Текст книги "Красная хризантема"

Автор книги: Лора Джо Роулэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

22

Утомительная поездка в каго привела Рэйко к южной оконечности моста Нихонбаси, переброшенного через главный канал Эдо. Здесь находился географический центр города, место, от которого отмерялись все расстояния в Японии, и начальная точка Токайдо, тракта, соединявшего Эдо с императорской столицей в Мияко. Путники, приезжающие в город или уезжающие из него, толпились вокруг поставленных у подножия моста больших деревянных стендов, где вывешивались официальные уведомления. На протянувшихся вдоль канала набережных докеры таскали от лодок к складам бамбуковые шесты, овощи, бочонки с сакэ, доски и кули с рисом. Рэйко сошла с каго в начале дороги за оптовым рынком.

Лейтенант Асукай и другие сопровождающие, ехавшие верхом шагах в пятидесяти позади нее, поравнялись с Рэйко в тот момент, когда она неуклюже слезала с плетеного сиденья. Она попросила носильщиков ждать ее. Свита последовала за ней пешком мимо лавок и прилавков с едой по улице, пересеченной посередине глубоким узким дренажным каналом. Переходя через бамбуковый мостик, она остановилась, чтобы посмотреть на коричневую воду, медленно текущую между крутыми каменными берегами – это было место, где года два назад произошло убийство.

Мертвую тринадцатилетнюю девочку по имени Акико выловили сборщики мусора, заметившие в воде ее труп. Сначала все казалось несчастным случаем: она поскользнулась на глинистой тропинке, упала в воду и утонула. Но когда домашние готовили ее тело к погребению, они обнаружили у нее на шее синяки. Ее задушили и сбросили в канал.

– Какая низость, что кто-то мог сделать такое, – сказал лейтенант Асукай, как бы вторя ее мыслям. – Особенно когда она носила ребенка.

Ее семья узнала также, что Акико была беременна, она скрывала это под просторной одеждой. Рэйко почувствовала, как мышцы ее живота сжимаются вокруг собственного ребенка.

– Он был в отчаянии, – сказала она. – Но это не оправдание для убийства.

– По крайней мере это не сошло ему с рук, – заметил лейтенант Асукай.

Они прошли к дому, где размещалась парикмахерская. Там, болтая и покуривая трубки, сидели мужчины, пока их стригли и брили. Рэйко и ее телохранители прошли по коридору в заднюю часть дома, которая выходила на задворки других магазинчиков на другой стороне переулка. Она постучала в дверь. Ей открыла служанка.

– Я пришла к твоей хозяйке, – сказала Рэйко.

Служанка свысока посмотрела на жалкие одежды Рэйко.

– Как ей тебя представить?

– Госпожа Рэйко.

При звуке этого имени все высокомерие со служанки как ветром сдуло: она знала, что Рэйко всегда была в этом доме дорогим гостем.

– Пожалуйста, проходите.

Она усадила Рэйко и лейтенанта Асукая в скромно, но со вкусом обставленной гостиной – на полу татами и симпатичные подушки из набивной материи, по стенам расставлены шкафы из полированного дерева. На алтаре в углу стояли незажженная свеча, курильница, рисовая лепешка, чашка с сакэ и кукла с розовым фарфоровым личиком, одетая в красное кимоно.

В комнату поспешно вошла хозяйка. Это была маленькая и хрупкая женщина. Ей не было и сорока лет, но волосы ее серебрились сединой, мягкая кожа покрылась морщинами, изобличая пережитые невзгоды.

– Госпожа Рэйко! – воскликнула она. – Как приятно снова видеть вас.

Рэйко разглядела в ее улыбке не только радость, но и боль. Она сожалела, что ее приход наверняка оживил в этой женщине тяжелые воспоминания.

– Простите, что я приехала без предупреждения. Надеюсь, что не доставляю вам особых проблем.

– Конечно, нет, – ответила женщина. Она опустилась на колени и поклонилась лейтенанту Асукаю. – Могу я предложить вам закуски?

