Текст книги "Грозный отряд"
Автор книги: Люк Скалл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)
Барандас поднялся по грубым каменным ступеням к сторожевому укреплению над западным входом в город. Парапет с бойницами тянулся по всей длине с обеих сторон от входа, на узкой дорожке хватало места лишь лучникам, которые могли вести стрельбу по врагам из-за зубцов, обеспечивавших относительную безопасность. Подготовка ополченцев была сосредоточена главным образом на стрельбе из луков. Барандас не сомневался: у него достаточно людей, чтобы обрушить на нападающих ливень стрел, если те сдуру атакуют в лоб.
«Но они не такие, – мрачно сознавал он. – Сумнианцы – отличные солдаты, бывалые воины с немалым опытом проведения осад больших и малых городов. У них в запасе будет очень много трюков».
К счастью, у него тоже есть секретное оружие.
На парапете сторожевого укрепления Полумаг оглядывал западный горизонт. Солнце уже клонилось к закату, и, хотя приближающуюся армию еще не видно, она вскоре окажется здесь, и начнется осада.
Человек, сидевший в странном приспособлении, поднял взгляд, на его лице отражалось беспокойство.
– Верховный Манипулятор, – сказал он с улыбкой, в которой не было ни капли искренности. – Или, скорее, следует сказать: маршал? Полагаю, поздравления вполне уместны.
– Верховный Манипулятор – этого достаточно, – ответил Барандас. – У тебя есть все, что требуется?
– Не помешали бы бутылка или две лучшего вина его превосходительства и шлюха, чтобы развлечься, пока мы ждем. Нет? Тогда я доволен, как свинья в дерьме.
Барандас встал рядом с чародеем. На самом деле, тот являл собой странное зрелище: одного с ним возраста, похожий на ученого, в нелепых зеленых одеяниях, которые, казалось, подчеркивают, что у него нет ног. Барандасу было жаль чародея, по крайней мере – сначала, но язвительные манеры и постоянные колкости делали его неприятным соседом.
– А ты осознаешь, что из меня такой же маг, как из евнуха – участник оргии или из уважаемого канцлера Ардлинга – остроумный шутник? Если ты ожидаешь, что я распотрошу наших противников так, что кровавые брызги взмоют в небо тучами, то будешь горько разочарован.
– Я знаю о пределах твоих возможностей. Ты должен сосредоточиться на том, чтобы уничтожить любое осадное орудие, которое окажется достаточно близко для атаки. При такой погоде они вспыхнут как хворост.
– Быть может, это ускользнуло от твоего внимания, но я – один… – Маг умолк на мгновение. – То есть даже половинаменя, а ворот, которые нужно защищать, – двое. И что, если они атакуют с севера?
– Они не станут, – ответил Барандас.
Он обсуждал это с четырьмя капитанами. Речка Краснобрюшка, несущая свои воды в город с северной стороны, спускалась, извиваясь, с холмов Демонических Огней. Вторгнуться в Сонливию с севера можно было, только взобравшись на стены или приплыв по реке. У сумнианцев нет лодок. Несколько уцелевших боевых кораблей Сонливии сейчас патрулируют то место, где река входит в город, их пушки готовы разнести в клочья любого, кто сдуру приблизится.
– Лорд Салазар будет поддерживать восточную стену, – добавил Барандас. – Обелиск – идеальное место для наблюдения за подступом с той стороны. Наш господин, может, и ослаблен, но по-прежнему внушает страх.
– Да. Я в курсе.
Двое мужчин помолчали. Барандас слышал, как Алая стража пытается навести порядок на улицах внизу. Глашатаи уже начали обходить город, сообщая населению, что приближаются вражеские войска, и советуя всем, кто не принимает участие в обороне, оставаться в домах.
Он взглянул на чародея.
– Моя жена беременна, – сказал он, не представляя, почему решил сообщить новость именно этому странному парню, но не смог удержаться.
Полумаг смотрел на Барандаса с непроницаемым видом. Затем он рассмеялся. Это были жуткие звуки, словно задыхается умирающий. Наконец он успокоился, вытер слезы с глаз и сопли с подбородка.
