Текст книги "Горячие дозы (сборник)"

Автор книги: Лоуренс Гоуф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 37 страниц)

Глава 35

Старый человек время от времени любил выпить пива. В этом не было ничего удивительного. Миша, понимая это, хоть и думала об экономии, притащила домой ящик «Лабатт–классик». В Южной Калифорнии подобная покупка была бы слишком накладной.

Феликс сидел и пил пиво прямо из бутылки, критически посматривая на Мишу, которая смотрела на экран у телевизора, пытаясь настроить его на прием из космоса Си–би–си Ванкувера. Феликс не говорил ни слова, пока она неумело крутила регулятор, но Миша чувствовала его раздраженное нетерпеливое дыхание и мысленно видела его глаза – глаза ящерицы.

В конце концов на двадцативосьмидюймовом экране «Сони» появилась женщина с густыми золотистыми волосами и яркими губами.

– Вот это то, что нужно, – сказал наконец Феликс. – Не переключай больше.

Миша повернулась и преданно улыбнулась ему.

Феликс пил весь вечер: вино за обедом, затем несколько небольших стаканчиков «Гленливита», потом пиво. Он был не просто пьян, но еще нервозен и раздражен. С каждым часом все больше и больше гневался на Юниора. Миша тоже сердилась на него. Парень должен был позвонить, как только покончит с Мэнни Кацем. Предполагалось, что он позвонит Феликсу, если ему будет грозить хоть малейшая опасность. Ведь совсем не просто замахнуться на профессионального убийцу.

– Живей садись рядом, – вдруг крикнул Феликс девушке, резко хлопнув ладонью по дивану.

Несколько минут они смотрели детские рыболовные состязания в Фолс–Крик. Только начинающие ходить малыши гордо показывали крошечных мертвых рыбок, которых им удалось выудить из озера. Феликс продолжал пить свое пиво, держа Мишу за руку. Она могла чувствовать, как его цепкие ногти врезаются в ее кожу.

Женщина с золотистыми волосами снова вернулась на экран. На этот раз она выглядела куда серьезней.

Миша почувствовала беду. И тут же увидела в кадре себя, стоящую у обгоревшего корпуса автомобиля. Огонь ничего не пощадил, кроме корпуса, двигателя, рамы и нескольких кусков металла.

– Что, черт возьми, все это значит? – закричал Феликс.

Затем камера, показав улицы, круто поднялась вверх. В кадре появился черный объект, оказавшийся сморщенным капотом «транс–ама». Феликс узнал его по нарисованному на нем большому ширококрылому золотому орлу.

– О мой Бог! – простонал он.

В кадре быстро промелькнули двое одетых в белое медиков с носилками «Скорой помощи». Мигали красная и синяя лампы. В информации упоминалось имя Мэнни Каца. У Феликса так сильно билось сердце, что он с трудом разбирал слова диктора.

На экране появился госпиталь и полицейский, сидящий на деревянном стуле в конце ярко освещенного коридора с голыми стенами и блестящим, покрытым линолеумом полом.

Феликс вскочил с дивана, подошел к телевизору и усилил звук. Он понял, что его сын Юниор Ньютон находится в палате интенсивной терапии с пулевой раной в груди и ожогами второй и третьей степени. Состояние критическое.

Феликс швырнул бутылку «Лабатт–классик» в телевизионный экран. Отскочив от толстого стекла, она упала на ковер, выплевывая пену. Феликс оттолкнул бутылку и вышел на террасу, оставив дверь открытой. Пляж был пуст, по нему гулял лишь береговой ветер, да уныло шумел океан. Мише из комнаты был слышен шум волн и шуршание перекатываемых прибоем камней. Она подошла к двери и увидела в дальнем конце террасы Феликса, согнувшегося в плетеном кресле, его грудь судорожно поднималась и опускалась, яростные слезы горя текли по побледневшим щекам. Почувствовав ее присутствие, он поднял лицо и взглянул на нее налитыми кровью глазами.

– Я хочу вернуть моего мальчика, – сказал он охрипшим от отчаяния голосом. – Меня не заботит цена, только бы спасти его.

– Да, – сказала Миша.

– Жди меня наверху, – бросил Феликс.