– Нет, спасибо, мы уже поели, – традиционной вежливостью ответила Рэйко.

– О, но вы должны отведать чего-нибудь. И я должна позвать мужа.

– Не хотелось бы отвлекать его от работы.

– Не беспокойтесь. Он с удовольствием повидается с вами.

Она позвала слуг, и те выставили перед Рэйко и лейтенантом Асукаем угощение: чай, пирожные и вино. Рэйко была тронута и в то же время смущена такой щедростью, которой, по ее мнению, она ничем не заслужила. После того как они поели, к ним присоединился парикмахер.

– Приветствую вас! – В его голосе прозвучало дружелюбие, лицо являло приятное соединение ума и доброты. От него пахло маслом камелии, которым он умащивал волосы клиентов. – С момента нашей прошлой встречи прошло столько времени. Надеюсь, вы здоровы? – Его взгляд отметил ее потяжелевшую фигуру. – Вас можно поздравить?

Рэйко заметила, что его глаза подернулись дымкой печали.

– Да. Спасибо.

Вид беременной женщины теперь, должно быть, всегда будет вызывать в его душе боль. Скорбная тень Акико незримо присутствовала в комнате. Ее ребенок умер вместе с ней; она уже никогда не подарит своим родителям внуков. Все посмотрели на алтарь, где стояла ее любимая кукла.

– Это мы должны благодарить вас, госпожа Рэйко, – сказал парикмахер. Его жена кивнула. – Вы передали убийцу в руки правосудия, чего не сумел сделать никто другой.

Полиция фактически не уделила внимания убийству Акико, так как была занята помощью армии в отлове беглых мятежников. После поверхностного следствия был сделан вывод, что Акико стала жертвой неизвестного, случайно оказавшегося в данном районе. Ее родители, которых не удовлетворило такое заключение, написали Рэйко.

В результате расспросов соседей она узнала, что в ночь смерти Акико возле канала видели некоего молодого человека. Это был приказчик по имени Горо, который работал у ее отца; он имел репутацию хулигана и бабника. Сначала работники парикмахерской из страха перед Горо боялись давать против него показания. Однако Рэйко убедила их, что если они это сделают, то им больше вообще не придется опасаться его. Они рассказали ей, что Горо хвастался, что переспал с Акико. Рэйко и ее телохранители как следует допросили его.

Прижатый к стенке, он рассказал, что девушка по своей воле вступила с ним в половую связь. Он заявлял, что не знал о ее беременности и не убивал ее. Рэйко ему не поверила; больше того, она заподозрила, что молодой человек изнасиловал Акико, а когда та сказала ему, что ждет от него ребенка, решил избавиться от нее. Рэйко уговорила своего отца предъявить Горо обвинение в убийстве. Во время процесса Горо не выдержал и признался, что убил Акико, так как та грозила рассказать родителям о том, что он с ней сделал, а ему не хотелось терять работу.

– Когда Горо был приговорен, – сказал отец Акико, – я поклялся, что сделаю все, чтобы отблагодарить вас. Если вам когда-нибудь потребуется моя помощь, только дайте знать.

– Мне сейчас нужна ваша помощь. Поэтому я и приехала, – отозвалась Рэйко. – Наверное, вы уже слышали, что убит правитель Мори, а главным подозреваемым в этом деле считают меня.

Муж и жена изумленно переглянулись: эта новость еще не просочилась на их уровень.

– Но вы, конечно же, невиновны, – сказал парикмахер.

– Никто из тех, кто знает вас, никогда не подумает, что вы способны на такое! – вторила ему жена.

Их вера в нее тронула Рэйко, особенно когда ее покинули друзья по сословию, да и сама она утратила к себе доверие. Слезы, которые она с трудом сдерживала, грозили вот-вот пролиться.

– Я пытаюсь выяснить, кто убил правителя Мори и выставил меня подозреваемой. Это, видимо, кто-то из тех, кто хочет поквитаться со мной, мужем или с нами обоими.