– Сначала Верховный Манипулятор. Затем маршал. А теперь будущий отец?Ты хочешь, чтобы я пожал тебе руку? Обнял по-мужски? Я бы предложил тебе подарок, как велит обычай, но уверен, что нет ничего, чем бы уже не обладал такой благословенный человек, как ты.
– Я ничего не хочу от тебя. Было глупо с моей стороны ожидать какого-то сопереживания со стороны омерзительного…
Полумаг поднял руку, и от удивления Барандас замолк. Чародей, сощурившись, уставился вдаль и второй рукой заслонил глаза от лучей заходящего солнца.
– Придержи свой гнев, Верховный Манипулятор. Он пригодится. Сумнианцы уже здесь.
ЛЕТО
Илландрис разбудил барабанный бой.
Ей снилось одно давнее утро, она была тогда девочкой, в которой еще не расцвела женственность, и приход лета казался ей одним из главных событий года. Мать возилась у очага с широкой улыбкой на добродушном лице. Отец был рядом. Обещания, которые таил в себе новый сезон, казалось, смягчили даже его мрачное настроение, и он с нежным урчанием передал ей теплую миску с тушеным мясом, оставшимся с вечера, и жесткую горбушку хлеба.
Она села, стирая с глаз остатки сна. Звуки ей приснились?
Нет. Вот они снова. Бум. Бум. Бум.
Отбросив одеяло, Илландрис спрыгнула с ложа и натянула одежду: штаны из оленьей кожи, сиреневую шаль и сапоги.
Барабанный бой становился все громче. Она наскоро умылась и, не подумав подкраситься, поспешила наружу.
Король наконец вернулся?Прошло целых три дня, а Сердечный Камень не получил ни единой весточки – ни от Магнара, ни от его огромной свиты. Вдогонку отправили еще всадников, чтобы разобраться, в чем дело. Они также не вернулись. Шамана все еще не было, и город начала пронизывать скрытая паника.
Солнце уже поднялось, и небо было чистым. Снег таял, обнажая влажную зеленую траву и грязь. Присоединившись к горожанам, которые направлялись к северным воротам, она слышала капель: последний снег таял на крышах хижин и длинных домов вдоль главной улицы. Скоро освободится ото льда озеро Драгур, и по нему поплывут лодки с форелью, окунем и всем остальным, что наловят рыбаки. В общем, будет прекрасный день.
– Сестра, – позвал резковатый голос откуда-то справа. Молодая чародейка Турва неслась сквозь толпу ей навстречу.
Илландрис подавила вздох.
– Приветствую, сестра, – сказала она, изобразив удовольствие. – Кажется, король возвращается к нам.
– С головой демона, надеюсь, – ответила Турва и состроила гримасу. – Не люблю хоронить мертвых. Неприятное дело.
Илландрис, не скрывая раздражения, посмотрела в глаза Турвы, глядящие в разные стороны. «Да ты и пальцем не пошевелила, чтобы помочь, – подумала она. – Большую часть тяжкой работы я сделала».
Одной из обязанностей их круга в Сердечном Камне было выполнение соборования для мертвецов. Хотя богов уже нет, в мире правят другие, более древние силы, которые требуют молитв, – духи земли, и моря, и неба. Говорили, что в обмен на поклонение духи наделяют мудрых мужчин и женщин даром предвидения, а чародеек – магией. Мужчины, обладавшие проблеском дара, проходили ритуал Шамана и преображались, становясь одним целым с животными, которые наилучшим образом представляли их сущность.
Говорили также, что духи дают приют душам умерших, когда они покидают свои земные оболочки, пока не приходит время возродиться в новой форме. Илландрис всегда поражало, что у жителей Низин не было подобных верований. Она не понимала, как люди могут выжить без веры. Возможно, в этом и состояла тайна любви жителей Низин к золоту – оно и было их религией. Они могли его видеть, чувствовать, тратить и притворяться, что это имеет значение. Пока неизбежно не наступало мгновение, когда золото больше ничего не значило.
