Текст книги "Заклятие Черного Кинжала"
Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)
Глава 41
Тобас напряженно следил за тем, как дюжина добровольцев-ворлоков вырезает в мраморном полу тронного зала канавку вокруг Клокочущей Погибели. Установленные со всех сторон лампы, вместо того чтобы давать ровный свет, мигали и коптили. Тенерия считала, что в этом виноваты пары, поднимающиеся из бурлящей лужи. Но несмотря на скверное освещение, маги продолжали трудиться. Их гигантские пляшущие тени придавали этой картине зловещий вид.
А Теллуринон тем временем экспериментировал с различными контрзаклинаниями. Он доставил во дворец три воза нужных материалов и устроил себе кабинет в конференц-зале – прямо под висящей на потолке полусферой Клокочущей Погибели. Погибель шипела, дымилась и время от времени роняла на пол ядовитые капли. Но сама вниз не проливалась. Она оставалась абсолютно точной полусферой, демонстрируя тем самым, что, несмотря на внешний вид, не является жидкостью в обычном понимании этого слова.
Погибель не имела ничего общего с твердыми телами, она не была газом, она была всего-навсего плодом высшей магии.
«Магии могущественной и чрезвычайно невосприимчивой к контрмерам», – подумал Тобас. Проклятая жижа уже успела растворить бездонный мешок, в который ее попыталась поместить Мерет. Хотя теоретически Бездонный Мешок Халлина сам поглощает все что угодно. Погибель совершенно не отреагировала на Триндлов Огонь, Реконструктивное заклинание Джэвана, заклинание Великого Темпорального Стасиса, заклинание Простого Стасиса, придуманное Транаи, заклинание Нестерпимого Жара, заклятие Леденящего Холода, заклинание Быстрого Разложения Фендела и Ритуал Селективного Сжатия Джэвана. Клокочущая Погибель продолжала расширяться, несмотря на Ограничительное заклинание Верлиана, Незримую Клетку Фендела, Защитный Заговор Котэна, Элементарную Ограду Фендела и Руну Сдерживания. Если Тобас правильно понял, Теллуринон сейчас творит заклинание Попятного Движения. Молодой чародей сомневался, что от него будет хоть какой-то прок. Если попятное движение удастся, оно вернет лужу к размеру, которого та достигла час назад. И, чтобы удерживать Клокочущую Погибель от расширения, множеству чародеев придется трудиться не покладая рук до скончания веков. Такая перспектива Тобаса не вдохновляла.
В запасе у Теллуринона оставалось еще множество заклинаний. «Он их наверняка испробует, – думал Тобас, – если, конечно, мой план почему-либо не сработает».
Тронный зал заполнился мраморной пылью, когда ворлоки, прорезав пол и обратившись к своей силе, приподняли глыбу, в центре которой кипела Погибель. С того рокового момента, когда на мраморные плиты пола упала первая капля, прошло примерно двадцать часов. За это время диаметр кипящего, булькающего и дымящегося круга достиг одного ярда. Процесс расширения был виден невооруженным глазом – любой желающий через несколько минут непрерывного наблюдения мог заметить, как она пожирает мраморные берега клокочущей лужи.
Тобас знал – чтобы его план удался, следует торопиться. Когда размеры Погибели превысят площадь Гобелена, все труды ворлоков пойдут насмарку. Погибель в Гобелен не пролезет.
Поначалу он надеялся, что удастся выгрести субстанцию из дыры и отправить ее в Переносящий Гобелен, но из этой затеи ничего не вышло. Ворлоки сообщили, что просто не обнаружили вещества, к которому можно прикоснуться их Силой. Оставалось лишь вырезать кусок пола и переправить его вместе с Клокочущей Погибелью через Гобелен в мертвую зону. Это означало, что тронному залу Верховного Правителя будет причинен значительный и непоправимый ущерб, но ущерб, нанесенный Клокочущей Погибелью, мог стать гораздо серьезнее. Собственно, он уже таковым и являлся.
Устранить остальные последствия деятельности Табеа труда не составит, но с залом придется повозиться. «Впрочем, хорошим каменщикам ремонт может оказаться по силам», – думал Тобас.