– Это не может быть Горо. Он мертв, – сказал парикмахер. Преступника казнили вскоре после суда.

– Я думала о его домашних, – проговорила Рэйко.

Как только судья Уэда объявил Горо виновным, его родители впали в неистовую ярость. «Мой сын невиновен! – кричала в сторону Рэйко мать. – Ты заставила его признаться! Пусть боги покарают тебя, а твоя душа перерождается для вечного несчастья!». Обоих родителей, которые продолжали посылать проклятия в адрес Рэйко, выволокли из зала суда.

– Где они сейчас? – спросила Рэйко.

– Они переехали из этого района, – ответил парикмахер.

– Позора сына им достало с лихвой, – пояснила его жена. На ее лице мелькнула жалость. – От них отвернулись все, кто жил по соседству.

Рэйко не могла не восхититься ее великодушием, которого хватило на сочувствие к страданиям родных убийцы ее дочери.

– Вы можете сказать, куда они переехали?

Парикмахер покачал головой:

– Они уехали ночью. Никто не видел, как они покинули район. Они не известили, куда направляются, даже старосту квартала.

– Если что-нибудь услышите о месте их пребывания, прошу вас немедленно сообщить мне, – подавив досаду, сказала Рэйко.

– Конечно, – ответил парикмахер.

Рэйко поблагодарила пару за их доброту. Муж и жена проводили ее и лейтенанта Асукая до дверей.

– Я буду молиться за вас, госпожа Рэйко, – сказала на пороге женщина.

– Надеюсь, боги услышат ее, – проговорил Асукай, ведя Рэйко по тропинке. – Что вы теперь собираетесь делать?

– Искать семью Горо. Может, кто-нибудь из соседей что-то знает о них.

На лице Асукая появилось сомнение.

– Они, несомненно, настроены против вас, но я не думаю, что они способны убить правителя Мори и организовать вам западню. Они всего лишь простые торговцы. Как они могли подобраться к даймё, чтобы убить его, не говоря уже о том, чтобы устроить заговор с целью выставить вас виновной?

– Я уже думала об этом.

– Тогда почему вы считаете, что они могут быть виноваты в том, что с вами случилось? Зачем тратить на них время?

– Потому что есть связи и нити, невидимые для нас. И потому еще, что я помню последнее, что крикнула мать Горо, проклиная меня.

Слова, брошенные два года назад, зазвучали в голове Рэйко, словно грозное пророчество, которое теперь у нее на глазах превращалось в реальность. «Однажды ты поймешь, каково быть наказанной за то, чего не совершала».

На специальном обнесенном стеной участке в имении Сано хранились всякие ценности, в том числе деньги, правительственные бумаги, подменная мебель и домашняя утварь.

– Я хотел бы взглянуть на оружие, найденное Хиратой-сан, – сказал Сано стражнику, который открыл ему, Марумэ и Фукиде ворота. Это оружие было единственной вещественной уликой, которую удалось получить в течение всего расследования. Он рассчитывал, что тщательный осмотр поможет обнаружить что-нибудь важное. – Где оно?

Квадратные, похожие один на другой склады с толстыми алебастровыми стенами, черепичными крышами и железными дверями, призванными сохранить содержимое от пожара, стояли рядами, словно маленький, покинутый людьми город.

– Здесь, – сказал стражник, открывая дверь одного из складов.

Марумэ и Фукида вошли и открыли ставни. Последовав за ними, Сано втянул в себя влажный воздух, пахнущий металлом и маслом. Он различил в полумраке стоявшие на полу тридцать деревянных ящиков.

– Мне нужно больше света, – сказал он.

Детективы помогли ему перенести ящики на площадку перед дверями. К счастью, дождь прекратился. Призрачное серебристое сияние разливалось по предвечернему небу. Воздух был еще теплым, и Сано со своими людьми, работая, обливались потом. Когда все ящики были выставлены в ряд между складскими строениями, они сняли с них крышки.

Фукида достал и прочел бумагу, лежавшую поверх аркебуз в одном из ящиков.

