Текст книги "Заклятие Черного Кинжала"
Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
Глава 27
Когда Сараи вошла в приемную чародейки, все три парчовых кресла были заняты. В зеленом, словно младенец, спала Алоррия. Келдер из Тазмора сидел в золотистом. Он бодрствовал, но выглядел ужасно измученным. В синем дремал какой-то незнакомый Сараи старикан. Два солдата стояли, привалившись к стене. Один из них касался локтем рисунка тушью, и юный Тар, впустивший ночью гостью, смотрел на него с беспокойством, но молчал. На полу в углах валялись спасенные кем-то пожитки. Маленькие декоративные шкатулки были сдвинуты к краю стола, освободив место для усыпанного крошками подноса. Если здесь что-то ели, то Сараи к пиршеству опоздала.
– Мерет здесь? – спросила она. – Или Тобас?
– Нет, – покачал головой Тар. – Они все – в Доме Гильдии.
– В каком еще Доме Гильдии? – удивилась Сараи.
– В доме Серема Мудрого на Большой Улице, – пояснил Тар. – Лиррин передала его в распоряжение Гильдии до тех пор, пока не будет найден преступник. Да он все едино слишком велик для нее, – закончил ученик чародея, пожав плечами.
Сараи понимающе кивнула. Это объясняло присутствие в доме Гильдмастера нескольких магов, когда она привела Лураллу и Тенерию для осмотра места преступления. Само собой, чародеи не удосужились сказать ей об этом.
– Они пытаются?.. Что там вообще происходит?
– Мне не говорят, – ответил Тар. – Я же всего-навсего ученик.
– Они ищут способ остановить Табеа?
– Я правда ничего не знаю, Леди Сараи.
– В таком случае я иду туда, – объявила Сараи и повернулась к двери.
– Не надо, Миледи, – запротестовал Тар. – Уже слишком поздно! Утром мы пойдем туда, но сейчас всем необходим отдых. Так говорит Гильдмастер Теллуринон. Мне поручено проводить в Дом Гильдии Принцессу Алоррию.
– Времени на отдых нет, – возразила Сараи. – Ведь Табеа не дремлет.
– Не знаю, но, что бы она ни делала, нам необходимо поспать. Или по крайней мере вам. Я подежурю на тот случай, если кто-то придет.
Леди Сараи заколебалась.
– Табеа не явится за нами ночью, Миледи. Честное слово, не явится.
Сараи посмотрела на Тара и увидела перед собой ребенка, изо всех сил пытающегося казаться взрослым. Ребенка, едва держащегося на ногах от усталости. «Если я начну спорить, он, наверное, разрыдается», – подумала она.
Ей этого не хотелось, и, кроме того, мальчик был прав – Сараи чувствовала себя ужасно разбитой. Это был до отвращения длинный день. Она уже не помнила, как поднялась с постели двадцать часов назад, еще не зная имени «Табеа Воровка» и не ведая о существовании Толтара от Малых Ворот.
– Все кресла заняты, – сказала Сараи.
– Как и все гостевые кровати, – с улыбкой облегчения добавил Тар. – Но вы можете воспользоваться моей постелью. Я останусь здесь, чтобы следить за дверью.
Сараи кивнула, выражая согласие. Ложе ученика оказалось жестким и узким, Сараи спала отвратительно. И едва она сумела устроиться поудобнее, как над ухом раздалось вежливое покашливание.
– Все готовы отбыть в Дом Гильдии Чародеев, Миледи, – сообщил один из охранников и тут же нырнул за занавеску, отделяющую нишу с кроватью Тара от кухни Мерет.
Сараи поднялась; причесалась и по возможности привела в порядок платье – никакой одежды, кроме той, что была на ней, у девушки не осталось. Она упаковала кое-какие вещи отцу и брату, но о себе не побеспокоилась.
