Текст книги "Загадка кольца с изумрудом"
Автор книги: Лорен Уиллиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
Глава 14
– Помилуйте! – воскликнула Летти. – По-вашему, я должна в это поверить?
Открыто ставить под сомнение слова собеседников весьма невежливо. Но и снимать за чайным столом парик не входит в общепринятые правила.
Неужто им казалось, что она столь беспредельно наивна?
Заметив, как лорд Пинчингдейл бросил на Джейн быстрый выразительный взгляд, Летти разозлилась пуще прежнего.
– Скажите еще, что все вы миссионеры, которые явились сюда обращать дикарей в христианскую веру! Или труппа бродячих актеров, или… – Тут ее подвело воображение. – Шпионы! Да кто в подобное поверит?
– Уж постарайтесь, мисси! – выпалила мисс Гвен, или миссис Гримстоун, или кем бы она ни была, что Летти не особенно волновало.
Джейн с всегдашним изяществом подняла руку, развязала ленточку на шее и протянула Летти медальон:
– Может, это вас убедит?
Летти взяла вещицу, гадая, каким образом дамское украшение заставит ее поверить в невероятное. Письма, наверное, заставили бы. Или же заверенный подписью канцлера его величества документ – нечто в этом роде. Но медальон?
Металлическая штуковина еще хранила тепло Джейн. Ничего особенного – обыкновенный золотой овал, покрытый спереди эмалью с изображением цветка. А сзади… Вместо гладкой поверхности Летти почувствовала под пальцем глубокие изогнутые линии.
И, затаив дыхание, перевернула медальон. В том месте, где украшение соприкасалось с краями впадинки на шее обладательницы, темнел вырезанный цветок с множеством лепестков.
Даже Летти, нелюбительница шпионских историй, тотчас его узнала, ибо видела не раз – на листовках, веерах, платках, паже вышитым на мужских носках.
Печать Розовой Гвоздики!
– Я подумала, лучше вырезать ее на медальоне, не на кольце, как делают все, – с улыбкой произнесла Джейн.
Летти неотрывно смотрела на вещицу, водя пальцем по тонкой линии в местах, где соединялись две медальонные половинки.
Мисс Гвен поднялась со стула, забрала у Летти медальон и протянула его Джейн. Та принялась крепко завязывать ленты сзади на шее.
И печать снова превратилась в обычное украшение молодой женщины – милую безделушку, выгодно подчеркивавшую вырез платья.
Но при этом осталась печатью.
– А может, это просто гравировка? – выдавила Летти, словно пытаясь что-то доказать. Больше себе, нежели троим собеседникам, что смотрели на нее, сидя за столом.
– Может, – невозмутимо ответила Джейн, затягивая последний узел. Казалось, ее не волнует ничто на свете.
– Или вы просто слишком любите цветы.
– Кто их не любит.
Летти взглянула на медальон, на парик и снова на Джейн – деловитую и спокойную, хозяйку стола. На мужа больше не смотрела, однако заметила – всякий обратил бы на это внимание, – что в его отношении к женщине, называвшей себя Джейн, нет ни капли нежности. Тогда как накануне вечером он крутился возле нее столь настойчиво, будто знал, что даже малое расстояние его погубит, сегодня бесстрастно сидел в сторонке. Раздором между влюбленными тут не пахло. Они будто вовсе не питали друг к другу никаких чувств. Если же их не связывала влюбленность…
Летти снова ощутила под пальцами выгравированный цветок.
– О Боже! – пробормотала она.
– Долго же вы соображали, – проворчала мисс Гвен.
– Не каждый день попадаешь в подобные истории, – заступилась за гостью Джейн. – Другой на ее месте и вовсе растерял бы все мысли.
Чувствуя легкое головокружение, Летти пролепетала:
– Стало быть… Вчера вечером…
– Мы разыгрывали спектакль, чтобы обмануть французов, – объяснила мисс Гвен с хитринкой во взгляде.
– Намекаете на то, – неуверенно пробормотала Летти, глядя то на мисс Гвен, то на Джейн, то куда угодно еще, за исключением мужа, барабанившего по столу длинными пальцами, – что в Дублине полно французских шпионов?
– Не то чтобы полно, – ответила Джейн, – но достаточно, дабы натворить бед.
