Текст книги "Заклятие Черного Кинжала"
Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)
Часть третья
ИМПЕРАТРИЦА
Глава 25
Когда Леди Сараи закутывала отца в одеяло, до ее ушей уже доносился шум схватки. Табеа и ее армия продвинулись до Четвертной Улицы. Калтон Младший, сидя в глубине фургона, выглядел усталым и сонным. На его лице плясали отблески факела, который держал возница.
– Я ничего не понимаю, Сараи, – повторил брат.
– Тебе и не надо ничего понимать, – ответила девушка. – Делай, что я говорю.
– Но ты точно не едешь?
Сараи бросила взгляд на отца, который лежал без сознания, хотя еще совсем недавно был относительно бодр и сумел выбраться из дворца самостоятельно. Скорее всего сейчас он ничего не слышит и не имеет ни малейшего представления о том, что творится вокруг.
– Нет, – ответила она наконец, – не еду.
– Но почему? – заныл юный Калтон. – Если эта безумная женщина собирается всех убить, разве она тебя пожалеет?
– Полагаю, она прикончит меня, если сумет найти и узнать, кто я такая, – сказала Сараи, пытаясь выдавить презрительную улыбку. Из попытки ничего не вышло, что, впрочем, не имело значения, так как лицо Сараи оставалось в тени.
– Но тогда ты просто обязана ехать с нами. Разве не так?
– Нет, – ответила девушка, огладила в последний раз одеяло и выскользнула из-под полотна, обтягивающего фургон.
– Но почему? – Слезы Калтона Младшего разрывали ей сердце. – Как я справлюсь без тебя с папой?
– Тебе помогут. Верховный Правитель с семьей тоже уезжают. Его внучка Аннара не оставит тебя в беде. Эдерд Наследник – тоже.
На последнего она надеялась больше всего. Наследнику нет еще и пятидесяти. Он крепкий мужчина, хотя и имеет склонность временами впадать в депрессию. Но его дочь Аннара, которая была всего на год старше Сараи, сумела сохранить юношескую энергию и неизменно веселое расположение духа.
– Но, что ты будешь делать? Останешься во дворце? Эта ужасная женщина тебя убьет!
– Нет, – ответила Сараи, – ей меня не убить. Я где-нибудь укроюсь.
– Но если ты хочешь спрятаться, едем с нами!
– Калли, – вздохнула Сараи. – Я отсылаю тебя, папу и других, чтобы избавить вас от опасности. Но ведь кто-то должен остаться, чтобы дать отпор этой самозванке. Я буду представлять нашу семью среди тех, кто на это решится.
– А что же Эдерд Наследник? Разве он не должен остаться?
– Нет, потому что его жизнь представляет особую ценность.
Калтон не посмел спорить, но слова сестры ему не понравились.
– И все-таки тебе следует отправиться с нами.
– Нет, Калли, – мягко сказала Сараи и, отступив в сторону, приказала вознице; – Поезжайте! Быстро!
Тот повиновался без слов. Вставив факел в кронштейн, он ударил вожжами по бокам лошадей.
Фургон, раскачиваясь, покатился по Дворцовой Улице в сторону Морских Врат. При каждом толчке факел дергался, и на фасадах ближайших домов начиналась бешеная пляска темных и светлых пятен.
Сараи надеялась, что впряженные в фургон лошади не вызовут подозрения – особенно в столь неурочный час. В дворцовых конюшнях волов не держали, и, кроме того, эти животные передвигались ужасно медленно, что сейчас было особенно некстати. Некоторые богатые купцы с недавних пор тоже начали впрягать лошадей в свои экипажи, разве не так?
Во всяком случае, она надеялась, что все обойдется. Маленькая воровка может вообще не знать, что использование лошадей – традиционная привилегия знати.
«Венценосное семейство к этому времени уже находится в безопасности», – думала Сараи. Безопасности, может быть, и неполной, но максимально возможной в сложившихся обстоятельствах. Эдерда Четвертого, его супругу Зарреа, вечно брюзжащего старого брата-холостяка Эдарта, немолодого сынка-наследника, его жену Кинтеру и дочь Аннару вытащили из постелей и поспешно погрузили на арендованное морское судно. Теперь в путь отправилась семья Сараи – отец и брат. Окко, слишком старый, чтобы сражаться, тоже уехал.
