Текст книги "Виттория Аккоромбона"
Автор книги: Людвиг Тик
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)
Входит Фламиньо, притворясь сумасшедшим, а также Марчелло и Людовиго, которые не видят друг друга.
Ф л а м и н ь о
Колотят, как стальную наковальню, пока от боли боль мы не узнаем. Кто меня теперь рассудит? Это ли конец службы? Лучше бы мне чеснок нюхать, путешествовать по Франции, быть себе собственным конюхом, носить тулуп или сапоги в вонючей ваксе или записаться в ряды четырнадцати тысяч польских почтарей {213}.
(Входят послы.)
С а в о й с к и й п о с о л
Утешьтесь!
Ф л а м и н ь о
Ваши слова утешения, как мед: он сладок для здорового рта, но в моем – рана, и они вонзаются в него, как пчелиное жало. О, как умело они сделали свое дело! Как будто не со зла. Хитрец подражает дьяволу, а дьявол как пушка: куда бы ни являлся пакостить – идет задом наперед.
Ф р а н ц у з с к и й п о с о л
Доказательства очевидны.
Ф л а м и н ь о
Доказательства! Подкуп! О золото, ведь ты – бог! И о человек, ведь ты – дьявол, если так прельщает тебя проклятый минерал. Вот он – ваш двуличный адвокат. Из жуликов и выходят доносчики, как из червей – мухи: можете на них плотву удить. А кардинал! Хотелось бы мне, чтобы он слышал вот что: нет ничего святого настолько, чтобы устояло пред силой золота и не подверглось порче, как пища на экваторе. Хорошо вам в Англии, милорд, а здесь же торгуют правосудием на таких весах, что насмерть людей задавить могут. Ужасная плата!
А н г л и й с к и й п о с о л
Фи! Фи! Фламиньо.
(Уходят послы.)
Ф л а м и н ь о
Даже при самой большой раскачке колокола не зазвучат, как следует, и думаю, что этот кардинал тоже так и не удосужится хорошенько помолиться, пока не доживет до эшафота. Подвергнуть бы их пытке, чтобы выявить сговор, да ведь господа-то от пыток освобождены – и то верно: от пустяка ведь могут на куски рассыпаться, до вопросов дело не дойдет.
Религия, о как она замарана ухищрениями. Первое преступление в мире ведь тоже было из-за религии {214}. Кабы я был евреем!
М а р ч е л л о
О, их и так избыток.
Ф л а м и н ь о
Ошибаешься, в евреях недочет, и в попах – недочет, и в господах – недочет.
М а р ч е л л о
Как?
Ф л а м и н ь о
Докажу: будь избыток в евреях, не лезло бы столько христиан в ростовщики; в попах – не приходилось бы на каждого по шесть приходов, в господах – все бы сморчки, лучшие образцы которых произрастают из навоза, не вздыхали бы по господству. Ты же будь одним из тех, кто прибегает к искусству Вельнера {215}из Англии – глотает всё, что дадут, пока от слабительного не оголодает, как пильщик бревен. Пойду послушать крик сыча.
(Уходит.)
Л ю д о в и г о (в сторону)
Ведь это же Браччьяно сводник.
Странно,
О преступлены!, ужаснувшем всех,
Сестры-прелюбодейки, говорит
Так горячо и смело. Я намерен
Поддеть его.
(Входит Фламиньо.)
Ф л а м и н ь о (в сторону)
Как смел изгнанник показаться в Риме,
Не заслужив прощенья? Слыхал,
Покойница ему давала денег,
И с самой Падуи он провожал
Эскорт Джованни. Здесь что-то скрыто.
От яда лечит тот, кто яд изобретает
В противоядье.
М а р ч е л л о
Странно повстречались.
Ф л а м и н ь о
Бог печали пусть яд из желчи сотворит,
А на лице отметины в морщинах,
Подобно разъяренному буруну,
Что сверх другого налетает.
Л ю д о в и г о
Тебя благодарю.
И отпуска тебе чистосердечно
На весь желаю год.
Ф л а м и н ь о
Вороний крик?
Не умерла ль княгиня?
Л ю д о в и г о
Да.
Ф л а м и н ь о
Злой рок!
Беда приходит, будто коронер {216}.
Запутавшийся в череде убийств.
Л ю д о в и г о
Что ль нам объединиться для охраны дома?