Кивнув, Миша быстро прошла обратно в дом. Зная хорошо Феликса, она никогда даже не видела, чтобы он так бурно проявлял свои чувства, кроме, пожалуй, гнева. Теперь, видя его раздавленным горем, она испугалась. Человек, подобный Феликсу, однажды почувствовав бессилие, непременно решит, что пришла пора применить силу.

Миша остановилась, чтобы поднять бутылку пива, которую Феликс бросил в телевизор. Когда ее пальцы прикоснулись к кривой поверхности стекла, она подумала, что, если Юниор пытался покончить с полицейским, он наверняка понимал, что подозревается в деле об убийстве. К счастью, он был иностранцем, а значит, его могли под залог отпустить из госпиталя. Миша пыталась представить сумму залога: сто тысяч долларов или полмиллиона, кто знает?

В лень, когда Феликс купил дом в Лагуна–Бич, Юниор пошутил, что Феликсу нужно много спален, потому что иначе ему негде будет держать свои деньги: тюфяки для этой цели – лучшее Место. Это было, конечно, преувеличением, но деньги у старика бесспорно были, и он стремился держать их в купюрах. Чем больше она думала об этом, тем больше убеждалась, что он должен и ей дать денег, чтобы привести в порядок канарские корты. Чемодан, набитый мелкими банкнотами, который она видела, возможно, всего лишь недельная его прибыль.

Женщина могла поехать в любое место в мире.

Имея сто тысяч долларов, она могла бы отправиться в любое место земного шара, даже в Японию, если б захотела.

Миша заставила себя успокоиться и, отогнав грезы, обратиться к реальности. Она снова прислушивалась к волнам и шуршанию камней на берегу, думая о своем. Она знала, что кредитные чеки Феликс не жаловал. По его мнению, кусочки бумаги немногого стоили, если на них не было запечатлено лицо президента.

Она подумала о Японии. В Токио или в любом другом большом городе этой страны было множество возможностей для женщины с ее разнообразными склонностями и необычными талантами. Можно было бы изменить внешность, хотя бы отрастить длинные, до бедер волосы, одеться в костюм предков, научиться снова думать и говорить на языке своего детства. Феликс, конечно, очень энергичен, но как может разумный человек довериться женщине, которую практически никогда не знал и которая в любом случае, особенно теперь, для него перестала существовать?

Миша хихикнула, закрыв лицо руками, наслаждаясь прикосновением прохладных пальцев к коже.

На террасе, освещенной оранжевым светом фонарей, Феликс, сгорбившись, по–прежнему сидел в плетеном кресле, вглядываясь в ночную темноту и белую как мел линию прибоя.

Он уже выплакал все слезы. Впереди было множество забот, о которых следовало серьезно подумать. Что он и делал.

Горячие дозы

Моему отцу…

Глава 1

Гэри Силк проигрывал уже восемь очков и был вне себя от злости, потому что терял присутствие духа и ломал ритм. Все его расчеты времени пошли к черту. Он был недоволен собой и тем, как играл в сквош на этом паршивом корте, огороженном стенками со всех сторон, стараясь что–то противопоставить коротким, точным ударам платного профессионального партнера. Он понимал, что все делает неправильно. Вместо того, чтобы гоняться за этим чертовым мячом, ему надо было обрабатывать площадку, но он потерял контроль и ничего не мог с собой поделать.

Он увидел, как мяч ударился в противоположную стенку корта всего на одну восьмую дюйма от линии и отскочил под прямым углом. Гэри видел перед собой мускулистую спину своего противника и не смог сразу среагировать на этот удар, будто из него выпустили весь воздух.

Теперь Гэри проигрывал уже девять очков.

Изогнувшись, он все–таки сумел достать этот мяч. Ему уже тридцать семь, но он в прекрасной форме. А почему бы и нет? Он играет в сквош три раза в неделю. А через день надевает стодолларовые кроссовки «Найк» и пробегает не менее десяти миль по спидометру своего серебристого «Мерседеса–560 SL» с откидным верхом, который в сотне футов за ним ведет Фрэнк, держа в одной руке руль, а в другой автомат.

Кроме этого, разве он не проводит ежедневно по меньшей мере час в гимнастическом зале, работая с универсальным тренажером, о котором продавец сказал, что точно такой же есть у Клинта Иствуда.

