Текст книги "Большой обман"
Автор книги: Луиза Винер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
20
Я не верю в удачу. Я верю только в неизменный закон больших чисел.
Герберт О. Ярдли. «Обучение игрока в покер»
Урок второй
– Что это ты на себя напялила?
– Это мой новый жакет. Тебе нравится?
– Ты что, подобрала с шоссе пяток раздавленных кошек и велела своей бабушке связать тебе обновку? Только вместо спиц она использовала ложки.
– Это искусственный мех. Я купила жакет на распродаже. Мне показалось, он будет мне к лицу.
– Сколько ты за него заплатила? Погоди… не отвечай. Теперь уж все равно.
– Двести пятьдесят фунтов, – говорю я вызывающе. – Пощупай, какой он теплый. Покрой классический. Эта вещь прослужит мне долгие годы.
Большой Луи проводит рукой по рукаву жакета, издает неопределенный звук и объявляет, что еще никогда в жизни не прикасался к такой дешевке.
– Дрянь, – недовольно произносит он. – За неделю расползется. К тому же он тебе даже не идет. У тебя в нем бедра кажутся вдвое шире.
Я сдвигаю брови, падаю на диван, запускаю руку в вазочку для конфет и шарю в поисках ириски.
– Что с тобой стряслось?
– Ничего.
– А? Ты такая нежная, что теперь будешь все утро дуться? И все из-за того, что мне не понравился твой крысиный жакет?
– Вовсе нет.
– Тогда почему такой вид?
– Какой – такой?
– Будто тебя огрели пыльным мешком по голове.
– Знаешь, – я ковыряюсь в зубах, – эта вещь мне вообще-то не по карману. Я купила ее исключительно на пробу.
– Пробу чего?
– У меня в голове все вертелись твои слова насчет денег. Мол, покерной элите на деньги плевать. И я решила попробовать хоть раз в жизни потратить больше денег, чем могу себе позволить. Просто чтобы посмотреть, как это на меня подействует.
– И как? Подействовало?
– Поначалу было очень даже приятно. Такой кайф. Продавец на меня смотрел как на голь перекатную. У нас, мол, дорогой магазин, а тут шляются всякие. Ну, я подошла к вешалке, сняла жакет и заплатила наличными, даже не примерив. Продавец прямо обалдел.
– Понятно. И каково тебе сейчас?
– Хуже, – тихонько говорю я.
– С чего это?
– Оказалось, это не самая красивая вещица на свете.
Большому Луи делается меня жаль, и он наливает мне чашку крепкого кофе. Себе тоже. Убедившись, что я приободрилась, убирает со стола чашки и складывает их в раковину, чтобы отмокли. Вернувшись с кухни, Луи приглашает меня к карточному столу.
– Урок второй. – Луи выпячивает нижнюю челюсть. – Ты – идиотка. Надо бы прямо сейчас позвонить твоему парню и открыть ему глаза, с какой дурой он живет.
Такого я не ожидала.
– Это низко, – растерянно бормочу я.
– Ты совершила классическую ошибку новичка, – тычет в меня пальцем Луи. – Прямо там, в магазине. Дама с туго набитым кошельком в дешевом крысином жакете.
– Мы ведь вроде договорились, что он не крысиный. Я ничего не понимаю. Ты же сам сказал, что мне надо выработать более легкое отношение к деньгам, если я хочу стать хорошим покеристом.
– Когда это я такое сказал? Разве я говорил, что ты должна начать легкомысленно транжирить деньги на всякое дерьмо, которое тебе не по средствам? Разве я говорил, что в игре надо задирать нос и тешить беса? Тьфу ты, не в игре. Я хотел сказать: когда делаешь покупки.
– Говорил. На нашем первом занятии ты говорил, что настоящие профи дают официантке на чай сто долларов за стакан содовой. Ты говорил – много денег у них или мало, все равно стиль жизни у них как у великосветских львов.
Большой Луи почесывает голову. От всей души, будто у него завелись блохи.
– А причину ты знаешь? Почему они дают столько на чай, и ездят на дорогущих автомобилях, и заказывают частные самолеты, только чтобы прибыть на игру вовремя?