Ф л а м и н ь о
Да, согласен.
Придется, не общаясь, пообщаться.
Л ю д о в и г о
Дня три бы, споря, вместе просидеть.
Ф л а м и н ь о
Гримасничая, обмануть друг друга.
Л ю д о в и г о
Не пухом – хвостом подушки набивать.
Ф л а м и н ь о
И подлым быть.
Л ю д о в и г о
Тафтой подбить – в печали благородной
Спать целый день.
Ф л а м и н ь о
И, словно грустный заяц,
Есть после полночи.
Следят за нами – смотрит эта пара.
Л ю д о в и г о
А странный зверь – смеющийся глупец.
И кажется, зубами он не ест,
А только скалится.
Ф л а м и н ь о
Тебе скажу я:
Утром хорошо не в зеркала
Смотреться – в блюдечко, где застывает
Колдуньи кровь!
Л ю д о в и г о
Наидражайший зубоскал и плут!
Нам не расстаться!
Ф л а м и н ь о
Уж нет, пока позор
Придворных, злость попов, солдат бесхлебье,
Несчастье всех людей, кто в кандалах
Или на дыбе, не убудут
С движеньем колеса Фортуны, что, мир презрев, и нас с пути сметет.
(Входят Антонелли и Гаспаро.)
А н т о н е л л и
Я с доброй вестью: папа умирает {217}
И, флорентийца просьбе уступив,
Всем вам вернул свое прощенье.
Л ю д о в и г о
Благодарю за весть. Не унывай,
Фламиньо, – вор прощен.
Ф л а м и н ь о
Чему смеетесь?
Мы это не включили в договор.
Л ю д о в и г о
Как?
Ф л а м и н ь о
Не делай вид, что лишь тебе удача.
Напомнить уговор? Развеселясь,
Вельможе подражай, что напивался,
Когда врагов его на казнь вели.
Так действуй дерзко, с видом хитреца.
Л ю д о в и г о
Сестра твоя – гнуснейшее отребье.
Ф л а м и н ь о
Ха!
Л ю д о в и г о
Я это, видишь, говорю шутя.
Ф л а м и н ь о
Ты вечно думаешь болтать?
Л ю д о в и г о
Слыхали?
Немного крови мне ее продай,
Полить чтоб мандрагору.
Ф л а м и н ь о
Мой бедный господин!
И вы ведь поклялись жить, как паршивец!
Л ю д о в и г о
Да.
Ф л а м и н ь о
Как тот,
Что навсегда от света отказался
Из-за долгов.
Л ю д о в и г о
Ха! Ха!
Ф л а м и н ь о
Не удивлюсь,
Что как-нибудь вы почестей своих лишитесь,
Но только…
Л ю д о в и г о
Что?
Ф л а м и н ь о
Я вас не покину.
Л ю д о в и г о
Хотел бы верить я.
Ф л а м и н ь о
Всё непристойней смех на вашей роже.
Не можете грустить – так разомнитесь!
(Бьет его.)
Смотри – теперь и я смеюсь.
М а р ч е л л о (к Фламиньо)
Не прав ты, выгоню тебя.
(Марчелло выталкивает Фламиньо из комнаты, Антонелли и Гаспаро удерживают Людовиго.)
Л ю д о в и г о
Пустите.
(Уходят Фламиньо и Марчелло.)
Не защищаю чести никогда от сводника!
(Входят Марчелло и Фламиньо.)
А н т о н е л л и
Но сударь…
Л ю д о в и г о
А ловко встречен яростный кулак?
Г а с п а р о
Чем объяснить?
Л ю д о в и г о
Бог умер. Как, мой меч ошибся?
И сволочь та, что даже жить не хочет,
От бед опаснейших спасается всегда.
Чума ему! И вся его почтенность,
Нет, благородство всей его семьи
Не стоит даже половины гнева.
Меня мой фехтовальщик научил
Таких учить. Забудем всё и выпьем-ка вина!
(Уходят.)
ДЕЙСТВИЕ IVКомната во дворце Франческо Медичи.
Входят Франческо Медичи и Монтичельзо.
М о н т и ч е л ь з о
Идем! И пусть на волю выйдут мысли
И вьются, точно волосы невест {218}.
Сестра твоя отравлена.
Ф р. М е д и ч и
Далек от мысли мстить.