– Теперь я, пожалуй, сяду, – пробормотала Летти, опускаясь более тяжело, чем она намеревалась, на предложенный ей стул. – Но если все это правда, вы не должны были посвящать меня в тайну.
– Хоть в чем-то наши мнения схожи, – пробормотал ее муж.
Летти продолжала, обратившись к Джейн:
– Конечно, очень мило с вашей стороны, но как вы можете быть уверены, что я не разболтаю ваших секретов половине Дублина?
– Мило?! – в ужасе воскликнула мисс Гвен.
– Ничего тут нет милого, – живо пояснила Джейн. – Мы лишь думаем о безопасности. Вы доставили бы нам куда больше неприятностей, если постоянно крутились бы поблизости и делали неверные выводы.
Никто не прибавил «как накануне вечером», но Летти почувствовала, что именно эта мысль посетила всех троих. К ее щекам прилила краска, когда она вспомнила, как лорду Пинчингдейлу пришлось буквально тащить ее к окну.
– Что же до вашей склонности трепать языком, – вклинился и неприятные воспоминания Летти холодный голос Джейн, – то на вчерашнем приеме вам представился не один случай объявить, что лорд Пинчингдейл – ваш муж. Однако вы предпочли промолчать. Болтушка не удержалась бы. Кофе будете?
Джейн подняла кофейник с видом человека, уверенного, что он убедил всех в своей правоте и продолжать разговор нет смысла. Однако Летти было чем возразить, а уж если ей было чем, наверняка мог поспорить и лорд Пинчингдейл.
– Да, будьте любезны, – сказала Летти, протягивая чашку.
Джейн налила ей кофе.
– Джеффри? – Она снова наклонила кофейник, и Летти с опаской, будто вор, покосилась в сторону мужа, по-прежнему не решаясь, однако, смотреть ему в лицо.
Поднеся чашку к губам, она сделала первый глоток. Кофе, очевидно, оттого, что долго простоял в кофейнике, оказался несвежий и с кислинкой. Если Джейн не лгала, выходило, лорд Пинчингдейл вовсе не был отъявленным хамом, даже слабовольным трусом, что сбежал, едва женившись, так как не мог терпеть рядом с собой жену. С такими еще можно было худо-бедно общаться.
Новый же лорд Пинчингдейл совершенно сбивал с толку. За то время, что Летти провела в этой гостиной, он успел превратиться из негодяя в героя, а она из несправедливо осудившей жены в… В кого? Летти покривилась, глядя в кофе. Не в героиню, уж это вне всякого сомнения.
– Я завтра же отправляюсь назад в Лондон, – вдруг сказала она, опуская чашку на блюдце. – Так будет проще всего.
Лицо Джейн, что сидела напротив, приняло загадочное выражение.
– Может, и нет.
Не имея представления о склонности Джейн многословно рассуждать вслух, Летти покачала головой:
– Наверняка меня возьмут на первый же пакетбот.
– Джейн имеет в виду, – поспешил объяснить Джефф, решив покончить с разговором раньше, чем он перельется в сущий диалог Платона, – что ваш отъезд может породить толки и предположения.
Мисс Гвен погрозила костлявым пальцем:
– Надо извлечь из этого пользу. Когда миссис Олсдейл исчезнет, французы заподозрят неладное, отправятся ее разыскивать, а мы – за ними.
– А если ее поймают? – спросил Джефф.
Он знал по многолетнему опыту, что Черный Тюльпан нещадно расправлялась с жертвами при помощи стилета. Обычных шуток с сургучом ей было мало, потому она вырезала свой знак прямо на теле пойманных английских агентов. С тех пор как Джефф слышал последнюю такую историю, прошло немало времени, но жалости в Черном Тюльпане вряд ли прибавилось. Быть может, она лишь стала пытать пленников более изощренными способами. Если только ее руки прикоснутся к Летти…
Джефф и сам, бывало, мечтал придушить ее, но такого она никак не заслуживала.
– Было бы неплохо, – пробормотал он. – Но лучше пусть живет.
– Прошу прощения, – сказала Летти, сильно хмуря брови. – Если б я только знала…
– Вам не следует ни о чем знать, – ответил Джефф, многозначительно глядя на Джейн.
