Текст книги "Горячие дозы (сборник)"

Автор книги: Лоуренс Гоуф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 37 страниц)

– Три дня, такой срок дал тебе Гэри?

Нэш кивнул.

Фрэнк вытер губы бумажной салфеткой, скатал ее в шарик и бросил на пол.

– Держи со мной связь, о'кей?

– О'кей.

– А если тебе повезет, кому позвонишь?

– Сразу же позвоню Гэри.

Фрэнк достал еще одну сигарету и проделал то же самое с фильтром. Закурил. Наклонившись над столом с сигаретой в углу рта, немигающим взглядом уставился в лицо Нэша и сказал, разгоняя дым:

– Не звони Гэри. Позвони мне.

Нэш допил свое пиво. Он весь горел – пиво совсем не помогало ему. Оглядываясь вокруг, он думал, куда это, к чертям, запропастилась официантка. И очень беспокоился о том, что ему сказал Фрэнк, думая, правильно ли он его понял.

У оркестрантов кончился перерыв, и они заиграли снова, и музыка вырывалась из динамиков, особенно сильны были басы, заставлявшие вибрировать даже пол.

Фрэнк жестом заказал новую порцию выпивки. И продолжал говорить, не спуская глаз с Нэша, но таким тихим голосом, что заведомо знал, что Нэш ни слова не расслышит из того, что он сказал. Нэш беспрерывно кивал, изо всех сил стараясь казаться сговорчивым. Его голова поднималась и опускалась, и это напомнило Фрэнку игрушечных собачек, которых пожилые люди любят выставлять за задними стеклами своих автомобилей.

Примерно через десять минут Нэш извинился и пошел в туалет.

А Фрэнк допил остатки «Питера Пэна» и бросил на стол еще несколько банкнот Оскара. Ночь будет длинной. Он встал, отошел от стола и направился через толпу к дверям.

– …Что, не понравилось пиво? – послышался знакомый голос совсем рядом с ним.

Фрэнк испуганно открыл глаза. Над ним стоял Гэри, который выглядел чуть подвыпившим.

– Задремал немного, – признался Фрэнк. – Наверное, от тепла.

– Мы с Самантой собираемся немного помять простыни, – поделился планами Гэри. – И не вернемся, когда «Сойки» выйдут на ударную позицию. Запиши все это на видео.

Фрэнк кивнул.

Гэри утащил свою новую подружку из кабинета. Она чему–то радовалась, смеялась и хихикала. Но Фрэнк по опыту знал, что это не продлится слишком долго. Гэри оставил дверь открытой. Его спальня была в конце коридора. Он и ту дверь тоже оставляет открытой, чтобы Фрэнк слышал все звуки, которые он будет производить. А после он устроит настоящий допрос, задаст тысячу вопросов. И Фрэнк должен будет отвечать. Да еще так, будто это ему интересно. Гэри был извращенцем. Временами Фрэнку было так стыдно работать на него, что он думал: все, больше не выдержит. Но если он уйдет, Гэри убьет его.

Поэтому существовал только один выход. Рано или поздно Гэри провалится. Если Нэшу повезет и он найдет пропавший героин, Фрэнк позволит ему убрать Гэри. У Нэша был серьезный мотив – месть. Он будет счастлив сделать это. А потом Фрэнк уберет Нэша. Ну а потом вышибет на тротуар эту хорошенькую задницу из магазина «Оранж Джулиус» вместе с коллекцией кактусов.

Вот это и будет счастливым концом для разнообразия.

Глава 10

Клер жила на Одиннадцатой Западной улице. Уиллоус подъехал к обочине напротив дома. Он тут же заметил движение в холле. Клер, в джинсах, коротких кожаных сапожках и черной шелковой куртке, вышла из подъезда и поспешила к машине.

Уиллоус улыбнулся ей.

– В чем дело? – спросила Паркер.

– Ты одета как вор–взломщик.

– Они носят кроссовки. Потому что им надо передвигаться бесшумно.

Уиллоус включил передачу, посмотрел в боковое зеркало и отъехал от края тротуара.

– Как там в суде?

– Отвратительно. Этот тип нанял хорошего адвоката, и такого дорогого: он носит костюм из четырех предметов.

Они говорили о мужчине из Калифорнии, который совершил преступление, ввязавшись в перестрелку с Паркер. Он получил рану и провел несколько месяцев в госпитале. Теперь заключен в тюрьму в ожидании суда и подал апелляцию о выпуске его на поруки.