Гэри вытер нарукавником пот со лба и подбросил свою ракетку. Партнер в углу корта замер и уставился на него голубыми глазами, в которых угадывалось некоторое беспокойство: не слишком ли далеко он зашел. Гэри широко улыбнулся, и партнер немного успокоился, плечи его опустились. Гэри всех очаровывал, когда был в хорошем настроении. Люди говорили, что при желании он мог бы очаровать и злого добермана. Так оно, пожалуй, и было.

Он пошел по площадке. Полированный пол скрипел под его спортивными туфлями. Партнер стоял, разглядывая струны своей ракетки.

Гэри был уже на середине площадки, когда заметил Фрэнка, который сидел на скамейке за стеклянной стенкой, отделяющей корт от мест для зрителей. Что здесь понадобилось Фрэнку? Он, кажется, не интересовался спортом и, уж во всяком случае, знал, что работа наемного партнера как раз и заключалась в том, чтобы выбить лишнее дерьмо из него, Гэри, и, теоретически, поднять класс его игры. Фрэнк был достаточно умен, чтобы не околачиваться здесь и не глазеть, как его хозяину приходится крутиться.

Было ясно, что у Фрэнка какие–то новости, может быть плохие. Гэри бросил мяч партнеру со словами:

– Ну пока все. Будем считать, что сыграли вничью, о'кей?

– Само собой, мистер Силк! – Тот улыбнулся широкой улыбкой.

Зубы у парня были такие белые и блестящие, будто за ними горела стоваттная лампочка. Гэри быстро прошел через небольшую квадратную дверь в задней стенке корта и, нагнувшись, вышел в раздевалку.

Фрэнк уже спешил к нему навстречу, спускаясь по ступенькам. Он выглядел озабоченным, отчего казалось, что его глаза были расположены ближе один к другому, чем обычно.

– Ну что там? – спросил Гэри.

Фрэнк указал глазами на партнера, который тоже спустился в раздевалку.

Гэри вытерся белым пушистым полотенцем с его инициалами, написанными яркими красными буквами, потом бросил полотенце Фрэнку.

– Дай ему полсотни.

Партнер пробормотал что–то в знак благодарности. Пятьдесят долларов в час за то, в чем он был силен и что умел хорошо делать, были просто подарком. Эти полсотни достались так легко, и вообще жизнь прекрасна.

Фрэнк достал из бумажника три хрустящих двадцатки.

– Есть десятка? – спросил он.

Партнер озабоченно стал искать сдачу в своем бумажнике и по карманам.

– Ничего нет!

Он полез в свою ярко–красную адидасовскую спортивную сумку и начал рыться среди мятых полотенец и спортивной формы.

Фрэнк молчал и ждал, видя, что парень явно тянет время.

Наконец тот застегнул «молнию» своей сумки с грязной спортивной формой, посмотрел на Гэри, пожал плечами и улыбнулся.

– Ты так разоришь меня, – сказал Гэри Фрэнку. – Мы и играли–то всего полчаса. Может быть, пятьдесят слишком много, хватит и двадцати?

Гэри выждал, будто давал партнеру время, чтобы немного помучиться.

– Ну так и быть, парень ехал сюда на этом несчастном велосипеде. И разве он не был готов к игре и плохо делал свою работу?

– Благодарю вас, мистер Силк, – получая деньги, сказал юноша.

Гэри кивнул. В последние пять лет его рефлексы притупились. В свое время он страдал тяжелым кожным заболеванием оттого, что слишком много времени проводил под солнцем, а зимой – под искусственным освещением. Вот так… У него не было ни образования, ни протекции, и он счастлив был бы в те далекие времена получить любую работу, хоть мойщика посуды.

– В следующую пятницу, в то же время? – Партнер наконец справился со своей сумкой и с вымученной улыбкой засовывал деньги в кармашек своих шорт.

– Может быть, – ответил неопределенно Гэри. – Я не буду в городе в пятницу. Может быть, у меня получится долгий уикэнд, пока не знаю. Майами, а может быть, Вегас. – Он пожал плечами. – Давай оставим все как есть, планируй быть здесь, но будь готов к тому, что меня не будет. О'кей?

– Конечно, – с готовностью отозвался тот.

Гэри все пытался припомнить его имя. Питер скорее всего. На лице молодого человека промелькнуло разочарование. А Гэри почувствовал себя лучше, вроде бы более уравновешенным, будто выиграл несколько последних очков. Он любил держать людей вокруг себя в состоянии некоторой напряженности, это вошло в привычку и теперь получалось как бы само собой.