– У меня нет четкого ответа. Может, они все миллионеры. Может, у них характер… знаешь… необузданный. Может, они все ненормальные.
– Вот что тебе по душе, – криво усмехается Луи. – Компашка буйных. На все плевать, живем один раз, после нас хоть потоп… Прямо как в кино. И все они красавцы.
– Ты не прав… А они на самом деле красавцы?
– А тыкак думаешь? – трясет животом Луи. Лицо у него кислое. – Во всяком случае, в большом покере не в чести беспечность. Для большого покера нужно бесстрашие. А это совсем не то. Под блефом и выпендрежем кроется нечто настоящее, несокрушимое. В основе лежит дисциплина, терпение и логика. Тебе этого не понять.
– Ты не прав, – защищаюсь я. – Если бы ты знал меня получше, ты бы так не говорил. На самом деле я очень дисциплинированный человек.
– Все дело в самоконтроле! – Палец Луи опять направлен на меня. – Надо уметь подняться над ситуацией и все бесстрастно оценить. Во время игры нельзя руководствоваться эмоциями. По этой причине женщины не могут похвастаться достижениями в покере. Романтикам не место за карточным столом, Унгар. Покер – игра реалистов.
Я хочу возразить, но не успеваю.
– Настоящий покерист – это отлично тренированный интеллектуальный атлет. Мыслитель. Улавливаешь, о чем я? Прежде чем сделать ставку, такой игрок уже в точности просчитал шансы каждой руки [30]30
Комбинация карт – как на руках у игрока, так и в сочетании с прикупом на столе.
[Закрыть]. Такой игрок реагирует на малейшее движение оппонента. Ему хватает секунды, чтобы решить, надо ли поднимать ставку. Настоящий игрок умеет читать в душах людей. Это занимает у него меньше времени, чем нужно обывателю, чтобы прочесть программу телепередач. Настоящего игрока не привлекает бессмысленный азарт. Он рискует, но им руководит расчет.
– Поняла. Ты пытаешься меня убедить, что покер – это что-то вроде шахмат. Или вроде бриджа. В общем, интеллектуальная игра. Ничего общего со слепой удачей. Не то что рулетка.
– Ты, как всегда, бежишь впереди паровоза. – Луи кидает в меня фишку. – Откуда такие сведения? Или ты просто повторяешь слова папы?
Я смущенно молчу. Поразительно, с какой легкостью он догадался.
– Иногда и в покере все решает удача. Особенно если игра недолгая. Ты можешь просидеть с одними двойками и семерками на руках шесть, семь или восемь игр подряд. Твоим противником может оказаться стоматолог из Огайо, который никогда в жизни не играл ни с кем, кроме тещи и других стоматологов, и ему будут переть одни тузы сдача за сдачей.
– Значит, новичок все-таки может побить зубра вроде тебя?
– Хоть вероятность и невелика, в принципе может. Судьба усмехнется какому-нибудь прощелыге из пригорода, ему раз за разом начнет везти, и он тебя разденет. Дело все в том, что бесконечно это продолжаться не может. Если времени достаточно, умение всегда одержит верх. Лучшие покеристы знают, что если просадишь десять тысяч за вечер, то в течение следующего вечера (или, предположим, через два-три дня) отыграешься. Поэтому-то они так спокойны, даже если проигрались в пух. Торопиться не надо, к чему спешка. Жизнь для профи – одна длинная сдача.
– А что, если будешь в проигрыше несколько раз подряд? Если хронически не везет? Если поставил все и проиграл?
Луи смахивает пот со лба.
– В этом случае просто возьми денег в долг. У друга или у другого игрока. У человека, с которым вместе играл, тусовался, которому доверял, как брату. У такого человека, которого можно представить жене и смело оставить их вдвоем. У такого человека, который не воспользуется моментом, и не выпустит тебе кишки, и не будет в них копаться, словно голодный койот.
Ни с того ни с сего Луи впадает в такое бешенство, что начинает икать. Схватив со стола нож, он взмахивает им, будто хочет пробить себе живот, выпустить воздух и покончить с икотой. Вот сейчас нож вонзится в его тело… но на пути лезвия каким-то чудом оказывается столешница. Слышится звук удара. Какое-то мгновение нож стоит торчком в расщепленном дереве, затем падает на пол. Лицо у Луи абсолютно неподвижно – только налилось краской. А вот глаза выражают страдание.