Вспомнив о Табеа, молодой чародей нервно огляделся по сторонам. Несостоявшаяся «Императрица» еще утром бесследно исчезла, объявив о своем отречении. Это означало, что она где-то здесь, поблизости, и в любой момент может напасть, осложнив и без того непростую ситуацию.
Разобравшись с Клокочущей Погибелью, Гильдия найдет Табеа и прикончит ее. Возможно, стоит заняться этим прямо сейчас, но Тобаса гораздо больше интересовала проблема транспортировки мраморных плит, и, кроме того, он не имел права решать все единолично. Вдруг Гильдия пожелает обрушить на Табеа какое-нибудь экзотическое и ужасающее заклинание.
– Мы почти закончили, чародей, – произнес высокий, облаченный в черное одеяние ворлок, имени которого Тобас не знал.
– Отлично, – ответил молодой человек, наклонился и поднял лежащий у его ног Гобелен. Он надеялся, что Каранисса и Сараи уже далеко.
Теоретически жижа станет абсолютно безвредной, как только попадет в мертвую зону. Но Тобас вовсе не был уверен в том, что на практике она мгновенно утратит свои смертельные качества. Клокочущую Погибель нельзя считать результатом обычного заклинания.
Тенерия помогла развернуть Гобелен и, подняв свою сторону ковра, разгладила ткань.
– Глыба свободна! – возвестил другой ворлок.
– Прекрасно, – произнес его коллега в черном. – Поднимаем.
Мраморный круг диаметром в шесть футов дрогнул и начал всплывать над полом.
К сожалению, Клокочущая Погибель вместе с камнем подниматься не пожелала, и Тобас с ужасом наблюдал, как находящаяся в центре глыбы масса забурлила сильнее, исторгнув огромный клуб зловонного дыма. Шипение перешло в рев, когда витающая в воздухе мраморная крошка втянулась в кипящую субстанцию.
Сначала закашлялся один ворлок, затем – второй.
– Остановитесь! – послышался снизу вопль Теллуринона.
Подъем прервался, каменный цилиндр качнулся, а Клокочущая Погибель выплюнула еще один клуб ядовитого дыма.
– Продолжайте, – заметил Тобас. – Менять что-либо поздно.
Какой-то ворлок, согнувшись в три погибели, зашелся в кашле. Магов окутало очередное облако пара и дыма.
Мраморный цилиндр диаметром в четыре фута и высотой в пятнадцать дюймов уже витал над полом. Следуя первоначальному плану, ворлоки начали подтягивать его к Гобелену.
– Не надо! – завопил Тобас, вдруг осознав, чем закончится эта затея. Если они отправят глыбу через Гобелен, последний перестанет действовать, до тех пор пока кто-нибудь не доберется до замка в горах между Двомором и Айгоа и не вытащит кусок мрамора из приемной камеры.
Ворлоки не услышали, и Тобас в отчаянии просто выронил поддерживающую Гобелен планку. Тенерия, не разобравшись, в чем дело, все же последовала его примеру. Через секунду каменная глыба, покачиваясь, повисла над брошенным ковром.
– Отнесите мрамор в сторону и положите где-нибудь в углу. Ничего не получится.
Цилиндр колыхнулся, заскользил вбок и улегся на пол. Покосившись на мертвый камень, Тобас переключил внимание на Клокочущую Погибель. Глаза застилало вращающееся облако пара, но чародей все же убедил себя: то, что он видит, вовсе не плод воображения.
Погибель без всякой опоры висела в центре большой дыры, сохраняя форму полусферы с обращенной к потолку плоской стороной.
Сторону эту нельзя было назвать абсолютно плоской – она кипела и, как следовало из названия заклинания, клокотала.
– Теперь она протекает со всех сторон! – ревел снизу Теллуринон.
– Вы ее, случаем, не поддерживаете? – спросил Тобас у ворлоков.
– Нет, – заверила его женщина-ворлок, прокашлявшись.
– Именно этого я и опасался, – заметил Тобас, разглядывая Погибель.
