Текст книги "Виттория Аккоромбона"
Автор книги: Людвиг Тик
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)
Комната в доме Камилло.
Входят герцог Браччьяно, Камилло, Фламиньо, Виттория
Коромбона и свита.
Б р а ч ч ь я н о (к Виттории)
Приятных снов!
В и т т о р и я
Сюда идите, герцог.
Привет сердечный! – Свита! Проводите! Побольше света!
(Уходят Камилло и Виттория.)
Б р а ч ч ь я н о
Фламиньо!
Ф л а м и н ь о
Да, господин.
Б р а ч ч ь я н о
Совсем пропал, Фламиньо!
Ф л а м и н ь о
Готов исполнить ваши пожеланья,
Стремлюсь проворно вам служить. Мой государь,
Виттория, счастливая сестра,
(шепчет)
Одарит вас приемом. – Господа! (свите)
Подать носилки, герцогу угодно,
Чтоб, факелы гася, вы разошлись.
(Свита уходит.)
Б р а ч ч ь я н о
И мы так счастливы – не правда ль?
Ф л а м и н ь о
Как может быть иначе?
Сегодня вечером, видали ль, государь? —
Куда б ни шли, туда она смотрела, —
Успел сойтись я с горничной ее,
С арапкой Цанхе. Она горда чрезмерно,
Но послужить уму такому сможет.
Б р а ч ч ь я н о
Непостижимо счастлив, может, без заслуги?
Ф л а м и н ь о
Без заслуги? Поговорим начистоту. Без заслуги! Вы в чем сомневаетесь? Верьте, стыдливость ее, как у большинства женщин, только поверхность, за которой скрыто желание. Женщины особенно сильно краснеют, когда слышат название того, что весьма охотно бы держали в руках. О! У них своя политика – знают, что желание наше тем сильнее, чем больше препятствий на пути к обладанию ими, а пресыщенье наше – лишь усталость заснувшей страсти. И если бы во время ухаживания не запирали щедро смазанные ворота надежды – куда бы тогда девалась страстная спешка, распаленная напитком жажда?
Б р а ч ч ь я н о
О! Но ее ревнивый муж?
Ф л а м и н ь о
Да к чёрту мужа! Его печень не холоднее, чем у золотильщика, чьи мозги разъела ртуть {157}. Самым хитрым силкам не вырвать столько перьев {158}, сколько он потерял волос, по словам его доктора. Голый ирландский гуляка {159}, проигравшийся до нитки, не предприимчивее его в своем стремлении сразиться со случайностью. Да и женщине он так же мало понравится, как и голландское трико, стягивающее его задницу {160}в штанах. Войдите же в эту опочивальню, мой повелитель. А я уж исхитрюсь, чтобы отвадить своего зятя от его партнерши по кровати.
Б р а ч ч ь я н о
А если она не придет?
Ф л а м и н ь о
Я не желаю видеть ваше высочество в таком неблагоразумно влюбленном состоянии. Я и сам когда-то любил одну даму и преследовал ее своими бесчисленными юношескими признаниями, а три-четыре любовника, которые развлекались с ней от всей души, с превеликой радостью уступили бы мне ее. Совсем как летом клетка в саду: снаружи – птицы в отчаянии, что им в нее не попасть, а внутри клетки птицы с тоски сохнут, что уж и не вырваться им оттуда никогда.
Идите ж, идите, государь.
(Браччьяно уходит.)
(В сторону.)
Смотрите-ка – пришел! Мужчина с виду;
Судя по одежде, хитрым назовешь,
А справьтесь об уме и убедитесь —
Осла двуногого лишь маскарад {161}.
(Входит Камилло.)
Что, брат? Идешь в постель к любезнейшей супруге?
К а м и л л о
Поверишь – нет. Мой путь давно лежит
Гораздо северней, в холодный пояс.
Не помню твердо, но тому не верьте,
Что с нею спал за это время я.
Ф л а м и н ь о
Как странно вы относитесь к потерям.
К а м и л л о
Мы спим порознь, и с раннего утра меж нами ссора.
Ф л а м и н ь о
Это ты виновен – ты начал.
К а м и л л о
Но гнушается она моим присутствием.
Ф л а м и н ь о
Да в чем же дело?
К а м и л л о
Герцог зачастил, его благодарю
И вижу, – как жонглер самоотверженный {162},
Выравнивает он наклон пути
Для шара своего.