Он не думал об этом и искренне верил, что если у вас хорошие привычки, то можно наслаждаться жизнью. А если ты развил в себе дурные привычки, то все пропало. Хотя все и не так просто. Здесь, как и всюду, была своя хитрость.

Потому что хорошие привычки вовсе не гарантируют умение распорядиться оставшимися днями своей жизни – дерьмо возникает, когда меньше всего его ждешь, и тут уж надо действовать в темпе и безошибочно.

– Вы не будете возражать, если я быстро приму душ? – спросил партнер.

Гэри посмотрел на Фрэнка. На его лице он прочитал несогласие. Парень снова застегнул «молнию» своей сумки, которую начал было расстегивать. Фрэнк показал ему на дверь.

– Ну какого черта еще там? – сердито спросил Гэри, когда они с Фрэнком уже шли по застекленной галерее, которая соединяла корты для сквоша и спортивные площадки с главным домом.

Фрэнк откашлялся. Он, со своим ростом в шесть футов и два дюйма и весом сто семьдесят фунтов, был твердым как кирпич. Гэри Силк значительно уступал ему: пять футов и шесть дюймов роста – даже в ярко–красных ковбойских сапогах на высоких каблуках из шкуры игуаны, а весил он, может быть, сто сорок фунтов вместе с костюмом–тройкой, шелковым носовым платком, полными карманами мелочи и двумя заряженными револьверами «магнум». Гэри приятно было думать о себе, что он чем–то напоминал знаменитого теннисиста Джона Макинроя. У него было такое же ладное тело, неяркие, без блеска глаза, и он так же с неистовым упорством стремился к цели.

Разница заключалась в том, что Макинрой бил по теннисным мячам, а Гэри – по людям. Он и выбил из Фрэнка все, что у того было своего, и Фрэнк чувствовал себя теперь достаточно спокойно, не заботясь о том, что думают обо всем этом люди.

Гэри подошел и постучал плоской стороной ракетки по голове Фрэнка, как бы делая ему массаж и приглаживая волосы.

– Ну давай, выкладывай, – повторил в нетерпении вопрос Гэри. – Что там еще стряслось?

– Пэт Нэш и Оскар Пил только что появились здесь, – ответил Фрэнк. – Припарковались на улице у ворот, напротив дома, и прошли сюда.

– А что же собаки?

– Их отправили к ветеринару.

– Ах да, верно. – Гэри нахмурился, припоминая. Он был строг с животными – они приходят, работают и исчезают. – Ты оставил кого–нибудь с нашими гостями, чтобы они не сперли серебряные вещи?

Фрэнк кивнул, избегая взгляда Гэри. Гэри снова постучал ракеткой по голове Фрэнка, на этот раз сильнее. Струны издали почти музыкальный звук.

– Какого черта они там делают, Фрэнк?

– Не знаю.

– Они хоть чистые?

– Ни единого пятнышка.

– На какой машине они приехали?

– Не знаю. Как я вам сказал, они оставили машину у главных ворот.

Они вышли на дорожку. Фрэнк забежал вперед и открыл перед Гэри стальную дверь, облицованную дубом. Они вошли в маленькую прихожую, а через нее в большую кухню, сверкающую белой плиткой, всю в меди и хроме.

За их перемещениями следила телекамера с широкоугольным объективом и устройство, фиксирующее при помощи инфракрасных лучей все, что движется. Когда они прошли через двойные качающиеся двери в холл, разделявший дом на две части, их перехватила другая телекамера. Здесь стоял шестифутовый кактус в большом керамическом горшке. Гэри остановился, чтобы проверить в нем землю. Она была суха и правильно обработана.

– Где они, в гостиной?

Фрэнк отрицательно покачал головой.

– В кабинете. Я зажег камин.

Гэри кивнул.

– Ты хороший хозяин, Фрэнк. Просто парень первый сорт.

Глава 2

Детектив Джек Уиллоус сидел на краю кровати, держа телефон на коленях. Он сделал междугородний вызов, набрал четыре–ноль–шесть, код Торонто, а потом номер телефона своего тестя.

Телефон дал два сигнала, а потом включился автоответчик. Ему было предложено оставить сообщение. Но Уиллоус не воспользовался этой возможностью, а положил трубку и направился в маленькую кухню, чтобы снова наполнить свой стакан.