– И он скорее всего получит разрешение. Они собираются выпустить этого подонка и убийцу.

Уиллоус замотал головой, не соглашаясь.

– Его не отпустят на поруки и не дадут ему возможность обратиться в суд. Он же стрелял в полицейского, Боже!

– Адвокат ссылается на смягчающие обстоятельства. Наш автомобиль не имел полицейских знаков. Было темно. Освещение плохое. И еще, и еще… А кроме того, это его первое преступление. До этого он был чист. К тому же он член правления солидного предприятия и может стать его владельцем. Уважаемый гражданин».

– Но мы показали ему свои значки, – возразил Уиллоус. – А он вытащил свою пушку и открыл стрельбу. Нет, он не выйдет на поруки. Вот когда отсидит, пусть становится уважаемым гражданином.

– Мне хотелось, чтобы ты оказался прав, – сказала Паркер, – но у меня большие подозрения, что будет не так.

– Подозрение… что это, плохое расположение духа?

– Ставлю пять долларов, что этого юнца отпустят на поруки.

– Мне нужны деньги, – ответил Уиллоус. – Поэтому я беру их.

Они ехали по эстакаде моста Баррард, и перед ними сверкали огни города. Уиллоус переехал на внутреннюю полосу, повернул направо, на Бич, проехал пару кварталов и снова повернул. Строительная площадка была пуста. Они проехали на нижнюю автостоянку. В жилом доме светилось несколько окон, но в квартире миссис Тайлер они были темными.

Уиллоус остановился примерно в двадцати футах от брошенной машины. Он включил дальний свет, и искривленная тень от автомобиля появилась на бетонных опорах моста.

Он заглушил мотор, но оставил гореть фары. Потом достал из ящичка для перчаток переносной полицейский фонарь и вышел из машины.

В старом автомобиле не было заметно никакого движения. Он попробовал открыть дверь. Она оказалась запертой. Он направил луч фонаря в салон, но слой птичьего помета был так толст, что сквозь стекла ничего нельзя было рассмотреть. Он постучал по стеклу обратной стороной фонаря.

– Полиция! Откройте!

Воздух был холодным и влажным.

Уиллоус снова постучал фонарем, но теперь решительнее. Никакого ответа. Зашел спереди, поставил ногу на передний бампер и раскачал машину. В машине возникла какая–то возня. Боковое стекло опустилось на два дюйма. Оттуда выглянул черный глаз.

Паркер держала в руках полицейский значок так, чтобы свет от фар автомобиля Уиллоуса падал на него. Стекло опустилось еще на дюйм. Послышался голос:

– Что вам надо?

Это было сказано на таком странном диалекте, что трудно было понять.

Паркер произнесла очень медленно:

– Трое суток назад, ночью, вы слышали очень громкий звук?

– Да.

– Но я не слышу вас, – пожаловалась Паркер. – И не понимаю, что вы говорите.

Стекло опустилось еще на несколько дюймов. Чистый ночной воздух около машины наполнился вдруг вонью немытого тела, пота, отчаяния и страха. Паркер поняла, что имеет дело с женщиной, очень пожилой, если судить по внешнему виду.

Уиллоус, стоявший рядом с Клер, осветил фонариком лицо этой женщины. На него смотрели глаза, пораженные катарактой. Женщина притронулась к ушам и улыбнулась беззубой улыбкой.

– Да, – повторила она.

Паркер кивнула. Она открыла сумочку и достала одну из своих карточек и пятидолларовую банкноту. Просунула карточку и деньги сквозь приоткрытое окно. Стекло снова поднялось.

Уиллоус молчал, но Паркер точно знала, что он думает.

– Этот юнец выигрывает дело о взятии на поруки, а ты тут проигрываешь свое пари, – сказала она.

Они вернулись к «олдсмобилу». Уиллоус выключил свет. В темноте они прошли по диагонали через гравийную площадку к воде.

– Что ты думаешь по этому поводу? – спросила Паркер.

– О чем ты?

– Должны мы вызвать машину «Скорой помощи»?

– Я бы не стал. Она выглядит вполне нормальной. И на вид достаточно здоровой.

– От нее ужасно пахнет.

– Пахло бы и от тебя, если бы ты жила среди мусорных баков и никогда не принимала ванны.

– А что у нее с глазами?

– Не так уж и плохо. Она не схватила бы твои деньги, если бы не видела их.