М о н т и ч е л ь з о
Как? Неужели в мрамор вы обращены?
Ф р. М е д и ч и
Мне вызывать его? Войну затеять?
У подданных поехать на горбу,
Не зная, как еще ее окончу?
Вы знаете: разбой, убийства, кражи,
Свершенные в безумии войны,
Скуют того, кем начата она,
Могильной ямой обернется для него,
Его детей на долгие года.
М о н т и ч е л ь з о
Не этот путь советую. Заметьте,
Подкоп, мы знаем, действует верней,
Чем пушка. Укрывайте оскорбленья,
Позволяя терпеливей черепахи
Верблюду наступать на вас спокойно.
Как лев, засните, а мышонок пусть
Щекочет ноздри вам, но час пробьет —
И знак кровавый мести роковой увидим.
Стрелок – прицелься! Глаза прищурить надо,
Чтоб поразить крупнейшего из стада.
Ф р. М е д и ч и
Увольте, я изменою не грешен.
В ней, знаю, гром, – а я желаю быть
Как ясная долина, преклоняясь
Пред высотою гордой. Знаю я,
Измена – что паук, – для ловли мух
Сеть выпрядет, но вмиг его найдут
И тут же выбьют дух.
Чтоб эти мысли разогнать, владыка,
Напомню, книгу видели у вас,
Куда, для сведений, вы заносили
Все имена преступников больших,
Что в городе укрылись.
М о н т и ч е л ь з о
Да, правда.
И черной книгой стали прозывать {219},
Удачное изобретя заглавье.
Она не чернокнижье, но чертей
В достатке имена есть в ней.
Ф р. М е д и ч и
Позволь взглянуть.
М о н т и ч е л ь з о
Сейчас я принесу.
(Монтичельзо уходит.)
Ф р. М е д и ч и
Тебе я не доверюсь: в заговорах,
Как осажденный город, я ревнив.
Моей и не представишь ты затеи:
Легко и вспыхнет, и погаснет лен,
Металл и нагревается, и стынет —
Все с трудом.
(Входит Монтичельзо и подает книгу Фр. Медичи.)
М о н т и ч е л ь з о
Вот.
Ф р. М е д и ч и
Для начала дайте мне шпионов.
М о н т и ч е л ь з о
Число их увеличилось.
Иных принять за честных можно. И сводники за ними.
А вот – пираты; те же жизнь возводят
На подлом разореньи молодежи,
Что к роскоши стремится; себя ж банкротом делают,
Готовы сводничать у собственной супруги
Из-за коней, камней, карет, подарков,
Какие могут быть к их первенца рожденью.
Ф р. М е д и ч и
Так много их?
М о н т и ч е л ь з о
А эти, как бесстыднейшие сводни,
В мужской одежде; те – ростовщики,
Делящие добычу с маклером;
А вот – законники, чтоб извратить закон,
И кое-кто вошел из духовенства,
Но этих из стыда я пропущу.
Как видно, целый каталог прохвостов:
И можно много тюрем обыскать —
Таких преступников вам не сыскать.
Ф р. М е д и ч и
Убийцы!
Пожалуйста, загните этот лист.
Ссудите мне ваш катехизис странный.
М о н т и ч е л ь з о
Пожалуйста.
Ф р. М е д и ч и
Я уверяю вас —
Достойный вы служитель государства —
Добра вы много принесли, открыв,
Что есть преступность.
М о н т и ч е л ь з о
Это пустяки.
Ф р. М е д и ч и
О боже!
Ведь это лучше волчьих платежей! {220}
Их шкуры быстро вздернут на деревья.
М о н т и ч е л ь з о
Прошу мне разрешить
Покинуть вас.
Ф р. М е д и ч и
Прошу. Благодарю.
Скажите, если при дворе вас спросят,
Что я остался в обществе жулья.
(Уходит Монтичельзо.)
Ф р. М е д и ч и
Из этого я вывожу: хитрец какой-то,
Кто пересел недавно в судьи от стола для клерков,
Подлейшую повестку сочинил, и,
Как бунтарь ирландский, выгоду имеет,
Торгуя головами. Выходит так:
Вором объявлен тот, кто беден и не сможет
В кулак просунуть взятку. Остальных
Из воровского списка – вон. Или еще —
Мигнет любезно сам судейский взор
Тому, кто побогаче. Вор всегда есть вор.