Ф л а м и н ь о
Надеюсь, ты не думаешь…
К а м и л л о
Что он не хахаль? Напротив!
Как нагло, вижу, примеряется прорезать
Свой шар мне в лунку.
Ф л а м и н ь о
Хочешь быть ослом
И Аристотеля оспорить? {163}Быть рогатым?
Назло своим эфемеридам? {164}Ты ведь помнишь: под улыбчивой планетой
Ты был спелёнат.
К а м и л л о
Фью! И не толкуй
Мне о планетах, эфемеридах:
Муж может стать рогатым днем,
Как только звезд глаза погаснут.
Ф л а м и н ь о
Ну, Бог с тобой, тебя я предаю
На милость сострадательных подушек:
Они набиты стружкой роговой.
К а м и л л о
Брат!
Ф л а м и н ь о
Чёрт меня дери теперь,
Коль дам тебе совет. Всего-то дела —
Жену на ключ.
К а м и л л о
И правда, хорошо.
Ф л а м и н ь о
Оберегай ее от взоров вожделенных.
К а м и л л о
Отлично.
Ф л а м и н ь о
И в церковь не пускай. Как пес,
У ног твоих на привязи пусть сядет.
К а м и л л о
Для ее же чести.
Ф л а м и н ь о
И будь тогда уверен, что получишь,
Невинность в ней иль, чистоту дразня, —
Рога, которых ты еще избавлен.
Вот мой совет – награды не прошу.
К а м и л л о
Ладно! Не знаешь, где рубашка жмет {165}.
Ф л а м и н ь о
Это у тебя старый фасон. Высунь из нее свои длинные уши, – станет удобнее. Нет, я буду злее. Огради свою жену от развлечений: женщины с большим желанием и великолепием остаются целомудреннее, когда им дано больше свободы. Из тебя же выйдет, по-видимому, своенравный, расчетливый рогоносец. Так ты бы измерил свои рога, пока они еще растут, – прутиком патриарха Иакова {166}. Экие хитроумные загородки! Они могут только разъярить бедных овечек {167}сильнее любого из эликсиров, проданных со дня последнего юбилея {168}всеми докторами, вместе взятыми.
К а м и л л о
Что меня и не вылечило.
Ф л а м и н ь о
Ты, вижу, ревнив. На простом примере докажу твою ошибку. Видел я как-то очки, сделанные с таким искусством перспективы, что если приставить к ним двенадцатипенсовую монету, кажется, будто их там двадцать штук. Вот бы тебе такие очки, чтоб посмотрел, как жена твоя башмак завязывает, – представилось бы тебе тогда: двенадцать рук ее раздевают – и уж тогда бы охватила тебя великая беспричинная ярость.
К а м и л л о
Ошибка, сударь мой, не в обмане зрения.
Ф л а м и н ь о
Это так, но тем, у кого желтуха, всё видится в желтом свете. С ревностью еще хуже. Ее приступы заставляют видеть вокруг столько же злых рож, сколько в бочковой воде пузырьков. Со временем и собственная тень кажется тем, кто наделил вас рогами. Смотри, она сюда идет.
(Входит Виттория.)
Ну, какая у тебя причина ревновать это существо? Каким же невеждой-ослом или мошенником оказался бы тот, кто затеял бы кропать сонеты {169}в честь ее очей или сравнивать ее лоб со снегами Иды {170}и коринфской слоновой костью {171}, а волосы с клювами черных птиц {172}, хотя они напоминают их оперенье! Вот и всё. Будь разумнее, и я сделаю вас друзьями, и вы вместе отправитесь в постель. Женитьба, видишь ли, не твоя цель – уйди подальше, мне бы не хотелось показать, что я тебя видел. (Камилло уходит.)Сестра, господин мой ждет тебя в зале для пиршеств. Твой муж очень недоволен.
В и т т о р и я
Я ничем не хотела его обидеть – за ужином я выбирала ему лучшие куски {173}.
Ф л а м и н ь о (шепчет Виттории)
И нечего, по правде говорю, его откармливать было: он, по слухам, и так каплун. Мне надо будет сейчас представить, что мы с тобой ссоримся.
(Громко.)
К лицу разве такому родовитому человеку, как Камилло, в расцвете своих двадцати лет, моститься где-то, как поганому рабу, на запятках у герцога, со всякими холуями, среди вертелов и нечищеных кастрюль?
К а м и л л о (в сторону)
Вот пробирает-то ее.