Глава 3

Стены коридора были отделаны панелями из темного дуба, а пол был покрыт тоже дубовыми досками, как палуба. Скрытые светильники освещали четыре портрета, которые в свое время Гэри заказал фотохудожнику Чику Райсу.

Когда Гэри был пьян или чуть навеселе, он спрашивал Фрэнка, что он думает об этих фотографиях. Фрэнк всегда говорил ему, что находит их ужасными, но это было неправдой.

Скорее своеобразной ложью.

На самом деле Фрэнк считал, что эти портреты просто фантастичны и сенсационны. Гэри был похож на себя, и в то же время фотографии льстили ему, представляя его в более выгодном свете. Но Фрэнк не мог понять, как этого вообще можно добиться: на портретах был реальный Гэри – злое, мстительное существо с тридцатидолларовой прической и ухоженным лицом.

Фрэнк был уверен, что Гэри не догадывается, насколько правдивы эти фотопортреты, сделанные Чиком Райсом. Если бы Гэри понял это, портреты полетели бы в камин, а Фрэнку пришлось бы пару дней убеждать Гэри^ что прихлопнуть этого фотографа–художника – не самая лучшая идея.

При входе в холл большие стеклянные панели с каждой стороны двери отражали сверкающие огни люстр. Гэри на мгновение задержался у небольшой ниши перед изогнутой лестницей, ведущей наверх. Украшением ниши служила копия стола времен королевы Анны, здесь стоял старинный телефон и медный горшок на трех ножках в виде сжатых кулаков. В горшке рос кактус, расцветавший красными цветами на Рождество. Гэри вообще питал слабость к кактусам, эти колючие растения были понаставлены по всему дому, и Фрэнк часто напарывался на них.

Тут же, на стене висело овальное зеркало.

Гэри погляделся в него, осматривая себя. Он снял с головы ленту с бело–голубыми диагональными полосами, которую надевал, когда играл в сквош. От эластичной ткани на лбу остались красные полосы. Он потер их руками, но они не исчезали. Тогда он снова надел пеструю ленту на голову и слегка улыбнулся, найдя, что похож на пирата. Может быть, это не так уж и плохо.

– Я похож на пирата, Фрэнк?

– Ясное дело, Гэри.

Гэри рассмеялся, рассматривая в зеркало свои зубы.

Они поднялись по лестнице и прошли по коридору мимо ряда закрытых дверей. В доме было чуть менее десяти тысяч квадратных футов площади. На втором этаже было шесть спален, пять ванных комнат и кабинет. Кабинет в дальнем конце коридора Гэри любил больше других комнат, потому что его окна выходили на заднюю часть участка, где расположены бассейн, корты для тенниса и сквоша, оранжерея и огород. Фрэнк отворил дверь, и они вошли в кабинет. Потом Фрэнк закрыл дверь и привалился к ней спиной.

Пэт Нэш и Оскар Пил стояли перед горящим камином на покрытом плиткой полу. Оба были раздеты догола.

Пил прикрывался руками, а Нэш грел руки над пламенем камина. Тело Нэша было сплошь покрыто волосами. Он смотрел на Гэри как дикое животное, которое только учится стоять на задних лапах. Тело Пила, напротив, было почти лишено растительности, не считая жидких усов и светлых зачесанных назад волос на голове. Едва Гэри вошел в комнату, оба тут же повернулись к нему. Нэш приветствовал его, положив руки на бедра. Пил держал рот закрытым, что, очевидно, было ему явно на пользу.

Пил внимательно посмотрел на Пэта Нэша, будто видел его впервые.

– Что у вас там, в машине? – спросил Гэри у Нэша. – И почему вы оставили ее на улице?

– Там ничего нет, мистер Силк.

– То есть как это?

– В автомобиле, я говорю, ничего нет. Там очень жарко.

– Здесь тоже жарко, – сделал открытие Оскар Пил.

Он облизал губы и немного отодвинулся от камина, переступая босыми ногами по плиткам, уложенным перед ним.

– Стань обратно туда, где ты был, – приказал ему Фрэнк.

– Так моя задница поджарится, – пожаловался Пил. Но тут же сделал то, что ему было велено.

– Мы потеряли груз, – доложил Нэш.

– Не может быть?!