Но к делу. Это мне теперь поможет
При составлении листа убийц,
Подручных всякой низости. Лишь прикажи —
Вязанками придворных нанесут.
Нет, распущу три армии. Бумажка
Вмещает табель стольких человек.
А надо меньше двух десятков деклараций.
Как можно книгой злоупотреблять!
И Бог иного создает врагом —
Вон меч. Чу! Клич на бой, развалины кругом.
Чтоб лучше мне о мести рассудить,
Припомню я лицо сестры умершей.
Портрет достать ли? Нет. Глаза закрою
И воссоздам ее в печальной грезе.
(Появляется призрак Изабеллы.)
И лик передо мной. Сестра! Сильна
Воображения работа. Пришла
Из ниоткуда и стоит, как бы
Сотворена искусством мыслить,
Тасует разум, – опытный жонглер,
Явленья сверхъестественные. Оно же
Причина и болезни – моей печали.
Как смерть к тебе пришла? Я будто болен,
Безумен и с мечтою спор веду.
Кто ж грезит наяву? Уйди, виденье,
Прочь из сознанья моего. Не до могил
И смертных лож, поминок и рыданий,
Покуда я обдумываю месть.
(Призрак удаляется.)
И конечно, как сказка старой бабы.
Виденья государственных людей
Причудливее, чем слова безумца. И вот —
Трагедии моей повеселеть! А то
Не завершится. Я влюбляюсь!
Влюбляюсь в Коромбону, и порывы мои
Стихами ковыляют к ней.
(Пишет.)
На редкость вышло. О судьба царящих!
Я к постоянной лести так привык,
Что льщу себя, наедине с собою.
Получится и здесь. Письмо готово.
(Входит слуга.)
Отнеси
В дом для презренных. Улучи минуту,
Чтоб Коромбоне в руки передать,
Или матроне, если вдруг случайно
Браччьяно там окажется. Иди!
(Слуга уходит.)
Кто силой давит – не широк умом,
Хоть тело следует за втиснувшимся лбом.
Я дерзким мщу посредством Людовиго.
Оружье это залучу деньгами —
Не взять и птицы голыми руками.
Браччьяно! Я готов для нашей встречи.
И по-ирландски разуверюсь, что ты жив,
В футбол, как мяч, твою башку пустив.
Flectere si nequeo superos, Acheronta movebo [14]14
Если я не могу изменить волю небес, я выпущу ад ( лат.).
[Закрыть].
(Уходит.)
Входят настоятельница и Фламиньо.
Н а с т о я т е л ь н и ц а
Как только разузнают, что наш герцог
Сквозь стражу вход к сестре находит, —
Не сдобровать мне!
Ф л а м и н ь о
Пустяки!
На смертном одре папа —
И в головах другие есть проблемы,
Чем узница и вход в темницу.
(Входит слуга.)
С л у г а (в сторону)
О чем-то совещается Фламиньо
С матроной. (Настоятельнице.)Вы разрешите мне сказать?
Я попрошу вас – от меня вручите
Прекраснейшей Виттории письмо.
Н а с т о я т е л ь н и ц а
Конечно.
(Входит Браччьяно.)
С л у г а
Но только осторожно, тайно,
Я не забуду о себе напомнить
И благодарностью воздам.
(Уходит слуга.)
Ф л а м и н ь о
Ну, это что?
Н а с т о я т е л ь н и ц а
Записка.
Ф л а м и н ь о
Сестре. Я сам ее и передам.
(Уходит настоятельница.)
Б р а ч ч ь я н о
Фламиньо! Что читаешь?
Ф л а м и н ь о
Взгляни.
Б р а ч ч ь я н о
Как? (Читает.)«Несчастнейшей, почтеннейшей Виттории»?
Кто передал?
Ф л а м и н ь о
Не знаю.
Б р а ч ч ь я н о
Нет! Кто посылал?
Ф л а м и н ь о
Фу, чёрт! Вы точно узнавать беретесь,
Какую птицу запекли в пирог {221},
Его не вскрывши.
Б р а ч ч ь я н о
Вскрою, хоть окажись его он сердцем.
А это что за подпись?
«Флоренция». Отъявленная наглость!
Пославший – найден! Ну, читай, читай!
Ф л а м и н ь о
«Я в славу обращу слезу – моей лишь будьте!