Лорд Торрут, естественно, остался. Сейчас он был где-то в городе, расставляя ловушки, организуя засады – одним словом, делая все, чтобы задержать Табеа. Сараи знала, что капитан Тикри сражается рядом со своим военачальником. Большая часть магов, которых она собрала во дворце, успели укрыться в городе – на Улице Чародеев или в других местах.
Теперь следовало подумать о собственной безопасности. Но где найти надежное убежище, Сараи понятия не имела.
Она испытывала огромное искушение остаться во дворце и выдать себя за служанку или раствориться в толпе помощников поваров на кухне. Ведь, насколько она понимала, Табеа ее никогда не видела.
Однако это было слишком рискованно. Во дворце у самозванки могли найтись соглядатаи; ее загадочная магия могла разоблачить обман, и, наконец, кто-то из дворцового окружения, случайно оговорившись, мог ненароком выдать ее.
Нет, Сараи знала, что скрываться необходимо в другом месте. Но где?
Она поймала себя на том, что по-прежнему смотрит в глубину пустынной и темной Дворцовой Улицы, хотя фургон давно уже скрылся из виду. Устало улыбнувшись, она повернулась и не спеша побрела в другую сторону.
А что, если укрыться на Поле у Пристенной Улицы? Разве не там находили убежище все отверженные, оказавшиеся лицом к лицу со враждебным миром? Может быть, это самое лучшее место теперь, когда вся рвань, собравшаяся под знамена воровки, поселится во дворце?
Однако не все обитатели Поля отправились вслед за «Императрицей», и Сараи подумала, что Поле, пожалуй, единственное место в городе (не считая дворца, конечно), где в ней могут узнать Леди Калтон.
Казармы и башни у Больших Ворот не годились. Одинокой женщине находиться там слишком опасно. Кроме того, Большие Ворота и окрестности Пристенной Улицы чересчур далеко от дворца, а Сараи хотелось остаться поближе к главному месту событий и следить за происходящим, как следили за этим маги.
Последние сосредоточились в основном на Улице Чародеев. Особые заклинания позволяли им вести наблюдения на расстоянии.
«Но я – не маг, – мрачно подумала Сараи, – и вряд ли мое место на Улице Чародеев». У нее есть с собой деньги, правда, совсем немного, так почему бы не остановиться в гостинице?
Нет, тут же сказала себе Сараи. В этом случае она окажется на виду, ей придется разговаривать с незнакомцами, и вдобавок ее появление в столь поздний час не может не привлечь внимания. Заурядные путешественники не снимают комнаты после полуночи, разве не так?
Неожиданно из дворца донесся чей-то отчаянный вопль. Затем шум толпы приблизился, и сквозь него Сараи услышала другие звуки, характер которых определить не смогла. Табеа уже практически захватила дворец, а она, Сараи, все еще торчит на Дворцовой Улице.
Девушка вышла на Кольцевую Улицу и свернула направо. Она инстинктивно пыталась держаться как можно дальше от бегущей из дворца Верховного Правителя знати.
Следующий поворот вел на Улицу Ночной Стороны, и Сараи его пропустила, так же как и два последующих, руководствуясь лишь практическими соображениями – на обеих улицах царила кромешная тьма, в то время как свет из дворцовых окон позволял двигаться по Кольцевой Улице сравнительно свободно.
Она слышала журчание фонтанов в темных садах и парках – обычно радующий слух звук сейчас казался зловещим и угрожающим. «Интересно, – спрашивала себя Сараи, – знают ли состоятельные обитатели особняков Ночной Стороны о том, что творится всего в нескольких кварталах? Как скоро, пробудившись утром, они узнают, что Мир сошел с ума, их Правитель низложен, а молодая воровка с магическими способностями управляет городом? Разграбит ли Табеа все эти особняки, прячущиеся за металлическими оградами?»
Что же, если Министру Следователю удастся осуществить задуманное, то у Табеа просто не хватит времени, чтобы серьезно разрушить установленные в Этшаре порядки. Однако как бы то ни было, сейчас Сараи прежде всего не хотелось спотыкаться на темных Улицах Ночной Стороны.
Понимая, что рано или поздно придется отойти от дворца, девушка жалела, что естественное освещение не в состоянии ей помочь. Большая из двух лун поднималась сейчас на востоке, бросая оранжевый отсвет на крыши домов, но улицы города все еще оставались во тьме. Меньшая опускалась за горизонт на западе, и от ее бледно-розового свечения не было никакого толка.
