Текст книги "Восход Черной луны"

Автор книги: Людмила Милевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Глава 9

Как оказалось, гадалка жила совсем не близко. Машина проталкивалась через заторы в центре города, подолгу задерживаясь у светофоров, что вызывало бурное раздражение Игоря, бормотавшего себе под нос изощренные ругательства, и наконец вырвалась на широкий проспект, ведущий к назначенной цели.

Ирина, давно уже не изменявшая привычного маршрута «дом – училище», на протяжении всего пути с удовольствием разглядывала сквозь покрытое стекающими каплями стекло городские улицы с редкими прохожими, мокрые здания, блестящие от дождя трамваи и автомобили. Магия хлещущего по стеклу дождя придавала миру какой-то нереальный облик.

Ирину порой охватывало чувство, что она смотрит старый сентиментальный фильм и окно – этот экран – может в любой момент погаснуть, оставив ее сидеть в темном зрительном зале.

Поглощенная этим необычным ощущением, она одновременно думала и о своей жизни, и о предстоящем гадании, не прислушиваясь к веселой болтовне школьных подруг.

«Что, если эта женщина, гадалка, окажется вовсе не шарлатанкой, зарабатывающей на легковерии простаков, а одним из тех экстрасенсов, о которых в последнее время так много говорят. Ведь была же статья о женщине, которая по фотографии помогает московской милиции отыскивать убийц и их жертвы. Ведь это же правда. Значит, и среди всех этих гадалок есть те, кто действительно способен предсказать человеку его судьбу. Может, в этом и нет никаких чудес? Может, наука еще чего-то не знает?»

Какой-то странный трепет охватил девушку. Она поежилась, стараясь унять легкую нервную дрожь, появившуюся вдруг.

«Зачем вообще люди гадают? – раздумывала она. – Зачем ходят к предсказателям, пророкам, астрологам, наконец? Так ли уж необходимо человеку знать свое будущее, свою судьбу, тем более, что, узнав судьбу, он постарается поступать самым благоприятным для себя образом. Вот и получается, что само гадание может изменить ход жизни человека, а изменив, оно, выходит, уже заранее говорит неправду. И вообще, волен ли кто-нибудь, желая изменить будущее, поступать, как заблагорассудится, или он будет обреченно выполнять предначертанное, направляя ход своей жизни, может быть, и к трагическому финалу? Тогда гадание бесполезно. Вон Цезарь трижды пренебрег результатами предсказания и гадания и отправился все-таки в сенат. А что из этого вышло? Но ведь, с другой стороны, он не чувствовал возможным отсутствовать в этот день на заседании сената и вопреки пророчествам счел необходимым поступить, как должно».

Ирина зябко пожала плечами, глядя на не унимающуюся за окном машины непогоду.

«Запутано все в жизни человеческой и без предсказаний, без гадания, а уж если и их принимать во внимание, то и вовсе с ума сойти можно, – решила она. – А посему, зря я туда еду. Если бы не зуб, ни за что бы не поддалась на уговоры Наташки. Хотя маловероятно, что эта колдунья вылечит меня».

Как раз на этом Иринином умозаключении Игорь резко затормозил автомобиль у ворот большого кирпичного дома, обнесенного внушительным забором. Девушки шумно выбрались из машины, быстро раскрыв над собой зонтики. Игорь с усмешкой посмотрел на них и нарочито ворчливо сказал:

– Ладно, невесты, пока вы тут глупостями будете заниматься, я поработаю. Пассажиров-то, как мягким местом не крути, возить надо, а не то плану каюк и премии вместе с ним. Даю вам на все мероприятие час.

Он газанул и мгновенно скрылся из виду, оставив притихших девушек стоять перед воротами негостеприимно мрачного дома.

– Ну что, куколки, пойдем, что ли? – наконец воскликнула Наташа, отыскивая взглядом звонок.

– Вот он, – обрадовалась она, – обнаружив прикрученную к воротам большую черную кнопку и тут же энергично надавила на нее.