Честно говоря, такого оборота событий он не предвидел. Итак, его альтернативный план, громоздкий и трудоемкий, ничего не дал. Тобас надеялся, что в случае провала затеи с Гобеленом ворлоки смогут выстроиться в цепочку и доставить Клокочущую Погибель в горы Айгоа, как эстафету передавая ее друг другу. Но теперь единственным способом избавления от Погибели остается Переносящий Гобелен.
Что же, если нельзя доставить Погибель к ковру, следует доставить ковер к Погибели.
– Хорошо, – сказал он, – испробуем другой вариант.
Еще полчаса ушло на то, чтобы вырезать дополнительный кусок пола и получить отверстие, в которое можно было бы опустить развернутый Гобелен. Когда Тобас и Тенерия приступили к операции, занялся рассвет и купол дворца посветлел. Тем временем Теллуринон успел установить вокруг Погибели Непроницаемую Сферу Кандира. Однако сфера не оправдала своего названия и при соприкосновении с клокочущей массой лопнула, словно мыльный пузырь.
Погибель продолжала клокотать, повиснув в воздухе без всякой опоры.
За это время ее диаметр, по прикидкам Тобаса, увеличился более чем на дюйм. Придется разместить Гобелен намного ближе к Погибели, чем ему бы хотелось. Чародей двигался чрезвычайно осторожно, опасаясь прикоснуться к кипящей массе или, да избавят его боги, потерять равновесие и свалиться в нее.
В конце концов Гобелен разместили в отверстии. Его нижняя часть оказалась в конференц-зале, а оба конца поддерживающей планки находились в руках Тобаса и Тенерии. Некоторые ворлоки, чтобы не дышать ядовитыми испарениями, покинули дворец, а те, кто остался, очистили помещение от обломков мрамора и, став в сторонку, принялись наблюдать за действиями чародея и волшебницы.
– Что дальше? – спросила Тенерия.
Тобас поднес Гобелен к Клокочущей Погибели, оставив между ними небольшой зазор. Чтобы заклинание наверняка сработало, к Гобелену должна прикоснуться подлежащая транспортации масса, а не наоборот.
– Теперь будем ждать, – сказал он. – Расширяясь, субстанция коснется Гобелена и… Паф! – Чародей улыбался, а затем, сразу став серьезным, добавил: – Если нам повезет.
Они уселись по обе стороны от отверстия, удерживая Гобелен в вертикальном положении.
Наконец, примерно через четверть часа, когда их нервы были уже на пределе, а в горле свербило от дыма, Погибель коснулась Гобелена… И не исчезла. Вместо этого из точки контакта повалил белый зловонный пар.
Тенерия смотрела на Тобаса, ожидая от него какого-нибудь сигнала.
Но молодой чародей с ужасом взирал на кипящую массу.
– Мой Гобелен… – прошептал он чуть слышно.
Тобас видел, как растворяется ткань и рвутся нити там, куда прикоснулась Клокочущая Погибель.
– Что же… – начала Тенерия.
– Вытаскивай! – заорал Тобас, прежде чем девушка успела задать свой вопрос. Но он знал, что уже слишком поздно. Маги вытянули Гобелен из отверстия и расстелили на мраморных плитах.
Тобас горестно изучил полукруглую обгоревшую по краям дыру размером примерно шесть на шесть дюймов.
– Ковер погиб, – чуть не рыдая, произнес он. – Гобелена, которому четыре сотни лет, больше не существует.
– Вы уверены? – спросила Тенерия. – И его нельзя починить?
– Абсолютно уверен, – ответил Тобас. – Если в Гобелене порвется хоть одна нить, действие заклинания прекращается. И его можно вернуть, только заново соткав Гобелен. – Чародей посмотрел на Клокочущую Погибель и яростно прорычал: – Должен же быть способ остановить эту гадость!
– Может быть, это Кинжал Табеа? – предположила Тенерия. – Ведь он останавливает все проявления чародейства.
– Может быть, – вздохнул Тобас. – Но Кинжал в Двоморе вместе с Леди Сараи.
– Тобас, – спросила Тенерия. – А как же Сараи и Каранисса? Ведь они не смогут вернуться без Гобелена.