– Детектив Араи проводил инвентаризацию ружей. В каждом ящике уложено по двадцать штук, всего шестьсот. Все в хорошем рабочем состоянии.

– И это все? – спросил Сано, обеспокоенный не только тем, что информация была столь краткой.

Фукида кивнул.

– А что еще нам нужно знать? – спросил Марумэ.

– Была бы полезной информация о том, откуда они у правителя Мори. – «Почему Хирата перепоручил эту важную работу подчиненному, явно не удосужившись проверить результаты?» – подумал Сано.

– Это могло бы подсказать, кто вместе с ним участвует в заговоре, – согласился Марумэ. – Но разве Хирата-сан не говорил, что осмотрел ящики, ища документы, способные пролить свет на происхождение оружия, но ничего не нашел?

– Да. Но документы не единственный способ определить происхождение ружей. – Сано подумал, что Хирата должен был об этом знать, принять это во внимание. – Помогите мне изучить клейма оружейников.

Осматривая каждое ружье, они находили иероглифы и гербы, выгравированные на стволах или выжженные на деревянных ложах, которые указывали на мастера, сделавшего их.

– Пока четыре разных оружейника, – сказал Марумэ, когда они просмотрели двадцать ящиков. – У двоих из них большие мастерские в Эдо. Они поставляют ружья для армии Токугавы.

– Возможно, в заговоре участвует кто-то из армии, – сказал Фукида.

– Они также делают ружья для даймё, – добавил Фукида. – Нельзя и их сбрасывать со счетов.

Это несколько ободрило Сано. Армия и сословие даймё могли бы стать солидным источником подозреваемых в измене, помимо него… но нельзя слишком торопиться с выводами.

– За три года, прошедших после конца войны, из арсенала совершались кражи, – указал Сано. – Эти ружья могли попасть на склад правителя Мори через черный рынок.

– Я не узнаю два оставшихся клейма, – сказал Фукида.

Сано тоже видел их в первый раз.

– Должно быть, они принадлежат мастерам из провинций.

Он и его люди занялись последними тремя ящиками. Как только Сано вытащил ружье, ему в глаза бросился выжженный на ложе круглый герб с лентой внутри. Он ощутил одновременно и триумф, и изумление.

– Что-то не так? – спросил Фукида.

– Это новое клеймо, – сказал Марумэ, взглянув на ружье. – Я таких не видел.

– Я тоже, – вторил ему Фукида.

– А я видел, – пробормотал Сано. И это естественно, хоть его люди, как и люди Хираты, проводившие инвентаризацию, не знали этого клейма. – Оно принадлежит мастерской в районе Хаттёбори. Они производят ружья для полиции Эдо.

– Я не знал, что полиция имеет ружья, – сказал Марумэ. – Они их не носят.

– Многие начальники заводят их для стрельбы по мишеням. Это у них как развлечение. – Сам в прошлом полицейский начальник, Сано знал об этом. – У них собираются целые коллекции.

– Как раз это мы и ищем. – Суровое лицо Фукиды от волнения оживилось. – Улика, указывающая на начальника полиции Хосину.

– Он, видимо, сколотил банду, чтобы скинуть правителя Мацудаиру и одновременно убрать вас, – сказал Марумэ Сано.

– Возможно, он подключил правителя Мори и сделал его ответственным за сбор оружия для новой войны, – добавил Фукида.

– Вероятно, правитель Мори передумал, – подхватил Марумэ, – и Хосина испугался, что он донесет на заговорщиков. Это вполне объясняет, зачем ему нужна смерть правителя Мори.

– Что, если он побывал в имении правителя Мори и случайно увидел там госпожу Рэйко? – предположил Фукида.

Марумэ изобразил, словно стреляет из лука.

– Двух зайцев одним выстрелом. Подбиты и канцлер Сано, и правитель Мори.

Детективы довели мысль Сано до вывода, который явно порадовал всех. Сано был доволен тем, что ружья привязывали Хосину к убийству и измене, но не испытывал радости от того, как и когда всплыла эта улика.