* * *
Проходит несколько минут.
– Извини, – бормочет Луи. – Не знаю, что это на меня нашло.
– Все в порядке. – Я тщетно пытаюсь выбросить из головы мысли насчет серийных убийц и сваренных голов. – Я не хотела тебя расстроить. Пожалуй, занятие надо перенести. Я могу зайти завтра или в другой день.
Луи мучительно потирает виски. Я уже почти в дверях, когда к нему полностью возвращается дар речи.
– Вот, – с трудом произносит Луи, – я тут был в ночном дозоре и выписал несколько сайтов, которые могут тебе пригодиться. А это покерные журналы. Если ты еще не раздумала помещать объявление насчет своего отца.
Я возвращаюсь к столу и беру из рук Луи краткий список интернет-сайтов и дискуссионных форумов. Там же и парочка электронных игорных залов, работающих в реальном времени, где я смогу потренироваться.
– Спасибо. – Я отрываю глаза от бумажки и смотрю на него. – Очень мило с твоей стороны.
– Нет проблем. – Луи изо всех сил пытается улыбнуться. – Сообщишь мне, как успехи.
Я уже выхожу из квартиры, когда Луи опять подает голос:
– Забыл спросить, что ты собираешься делать со своим крысиным жакетом?
– Не знаю. Наверное, отнесу обратно в магазин.
– Это хорошо. – В голосе Луи радость. – В следующий раз будешь контролировать свои действия.
* * *
С гудящей головой я забираюсь в лифт и лезу в сумку за кошельком. В нем имеется отделение (между кредитными картами и банкнотами), где я держу старые чеки. У меня их целая пачка. Все аккуратно сложены. Включая использованные билетики на метро, которые я никак не соберусь выбросить. Кое-каким квитанциям уже больше года. Счета за газ, счета из бара, чек за подарок Мэг, дочке Лорны, чек за часы, которые я купила Джо на тридцать первый день рождения. И в уголке – книжечка со спичками, подарок папы. Она теперь всегда со мной. С того самого дня, как я достала ее из-под лестницы.
Как вы догадываетесь, кошелек у меня большой и неизящный, с массой молний, кнопок, застежек и ненужных отделений. Но он мне нравится. В нем я могу сразу же найти все, что мне нужно. Вот и чек за жакет из искусственного меха – переложим-ка его поближе. Не так уж я и рисковала, покупая жакет. Сказано же Большому Луи: я значительно более дисциплинированный человек, чем он себе воображает.
21
Странное дело, но стоит мне провести какой-нибудь час в этой проклятой бетонной башне, как я почти забываю про внешний мир. Все словно подергивается дымкой, отчетливые очертания сохраняют только комната Луи, обшарпанные стены, липкие растения, трещины на потертом линолеуме. Я рада, что вырвалась. С прошлого раза атмосфера в квартире у Луи как-то сгустилась, нечем стало дышать. Когда лифт благополучно доставляет меня вниз, я с таким наслаждением глотаю воздух большого города, будто попала на горный курорт.
Вокруг никого, и я на какое-то время замираю, подставляю ветерку лицо и смотрю на разрывы в тучах. Когда я выходила из дома, все небо было плотно обложено, но сейчас мокрое мартовское солнышко вроде бы пробивается сквозь облака.
В нескольких милях к западу в воздухе виден самолет, весь в ледяных обрывках туч. Я провожаю взглядом белый след, повисший высоко-высоко над городом.
Сколько себя помню, я всегда любила самолеты. На мой седьмой день рождения папа свозил меня в аэропорт Хитроу полюбоваться, как взлетает «Конкорд» или, на худой конец, «Боинг-747». Мы провели на смотровой площадке целый день, стараясь угадать маршрут того или иного самолета и беседуя о принципах аэродинамики и сверхзвукового полета. «Восходящие и нисходящие потоки», «подъемная сила», «толкающий и тянущий момент» не сходили у нас с языка. После обеда из гамбургеров и ванильного коктейля папа продемонстрировал мне аэродинамический принцип Бернулли с помощью обертки от «Биг-мака». Он расправил засаленную бумажку, поднес к губам (параллельно земной поверхности) и изо всех сил дунул поверх нее, словно пытаясь задуть именинную свечу. Атмосферное давление на верхней поверхности плоскости упало, и кусок бумаги взмыл в воздух. Мне оставалось только кивнуть и с умным видом посмотреть лишний раз в бинокль.