Та невинно смотрела на него поверх чашки.
Джефф повел бровями, показывая, что прекрасно понимает, каковы соображения Джейн. После вчерашних недоразумений и пропущенной встречи Эммета с пособником-французом Джейн заключила, что лучшим способом убрать с дороги препятствие в лице Летти будет сделать ее соратницей. Разумеется, не настоящей. Надлежало лишь убедить ее в том, что отныне и она причастна к делу. Летти-сподвижница куда безопаснее взбешенной жены, что вольна поступать, как захочет. А им с Джеффри можно будет продолжать разыгрывать влюбленную парочку.
«По временам, – с возмущением подумал Джефф, – Джейн чересчур уверена в себе».
А ведь понятия не имеет, какая она, эта Летти Олсуорси. Не знает, что за большими голубыми глазами таится хитроумие Бонапарта, под девичьей скромностью – воля посильнее, чем у Цезаря, а под простеньким платьем – бюст, при виде которого устыдилась бы своего сама Клеопатра. Тут Джефф поймал себя на том, что его взгляд непристойно прикован к той самой груди, и поспешно придал своему лицу привычное бесстрастное выражение. Чем пышнее грудь, напомнил он себе, тем больше на ней разместится змей. Или подобной гадости. В худшем случае объяснение с Летти Олсуорси обернется бедой. В лучшем… Что случится в лучшем, он затруднялся предугадать.
Джейн виновато улыбнулась, взглянув на Летти:
– Боюсь, вам еще немного придется побыть миссис Олсдейл.
– Не возражаю, – ответила Летти.
– Зато возражаю я, – пробормотал Джефф.
– Думаю, вы даже можете нам помочь.
– Была бы рада, – отозвалась Легти.
Джефф фыркнул:
– Интересно, каким таким образом?
Мисс Гвен, наблюдая за обоими, беспардонно захихикала – так она обычно смеялась. Джефф не понял, чему здесь радоваться. Впрочем, он давно заподозрил: нрав у мисс Гвен такой, что лучшей забавой для нее было бы смотреть на матадоров, пронзенных быком.
– Не тревожьтесь: опасности тут никакой, – примирительно произнесла Джейн.
Волнение Джеффа не улеглось. Джейн, если бы сочла нужным, могла без лишних колебаний вручить Летти охапку взрывчатки. Летти же… Что Летти в состоянии сделать с взрывчаткой, сказать было сложно. Она грозила опасностью и сама по себе.
– Это не игра, – твердо заявил он.
– Понятное дело! – Мисс Гвен ухмыльнулась. – Игры для любителей!
– И не церковный праздник, – строго глядя на Летти, прибавил Джефф.
– Я ничего такого и не думаю, – ответила она.
– Видите ли, – продолжал Джефф, барабаня пальцами по гладкой поверхности стола и сожалея, что Военное ведомство не предоставляет указаний о том, как быть в затруднительных положениях, с подзаголовками для удобства типа «Нежеланные жены, способы избавления», – вы не можете просто взять, присоединиться к нам и начать помогать. Мы ведь не украшения из цветов плетем. Обстановка крайне напряженная. Вы имеете хоть малейшее представление о том, что творится теперь в Ирландии?
Летти взглянула на него так, будто хотела ответить утвердительно. Подняла выше голову, приоткрыла, но тут же закрыла рот.
– Нет, – призналась она.
– Так я и думал. – Джефф повернулся к Джейн: – Это просто смешно.
– А что она может знать? – с вызовом спросила мисс Гвен. Джефф не сомневался, что заступалась она за Летти чисто из желания поспорить. Возражать, как она сама ему призналась после той весьма удачной поездки в онеру, было одним из ее любимейших развлечений.
Что же касалось второго пристрастия… Джефф радовался, что зонтик преспокойно стоит в углу и что мисс Гвен до него не дотянуться.
Она взглянула на Летти:
– Ирландцы бунтуют, а французы вот-вот нагрянут. Мы здесь, чтобы остановить безобразия. Вот! Теперь ей известно все, что нужно! – торжествующе заявила она, поворачиваясь к Джеффу.
Тот чуть не издал отчаянный вопль.
Работать следует без помощников, как Беовульф, что сражался с Гренделем один на один. Не то будешь на каждом шагу сталкиваться с разного рода препонами, в том числе с выскочкой, на которой женат.