Совершив быстрое путешествие в сооружение на заднем дворе, Сараи умылась, пользуясь кухонным насосом. Мерет повезло, что у нее был собственный насос, хотя «повезло», видимо, не совсем точное слово – ей наверняка пришлось заплатить за это удобство немалые деньги.
Почувствовав себя немного бодрее и вполне приемлемой для общества, Сараи заторопилась в приемную.
Там собрались все, кто ночевал в доме, и те, кто появился позже.
Все они яростно спорили, но Сараи никак не могла понять, на какую тему идут дебаты. Она огляделась по сторонам.
Два охранника вместо того, чтобы выступать единым фронтом, оказались в разных лагерях самых яростных спорщиков. Тар беспомощно озирался вокруг и выглядел совершенно несчастным.
– Что здесь происходит? – спросила мальчика Сараи.
Ученик поднял глаза и ответил:
– Они спорят о том, как лучше добраться до Дома Гильдии.
– А я-то думала, что мы пойдем пешком, – недоуменным тоном произнесла девушка.
– Да, конечно, – видимо, размышляя о чем-то своем, сказал Тар и добавил: – За исключением ворлоков и чародеев. Те, я думаю, могут отправиться и по воздуху.
– Но это же привлечет внимание.
– Наверное.
– Итак, если мы идем пешком, – продолжила Сараи, стараясь не выдать своего раздражения, – о чем они спорят?
– Не могут решить, как идти – всем вместе или поодиночке. Некоторые считают, что надо идти большой группой, другие же говорят, что это будет слишком заметно.
– Преглупый спор, – бросила Сараи. – Конечно, большая группа привлечет внимание. – Возвысив голос, она объявила: – Я немедленно отправляюсь в Дом Гильдии. Буду рада, если кто-нибудь один согласится меня сопровождать.
– Но, Миледи… – начал один из охранников.
Леди Сараи, не дослушав, двинулась к дверям, выходящим на Улицу Чародеев.
Утро было светлым и радостным. Девушка слышала смех детей, гоняющихся друг за другом в зеленых аллеях. Где-то раздавался голос уличного торговца, расхваливающего свой товар. Ничто не говорило о том, что ночью опасная сумасшедшая свергла правительство, а Верховный Правитель и половина его свиты исчезли из города.
«Скорее всего, – подумала Сараи, – большинство горожан даже не подозревает о восшествии на престол Табеа. Пройдет несколько дней, прежде чем рядовой обыватель узнает о переменах».
Однако одна из лавок была не только закрыта, но и заперта на несколько замков. Неужели хозяин успел сбежать?
Хотя не исключено, что хозяин лежит в постели с высокой температурой или, решив передохнуть пару дней, отправился на побережье. Сараи фыркнула, осознав, как ей хочется увидеть беды, постигшие город в результате переворота. То, что ее собственная жизнь пошла наперекосяк, вовсе не означает, что весь Этшар-на-Песках постигла катастрофа.
Естественно, узурпация власти в конечном итоге отрицательно скажется на жизни города – Сараи понимала, что Табеа не сможет управлять так, как управлял старый Эдерд, – но ухудшение пойдет медленно и постепенно. Этшар-на-Песках – во многом самоуправляемая система. Он похож на огромный волчок, думала Сараи, и задача правительства держать его в равновесии. Табеа не сможет притормозить волчок в одном месте, слишком сильно толкнет в другом, и тот начнет раскачиваться, пойдет вразнос и в конце концов рухнет.
Но пока все выглядело, как обычно. Остановившись под окном дома Мерет, Сараи огляделась.
– Леди Сараи! – позвал ее кто-то.
Девушка оглянулась и прижала палец к губам. Говорила Алоррия. Она стояла в дверях, не переступая порога, готовая в любой момент скрыться в доме. Из-за ее плеча выглядывали Келдер из Тазмора и юный Тар.
– Не стоит употреблять титулы, – мягко сказала Сараи, – это может повредить здоровью.
– О, – произнесла Алоррия, с опаской выглядывая на улицу.
– Что вы хотите?