«Конкорд» появился на горизонте, далеко-далеко. Его формы невозможно было спутать ни с каким другим самолетом. Я, улыбаясь, смотрела, как «Конкорд» снижается. Немного сгорбившись, залихватски пожимая плечами, он бритвой резал воздух. Ниже, еще ниже… И вот «Конкорд» приземлился. Я сама видела.
Как только вой двигателей сверхзвуковой машины перестал терзать наши барабанные перепонки, мы отправились домой. На обратном пути я быстро и сладко заснула, зажав в руке обертку от гамбургера. Во сне я летела с четырехкратной скоростью звука, очень довольная, что так много знаю про этот мир.
* * *
Еще через милю самолет закладывает резкий вираж, сверкает крыльями и направляется на восток, в сторону реки. Некоторое время его силуэт отчетливо виден, и я пытаюсь угадать по расположению двигателей, какая это модель. Когда он пролетает надо мной, я задираю голову, и в поле моего зрения попадает панельная башня. Я гляжу на окно Большого Луи. Оно приоткрыто – самую чуточку, – чтобы тоненькая струйка свежего воздуха хоть немного развеяла духоту. Интересно, виден ли самолет из квартиры Луи? Если только Луи стоит у окна и смотрит в небо, как я.
22
Когда я возвращаюсь домой, Джо ковыряется со своими растениями и укрепляет беседку. Джо всегда все делает, как надо.
Солнце все-таки победило тучи. Стало немного потеплее, и я чувствую – да простит меня Большой Луи, – что неплохо бы провести денек на воздухе. Меня прямо тянет вон из помещения. Тем более что такая возможность есть – сегодня мы даем Лорне урок бега.
– Куда отправляемся?
– В гости к Лорне. – Я вручаю Джо чистую рубашку и пару кроссовок.
– Это еще зачем?
– Я же тебе говорила. Мы будем учить Лорну бегать.
– Как это получилось, что она до сих пор не умеет?
– Бегать она может. Только со стороны ее бег смахивает на ослиную трусцу. Да и я бегаю не лучше.
– Не понимаю, – скалит зубы Джо, – ты хочешь сказать, что Лорна бегает, как девчонка?
– М-м… ну да.
– Мне кажется, что Лорна и естьдевчонка. Впрочем, это и так всем видно. Так в чем проблема?
Я с трудом удерживаюсь, чтобы не напихать в кроссовки Джо земли вместе с червяками.
– У Мэг скоро день спорта. – Я корчу Джо рожу. – Все родители должны будут бежать стометровку. Лорна хочет всем показать, что хоть она и мать-одиночка, но забег выиграть способна. И сохранить при этом достойный вид.
– Все ясно. А когда именно состоится этот самый день спорта?
– В июле.
– Впереди еще почти четыре месяца.
– Марш, марш, – я толкаю Джо к двери, – тренировки могут занять больше времени, чем ты думаешь.
– Тогда звони Питу. Он не захочет пропустить такое зрелище.
* * *
– Не собираюсь, не буду.
– Пошевеливайся. Ноги в руки – и вперед.
Сама говорила, что тебе нужна моя помощь.
– Это точно. Твояпомощь. А эти двое тут при чем?
Джо и Пит неловко переминаются с ноги на ногу. Звучит робкое предложение, чтобы они посидели в пивной, пока мы не закончим.
– Нет, – твердо говорю я. – Что толку с нас двоих? Я бегаю не лучше тебя. Нам нужен Джо. Он очень хороший спринтер. Выступал за школьную команду.
– Правда? – Лорна выжидательно смотрит на Джо.
Джо делает вид, что стесняется (это Джото!), и выпячивает несуществующий пивной животик. Дескать, сейчас в это трудно поверить, но вот когда-то…
– Ладно. – Лорна вытаскивает из-под дивана старенький тренировочный костюм. – У нас в запасе два часа, пока Мэг не вернулась. Не будем терять время.