Тобас бросил на нее удивленный взгляд:
– При помощи этого Гобелена они в любом случае не вернулись бы. Гобелены обеспечивают лишь одностороннее перемещение. Поэтому им придется добраться до Твердыни Двомор, переместиться в другой замок и воспользоваться Гобеленом, который Гильдия Чародеев предоставила мне взамен этого. Сараи и Каранисса будут здесь через пару дней.
– А это безопасно?
– Достаточно безопасно, – пожал плечами Тобас. – Караниссе несколько раз приходилось добираться пешком до Твердыни Двомор. Дорогу она знает. – И, бросив еще один яростный взгляд на Клокочущую Погибель, чародей добавил: – А мы тем временем испытаем новые заклинания. Надеюсь, Черный Кинжал…
Конец фразы повис в воздухе.
Глава 42
Тот, кто поселился в доме на углу Большой Улицы и Улицы Чародеев, оказался более осторожным, чем старый Серем. Табеа обнаружила, что все двери – парадная, боковая и задняя – не только заперты, но и защищены охранительными заклинаниями. Черный Кинжал, без сомнения, легко бы нейтрализовал любые чародейские выдумки, но Кинжал исчез.
Однако каким бы осторожным ни был чародей, поставивший охрану, он не стал доходить до абсурда и не наложил заклинания на крышу здания Мысль о том, что кто-то рискнет забраться наверх и голыми руками бесшумно разберет черепицу, просто не пришла ему в голову. А Табеа, даже обладая зрением кошки и силой дюжины человек, потратила на эту работу несколько часов. Когда шпионка медленно и тихо пролезала на чердак дома через образовавшуюся в крыше дыру, небо на востоке уже начало розоветь.
Табеа не знала, кто именно поселился в доме, но она видела, как туда входили чародеи, как суетились у дверей посыльные. Бывшая «Императрица» понимала, что здесь происходит нечто важное. Маги, похоже, превратили угловое здание в свой штаб.
Но Табеа не понимала, почему даже после того, как она удалилась от власти, чародеи не действуют из дворца. Может быть, они ждут возвращения Правителя? Краем уха она слышала, как один из посыльных сообщил, что корабли уже вышли в море. Сидя на крыше, она очень ясно слышала, о чем говорят внизу.
Если Правитель еще не прибыл, то городская охрана уже успела вернуться. С крыши она могла рассмотреть знакомую униформу, мелькавшую на Рынке у Больших Ворот. По улицам туда и сюда маршировали небольшие отряды, занятые «восстановлением порядка». При всей своей ненависти к солдатам Табеа признала, что в их появлении было нечто успокоительное.
Гораздо менее успокаивающе подействовало на нее известие о том, что охранники очищают дворец – комната за комнатой, коридор за коридором. Но как ни странно, вид оборванцев, направляющихся обратно на Поле у Пристенной Улицы, вселял в нее ощущение возврата стабильности. Табеа радовалась, что ее сторонников не бросают в темницы и не убивают. Похоже, в Этшаре очень скоро все станет так, как всегда.
Все – кроме самой Табеа. Надежды на то, что ей позволят снова стать маленькой безвредной воровкой, просто не существует. Они убьют ее, если смогут.
«Лучший способ избежать этого, – решила Табеа, – узнать, что задумали чародеи. А поскольку они проводят свои сборища здесь, в доме Серема…»
Именно поэтому она стоит сейчас на голых, пыльных досках чердачного пола, вглядываясь в темноту, чтобы обнаружить люк и спуститься вниз.
Люк оказался в углу. Табеа чрезвычайно осторожно – на тот случай, если в соседней комнате кто-то есть – подняла крышку. Отверстие оказалось гораздо больше, чем она думала, и вниз вела не деревянная стремянка, как обычно бывает, а крутая узкая лестница, заканчивающаяся закрытой дверью.
Табеа осторожно спустилась и проскользнула в дверь. Теперь у нее появилась возможность узнать, что здесь происходит.
Однако тут же возникла первая сложность – в доме ничего не происходило. В нем действительно было несколько человек, но они все спали или дремали. С лестничной площадки второго этажа Табеа увидела сидящую у входной двери женщину – очевидно, дежурную. Но и эта стражница явно находилась в состоянии полудремы.