Она и Турва наконец добрались до толпы, собравшейся у огромных деревянных ворот, и протолкнулись вперед. Ворота были распахнуты настежь.
Раздались громкие приветственные возгласы – из утреннего тумана появился король Магнар на своем жеребце, высокий и величавый, в боевом шлеме с опущенным забралом, чтобы защитить глаза от солнца. Увидев собравшихся горожан, он поднял в приветствии руку, вызвав новый всплеск здравиц. Сердце Илландрис затрепетало. Он воистину король.
Позади Магнара скакали Шестеро, его элитная гвардия. Их шлемы также закрывали лица. Илландрис увидела, что лошади тянут за собой огромные деревянные сани, укрытые парусиной, которая обтягивала огромную фигуру. Когда сани оказались на виду, раздался новый взрыв ликования.
За шестеркой гвардейцев следовали пешком барабанщики, отбивая все тот же беспрестанный ритм. Бум. Бум. Бум.
– В сторону! – скомандовал надменный голос, который мог принадлежать только Шранри. Старшая сестра вперевалку подошла к Илландрис, щеки ее раскраснелись, огромная грудь вздымалась от напряжения. Три остальные чародейки круга поспешали за ней. Вперив взор в приближающихся всадников, Шранри радостно хлопнула в ладоши. – Наконец-то! Я уже начала беспокоиться. И, кажется, наш король привез с собой тело демона.
Илландрис нахмурилась. Что-то ее беспокоило, какое-то ощущение, что все тут не совсем так, как кажется. Она выросла, учась читать по лицу своего отца. Как он дышал. Как изгибались мышцы вокруг челюсти. Наступало мгновение, когда возникало некое расхождение – единственный внушающий страх знак, заметив который, она пряталась в своей маленькой комнате. Чтобы натянуть на голову одеяло и ждать, когда неизбежное пройдет.
Может, ее беспокоит то, как король сидит на своем жеребце? Она прищурилась, глядя сквозь ослепительное сверкание солнца.
Показался первый из воинов Сердечного Камня. Он остановился, как только вышел из тумана, тогда как король и его небольшой эскорт из гвардейцев и барабанщиков продолжали двигаться к воротам, волоча за собой сани.
Шранри неожиданно наклонилась к Илландрис.
– Полагаю, наш юный король вскоре пожелает встретиться, – прошептала она. – Помни, что мы обсуждали. Я непременно хочу, чтобы наш круг расширился. Тот демон нанес бы гораздо меньший урон, если бы в моем распоряжении было больше чародеек.
– Да, сестра, – ответила Илландрис, все еще пребывая в растерянности. «Плечи малость узковаты, – подумала она. – Возможно, это игра света».
Въехав легким галопом в открытые ворота, король натянул поводья, заставив коня остановиться. Шестеро сделали то же самое и выпрямились рядом с ним. Барабанщики выстроились перед воротами, но безжалостный бой их барабанов не ослабевал.
Когда Илландрис увидела, как король спешился и зашагал к саням, ее охватил внезапный страх. Его походка была слишком напряженной, а шаги – коротковаты. Ее взгляд поднялся от ног к ягодицам, и этот слишком костлявый зад подтвердил ее подозрения.
– Постойте! Этот человек – не король…
Слова замерли на ее губах, когда самозванец извлек свой меч и, проткнув парусину, провел им по всей длине саней с яростным звуком, который словно повис в воздухе. Второй рукой он ухватился сначала за одну сторону разрезанной ткани, а затем за другую и откинул их в стороны.
Те, кто стоял достаточно близко, ахнули. На санях лежали шесть безголовых трупов, из которых текла черная кровь. Потянуло тошнотворным зловонием.
– Что это значит? – спросила Шранри, направившись к ложному королю. Самозванец поднял руку к шлему – шлему Магнара – и сорвал его с головы.
– Что значит? – презрительно усмехнулся Кразка, вождь Озерного предела, его мертвый глаз под яркими лучами солнца источал мерзкую белую слизь. – Я захватываю этот город и объявляю себя новым королем. Решение вступает в силу незамедлительно.