Начало урока бега не задалось. Лорна принимает позу, которая на языке спортсменов называется «низкий старт», и на счет «три» срывается с места. Спортивная форма висит на ней мешком. У финиша стоит Джо и помирает со смеху. Трясясь и колыхаясь, Лорна ест Джо глазами, чем только подливает масла в огонь. Согнувшись пополам, Джо кричит, чтобы она не обращала на него внимания.
Правда, когда приступ смеха проходит, Джо показывает себя терпеливым учителем. Он долго объясняет, что нельзя так сутулиться и что руки надо держать совсем иначе. Минут сорок пять напряженной тренерской работы – и тело Лорны обретает под руководством Джо какую-никакую симметрию. Следующие полчаса я издаю одобрительные выкрики и даже немного бегаю сама, чтобы согреться. Тем временем Пит становится у финишной черты с секундомером в руках и пялится то на меня, то на Лорну.
– Одри?
– А?
– Тебя бегать учили?
– Ага.
– Тогда подумай хорошенько, может, вам с Лорной стоит снять лифчики? В целях улучшения результатов.
* * *
У Джо и Лорны последний забег. На этот раз он бежит рядом с ней и на ходу выдает инструктаж: шире шаг, старайся использовать подушечки пальцев и так далее. На Лорну вполне можно смотреть. Она уже не так похожа на жирафа, страдающего плоскостопием. Может даже показаться, что в юности она и впрямь была капитаном школьной спортивной команды.
– Ну как? – Лорна пересекает финишную черту. – Я по-прежнему похожа на Большую Птицу из «Улицы Сезам»?
– Нет. На этот раз все нормально. – Джо подбегает поближе и пожимает Лорне руку. – Тебе следовало больше заниматься физкультурой в школе. Из тебя вышла бы неплохая волейболистка.
– Правда? – Лорна, задыхаясь, опирается на плечо Джо и сует руку в карман треников в поисках сигареты. – То есть я всегда думала, что волейбол – дурацкая игра. Даже не побегаешь с мячом как следует. Хотя… может, я и добилась бы чего. Если бы эти коровы взяли меня в команду.
– Может, они все были лесбиянки.
– Что-что-что?
– Эти девицы, которые не взяли тебя в команду. Может, ты им просто не нравилась. Была не в их лесбиянском вкусе.
Лорна улыбается и выпускает струйку дыма.
– Знаешь что, Пит? Если подумать, ты, наверное, прав. Две-три из них уж точно были лесбиянки.
– Как ты их распознала? – Пит с секундомером в руках подходит поближе.
Лорна мычит и вытирает мокрый лоб рукавом.
– Сама не знаю как. В душевой их было видно.
– Подробности давай…
– Намыливаешься, а они обязательно глазеют на тебя.
– Угу. А еще?
– Одеваешься, а они подходят поближе, и полотенце с них обязательно падает, и они остаются все голые и покрытые капельками воды.
– А еще?
– М-м-м. Волосатые ноги, усики, короткие стрижки и грубые рабочие башмаки. Этакие оторвы.
– Поздравляю, Лорна. Спасибо тебе. У меня теперь наверняка будут проблемы с эрекцией. В голову только и лезет, что «Виллидж Пипл» [31]31
Американская диско-группа, очень популярная в начале восьмидесятых, одна из их песен стала гимном гей-сообщества, их стиль называли не иначе как «гей-диско».
[Закрыть].
23
– Как там твои занятия по покеру?
– По-моему, нормально. Правда, мы еще ни одной партии не сыграли. Большой Луи знакомит меня с общими принципами.
– Это с какими же?
– Ну хотя бы с тем, что в покере необходима строжайшая дисциплина. Что в этой игре мастерство важнее удачи.
– На первом занятии он спалил ей двадцатифунтовую бумажку. – Джо настроен скептически.
– Правда? – поражается Лорна. – На кой ляд?
– Он просто… э-э… хотел втолковать мне кое-что насчет цены денег. Пожалуй, этот урок я до сих пор не вполне усвоила.
Лорна и Джо обмениваются быстрыми взглядами. Это меня немножко злит.
В разговор встревает Пит. Он воображает себя советником.
– Ты взяла себе покерный псевдоним?
