нос противнику, размазав его, как гнилой фрукт. Гармонд отшатнулся. Джерек бил его головой снова и снова, пока оба они не оказались будто в алых масках. Но Джерек не останавливался. Подобрав один из своих топоров, он двумя руками обрушил его на ногу Гармонда, удар оказался таким мощным, что топор пробил поножу и засел в голени.
Взвыв, гигант рухнул на одно колено. Джерек врезал ему ногой в лицо, и Саша услышала, как у исполина хрустнула челюсть.
Ухватившись за вьющиеся черные волосы Манипулятора, Джерек принялся бить коленом в беззащитную голову противника, и каждый удар сопровождался хрустом. Крэк. Крэк. Крэк. Крэк.Эта жуть длилась и длилась. Когда с Гармондом было покончено, от его головы не осталось ничего человеческого.
Выпустив из рук труп Манипулятора, Джерек пытался отдышаться. Он встретился взглядом с Сашей, его опухшее, покрытое кровоподтеками лицо стало сплошным кровавым месивом. Затем, очень медленно, он захромал, чтобы подобрать свои топоры.
Саша не сводила с него глаз. Ее обуревали странные чувства.
Как ни удивлена была девушка, она поразилась еще больше, когда, посмотрев на холмы к северу, увидела там целую армию зверья, которая неслась к Сонливии.
ПРИЗРАКИ
Кейн с трудом ловил ртом воздух. Пот жег ему глаза, и следить за смертоносным клинком, который налетал со всех сторон, становилось все труднее. Его руки горели от небольших порезов, оставленных мечом противника. Это всего лишь царапины, и от них Меч Севера не потеряет скорости. Другое дело, что он начинает изнемогать.
Этот светловолосый ублюдок – один из лучших, с кем он когда-либо встречался. Может быть, самый лучший. Горец умудряется еще держаться – только вот этот человек, кажется, не устает.Кейн скривился, когда длинный меч противника оставил поверхностную рану на его груди, и удвоил свои усилия, хотя сердце колотилось так сильно – вот-вот разорвется.
Они сражались долго – Кейн не знал, сколько. Земля вокруг них завалена телами, и здесь не только стражники в алых плащах и темнокожие сумнианцы, но и все те бедолаги, которым всучили по ржавому клинку и отправили сюда умирать. Молодые и старые, фермеры, ремесленники и обычные трудяги – лежали повсюду мертвыми либо стонали и рыдали по своим женам и матерям. Он и сам порубал их немало. Когда на тебя несется человек, в глазах которого – смерть, весь трагизм этой ситуации не имеет уже никакого значения. Убиваешь ты, либо убивают тебя.
Его противник дышал все так же ровно, стиснул зубы, наморщил лоб, сосредоточившись. Кейн парировал удар и чертыхнулся: попытавшись сделать шаг назад, он споткнулся о тело наемника и чуть не упал. Виртуоз в золотых доспехах оказался тут как тут.
Сосредоточенность. Вот ключ к победе. Нужно замечать, как двигается противник, любую деталь, любую подробность. У каждого человека своя модель поведения, его выдает угол зрения, то, как подергиваются мышцы.
Танцующий длинный меч прошел на волосок от его шеи. Кейн пристально следил за противником, дожидаясь единственной возможности, когда тот откроется. И он увидел легчайший намек на нее. Воин вытянул руку чуть дальше, чем нужно, может быть, на полдюйма. Старый горец развернул в руках свой двуручный меч и, описав клинком полный круг, всадил его глубоко в руку соперника, туда, где встречались скрепляемые пластины его доспехов.
На сей раз отступил светловолосый воин.
– Кто ты? – спросил он. Из глубокой раны в его руке хлынула кровь.
– Просто человек, делающий свою работу, – ответил Кейн. Он ухватился за эту возможность – как за любую другую, – чтобы перевести дух.
Этот ответ, казалось, не понравился его противнику.
– Ты – наемник, такой же, как и остальные? Я разочарован.
Варвар пожал плечами.
– Если уж на то пошло, золото – столь же хорошая причина, чтобы сражаться, как и любая другая. И куда более честная.
Теперь в синих глазах появился гнев.
– Золото – это все, что имеет для тебя значение? А как насчет верности? Чести? Долга?
Бродар Кейн смотрел прямо в глаза, полные презрения.
– Верность, честь и долг, да? Думаю, я кое-что знаю об этом. Прекрасные понятия, конечно, до тех пор, пока ты – с правильной стороны. Они могут дать человеку возможность чувствовать себя праведником, даже если он совершает самые ужасные поступки. А вот слабые, они не могут позволить себе таких высоких идеалов. Слишком заняты попрошайничаньем, в то время как люди вроде тебя, сидя за высокими столами, восторгаются своей честью и размышляют над тем, сколько достоинства она им добавляет.