К счастью, в доме не оказалось волшебниц, способных сразу же распознать появление чужака. Ворлоки, видимо, тоже смогли бы почуять ее присутствие. Но чародеям, чтобы узнать о ней, требовалось сотворить заклинание.
Но даже волшебница не сможет ничего узнать, если спит. А в доме сейчас спали все.
Ничего удивительного, если учесть, что солнце еще не поднялось из-за горизонта. Немного поразмыслив, Табеа поднялась назад на чердак, тщательно прикрыла за собой крышку люка, улеглась по-кошачьи на пол и мгновенно уснула.
Девушка проснулась мгновенно, как пробуждаются кошки, и обнаружила, что проспала дольше, чем следовало бы. Быстро, но очень тихо она спустилась вниз.
Собрание было в полном разгаре.
– …сейчас в поперечнике не менее шестидесяти футов, – произнес мужской голос. – Она захватила часть стены и прилегающую лестницу, продолжая сохранять форму полусферы. Похоже, что она выбрасывает отростки, выхватывая каменные глыбы пола и подпитывая ими основную массу. Верхняя ступень лестницы частично растворена, и кипящая масса стоит выше ее уровня. Растворение продолжается. Жижа не только попала на пол помещения конференц-зала, но и проникла в кладовую этажом ниже. Через несколько часов она прогрызет там пол и начнет просачиваться в подземелье. Великое заклинание Трансмутации, которое классифицируют десятым порядком, оказалось столь же бессильным, как и все предыдущие. Заклинание Очищения относится к третьему порядку, но требует длительной подготовки. Сейчас ритуал близится к завершению. Идет работа над Испарением Ларамуира, но, как вам известно, на сотворение этого заклинания требуется двадцать четыре часа, поэтому результаты станут известны только поздно ночью.
Голос умолк, и наступила тревожная тишина. Табеа пыталась сообразить, о чем идет речь. Комната под тронным залом? Что-то растворяет там пол и стены?
И вдруг ее осенило. Они же говорят о Клокочущей Погибели! «…заклинание… оказалось столь же бессильным, как и все предыдущие». Они не знают, как остановить действие собственного заклятия!
А Леди Сараи еще осмеливалась над ней издеваться! Как бы услышав ее мысли, кто-то спросил:
– Что-нибудь слышно о Леди Сараи?
– Пока нет, – ответил мужской голос. – Но она и Каранисса доберутся до Твердыни Двомор сегодня вечером либо завтра утром. После этого они не более чем через час окажутся здесь. Гобелен, который мы передали Тобасу, перенесет их в пустующее помещение одной из башен у Больших Ворот. Там уже стоит охрана. Солдаты доставят ее сюда, как только она появится.
– Естественно, – произнес кто-то полным сарказма тоном, – если только Леди Сараи в панике не прикончила Караниссу, когда та неожиданно появилась в замке, а в горах их не застанет дождь, не сожрет дракон, они не заблудятся и никто случайно не повредит Гобелен, повешенный в Твердыне Двомор…
Табеа узнала голос, он принадлежал человеку, который докладывал о Клокочущей Погибели.
– Заткнитесь, Геремон, – с усталым раздражением произнес другой чародей. – Каранисса чувствует себя прекрасно. Перед уходом она закрутила монету, и та вращается без замедлений. Я проверял всего час назад.
– Но это еще не значит, что она не сидит сейчас в своем замке, пережидая снежную бурю, или не отбивается от волков.
– В Двоморе волки не водятся, – ответил усталый голос. – Ив месяц Сбора Урожая снега там не бывает. Даже в горах.
– И все же…
– Да, они могут задержаться, – согласился утомленный чародей и со вздохом добавил: – Будем надеяться, что этого не произойдет. Насколько я понял, корабль из Этшара Пряностей ожидается завтра во второй половине дня. Хорошо бы представить Эдерду дворец хоть и поврежденным, но безопасным. Не хотелось бы, чтобы наш дорогой Верховный Правитель превратился в булькающую пену.
В ответ кто-то засмеялся, но Табеа уже не слушала, она думала.