Уиллоус провел лучом фонаря по яхтам, причаленным у ресторана.

– Мы можем сказать полицейским, чтобы они понаблюдали за ней, тогда ты будешь чувствовать себя гораздо лучше.

Они прошли через проход в цепном заборе и направились по узкому тротуару. Уиллоус посветил фонарем на окна ресторана. На стойке кассы сидела черная кошка. Ее глаза блеснули ярким огнем.

В конце прохода ворота были не заперты. Паркер ощущала под тонкими подошвами своих сапог металлическую сетку. В темноте можно было различить плавучий причал. С обеих сторон плескалась темная вода.

Уиллоус вел Паркер к одной из яхт. Она была не менее тридцати футов длиной и покрашена в белый цвет. Под мелодичный звон причальных цепей, так отличающийся от шума движения на мосту, они прошли к корме яхты. Уиллоус поднялся на борт первым и помог войти Паркер. На яхте было темно, но когда Паркер поднесла руку к отверстию вентилятора, оттуда пахнуло теплым воздухом. Уиллоус отыскал люк. Он не был заперт. Уиллоус открыл его, наклонился и заглянул вниз.

В мерцающем свете полудюжины свечей на диванчике лежали голые мужчина и женщина. Снаружи света не было видно, потому что иллюминаторы были закрыты изнутри толстой черной бумагой. Мужчине было явно за пятьдесят, он был с брюшком и седоват. Его подруга – гораздо моложе, блондинка лет двадцати.

Мужчина в бешенстве заорал на них:

– Проваливайте отсюда!

Уиллоус тем не менее спустился в небольшую каюту. Здесь была небольшая печка из нержавеющей стали, прикрепленная к балке карданным подвесом. От нее веяло жаром. Паркер вошла следом. Печка злорадно шипела.

Мужчина пытался натянуть на себя и подругу спальный мешок, хотя, казалось, девушка вовсе не стеснялась своей наготы.

– Это ваша яхта? – спросил Уиллоус.

– Убирайтесь отсюда к чертям! – снова закричал мужчина. Его ноги высунулись из–под спального мешка. Он попытался их поджать. Ему давно бы следовало постричь ногти, подумал Уиллоус и достал полицейский значок.

Воцарилось продолжительное молчание, подчеркиваемое шипением печки.

– Это яхта моего друга, – наконец объяснил мужчина.

– Как его имя?

– Роуленд. Оливер Роуленд.

– Друзья называют его Ролли, – сказала девушка. Она села, и спальный мешок сполз с нее.

– А ваше имя? – спросил Уиллоус у мужчины.

– Уэйн Кларк. Я имею право пользоваться яхтой. Это деловое соглашение. У меня есть ключ, показать?

– А как вас зовут? – обратился Уиллоус к девушке.

– Уэнди Льюис.

– Сколько вам лет, мисс Льюис?

– Двадцать три.

Уэйн Кларк сделал вид, что удивлен. Уиллоус не поверил этому.

– Могу ли я видеть какой–нибудь документ, удостоверяющий вашу личность?

Одежда Уэнди Льюис бесформенной кучкой валялась тут же на полу. Она нашла свою сумочку и протянула Уиллоусу водительское удостоверение.

Он посмотрел удостоверение и вернул его, а потом обернулся к Кларку и посмотрел на пальцы его руки.

Уэйну Кларку было пятьдесят три. О его семейном положении в водительских правах ничего не говорилось, но на третьем пальце левой руки блестело золотое кольцо.

– Были ли вы здесь на яхте в пятницу ночью? – спросил Уиллоус.

– Нет.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Он врет, – сказала Уэнди Льюис.

Кларк посмотрел на нее.

Когда Уиллоус присел на край диванчика, пламя свечи затрепетало.

– Провели здесь ночь?

Девушка покачала головой. Потом поправила волосы. Интересно, у нее естественные груди или это имплантант? Уиллоусу пришлось сделать над собой усилие, чтобы продолжать:

– Когда вы приехали?

– В начале девятого.

– В автомобиле?

Она согласно кивнула.

– Чей был автомобиль?

– Мой, – ответила Уэнди Льюис.

– На чем вы обычно ездите, Уэйн?

– На «кадди».

– Где вы оставили его?

Кларк взмахнул рукой и ударился о балку. Очевидно, он привык к экспансивным жестам.

– Там есть одно местечко за рестораном. Оно, правда, частное, но у меня есть ключ.

Кларк пососал ушибленное место.