– Мне хотелось бы пойти вместе с вами, – ответила Алоррия. – Эти чудаки собираются спорить до вечера, а мне необходимо повидаться с мужем. Я не знаю, где находится этот Дом Гильдии, и вообще не люблю путешествовать в одиночку.
– Я был бы счастлив сопровождать вас, – произнес Келдер со своим забавным сардиронским акцентом. – Но боюсь, что тоже не знаю местонахождения Дома.
– Ну что ж, пойдемте вместе со мной, – пригласила Сараи.
Келдер с Алоррией торопливо вышли из дома. Сараи обратила внимание, что за спиной у Келдера висит дорожный мешок, голову прикрывает широкополая шляпа, а на ногах надеты хорошо разношенные удобные сапоги. Алоррия к путешествию приготовилась менее тщательно, но и у нее на поясе висели несколько сумок – получается, что спутники лучше готовы к неожиданностям, нежели она сама, уныло подумала Сараи.
Троица двинулась в северо-восточном направлении по Улице Чародеев. Они шагали неторопливо, чтобы не утомлять беременную Алоррию. Солнце начинало припекать, и Сараи пожалела, что у нее нет шляпы, как у Келдера. Когда она покидала дворец, стояла глубокая ночь, и о предстоящем солнечном дне девушка даже не думала.
Они пересекли Северную Улицу и, покинув Ночную Сторону, оказались в Теневой Стороне, где никакой тени не было и в помине. Тень дворцового купола никогда не достигала этого места, и его название, не соответствуя действительности, было чисто символическим.
– Тепло, однако, – заметила Алоррия. Достав из сумки газовый шарфик, она прикрыла им голову, приколов к волосам серебряной коронкой.
Результат этого действа просто восхитил Сараи. Все было очень по-варварски и тем не менее ужасно красиво.
С завистью покосившись на Келдера, Сараи решила, что тот выглядит не по-этшарски, хотя и менее варварски. У него был явно нездешний вид. Впрочем, удивляться этому не приходилось – колдун действительно происходил из других мест.
Оба чужеземца являли собой разительный контраст. Грубые, но практичные одежды Келдера смотрелись дерюгой рядом с нарядом Алоррии из шелка и золота, сиявшим варварским великолепием Малых Королевств. Коронка и шарф были, конечно, очень милы, но Сараи предпочла бы сейчас мятую шляпу Келдера.
Когда она подумала о Келдере, ее поразила еще одна мысль.
– Вы сказали, что не знаете местонахождение Дома Гильдии, – произнесла она осуждающим тоном, – но это же не правда.
– А разве знаю? – спросил изумленный Келдер.
– Бесспорно! Вы там были.
– Был?! Нет, Ле… это ошибка.
– Вы сами сказали, что были. Неужели вы мне солгали?
– Нет! Я не лгал. Мне не приходилось бывать в Доме Гильдии Чародеев, и я никогда не утверждал обратное.
– Вы там были, если действительно самостоятельно проводили расследование. Это – дом старого чародея по имени Серем.
– Ах, вот как, – кивая, произнес Келдер. – Понимаю. В таком случае он стоит на углу Улицы Чародеев и Большой Улицы. Сейчас мы шагаем по Улице Чародеев и если будем ей следовать, то подойдем к самому порогу. Я прав?
– Правы, если готовы идти весь день, – согласилась Сараи. – Дело в том, что Улица Чародеев сворачивает на юг и делает большую петлю, проходя через Утреннюю и Восточную Стороны. Только после этого она через Центр выходит к Большим Воротам. Мы же свернем по Портовую Улицу и из Теневой Стороны попадем прямо в Центр, а затем по Воротной Улице к Большим Воротам. Оттуда до Улицы Чародеев и Дома Гильдии всего несколько кварталов.
– Понимаю, – сказал Келдер. – Улицы Сардирона имеют менее сложную конфигурацию.
– Сардирон гораздо меньше Этшара.
