Текст книги "Ледяное сердце (СИ)"

Автор книги: Людмила Семенова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)

Глава 33. Буря

То, что происходило с Латифом два дня после аудиенции у Иблиса, походило на запой, разве что спасительное помутнение так и не наступало. Первое время он беспрерывно пил, затарившись в захудалом магазине напротив дома и не разбирая сортов, – сгодилась бы и паленая водка. После дозы, от которой человек уже лежал бы в реанимации, Латиф понял, что не сможет забыться, зато во рту останется тошнотворный вкус. Поэтому он сгреб все недопитое в мешок, вынес на помойку, подставил лицо под струю ледяной воды и принялся соображать, как все-таки быть дальше.

И наконец пришел к выводу, что жизнь не кончена даже теперь, иначе люди, утратившие способность ходить, поголовно бы теряли рассудок и умирали. Если уж такие ветреные и слабые существа в состоянии держать удар, то он и подавно справится. Как ни странно, Латиф даже впервые их слегка зауважал.

«А что, собственно, помешает мне вернуть Гелену и уничтожить эту чертову гостиницу? – рассуждал он. – На Иблисе и его протекции свет клином не сошелся! Мужику достаточно иметь деньги, оружие и характер, чтобы решать проблемы, а это все при мне осталось. Люди состояния сколачивают, безнаказанно шагая по трупам, без всякой магии и странствий по мирам, – а я не смогу? Все, Латиф, помотал сопли на кулак – и хватит, не дожидайся, пока эта лесная шваль Гелену по рукам пустит. И еще посмотрим, у кого впереди мало времени осталось».

Но эти слова не шли из головы, и прожитые века давили все сильнее. Опыт более ценен, чем молодость? Да сейчас Латиф бы горько посмеялся в лицо тому, кто когда-то разнес на хвосте эту глупость. Молодые демоны дальше прыгают, сильнее бьют, острее чуют, чем он, и если до опалы с этим было сравнительно легко мириться, то теперь не осталось никаких преимуществ. Кроме одного, пожалуй, – его стойкости и небрезгливости к самым грязным приемам, которых местные духи и колдуны сторонились как благородные девицы.

«Что же, на этом поле и будем играть» – подумал ифрит. Общий энергетический канал еще помогал ему выследить Гелену, если она была в городе – там магические барьеры Антти не действовали. Латиф уже знал, в какие дни она выбирается за провизией и книгами, и решил подкараулить ее в спальном районе. Быстро собрался, сел в машину, чертыхаясь и напоминая себе, что он и раньше любил поездки с ветерком. Поначалу дорога не предвещала ничего зловещего: облачное небо, слабый снег, автомобилей, как и пешеходов, было мало, – видно, люди еще отсыпались после Нового года и окончания морозов.

Лишь заметив за многоэтажками унылый белый ландшафт, Латиф почувствовал, как что-то грызет внутри. Эти поля только на вид были сонными, придавленными снежным панцирем: под ним незримо что-то ворочалось, зрело, набухало и рвалось наружу. Ифрит понял, что мертвый мир обеспокоен и готовится к нападению, которое может вылиться в град, ураган или торфяной пожар. Как бы то ни было, теперь стоило поспешить, чтобы хоть попытаться избежать эпицентра вместе с Геленой.

«Интересно, Малефика имеет к этому отношение? – подумал он. – И будет ли нежить на моей стороне, раз я впал в немилость у больших парней?»

Наконец он добрался до того района, куда вели его импульсы. Но проклятый Иблис, похоже, забрал у него и толику прежней наблюдательности, ловкости и безупречной памяти: сознание ворочалось как тяжелая металлоконструкция, словно Латиф и впрямь два дня пребывал в пьяном угаре. Но у торгового центра демон учуял знакомые флюиды апельсиновой корки, вина, легких духов, которые сразу подбодрили. Только теперь к ним примешивалось что-то чужое и неприятное.

Латиф оставил машину неподалеку, встал за углом и принялся ждать. Наконец Гелена вышла из дверей, но он не сразу ее узнал – она была какая-то неухоженная, бледная и будто постаревшая, в бесформенном пальто и сапогах без каблука, с шерстяным платком поверх растрепанных волос и с нелепой матерчатой сумкой.

«Что же ты с собой сделала, глупая!» – с горечью подумал Латиф.