– Бедняжка, – пожалела его Уэнди Льюис и улыбнулась Уиллоусу.

Уиллоус обследовал бумагу, которой были закрыты иллюминаторы.

– В пятницу окна были закрыты так же?

– Ну да.

– Вы сказали, что приехали в восемь. А во сколько точно уехали?

– Около десяти.

– А точнее, около часу ночи, – поправила девушка. – Мы слышали, как приехал автомобиль, как он разбился, и потом были выстрелы.

– Сколько выстрелов вы слышали? – спросил Уиллоус.

– Два, – ответила девушка, – или, может быть, три.

– Видели что–нибудь?

– Нет, – ответил Уэйн Кларк.

– Вы слышали, как разбился автомобиль, а потом выстрелы, и не поинтересовались, в чем дело?

– Он спрятал голову в спальный мешок, – пояснила девушка. – Как та большая птица, которая не умеет летать, фламинго, кажется… нет, страус.

– Ну а вы, что сделали вы?

– Вышла из яхты, чтобы посмотреть.

– Совсем голая, – вставил Кларк. – Даже без шляпы.

Уиллоус достал блокнот и ручку.

– Их было двое. Сначала они стояли у багажника машины сзади. Один обошел автомобиль, а другой упал на колени, потом поднялся, и они ушли прочь от машины.

– Как они выглядели?

– Было темно, и расстояние большое. Трудно рассмотреть.

– Какими они вам показались: высокими, низкими…

– Большими, оба были большими.

– Плотного сложения, худые…

– Среднего сложения, кажется, но не худые.

– Во что одеты?

– Не знаю. Не могу вспомнить… Я же сказала, было темно.

– Тот, который обошел автомобиль сзади, куда пошел?

– К дальнему концу автостоянки, где новый жилой дом.

– А что второй мужчина? – спросила Паркер.

– Сначала он остался там, где был, у автомобиля.

– Вот его–то вы и могли лучше рассмотреть, – подсказала Паркер.

– Не можете вы вспомнить ну хотя бы цвет и длину его волос?

Уэнди Льюис покачала головой.

– Нет, не могу.

– Но вы рассмотрели, что оба были мужчины, – сказал Уиллоус.

– Полагаю, что это были мужчины, – пожала плечами Льюис. – Но я не смогу присягнуть на суде, если это то, что вам нужно.

– А мог кто–нибудь из них видеть вас?

– Никоим образом.

– Вы уверены?

– Готова поставить свою жизнь, – сказала девушка, нервно хихикнув.

– Мистер Кларк, мне нужны ваши телефоны, домашний и офиса.

– Постойте, если это…

Уиллоус посмотрел на него.

– Мы позвоним вам домой, ответит ваша жена, и, вы полагаете, мы повесим трубку, да?

Уэйн Кларк зарабатывал тем, что ремонтировал пишущие машинки. Он работал в деловой части города, а жил в районе Керрисдейл. Уиллоус сделал пометку, чтобы не забыть записать номер автомобиля, на котором они приехали, на тот случай, если он говорит неправду.

Уэнди была безработной. Уиллоус взял и ее адрес и номер телефона.

– Сделайте одолжение, – попросила она, когда он убрал в карман блокнот и ручку. – Передайте мне мои трусики.

– Обойдетесь, – сказал Уиллоус, уходя.

Паркер улыбалась, стоя на палубе яхты и наблюдая, как Уиллоус шел к автостоянке. Он остановился на том месте, где разбился автомобиль, и пытался в темноте увидеть Клер. Она была в черном, но под светом контрольной лампочки на переходе он рассмотрел бледный овал ее лица и руки.

У него было преимущество перед убийцами: он знал, что Паркер стоит там, и специально всматривался в том направлении… Но с другой стороны, Уэнди Льюис блондинка со светлой кожей, да к тому же еще она была голой. Он снова двинулся к яхте, чтобы все же посоветовать Кларку и Льюис подыскать себе другое любовное гнездышко.

Уже в автомобиле, когда они выезжали из–под нависающей громады моста, Паркер спросила Уиллоуса, найдется ли у него время, чтобы заехать куда–нибудь и чего–нибудь глотнуть.

– Конечно, – не совсем уверенно ответил Уиллоус.

– Ну ладно, тогда забудь об этом, отложим до следующего раза.

– Может быть, к Фредди? – спросил Уиллоус.

– Ну, это другое дело.

