Текст книги "Виттория Аккоромбона"
Автор книги: Людвиг Тик
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)
Входят Марчелло и Корнелия.
К о р н е л и я
Слыхала я, болтают при дворе,
Что будешь драться.
Кто же твой противник?
О чем ваш спор?
М а р ч е л л о
А, это прости сплетни.
К о р н е л и я
Скрываешь? Право же, нехорошо
Меня пугать. Ты бледен так,
Как будто в страшном гневе душа твоя.
Я умоляю, снизойди! Нет, лучше
Герцога я попрошу тебя уговорить признаться.
М а р ч е л л о
Не выдать бы мне страх,
Что может вызвать смех.
Ведь всё не так. А это не распятье ли отца?
К о р н е л и я
Да.
М а р ч е л л о
Я от вас слыхал, что брат
Не раз до этого креста руками прикасался,
Когда кормили вы его,
(входит Фламиньо)
Пока не разломал.
К о р н е л и я
Да, но его чинили.
Ф л а м и н ь о
Оружье ваше возвращаю!
(Фламиньо пронзает Марчелло насквозь.)
К о р н е л и я
На помощь! Он убит!
Ф л а м и н ь о
Остыла печень? Что ж, пойду и спрячусь.
А вам врача пришлю.
(Уходит Фламиньо. Входят переодетый Людовиго, Карло, Гортензио, переодетый Гаспаро, Педро.)
Г о р т е н з и о
Как? Поражен?
М а р ч е л л о
О мать, припомни, что я говорил
О сломанном кресте. Теперь прощай.
Ведь есть грехи, что в наказанье
С небес ниспосланы семье.
Они-то пробуждают действий подлость.
Но каждый должен знать:
То дерево растет прочней,
Чьи ветви не переросли корней.
(Марчелло умирает.)
К о р н е л и я
О вечная моя печаль!
Г о р т е н з и о
Марчелло благородный.
Он мертв. Уйдите, вы должны уйти.
К о р н е л и я
О нет, не мертв он – это обморок. Как? Разве кому-то выгодно, чтобы он умер? Сейчас я его еще раз окликну. Ради Бога!
К а р л о
Как бы я хотел, чтобы вы оставались в своем заблуждении.
К о р н е л и я
О, вы меня обманываете, вы меня обманываете! Сколько людей вот так умерло, потому что за ними не досмотрели! Поднимите ему голову, поднимите ему голову: внутреннее кровотечение убьет его!
Г о р т е н з и о
Вы же видите – он отошел.
К о р н е л и я
Пустите меня к нему. Отдайте мне его, как есть, если его надо отдать земле. Дайте мне только крепко его поцеловать и положите нас обоих в один гроб. Приложите зеркало, посмотрите, не запотеет ли оно, а лучше – вырвите перо из моей подушки и положите ему на губы. Что же ему пропадать из-за вашей лени – пустяка не хотите сделать!
Г о р т е н з и о
Ваш первый долг теперь – о нем молиться.
К о р н е л и я
Увы, не хотела бы еще о нем молиться. Жить должен – меня похоронить. И за меня молиться, если вы меня к нему подпустите.
(Входит Браччьяно в полном вооружении, но без шлема; с ним Фламиньо, Фр. Медичи, переодетый в Мулинассара, паж и переодетый Людовиго.)
Б р а ч ч ь я н о (к Фламиньо)
Не ваших ли рук дело?
Ф л а м и н ь о
То – рок мой злой.
К о р н е л и я
Он лжет! Он лжет! Не он убил! Убили те, кто не позволил быть ему добрее.
Б р а ч ч ь я н о
Мать скорбная, утешьтесь!
К о р н е л и я
Ты – сыч кричащий!
Г о р т е н з и о
Довольно, госпожа.
К о р н е л и я
Пусти! Пусти!
(Бросается к Фламиньо с обнаженным ножом, но, подбежав к нему, роняет оружие.)
Господь тебя прости! Не удивился,
Что за тебя молюсь? Скажу зачем:
Дыхания во мне минут на двадцать —
Проклятьем не дарю его. Прощай!
Наполовину сам уже в могиле.
Возможно, будешь жить, все время подсыпая
В песочные часы его печальный прах,
Чтоб время удлинить, когда наступит срок
Раскаяться.