– Что взяла?
– Покерный псевдоним. Ведь все мастера выступают под звучными прозвищами. Хочешь, я придумаю тебе что-нибудь крутое? Я силен в таких делах.
– Давай, – соглашаюсь я. – Почему бы и нет?
Пит скрипит мозгами (даже слышно, ей-богу), а я замечаю, что Джо и Лорна уже обсуждают что-то другое. Я не успеваю расслышать, про что они говорят, – Пит пихает меня под ребро и пристает с вопросами, какой имидж мне больше подойдет, – но, наверное, Джо продолжает просвещать Лорну, как надо правильно бегать.
– Помнишь женщину-крупье из «Малыша Цинциннати» [32]32
Приключенческий фильм (1965 г.) режиссера Нормана Джуисона о мастерах покера, собравшихся на крупную игру в Новом Орлеане. Стив Маккуин играет молодого игрока, бросающего вызов именитым профессионалам.
[Закрыть]? У нее было прозвище Леди Ловкие Ручки. Пожалуй, тебе подойдет.
– Вряд ли, – не соглашаюсь я. – Отдает какой-то гинекологией.
– Угу, – скалит зубы Пит. – Я об этом не подумал.
Лорна и Джо перестают шушукаться и вносят свои предложения насчет псевдонима, но они мне тоже не нравятся. Я очень серьезно подхожу к вопросу.
– Джо прав. – Лорна потягивается. – Этот Луи какой-то извращенец. С чего это он приглашает дам к себе в трущобу и часами плетет душещипательные истории из своей жизни?
– Луи не извращенец. Он хороший учитель. И он любит компанию.
– Думаешь, ему хватит двух напольных весов? – возбуждается Пит. – То есть если весы будут одни, он их, наверное, раздавит?
– Понятия не имею. Думаю, он не взвешивался давным-давно.
– Надо бы позвонить в местную газету. Неплохой материальчик для них. Самый жирный и самый противный псих на Кингс-Кросс. История из реальной жизни. Это сейчас модно.
По коже у меня бегут мурашки. Мне не очень нравится выслушивать всякие гадости про Большого Луи. Он им не урод какой-нибудь.
– А кто еще к нему ходит? – Джо опять за свое. – Наверное, такие же придурки. Ты поосторожнее там.
– Точно. – Лорна стряхивает пепел с сигареты. – Игроки – они все такие.
В комнате становится тихо.
– Прости, я не имела в виду твоего отца… Я не хотела никого обидеть.
Лица у моих друзей обеспокоенные. Я достаю из кармана список, который составил для меня Большой Луи. Пусть убедятся, что он не замышляет ничего плохого.
– Посмотрите. – Я поднимаю список повыше. – Вот что он мне дал. Перечень лучших покерных сайтов и дискуссионных форумов в Интернете. Он убил на меня массу времени.
Пит так быстро выхватывает бумажку у меня из рук, что мне хочется треснуть ему по башке.
– Все правильно, – Пит утыкается носом в список, – тут целая куча игровых залов в реальном времени. Он точно на них работает. За каждого нового лоха ему приплачивают.
Я вырываю список у Пита. Лорна и Джо опять обмениваются взглядами. Джо вздыхает, подается вперед и уже хочет что-то сказать, но тут раздается звонок в дверь. Пришла Мэг.
* * *
Дочка Лорны врывается в квартиру как мини-торнадо. Джинсовая куртка летит в одну сторону, обувь, кусок торта в пакете и гроздь наполовину сдувшихся воздушных шариков в форме животных – в другую. Мэг была на чьем-то дне рождения – отец одной из девочек отвез ее домой – и на ней любимые джинсы и футболка с портретом Бритни Спирс, а на голове ведьмовская шляпа из бумаги.
– Весело было, зайка?
– Класс! – Мэг поднимает плечи высоко-высоко.
– А фокусник был?
– Угу.
– Хороший фокусник?
– Не-а. Ужасный. Фокусы были дурацкие, а звери из шариков – вылитые цыплята. И у него изо рта воняло.
– Ну хоть что-нибудь у него получилось? Вещи у него исчезали?
– Он понарошку отрубил Саре Уитакер голову, – с удовольствием вспоминает Мэг. – Это было здорово.