Ф л а м и н ь о
Настоящий школьник – (в сторону)один из той породы, чья голова набита бараньими мозгами, без малейшего проблеска разума в них, – (громко)является к тебе как-то с дрожью в поджилках искать ночлега. (В сторону.)Каково? У другого – зуд в пояснице, что тебе огонь на стеклодувном заводе, – семь лет наружу не выходит. (Громко.)Чем он не дворянин? (В сторону.)А оденется он в белый атлас, из-за его черной рожи не иначе как за падального червяка его принимают. (Громко.)Ты, признаюсь, великолепная фольга, (в сторону)но покрытая фальшивым камнем, подделкой алмаза.
(Фламиньо всё время говорит наполовину в сторону.)
К а м и л л о (в сторону)
Он ей раскроет, что во мне скрыто.
Ф л а м и н ь о
Идем. Господин мой ждет тебя. Иди в постель моего господина.
К а м и л л о (в сторону)
Наконец-то дошел до этого.
Ф л а м и н ь о
Заранее входя во вкус, как знаток перед пробой нового вина, (Камилло)я усердно отпираю ваш ящик.
К а м и л л о (в сторону)
Каков добродетельный брат! Воистину!
Ф л а м и н ь о
Он подарит тебе кольцо с философским камнем.
К а м и л л о
Я на самом деле изучаю алхимию.
Ф л а м и н ь о
Ты ляжешь в постель из пуха горлицы, ты будешь сомлевать в благоухающих простынях, как тот, кто задохнулся от запаха роз. И таким огромным покажется тебе твое счастье, как казалось морякам плаванье, когда они думали, будто и деревья, и корабли двигаются за ними, будто в попутчиках у них небо и земля.
Пойдем ему навстречу. Это – неизбежная необходимость, скрепленная алмазными гвоздями.
В и т т о р и я (в сторону Фламиньо)
Как бы нам от него отделаться?
Ф л а м и н ь о (в сторону Виттории)
Пущу ему попутный ветер в зад, пусть бредет. (Камилло.)Я почти что уговорил ее. Она соглашается. Но вот что надо сказать: я бы этой ночью не лег с ней. Я бы пригвоздил ее нрав, чтобы была сговорчивее.
К а м и л л о
Именно так, именно так.
Ф л а м и н ь о
Это покажет высоту твоего правосудия.
К а м и л л о
Да, да, – и ума, отличного от хаотического суждения, ибо quae negata grata [7]7
То, что отвергаем, – желаем ( лат.).
[Закрыть].
Ф л а м и н ь о
Правильно! Будь магнитом, притягивай ее, но на расстоянии.
К а м и л л о
Философское обоснование.
Ф л а м и н ь о
Поди к ней с благородным видом и скажи, что ляжешь к ней только в конце лунного периода {174}.
К а м и л л о (подходя)
Виттория! Меня нельзя побуждать или, как бы сказали люди, подстрекнуть.
В и т т о р и я
К какому делу, господин?
К а м и л л о
Спать с тобой сегодня.
Через два дня на третий
Должен поститься твой шелкопряд.
Чтобы потом прясть еще лучше.
Завтра ночью я в твоем распоряжении.
В и т т о р и я
Ты, верю, спрядешь чудесную нитку.
Ф л а м и н ь о (в сторону Камилло)
Послушай, я тебя поймаю, если ты задумаешь пробраться в ее спальню до полуночи.
К а м и л л о
Ты так думаешь? Видишь ли, брат, тебе не следует воображать, что я тебя буду обманывать. Возьми вот ключ, запри меня в моей комнате и скажи тогда, что поверил мне.
Ф л а м и н ь о
Тогда поверю. Один раз стану твоим тюремщиком. А нет ли у тебя потайной двери?
К а м и л л о
Что ты! Пусть поразит меня поганая болезнь, я ведь христианин. Завтра утром ты мне скажешь, не сильно ли она унижена моим безжалостным отказом.
Ф л а м и н ь о
Расскажу.
К а м и л л о
Ты понял остроту слов про шелкопряда? Спокойной ночи! Право, я теперь частенько буду пользоваться этой хитростью.