В этот момент прямо перед ними прошмыгнула парочка верещащих спригганов. Кто-то возмущенно прокричал им вслед. Алоррия вздохнула.
– Я так жалею, что Тобас создал эти существа.
– А они действительно его творение? – спросила Сараи.
– Это произошло случайно, – объяснила Алоррия. – Заклинание сработало как-то не так.
Сараи посмотрела на Алоррию, а затем обвела взглядом лавки, вывески которых сулили самые удивительные вещи. В окнах и витринах виднелись странные механизмы, чучела чудовищ и письменные благодарности от безмерно осчастливленных клиентов.
Да, магия действительно способна творить чудеса, если кто-то сумеет организовать всех магов и убедит их трудиться ради единой цели, получится необыкновенный результат.
Но с другой стороны, этот кто-то спокойно может обратить магию и во зло. Что тогда?
– Портовая Улица, – сказала Алоррия. – Это здесь развернулась вчера основная схватка?
– Думаю, худшее происходило на Четвертной Улице, – ответила Сараи. – Но здесь тоже шел бой. Мы сейчас повторяем в обратном направлении путь Табеа.
Только после этих слов Сараи подумала, что интересно взглянуть, остались ли там следы ночного переворота, или их так же мало, как на Улице Чародеев.
– Я еще ни разу не видела поля битвы, – с содроганием произнесла Алоррия.
– Поле битвы?
Сараи никогда не думала об Этшаре-на-Песках как о поле битвы. Битвы происходили в далеких странах, в Малых Королевствах, в Сардироне, а не здесь, в самом сердце цивилизации. Но чем же был путь Табеа от Больших Ворот до дворца, как не полем битвы?
– Скоро мы все увидим, – сказала Сараи. – Сворачиваем на следующем перекрестке.
Глава 28
Проснувшись, Табеа не сразу поняла, где находится. Она недоуменно разглядывала расшитый золотом балдахин над кроватью, невообразимо высокий, покрытый изящными фресками потолок и пыталась вспомнить, что за гостиницу она ухитрилась найти на сей раз.
Постель оказалась широкой и мягкой. Роскошные простыни и одеяла были достойны Эдерда Четвертого.
В следующий момент к ней вернулась память. Эта постель действительно достойна Верховного Правителя или «Императрицы», разрушившей старый режим.
Но это же невозможно. Такого просто не может быть. Она видит сон. Даже со своей магической силой она не сумела бы сокрушить Верховного Правителя за одну ночь…
А может быть, все-таки сумела? Рядом с кроватью свисала лента звонка. Сараи дернула за нее и, выскользнув из-под одеяла, встала на пушистый ковер. На ней был красный шелковый пеньюар, которого она раньше не видела. Впрочем, нет, Табеа припомнила, как переодевалась ночью. Горничная пыталась унести ее старую одежду, но Табеа выгнала женщину прочь.
И точно, на сиденье кресла лежала ее испачканная грязью юбка, а со спинки свисала украшенная вышивкой туника.
Она насчитала в ней десять дыр и несколько длинных разрезов. Пропитанная кровью, дорогая ткань высохла и стала похожа на древнюю недубленую черную кожу.
Табеа поежилась. Все эти дыры – следы мечей и стрел. Оружие пробивало не только ткань, оно прошло сквозь ее тело. И это ее кровь пропитала одежду. Табеа опустила глаза и резким движением разорвала пеньюар.
На груди виднелись едва заметные шрамы. Никто не поверил бы, что это следы ран, полученных сутки назад.
А может, им больше, чем сутки? Сколько времени она проспала?
В дверь постучали, и на пороге возникла молодая женщина.
– Слушаю вас, Ваше Величество.
– Который час? – спросила Табеа. – И какое число?
– Полдень или почти полдень шестнадцатого дня месяца Урожая, Ваше Величество. Год Человеческой Речи 5227-й.
Табеа облегченно вздохнула. Она точно помнила, что вступила во дворец ночью пятнадцатого.