Он шагнул ей навстречу и увидел серые глаза с сиреневым отливом, похожие на грозовое небо. Они были полны тревоги, и вовсе не из-за визита мужа. При виде его она вздрогнула и бросилась обратно к входу, по-видимому надеясь спрятаться. Но Латиф опередил ее и успел коснуться лба, щек и подбородка девушки. Гелена дернулась, но не успела ничего сказать: сознание стремительно помутилось и она осела прямо ему на руки. Латифу вдруг стало совсем муторно, словно он вытянул остатки сил и из себя, но демон стиснул зубы, толкнул ногой дверь и потащил Гелену к автомобилю. Сумка осталась валяться на асфальте.

– Эй, мужик, ты что творишь? – вдруг крикнул ему вслед какой-то парень и бросился вдогонку. Тихо выругавшись, Латиф обернулся и одним махом полоснул его по шее. Парень охнул, поднес руку к горлу, пытаясь унять кровь, и рухнул в снег лицом, а ифрит быстро завел машину и рванул вперед на большой скорости. На его удачу, народу вокруг было мало и никто не успел сориентироваться.

В машине Латиф вдруг почувствовал, что серебряная булавка, воткнутая в манжету его куртки, стала быстро нагреваться. Это было тайное средство связи с Хафизой: в особых ситуациях она передавала эмоциональный сигнал амулету. Теплый металл означал проблемы, горячий – серьезные неприятности, а бьющий током – опасность для жизни. И сейчас булавка в считанные секунды раскалилась и начала искрить.

«Черт, я же ничего ей не сказал! – вдруг сообразил Латиф. – Да какое там, она вообще была бы последним человеком, с которым я бы хотел поделиться такой новостью! Но кто же знал, что у нее сразу что-то стрясется! Она будет ждать, а как я доберусь, если дело и вправду дрянь?»

Он запустил руку в карман, но мобильный телефон остался в квартире – Латиф вообще редко использовал его по нужде, в основном он служил для маскировки и имиджа. Впрочем, он даже не был уверен, что записанный там номер Хафизы еще актуален. Но погода стремительно ухудшалась, на дорогах росли пробки и мужчина уже боялся, что машину снесет от порыва ветра или оторвавшейся ветки.

«Надо все же поехать к Малефике, выяснить, что случилось, – подумал Латиф. – Гели теперь никуда не денется, а там, возможно, еще есть чем поживиться».

Затем булавка остыла, но Латиф знал, что это мог быть тревожный симптом, вроде исчезновения боли при остром воспалении. Поэтому он решительно повел машину на север, к особняку ведьмы. Тем временем небо почернело, хотя до сумерек было еще далеко, подул шквалистый ветер, снежные вихри метались по дороге и норовили залепить окна. Столбы пошатывались, деревья жалобно трещали и роняли ветки прямо под колеса.

Морок, наведенный на Гелену, между тем развеялся, она выпрямилась и крикнула со злостью, почти без страха:

– Куда ты меня везешь?

– Домой, – сквозь зубы ответил демон, – только сначала я должен проведать Хафизу. Это ведь твои дружки подсуетились и сняли ее заклятие?

– У них служба такая, – заметила Гелена. – А ты, я смотрю, и не рад?

– Мне-то что? Да пусть колдуны хоть жрут друг друга, я хотел его снятия только ради тебя, дура, – больше меня в осажденном городе ничто не держит!

– Ой ли? – вдруг усмехнулась молодая ведьма и Латиф невольно вздрогнул. Неужели она догадалась, что с ним произошло?

– Сиди тихо, не отвлекай меня от дороги, – огрызнулся он.

– А чем ты думал, взяв машину в такую погоду? Не мог навестить подружку старым казачьим способом? За день-другой я бы никуда не испарилась!

– Слушай! – крикнул Латиф и осекся. – Ты понимаешь, что эта погода наверняка связана с проделками твоих новых дружков? Я еду к ней, чтобы поставить их на место, и не учи меня, как это делать!

– Латиф, – произнесла Гелена со зловещим спокойствием, – а тебе совсем не страшно? Ты понимаешь, что тебя не отпустят живым? Вернулся бы в свое Марокко, к туристам, бабам и веселью, и горя сейчас не знал! Нет, тебе надо было остаться, убить Олега, да еще и домового! Или ты не знаешь, как демоны за такое наказывают?