Уиллоус и Фредди впервые встретились при грустных обстоятельствах. Рука Фредди попала в смеситель, и ему оторвало три пальца по самые суставы. Много позже он признался Уиллоусу, какой ужас испытал, когда через стеклянную стенку смесителя увидел, как его содержимое окрасилось сначала в ярко–красный, а потом в розовый цвет и кусочки сырого мяса закрутились внутри. Теперь, годы спустя, обрубки пальцев, покрытые рубцами, побелели словно лед.

Потеря пальцев, сильно повлияв на Фредди, сделала его тихим и спокойным. Полгода спустя он женился на своей деловой партнерше, барменше Салли.

В церкви был момент замешательства, когда Салли была вынуждена надеть обручальное кольцо на большой палец левой руки Фредди.

Фредди женат уже два года, но все еще посматривал на других женщин. Паркер была первым номером в его списке. Он засек ее, как только она вошла в дверь, и тут же подскочил к ней с бутылкой виски «Катти Сарк», потому что знал, что Клер не из тех женщин, которые любят пить в одиночку. Он уверен, что с нею Уиллоус.

И оказался прав.

Уиллоус кивнул Фредди, проходя вдоль бара, и показал два пальца, сделав рукой вращательное движение.

Это означало двойные порции.

Фредди принес им бокалы в кабину дальнего конца бара и сказал:

– Мы получили отличные цыплячьи крылышки. Интересуетесь?

– Я – пас.

Фредди покачал головой и, уставившись в пол, сказал:

– Что за неделя, брат!

Уиллоус отпил немного. Фредди повернулся к Паркер.

– Что за неделя! – повторил он.

– Какие проблемы? – спросила Паркер.

Уиллоус внимательно посмотрел на нее.

– Салли любит читать в постели. Обычно это журнал или просто газета. А с воскресенья она таскает в сумке Британскую энциклопедию. И я не имею в виду один какой–нибудь том. Я говорю о всей энциклопедии, черт бы ее побрал…

– Стоп, – попросил Уиллоус.

– Вы поняли, в чем проблема?

Уиллоус кивнул.

– Неплохая шутка, верно?

– Просто умрешь со смеху, Фредди.

– Смеетесь, а мне хоть плачь, ей–богу!

– А я не поняла, в чем тут дело, – призналась Паркер.

– Попросите его объяснить вам, – сказал Фредди, делая большим пальцем жест в сторону Уиллоуса.

Паркер сказала:

– Тут ребята в обиде, говорят, вы разбавляете водой напитки.

– Не водой, а слезами! – ответил Фредди, быстро вытер стол и удалился.

– Ты получила данные по «понтиаку»?

– Джерри Голдстайн нездоров. Нам придется докапываться до всего самим.

Уиллоус открыл было рот, чтобы сказать что–то, но промолчал.

– Ну, – сказала Паркер, – не вини меня. Уиллоус отпил немного виски.

– Утром это в первую очередь появится на твоем столе. Они обещали. Ручаюсь, что они все сделают.

– Я звонил домой Джерри и просил его связаться со своими людьми, подкрутить их.

Паркер пригубила виски и поставила бокал на стол.

– Оруэлл говорил с парнем, который работает на этом пароме «Аквабус». Его зовут Стив Бромлей. Он ничего не видел, не слышал и даже не знал об убийстве, пока Оруэлл не сказал ему.

– Почему он ушел с работы?

– Из–за разногласий с хозяином.

– Эдди поверил ему?

– Каждому слову. – Паркер покрутила лед в своем бокале. – Скажи мне одну вещь, Джек.

Уиллоус ждал. Паркер сделала хороший глоток виски.

– Как у тебя дела с женой? Уиллоус откинулся на стуле.

– Думаю, что о'кей.

– О'кей? – переспросила Паркер.

– Ну, не так уж плохо.

– Она все еще в Торонто?

– Да.

Паркер протянула руку через стол. Коснулась пальцами ладони Уиллоуса. Он осушил свой бокал и, не глядя на нее, спросил:

– Хочешь еще выпить?

– Только не здесь.

Уиллоус потянулся за своей курткой.

– У меня, – сказала Паркер. – Это ближе.

– И чище, держу пари.

– Думаю, что да, – сказала Паркер.

Глава 11

В дверь постучали. Патерсон вынул пистолет и держал его, прижав к бедру, опущенным вниз. Он сел на кровати. Пружины скрипнули. Он чувствовал себя смешным, как в старинной мелодраме черно–белого кино. Потом снова сунул пистолет в карман пиджака и спросил:

– Кто там?