– Что ты сделал с королем Магнаром? – громогласно спросила Шранри.
Берегундский Мясник ухмыльнулся.
– Скоро увидишь. Он жив – до известной степени. А сейчас я кликну своих воинов, и они прискачут сюда. Малейший беспорядок, и я начну убивать людей на месте.
– Ничего подобного ты не сделаешь, – заявила Шранри. Она подняла руки, пробормотала несколько слов… и удивленно уставилась на ладони.
Кразка похлопал по клинку своего беспощадного однолезвийного меча.
– Ты когда-нибудь слышала об абиссуме? Я тоже – нет, до недавних пор. Видишь ли, я завел себе новых друзей на хребте.
Шранри развернулась и отчаянно махнула рукой Илландрис и другим чародейкам. Турва направила на Кразку палец. На его кончике с треском вспыхнула молния и тут же исчезла, не причинив вреда.
Кразка театрально вздохнул. Затем подошел, схватил косоглазую чародейку за волосы и перерезал ей горло. Кровь хлынула на страшный меч, но он продолжал резать, пока клинок не рассек шею и голова не оказалась в его руке. Кразка швырнул жуткий трофей на землю, голова пару раз перевернулась и остановилась, глядя удивленными глазами в разные стороны.
Ошеломленная Илландрис молча смотрела на происходящее. Толпа расступилась, и горожане стали разбегаться. Некоторые из отважных мужчин взялись за оружие. Кразка махнул рукой мнимым Шестерым, и они обнажили мечи, а затем показал на всадников, которые уже приближались к воротам.
– У меня тут три сотни воинов из Озерного предела! – крикнул одноглазый убийца. – Любому старику или калеке, который будет чинить препятствия, перережу глотку. А затем найду их жен и детей и тоже глотки перережу.
– Шаман этого не потерпит! – воскликнула Шранри дрожащим голосом.
Кразка усмехнулся.
– Шаманом займутся. Есть существа куда старше и злее. – Он поднял взгляд в небо. – Думаю, один из них должен прибыть с минуты на минуту.
Пока Кразка говорил, барабанный бой становился все быстрее и громче. Бум. Бум. Бум.Внезапно налетел ветер, и, подобно дьявольской комете, покрытый черной чешуей монстр спикировал вниз и приземлился сразу за городскими воротами. Раскрывшись, словно чудовищный черный цветок, он поднял над стенами голову и плечи и уставился на толпу горцев тремя злобными глазами. Тяжкие раны, полученные им несколько дней назад, уже исцелились.
Илландрис слышала, как ее сестры повернулись и убежали, но сама не могла двинуться с места, перепуганная настолько, что словно одеревенела.
Кразка обернулся к возвышающемуся демону. Казалось, он к чему-то прислушивается. Кивнув, он произнес:
– Он называет себя Герольдом.
– Это… существо говорит с тобой? – спросила в ужасе Шранри.
– Оно не говорит. Оно создает слова прямо в моей голове, – ответил Кразка. – И оно служит другому, об имени которого боится даже думать. Да-да, вы верно услышали. Как бы то ни было, Герольд ведет за собой других таких же. Большинство из них не так сметливы, как он, но это, видите ли, не имеет значения, поскольку речь идет только об убийствах. Единственный способ, которым они могут удрать в наш мир, – это направить души в обратном направлении. Вот чем они занимаются.
– А ты… ты – в союзе с этим существом? – Теперь в голосе Шранри прозвучала нотка любопытства.
– Оно вступило в контакт. Предложило мне сделку, от которой я не смог отказаться. Ты не знаешь, сколько людей я вынужден был убить, чтобы стать вождем самого большого Предела в Высоких Клыках. Я и подумал: зачем на этом останавливаться? Низины в сотню раз больше этих мест. Думаю, можно завоевать целый мир.
– А что ты сделаешь с нами? – спросила Шранри спокойно.