– Это лишь то, что лежит на поверхности, – сказал он Летти, чьи глаза округлились при упоминании о бунте. Глаза ее были светлее, чем у Мэри, и особой глубины. Как небо после дождя или неоглядная ширь залитого солнцем моря.
– Восстание? – Летти проглотила слюну. – Здесь?
Она обвела жестом идиллическую гостиную: квадраты солнечного света на ковре, листья на ветках дерева, ласкающие оконное стекло.
– Здесь, – подтвердил Джефф. – «Объединенные ирландцы» замышляют новый мятеж с тех самых пор, как было подавлено восстание в девяносто восьмом году. Целых пять лет они просчитывали, какие допустили оплошности в прошлый раз и как их избежать. В том бунте участвовали пятьдесят тысяч человек – немало, согласитесь. К ним на подмогу явились французы. На наше счастье, слишком поздно. У нас было время подавить сначала восставших ирландцев. Так было тогда.
– А теперь?
– Теперь… – Прикрас не требовалось – действительность устрашала. – В нашем гарнизоне было семьдесят пять тысяч человек, а осталось всего тридцать. Меньше половины.
– С азами математики мы все знакомы, – вставила мисс Гвен.
– Бонапарт, – продолжал Джефф, повысив голос, – настроен решительнее. Нам известно, что его военный министр на днях встретился в Париже с человеком из «Объединенных ирландцев». Беседа шла о полном завоевании Англии до конца лета. У нас не хватит людей, чтобы дать достойный отпор.
Даже подавить хорошо спланированное местное восстание мы не в силах. Через неделю-другую Ирландия может вспыхнуть, как пороховая бочка.
– О! – вырвалось у Летти. Она сознавала, что ответить следовало иначе, но не знала, что сказать. Учитывая беды, которые навлек на нее собственный язык прежде, умнее было молчать.
– А коль скоро отделится Ирландия, – лорд Пинчингдейл говорил спокойно, будто речь шла о сущих пустяках, но от этого спокойствия волосы вставали дыбом, – откроется путь в Англию.
– Что?
– Нас захватят.
– Чем же я могу помочь? – спросила Летти, чувствуя себя все более бесполезной. Оружие, волнения, французские войска… Это не цифры в книге по учету домашних расходов.
– Не путайтесь под ногами. – Услышав грубые слова, Летти ощетинилась. Лорд Пинчингдейл продолжал чуть более мягким голосом: – Занимайтесь тем, чем занимались бы, если бы ничего не узнали. Попивайте чай с друзьями. Делайте покупки. Дайте нам спокойно работать, а когда все закончится, я сам отвезу вас в Лондон.
Летти задумалась, не в качестве ли подкупа он вызывается ее сопровождать. А если она не оставит их в покое, что тогда? Он заточит ее в ирландский монастырь? Или же, подумала Летти, ежась, точно от холода, отдаст на растерзание беснующейся толпе? Людских скопищ ей в жизни не приводилось видеть – крестьян, праздновавших сбор урожая, она не принимала в расчет, даже вливших в себя слишком много бочек вина, – но прекрасно помнила, ибо повзрослела довольно рано, как десять лет назад рассказывали о бесчинствах во Франции. Толпы лютующих крестьян, насаженные на вилы головы… От одного этого воспоминания захотелось хоть что-нибудь предпринять.
– По-моему, можно придумать для вас занятие поинтереснее, – сказала Джейн. – Не пугайтесь: это не опасно.
– О чем вы? – спросил лорд Пинчингдейл.
– Не стрясется никакой беды, если она кой-куда съездит, ведь так? В одно место.
– Смотря какое.
– Что может быть благоприятнее – для души даже целительнее, – чем старинная церковь?
– Пусть вспомнит о вашем венчании, – прокудахтала мисс Гвен. – Пока смерть не разлучит вас – так ведь говорят?
Лорд Пинчингдейл пропустил насмешку мимо ушей.
– Вы о церкви Святой Вербурги? – спросил он у Джейн.
– Именно, – ответила она.
– Какой святой? – поинтересовалась Летти, наклоняясь вперед.