К немалому удивлению Кейна, его слова, казалось, ранили искусного фехтовальщика так же глубоко, как до этого – его меч. На точеном лице читалось сомнение, а в синих глазах появилась печаль.
– А как насчет любви? – тихо спросил он. Вокруг них по-прежнему кипела битва, но то ли по чистой случайности, то ли из почтения к их мастерству рядом не было ни души.
Бродар Кейн сморгнул с глаз пот.
– Любовь? Что ж, за это мужчине сражаться не стыдно. – Он посмотрел в лицо, исполненное тревоги. – И я полагаю, что если дело в этом, то ты – лучше, чем я думал.
Воин в золотых доспехах медленно кивнул.
– Благодарю тебя, – сказал он, и это прозвучало совершенно искренне.
Кейн поднял взгляд на небо. Солнце катилось к закату. Скоро наступит вечер. Он тяжко вздохнул.
– Становится поздно.
– Тогда, думаю, нам лучше поспешить и покончить с этим.
Пришел его черед кивнуть в ответ. Однако, когда противник подошел ближе, Кейн заметил с растущей тревогой, что его рана перестала кровоточить. Это была скверная рана, она должна была послужить в его пользу, и тем больше, чем дольше продолжался бой, – но, казалось, этот Манипулятор не только не устает, но и не истекает кровью.
Старый варвар беззвучно чертыхнулся. У него появилось предчувствие, что это добром не кончится.
Он продержался еще добрых несколько минут, пока тело не начало подводить его. Он уже не молод, это правда, и не может держаться бесконечно. Двуручный меч будто налился свинцом. Кейн изгибался, уклонялся, парировал и с каждой секундой действовал чуть-чуть медленнее, чем надо.
И затем это произошло. Он споткнулся, противник оказался тут как тут, и на сей раз Кейн понял, что не сможет среагировать достаточно быстро.
«Вот и оно, – подумал он, глядя на опускающийся меч. – Что ж, с учетом всех обстоятельств жизнь удалась». Собравшись с духом, он приготовился к неизбежному.
Воин зашатался. На его лице отразилось недоумение. Воодушевившись нежданной удачей, Кейн напрягся, готовясь сполна воспользоваться возникшим преимуществом. Неожиданно верхушка Обелиска вдали вспыхнула золотистым светом. Прикрыв глаза, он в изумлении наблюдал за тем, как в небеса устремились сияющие лучи.
Услышав сдавленный хрип, Кейн перевел взгляд на своего противника. Тот прижимал руку к груди, широко раскрыв глаза от удивления. Меч выпал из его пальцев, воин рухнул на колени и стал раскачиваться взад и вперед, отчаянно сглатывая, словно не мог вобрать в себя достаточно воздуха.
Поколебавшись, Кейн опустил двуручный меч. По всему полю битвы люди прекратили сражаться и в изумлении смотрели за городские стены.
«Может, у парнишки и в самом деле получилось?» – подумал горец.
Краем глаза он уловил какое-то движение и, слегка запрокинув голову, увидел, как с неба падает следящий ястреб. Когда он шмякнулся оземь, в воздух взметнулся фонтан перьев. Чуть подальше другой следящий ястреб тоже рухнул вниз и исчез за древостоем.
Кейн услышал глухой стук. Его противник упал лицом в землю и стал выдирать руками пучки травы, пытаясь ползти. Встретившись на секунду с ним взглядом, Кейн увидел в синих глазах страшную муку и отвернулся. Что бы ни случилось с этим парнем, не так должен умирать человек, столь искусно владеющий мечом.
Думая прекратить его страдания, Бродар Кейн подошел к распростертому на земле воину и поднял свой меч. Воин посмотрел на него и достал что-то из мешочка на поясе. Затем он повернул голову в сторону города. Задыхаясь, он прошептал имя женщины. Тело его содрогнулось, глаза закрылись. Испустив вздох, он остался недвижим.
Его рука что-то сжимала. Опустившись на колени, Кейн присмотрелся к странному предмету. Это была полоска изящной ткани, наверное, шелка. Она слабо пахла жасмином и, вероятно, стоила добрых несколько скипетров. Поколебавшись минуту, он заметил на пальце воина золотое кольцо. Сняв его, он открыл рот от удивления при виде огромного изумруда, выступающего из кольца. Внутри была выгравирована большая буква Л. Кольцо, несомненно, стоило целое состояние.