Ирина и Лариса наблюдали за решительными действиями подруги. Наташа еще и еще настойчиво жала на кнопку, пока за воротами не начали обнаруживаться признаки жизни, выразившейся в звуках открываемой двери и шаркающих по дорожке сада шагов.

Наконец, калитка медленно со скрипом отворилась, и на фоне ее проема появился силуэт женщины в стоптанных старых туфлях, бесформенной темной одежде с черным большим платком, накинутым на голову и наполовину скрывающим ее лицо.

– Что вам нужно, девочки? – строго спросила женщина.

Подружки переглянулись, застеснявшись и надеясь друг на друга.

– Вы… Мы… Нам сказали… В общем, погадать бы нам, – решившись в конце концов, высказала причину их появления Наташа.

– Погадать? – прошептала женщина.

Она опасливо выглянула за калитку и, не обнаружив на своей улице ни одного прохожего, уже чуть громче добавила:

– Я только по средам и четвергам гадаю, разве вы не знали?

– Нет, не знали… – разочарованно пропела Наташа. – А сегодня пятница. Вот беда!

Подруги уныло переглянулись, приученные родной советской системой к тому, что если уж тебе сказали «нет», то просить и канючить – дело абсолютно бесперспективное. Они совсем уж было собрались уходить, но женщина, еще раз внимательно поглядев на них, столкнулась взглядом с Ириной, вздрогнула и вдруг произнесла:

– Ладно уж, заходите. Не то промокнете под этим дождем насквозь. Вы что же вот так пешком и пришли? – спросила она, оглядывая подозрительно сухих девчонок.

– Нет, что вы, – ответила, продолжавшая вести переговоры Наташа. – Нас вот ее брат привез, – она кивнула в сторону Ларисы, – но он уехал и вернется только через час, а до того пришлось бы…

Она безнадежно махнула рукой.

– Понятно. Идите за мной, – повелительно скомандовала женщина и шаркающей походкой направилась в глубину двора.

Безобразные туфли были явно велики ей. Они норовили соскочить с ног и затрудняли движение женщины, заставляя ее приволакивать то одну, то другую ногу. Она придерживала рукой платок, то и дело натягивая его на опущенное вниз лицо, тем самым скрываясь от обильно хлещущих с небес струй воды.

Ирине она показалась старухой: сгорбленная, зябко прячущаяся от дождя и пронизывающего ветра фигура, шаркающая походка, – все говорило о весьма почтенном возрасте.

В дом она девушек не повела, а повернула по бетонной дорожке, уходящей в глубь сада в сторону небольшого флигеля. Когда женщина ввела их в полутемную прихожую, она включила прикрытую самодельным абажуров лампу, осветившую пучки трав, в странном каком-то порядке (напоминающем ожерелье) свисавших с натянутых вдоль стен веревок, старенький промятый диван и висящее на свободной стене в массивной черной раме большое старинное зеркало, размером в человеческий рост.

«Попались, как дурочки, – с раздражением подумала Ирина. – Ну что может знать эта, видимо, полуграмотная старуха, промышляющая траволечением?»

Словно угадав ее мысли, женщина, отвернувшись от девушек, сняла свою бесформенную накидку и повесила ее на вешалке у входа. Затем она круто повернулась, и, словно предвидя эффект и желая его усилить, резко подняв наклоненную голову и разведя руки, сдернула с головы старушечий платок.

Это было так неожиданно, что девчонки ахнули. Перед ними стояла невысокая, но удивительно ладная и стройная красавица, лет тридцати на вид. На ее смуглом лице выделялись огромные и глубокие глаза, внимательно глядящие на пораженных метаморфозой девчонок.

– Ну, девочки, так о чем вы хотите узнать? О женихах, наверное? – задорно спросила гадалка. – Меня зовут Елена Петровна, а как вас зовут, сейчас узнаю.

Она еще раз внимательным взором окинула девушек, снова вздрогнув, встретившись взглядом с такими же огромными и черными, как у нее самой, глазами Ирины.