– Я видел твою работу в Морозной Твердыне. Должен сказать, она меня впечатлила. Сделай мне новый круг. Достаточно большой, для всех чародеек в Пределах. Тех, кто откажется присягнуть на верность…
Кразка поднял меч и внимательно осмотрел блестящее лезвие, с которого все еще капала кровь Турвы.
Шранри не сводила глаз со смертоносного клинка, как и Илландрис. Затем предводительница круга Сердечного Камня оправила одежды и поклонилась вождю.
– Я – твоя.
– Превосходно. – Кразка с вожделением посмотрел на Илландрис своим одиноким глазом. – А ты?
«Я? Я… хотела быть королевой. Выйти замуж за Магнара, и родить детей, и доказать Шранри, что я – не ребенок. Ты – мясник. Чудовище. Ты хуже, чем Шаман».
Злобный глаз Кразки прищурился, а меч чуть изменил положение.
Она сглотнула.
– Я… я буду тебе служить.
– Хорошо, – проворчал вождь и будущий император. – Для начала собери несколько найденышей. Не для меня, они послужат делу.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Илландрис, хотя в глубине души знала.
– Прошло немало времени с тех пор, как Герольд в последний раз убивал. Ему нужно питаться.
САМАЯ ДЛИННАЯ НОЧЬ
Эремул сжался в своем кресле. Он так устал, что чуть не свалился вниз, через парапет, на верную смерть. Зловоние дыма пропитало все и вся. Легкий ветерок, поднявшийся после полуночи, нес по воздуху пепел. В небе висели тучи пыли, так что было невозможно определить, сколько времени оставалось до рассвета.
Он подавил зевок и попытался сосредоточиться на полосе побережья, лежащей перед ним. Последний залп раздался более часа назад. Скрестив пальцы, он пробормотал краткую молитву Создателю в отчаянной надежде, что атаки к ночи прекратятся. Он был совершенно истощен и физически, и умственно, а жалкие запасы его магии доведены до критического состояния.
Первая волна снарядов баллист обрушилась почти сразу после захода солнца. Огромные железные стрелы пронеслись сквозь ночной воздух и врезались в стену под ним с такой силой, что сотряслось все сторожевое укрепление. А грохот был такой, что Эремул чуть не обмочился. Стена, однако, устояла перед баллистами. Помнится, он подумал тогда, что худшее, должно быть, позади. И тут появились требушеты.
Он опустил взгляд вниз, где в темноте жутко светились груды тлеющих обломков. Сумнианцы закидали город камнями и пылающей смолой, создав кошмарный ураган, который уничтожал все на своем пути. Стена была пробита в трех разных местах, ворота под ним воспламенились, несколько зданий обратились в руины.
Узнав о том, что он назначен на стену, Эремул всерьез намеревался сымитировать доблестную атаку на освободителей города. Он собирался направлять свою магию мимо видимых целей и громко проклинать свои неудачи, намеренно саботируя попытки отбросить наемников. От своего плана он отказался, как только груда камней, пролетев в нескольких футах от сторожевого укрепления, прибила бедолаг в доме напротив. Тогда он вызвал всю свою магию и направил ее против смертоносных осадных машин, словно от этого зависела его жизнь. Усилия так его изнурили, словно он выблевал все внутренности.
Ему было не скрыться. Он оказался единственным средством обороны города. Сонливия не имела собственных осадных орудий, по крайней мере, способных достать противника. Ополченцы поднялись на парапетную стенку и начали стрелять из луков по наемникам, но это оказалось на редкость глупой тактикой. Сумнианцы находились слишком далеко, к тому же их почти невозможно было разглядеть на фоне ночного неба. Новобранцы покинули свои позиции после первого же залпа из требушетов, когда человек двадцать из них раздавила рухнувшая часть стены.
В общем, первая схватка с неприятелем прошла так, как и предполагалось. Захватчики ослабили укрепления Сонливии, понеся весьма незначительные потери. Настоящее сражение начнется завтра, когда при свете дня убивать станет гораздо проще. Наемная армия будет стремиться проникнуть в проломы, устроенные их требушетами. Эремул не собирался находиться поблизости, когда это произойдет. У него есть собственная роль в этом столкновении, и подошло время запустить колеса в движение. Как в переносном, так и в буквальном смысле.