Б р а ч ч ь я н о
Прошу вас, мать, назвать причину смерти.
О чем был спор?
К о р н е л и я
По правде говоря, мой младший мальчик,
Своей доверясь силе, говорил обидно!
И первый вынул меч. Не знаю как —
Была я вне себя, – он головою
Упал на грудь мою.
П а ж
Но это ведь неправда.
К о р н е л и я
Пожалуйста, потише!
Стрела умчалась – тщетно отдавать
Последнюю за ту, что не сыскать.
Б р а ч ч ь я н о
Несите труп в Корнелии покои.
(Карло, Педро и Гортензио несут тело.)
Княжне ничего не говорите
О случае печальном. А ты, Фламиньо,
Слушай: тебя я не прощу!
Ф л а м и н ь о
Неужто?
Б р а ч ч ь я н о
Залогом будет жизнь твоя!
Но сроком лишь на сутки,
Чтоб вечером отрекся быть таким,
А если нет – то дыба.
Ф л а м и н ь о
На то есть ваша воля.
(Людовиго окропляет ядом шлем Браччьяно.)
Она – закон; не стану медлить я.
Б р а ч ч ь я н о
Вы как-то у сестры мне надерзили.
За это вам епитимья… Где шлем?
Ф р. М е д и ч и (в сторону)
Призвал погибель. Благородный мальчик!
Мне жаль тебя! Теперь же – на турнир.
К озерам черным, далеко поплыл.
Последнее добро свершил: убийцу он простил.
(Уходит.)
Сигналы к атаке и крики. Сражаются у барьера: сначала по двое, затем трое против троих. Входит Браччьяно в полном облачении и Фламиньо, за которым следуют Виттория, Джованни, Фр. Медичи в обличье Мулинассара.
Б р а ч ч ь я н о
Оруженосец! Чёрт подери, оруженосец!
Ф л а м и н ь о
Оруженосец! Где оруженосец?
Б р а ч ч ь я н о
Снимите шлем скорее!
Ф л а м и н ь о
Вы ранены?
Б р а ч ч ь я н о
О, голова в огне!
(Входит оруженосец.)
Отравлен шлем!
О р у ж е н о с е ц
Клянусь душой…
Б р а ч ч ь я н о
Прочь, пыткой вырвете признанье.
(Уходит оруженосец под стражей.)
Здесь кто-то знатный руку приложил.
В и т т о р и я
Отравлен, милый мой?
Ф л а м и н ь о
Барьеры уберите. Проклятый праздник!
Зовите докторов!
(Входят два врача.)
Проклятие на вас!
Видать, науки вашей дело.
Как бы не отравили и послов!
Б р а ч ч ь я н о
О! Я уже погиб! Отрава мчится
И в мозг, и в сердце. Сердце, ты силач,
И с этим миром в согласьи полном пребываю,
Такая мука покидать его!
Д ж о в а н н и
Любимый мой отец!
Б р а ч ч ь я н о
Возьмите мальчика отсюда.
(Джованни и сопровождающие его уходят.)
Где милая? Владей мирами я, —
В сравненьи с ней – такая малость.
Неужто я тебя оставлю?
Что скажете, сычи? Мой яд смертелен?
В р а ч
Смертельней нет.
Б р а ч ч ь я н о
Хитрейшее жулье!
Без книги бьете насмерть. Искусство ваше – исцелять —
Вам так же часто изменяет, как богачу
Его друзья, когда полезность в нем отпала.
Я, даровавший жизнь рабам негодным,
Убийцам подлым, неужели не смогу
Себе хоть на год жизнь продлить?
(Виттории.)Не надо, не целуй – я отравить могу.
А яд – посланье герцога Флоренции.
Ф р. М е д и ч и
Угомонитесь.
Б р а ч ч ь я н о
О ты, естественная смерть!
Со сном ты сладким схожа. И ни одна взъяренная комета
Не смотрит строго на уход твой мирный,
Противных сов крыло в окно не стукнет.
И волк осипший не учует труп.
Тебя любовь хранит,
Царей же стережет лишь страх!
В и т т о р и я
Я навсегда погибла!