Тем временем битва достигла своего апогея, и, оглядываясь назад, девушка видела на фоне колеблющихся световых пятен спины солдат. Значит, если она действительно хочет скрыться, то продолжать идти по кольцу просто бессмысленно.
Сараи свернула налево, во тьму Северной Улицы, и неожиданно поняла, куда направляется.
Она идет на Улицу Чародеев к Мерет Золотые Двери, обитающей всего в трех кварталах отсюда. Даже если там для нее и не найдется места, чародейка наверняка подскажет, кто согласится предоставить Сараи убежище.
Теперь, выбрав себе цель, девушка заспешила. Позади, перекрывая шум битвы, раздался чей-то предсмертный вопль. Сараи поморщилась. Ей казалось, что давать бой вот так, отступая шаг за шагом, было совершенно бессмысленно. Неужели Торрут этого не видит? Ведь его люди гибнут без всякой пользы.
Но Сараи ничего не могла изменить. По крайней мере сейчас. Поэтому она почти бежала по Северной Улице.
Одинокий факел догорал у дверей какой-то лавки. Сараи взглянула на него, благодаря хилый огонек за то, что он хотя бы немного разогнал темноту. Было крайне непривычно видеть эту улицу пустынной и темной. В такой поздний час девушка никогда не выходила в город.
Шум позади нее, похоже, начинал стихать. Сворачивая на Улицу Чародеев, Сараи уже не знала, что это – звуки сражения или до нее доносится отдаленный гул морского прибоя.
На перекрестке факелов не было, улицу освещали только луна и звезды, но Сараи все-таки рассмотрела золоченую дверь и темную вывеску лавки Мерет. Плотные занавески на окнах оказались задернуты, но по краям оконных рам пробивались тонкие полоски света. Будь на улице чуть светлее, никто бы их не заметил.
Сараи поскреблась в позолоченную панель.
Долгое время ничего не происходило, а затем дверь резко распахнулась.
– Входите, – приказал чей-то голос.
Сараи шагнула вперед, и дверь захлопнулась, оставив Улицу Чародеев еще более темной и пустынной.
Глава 26
Двери дворца были закрыты на замок и укреплены поперечным брусом, но «Императрицу» это не остановило. Она уперлась ногами в камни мостовой и что есть мочи навалилась плечом на окованную медью панель. Под напором ее сверхъестественной силы запоры сорвались, скобы, удерживающие поперечный брус, лопнули, и изрядно покореженная дверь широко распахнулась. Табеа рассмеялась и, махнув рукой оборванцам, крикнула:
– Входите!
Ее сторонники двинулись по пятам предводительницы.
Переступив порог и миновав разбитую дверную раму, Табеа оказалась в темном мраморном коридоре. Где-то далеко впереди горел свет, и это отдаленное сияние, резко контрастирующее с полумраком у входа, оптически удлиняло коридор.
А может быть, это вовсе и не иллюзия? Табеа задумалась. Дворец оказался гораздо больше любого здания, в которое она когда-либо заходила. Не исключено, что коридор действительно очень длинный.
Эйфория, вызванная победным шествием от Больших Ворот до дворца, исчезла. Мраморный полированный пол, множество дверей и залитая светом лестница, едва различимая в конце коридора, не имели ничего общего с городом, который она так хорошо знала. Дворец ничем не напоминал человеческое жилище. Дом Серема с его вызывающей роскошью казался лачугой по сравнению с домом Верховного Правителя и его присных.
«Теперь все это великолепие принадлежит мне одной», – напомнила себе Табеа. Она принюхалась, но запахи ей ничего особенного не сказали. Совсем недавно здесь проходили люди. Но они убежали. Знакомый дух полированной мебели, горящих ламп и свечей смешивался с вонью, источаемой ее войском, слабыми запахами городских улиц и загадочными ароматами, характер которых она определить не смогла. Табеа, уже не чувствуя в себе прежней отчаянной отваги, тем не менее зашагала вперед. Ее каблуки громко застучали по мраморным плитам, и стук этот отражался веселым эхом от каменных стен.