Фукида вертел ружье в руках, хмуро глядя на яркое клеймо.

– Как же сёсакан Хирата не обратил на него внимания? Он ведь прежде работал в полиции!

– Похоже, что если бы он узнал… – перебил его Марумэ. Он и Фукида посмотрели на Сано, затем отвели глаза.

Повисла неприятная тишина.

Сано понял, что им пришли в голову те же мысли, что и ему: «Хирата даже и не подумал о клеймах. Он проглядел важную улику».

– Ничего страшного не произошло, – нарочно громко объявил Марумэ.

– Теперь у нас есть доказательства против Хосины… – подал голос Фукида.

Сано чувствовал их намерение защитить Хирату, своего друга и бывшего сослуживца. Он старался не думать о том, чего могла стоить ему его ошибка, но в голове невольно билась мысль: «Как бы все повернулось, если бы информация о ружьях была у меня вчера?»

– Как вы думаете, мы успеем доехать до полицейского района, прежде чем снова хлынет дождь? – спросил он.

Марумэ и Фукида улыбнулись. Они были рады перспективе собрать побольше хвороста для погребального костра Хосины.

– У нас есть время, независимо от того, будет дождь или нет, – отозвался Марумэ.

23

Пристаней и пакгаузов немало в Хаттёбори – районе, где в имениях, выстроенных одно подле другого, словно на острове, среди жилищ горожан проживали полицейские начальники, как ёрики. Они были известны чванливостью и падкостью на взятки. Проезжая со своей свитой по набережной, Сано обогнал такого ёрики, направляющегося с помощниками по делам. Сано узнал в нем Хаяси, когда-то они вместе работали. На нем была дорогая кольчуга, скорее всего недавний подарок какого-нибудь правителя, вассалы которого оказались замешаны в драке и который заплатил ему отступного, чтобы замять дело. Он холодно кивнул Сано; его по-прежнему возмущало, что Сано быстрее, чем он, продвинулся по карьерной лестнице, несмотря на то что слыл белой вороной в их особенном полицейском братстве.

Стрельбище было любимым местом ёрики. Его окружали пристани, где разгружали дрова и бамбуковые шесты, и скрывала стена, увенчанная острыми железными пиками. Над воротами висели фонари, обильно коптящие в сыром вечернем воздухе. Два молодых самурая бездельничали в караульной будке. Едва отряд Сано остановился рядом с ними, они встали и поклонились.

– Канцлер Сано хочет пройти внутрь, – объявил детектив Марумэ.

Стражники обменялись испуганными взглядами. Это показалось Сано странным. У них были одинаковые квадратные челюсти и коренастые фигуры; выглядели они словно братья.

– Мне жаль, но мы сегодня закрыты, – сказал один из них.

– Поле стрельбища затопило, – поспешно добавил второй.

– Что в том? – бросил Марумэ. – Канцлер Сано здесь не для того, чтобы стрелять. Ему лишь нужно взглянуть на ружья.

Стражники испуганно затараторили, перебивая друг друга:

– Вход в арсенал разрешен только полицейским начальникам. Это приказ начальника полиции Хосины.

– Досточтимый канцлер значительно выше по должности, чем ваш господин, – сказал Марумэ. – Открывайте.

Стражники неохотно повиновались.

– Кто в последнее время отвечает за арсенал? – спросил Сано, въехав в ворота.

– Я, – промямлил самый молодой из стражников.

– Пойдешь с нами.

Они ступили на длинный утоптанный участок земли, кое-где поросший травой, низкие места его были залиты водой. На одном конце участка стояли плоские деревянные мишени в виде человеческих фигур, все изрешеченные пулями, и комплект доспехов, закрепленный на соломенной лошади. На другом конце размещался арсенал – сарай с каменными стенами и крышей из рифленых листов железа, железными же дверями и ставнями. В похожем, но меньшем по размерам строении хранились патроны и порох. Подъезжая к арсеналу, Сано услышал, как кто-то прокричал его имя. Он обернулся и увидел капитана Тораи, главного вассала начальника полиции Хосины. Капитан так спешил за ними, что из-под копыт его коня летели целые фонтаны брызг.