– Я еще только этого отребья не боялся! – неловко ухмыльнулся Латиф. – Они и не демоны, Гели, а так – несуразные зверолюди, которые шагу не ступят без своего жреца, а тот ни на что не способен без них! Черта с два бы твой Илья в одиночку справился с этим заклятием, а вот Малефика все сделала сама!

– Да уж, сама, ловко прибрав твои услуги и твою кровь! – съязвила Гелена. – Похоже, Латиф, ты отличаешься от этих ребят только тем, что тебя пользуют втемную, а не по согласию. Что уж, есть чем гордиться!

На это ифрит ничего не мог возразить и лишь устало спросил:

– Ты действительно так меня ненавидишь?

– Наверное, уже нет. До этого убийства я даже все еще тебя любила! А теперь только пустота и безразличие, да еще отвращение к себе за то, что я делила с тобой постель! Вот и растолкуй, чего ты сейчас от меня хочешь?

– Ты отлично понимаешь: я хочу расквитаться за унижение! И начну с тех, кто дорог этому колдуну, а его оставлю на потом – пусть помучается их оплакивать. И ты, моя красавица, будешь мне в этом помогать, добровольно или нет!

– Все так плохо, Латиф? Никаких других желаний у тебя не осталось?

Латиф мрачно вздохнул, скребя давно не бритый подбородок. Бесстрастный голос жены все больше действовал ему на нервы и происходящее уже казалось какой-то кошмарной грезой.

– Посмотри в окно, – вдруг сказала Гелена тревожно. Латиф глянул и заметил, что фонари потухли, зато вдоль шоссе мерцали блуждающие красные огоньки. Ураган набрал силу и вот-вот грозил отшвырнуть автомобиль с полосы.

Снежные вихри, носящиеся над дорогой, стали оседать и оборачиваться жуткими искореженными силуэтами. Они походили на жирных мохнатых гусениц, змей, существ с перепончатыми крыльями, уродливых облезлых собак, дикобразов, выпятивших острые иглы. И у всех виднелись жадно ощеренные пасти – постоянно мелькая, они быстро слились в чавкающее, булькающее бело-красное пятно, готовое засосать автомобиль вместе с пассажирами.

– Латиф, сбавь скорость! – испуганно крикнула Гелена.

Вдали, над всей этой безобразной кутерьмой, показалась еще одна фигура, похожая на гигантскую женщину. Она была словно высечена из скалы: громоздкий рубленый силуэт венчало безжизненное лицо, на котором мерцали блики глаз, а голову обвивал убор из сверкающих льдинок, сосулек, геометрических фигур из снега. Глаза великанши полыхнули сине-зеленым пламенем, похожим на арктическое сияние, и Латиф на секунду потерял управление.

– Тормози! – закричала Гелена, но было уже поздно. Раздался жуткий грохот, машина на встречной полосе от резкого удара и ветра перевернулась и свалилась в кювет. Едва опомнившись, Латиф судорожно вцепился в руль и поехал еще быстрее, подальше от места катастрофы.

– Ты в людей врезался, подонок, – произнесла девушка. – Хотя они ведь для тебя ничто, грязь под ногтями, так? Господи, какая же я была дура...

– Ведьма, поминающая Господа? – усмехнулся Латиф. – Смешно! Вот и как прикажешь к вам относиться, Гелена, если вы ведете себя так жалко и лживо?

– Это не смешнее, чем другая ведьма, носящая чадру, – вздохнула Гелена. – Или демон, представляющийся как «слуга Божий».

– Тихо ты! – прикрикнул Латиф. Машина съехала на обочину, но угодила в толщу снега, и как демон ни пытался ее преодолеть, увязала в тяжелой холодной массе все больше. Стукнув по рулю со злостью, он вышел, скинул куртку и грубо выволок жену.

– Будешь мне помогать, – сказал Латиф, пытаясь отмахнуться от летящих в лицо снежных клубов. Но вдруг он почувствовал резкий кислый запах хвои, сладковатый смрад водорослей, приторный молочно-медовый дух, от которого чуть закружилась голова и перехватило горло.