Преграды снесены. Мне жаль – лоза,
Чей виноград князья желали, теперь увянет».
Вино же из него, допитое с осадком,
Вернет его на землю.
«Я расколдую ваш печальный плен,
И князь, не знавший боевых измен,
Флоренцию вам даст. И там любви старанья
В сребро волос вплетут возлюбленной желанья».
Намек-то странный – захромал заметно.
«Не бойся лет моих, печальная синица,
Кто ж на цветы, а не на зрелый плод польстится?»
Не зрелый, а гнилой – перележал в соломе {222}.
«Любой к поэзии влеком помимо воли.
Не стары боги, а князья тем боле».
Чума на это всё! Порвать! Безбожников долой
Во имя Господа!
Б р а ч ч ь я н о
Тьфу! Смерть! На атомы ее изрежу.
И пусть ее шальной Борей {223}сметет,
Втянув в себя. Где эта потаскуха?
Ф л а м и н ь о
Эта!.. Как ты ее назвал?
Б р а ч ч ь я н о
О, я с ума сойду задолго
До болезни, что вызовет безумье
И волосы опасть заставит. Так где же
То воплощение изменчивости подлой?
Ф л а м и н ь о
О, по уши в воде. И уверяю вас,
Она не ваша.
Б р а ч ч ь я н о
Не моя, проклятый сводник? Так возьми ж!
Ф л а м и н ь о
Что ваша милость? Разве я собака?
Б р а ч ч ь я н о
Ищейка гончая. Так ты еще перечишь?
Держись!
Ф л а м и н ь о
Держаться? Пусть думают об этом те,
Чья прогрессирует болезнь.
Мне ж панацея ни к чему.
Б р а ч ч ь я н о
А если палка?
Ф л а м и н ь о
А шею не боитесь ли сломать?
Я уверяю, князь, я не в России {224}
И ноги сберегу.
Б р а ч ч ь я н о
С кем говоришь?
Ф л а м и н ь о
О, ваша милость, знаю очень точно.
Имеет множество обличий зло,
А дьявол – не одно лицо.
Великий князь! Я – скромный ваш слуга,
Испанские где фиги и салат – пойду-ка я туда!
Б р а ч ч ь я н о
Пожитки, сводник, собирай и не болтай.
Ф л а м и н ь о
Вся ваша нежность ко мне похожа на несчастное любезничание Полифема с Улиссом: вы меня бережете на закуску. Вы бы растоптали мою могилу, чтобы покормить своих жаворонков. Вот что для вас было бы музыкой! Идемте, я отведу вас к ней.
Б р а ч ч ь я н о
Что? Впереди меня?
Ф л а м и н ь о
О, господин, я бы не шел спиной к политическому врагу, будь за мной хоть водоворот.
(Входит Виттория. Идет к Браччьяно и Фламиньо. Браччьяно пытается вручить ей письмо.)
Б р а ч ч ь я н о
Умеете читать? Для вас посланье:
Ни букв, ни иероглифов здесь нет,
Чтоб вы не поняли. А я же
Плута и сводника здесь роль исполнил
Для вас, известной всем блудницы.
В и т т о р и я
Что вы сказали?
Б р а ч ч ь я н о
Идем, идем к вам в комнату,
Откроем хранилище любовных писем.
Пусть смерть придет иль дьявол! Я прочту их!
В и т т о р и я
Я поручусь душой – их не имею.
И это вот откуда?
Б р а ч ч ь я н о
Запутались в своих интригах!
(Дает ей письмо.)
Ваш адрес? Вам? Вас бубенцами награждаю {225}
И к дьяволам всем посылаю.
Ф л а м и н ь о
Но сокола остерегайтесь!
В и т т о р и я (читает)
«Флоренция». Да это ведь ловушка!
За мной он не ухаживал. Я протестую.
Но так, как будто я во сне.
Б р а ч ч ь я н о
Пусть так: ловушка
Для вашей красоты. Проклятье ей!
Давно я дьявола держу в бокале {226},
Меня ведешь, как жертву, к алтарю
Под музыку, в цепях цветов смертельных,
И все – к погибели. Ведь женщина всегда для нас
Бог или лютый волк.
В и т т о р и я
Но государь!
Б р а ч ч ь я н о
Прочь!
Как два равноименные магнита,
Мы оттолкнемся. Что, плачешь? Почему?