Напрягая из последних сил усталые руки, он развернул кресло и въехал в сторожевое укрепление. Пол был покрыт обломками, но по большей части здание не пострадало. Эремул вновь безмолвно возблагодарил свою удачу. Ему повезло пережить эту ночь. Белая Госпожа не могла знать, что ее агента поместят на такую уязвимую позицию. Она, несомненно, пришла бы в ужас, узнав, что ее собственные войска чуть его не уничтожили, тем самым едва не погубив заговор с целью убийства Салазара.
Офицер стражи осматривал нанесенный ущерб. Он скреб ощетинившиеся усы, которые топорщились, как у мыши, под носом картошкой, пронизанным синими прожилками. Эремул поджал губы. «Как там тебя зовут? Лейтенант Торам? Ах да, очередной офицерик из Тьмутаракани. Вполне созрел для магических манипуляций, если мне не изменит удача».
– Противник отступил на остаток ночи, – произнес Эремул. – Я должен вернуться домой и несколько часов отдохнуть, иначе от меня утром не будет никакого толка.
– Мне сказали, что ты должен оставаться здесь.
Эремул постарался подавить раздражение.
– Я был бы рад, но, как видишь, меня едва ли можно отнести к физически развитым личностям. А чародейская сила уже на пределе. Мне нужно поспать.
Торам, похоже, был полон сомнений.
– Ты можешь спать здесь. Я тебя разбужу, если противник атакует вновь.
– Посмотри на меня, – сказал Полумаг. – Я сидел в этом кресле всю ночь. Мою задницу будто глодала свора бешеных собак. Мне нужна моя собственная постель. И хороший глоток чего-нибудь крепкого.
– Глоток чего-нибудь крепкого? – повторил лейтенант медленно и тщательно. Его седые усы изогнулись. Эремул одновременно и радовался своей безукоризненной интуиции, и испытывал сильное желание распылить этого человека на месте за то, что он такой олух. Стража настолько предсказуема.
– Да, – подтвердил он. – Я с радостью поделюсь капелькой с солдатом, который проводит меня домой. Это возле гавани, рукой подать.
Лейтенант еще раз провел рукой по усам и кивнул.
– Я сам позабочусь обо всем. Это самое меньшее, что я могу сделать, с учетом того, как превосходно ты потрудился сегодня, защищая город.
Старый седой офицер взялся за рукоятки кресла Эремула и покатил его к лестнице, ведущей вниз. Он спускал кресло на одну ступеньку за раз, и каждый глухой удар колес о камень отзывался пронизывающей болью в заднице седока. Стиснув зубы, Полумаг пытался смириться с этими мучениями. Сейчас все шло нормально, согласно первой части его плана. Он надеялся, что его доверенное лицо окажется там, где условлено.
Они двигались на юг с впечатляющей скоростью. Лейтенант Торам явно желал избежать нежелательных вопросов со стороны вышестоящих командиров. Солдаты и ополченцы были повсюду, разводили костерки и старались как-то залатать бреши в стене.
Эремул озирался по сторонам. Деревянные дома превратились в развалины, дерево и штукатурка не выдержали обрушившихся на них камней. Несколько сооружений из гранита устояли, хотя их крыши разнесло на куски. Он заметил судорожно сжатую руку, которая торчала из груды шлака возле одного из домов. Рука и темная лужа крови среди обломков – вот и все, что осталось от неизвестного ему горожанина.
Затем они проходили через Базар. Один снаряд требушета приземлился почти в центре рынка и разнес в щепки несколько прилавков. От этого снаряда люди, кажется, не пострадали, но несколько дальше Эремул заметил такое, от чего его сердце сжалось в груди. Группа сирот тащила крошечные тела из Уорренз на юго-запад Базара. Некоторые трупики были настолько изуродованы, что невозможно опознать.