– Обслуживание комнат, друг.

Наверное, тот самый ночной клерк, неаккуратный и ироничный. Патерсон живо представил его себе, как он стоит там, за дверью, прислонившись к стене с засунутыми за пояс джинсов пальцами.

– Ну, входите!

Дверь растворилась, и в комнату как тень проскользнул совсем другой персонаж. С кожей цвета дымчатого стекла, гладкой и глянцевой. Около шести футов роста и очень худой. В темно–синем поплиновом халате, черных кожаных перчатках, узких черных брюках и начищенных черных патентованных ботинках не более чем восьмого размера. Воротник халата был поднят, а пояс затянут. Парень выглядел театрально и немного глуповато, но очень угрожающе.

Патерсон встал с кровати, стараясь не думать о том, как бы он выглядел сам, если бы пистолет был еще у него в руке. Следом за парнем в комнату вошла белая женщина в джинсовом жакете, узкой желтой юбке и в нейлоновых чулках с рисунком в сетку. Ее волосы были ярко–оранжевыми, а отдельные пряди – зелеными. Она взглянула на Патерсона и отвела взгляд, не проявив особого интереса.

Мужчина танцующей походкой пересек комнату и остановился в ногах кровати.

– Закрой дверь, Мойра!

Женщина закрыла дверь.

Патерсон все еще стоял у кровати, не совсем понимая, как он должен себя вести, и решил предоставить первый ход своднику.

Как бы читая его мысли, мужчина показал пальцем в перчатке на него.

– Расслабься, детка. Я агент Мойры, ее менеджер. Мое имя Ренделл. – И посмотрел на оттопыренный карман Патерсона. – Носите тяжелые предметы, детка?

– Я сказал ночному клерку, что мне нужны три женщины.

– Но Пит не очень силен в счете. Вы коп?

Патерсон отрицательно покачал головой.

– Не смеши меня, детка. Скажи прямо. Тогда я не буду беспокоиться о том, что меня накроют или сделают еще какую–нибудь гадость.

– Я не коп.

– Ну ладно, тогда мы поговорим. – Ренделл засунул палец в ухо, покрутил им и внимательно изучил то, что оказалось у него под ногтем. – Три женщины сразу, ого!

Он придвинулся немного поближе.

– Скажи хотя бы, возраст имеет значение?

– Не очень.

– Цвет?

Патерсон пожал плечами.

– Почему я спрашиваю, сказать по правде, ты выглядишь так, что едва ли справишься и с одной из моих сладких леди, не то что с тремя.

– Я хочу побеседовать с наркоманкой.

– С кем? С наркоманкой? Это зачем же?

– Я пишу статью в журнал.

– Так ты паршивый писателишка?

– Да.

Ренделл уставился на него холодными глазами, которые блестели, как и его патентованные ботинки.

– Так дело не пойдет, парень. Почему я должен подставлять своих людей?

– Да нет, дело обстоит совсем не так. – Патерсон беспокоился, не выглядит ли он слишком испуганным, и хотел было сесть, но вид Ренделла был такой, что этого, очевидно, не стоило делать.

– Врешь, детка. У тебя в нет даже ручки, зато в кармане целая базука.

Патерсон колебался. Потом вытащил пистолет, держа его за ствол левой рукой.

Мойра издала неясный звук, предупреждающий об опасности.

– Заткни свой поганый рот, – приказал Ренделл, даже не дав себе труда обернуться к ней. Потом снова обратился к Патерсону: – Эта штука двадцать восьмого калибра?

– Да.

– А есть глушитель для нее?

– Короткий ствол, – пояснил Патерсон. – Для стрельбы по целям. Большой вес уменьшает отдачу.

Ренделл потер порез от бритвы на шее, и тот снова начал кровоточить. Он слизал с пальца кровь.

– Вы что, собираетесь написать обо мне?

– Что?!

– Ну ладно, – хихикнул Ренделл. – Что вы на самом деле хотите, приятель? Сами–то вы знаете?

– Я хочу продать героин.

– Продать или купить?

– Продать.

– О каком количестве идет речь?

– Двадцать кило, – ответил Патерсон. – Чуть больше сорока четырех фунтов.

– Я знаю, сколько это стоит, черт возьми! – Ренделл не спускал глаз с пистолета в руке Патерсона. – Вы морочите мне голову, дружок?

– Нет, конечно, нет.