Позади «Императрицы» тащился десяток бездомных бродяг и воров. Часть из них шли босыми, у некоторых ноги были замотаны тряпками, поэтому их шаги порождали не стук, а шлепанье и шуршание. Как и Табеа, они испытывали благоговейный трепет и, перестав галдеть, перешли на шепот, который заполнил коридор зловещим шипением.
– Куда они все подевались? – прошептал кто-то.
– Кого ты имеешь в виду? – обернулась к нему Табеа. – Кого ты хотел здесь увидеть? Охранников мы разогнали еще на улицах.
– Я говорю о здешних жильцах, – пояснил бродяга. – Верховного Правителя с семьей и всяких других…
– Наверное, смылись, – ответил чей-то голос. – Или боятся из-под одеяла нос высунуть.
– А вы думали, они выбежат нас встречать? – бросила «Императрица».
Кто-то рассмеялся.
– Вперед, – сказала Табеа. Но команда почему-то не получилась – девушка с трудом лишь сумела заставить себя немного повысить голос.
Большинство дверей по обе стороны коридора были заперты, и лишь немногие стояли распахнутыми настежь. За ними царила темнота, и Табеа решила не тратить времени на осмотр. Отряд миновал несколько арок, ведущих в какие-то залы, но и их Табеа оставила без внимания. Трое бродяг из ее сопровождения, те, что несли факелы, на секунду остановились, но, убедившись, что засады нет, поспешили за своей предводительницей.
Впереди мраморные полы и стены из белого с серыми прожилками камня заливал поток золотистого света, и Табеа хотелось поскорее увидеть его источник.
Но, увы, «Императрице» пришлось испытать настоящее разочарование. На высоком металлическом кронштейне, прикрепленном к колонне, горела самая заурядная масляная лампа, которая освещала другой коридор, пересекающий первый под прямым углом. Он оказался не столь прямым и где-то вдали изгибался, теряясь из виду.
Теперь у Табеа появился выбор. Следовало решить, каким путем продвигаться дальше.
Левый коридор сворачивал направо, правый – налево. Значит, отряд так или иначе двинется в глубину дворца. Табеа, не тратя времени на раздумья, решила никуда не сворачивать и устремилась вперед. Теперь, когда источник света сзади, она разглядела, куда направляется. Коридор тянулся еще футов на сорок, заканчиваясь темным открытым пространством, размеры которого определить было невозможно; там дальше стены и потолок терялись во тьме. Более или менее ясно она видела лишь ведущие вверх ступени из желтого полированного мрамора.
«И где только строители нашли столько камня?» – подумала Табеа. Она представления не имела, что в Мире так много мрамора.
Достигнув конца коридора, девушка осмотрелась, принюхалась, но ничего подозрительного не уловила.
По обе стороны от нее стены расходились под прямым углом, исчезая во тьме. Впереди, прорезая еще одну стену, поднималась широкая и, казалось, бесконечная лестница, у основания которой с обеих сторон возвышались статуи. Она могла различить резьбу, ниши со скульптурами, очертания дверей. Все, за исключением дверей, естественно, было из камня: золотистого, белого или темно-бордового.
Табеа подняла глаза, ожидая увидеть, что лестница теряется в темноте, как бывает ночью в неосвещенных залах гостиниц. Однако вместо кромешной тьмы она заметила неяркое сияние и какие-то расплывчатые силуэты. В видении ощущалась странная легкость и угадывался розоватый, пастельный свет луны.
Табеа хотела разогнать тьму приемами ворлока, но вовремя спохватилась. Во-первых, не до конца овладев искусством излучения света, она рискует учинить пожар. И во-вторых, излишнее усердие приближало Зов. Поэтому она жестом велела унести факелы и, напомнив себе, что видит не хуже кошки, подождала, пока глаза приспособятся к темноте.
Табеа зажмурилась и через несколько мгновений, открыв глаза, жестом подозвала свою небольшую команду.
– Шагайте за мной, – сказала девушка и начала восхождение по ступеням.
Достигнув вершины, она остановилась. Конечно, разумнее было бы зажечь факелы, но на сей раз она не устояла перед искушением и решила прибегнуть к более драматическому эффекту. Девушка взмахнула руками, и, повинуясь воле ворлока, в зале вспыхнули сотни свечей. Золотой свет вначале неуверенно колебался, затем засиял ярче, и самозваная «Императрица» вступила в Большой Зал Верховного Правителя Этшара-на-Песках.