– Вербурга не слишком известна, – пренебрежительно сказала мисс Гвен, показывая всем своим видом, что со столь незначительными мучениками лично она предпочитает не связываться.
– Это приходская церковь дублинского Замка, – поспешил объяснить Джефф, пока с языка мисс Гвен не слетело что-нибудь еще. – Там гроб лорда Эдуарда Фицджеральда.
– А он, насколько я разумею, – сказала Летти, стараясь казаться веселее, чем на самом деле, – не святой – ни мало, ни хорошо известный.
– Для кого как, – ответил Джефф. – «Объединенные ирландцы» почитают его полубогом.
– Лорд Эдуард умер от ранений, которые получил в ходе восстания в девяносто восьмом, – произнесла Джейн.
– Стало быть, он тоже мученик, – задумчиво произнесла Летти. Голова у нее шла кругом от мыслей о шпионах, революционерах и всякого рода святых.
Эти люди были так же далеки и загадочны, как изображения атлетов на греческих урнах или тайны турецкого гарема, и казались героями из книжки, о которых читаешь в спокойном уединении кабинета, но с которыми никогда не сталкиваешься. Тем не менее по странной прихоти судьбы Летти очутилась среди них, как Кортес – на открытом полуострове Калифорния.
– Но какое отношение, – спросила она, чувствуя себя страдальцем, пробирающимся по южноамериканским болотам, – имеет гроб, пусть даже гроб мученика, к тому, чем заняты мятежники теперь? – Ей вдруг пришла страшная мысль, а перед глазами возникли образы средневековых монахов, что несут в жутковатой торжественности тела святых. – Не намерены же они устроить близ костей товарища место сбора?
– Она сразу пришлась мне по вкусу, – произнесла мисс Гвен, не обращаясь ни к кому в отдельности.
– Нет, все не столь мрачно, – сказал лорд Пинчингдейл, кривя губы в подобии улыбки. Летти вдруг захотелось, чтобы он улыбнулся по-настоящему. Ее охватила странная радость от того, что она высказала свое предположение. – Но идея ваша неплоха – место подошло бы им как нельзя лучше. Очень было бы символично.
– Днем они бы там не показывались, верно? – спросила Летти. Всякое упоминание о шпионах неизменно наводило ее на мысли о плащах, масках и закрытых фонарях. Ей казалось, встречаться куда умнее при свете дня, под видом обычных людей, не шляться, где не положено, по ночам, однако шпионы – во всяком случае, по словам газет с картинками, – по-видимому, не умели рассуждать благоразумно.
– Нет, скорее сходились бы днем, нежели ночью, – ответил Джефф. – Но мы не надеемся застать там целое собрание. А обеспокоены вот чем: некие набожные странники возложили на гроб лорда Эдуарда необычное приношение.
– Бумагу, – пояснила Джейн. – Которая больше годится живым, нежели почившим.
– Полагаете, могилу используют как… – Летти задумалась, какие подобрать слова. – Как революционную почтовую контору?
– Весьма подходящее название. Мы с тетушкой Эрнестиной, – голос Джейн вдруг повысился на пол-октавы, голова кокетливо склонилась в сторону мисс Гвен, а правильные черты лица померкли из-за жеманной улыбки, – как раз обсуждали, не съездить ли нам в чудесную церковь Вербурги. У тетушки Эрнестины есть ряд серьезных вопросов к викарию, верно я говорю, тетя Эрни?
Спина мисс Гвен напряглась, становясь прямой, точно спица зонтика.
– Я отказываюсь откликаться на это мерзкое имя.
Джейн взглянула на Летти, хлопая ресницами:
– Правда, она самая милая из всех тетушек Эрни?
– У вас получается куда лучше, когда вы в парике, – спокойно заметил Джефф.
– Согласна, – без обиды ответила Джейн, поднимая и встряхивая светлые кудри. – Раз так, пойду и снова превращусь в Джилли. Тетя Эрни?
Вопрос прозвучал почти как указ. Подобно кошке, которую гонят с подушек, мисс Гвен величаво поднялась со стула, говоря всем своим видом: «Я и сама собиралась».
Встала и Летти.
– О нет! – воскликнула Джейн. – Пожалуйста, сидите. Мы тотчас вернемся.
– Но…
– А пока вас развлечет Джеффри. Не правда ли, Джеффри?