– Мы сами поможем тебе, бес, – произнес спокойный и насмешливый молодой голос. Дорога осветилась и перед ним появились четыре мужские фигуры, все как на подбор рослые, мускулистые, длинноволосые, с закатанными по локоть рукавами. Впереди других стоял парень с каштановой шевелюрой и синими глазами, который вдобавок приветливо помахал Гелене рукой.

Латиф тяжело сглотнул – ему не то чтобы стало страшно, но не по себе, – и промолвил:

– А где ваш господин?

– Господин едет сюда: у него много ценного груза, – невозмутимо ответил синеглазый. – А нас он послал тебя выследить. И как видишь, ты угодил прямехонько нам в руки.

– Что с Хафизой? – крикнул ифрит: ветер стал завывать все сильнее. – Вы ее убили и ограбили? Это и есть ваш «ценный груз»?

– Да, твоя подруга уже навсегда успокоилась! А где ж ты был, когда она звала на помощь? – усмехнулся другой демон, с белыми волосами. – За бабу спрятался! Ждал, пока мы потратим на нее силы, чтобы самому отделаться малой кровью?

Латиф невольно поморщился: в чем-то этот нахал был прав – весть о смерти Хафизы вызвала некоторое облегчение, что отныне не придется разгребать ее проблемы. Но куда больше его волновало другое. «Если они догадаются, что я не могу перенестись, то все пропало. Надо сыграть на опережение».

– Вот что, мальчики: я, конечно, дождусь ведьмака, и он очень пожалеет, что ввязался в игру с нами. К тому же, я с женой и наша машина заглохла, так что я с удовольствием заберу вашу, – произнес он и с силой обхватил Гелену за шею. – Но только без глупостей! Если кто-то из вас вздумает меня тронуть, я тут же прикончу ее! Мне не нужен ни пистолет, ни нож: я ей просто порву глотку в одно мгновение. Вряд ли...

Речь оборвалась, Латиф скривился от боли и изумления и разжал хватку. У Гелены в руках поблескивала заветная серебряная булавка, от которой нестерпимо саднило в плече. «Это как же она исхитрилась, бестия!» – подумал Латиф и с ненавистью, и с невольным восхищением.

– Ах ты продажная сука! – крикнул он и замахнулся на жену, но не успел. Его будто оглушило взрывной волной и с ног до головы окатило куда более сильной болью. Синеглазый одним прыжком оказался перед ним и с размаху ударил в лицо, выставив когти. Вокруг потемнело, лицо жгло как от раскаленного железа, на миг Латифу показалось, что он и вовсе лишился глаза. На самом деле его ослепила хлынувшая кровь. От боли и шока ифрит потерял равновесие, осел на землю и парень схватил его за шиворот.

– Ты убил отца моей будущей жены, мразь, – бесстрастно промолвил он, заглянув в залитое кровью лицо Латифа. – Я не могу прикончить тебя без ведома своего господина, но уж отвесить тебе первую оплеуху имел право! Заруби на том, что у тебя там осталось: нельзя ходить в дом, который я охраняю! Нельзя обижать людей, которые там живут! Нельзя трогать колдуна, которому мы служим! Я понятно объясняю?

Все эти слова молодой демон сопроводил увесистыми ударами коленом в грудь и наконец выпустил Латифа – тот тяжело свалился боком на снег, пытаясь отдышаться и отхаркнуть кровь. Парень напоследок брезгливо ткнул его сапогом и пошел к друзьям, успевшим развести небольшой огонь из золы, которую они достали из мешочка. Гелена безмолвно стояла поодаль, бледная, уставшая, но похоже, совсем не испуганная.

– Иди к нам, Гелена, согрейся, – предложил беловолосый. – Ты молодец, отчаянная девчонка! Из тебя еще получится толковая ведьма.

– Спасибо, Юха, – робко улыбнулась Гелена, присела к костру и парень слегка коснулся ее плеча. Латифа передернуло от этой сцены: жена словно старалась добить его, принимая знаки внимания от лесного дикаря-оборотня. Хотя кто сделал ее ведьмой, интриганкой, соблазнительницей, героиней изящных грез и низких фантазий?