– Сейчас я зайду в комнату, а первая из вас, уж не знаю, кто это будет, через пять минут войдет. Остальные по порядку.

И она скрылась за дверью.

Первой в заветную дверь вошла Наташа. Оставшись вдвоем, Ирина и Лариса почти не разговаривали. Какие-то странные предчувствия овладели девушками. Притихшие, они сидели, погрузившись в свои мысли. Куда только не заносили в девичьих мечтах эти легкокрылые творения их взбудораженного мозга. Сказочные принцы, падая на колени, настойчиво предлагали им руки, сердца и королевства. Вихри прекрасной музыки кружили девчонок, и будоража, и баюкая их на своих волшебных эфирных волнах, прекрасные дальние страны гостеприимно распахивали им свои объятия.

В комнате удушливо пахло разнотравьем, от которого кружилась голова. Ирина заставила себя вынырнуть из страны грез и с неудовольствием подумала:

«Вот дуреха! Жизнь мало у кого становилась похожей на мечту и так вот запросто, без труда, никому ничего не дала. А уж мне-то, невезучей, и подавно не подаст. И не проси. Так что гадай, не гадай, а выйдет, как в песенке Макаревича: „А с нами ничего не происходит и вряд ли что-нибудь произойдет…“. И так известно что будет: работа – дом, дом – дети, дети – заботы и в конце концов положенные два квадратных метра на Северном кладбище, если к тому времени, конечно, новое не откроют. Так что некоторая неопределенность все же имеется…»

В это время дверь со скрипом распахнулась, и из нее, блестя ошалелыми глазами, появилась возбужденная Наташка.

– Ой, куколки, как интересно! Что я вам расскажу! Она просила пять минут подождать. Ой, что я сейчас вам расскажу!

Переполненная восторгами девушка плюхнулась на диван рядом с подругами.

По странному совпадению в этот самый момент свет в комнатушке погас, а дверь, за которой скрылась Елена Петровна, все с тем же скрипом отворилась, но признаков самой хозяйки не обнаружилось. Все произошло мгновенно. И без того напряженные нервы девчонок сдали, и в их переполненные ожиданием таинственногодуши стремительно ворвался первобытный, животный страх, причину которого, спроси их до или после того, они не смогли бы объяснить.

Дикий визг, последовавший за падением Натальи на диван, усугубил всеобщий ужас, возникший от погасшего света. В отчаянно визжащую девичью разноголосицу, перекрывая ее, и едва ли не заглушая, вплелся дикий нечеловеческий вопль.

Вслед за этим комната тускло осветилась, и на пороге возникла Елена Петровна с керосиновой лампой в руках.

– Испугались? Ничего, это у нас бывает. Электричество отключили. Видимо, опять авария на подстанции. Ну да нам это не помеха: вам оставлю лампу, а уж сама при свечах.

Она с усмешкой созерцала открывшуюся ее взору картину. На диване, испуганно забившись в угол, сидела Ирина. Побледневшая Лариса стояла посередине комнаты. А Наташа почему-то оказалась на полу, хотя все точно видели, что сесть она собиралась на диван и вроде бы даже успела осуществить свои намерения. На самодельном же абажуре повис громадный жирный кот черной масти, во взгляде которого было столько же возмущения, сколько и обиды.

Конечно же, ничего таинственного, загадочного и уж тем более колдовского во всей этой истории и в помине не было. Лучше всех это было понятно самому пострадавшему, на которого с размаху плюхнулась Наталья, придавив дремавшее животное своим отнюдь не тощим, а напротив, воспитанным на сливках и бисквитах задом.

Этот несчастный кот, чуя гибель свою под столь весомым грузом, и испустил тот полный отчаяния вопль, пытаясь скромно напомнить Создателю, что судьба явно торопится поставить крест на его и без того недолгой кошачьей жизни. Безобидный трагический призыв к Всевышнему и поверг в смятенный ужас приготовившихся к чудесам девушек.