– Какой сюрприз! – произнес Тораи, поравнявшись с Сано. – Не знал, что вы интересуетесь стрельбой.

– Только когда вижу кого-то, кого хотел бы подстрелить, – отозвался Сано.

На лице Тораи мелькнула усмешка, но больше она напоминала волчий оскал.

– Могу я чем-либо вам посодействовать? – спросил он, сгорая от желания узнать, что затеял Сано.

– Нет, спасибо. – Сано даже не остановил своего коня.

– Он хочет взглянуть на ружья, – буркнул стражник, который поспевал за всадниками пешком.

– О? – Тораи пришпорил коня, проскочив вперед и встав между Сано и арсеналом. – Зачем?

– Просто проверяю версию, – ответил Сано.

Тораи заслонил вход в арсенал.

– Какую такую версию?

– Хотите, мы прогоним его, досточтимый канцлер? – спросил детектив Марумэ.

– Моя обязанность контролировать все, что здесь происходит, – уже враждебно воспрепятствовал Тораи.

Сано решил, что присутствие Тораи ему даже на руку.

– Оставайтесь, если хотите, но отойдите с дороги. – Спешившись, он приказал стражнику открыть дверь.

Они вошли внутрь, стражник поднял фонарь, осветив стены, вдоль которых стояли железные шкафы. Детективы Марумэ и Фукида принялись открывать их, и взору предстали сотни отделений, в каждом из которых стояли ружья, завернутые в промасленную материю.

Марумэ присвистнул.

– Да тут хватит на целую войну!

– Это больше, чем мне запомнилось. – «Уж не затевает ли на самом деле начальник полиции Хосина заговор и не собирается ли задействовать весь этот арсенал», – подумалось Сано.

– Ну и что? – спросил от дверей Тораи.

Не обращая на него внимания, Сано повернулся к стражнику:

– У вас здесь есть инвентарный перечень этого оружия?

– Да, досточтимый канцлер. – Молодой человек занервничал еще сильнее. Он достал из шкафа массивную книгу и открыл ее, чтобы показать испещренные иероглифами страницы.

– Мы осмотрим все ружья, сравним их наличие с записями в книге и выясним, не отсутствует ли что-нибудь, – сказал Сано.

– Не отсутствует, – бросил Тораи. – Если вы не слепец, то увидите, что все отделения заполнены.

Марумэ и Фукида принялись разворачивать оружие, среди которого были и пистолеты, и аркебузы с клеймами многих мастеров. Некоторые представляли собой старинные, затейливые произведения искусства; другие были современными, простые и удобные в действии. Сано и стражник помечали каждую единицу в книге. К тому времени как они закончили работу и вышли из арсенала, было обнаружено, что в тридцати отделениях вместо ружей стояли деревяшки, завернутые в материю.

– А как быть с этим? – спросил Сано. – Отсутствует тридцать аркебуз! Где они?

Капитан Тораи казался удивленным и встревоженным. Сано подумал, что он не ожидал, что что-то из оружия будет отсутствовать. Тораи повернулся к стражнику:

– Ну?

– Не знаю. Наверное, кто-то из полицейских начальников позаимствовал их и забыл мне сообщить.

– Вот так. – В голосе Тораи послышалось облегчение, хотя он явно оставался в неведении, какой ловушки пытается избежать.

– Можете не искать объяснений, – сказал Сано. – Я могу точно сказать, что произошло с теми ружьями. Сёсакан Хирата конфисковал их в числе других из склада, принадлежащего правителю Мори. И они являются доказательством того, что кто-то из полиции был вместе с правителем Мори замешан в сборе оружия и организации переворота. И я думаю, что это начальник полиции Хосина.

– Чепуха! – Тораи был не столько встревожен, сколько удивлен.

– Вы уверены? – спросил Сано. – Вы много знаете о том, что он делает, когда вас нет рядом?