Б р а ч ч ь я н о
О, как печально умирать средь женщин,
Рыдающих над вами!
(Входят Людовиго и Гаспаро, переодетые капуцинами.)
А это кто?
Ф л а м и н ь о
Монахи.
Они вас исповедовать пришли.
Б р а ч ч ь я н о
Под страхом смерти – мне о ней ни слова!
Так бесконечно страшно слово «смерть».
Теперь уйдем в покои наши.
(Уходят все, кроме Фр. Медичи и Фламиньо.)
Ф л а м и н ь о
Посмотрите, как одиноки умирающие государи. Раньше они опустошали города, ссорили друзей, делали безлюдными большие дома. А теперь – о, справедливость! Где теперь их льстецы? Льстецы – только тень царского тела, малейшая тучка делает их невидимыми.
Ф р. М е д и ч и
Его здесь глубоко оплакивают.
Ф л а м и н ь о
Да, но соленая вода будет литься в течение нескольких кратких часов официальной панихиды. Поверьте, большая часть этих людей станет рыдать и над могилой мачехи.
Ф р. М е д и ч и
Что вы хотите этим сказать?
Ф л а м и н ь о
А то, что они притворяются, как и все те, кто живет в монарших пределах.
Ф р. М е д и ч и
Вот как! Но вы-то в них преуспели!
Ф л а м и н ь о
А как же! Как волк у женской груди! Меня кормили белым мясом. Но что касается денег, поймите и вы меня, – хотелось мне тоже кое-кого надуть, как и любому при дворе. Да вот только хитрости достаточной не было.
Ф р. М е д и ч и
Что ты о нем думаешь?
Скажи откровенно.
Ф л а м и н ь о
Он был своего рода государственный человек, который скорее пересчитает ядра, выпущенные по городу, и убыток от этого, нежели посмотрит, сколько отважных и верных подданных он потерял за это время.
Ф р. М е д и ч и
О, не говори плохо о герцоге!
Ф л а м и н ь о
Я и не говорю. Послушайте-ка кое-какие из моих придворных мудрствований.
(Входит переодетый Людовиго.)
Обличать государей опасно, как и осыпать чрезмерными восхвалениями, – уж слишком очевидной будет ложь.
Ф р. М е д и ч и
А как же герцог?
Л ю д о в и г о
Болезнь его смертельна,
Он в странное безумье погружен.
О битвах говорит, о монопольях,
О росте пошлин, далее – всё хуже.
Безумнейшие речи! Мысль его
Прикована к предметам двадцати
И смысл глубокий с глупостью повязан.
Какой конец! Будь каждому уроком!
Того, кто счастлив и в надеждах пребывает,
Безрадостный конец, быть может, ожидает.
Он управленье герцогством оставил,
До совершеннолетия Джованни,
Сестре – ближайшей родственнице вашей.
Ф л а м и н ь о
Так, значит, в худе есть добро?
Ф р. М е д и ч и
Смотрите – вот он.
(Видны: Браччьяно в постели, Виттория и другие, включая переодетого Гаспаро.)
И смертью он отмечен.
В и т т о р и я
О добрый господин!
Б р а ч ч ь я н о (говорит в безумии)
Прочь, я обманут.
Мои налоги крали! Местами торговали!
И бедных угнетали вы —
Мне это и во сне не снилось. Счеты!
Хочу отныне сам дела вести.
Ф л а м и н ь о
Терпенье, государь.
Б р а ч ч ь я н о
Да, виноват я.
Где слыхали вы от воронья хулу на черноту?
И разве черт смеется над созданьем
Себе подобным – двукопытным?
В и т т о р и я
О мой государь!
Б р а ч ч ь я н о
Подай на ужин куропаток мне.
Ф л а м и н ь о
Конечно.
Б р а ч ч ь я н о
Нет, жареных моржей, отрава в тех.
Лисица старая, хитрец тосканский!
Отныне я охочусь на собак.
Ого! Я с ним в друзьях. Ведь с волком
По-волчьи надо выть. Молчать, молчать!
(Вошел красавец раб.)
Ф л а м и н ь о
Где?
Б р а ч ч ь я н о
Да вот же!
Все синее: и шляпа, и штаны,
А фалды очень длинные. Ха-ха!