Итак, Леди Сараи скоро вернется в одну из башен у Больших Ворот. С ней наверняка будет Кинжал. Именно поэтому чародеи ждут ее с таким нетерпением. Все очень просто – Черный Кинжал должен служить контрзаклинанием Клокочущей Погибели! Переход Сараи при помощи Гобелена в какое-то место по имени Двомор пока не позволяет им остановить распространение ядовитой кипящей субстанции.
Табеа может перехватить Сараи и вернуть Кинжал, прежде чем дочь Лорда Калтона появится в доме Серема. Затем она остановит Клокочущую Погибель и откажется от отречения. Старый Эдерд возвращается. Отлично. Она убьет его и положит конец всем попыткам вернуть старцу трон. Кроме того, остановив Погибель, Табеа станет героиней даже для тех, кто раньше выступал против нее.
На сей раз она не станет глупить, не повторит своих прежних ошибок. Во-первых, для жителей дворца будут установлены строгие правила. Во-вторых, она прибегнет к помощи городской стражи. Если старая охрана откажется ей служить, придется сформировать свою.
Со второй попытки она сделает все как надо. Однако прежде всего следует вернуть Черный Кинжал. А для этого необходимо найти Леди Сараи прежде, чем она попадет под защиту солдат и чародеев.
Итак, аристократка появится в пустующем помещении одной из башен у Больших Ворот. В оборонный комплекс Больших Ворот входят восемь башен: две огромные казарменные и шесть меньшего размера рядом со въездом в город. Каждая башня насчитывает дюжину помещений, многие из которых пустуют. Чтобы отыскать нужное, придется хорошо потрудиться.
Но как определить, где именно должна появиться Сараи?
Улыбка расползлась по лицу Табеа. Чародеи сами дали ей подсказку. Когда она увидит, что кто-то охраняет пустую комнату…
Время у нее есть. По меньшей мере до вечера… Табеа начала подниматься по лестнице, и нетерпение заставило ее забыть об осторожности. Тобас поднял глаза. Ему показалось, что со второго этажа доносится какой-то шум.
Нет, его подозрения нелепы. В Доме Гильдии не может быть никого, кроме чародеев, да и те собрались здесь, в гостиной. Скорее всего где-то в доме балуется спригган.
«Так и есть, – думал он. – По второму этажу бегает спригган, и беспокоиться не стоит. Малыши хоть и докучают людям, но абсолютно безвредны».
– Никто не пытался применять Ректификацию Лиррима? – спросил он. – Я лично никогда не пользовался этим заклинанием, но в книгах…
Твердыня Двомор не могла порадовать глаз – ее архитектурные достоинства были далеки от совершенства, но Леди Сараи показалось, что ничего прекраснее она еще в жизни не видела. Какой бы развалюхой ни оказался замок – перед ней наконец появилось настоящее каменное здание! После двух дней скитаний по дикой местности любое проявление цивилизации вызывало восторг. Кроме того, эта изрядно потрепанная крепость открывала дорогу в ее любимый Этшар-на-Песках. Разве можно не восхититься подобным сооружением?
Путешествие через горы было весьма неприятной прогулкой. Каранисса выдержала его довольно стойко, но привыкшая к ровным городским улицам Сараи то и дело спотыкалась, норовя свалиться с крутых откосов. Поначалу она надеялась, что ее органы чувств обострятся, как только волшебница выведет ее из мертвой зоны. Однако ничего подобного не произошло. С помощью Караниссы девушке удалось отловить кролика и прикончить бедное животное Черным Кинжалом. Таким образом они получили ужин и доказательство того, что Кинжал по-прежнему функционирует. Однако дополнительная кроличья сила, слегка обострившиеся слух и зрение, не очень-то радовала Сараи.
Однако следовало признать, что вкус у печеного грызуна оказался отменный.
Половины кролика и нескольких диких яблок было мало для двухдневного утомительного перехода. В свете этого обстоятельства Твердыня Двомор, где, по уверениям Караниссы, их обязательно должны накормить, становилась еще более привлекательной.