– Так случилось, – подтвердил Пил.

Гэри сделал по направлению к нему три быстрых шага по красному с голубым и золотом дорогому ковру и ударил его ребром ракетки. Голова Пила запрокинулась назад. Он завизжал от боли. Чуть пониже левого глаза потекла струйка крови. Он было поднял руку, чтобы потрогать рану, но Гэри быстро развернулся и ударил его снова. Ракетка из графитового пластика со свистом рассекла воздух. Когда ракетка угодила ему в переносицу, Пил заорал.

– Ну что, больно? – поинтересовался Гэри.

Пил застонал и опустился на одно колено.

– Поднимайся, – скомандовал ему Фрэнк.

Пил заставил себя сделать это. Кровь лилась из сломанного носа на бесценный ковер шестнадцатого века. Он прижал руку к носу и, совершенно скованный страхом, стоял неподвижно.

Гэри ткнул его в пах рукояткой ракетки и медленно покачал головой.

– А что, когда тебе захочется, ты смазываешь эту штуку, да?

Фрэнк хихикнул.

– А ведь забавно, Фрэнк?

– На самом деле забавно.

– А что, смог бы я вести жесткий допрос?

– Да, пожалуй, – согласился Фрэнк.

Гэри сделал вид, что хочет нанести еще один удар ракеткой. Потом подошел к бару, открыл холодильник и достал банку пива. Он порядком вымотался, а перспектива лишиться груза героина стоимостью в восемьдесят миллионов долларов хоть кого выведет из состояния равновесия. Он сорвал крышку с пива, бросил ее в Оскара Пила и посмотрел на Пэта Нэша.

– Прежде чем я прикончу тебя, хочу дать тебе шанс. Рассказывай, что там произошло.

Нэш взглянул на Оскара Пила, у которого обе руки были перепачканы кровью.

Гэри отпил немного пива. Он не спускал глаз с Фрэнка, чтобы убедиться, что он внимательно слушает. У Гэри было словно предчувствие, что прежде чем пройдет будущая ночь, кто–то расстанется с жизнью. Так как он считал себя справедливым боссом, то хотел тут же убедиться, что поступит по справедливости.

– Какого хрена ты еще ждешь? – заорал он на Нэша.

Тот вздрогнул.

– Поначалу все шло гладко. Мы отошли от судна точно в одиннадцать, без проблем.

Гэри кивнул. Героин, или смэк, или Белая Леди, называй как угодно. Этот товар пришел на японском судне, груженном новенькими сверкающими автомобилями. Это был испытанный путь, они и раньше использовали его и не сталкивались с проблемами.

– Стоял страшный туман, – продолжал Нэш, – Такой густой, что нельзя было рассмотреть даже нос этой сраной лодки. Мы вошли в Английский залив, миновали пост береговой охраны и скользнули под мост. Мы видели огни и больше ничего. Шли очень тихо. У моста канал становится уже. Пришлось прибавить обороты двигателя, потому что там сильное течение.

– Течение там очень сильное, – вставил Пил. Он склонил голову набок, и нос его был полон запекшейся крови. Гэри с трудом его понимал. Он посмотрел на Фрэнка, который тут же рявкнул:

– Заткни свой вонючий рот, Оскар!

– Мы опасались береговой охраны, – продолжал Нэш. – Но нас засекли городские полицейские. Мы не слышали их моторов и даже не видели их, пока они вдруг не оказались прямо перед нами. Шли прямо на нас, вы понимаете? Тип на мостике орал что–то в мегафон, но мы не могли разобрать ни одного слова.

– Двадцать килограммов девяностопроцентной концентрации, – воскликнул Силк. – Не вздумай только сказать, что вы выкинули этот груз!

– Да, мы выкинули героин за борт, – признался Пэт Нэш.

Гэри сделал усилие, чтобы сдержаться. Он отошел к окну и посмотрел на залитый светом задний двор, на огород, защищенный сеткой от птиц.

– Почему же вы не смылись? Надо же соображать! Ведь было темно. Если вы не видели их, то как они могли видеть вас?

Никто не произнес ни слова.

– Так значит, мои восемьдесят миллионов долларов лежат на дне залива, это вы мне хотите сказать?

– А может быть, они распродали весь груз по мелочевке? – предположил Фрэнк.

Гэри игнорировал его замечание.