Кейн снова помедлил. Затем очень осторожно надел кольцо на палец воина и повязал вокруг него шелковый платок. Сложив ему руки на груди, он положил рядом длинный меч. Не бог весть какой поступок и, возможно, не укроет кольцо от мародеров, но это – лучшее, что он мог сделать.
Горец, глубоко дыша, оперся на свой двуручный меч и окинул взглядом поле боя. Обе стороны понесли страшные потери. Он прикинул, что на земле сейчас лежит больше воинов, чем осталось в живых. Повсюду вокруг него бойцы стали замечать, что противники пали. Кейн видел, как поражены люди, на лицах оставшихся стражников внезапно появились страх и неуверенность. Ополченцы, похоже, вот-вот обмочат себе штаны.
Кейн понял, что его погибший противник, должно быть, из военачальников, но, казалось, не только его смерть меняет ход сражения. В пятидесяти ярдах от горца генерал д’Рак противостоял здоровенному парню, который нанес наемникам неисчислимый ущерб своим светящимся молотом. Манипулятор озадаченно уставился на свое потускневшее оружие. Он замахнулся им на сумнианского генерала, и тот поймал молот своими хопешами. Вращаясь, подобно кружащемуся дервишу, он сошелся с врагом с устрашающей скоростью, рубя и кромсая его жуткими изогнутыми клинками. Манипулятор повалился наземь в фонтане крови, выпустив огромный молот из рук, и тот с бесполезным грохотом рухнул на утоптанный дерн. Сумнианцы, находившиеся поблизости, встретили это радостными возгласами.
Внимательно оглядывая поле битвы, Бродар Кейн заметил, что наемники повсюду стали понемногу брать верх. Пережив достаточно сражений, развиваешь чутье на такие вещи. Ход событий вот-вот примет другой оборот. Они возьмут город к наступлению ночи.
Кейн поискал взглядом Джерека и Сашу. Он не помнил, когда видел их в последний раз, – в битве не на жизнь, а на смерть восприятие времени странным образом меняется.
К северу от него поднялась какая-то суматоха. Сражение опять приостановилось – обе стороны вглядывались в холмы, что поднимались в отдалении. Кейн прищурился, проклиная свое слабое зрение, а затем вытащил меч из грязи, в которой стоял, и пошел в сторону холмов, чтобы рассмотреть, что происходит.
Холмы вспучивались приближающимися темными фигурами. Стареющий горец смотрел, сначала испытывая недоумение, затем – тревогу, и наконец – не веря своим глазам.
На поле битвы спускалась стая диких животных. Это могло означать только одно.
Собратья.Покрытые шрамами руки Бродара Кейна стиснули эфес двуручного меча так сильно, что побелели пальцы.
Шаман здесь.
Он тяжело побежал по полю боя, не обращая внимания на боль в коленях. Впереди уже неслись панические крики: сумнианцы изрыгали грязные проклятия или взывали о помощи. Собратья навалились на наемников меховой лавиной – рычащей, пускающей слюни и беспощадной.
Ошеломленные прибытием этих невероятных союзников и опасаясь за собственные жизни, защитники города сначала отступили. Когда стало ясно, что звери атакуют армию наемников, они осмелели и снова бросились в сражение.
Освободители города вновь оказались в сложном положении.
На бегу Кейн лихорадочно бросал взгляды по сторонам. Он впал бы в уныние, если бы сердце не угрожало вырваться из груди. Повсюду сумнианцев атаковало внезапно появившееся среди них зверье. Наемники – закаленные воины, одни из лучших в мире, но Собратья им неизвестны. Они не представляли, с кем столкнулись.
Справа от него, возле городской стены, трое сумнианцев атаковали медведя с мечами и копьями, а три огромных обращенных волка безмолвно подкрадывались к ним сзади. Внезапно набросившись на наемников, волки сбили их с ног, и каждый, сомкнув могучие челюсти на шее солдата, раздавил ему дыхательное горло.
«Они полагают, что сражаются с животными, – мрачно думал Кейн. – Но Собратья – не животные. Это звери с разумом человека, управляемые волей Шамана». За годы, проведенные в сражениях рядом с Собратьями, он хорошо усвоил, что двенадцать дюймов стали – отнюдь не ровня бритвоподобным клыкам, которые сокрушают и кость, и броню, или когтям, достаточно острым, чтобы разодрать кожу и плоть так же легко, как пергамент.