Еще десяток из таких, как ты, найми,
И службу похоронную исполнят
Похлеще плакальщиков у могил ирландских {227}.
Ф л а м и н ь о
Фи, мой господин!
Б р а ч ч ь я н о
И вот рука, проклятая рука,
Что покрывал я поцелуем!
О нежная жена моя! Как ты прекрасна!
Рассыпанные мысли, разбитые, как ртуть!
Да, я приворожен, когда весь мир толкует
О зле, которое творишь ты.
В и т т о р и я
Оставьте!
Вся жизнь моя отныне всех заставит
От слов своих отречься. Вы вспомнили жену?..
Б р а ч ч ь я н о
…чью смерть простит Господь.
Ф л а м и н ь о (в сторону)
И это после стольких бурь.
В и т т о р и я
Что подарил ты мне? – Один позор:
Ты запятнал нетронутое имя,
Лишил наш дом порядочных людей,
Мы, как разбитый паралитик,
Отпугиваем язвою зловонной
Способных обонять. А это место?
Дворец ли ваш? Ведь называл судья его
Презренных дом. Кто ввергнул,
Кто удостоился меня толкнуть в вертеп разврата?
Не вы ли? Не заслуга ль ваша?
Идите же, себе создав хвалу,
Что стольких, как и я, сгубили.
Прощайте, сударь, и, молю, навек.
Нога, разъеденная язвой, отсечена,
И я иду в слезах, но к раю.
А все подарки ваши вам верну.
Желаю лишь вам передать по завещанью
Мои грехи. О, броситься бы мне скорей
В могилу! И что бы ты ни стоил,
Не оброню слезы – скорее разорвусь на части.
(Бросается на постель.)
Б р а ч ч ь я н о
Я вод летейских уж испил {228}, Виттория!
О высший мой восторг! Виттория!
Что мучит так? И почему ты плачешь?
В и т т о р и я
Да, да, и плачу я кинжалами, ты видишь?
Б р а ч ч ь я н о
Из этих несравненных глаз моих?
В и т т о р и я
Хотела б я, чтоб несравнимы были.
Б р а ч ч ь я н о
А эти губы – разве не мои?
В и т т о р и я
Их надо б откусить, чтоб не были твоими.
Ф л а м и н ь о
Вернись к нему, сестрица.
В и т т о р и я
Прочь, Пандар!
Ф л а м и н ь о
Пандар? Я ль вашему греху причина?
В и т т о р и я
Да! Тот подлейший вор, кто вора впустит в дом.
Ф л а м и н ь о
Поймались мы, мой господин.
Б р а ч ч ь я н о
Не хочешь ли послушать:
Предавшись ревности на миг, скажу,
Тебя любить я буду вечно
И ревновать не буду никогда.
В и т т о р и я
О, ты шут —
Великодушие перерастает ум!
Чем соизволишь боль мою унять?
Неужто вновь греховною любовью?
Теперь скорее разожжешь костер
На океанском дне, чем у меня в груди.
Б р а ч ч ь я н о
Не проклинайте, ради бога!
Меня угодно слушать?
В и т т о р и я
Никогда.
Ф л а м и н ь о
Как дьявольский нарыв, это женское упрямство
Ничем не прорывается! Фу, фу, господин,
(шепчет Браччьяно)
Ведь женщину берут, как черепаху,
На спину повалив. (Громко.)Клянусь, сестра,
Я за тебя. Ну вот, она в обиде.
Престранно, легковерный человек, —
Вообразить влюбленность флорентийца!
Заманит ли купца товар чужой,
Подмоченный и грязный? И все ж, сестра,
Как вам идет ваш недостойный гнев.
(К Браччьяно.)
Зайчонок устоит едва ль, ведь женская обида,
Что бег зайчат, годится для игры,
Минут пятнадцать плача и рыданий —
Потом – на задних лапках.
Б р а ч ч ь я н о
Неужто этот милый взгляд,
Что украшал твое лицо, теперь исчезнет?
Ф л а м и н ь о
Ни одна жестокая хозяйка в мире, которая одалживает монетку подметальщикам, нанимая их, не поступила бы так. (Шепчет Браччьяно.)Обнимите ее, мой господин, поцелуйте ее. Не будьте как хорек, который отпускает свою жертву при малейшем колебании воздуха.
Б р а ч ч ь я н о
Дадим же вновь друг другу руку.