Часовой у ворот дружески приветствовал волшебницу на языке, которого Леди Сараи никогда не слышала. Обеих дам провели внутрь замка, где Сараи, стоя без дела, изучала внутренний декор, пока Каранисса беседовала с какими-то людьми, облаченными в сияющие варварским великолепием наряды. Некоторые из двоморцев выглядели озабоченными, некоторые просто любопытствующими, иные же вели себя непосредственно, как старые друзья волшебницы. Однако, судя по жестам и первых, и вторых, и третьих, практически все они спрашивали Караниссу о Леди Сараи, и та им что-то объясняла, не удосуживаясь при этом сообщить дочери Лорда Калтона, о чем идет речь. В результате за все время пребывания в Твердыне Двомор – принимая ванну, меняя одежду или наслаждаясь роскошным ужином – Сараи так и не поняла, что происходит вокруг. Ни одна живая душа в Твердыне ни слова не говорила по-этшарски.
Наконец Каранисса, помахав ручкой трем неизвестным Сараи людям, провела спутницу в шикарную опочивальню и, отодвинув занавес на стене, открыла Гобелен с вытканной на нем поистине жуткой картинкой.
Изображение изобиловало массой мельчайших деталей. На переднем плане Сараи увидела узкую тропку, которая через подвесной мостик вела к небольшому замку. Замок этот скорее всего привиделся мастеру в ужасном ночном кошмаре. Мрачную крепость из серого и черного камня украшали зловещего вида башенки, бесчисленные горгульи и человекообразные монстры, кричащие что-то с выражением неописуемого ужаса на перекошенных лицах. Даже фасад здания напоминал рожу злого демона – ворота казались чудовищной клыкастой пастью, а два окна наверху – глазами. Замок был изображен на странном облачном фоне, выполненном в ало-багровых тонах. Красноватые блики играли на шпилях башен. Сараи подумала, что подобного неба не может быть ни в одной части реального Мира.
– Вам лучше взять меня за руку, – сказала Каранисса.
– Нет-нет, не надо… Надеюсь, мы туда не… – пролепетала Сараи, пятясь назад.
Волшебница схватила ее за руку и потянула к стене. Девушка взвизгнула и рухнула на колени.
Она приземлилась на жесткие камни узкой тропинки, перекинутой через багровую бездну.
– Разрешите приветствовать вас в моем доме, – с улыбкой произнесла Каранисса и повела ее по подвесному мосту, через клыкастые ворота и открытую дверь внутрь замка.
Леди Сараи старалась не отставать и испуганно поглядывала по сторонам, а Каранисса тем временем начала рассказывать:
– Это место сотни лет назад соорудил Дерри – Деритон Маг, я хочу сказать. Тогда же он меня сюда и привел. Когда в Двоморе сбили его летающий замок, Деритон погиб. И я пребывала здесь в полном одиночестве, пока Тобас не наткнулся на Гобелен. Он нашел способ выбраться отсюда, и мы оказались в упавшем замке. Теллуринон обменял наш старый ковер на новый – ему очень хотелось перебросить Табеа в мертвую зону, после того как Клокочущая Погибель с ней разделается. И теперь здесь находится другой Гобелен, он переместит нас в одну из башен у Больших Ворот.
Она прервала рассказ, чтобы перевести дыхание. Сараи молчала, она была поглощена изучением мрачного, освещенного факелами коридора. Из всех углов на нее пялились каменные горгульи.
Каранисса начала подниматься по широкой винтовой лестнице, говоря на ходу:
– Наверное, нам с Тобасом следует перенести второй Гобелен из Двомора в Этшар. Очень неудобно, когда парадный вход в замок и черная лестница находятся на таком расстоянии. Спуск с гор даже на ковре-самолете – дело достаточно утомительное, а пересекать сотни миль по воде – глупо.
Они прошли через арку, и Каранисса, сняв с кронштейна факел, свернула в боковой коридор.
– Не знаю, правда, понравится ли это Алоррии, – продолжила она. – Но уверена, что ее папочке Королю Дернету моя идея придется не по вкусу. Ему хочется видеть Тобаса придворным чародеем и одновременно держать дочь под боком. Алоррия не видела ничего, кроме Твердыни Двомор, ну и, конечно, этого замка.