– Груз был в пластиковом мешке для мусора, – продолжал информировать Нэш. – Темно–зеленого цвета и запечатан такой лентой, которую используют при ремонте трубопроводов.

– Трубопроводов? Что за чушь! О чем это ты мне толкуешь?

– Этот мешок теперь уже где–то далеко, – сказал Нэш. – Отлив скорее всего теперь вынесет его из гавани.

– Восемьдесят миллионов баксов. И что же теперь я должен делать? Забрать их оттуда с вашего позволения?

Фрэнк рассмеялся. Гэри косо посмотрел на него. Фрэнк замолчал, внимательно изучая пламя в газовом камине.

– Ну, накрыли бы они нас с этим проклятым мешком, – низким спокойным голосом сказал Нэш. – Каждый освободился бы от такого груза. Двадцать килограммов! О Боже! Нас засадили бы на всю жизнь.

Гэри усмехнулся.

– И это было бы справедливо, как я полагаю. Что же случилось после того, как вы утопили мой героин?

– Да ничего, – ответил Пэт Нэш. – Полицейские тут же ушли. Похоже, что они окликнули нас, потому что у нас не было ходовых огней.

– А кто же именно из вас двоих, подонки, схватил мой мешок и выкинул его за борт?

Наступила пауза, общее молчание, было слышно только, как капли крови со смачным звуком падают из носа Оскара Пила на плитки Пола перед камином. И тогда Пэт Нэш решился:

– Это я. Это было мое решение.

Гэри приказал:

– Ну вы, оба, одевайтесь.

Пока они натягивали одежду, Гэри подошел к бару и достал еще банку пива. Пэт Нэш был в черных кожаных сапогах до колен, темно–зеленых вельветовых брюках и черной кожаной куртке. Оскар Пил был в менее традиционной одежде – джинсы, толстая, белая с зеленым, рабочая рубаха, желтый плащ и темные спортивные брюки.

– Забери их обоих туда, на берег, – сказал Гэри Фрэнку. Он указал на Пэта Нэша. – Найди укромное местечко, Пэта надо прикончить и оставить там.

– А с этим что делать? – Фрэнк указал дулом своего кольта на Оскара Пила.

– Вот он–то и должен прикончить Пэта, а потом найти мой героин, – улыбнулся Гэри. – Ты согласен, Оскар?

– Мы с Пэтом работаем вместе уже много лет, мистер Силк. Он мне стал прямо как брат. Я и женат на его двоюродной сестре.

– Ну тогда прикончи их обоих, – изменил решение Пэт.

Фрэнк кивнул, сделав движение кольтом.

– А ну, шевелитесь, ребята!

– Тебе нужен еще кто–нибудь? Дать тебе кого–нибудь в помощь? – сказал Гэри.

Фрэнк посмотрел на Гэри. Уже три года он работает у него, но так и не научился разбирать, когда Гэри серьезен, а когда шутит.

– Все будет о'кей, – заверил Фрэнк.

Гэри согласно пожал плечами.

– Но я женатый человек, – взмолился Оскар Пил. – У меня жена, хороший дом…

Силк повернулся к Пэту Нэшу.

– Ну а ты? У тебя есть кто–нибудь?

Нэш отрицательно покачал головой. Силк посмотрел на Оскара Пила.

– Ну, выбирай. Ты прикончишь Пэта, или Фрэнк пристрелит вас обоих.

В жесте отчаяния Оскар Пил заломил свои окровавленные руки, и из его горла вырвался неопределенный звук.

– Что? – переспросил Гэри.

Пил утвердительно затряс головой.

– Это означает согласие?

Оскар пробормотал что–то.

– Громче! – приказал Гэри.

– Да, – прошептал Оскар Пил.

Гэри постукал его ракеткой.

– Так ты пристрелишь этого гада?

– Да, – ответил Оскар немного громче. Он вытер верхнюю губу, и из носа снова пошла кровь.

– Прямо сейчас, сию минуту? – Глаза Гэри стали яркими и влажными. Оскар уставился на ковер.

– Никому не двигаться! – скомандовал Гэри.

Он поспешно вышел из кабинета, оставив дверь открытой. Фрэнк не отводил своего кольта от Нэша и Пила. Газовое пламя лизало в камине керамические поленья. Они все слышали, как Гэри вышел в холл, беззаботно насвистывая. Через минуту он вернулся с небольшим автоматическим пистолетом двадцать пятого калибра модели «старт». Передернул затвор. Все молча смотрели на него. Все, что оставалось сделать, это нажать на спусковой крючок. Вынув магазин с патронами, Гэри передал оружие Оскару Пилу.