Гадалка несколько секунд смотрела на эту уморительную картину, стараясь не слишком обнаруживать озорные искорки в своих пронзительных глазах, а затем, подбадривающе кивнув Ларисе, произнесла:

– Ну что ж, следующая.

Девушка, с видом агнца, ведомого на заклание, немедля шагнула к таинственной двери.

* * *

Оставшись вдвоем, Наташа и Ирина смущенно переглянулись и рассмеялись, но смех этот, вполне естественно вызванный комичностью ситуации, был не очень весел и иссяк как-то сам собой. В комнате вновь воцарилась тревожная, настороженная тишина.

Ирина, молчунья по натура, вдруг стала тяготиться наступившей тишиной. Не столько из любопытства, а больше чтобы нарушить тягостные оковы безмолвия, она, стараясь придать своему голосу как можно больше непринужденности, спросила подругу:

– Ты же, если память мне не изменяет, до того как сесть на кота, собиралась нам что-то потрясающее поведать?

Наталья, вопреки всей обычно присущей ей жизнерадостности, не поддержала разговор и не поспешила сообщить о том, что предсказала ей чудо-гадалка.

– А, потом поделимся впечатлениями, – отмахнулась она от подруги. – Дождусь тебя и Лариску.

– Хорошо, – согласилась Ирина, удивляясь столь необычному поведению щебетуньи-Наташки.

Через некоторое время дверь открылась, и Лариса, смущенно отводя глаза, вышла из таинственной комнаты и молча устроилась на диванчике. Ирина понимала, что нужно встать, что настал ее черед, но, оттягивая этот момент, ждала приглашения Ларисы, которая, словно осознав, – без ее ободрения подруга не сдвинется с места, тихо произнесла:

– Иди… Она сказала, чтобы ты заходила.

Ирина поднялась, и чувствуя странный холодок в груди, пошла к этой одновременно манящей и отталкивающей двери.

Глава 10

Елена Петровна сидела за столом, занимающим большую часть комнаты. Напротив нее одиноко стояло кресло, дополняющее скудно меблированный интерьер.

– Садись.

Глухой голос гадалки и ее скупой жест, указавший на кресло, вернули Ирине весь ее сарказм и способность к критическому анализу.

«Таинственности нагоняет, – с некоторой долей неприязни подумала она. – Знаем мы этих доморощенных Фрейдов, рядящихся в средневековые аксессуары».

Однако вопреки этой весьма нелестной оценке поведения Елены Петровны, тревожное чувство, задолго до этого охватившее Ирину, не проходило. Тем ни менее девушка не подала виду и, сев в кресло напротив гадалки, смело посмотрела в ее большие, черные, устремленные на посетительницу глаза. Два напряженных взгляда таких похожих глаз Ирины и гадалки словно потонули на мгновение друг в друге.

В удивительном неведомом мире рванулось навстречу им всесжигающее пламя грозных молний, блеснули в колдовской полутьме два опасно отточенных клинка, никому не видимая буря, сметая все на своем пути, понеслась по вселенной.

Вздрогнула, пораженная невиданной мощью скрытых внутри девушки сил Елена Петровна, опустила глаза свои так ничего и не постигнувшая Ирина. Молчание затянулось. Ирина вновь подняла глаза на гадалку и встретилась с ее уже потеплевшим взглядом.

– Не нужно было бы гадать тебе, девочка, – ласково и чуть печально сказала та. – Ну, да ладно, думаю, от знания большой беды не будет, а заодно и себя проверю.

Елена Петровна заглянула в старинный по виду фолиант и спросила:

– Скажи, золотая, как тебя зовут, месяц и год рождения?

Ирина назвала имя, месяц и год, собираясь сообщить еще и число, но гадалка прервала ее, неожиданно произнеся дату сама. Девушка удивилась:

– Откуда вы знаете?

– Я многое знаю…

Грустные нотки вновь прозвучали в голосе гадалки. На миг она словно задумалась, но вскоре продолжила:

– В час, когда ты родилась, а это было в полночь, Лиллит – Черная луна, обозначила твое появление на свет.