– Что случилось? – хрипло спросил он, поравнявшись с детьми.
Один из сирот повернулся к нему.
– Оно упало с неба, – ответил он безжизненным, как у старика, голосом. – Мы все еще вытаскиваем тела из-под обломков.
Приближаясь к гавани, Торам проговорил:
– Мы пошлем найденышей в каменоломни в Мальбреке. Никто их не хватится, если произойдет несчастный случай. Это ж просто отвратительное нарушение общественного порядка, когда эти маленькие ублюдки болтаются тут под ногами.
Эремул промолчал, сжав подлокотники кресла так, что, казалось, они разлетятся в щепки под его пальцами.
Прошло несколько минут, и впереди замаячило книгохранилище. Небо чуть посветлело – наконец приближался рассвет. Эремул вглядывался в темноту, окружавшую здание, пытаясь отыскать доверенное лицо. Никого.
– Я думал, чародей мог бы жить в месте пошикарнее, – заметил Торам, подкатывая его к двери хранилища. Лейтенант сморщился. – Тут пахнет дерьмом.
– Признателен за комплимент. – Эремул достал из одеяний бронзовый ключик, отпер дверь и распахнул ее. Он беспокоился все сильнее. «Где же, черт побери, агент Белой Госпожи? В письме говорилось, что он встретит меня здесь». Возможно, его раскрыли. Если это так, то его наверняка будут пытать, чтобы вытянуть всю информацию, – а это означает, что сам Эремул крупно влип.
Он вкатился в хранилище. В помещении было темно и пахло сыростью после недавнего наводнения. Торам последовал за ним внутрь.
– Да тут темно, как у сумнианца в заднице. Что если мы разведем огонь и займемся тем напитком…
Офицера резко оборвали – от стены за дверью отделилась тень и схватила его за горло.
– Не говори ни слова, – несколько театрально прошептала таинственная фигура.
Эремул прищурился, но не смог разглядеть человека в полумраке.
– Я полагаю, ты – агент, которого прислал наш общий друг.
Торам пошевелился. Нежданный гость держал у его горла кинжал. Казалось, он испускает слабое сияние.
– Да, – ответил он.
Судя по голосу, он молод, подумал Эремул.
– Меня зовут Даварус Коул.
Даварус Коул.Коул – довольно распространенное имя в Сонливии и окружающих землях.
Он когда-то знавал другого человека по имени Коул. По его телу пробежала дрожь.
Торам снова пошевелился, чуть отодвинув от горла руку пленившего его человека. Он выдавил приглушенный крик о помощи, но никто его не услышал. Здесь, рядом с гаванью, улицы пусты, все попрятались по домам.
Эремул вздохнул.
– Я тебя умоляю, да убей же его.
Даварус Коул секунду колебался. Затем он резко провел кинжалом по горлу Торама. Лейтенант слабо охнул и упал на колени. Через мгновение он рухнул на пол и замер, к явному смущению его убийцы.
Эремул толкнул кресло на пару дюймов вперед. Собрав в себе остатки магии, он пробормотал несколько слов, и вокруг его дрожащей руки появился светящийся шар. Он поднял его, чтобы получше разглядеть лицо будущего спасителя города.
Полумаг ахнул. Сходство несомненно. Этот нос, искривленный и все же такой похожий, эти серые глаза, глядящие на него.
– А твой отец – кем он был?
Даварус Коул с гордым видом произнес:
– Иллариус Коул. Он был великим героем. Можно сказать, что я напоминаю его во многих отношениях.
– Иллариус Коул. Великий герой, – ровным тоном повторил Эремул. Он смотрел юному Коулу в лицо. Парень торжественно кивнул в ответ.
Ирония слишком велика. Эремул попытался сдержаться, но не смог и безудержно, взахлеб расхохотался, так что чуть не обделался.
– А что смешного? – спросил Коул несколько раздраженно.
Эремул замахал рукой и, сам того не желая, отправил светящийся шар в сторону Торама. Шар заплясал над лейтенантом, высветив лицо, на котором застыло выражение ужаса. Под его перерезанным горлом блестела на ковре кровь.