Смотрите, эти фалды все в булавках
С жемчужными головками. Кто он?
Ф л а м и н ь о
Да я не знаю, государь.
Б р а ч ч ь я н о
Как так? Ведь это дьявол.
Я узнал его, хоть розой прикрывал на башмаке свое копыто.
Его я переспорю, пусть твердят,
Что спорщик он отменный.
В и т т о р и я
Мой господин, но нет здесь никого.
Б р а ч ч ь я н о
Нет? Странно. Нет! Когда в деньгах нуждаюсь,
Всегда пуста моя казна. Нет ничего!
Со мною так нельзя!
В и т т о р и я
О! Успокойтесь!
Б р а ч ч ь я н о
Смотри, Фламиньо там – братоубийца,
Он по канату пляшет и для равновесья
Рукою каждой ухватил мешок
С деньгами – шею бережет.
А вот законник в бархатном камзоле,
Зевая, ждет, когда тот деньги обронит.
Но эта сволочь дрыгается всё, хотя
Давно пора на дыбу. Это кто?
Ф л а м и н ь о
Виттория.
Б р а ч ч ь я н о
Ха, ха, ха! Ее волосы
Напудрены свадебной корицей,
Как будто согрешила у кондитера.
(Браччьяно, по-видимому, близок к смерти. Людовиго и Гаспаро в одежде капуцинов напутствуют его, стоя у постели с распятием и зажженной свечой.)
Кто там?
Ф л а м и н ь о
Священник, господин.
Б р а ч ч ь я н о
Наверно, пьян. Гони!
И этот аргумент ужасен, коль поп смущен.
Смотри, шесть серых крыс, порастеряв хвосты,
В подушку лезут, пошли за крысоловом.
Я чудо сотворю – я двор избавлю
От смрадной нечисти. А где Фламиньо?
Ф л а м и н ь о (в сторону)
Не нравится, что поминает часто
Меня на ложе смерти. Это знак,
Что я не заживусь. Вот – умирает!
Л ю д о в и г о
Прошу позволить нам.
Attende Domine Brachiane [18]18
Послушайте, господин Браччьяно ( лат.).
[Закрыть].
Ф л а м и н ь о
Смотри, смотри, как он вперил свой взор
В распятье.
В и т т о р и я
Не опускай его,
Оно утихомирит буйный дух, глаза его
Растаяли в слезах.
Л ю д о в и г о
Domine Brachiane, solebas in bello tutus esse tuo clypeo; nunc hunc clypeum hosti tuo opponas infernali [19]19
Господин Браччьяно, вы когда-то были в безопасности за своим щитом, теперь же восстаньте с этим щитом против вашего дьявольского врага ( лат.).
[Закрыть].
(Поднимает распятие.)
Г а с п а р о (поднимая зажженную свечу)
Olim hasta valuisti in bello; nunc hanc sacram hastam vibrabis contra hostem animarum [20]20
Когда-то вы брали верх в бою со своим копьем. Замахнитесь же теперь этим святым копьем на врагов души ( лат.).
[Закрыть].
Л ю д о в и г о
Attende, Domine Brachiane, si nunc quoque probes ea, quae acta sunt inter nos, flecte caput in dextrum [21]21
Послушайте, господин Браччьяно, если вы одобрите сейчас всё, что совершено между нами, – поверните голову направо ( лат.).
[Закрыть].
Г а с п а р о
Esto securus, Domine Brachiane; cogita, quantum habeas meritorum; denique memineris mean animam pro tua oppignoratum si quid esset periculi [22]22
Будьте уверены, господин Браччьяно, если возникнет опасность, в благодарность за ваши добрые поступки – моя душа заложена за вашу ( лат.).
[Закрыть].
Л ю д о в и г о
Si nunc quoque probas ea, quae acta sunt inter nos, flecte caput in loevum [23]23
Если и сейчас вы принимаете с одобрением то, что совершено между нами, – поверните голову налево ( лат.).
[Закрыть].
Отходит, попрошу вас – отступите,
Позвольте только на ухо ему шепнуть
Молитвы тайные. Их запрещает
Наш орден слышать вам.
(Когда все выходят, Людовиго и Гаспаро разоблачаются.)