– Не спускай с него глаз, Фрэнк!

– Будьте спокойны!

Фрэнк зашел Пилу и Нэшу за спину и внезапно сильно ударил Нэша в висок. Нэш упал на колени. Фрэнк схватил его за волосы и поднял.

– Ну, давай, Оскар!

– У тебя один выстрел. Сделай его точно и с близкого расстояния. Лучше засунь дуло ему прямо в ухо. – Гэри хлопнул в ладоши. – Бабах! И ты его прихлопнул! Видишь, как все просто?

Пэт Нэш застонал. Глаза его забегали.

Оскар Пил подошел ближе, мысленно уговаривая себя, что он на пять лет моложе Пэта, что женат и у него дети, а так как Нэш курит две пачки в день, то он все равно когда–нибудь да умрет от рака. И Пил, наоборот, делает ему добро, освобождая от мучений. Но все эти самоуговоры были напрасны. Его мысли путались. Взяв маленький пистолет обеими руками, он приставил его к затылку Пэта Нэша, к тому месту, где волосы образовывали маленькое завихрение.

– Прости меня, – прошептал Оскар.

– Ну давай, без трепотни, – торопил Гэри и стучал его по спине.

– Будьте вы оба прокляты. – Голос Нэша прерывался.

Оскар нажал на спусковой крючок. Пистолет щелкнул бойком, но выстрела не последовало, потому что там не было патрона.

Гэри потянулся через плечо Пила и отобрал у него пистолет.

– И ты можешь застрелить почти своего брата? Ты, мерзавец!

Гэри начал лупить Пила ребром своей ракетки.

Пил, отступая, споткнулся и начал падать на спину. Ища опоры, он рукой смахнул с каминной полки добрые полдюжины призов. Гэри завопил от ярости. Схватив ракетку двумя руками, он начал с новой силой бить Пила, приговаривая:

– А ну–ка, собери их все, собери!

Пил ползал по полу. Гэри непрерывно бил его, пока он не собрал все призы и не поставил их на место. У Пила снова пошла кровь носом, и он весь перемазался в ней. Кровь попала и на виски, и за уши, и на шею.

Гэри оттолкнул его, потом подошел к Пэту Нэшу, став на колени так, что их головы оказались на одном уровне. Он вернул в прежнее положение затвор пистолета, вставил магазин с патронами и сунул оружие Нэшу под кожаную куртку. Кожа при этом слегка заскрипела.

– Теперь твоя очередь, – сказал Гэри. – Твоя очередь, если ты сам того захочешь.

Оскар плакал, прислонившись к стене.

Гэри сделал знак Фрэнку, и тот помог Нэшу подняться.

Гэри подошел и потрепал Нэша по щеке.

– Скажу тебе то же самое. Или ты его убьешь, или мы убираем вас обоих. И у тебя три дня, чтобы вернуть мой товар, или Фрэнк придет за тобой. Убьет тебя, понял?

Нэш кивнул. Оскар все еще плакал, и, судя по тому, как он это делал, он так и не сможет остановиться.

– Я пойду приму душ, а потом лягу в постель и посмотрю телевизор, – сказал Гэри Фрэнку. – Дай мне знать, когда вернешься, о'кей? Иначе я буду беспокоиться всю ночь.

– О'кей, – ответил Фрэнк.

Оскар начал что–то кричать Гэри Силку, но трудно было понять, что он хотел сказать. Это было похоже на то, как говорят дети. Совсем невнятно. Что этому парню было необходимо, так это переводчик. И еще кто–то, кто вытирал бы ему нос. Гэри передал Фрэнку рулон широкой липкой ленты. Фрэнк схватил Пила за волосы и заклеил этой лентой его рот. Пил продолжал рыдать, захлебываясь в крови.

А Пэт Нэш теперь выглядел совсем другим. Гэри мысленно восхищался им, когда тот стоял здесь тихо, будто вспоминая все, что здесь произошло. А ведь был момент, когда Гэри подумал, что неплохо было бы убрать и Нэша тоже. Но бизнес есть бизнес, так принято говорить.