Неожиданно перед ним встал на дыбы огромный лось, с его правого рога стекала кровь. Обращенный намеревался раздавить Кейна, но тот откатился влево и взмахнул сбоку двуручным мечом. Меч разрубил мышцы и кости врага. Издав пронзительный вой, лось повалился на землю.
Мгновенно оказавшись на ногах, Кейн бросился бежать. Воздух наполнился рычанием, воем и дикими воплями. Горец перепрыгнул через изуродованные тела мертвых наемников и пригнулся, когда на него налетел огромный орел, нацеливаясь когтями в лицо. Птица неожиданно закричала пронзительным голосом и попыталась повернуть в сторону, из ее груди, покрытой рыжевато-коричневыми перьями, торчала стрела арбалета. Орел описал пару неровных кругов и, конвульсивно дергаясь, рухнул вниз.
В двадцати ярдах справа Кейн увидел южанина, который подстрелил орла из арбалета. Тот отчаянно пытался перезарядить оружие, а на него шел чудовищный серый медведь, за которым тянулся по дерну алый след от стекающей с огромных челюстей крови. Одним взмахом лапы-палицы он раскроил солдату грудь, оросив фонтаном алых брызг лица окружающих сумнианцев. Издав могучий рык, медведь поднялся на задние лапы. Это свирепое существо, оснащенное смертоносными когтями и гонимое ненасытной жаждой крови, достигало десяти футов в высоту.
Гаэрн.Кейн наконец узнал Обращенного. Среди Собратьев было много медведей, но всем им далеко до огромного старого гризли, который сейчас собирался наброситься на несчастных наемников.
Вдруг между сжавшихся от страха наемников промелькнула золотая вспышка, и Гаэрн неожиданно зарычал от боли – в его тело вонзилось громадное золотое копье. Сумнианцы расступились, и вперед вышел генерал Зан, он обеими руками сжимал древко копья и толкал Гаэрна назад. Разъяренный полутонный медведь рычал и корчился от боли, отчаянно стараясь освободиться, но Зан не давал ему этой возможности. Его люди быстро оправились от потрясения и, подняв оружие, набросились на беспомощного Обращенного вихрем сверкающих мечей и топоров.
Кейн отвернулся, испытывая странную печаль. Он знал Гаэрна до того, как тот обратился. Это был надежный парень. Даже после обращения Гаэрн сражался бок о бок с Кейном, в последний раз – четыре года назад, когда мерзость напала на Гилстиг в Восточном пределе.
Кейн сердито покачал головой. Это осталось в прошлом. Собратья преследовали его и Волка по всем Высоким Клыкам почти два года.
Стиснув зубы, горец побежал дальше, всматриваясь туда, где в пяти сотнях ярдов впереди поднимались холмы. Огромный лорд-маг – там, это очевидно даже на таком расстоянии и при его никудышном зрении.
Шаман не озаботился тем, чтобы оставить кого-то из Собратьев для охраны. Он даже вида другого не принял, чтобы наблюдать за происходящим с безопасной высоты, и не превратился в свое любимое животное – огромного, покрытого шерстью непобедимого мамонта. Это – не в стиле лорда-мага. Что бы о нем ни говорили, Шаман – не трус.
На глазах у Кейна он выхватил из воздуха копье и щелкнул им, издав могучий рык. Бросив взгляд на двух сумнианцев, противостоящих ему, горец сразу понял, что они – покойники. Он ничего не мог с этим поделать. Скорее всего, он сам присоединится к ним довольно скоро.
Кейн не представлял, что делает Шаман в Благополучном краю и почему он напустил Собратьев на освободителей города. По правде говоря, ему было все равно.
У него с ним свои счеты.
Тяжело дыша, весь в поту, он добрался до места, когда Шаман заканчивал с двумя наемниками. Они продержались гораздо дольше, чем ожидал Кейн. Теперь оба рухнули в грязь со сломанными шеями и мечами. Кейн перешел на шаг, глубоко дыша и не сводя взгляда с бессмертного, которому некогда служил. С бессмертного, которого считал другом.
Шаман наконец заметил его. Его ледяные синие глаза слегка расширились от удивления.
– Кейн, – констатировал он низким, грохочущим голосом. Его мускулы, казалось, напряглись. – Далеко ты забрался от Высоких Клыков.
Бродар Кейн смотрел на человека, который держал его в клетке, как животное, целый год. На человека, который сжег его жену заживо, пока он беспомощно взирал на это.
– Да я не один такой, – проворчал он, опершись на свой двуручный меч и окинув взглядом окружающий хаос. Сумнианцы отчаянно пытались перегруппироваться, но они вели борьбу, обреченную на провал. – Ты здесь из-за меня? – спросил он.