Ф л а м и н ь о
Пользуйся! Пользуйся! Пользуйся! (Камилло уходит, Фламиньо закрывает дверь.)Итак, ты в безопасности. Ха-ха-ха! Запутался ты в своих же затеях, как шелкопряд. Идем, сестра. В темноте не видно, краснеешь ты или нет. Женщины похожи на цепных собак: весь день они привязаны к приличиям, но в полночь их спускают с привязи. Вот тогда-то они и совершают или самое большое благодеяние, или самое большое зло. Сударь! Сударь! (Входит герцог Браччьяно. Цанхе приносит ковер, расстилает и кладет на него две расшитые подушки.)
Б р а ч ч ь я н о
Поверьте, я бы обескрылил время,
Чтобы свиданья час скорей настал
И длился вечно.
Но мой восторг себя же пожирает.
(Входит Корнелия, оглядываясь, прислушивается.)
Позвольте вам, сударыня, взамен
Красивых слов, послать на верность клятву.
Не отвергайте: отказав – меня убьете.
В и т т о р и я
Мой господин, из состраданья к вам
Готова полечить я ваше сердце.
Б р а ч ч ь я н о
Вы – нежный врач!
В и т т о р и я
Конечно, ведь жестокость в дамах,
Как у врача избыток похорон, —
Лишь подрывает дело.
Б р а ч ч ь я н о
Дивное созданье,
И если есть жестокие богини,
То как тебя, столь милосердную, назвать?
Ц а н х е
Они уже сближаются.
Ф л а м и н ь о
Союз счастливый!
К о р н е л и я (в сторону)
Все страхи – на меня. О сердце!
Ведь сын мой – сводник. И вижу я: наш дом
Уж рушится. Землетрясенья сила
Не уничтожит сталь, платину, камень,
Но жадной страсти пламя всё превратит в ничто.
Б р а ч ч ь я н о
Чем ценна эта вещь?
В и т т о р и я
Это украшенье – знак
Плохой судьбы.
Б р а ч ч ь я н о
Возьму – нет – обменяю я на ваш
Мой драгоценный камень.
Ф л а м и н ь о (в сторону)
Великолепно!
Подарок за подарок. В добрый час!
Б р а ч ч ь я н о
Нет, покажите, как надели?
В и т т о р и я
Так ли?
Б р а ч ч ь я н о
Нет. Ниже, ниже надо бы надеть.
Ф л а м и н ь о (в сторону)
Так лучше. Надо быть пониже.
В и т т о р и я
Для развлеченья, герцог, расскажу
Тот сон, что ночью мне сегодня снился.
Б р а ч ч ь я н о
Я очень рад.
В и т т о р и я
Пустой, нелепый сон.
Мне снилось, будто я гуляю в полночь
На кладбище. Великолепный тис
Укоренился широко. Под тисом
Когда сидела, грустно прислонясь
К скрещенью веток {175}, вижу я, подкрались
Мой муж и герцогиня. Нёс один
Лопату ржавую, другая – шпагу,
И грубо стали поносить меня за тис.
Б р а ч ч ь я н о
То дерево…
В и т т о р и я
Тот тис невинный {176},
Сказали, я хочу искоренить, —
Огромный тис – и посадить взамен
Терновник чахлый. И за то клялись
Живой меня похоронить. И тотчас
Супруг стал рыть, а герцогиня зло,
Как фурия, отбрасывала землю,
Размётывая кости. Государь,
Дрожала я, и там такой был ужас —
Что не могла молиться…
Ф л а м и н ь о (в сторону)
Нет, там был дьявол в этом сне!
В и т т о р и я
Но будто на спасение примчался,
Я помню, вихрь и ветку отломил
Тяжелую могучего растенья.
Обоих уложил священный тис
В могилы скудные, какие заслужили.
Ф л а м и н ь о
О, чёрт, а ведь намек дает ему,
Как умертвить супруга с герцогиней.
Б р а ч ч ь я н о
Приятно истолкую этот сон.
Защиту в тех объятиях нашли вы
От лихорадки ревности мужской,
От зависти ленивой герцогини.
Возвысьтесь над судом и над стыдом
И к наслажденью мысли обратите,
К его осуществленью. И никто
Нас не разлучит. Лишь одна забота.
О славе вашей. Станьте для меня
Венцом, женой, друзьями, жизнью – всем!
К о р н е л и я (выходя)
Опережают клятвы душ погибель!
Ф л а м и н ь о
Какая фурия в тебе
Прочь!
(Уходит Цанхе.)
К о р н е л и я
Что привело сюда вас, герцог,
В глухую полночь?
Здесь порча не затронула цветка
До сей поры.