Ренделл кивнул. Он слышал, что Гэри Силк потерял героин, но не мог предположить, что так много.

– Он у вас с собой?

– Сожалею, Ренделл.

Ренделл осклабился, обнажив мелкие зубы с застрявшими между ними кусочками жевательной резинки.

– И где вы все это запрятали, друг?

– Товар стоит миллионы долларов. У вас есть наличные, чтобы купить ответ на вопрос?

– Скажите мне, детка, когда вы начинали сегодняшний день, не забыли зарядить пистолет?

– Не забыл. Хотите одну пулю, Ренди?

Ренделл выставил вперед ладони, как бы защищаясь.

– Может быть, позже. Надо хотя бы попробовать товар.

– В ванной комнате в конце коридора. На полу за туалетом.

– Все продумал, верно?

– Но вам это дело не поднять, Ренди. Попробуйте сделать, что сможете. Может быть, кто–нибудь из ваших знакомых заинтересуется? Я буду в отеле «Санрайз» до закрытия бара.

– «Санрайз».

– Только один вечер. Потом уеду.

– Пойди приведи Уолта, – приказал Ренделл. Мойра поморщилась. – Он в этой чертовой машине. Давай пошевеливайся.

Мойра вышла, и ее каблуки застучали по линолеуму.

– Подождите минуту, – попросил Патерсон.

Ренделл подошел к двери, закрыл ее и привалился к ней спиной, скрестив руки на груди.

– Теперь тихо! И не делайте глупостей, – посоветовал Ренделл.

Патерсон направил пистолет в лицо Ренделла и приказал:

– Отойди, к чертям, от двери!

– Или ты разнесешь мне голову? – спросил Ренделл, спокойно залез в карман, достал пачку сигарет «Вирджиния Слимс» и протянул ее Патерсону. – Курите?

Патерсон попытался сделать движение по направлению к окну. Ноги, будто деревянные, совсем не слушались его.

– Ну, что я сказал! – закричал Ренделл.

Патерсон попытался открыть окно, но рама была наглухо забита гвоздями. Тогда он стал разбивать стекло рукояткой пистолета.

– Не серди меня, детка, а то я потеряю терпение. И на самом деле получится что–то плохое.

Патерсон продолжал разбивать стекло.

Ренделл выхватил нож с выкидным лезвием и открыл его.

– Назад, детка!

Патерсон локтем старался выбить остатки стекла. Он согнулся, пытаясь выставить наружу левую ногу и нижнюю часть тела. Ренделл зажег сигарету и направился к нему, неожиданно проворно двигаясь.

И тут прогремел выстрел. Ренделл остановился. Сигарета выпала из его рта. Он поднял полу своего туго подпоясанного халата и потрогал кровавую дыру в мясистой части бедра повыше колена.

– Ты ранил меня, красавчик! И испортил мои брюки!

– Боже! – взмолился Патерсон. – Это случайно!

Ренделл бросился на него.

Патерсон трижды нажал на спусковой крючок и только после этого восстановил контроль над собой. Ренделл катался по полу, сжимая руками колено.

В коридоре послышались крики.

Патерсон сунул пистолет в карман и протиснулся в окно. Из пореза на большом пальце текла кровь. Он начал спускаться по пожарной лестнице вниз, к темному входу в аллею.

Стоны Ренделла больше не были слышны. От рамы летели деревянные щепки. Кто–то высунулся из окна, перекрыв свет, идущий из комнаты. Нога Патерсона соскользнула с одного из металлических прутьев лестницы. Он почувствовал острую боль.

Ржавая металлическая лестница затряслась. Он взглянул вверх и увидел двух ублюдков, которые спускались вслед за ним.

Пожарная лестница заканчивалась, не доходя примерно десяти футов до земли. Складная секция лестницы не открывалась. Прямо под лестницей стояла тележка. Он отпустил руки и упал коленями на дно тележки, а потом спрыгнул на асфальт. Тележка была небольшая, Патерсон толкнул ее, и она покатилась в сторону проулка.

Аллея имела форму буквы «Т». До Хастингс–стрит было менее ста футов. Он бросился бежать. В начале аллеи стояла машина. Ее фары зажглись и ослепили его. Он нырнул налево, в темноту. Послышался шум мотора и скрип тормозов. Аллея озарилась светом. Из–за угла выбежал мужчина, что–то крича и указывая куда–то вытянутой правой рукой.