В и т т о р и я
Вот как!
Б р а ч ч ь я н о
И никогда ни гнев, ни хмель
Меня на ревность не подвигнет!
Ф л а м и н ь о (шепчет Браччьяно)
Идите к цели,
Продолжайте смело.
Б р а ч ч ь я н о
Мирись со мной, вселенной предоставь
Нас пушками пугать.
Ф л а м и н ь о
Он сожалеет,
Ведь и лучший ошибается порой от ревности.
А дорогие вина дают крепчайший уксус. Знай,
Моря – сильней, бурней спокойных речек,
Те ж – благотворней и нежней. А женщина в покое —
Что тихая вода под сводами моста —
В нее легко мужчина входит.
В и т т о р и я
О, лицемерие мужчин!
Ф л а м и н ь о
Его мы с женским молоком всосали…
В и т т о р и я
…к беде еще одну беду прибавив.
Б р а ч ч ь я н о
Нежнейший друг…
В и т т о р и я
Унижена я, разве не довольно?
Ах! Ваша нежность, будто снежный шар,
Остатки холодности внутрь вбирает.
Ф л а м и н ь о
И вмиг растет
В жару сердечном. Ускорит это
Рим, пьянящее вино.
В и т т о р и я
Щедрей была награда соколу и псу,
Чем мне. Я больше не скажу ни слова.
Ф л а м и н ь о
Остановите речь ее нежнейшим поцелуем.
(Браччьяно и Виттория целуются.)
(В сторону.)Что ж, миновал отлив, и челн причалил.
В объятьях вновь! Всегда кудрявым нам
У женщин предпочтенье. И отлично!
Б р а ч ч ь я н о
И ты еще ворчишь?
Ф л а м и н ь о
Ваш тесный дымоход всегда дымит.
За вас я попотею.
Тесней прижмитесь и молчите так,
Как греки, сидя в деревянном звере.
Дела бы к обещаньям приложить —
Картинкой мяса никого не накормить.
Б р а ч ч ь я н о
В неблагодарном Риме жить…
Ф л а м и н ь о
…вполне заслуживает «варварским» прослыть.
Б р а ч ч ь я н о
Глупец! Верь, то, что предлагает Флорентиец
(В любви ли, в хитрости – не знаю я), —
Побег задуманный – я сам осуществлю.
Ф л а м и н ь о
Удобней этой ночи нам и не найти:
Скончался папа, кардиналы взяты в конклав {229}
Первосвященника избрать.
А в городе великое смятенье.
Переоденемся ее пажами,
Возьмем почтовых, на корабль – уедем.
В Падую.
Б р а ч ч ь я н о
Я Джованни отошлю
Тайком сейчас же. С матерью своею поедете.
Марчелло мы возьмем, что Флорентийцу служит.
Я выйду раньше всех. А вы, Виттория,
Надейтесь вскоре быть княгиней.
Ф л а м и н ь о
Вот как, сестрица!
Подождите, государь, расскажу-ка я вам одну басню. У нильского крокодила завелся в зубах червяк и стал причинять ему большую боль; маленькая пташка, не больше кролика, взялась быть крокодиловым цирюльником – хирургом. Влетела в пасть, поклевала червяка и тем принесла значительное облегчение. Эта огромная рыба, очень довольная происшедшим, но неблагодарная, опасаясь, что птичка расскажет по всему околотку, что награды не получила, защелкнула челюсти, намереваясь погрузить ее в вечное безмолвие. Но природа, не потерпев такой неблагодарности, снабдила головку птицы пером или жалом, чье острие поранило крокодилов зев, вынудив его открыть кровавую тюрьму, и уцелел милый зубочист от своего жестокого пациента.
Б р а ч ч ь я н о
Вы намекаете, что за услуги
Я вас не наградил?
Ф л а м и н ь о
Нет, государь.
Вы, сестра, – крокодил, вы опозорены в общественном мнении, мой господин ухаживает за вами, и хотя сравнения не всегда уместны в конкретных случаях, не забывайте все-таки, сколько добра принесла и вам колючая птичка, берегитесь неблагодарности.
(В сторону.)А многих, вероятно, рассмешит
Такая речь. В устах шута и плута
Порой и строгая мораль звучит:
Меняю я обличья, одеянье —
Крепчает дух в кривляньях обезьяньих.
(Уходит.)