Тем временем ураган стих, и он хотя бы мог смыть кровь, перевести дыхание и собраться с силами перед встречей с колдуном. Хуже всего была не боль и не раны – организм демона обладал куда большим запасом прочности, нежели у людей, – а неожиданная апатия, сковывающая по рукам и ногам подобно зимнему холоду. Куда-то делась вся удаль, с которой он преследовал Гелену, удирал от призраков стихии, сбивал другую машину. Наверное, так чувствовал себя этот бестолковый Цыплаков, когда его автомобиль превращался в хрустальную усыпальницу. Но ведь с ифритом, агентом и посредником мира смерти, такого быть не должно!

С другой стороны, часто ли ифриты любят человеческих женщин, любят так, чтобы перевернуть собственный мир и попробовать действительно жить, а не существовать за счет чужих ресурсов? И ведь если бы не проклятая упертость Хафизы, ее жульничество и безумные авантюры, у него бы все получилось! Или нет?

Латиф уже не лежал, а сидел, сложив руки на коленях и устремив взгляд куда-то за горизонт, игнорируя молодежь у костра. Те, впрочем, тоже не шумели, словно боялись спугнуть долгожданное погодное умиротворение.

«Кто-то из нас двоих сегодня умрет» – вдруг сказал он мысленно и сам удивился, как легко оказалось принять факт, от которого Латиф долго и мучительно бежал.

Наконец послышался рев мотора, и демон почти лениво повернул голову. Из машины вышел Илья в мокрой от снега куртке, за ним следовала водяница в длинном шерстяном платье, с развевающимися от ветерка светлыми волосами. Он быстро обменялся рукопожатиями со всеми парнями, а девушка тут же куда-то увела Гелену.

– Латиф, – послышался негромкий, почти спокойный, но такой зловещий в этом белом вакууме голос. Демон поднял голову и увидел, что перед ним стоял Илья, державший в руке нож с деревянной ручкой и широким лезвием. От металла еще исходил свежий запах, в котором было что-то очень знакомое.

– Да, Илья, – отозвался ифрит, невольно почувствовав благодарность. Колдуны никогда не любили называть демонов смерти по имени, суеверно возводили этакий языковой барьер, будто он мог от чего-то оградить. До сих пор Хафиза была исключением, и это он тоже очень в ней ценил.

Латиф взглянул в знакомые голубые глаза и понял, что шаман не догадался о его слабости и все же намерен дать ему бой. От этого внутри как-то потеплело – если уж погибать, то как сильный злой дух, а не как больное животное, которое осталось только усыпить из жалости.

Поднявшись на ноги, Латиф поприветствовал колдуна кивком и выставил вперед правую руку. Его энергии еще хватало, чтобы вытянуть из соперника силы, даже если тот закроет душу, и было ли это обороной или атакой, он сам толком не знал. Илья с трудом выдерживал его взгляд и энергетический напор – тяжело дышал, кровь текла из носа, изо рта, даже белки глаз стремительно воспалялись, но он ни разу их не отвел. Минуты ползли и состязание превращалось в мучительный для обоих марафон.

Но в конце концов Латиф почувствовал, что силы оставляют его и хлипкий край обрыва, за который он уцепился, осыпается песком. И этой мгновенной заминки, потери концентрации, хватило, чтобы Илья воспрянул и нанес удар.

Горло страшно обожгло от металла, на котором еще оставалась кровь Хафизы, рубашка стала мокрой и горячей от его собственной крови. Латиф хотел крикнуть во всю оставшуюся мощь, излить эту чудовищную боль, но не успел, – за секунды последняя энергия излилась вместе с воздухом.

Молодые демоны опустили ифриту веки, надели на него куртку и закрыли рану на шее. Затем быстро засыпали тело золой из костра. При всей ненависти к Латифу, они сочли, что обязаны провести ритуал, раз уж других духов рядом нет. Гелена держалась на расстоянии, но ее лицо, как показалось Илье, выражало только жалость и утомление.

Сам он ненадолго присел у костра отдохнуть – кровотечение все еще не унималось, голова сильно болела и не было сил даже переварить случившееся. В голове сверлила лишь одна отчетливая мысль: успеть в гостиницу, пока природа их более-менее щадит. Накки, устроившись рядом, безмолвно поглаживала его руку.

– У вас тоже положено упокоить душу? – тихо спросила Гелена у парней.

– У демонов нет души, глупая! – проворчал Юха. – У нас есть только сущность, из которой мы произошли и в нее же возвращаемся. От тела уже к утру ничего не останется, но Латиф по-прежнему будет частью мира смерти. И возможно, когда-нибудь материализуется вновь, с другим лицом и сознанием, но таким же мерзким характером.