Ф л а м и н ь о
Прошу в постель, не то
Вам худо будет!
К о р н е л и я
Если б сад прекрасный
Был засажен отравой фессалийских трав {177},
Когда б она взошла – то был бы колдовства питомник.
Пусть только не окажется могилой
Для вашей чести!
В и т т о р и я
Но дорогая мать…
К о р н е л и я
Ты можешь в прах меня повергнуть
Скорее, чем природа! Ведь вот проклятие детей:
Когда живем – нас вынуждают плакать
И в страхах обрекают погружаться в гроб.
Б р а ч ч ь я н о
Ты говори – тебя я всё равно не слышу.
В и т т о р и я
Милый герцог!
К о р н е л и я
Где же герцогиня, прелюбодей наш герцог?
Не грезилось вам вновь ее увидеть в Риме?
Ф л а м и н ь о
Здесь?
В и т т о р и я
Герцогиня?
Б р а ч ч ь я н о
Лучше стало ей…
К о р н е л и я
Должно существованье государей
Уподобляться солнечным часам:
К добру и злу они подводят время.
Ф л а м и н ь о
Всё так. Закончили ли вы?
К о р н е л и я
Камилло бедный!
В и т т о р и я (становясь на колени)
Клянусь я, целомудренным отказом
Ответила б, – ах, только бы силу он имел
Желанья усмирить свои!
К о р н е л и я (становясь на колени)
Присоединяюсь
К твоим порывам снизойти к молитвам матери:
Когда постель супруга ты позоришь,
Не дольше будет жизнь твоя,
Чем плачь о мертвом в доме богача.
Б р а ч ч ь я н о
Тьфу, тьфу, совсем с ума сошла!
К о р н е л и я
Иуды роль – измена в поцелуе,
Ее, на зависть прочих, век не дольше вздоха.
А сожалений после смерти ровно столько,
Сколько смерть блудницы вызвать может.
В и т т о р и я
О, я проклята! (Уходит.)
Ф л а м и н ь о (Корнелии)
В уме ли вы?
(Браччьяно.)
Ее верну я.
Б р а ч ч ь я н о
Нет, я иду в постель.
И доктор Юлий пусть придет сейчас.
Несносная! Бессмысленною речью
Накликала ты страшную грозу —
Так в будущей беде и будешь виновата!
(Уходит.)
Ф л а м и н ь о
Теперь, стоящая на страже чести,
Скажи: достойно ли отправить господина
В ночь, без охраны – прочь?
Хотел бы знать, где этот клад упрятан,
Который мне собрали на прокорм,
Чтоб голову мне вознести повыше,
Чем стремя герцога?
К о р н е л и я
Мы бедны,
Так, значит, и порочны?
Ф л а м и н ь о
Объясните,
Что вам мои галеры, эшафоты?
Отец из показного благородства
Всю землю продал. Прожил богачом,
До самой смерти был в достатке.
Я вами в Падуе рожден и, признаюсь,
Был без гроша – факт, всем известный.
Семь лет чинил учителю носки
И уж в летах был удостоен я
Диплома, а герцогу служить начав,
Был призван ко двору, и из него я вышел
Отесанней, развратнее, чем был.
Но не удачливей. Так сберегать ли
Теперь, когда свободные пути
Передо мной, навеки на губах
Мне ваше молоко? Уж нет.
Румяность щек своих я подкреплю
Вином, распутством.
Только не стыдом.
К о р н е л и я
Будь проклят день, когда ты мною был рожден!
Ф л а м и н ь о
Согласен.
Я б предпочел, чтоб матерью моей
Была развратница публичная из Рима
Природа подобрей тебя к распутным:
Они бездетны, хоть потомству их
От множества отцов жилось бы славно,
Нужды не зная. Можете идти
И жаловаться кардиналу. А вдруг
Он и такой проступок оправдает.
Ликург {178}дивился, что иной умеет
Найти кобыле жеребца, терпя
Бесплодие жены прелестной.
К о р н е л и я
Горе!
(Уходит.)
Ф л а м и н ь о
Так герцогиня в замке! Вот досада.
Запутались и надо исчезать; искать пути к отходу,
Как речки ищут выход к океану,
Извилистым путем бегут меж скал.
К вершинам поднимается дорога —
Не прямо: направлением своим
Замерзшую змею напоминает {179}.
И у познавших хитрости плоды
Всегда окольны, путаны пути.
(Уходит.)