– Кто ты? – спросила она.
– Лет от Длинной Стены, Ваше Величество. Ваша утренняя горничная, – ответила девушка, сделав книксен. Табеа обратила внимание, что на горничной была такая же золотистая туника и такой же белый фартук, что и на женщине прошлой ночью – Исте, кажется. Той, что показывала Табеа ее новое жилище.
Но это, определенно, не Иста. Лет – моложе, ниже ростом и пышнее. Иста работает по ночам, а Лет, похоже, только с утра.
– Значит, ты моя утренняя горничная, – улыбнулась Табеа. – Прекрасно. Превосходно.
Она оглядела комнату и опустила глаза на только что разорванное одеяние.
– Принеси мне какие-нибудь платья, Лет. Наряды, достойные Императрицы. И разбуди-ка моих придворных – тех, что я привела с собой, и тех, которые не сбежали вместе со старым Эдердом. Через полчаса я даю аудиенцию и желаю, чтобы они присутствовали.
– Слушаюсь, Ваше Величество. – Лет исчезла, плотно закрыв за собою дверь.
Табеа уселась на высокое ложе и, болтая, как в детстве, ногами, еще раз осмотрела резное дерево, расписной золоченый потолок и прекрасные гобелены своей опочивальни.
В дверь постучали.
– Входите, – бросила Табеа.
В комнату просунулась голова Лет – входить, как и в прошлый раз, горничная не стала.
– Ваше Величество, – сообщила она, – я передала ваше распоряжение, и кастелянша, отвечающая за гардероб, подберет вам наряд из коллекции Аннары Великодушной. Однако кастелянша просила передать, что времени на подгонку нет и наряды могут оказаться не по размеру.
– А кто такая эта Аннара Великодушная? – поинтересовалась Табеа.
Лет с удивлением взглянула на нее и ответила:
– Это внучка Верховного… Внучка бывшего Верховного Правителя.
– Вот как? – бросила Табеа, никогда не интересовавшаяся политикой. – Значит, у Эдерда есть внуки?
– Всего лишь одна внучка.
– Не повезло старику. А она красивая?
После продолжительного молчания Лет неуверенно пожала плечами:
– Затрудняюсь сказать.
Табеа опять уселась на край постели и спросила:
– Но одевается-то хоть прилично?
– Да, Ваше Величество.
– Я не жду чудес с размерами… – начала Табеа. – Однако, с другой стороны… почему это, собственно, я не жду чудес? Лет, притащи-ка сюда придворных магов.
– Не могу, Ваше… Ваше Величество, – побледнев, выдавила из себя горничная.
.– Это почему же? – строго спросила Табеа, хотя ею овладел не гнев, а любопытство. – Неужели они настолько испуганы?
– Нет, Ваше Величество; они уехали этой ночью, опасаясь, что вы их умертвите. Говорят, что вы уже убили множество магов.
– Вот как?
Табеа поразмыслила над услышанным. Даже подслушав разговоры чародеев, она не думала, что убийства так разволнуют всех остальных магов. Но она добивалась совсем другого – ей просто надо было умертвить по одному каждой породы, чтобы приобрести их могущество и знания.
Ладно, что сделано, то сделано.
– Не важно, – сказала она, – вместо магии для подгонки моих новых платьев мы пригласим самых что ни на есть обычных закройщиков и портных.
– Да, Ваше Величество.
Новая мысль осенила Табеа.
– Лет, а сколько тебе платят? – поинтересовалась она.
– У меня, Ваше Величество, есть комната, которую я делю с тремя другими горничными, меня кормят, одевают, – она приподняла край передника, – и дают шесть монет в день.
– И это все? – Лет утвердительно кивнула. – Отныне, Лет, ты будешь получать полтора раунда – уверена, что, избавившись от расходов на этих транжир магов, казначейство сумеет удвоить плату дворцовым слугам!
– Да, Ваше Величество. Премного благодарна.