Глава 15
– Не в моих правилах огорчать столь милых дам.
Мисс Гвен фыркнула и пошла прочь из комнаты, походя на кого угодно, но отнюдь не на милую даму.
– Я немного другое имела в виду, – весело сказала Джейн и вышла в облаке колышущихся кружевных оборок.
Лорд Пинчингдейл, сложив руки на груди, провожал ее взглядом, пока из виду не скрылась последняя рюшка.
– Надо понимать, Джейн не слишком-то хитрым способом пытается заставить нас заключить перемирие.
Летти и поныне не могла даже мысленно называть его просто по имени – очевидно, потому, что он сам не давал ей такого права. В ушах до сих пор звучало приятное контральто Джейн, то, как она выговаривала это слово, звук за звуком, точно гончар, что обрабатывает кусок глины, пока тот не станет круглым и гладким. Джеффри.
Повернув голову, лорд Пинчингдейл вопросительно изогнул бровь.
– По-моему, начать разговор должно вам.
Летти брякнула первое, что пришло на ум:
– А маска у вас есть?
– Нет. – Лорд Пинчингдейл странно на нее посмотрел. – И вам не советую ею обзаводиться. Маска больше притягивает внимание, нежели отвлекает.
– Я так и подумала, – печально призналась Летти. Конечно, если уж он был благороден, отличался и здравомыслием. А ей хотелось отыскать в нем изъян, тогда было бы не столь мучительно размышлять о собственном неопределенном положении.
– Вы разочарованы?
– Нет. Маски меня всегда только смешили.
Летти сознавала, что несет вздор, и понимала, почему лорд Пинчингдейл так на нее смотрит, однако до сих пор не могла свыкнуться с мыслью, что сидит в убежище шпионов, да еще столь необыкновенном. Послеполуденное солнце играло лучами на поблескивавшей поверхности деревянного стола и на старомодных картинках, что оживляли фарфор. На фоне безоблачного умиротворения шпионаж казался не более вероятным, чем визит в этот дом самого короля. Небольшая бело-зеленая комната больше подходила для веселых семейных завтраков, для болтовни о лентах и покупках, нежели для бесед о мучениках и тайниках.
Если бы не медальон…
Летти поймала на себе взгляд лорда Пинчингдейла и без видимой причины покраснела.
– Я доставляю вам море неприятностей, верно?
– Все зависит от вас, – спокойно произнес лорд Пинчингдейл.
В таком тоне мог ответить король человеку, уличенному в воровстве и осужденному, однако зачисленному в армию: «На время примиряемся, но не поверю я, что ты больше не станешь красть серебро».
– Простите меня, – от всей души сказала Летти. Она и впрямь сожалела, что приехала в Ирландию, что попыталась предотвратить побег Мэри и что уехала из Хартфордшира. Сожалела, сожалела и снова сожалела.
Увы, легче от этого не делалось.
– Я никому не хотела мешать.
– Вне всякого сомнения.
Летти вздрогнула, услышав в его голосе иронию.
– Право, я не желала… – Она запнулась.
Джефф старался не показывать, что ему противна сценка оскорбленной невинности, которую, он знал, сейчас разыграет перед ним Летти. Где, черт возьми, запропастилась Джейн? В пустом коридоре царили тишь да предвечерняя дремота. Отвлечься от гнусной лжи было не на что.
– Итак, вы не желали?.. – произнес он, наблюдая, как Летти хмуро смотрит на ковер, будто извилистые линии узора пытались оплести ей язык.
Ему показалось, его голос прозвучал весьма ровно, но Летти вдруг вскинула голову и взглянула прямо на него.
– Вы отказываетесь верить во все, что бы я ни сказала, верно?
Не ожидав такого поворота, Джефф лишь шевельнул в ответ бровыо.
– Я так и подумала, – продолжала она. – А знаете, что во всем этом самое ужасное?
– Нет, – честно ответил Джефф. Ужасного в их истории было хоть отбавляй.
– Я бы гоже вам не поверила, – со зловещим удовольствием заявила Летти. – История вышла нелепейшая. Как греческая трагедия.
Джефф ничего не понял.