Примерно в пятидесяти футах впереди по аллее стоял отдельный домик, зажатый между бесформенными кирпичными строениями с плоскими крышами. Патерсон выскочил на задний двор, пробежал позади старого пикапа и взлетел по деревянной лестнице ко входу в домик. Дверь была заперта. Он слышал шаги позади себя. И тут вдруг увидел узкую лестницу, по которой стал немедленно взбираться. Под самым фронтоном оказалась маленькая дверца, совсем как в сказке «Алиса в стране чудес». Но и она была заперта.

Лучи от фонарей поднимались все выше. Тогда он поставил ногу на ручку маленькой двери и вылез на крутую крышу. Дранка кровли посыпалась вниз.

– Взять этого подонка! – послышалась команда Ренделла.

Патерсон почувствовал некоторое облегчение: он–то думал, что убил его.

Согнувшись, он сполз по крыше до того места, где мог перепрыгнуть промежуток между домами шириной в один фут. Луч фонаря метался в воздухе, будто отмечали иллюминацией какой–то праздник. Патерсон пробежал по плоской, покрытой смолой и песком крыше соседнего здания к дальнему его концу. Он выглянул из–за края фронтона и увидел стоящий внизу черный «линкольн». Огней на нем не было, но мотор работал.

Патерсон двинулся назад по плоской крыше. Примерно на половине длины дома около него в нескольких дюймах от стены стоял телефонный столб. Но спуститься по нему было невозможно из–за путаницы проводов. Но рядом оказалась водосточная труба из черного пластика. Она крепилась к стене металлическими держателями и казалась достаточно прочной.

Патерсон немного поколебался, а потом все–таки перекинул ноги через парапет и начал спускаться по трубе. Его брюки за что–то зацепились. Это низ трубы был обернут колючей проволокой. Он освободил брюки.

Потом спрыгнул.

Боль от удара сотрясла его тело. Голова дернулась вперед и ударилась о колено. На губах появился вкус крови.

Задние сигнальные огни «линкольна» мигали красным светом. Патерсон бросился бежать, и его тень на проезжей части то отставала, то обгоняла его, когда он оказывался под светом уличного фонаря.

Добежав до поперечной улицы Кордова, обнаружил, что здания складов и учреждений по обеим сторонам улицы темны и пустынны. Слева был жилой дом. Быстро перебежав освещенную улицу, обнаружил, что дверь была закрыта. У двери висел список жильцов. Нажал на маленькие черные кнопки вызова.

Никакого ответа.

Патерсон повернулся и снова побежал по улице Кордова. В дальнем ее конце показался «линкольн», выехавший из аллеи. Он бежал, слыша за спиной шорох шин автомобиля, а потом свернул налево, за дома.

Споткнулся о пустую смятую банку из–под лизола. Гремя, она покатилась по дороге. В глубине памяти возникло воспоминание о том, что спившиеся алкоголики мешают лизол с кока–колой, пьют эту смесь и часто умирают.

За блоком жилых домов зеленел газон, обнесенный белым металлическим забором. Перелез через него. Отблески света образовывали на траве огромные вопросительные знаки. Задыхаясь, он побежал к другому, чуть меньшему блоку жилых домов. Наружная лестница с ограждением вела на верхние этажи. За спиной у него послышались радостные возгласы. Обернувшись, он увидел, что «линкольн» подъезжает задним ходом. Двое уже лезли через ворота, а третий, согнувшись, подкрадывался со стороны аллеи.

Послышался звук, будто кто–то сплюнул. Пуля попала в один из фонарей и пролетела жужжа, как механический москит. Ужас сковал его движения. Еще одна пуля ударила в стену здания. Тогда Патерсон подумал, что стреляют ему по ногам, хотя не очень был уверен в этом.

Один из мужчин спрыгнул с забора и побежал к нему по пологой дуге, чтобы не оказаться на линии огня.

Патерсон побежал вверх по лестнице так быстро, как только мог. Его руки тряслись, грудь горела. Споткнувшись, упал и снова поднялся.

Добежал до лестничной площадки и дернул за ручку стеклянной двери. Заперта. По холлу с другой стороны к двери приближался мужчина. Патерсон постучал, оставляя на стекле следы крови. Мужчина остановился перед дверью и достал ключ. Когда дверь приоткрылась и через нее проник свет, стало видно, что мужчина держал в руках портативный проигрыватель с наушниками. Мужчина, испугавшись, быстро закрыл дверь и исчез в квартире, словно растворился.