– Теперь о темницах. Вчера Иста хотела проводить меня в одну, но я не пожелала спускаться в подземелье. Там есть узники?
– Да, Ваше Величество.
– Я хочу, чтобы их освободили. Немедленно. Всех до единого.
– Да, Ваше Величество.
Лет повернулась, чтобы уйти, но тут же остановилась и отступила в сторону, пропуская в комнату двух мужчин, сгибающихся под тяжестью огромного деревянного сундука. Следом в опочивальню вплыла высокая дама в зеленом с золотом платье. Более экстравагантного наряда Табеа еще не видела.
– Ваше Величество, – произнесла дама, после того как носильщики поставили сундук на пол, – встреча с вами – для меня огромная честь! Меня зовут Жандин. Я – кастелянша, заведующая гардеробом.
– Позвольте мне удалиться, чтобы объявить вашу волю стражникам, – откланиваясь, сказала Лет. – Если сыщу хоть одного, – отойдя на некоторое расстояние, пробормотала она себе под нос. Следом за горничной из спальни выскользнули носильщики.
Жандин открыла сундук, явив взору Табеа сверкающие наряды из дорогих тканей с причудливой вышивкой из драгоценных камней. Табеа, разинув рот, уставилась на всю эту роскошь округлившимися глазами.
– Ваше Величество, удостойте меня хотя бы единым намеком на то, в каком виде вы желаете предстать сегодня перед вашими подданными, – сказала Жандин. – Уверена, здесь найдется то, что будет вам к лицу…
Через час придворные, разделившиеся на две группы – старых и новых, – уже нервно топтались в Зале Верховного Правителя. Они возбужденно обсуждали последние новости, но их довольно бессвязные разговоры вскоре прервал рев трубы. Все взоры обратились к ступеням, а некоторые неудачники, оказавшиеся на возможном пути «Императрицы», поспешно рассыпались в стороны.
Когда Табеа предстала перед собравшимися, кто-то не выдержал и в нарушение всех правил этикета хихикнул.
На «Императрице» было напялено самое нелепое платье, какое присутствующим когда-либо доводилось видеть. Доминирующими цветами наряда были ярко-красный и ядовито-зеленый. Они располагались широкими поперечными полосами, разделенными узкими золотыми шнурами, украшенными десятками драгоценных камней. Изощренный орнамент из драгоценностей был нашит на каждую красную полосу. Золотая тесьма опоясывала бюст, талию, бедра и каждый обшлаг. На плечах Табеа возвышались изрядно смахивающие на горные хребты пуфы. В золотых разрезах пышных рукавов-буф виднелся нижний обтягивающий рукав из черного бархата. В ушах «Императрицы» болтались огромные серьги, а голову украшал пучок павлиньих перьев.
У некоторых зрителей от изумления отпали челюсти.
– Будь я проклят, – пробормотал один из придворных, когда Табеа величественно-неторопливо прошествовала мимо. Склонившись к уху своего соседа, он зашептал: – Я знаю это платье – его придумала Аннара для демонстрации на Арене в качестве олицетворения алчности и безвкусицы.
– Думаете, Табеа это знает?
– Вряд ли. Иначе она его не надела бы.
– Значит, кто-то решил над ней подшутить?
– Довольно рискованно издеваться над известной убийцей и самозваной «Императрицей».
Беседующим было невдомек, что Табеа, с ее похищенными у других способностями, расслышала каждое произнесенное ими слово. Краска ярости залила лицо «Императрицы». Неторопливо ступая, она напряженно думала, как поступить с Жандин. Кастелянша не предлагала ей облачиться именно в это платье, но промолчала, когда Табеа остановила на нем свой выбор. Кроме того, она выложила его поверх всех остальных нарядов.
Но, с другой стороны, Табеа понимала, что этот инцидент может определить весь ход ее правления. Какой ее увидят – беспощадным тираном или милостивой и щедрой благодетельницей. Ведь она слышала, как придворный назвал ее «известной убийцей». «Императрице» это крайне не понравилось. Не такой образ она стремилась создать.