– Боюсь, тебя… ввели в некоторое заблуждение.
– Заблуждение? – повторил Коул.
Эремул уставился на парня и попытался собраться. «Нет, не в заблуждение тебя ввели, мальчик. Тебе солгали. Скормили кучу гнилого дерьма, которой подавился бы самый лживый магистрат. Твой отец, Иллариус Коул, герой? Твой мир разнесется вдребезги, здесь и сейчас, скажи я тебе правду».
Лицо юноши отражало глубочайшее замешательство. Несмотря ни на что, Эремул почувствовал жалость к этому молодому дурню.
– Ты обладаешь его кинжалом?
– Ты имеешь в виду Проклятие Мага? Он здесь. – Даварус похлопал по поясу под темным плащом, куда он, должно быть, убрал светящееся оружие.
Эремул вспомнил, как ощущал этот клинок у собственного горла. Как он вытянул из него всю магию и оставил бессильным, прежде чем его отвели в подземелья Обелиска, чтобы искалечить и превратить в орудие Салазара. Его захлестнула горечь обиды, и он едва не выпалил всю правду. Чуть было.
«Ты – тоже орудие, – осознал он, изучая знакомое лицо. – Бессмысленно ломать тебя, пока ты не послужишь своей цели. То есть если ты не узнаешь это от Салазара раньше».
– Так что ты подразумеваешь под заблуждением? – снова спросил юноша, на сей раз с тревогой.
Эремул покачал головой.
– Забудь. Ты совершенно прав – твой отец был одним из величайших людей, которых мне когда-либо посчастливилось встретить. Я уверен, что ты окажешься достойным его героического наследия.
Коул расплылся в счастливой улыбке, сомнение на его лице мгновенно сменилось пылкой гордостью. Эремул вздохнул. И тут его внезапно осенило.
– А не было ли тебя на корабле, который спас группу мятежников из Поросячьих Врат?
– Был. А как ты догадался?
– Брианна тоже была на борту этого судна, не так ли? – Коул кивнул. – Скажи мне, – продолжил Эремул. – Не приходилось ли тебе встречать парня по имени Айзек?
– Я его знаю. – Выражение лица юноши говорило само за себя.
– А не говорил ли он или не делал ли чего-нибудь такого, что показалось тебе… странным?
– Теперь, когда ты об этом упомянул, я тоже припоминаю, что в нем было что-то странное. Я пытался поделиться своими опасениями с остальными, но никто не захотел слушать.
«Айзек, Айзек… Что за игру ты ведешь? – Он выглянул в окно. Черное небо понемногу начинало сереть. – Сколько людей расстанутся с жизнью сегодня? Все это зависит от судьбы одного человека. Одного лорда-мага. Салазар должен умереть, или Сонливия потонет в крови».
Он перевел взгляд на Коула.
– Утро наступит через час. Армия Белой Госпожи скоро окажется у стен. Мы проберемся к Обелиску в наступившей суматохе.
– А что, если нас увидят?
– Если кто-нибудь спросит, мы скажем, что Салазар меня вызвал. По некоему важному чародейскому делу. Таинственному делу, за пределами понимания обычных людей.
– А с какими трудностями я могу встретиться, оказавшись в башне?
Эремул пожал плечами.
– Их будет меньше, чем в обычных обстоятельствах. Верховный Манипулятор занят руководством обороной города. Я подозреваю, что очень скоро его обладающие магией тяжеловесы понадобятся у ворот. От бледных служительниц Белой Госпожи не так легко отбиться силами стражи и ополченцев.
– Ты их видел? Что это за женщины?
– Наверное, лучше об этом вообще не думать. В любом случае у нас еще есть время. Я напомню тебе планировку Обелиска.
– Это было бы полезно. У меня только один вопрос, прежде чем мы начнем.
Эремул прищурился. Он подозревал, что уже знает, о чем пойдет речь.
– Да?
– Я просто думал… а что случилось с твоими ногами?