– Но это уже без меня, – твердо заявила Гелена. – Только если у вас нет души, то как же вы друг друга любите?

– Как, как... С большим удовольствием, – усмехнулся лесовик. Стоящий рядом с ним Аарто вдруг вздохнул:

– А все-таки муторно внутри, как подумаешь, что нам тоже когда-нибудь помирать придется.

– Ничего, помутит и пройдет, – заявил Хейкки, хлопнув его по плечу. – Ребята, пора сворачиваться, а то опять в переплет угодим. Не нравится мне эта аура.

Илья вытер лицо влажным платком, поданным Накки, и поднялся. Очередная буря действительно надвигалась – вихрь со злобным свистом пронесся по деревьям, а вдали полыхнули ярко-голубые искры смерча.

– Быстро в машину, Гелена! – крикнул Илья. Духи забрались в салон вслед за ними и, как оказалось, вовремя – пошел град, который с каждой минутой становился все злее. Крупицы снега превращались в камни размером с куриное яйцо, и каждый удар по крыше и стеклам грозил пробить их скромное укрытие.

От очередного стука Гелена невольно вскрикнула и Илья увидел, что в окно угодила крупная сосулька. Стекло покрылось трещинами, а куски льда, похожие на заточенные алмазы, потоком стали сыпаться с неба.

– Ледяной дождь! – крикнула Накки. – Яри, быстро иди за мной!

Она махнула рукой молодому водяному, который лишь кивнул, и распахнула дверь – Илья даже не успел ни о чем спросить. Он мог только наблюдать, как фигуры духов стремительно растворились в темноте, а затем сосульки стали на лету превращаться в потоки воды. Они плавились, уменьшались, рассыпались брызгами, и вскоре вместо ледяного дождя пошел ливень вроде тех, на какие питерское небо щедро в июне. Смертоносные зазубренные осколки таяли в образовавшихся лужах, по которым вздувались и пробегали пузыри.

Но понемногу и ливень стал стихать. Когда впереди прояснилось, Илья смог наконец выдохнуть и произнес:

– Все, ребята, надо ехать вперед, а водяные к нам позже присоединятся.

– Позже? – удивилась Гелена.

– Да, совсем недалеко столкнулось несколько машин. Пока там дождутся спасателей и врачей, может пройти много времени, а людей надо хотя бы обезболить. Хочешь, я научу тебя, как это делается?

– Конечно! – отозвалась девушка, с горечью вспомнив о машине, в которую врезался Латиф. Увы, она не могла указать точное место и только надеялась, что кто-нибудь приметил аварию и тоже вызвал помощь.

Место столкновения выглядело жутко: дорогу усеяли осколки стекла, машины издалека походили на искореженные глыбы металла. Здесь Накки и поджидала компанию, объяснив, что в бурю камеры на дорогах почти ничего не показывали. Илье пришлось самому вызвать подмогу, а затем он осторожно заглянул в каждый из трех автомобилей.

– Трогать пассажиров до приезда врачей нельзя: мы навредим или исказим картину происшествия, – объяснил он Гелене. – Можно только прощупать их состояние, найти источник боли и подавить его. Это серьезное вмешательство в организм и мы прибегаем к нему лишь в крайнем случае, иначе человек может утратить подвижность.

Гелена понятливо кивала и следила за тем, как ловко и хладнокровно Илья орудовал с аурой, полной страха и боли. К одной машине он ее не подпустил, и девушка поняла, что водителю уже не помочь. Зато в другой была целая семья – они сильно покалечились, но благодаря ремням безопасности остались живы.

– Попробуй сама, – мягко сказал Илья и направил ее ладонь. Гелена посмотрела на девочку, лежащую без сознания на заднем сиденье, и со всех сил стала посылать ей свою энергию, мысленно нести исцеление к больным местам и обволакивать заботой как теплым одеялом. Она на миг вообразила, как девочка побежит по лужам весной, заливаясь смехом и не слушая выговоров мамы, и невольно улыбнулась. Веки ребенка дрогнули, но это была не предсмертная агония, а признаки жизни.

«Я все-таки не потеряла способности, – подумала Гелена. – Ты ошибся, Латиф, но все равно спасибо тебе за многое. И прощай».