– Голову надо было засунуть в воняющий потом бархатный ящик?
– Да, – хмурится Мэг. – А ты откуда знаешь?
– Это просто. Бархатные ящики, воняющие потом, есть у всех фокусников.
Мэг недоверчиво кивает и сдвигает на затылок свою ведьмовскую шляпу.
– Хочу бутерброд с тунцом.
– Ты что, ничего не ела в гостях?
– У них были только яйца.
– Вот оно что.
– И еще мясные рулеты.
– И больше ничего?
Мэг вспоминает про именинный торт и поднимает изрядно запачканный пакет с пола.
– Они бухнули в торт смородины, – морщится она.
Лорна пробует торт.
– Не так уж и плохо, – заключает она. – Не возражаешь, если я его съем?
– А Джо дашь?
– Дам, конечно.
Лорна отламывает кусок, и Мэг церемонно вручает его Джо. Тот принимается поглощать торт с таким видом, будто в жизни не ел ничего вкуснее.
– Торт «Смерть мухам». – Джо выковыривает ягодки из общей массы. – Очень вкусно.
Мэг хихикает и предлагает Джо посмотреть ее рисунки. Джо в восторге.
С моего места мне не разобрать, что там намалевано, но Джо схватывает все на лету. Розовое пятно – это небо, желтое – лодка, а динозавр о трех ногах – Лорна.
– Тебе нравятся ее бусы? – Мэг тычет пальцем в красную полоску на одной из динозавровых ног.
– Нравятся, – с готовностью отвечает Джо. – Бусы ей очень к лицу.
И парочка с головой уходит в беседу. Щебетание насчет акварельных красок, шариков в форме собачек и огромной головы Сары Уитакер стихает, только когда Лорна возвращается из кухни с бутербродом для Мэг. Лорна садится рядом с ними, ерошит дочке волосы и бормочет слова благодарности за то, что Джо не дал девочке скучать.
– Эй, Мэг, – обращается к ребенку Пит, решивший составить конкуренцию Джо. – Сколько наклеек с покемонами ты уже собрала? Наверное, не меньше пары сотен?
Мэг смотрит на него как на идиота.
– Я больше не собираю наклейки с покемонами, – сухо говорит она. – И никто не собирает. Они скучные.
– А как насчет Гарри Поттера? – осведомляется Джо. – Вот уж кто тебе, наверное, нравится!
Глазки у Мэг загораются, и она заводит длинную речь насчет Хогвартса и Кровавого Барона, а Джо по ходу дела дает нам необходимые пояснения. И откуда он все это знает? А ведь как хорошо у него получается!
Пит места себе не находит. Глядя на эту троицу – Джо, Мэг с бутербродом во рту у него на коленях и раскрасневшуюся Лорну (она еще не пришла в себя после бега), – он вдруг объявляет, что помоет посуду. Собрав чашки и кружки, Пит направляется на кухню. Я решаю помочь ему и иду следом.
– Я мою, ты вытираешь, – предлагаю я.
– Ладно. – Пит становится у мойки бочком, чтобы хватило места нам двоим. – Поехали.
– Слушай, – он передает мне моющую жидкость, – получается, зря я за ней бегаю? Ведь я здесь ничего не добьюсь? Даже за миллион лет?
Я помалкиваю. Ведь ответ хорошо известен нам обоим.
– Ты только полюбуйся на них троих. Им так уютно на диване. Прямо семейка. Кого это он из себя корчит?
– Пит, угомонись. Это чисто дружеские отношения, вот и все. Да и Мэг его любит. Она ведь нечасто так тесно общается со взрослыми мужчинами. Это ей только на пользу.
– Значит, по-твоему, все идет нормально? Твой лучший друг нежится в компании твоей лучшей подруги и ее дочки – и ничего?
– Прекрати. Ты смешон. Тебе просто не удалось добиться своего.
– И тебе все равно, а?
– Все равно.
– И ты ни капельки не расстроена?
– Я же сказала. Ни капельки.
Пит смотрит на меня через стакан.
– Одри?
– А?
– Ты уже мыла эту кружку.
– Блин. Серьезно?
– Еще как, – бурчит Пит. – Ты ее моешь уже по третьему разу.