Сараи била мелкая дрожь. Рожи демонов, выглядывающие из углов, пугали ее и заставляли нервничать. Кроме того, вокруг творилось что-то противоестественное. За пределами замка было довольно светло, но все внутренние помещения пребывали во тьме, если не считать факела Караниссы. Там же, где через окна пробивались жуткие красноватые всполохи, атмосфера казалась еще более зловещей.
Но волшебницу это совершенно не трогало. Проходя по лабиринту комнат, она весело болтала.
Наконец женщины добрались до двери, расположенной в конце небольшого коридора.
– Мы отправимся в путь одновременно, – сказала хозяйка замка, отодвигая засов.
Сараи осторожно переступила порог и внимательно осмотрелась. Каранисса вошла следом и укрепила факел в свободном кронштейне.
Комната оказалась маленькой и совершенно пустой, без горгулий или черного кованого железа в углах – простые серые стены, на одной из которых висел Переносящий Гобелен.
– Наверное, мы с Тобасом перевесим его ближе ко входу, – сказала Каранисса. – Это сэкономит время, когда приходится бывать здесь транзитом – как сейчас, например.
Сараи, рассмотрев Гобелен, почувствовала облегчение. На нем была изображена самая заурядная комната! Белые стены, окованная металлическими полосами дверь, стандартная меблировка караульного помещения.
– Пошли, – сказала она Караниссе, взяла волшебницу за руку, потянула и через мгновение оказалась в Этшаре.
Здесь было гораздо светлее, а за окном стоял самый обычный день – никаких мерцающих оранжевым светом факелов или жутковатых багровых всполохов. Леди Сараи огляделась.
Гобелен исчез, вместо него девушка увидела голую белую стену с узким окном.
– Северное освещение, – заметила Каранисса. – Оно гораздо ровнее. Не имеет значения, где стоит солнце и какая на дворе погода. Однако, – помрачнев, продолжила волшебница, – по ночам Гобелен не работает. Это создает определенные неудобства. И как я раньше об этом не догадалась? Впрочем, боюсь, что исправить уже ничего нельзя.
Бросив взгляд на стену, Каранисса подняла щеколду и распахнула дверь.
Прежде чем Сараи успела увидеть, что находится за порогом, она услышала поскрипывание стула, шуршание килта и шорох перевязи. По-видимому, какой-то солдат поспешно вскочил на ноги. Она прошла следом за Караниссой и оказалась в просторном зале, вдоль стен которого было расставлено и разложено различное вооружение. За окнами виднелось затянутое легкой дымкой небо, издалека доносились чьи-то шаги и голоса. Недалеко от двери стоял солдат. Он отсалютовал, прижав руку к сердцу, и объявил:
– Я – Деран, сын Вуллера. Прошу вас, дамы, следовать за мной. Вас желает видеть капитан Тикри.
– Тикри? – радостно и изумленно переспросила Сараи. Она не видела капитана с тех пор, как Табеа начала победный марш на дворец, а Тикри отправился защищать Верховного Правителя. Девушка боялась, что он погиб или что ему пришлось бежать. Но она ошиблась – капитан здесь и, по-видимому, уже приступил к исполнению своих обязанностей. *
– Да, Миледи, – ответил Деран. – Сюда, пожалуйста.
Сараи и Каранисса прошли за Дераном к лестнице.
– Где мы? – спросила Сараи.
– В зале боевой подготовки офицеров, Миледи. Верхний этаж Северной казарменной башни у Больших Ворот.
– Значит, городская охрана вернулась и все пришло в норму?
Деран некоторое время молчал, не зная, как ответить. Наконец он сказал:
– Не все, Миледи. Охрана действительно вернулась. Об этом позаботился Лорд Торрут, как только узнал, что Табеа отказалась от своих претензий на трон. Верховный Правитель пока еще на борту корабля, стоящего на якоре у Морских Врат. Во дворце какой-то непорядок, по слухам, имеющий отношение к Гильдии Чародеев. Туда никого не пускают без особого разрешения их Гильдмастеров. А Лорд Калтон… – Деран замялся.