Поэтому, поднявшись на подиум, Табеа повернулась лицом к придворным и, воздев руку ввысь, воскликнула:
– Приветствую тебя, мой народ!
Последовало молчание, ибо никто не знал, какого именно ответа ждет Правительница.
– Бесчеловечному правлению наследников Анарана пришел конец! – возвестила Табеа. – Сегодня начинается новая эра – эра справедливости и милосердия! Я торжественно объявляю, что рабство в городе отменяется, а все рабы Этшара-на-Песках с этой минуты свободны! Я объявляю амнистию всем, кто был вынужден встать на преступный путь в результате жестокости и несправедливости моих предшественников! Поэтому узники, томящиеся в подземельях дворца, должны быть немедленно освобождены! Я приказываю городской охране прекратить свои издевательства над гражданами Этшара: стражники должны сдать оружие и предоставить кров и пищу тем, кто вынужден искать убежища на Поле у Пристенной Улицы! И наконец, я объявляю, что все, кто будет мне верно служить, начнут получать достойное вознаграждение, двойную плату по сравнению с той жалкой подачкой, которую швырял им этот старый глупец Эдерд!
– Она же сумасшедшая, – пробормотал кто-то из придворных. – Просто безумная.
– Нет! – выкрикнула Табеа. – Я – не сумасшедшая!
Легко соскочив на пол, она побежала через зал, подняв руку с вытянутым указательным пальцем. Придворные расступились, и Табеа оказалась лицом к лицу с болтливым смельчаком.
– Кто ты такой? – спросила она.
– Лорд Санча Министр Порта, – поклонился придворный. – Нахожусь на службе у Вашего Величества.
– Министр Порта? – переспросила Табеа.
– Да, мне выпала эта честь.
– Уже нет, – сказала «Императрица» и, рассмеявшись, продолжила: – Человек с именем Санча министром быть никак не может. Отныне ты – Санча Дурачок, и работа твоя состоит в том, чтобы развлекать меня своими глупостями. – Табеа слышала, что придворные шуты существуют в Малых Королевствах, но не знала, есть ли они в Этшаре. Впрочем, на последнее обстоятельство ей было наплевать.
– Как будет угодно Вашему Величеству, – ответил Лорд Санча, кланяясь подчеркнуто нелепо и глубоко – создавалось впечатление, что он уже приступил к своим новым обязанностям.
Табеа улыбнулась. Итак, Лорд согласился принять пост шута. Протянув руку, она схватила его за нос и, повернувшись, повела за собой на подиум. Со стороны казалось, что Лорд Санча подыгрывает ей, имитируя стремление освободиться, – никто из зрителей даже не подозревал, насколько сильны пальцы новой Правительницы. На самом деле бывшему Министру Порта было очень больно. Толкнув свежеиспеченного шута на пол, Табеа уселась на мягкую подушку кресла.
– Похоже, нам требуется новый Министр Порта, – сказала она. – Кроме того, придется заполнить другие вакансии, так как, насколько я знаю, некоторые городские чиновники сбежали вместе со старым Эдердом. К счастью, я привела с собой людей, способных занять их места.
Она показала на пеструю группу нищих и воров, последовавших за ней от Больших Ворот. Некоторые из них еще не расстались со своими лохмотьями, другие, успевшие обшарить дворец, натянули на себя новые, чистые и более дорогие одежды. Некоторым удалось одеться просто великолепно, а иные сделали это удивительно неумело. В результате, собравшись вместе, приспешники Табеа выглядели крайне нелепо на фоне уравновешенной и сравнительно единой группа бывших придворных Верховного Правителя.
– Прошу вас выходить по одному и рассказывать о себе все, – сказала Табеа. – Посмотрим, сможем ли мы сформировать правительство, превосходящее по своим достоинствам те, что были в этом городе в прошлом!