– Держу пари, вы премило поболтали! – Джейн влетела, полностью превратившись в Джилли: кудряшки прыгали, оборки колыхались. – Страсть как не люблю, когда кто-то недоволен или сердится.
– По-моему, вы слишком увлекаетесь игрой, – заметил вскользь Джефф, силясь понять, к чему Летти вспомнила греческую трагедию, и надеясь, что ей не взбрело в голову выколоть глаза – ему или себе.
– Вы, – Джейн указала на него расшитым бусинами ридикюлем, – просто вредина, как моя драгоценная тетушка Эрни.
Мисс Гвен задумалась, очевидно, о том, что оскорбительнее – «вредина» или же «тетушка Эрни».
– Мы попусту теряем время, – сурово произнесла она, указывая на часы зонтиком, который снова держала в руке.
– А это для нас непозволительно, верно? – прощебетала Джейн, выводя гостей к ожидавшей у дома коляске.
Джефф нанес удар по воздуху, сделав выпад в сторону следовавшей впереди Летти. Мисс Гвен, что с важным видом спускалась рядом по ступеням, пресекла безобразие строгим взглядом. Кончики черных страусовых перьев на ее шляпе то и дело задевали нос Джеффа, и он, пока спускался, трижды чихнул, в мыслях отнюдь не по-джентльменски ругая мисс Гвен, ее вкус и людей, врывающихся в комнату посреди разговора.
– Что мне делать, когда мы туда приедем? – спросила Летти. Джефф сел в коляску напротив нее.
– Ваша задача проста. И безопасна, – сказала Джейн, бросая косой взгляд на Джеффа. – Мисс Гвен любезно согласилась занимать беседой священника, а мы с Джеффом тем временем обследуем все вокруг. – Заметив дьявольский блеск в глазах мисс Гвен, Джефф невольно посочувствовал священнику. – Но там могут оказаться и другие люди.
– Мне следует заговорить с ними? – спросила Летти.
– Только в том случае, если заметите, что они наблюдают за нами, – вставил Джефф, внимательно всматриваясь в ее глаза.
Она со всей серьезностью принялась обдумывать услышанное и выглядела в эти минуты совсем молоденькой и невинной. Молодости у нее было не отнять. Что же до невинности…
– Как будто все правда несложно.
– Не очень-то радуйтесь, – проворчала мисс Гвен. – Надо еще суметь отвлечь внимание посторонних так, чтобы никто ничего не заподозрил. Тут нужен талант. Талант и опыт.
– Жульничать миссис Олсдеил не впервой.
Летти не сразу вспомнила, что она миссис Олсдейл. А сообразив, о ком речь, медленно покраснела.
– Набраться опыта у меня не было возможности.
– Похоже, что так, – пренебрежительно сказала мисс Гвен. – Если шпионка не помнит, под каким скрывается именем, ее непременно поймают.
Летти пристально взглянула на Джеффа:
– Тогда не станет нашей с вами главной трудности, ведь так?
– Не тревожьтесь. – Джейн коснулась ее руки кончиками пальцев. – Скоро вы свыкнетесь со своей ролыо, и она станет вашим вторым «я». Верно я говорю, Джеффри?
– Все зависит от нрава.
– Тогда «миссис Олсдейл» подходит нам как нельзя лучше.
– Хм! – хмыкнула мисс Гвен, словно озвучивая мысли Джеффа.
В чем-то их мнения все-таки сходились.
Летти, хоть и ухитрилась обманом выйти замуж, производила впечатление человека, не способного скрывать свои чувства. Даже если бы о ее нынешнем дурном расположении духа протрубил на всю округу городской глашатай, более расстроенной она не показалась бы. Впрочем, напомнил себе Джефф, для того чтобы украсть у сестры жениха, особой ловкости ей не потребовалось, одна лишь дерзость. А уж дерзости-то в Летти Олсуорси было в избытке.
С другой же стороны… Джефф сощурил глаза, будто надеялся разглядеть правду в линии подбородка Летти или в расположении веснушек на ее носу. Вчера на вечере у миссис Лейнерган она как будто нимало не сомневалась в собственной правоте. А в ту роковую ночь, когда он спросил, где Мэри – вспоминать о тех минутах было нестерпимо больно, – явно лукавила и вела себя как типичная лгунья. Вчера же не запиналась, не тянула время и не краснела, прежде чем отвечать, – он не подметил в ней ни единого признака, по каким легко угадать лгуна. Была лишь до глубины души возмущена, словно не она кого-то обидела, а сама стала жертвой.