– Черная луна? – удивилась Ирина. – У меня по астрономии была пятерка, но и без этого каждому известно, что такой планеты нет.

Елена Петровна кивнула головой.

– Принято считать, что на самом деле Черной луны нет – это несуществующая планета… И все же именно она занимает первостепенное место во всякой судьбе, а для тебя она и есть сама судьба. Рожденные под ее знаком – дети Лиллит. Только один раз в девять лет появляется она на земном небосклоне и отмечает своего избранника. Двойственная и трагическая, она всегда указывает на точку, где вершится судьба. Лиллит – это фатум в существовании человека. Могущество, которое она дарует, может породить и гениального поэта и великого преступника. Эта планета наказывает гордыню, эгоизм и любовь к чрезмерному риску…

Ирина начала чувствовать себя слушательницей курса астрологии, излагаемого в популярной форме, а потому потеряла интерес к этой лекции и задумалась о своем.

«Интересно, как она все-таки угадала день моего рождения? Неужели спросила у девчонок? Нужно будет узнать. Заодно неплохо было бы узнать у матери: правда ли, что я родилась в полночь».

Между тем Елена Петровна продолжала что-то говорить. Ирина отыскала паузу в ее монотонном монологе и спросила:

– А не могли бы вы для начала рассказать что-нибудь из моего прошлого? – подумав: «Уж здесь-то обмануть меня будет невозможно!»

– Я в общем-то этим сейчас и занимаюсь, поскольку ты уже родилась, раз в настоящий момент сидишь передо мной. Я всегда начинаю с прошлого, а уж затем перехожу к предсказанию будущего.

Гадалка бережно открыла другую старинную книгу и принялась осторожно перелистывать страницы. Ирина впилась взглядом в листы фолианта, пытаясь прочитать, что на них написано. Однако ее ждало разочарование: пожелтевшие страницы были покрыты совершенно непонятными знаками, мало чем напоминающими какое-либо письмо. Скорее они походили на страницы книг для слепых и образовывали сложный и таинственный рельеф тиснения.

Найдя нужное место, пальцы женщины, бережно ощупывая каждый бугорок, заскользили по строкам. Глаза ее были закрыты. После недолгой паузы она сказала:

– Матери твоей покровительствует Меркурий, и в работе своей она осторожна и удачлива, а отец – человек казенный…

– Что значит казенный? – прервала ее изумленная Ирина.

– Ну, может, милиционер, военный или таможенник…

– Да, – не удержалась девушка. – Он военный летчик.

– Летчик?

Глубокие, печальные глаза гадалки на миг погрустнели, но тут же она улыбнулась и воскликнула:

– Ну, по-моему довольно о родителях, сейчас о тебе.

Ее пальцы вновь забегали по странному тиснению листов. Закончив исследование книги, она монотонно заговорила, рассказав Ирине о всех основных моментах ее короткой жизни и, к удивлению девушки, ни разу не ошиблась.

Слушая заунывную, с легким незнакомым акцентом речь гадалки, Ирина с сомнением размышляла:

«Вздор какой-то, а не гадание. „Меркурий“, „казенный человек“… Тарабарщина. Смесь сомнительной астрологии с самой примитивной цыганщиной. И вместе с тем все сходится. Откуда она обо мне так много знает? Ведь тут невозможно обмануть. И говорит она не расплывчато, вполне конкретно. Может быть, какой-нибудь хитростью все выпытала у девчонок?»

– Ну, вот и покончили с твоим прошлым. Благо оно у тебя не длинное, – улыбнувшись, сказала ворожея.

Елена Петровна даже не поинтересовалась у Ирины, насколько правильны были сии «исторические исследования». Такая уверенность в себе впечатляла.

Между тем гадалка вновь принялась бережно листать страницы, изучая непонятные знаки прикосновениями пальцев. Закрыв глаза, она, словно заклятие, произнесла:

– Что прошло, то забыли, что есть, то знаем, а из того, что откроется, – хорошее пусть сбудется, а плохое забудется и не свершится.