Г а с п а р о
Браччьяно!
Л ю д о в и г о
На каторгу приговоренный раб
Теперь твой повелитель.
Г а с п а р о
И это так,
Ведь в руки дьявола ты отдан.
Л ю д о в и г о
Теперь ты раб!
Ты, славный, хитроумнейший политик,
Ты, чье искусство – яд!
Г а с п а р о
И совесть чья – убийца!
Л ю д о в и г о
Ведь сбросить с лестницы хотел жену
Еще до отравленья!
Г а с п а р о
Что вы готовили!
Л ю д о в и г о
Ну что ж, расписанный флакончик и духи
Убьют скорей порой, чем зимняя чума.
Г а с п а р о
Но здесь и ртуть…
Л ю д о в и г о
…и купорос…
Г а с п а р о
…и ляпис…
Л ю д о в и г о
…и много дьявольских аптекарских веществ,
Разведенных в мозгу ехидном. Слышишь?
Г а с п а р о
Он – граф Людовиго!
Л ю д о в и г о
А он – Гаспаро!
А ты умрешь, как самый грязный нищий.
Г а с п а р о
И провоняешь ты,
Как в мухах дохлый пес.
Л ю д о в и г о
И будешь ты забыт
Еще до погребальной речи.
Б р а ч ч ь я н о
Виттория! Виттория!
Л ю д о в и г о
О распроклятый чёрт!
Пришел в себя. Теперь он нас погубит.
(Входят Виттория и свита.)
Г а с п а р о (в сторону Людовиго)
Души его тайком.
(Громко.)
Как? Неужель пришли взывать к нему,
Чтоб вновь вернуть на жизни пытки?
Смилуйтесь! По-христиански всех
Прошу уйти!
(Уходят Виттория и свита.)
Л ю д о в и г о
Вы вздумали болтать?
Вот узел неразрывной дружбы,
От герцога Флоренции вам прислан.
(Душат Браччьяно.)
Г а с п а р о
Готов?
Л ю д о в и г о
Потух огарок. Ни одна сиделка
И после многих лет ухода за чумным
Не сделала бы лучше.
Мертв теперь.
(Входят Виттория, Фр. Медичи, Фламиньо и свита.)
В с е
Мир его душе.
В и т т о р и я
Здесь, Боже, ад!
(Уходит Виттория, за ней все, кроме Людовиго, Фр. Медичи и Фламиньо.)
Ф р. М е д и ч и
Как тяжело переживает!
Ф л а м и н ь о
О да, о да!
Будь реки судоходные в глазах —
Их все бы женщины излили.
И нет нужды реку для города искать —
Соленая вода в избытке.
Но знай, что это тень лишь горя, страха.
Всего быстрее слезы высыхают.
И это весь мой урожай? Забыт я?
Посулы двора! Оставьте мудрецам вести подсчет.
Ведь платит хуже тот, кто лучше счет ведет.
Ф р. М е д и ч и
Уверен, Флорентийца дело.
Ф л а м и н ь о
Да, похоже.
Тяжел удар, нацеленный рукой,
Смертелен, если он задуман головой.
Макиавеллевский искусный трюк!
Пришел не раб – законченный наглец,
Ухлопать насмерть обучён хитрец.
И защекочет насмерть – с хохотом помрешь,
Как будто пуд шафрана {238}ты сожрешь.
Что видели – в пример вам приведу.
Так честь дворцовая с трудом скользит по льду.
Ф р. М е д и ч и
Теперь свободно можно обсуждать
Его пороки.
Ф л а м и н ь о
Несчастье всех царей
В том, что рабам своим подсудны.
Не только за дела, что в гневе совершили,
Но и за то, что всем не угодили.
Приятней где-то в поле молотить!
Но смерть!.. Хотел бы с герцогом еще поговорить.
Ф р. М е д и ч и
Но он ведь мертв?
Ф л а м и н ь о
Я к духам не взываю,
Но если бы молитвы или клятвы
Мне помогли услышать речь его,
Хоть сто чертей в одеждах из огня
За ним грозились бы сожрать меня, —
Я б с ним поговорил!
И руку бы пожал – пускай бы после
Навсегда пропал!
(Уходит Фламиньо.)