Табеа оказалась на площадке, мощенной полированным камнем. Над головой изящной, безмерно огромной полусферой возвышался купол дворца. Он был таким высоким, что его верхняя часть, несмотря на сияние свечей, оставалась в тени. Изнутри, образуя на темном фоне кольцо, светились шестнадцать гигантских шестиугольников, похожих на фантастические созвездия.
Три стены зала рассекали широкие лестницы, по одной из них поднялась Табеа со своим отрядом. Другая находилась прямо напротив них, и еще одна – слева. У четвертой стены лестницы не было, ее украшали тонкая резьба, драгоценные инкрустации и алые драпировки, посреди которых на широком подиуме стояло изящное золоченое кресло. Вдоль стен тянулся ряд великолепных светильников из кованого железа. Сейчас именно они заливали светом все помещение.
– Тронный зал, – пробормотал кто-то из сопровождающих.
– А это – трон Верховного Правителя, – добавил второй, указывая на золоченое кресло.
Табеа ухмыльнулась; к ней неожиданно вернулись прежняя уверенность и энтузиазм.
– А вот и неверно! – весело бросила девушка, направляясь к креслу. Запрыгнув на алую бархатную подушку сиденья ногами и дождавшись, пока все бродяги и воры втянутся в зал, она провозгласила: – Это вовсе не трон Верховного Правителя! Хватит! – Выдержав для вящего эффекта паузу, Табеа соскочила на пол, уселась должным образом и продолжила: – Отныне это – мой трон. Мой, и только мой! Трон Табеа Первой, Императрицы Этшара!
Она улыбнулась, и эту улыбку вряд ли можно было назвать приятной.
После секундного колебания ее небольшой отряд разразился приветственными воплями.
Слушая эти проявления восторга, Табеа с удовольствием поглаживала подлокотники трона, сделанного, как ей казалось, из чистого золота. Она получала огромное наслаждение, прикасаясь к поверхности, отполированной несколькими поколениями Верховных Правителей Этшара-на-Песках.
Под одним подлокотником Табеа нащупала петлю и потянула за нее, не в силах справиться с любопытством. Петля вытянулась примерно на дюйм и остановилась. Табеа могла, конечно, дернуть и посильнее, но какой смысл ломать предмет, не имея представления о его назначении.
С некоторым опозданием девушка подумала, что петля может открывать люк-ловушку, предназначенную для того, чтобы разделываться с такими же, как она, узурпаторами. Но если так, то механизм явно вышел из строя.
Чем дольше Табеа смотрела на приветственно орущих соратников, на огромный зал, на теряющийся в сумраке купол, на сверкающий каменный пол, на золотой орнамент и шелковые драпировки, тем сильнее ею овладевало чувство глубочайшего удовлетворения.
Это ее собственность. Ей принадлежит все, вплоть до последнего камешка.
По крайней мере сейчас. Она втянула ноздрями воздух, пытаясь запомнить запахи этого роскошного помещения. Каких-либо новых ароматов Табеа не обнаружила. Зал Верховного Правителя до их появления пустовал по меньшей мере час. Трон пованивал стариком – наверняка Эдердом Четвертым. Сколько ему – семьдесят или восемьдесят, – Табеа не знала, политика ее никогда не интересовала.
Однако каким бы древним ни был Эдерд Четвертый, он – единственный, кто сидел в этом кресле до тех пор, пока на трон не уселась она.
Все остальные, мужчины и женщины, старики и юноши, могли только приближаться или удаляться, отвешивая поклоны. Ее ноздри приятно освежал запах холодного камня и щекотала пыль, осевшая на драпировках. Табеа ощущала остаточный аромат духов, которыми пользовались придворные. Вот здесь, на этом свободном пространстве, они стояли, преклонив колени. Придворные, девушка не сомневалась, собирались здесь не далее как сегодня, но это сегодня теперь отодвинулось как бы в иную эпоху. Двор бежал, Верховный Правитель низвергнут. Настало ее время. И все здесь принадлежит только ей.
Внезапно на одной из лестниц послышались шаги. Мгновенно соскочив с трона, Табеа выхватила из-за пояса Черный Кинжал.
По ступеням поднималась женщина, которая была чем-то напугана. Табеа прекрасно чувствовала ее запах.