Увидев улыбку Ирины, она тоже чуть заметно улыбнулась и пояснила:

– Это ритуальная формула. Хорошо, если бы все выходил о по ней, но, к сожалению, плохое, как и хорошее, все ж сбывается. Теперь о твоем будущем. Могу сказать, что через три месяца ты выйдешь замуж и твой муж будет нерусской национальности.

– А вы правда цыганка? – неожиданно для себя спросила Ирина.

– Что? Не похожа?

– Нет, почему же, – смутилась девушка. – Немного похожа. Глазами.

– Глазами и ты похожа, – усмехнулась Елена Петровна. – Но, надеюсь, ты не обо мне пришла узнать? Если нет, то слушай дальше. Замуж ты в своей жизни будешь выходить дважды и от каждого брака будет у тебя по ребенку. Оба мальчики. Второй брак окажется счастливым. Вот, в общем, и все.

– Все? – разочарованно переспросила Ирина и подумала: – Так и я могла бы предположить, без всякого гадания.

– Да, девочка. Дело в том, что ты отмечена судьбой и находишься под покровительством Лиллит. Такие, как ты, вольны менять свое будущее, как пожелают. Даже то, что я тебе предсказала не окончательно. Учитывая то, что ты женщина, вероятность этого предсказания высока, но может получиться и иначе.

«Еще лучше. Совсем точное предсказание», – иронично подумала Ирина и, не удержавшись спросила:

– А что это за книга, по которой вы гадали.

– Это Книга Судеб. О тех, кто волен распоряжаться своей жизнью сам, там сказано очень мало. Они посланы в мир с особой миссией, и никто им не судья, что бы эти люди ни совершили. Так что дерзай, если хочешь.

– Кем же они посланы? – заинтересовалась Ирина, внимательно разглядывая обложки других разложенных на столе книг.

– Не знаю, – просто ответила гадалка. – Не знаю и никто не знает, – повторила она. – Может, Всевышним…

Елена Петровна еще раз долгим внимательным взглядом посмотрела на Ирину и неожиданно предложила:

– Если тебя не удовлетворило мое предсказание, то я могу еще погадать, посмотреть книги, может быть, и увижу больше. Ты могла бы прийти ко мне завтра? В любое время.

Ирина удивилась и, поколебавшись, решила было уже согласиться, но вспомнила вдруг о полностью иссякших деньгах. Она уже почти сделала отрицательное движение, но гадалка, словно угадав ее мысли, сказала:

– Нет, нет, платить ничего не надо. Мне и самой будет интересно. Дети Лиллит не так часто встречаются.

– Хорошо, я приду, – ответила Ирина и приподнялась, собираясь уже уходить, но женщина воскликнула:

– Куда же ты? А зуб лечить?

– Вы и про зуб знаете? – пролепетала окончательно потрясенная Ирина. – Неужели и об этом вам сказали эти таинственные книги?

Елена Петровна рассмеялась.

– Об этом мне сказала твоя подруга Наташа. Иди ко мне. Я такие боли в один миг снимаю.

* * *

Вернувшись домой, Ирина сразу же легла спать, изменив своей привычке читать перед сном. Однако сон все не шел и не шел.

Она долго ворочалась, устраиваясь поудобнее, и многократно перебирала в памяти волнующие эпизоды прошедшего вечера.

Ирина уже пожалела, что согласилась поехать к странной гадалке еще раз, но дав слово, не видела возможности отказаться от этого кажущегося ей теперь бесполезным визита.

Наконец, она уснула. Ирина редко видела сны, а виденное почти сразу же забывала, но в эту ночь ее посетили столь яркие и фантасмагоричные сновидения, что она запомнила их на всю жизнь. Утром девушка спросила у матери:

– Мама, а ты не помнишь, в какое время суток я родилась?

– Как же не помнить, доченька? Помню. Весь медперсонал был удивлен. Сказали, что такое нечасто случается. Дело в том, что когда ты закричала первый раз в жизни, часы в роддоме начали бить полночь.

Странный холодок пробежал по спине девушки.