Ф р. М е д и ч и
Великолепный Людовиго,
Неужто до смерти его ты напугал?
Л ю д о в и г о
И без труда, да так, что
Герцог сам хотел держать нас в страхе.
Ф р. М е д и ч и
Но как?
(Входит Цанхе.)
Л ю д о в и г о
Об этом после.
Над нами потешалась бы чертовка.
Теперь разоблачим ее секрет.
Открыть его – ее любви обет.
Ф р. М е д и ч и (к Цанхе)
К вам был суров
Печальный этот мир.
Ц а н х е
Грустить не стоит. Этот плач придворный
Вас не касается совсем. Оставьте
Рыдать участников печальных дел.
Во сне открылось мне прошедшей ночью,
Что быть беде, однако, признаюсь,
Был сон про вас.
Л ю д о в и г о
Ее паденье – сон ли?
Ф р. М е д и ч и
Да. И из любви к искусству
Я грежу вместе с ней.
Ц а н х е
Казалось, вы к моей постели крались.
Ф р. М е д и ч и
Поверишь, крошка, светом поклянусь.
Мне снилась ты; казалось даже,
Ты – голая.
Ц а н х е
Ах, сударь! Как я и сказала,
Казалось, вы легли в мою постель.
Ф р. М е д и ч и
Мне снилось то же.
Чтоб тебя не простудить,
Укрыл плащом ирландским – этим.
Ц а н х е
Всё так. Но снилось,
Чуть вольны со мной вы были, что даже…
Л ю д о в и г о
Что? Что? Надеюсь, не продолжите рассказ?
Ф р. М е д и ч и
Но отчего же? До конца
О сне дослушай.
Ц а н х е
Что ж, продолжайте сами.
Ф р. М е д и ч и
Когда набросил плащ – захохотала
Ужасно, так казалось мне.
Ц а н х е
Смеялась я?
Ф р. М е д и ч и
И с писком.
Ворс ведь мог щекотку вызвать.
Ц а н х е
То сон, конечно.
Л ю д о в и г о
Посмотри, ее ухмылка —
Как будто пена мыльная воды,
В которой долго угольщика мыли.
Ц а н х е
Ну, с Богом, сударь. Говорила вам, что расскажу я тайну: Изабеллу, сестру герцога Флоренции, отравил прокуренный портрет. А Камилло сломал себе шею при помощи Фламиньо – подлеца, который всё устроил на скачках рысаков.
Ф р. М е д и ч и
Как странно!
Ц а н х е
Нет, как верно!
Л ю д о в и г о (в сторону)
Змеиное гнездо разрыто.
Ц а н х е
Я с грустью признаюсь и каюсь,
Что в черном деле и моя рука.
Ф р. М е д и ч и
Ты скрыла сговор.
Ц а н х е
Это так.
Как покаянья знак – сегодня ночью
Я обкраду Витторию.
Л ю д о в и г о
Вот это покаянье!
Ростовщики мечтают о таком, когда
На проповеди дремлют.
Ц а н х е
Чтоб легче убежать, просила я
Позволить мне уйти до погребенья
К приятелю в деревню. Этот шаг
Поможет делу. Деньги и алмазы
В распоряженье ваше я отдам —
Крон тысяч на сто.
Ф р. М е д и ч и
Как ты благородна!
Л ю д о в и г о
Поделим кроны.
Ц а н х е
И эта вдовья часть
Пословицу о черных опровергнет,
Арапку черную окрасит в белый цвет.
Ф р. М е д и ч и
Еще бы! Что ж, пошли!
Ц а н х е
К побегу приготовьтесь.
Ф р. М е д и ч и
До рассвета.
(Уходит Цанхе.)
Так вот в чем дело! Я и знать не мог,
Как обе смерти эти приключились!
(Входит Цанхе.)
Ц а н х е
Вы обождете в полночь у часовни?
Ф р. М е д и ч и
Да.
(Уходит Цанхе.)
Л ю д о в и г о
Ну что ж, теперь за дело!
Ф р. М е д и ч и
Плевать на правосудие!
Оно ль помеха? Мы – как куропатки,
Нам лавр набитый зоб освободит.
Потомство, увенчав, покроет стыд.
(Уходят.)