Эта мысль казалась до того невероятной, что он решил ее не развивать.
Очевидно, почувствовав, что Джефф слишком пристально ее разглядывает, Летти принялась изучать швы на собственных перчатках.
Джейн тем временем смотрела то на одну, то на другого с загадочной улыбкой сфинкса.
Мисс Гвен милосердно глазела в окно и все бранилась на кучера, который, по ее мнению, ничего не смыслил в своем деле. Потому и вез то слишком скоро, то чересчур медленно, или намеренно ехал по выбоинам.
К тому времени как экипаж остановился у церкви Святой Вербурги, было сложно сказать, кто чего сильнее желает: Летти и Джефф – выбраться наружу либо извозчик – отделаться от ездоков. Первым на землю спрыгнул Джефф и подал руку мисс Гвен – она спустилась с достоинством вдовствующей королевы, что входит во дворец Сент-Джеймс, – потом воздушной в обилии рюшек Джейн.
Летти осторожно выглянула в дверь, точно черепаха, задумавшая высунуться из панциря, с явным намерением обойтись без помощи мужа.
Он резким движением протянул руку. Летти замялась.
– Соблюдать хотя бы общепринятые правила приличия нам, думаю, придется, – проворчал Джефф. – Даже если о большем договориться не выйдет.
Летти обвела мужа медленным взглядом.
– Полагаете?
– Более низменные порывы я сумею удержать в узде.
Летти вспыхнула – краска залила ее от ворота муслинового платья до самых корней волос.
– Я вовсе не о том.
И Джефф думал о другом. Во всяком случае, до этой минуты. Теперь же вдруг вспомнил, что им уже приводилось быть вместе в подобном положении. В безлунную ночь на Хай-Холборн. Округлая женская фигурка в его руках, теплые, готовые к поцелую губы почти касаются его губ… Если бы теперь он поставил ногу на подножку, а Летти чуть больше высунулась…
Нет уж! Лучше выцарапать друг другу глаза.
Джефф по-прежнему протягивал Летти руку, ладонью вверх.
– Либо примите мою помощь, либо оставайтесь внутри. Выбирайте.
– Выбирать? – Сделать выбор было для Летти непросто, как и в большинстве случаев за последнее время. Замужество или вечный позор. Молчание либо падение Британской империи. В какое-то мгновение она почувствовала, что склонна остаться в экипаже – хотя бы лишь для того, чтобы взглянуть, как вытянется лицо мужа. Но не пожелала снова трястись на дороге, притом в одиночестве, и остаться не у дел. Пришлось сдаться. – Хорошо.
Оказавшись на земле, Летти почувствовала, что муж не отпускает ее руку. Она попыталась высвободиться, но тщетно. Потянула руку сильнее – без толку. А когда взглянула ему в лицо, увидела, что он смотрит на нее, нахмурив темные брови.
– Не век же нам так жить, – сказал он.
– Первая разумная мысль за целый день, – заметила Летти, наконец отнимая руку.
– Бесконечные споры не нужны ни вам, ни мне.
Летти хотела было подчеркнуть, что началась дурная игра по его вине, но благородно смолчала. Сама она держалась достойно, пока он не сказал, что жульничать ей не привыкать.
– Что вы предлагаете?
Лорд Пинчингдейл искривил губы в усмешке, будто услышав неприличную шутку.
– Не руку и сердце. В нашем случае это весьма неуместно.
Сказать, что он произнес эти слова с презрением, означало бы не передать и половины того, что отразилось на его лице.
– Расторжение брака было бы куда уместнее.
– Добиться разрешения на развод слишком сложно. Потому до поры до времени предлагаю договориться о перемирии.
Летти не знала, чего страшиться больше: слов «до поры до времени» или «договориться о перемирии».
– Если не желаете сделать одолжение мне, – продолжал Джефф с насмешливыми нотками в голосе, – подумайте об Англии.
– Любовь к родине превыше всего, – ответила Летти столь же язвительно. – Итак, оставляем обиды. Впредь никаких обвинений, никакой вражды. Так?