Приспешники новой Правительницы, а их собралось человек двадцать, ничего не слышали и ничего не чувствовали, с удивлением взирая на предводительницу, которая неожиданно приняла боевую стойку. Затем они все как один мгновенно вышли из состояния шумной веселости и стали нервно озираться по сторонам.
– Что это? – спросил кто-то.
В следующий момент на правой от трона лестнице появилась женщина. Ее вид свидетельствовал о том, что она испытывает смертельный ужас. Заметив новую хозяйку дворца, незнакомка остановилась, но уже через мгновение двинулась дальше.
Женщина была одета в тунику золотистого оттенка и темно-красную юбку, которую спереди прикрывал белоснежный передник. Перевязанные на затылке длинные каштановые волосы свободно свисали вдоль спины. Уже не молодое лицо оказалось не слишком-то привлекательным. Но запах женщины не таил в себе никакой опасности. Табеа немного расслабилась и выпрямилась, не выпуская, однако, из рук Кинжала.
На верхней ступени женщина замерла в нерешительности, придерживаясь одной рукой за мраморные перила. Она посмотрела на шайку оборванцев и, только переведя взгляд на трон, заметила их предводительницу. Черная, с изящной вышивкой туника Табеа была забрызгана кровью и зияла дырами; на длинную черную юбку налипла грязь, принесенная с Поля у Пристенной Улицы.
Женщина сделала реверанс, приподняв юбку и наклонив голову.
Табеа от удивления заморгала, она никогда не видела реверансов, тем более адресованных ей. Такие знаки почтения были привилегией аристократии.
– Ммм:.. Ваше Величество? – произнесла женщина. – Миледи? Прошу простить меня, но я не знаю, как к вам следует обращаться.
– «Ваше Величество» вполне сгодится, – улыбнулась Табеа.
– Очень хорошо, Ваше Величество. Вы меня вызывали?
– Разве? – удивилась Табеа, но, припомнив петлю у подлокотника кресла, тут же поправилась: – Ах да, конечно.
– Чем могу служить?
Табеа убрала Кинжал и, стараясь казаться как можно величественнее, произнесла:
– Сначала объясни, откуда ты знаешь, кто я такая, и скажи, кто ты.
Женщина в переднике опять сделала реверанс.
– Меня, Ваше Величество, зовут Иста, я простая служанка. Когда вы позвонили, я дежурила внизу. Что же касается вас, то я не совсем уверена. Нам сказали, что старый Верховный Правитель бежал, потому что какая-то женщина – могущественный маг провозгласила себя Императрицей, а он не сумел ее остановить. Я подумала, что эта женщина – вы.
– Верно, – подтвердила Табеа. – Я – Табеа Первая, Императрица Этшара-на-Песках! – И, махнув рукой в сторону своих приспешников, она добавила: – А это – мой двор. Значит, старый Эдерд бежал?
– Да, Ваше Величество.
Табеа снова уселась на алую подушку трона и с широкой ухмылкой проговорила:
– А ты, значит, решила остаться?
– Конечно, Ваше Величество. Ведь дворец – мой единственный дом. Мне просто некуда отсюда идти.
– Согласна ли ты служить мне так, как служила Эдерду?
– Если вы соблаговолите позволить мне это, – склонила голову Иста.
– Соблаговолю, – ответила Табеа, сопровождая слова величественным жестом. – А что же другие слуги?
– Не могу ответить за всех, Ваше Величество, но большая часть их находится во дворце и готова повиноваться.
– Великолепно! А куда делись все остальные? У Эдерда ведь есть семья. И где его придворные? Куда подевались так называемый Министр Справедливости и ему подобные?
– Убежали, Ваше Величество. Лорд Эдерд Наследник, Леди Зарреа из Этшара Пряностей, Лорд Эдарт из Этшара, Лорд Калтон – все, все убежали.
– Что ж, пусть бегут, может быть, сумеют укрыться на Поле у Пристенной Улицы! – со смехом сказала «Императрица». – Значит, весь дворец – в моем распоряжении?
– Да, Ваше Величество.
– В таком случае, Иста, покажи мне мои владения, устрой для меня экскурсию.
Табеа вылезла из кресла и успокаивающе подняла руку. Иста, немного поколебавшись, сделала очередной реверанс и спросила:
– С чего бы вы пожелали начать осмотр, Ваше Величество?