Тораи издал звук, которым хотел выразить отвращение.

– Хосина-сан не единственный, кто имеет доступ в арсенал. Ружья из арсенала мог забрать кто-то другой из полиции.

Он обратил тяжелый, испытующий взгляд на стражника. Тот выглядел вконец перепуганным. К этому моменту Сано уже был уверен в том, что тот является соучастником – по своей воле или нет – кражи. Стражник начал пятиться через стрельбище.

– Не торопись, – предостерег Сано.

Стражник вздрогнул и замер. Сано был намерен выяснить все, что ему известно о пропавших ружьях. Нужно лишь слегка нажать, и он наверняка назовет Хосину. Теперь, когда Тораи понял намерение Сано, на его лице появилась тревога.

– Возвращайся к своим обязанностям, – сказал он стражнику.

– Стой! – приказал Сано. Его солдаты окружили стражника. – Ты пойдешь со мной.

– Хосина-сан предан правителю Мацудаире. Он не замешан ни в каких заговорах, – начал возражать Тораи.

– Может, вы и правы. В полиции есть и другие жаждущие власти, – надавил на Тораи Сано. Возможно, его не особенно удивила пропажа ружей. – Что вы затеваете за спиной своего начальника?

Другой бы испугался, ведь на него явно дохнуло зловещим обвинением в измене; однако Тораи изобразил непонимание, оглянулся назад, словно для того, чтобы посмотреть, о ком это говорит Сано, затем пожал плечами и усмехнулся:

– Вы просто гоняетесь за призраками, чтобы самому выпутаться из неприятностей.

– У вас на все есть ответ! – Устав от словесных прений, раздосадованный тем, что Тораи точно указал на слабость найденной улики, Сано переменил тему разговора: – Что ж, если вы такой умный, как кажетесь, то не можете не видеть, что у вашего патрона неприятности.

– Не такие крупные, как у вас, – со злорадством ответил Тораи.

– Ошибаетесь, – сказал Сано. – Единственное свидетельство против меня – это сочинение медиума, которая отказалась от него и теперь находится на моей стороне. Свидетельство против начальника полиции Хосины – ружья из этого арсенала, найденные в тайнике.

– А как же записки, написанные вашей рукой, которые тоже нашли в том тайнике?

– Подброшены туда. – Сано с презрением отмахнулся от этой улики, хотя и был озабочен тем, что это известие уже дошло до врагов. – Не стоит ставить на это слишком много. Взвесьте улики. Ружья потянут больше, чем бумажки с двусмысленным текстом. Чаша Хосины перевешивает мою. Вы же не хотите оказаться вместе с ним внизу. Хочу предложить вам сделку.

Брови капитана недоверчиво изогнулись, однако он слушал.

– Станьте свидетелем против Хосины, – сказал Сано. – Сдайте его как изменника и убийцу правителя Мори. В обмен вы сможете сохранить голову и должность.

– Забудьте об этом, – без малейшего колебания высокомерно ответил Тораи. – Это вы изменник. Ваша жена – убийца. Хосина-сан невиновен. Я не стану лить на него грязь, особенно теперь, когда вы не в состоянии выполнить никаких своих обещаний.

Сано отметил, что Тораи сделан из более крепкого материала, чем его начальник. Тораи не сдал позиции, когда Хосина едва не сломался. Действительно, он верит в Хосину или нет, но решил держаться за него. Тораи принадлежит к тому типу самурая, который связывает свой жизненный путь с путем своего господина и никогда не отходит от него, чего бы это ему ни стоило. Любое правительство в истории строится на людях типа Тораи: ни один военный диктатор не придет без них к власти.

– Хорошо, – сказал Сано, – вы будете жалеть о своем решении, когда окажетесь вместе с Хосиной на коленях перед палачом.

– Вы, видно, говорите о себе, – извернулся Тораи. – А теперь прошу меня простить, мне недосуг тратить время на подобные разговоры.

И он твердым шагом вышел из арсенала. Сано, Марумэ и Фукида наблюдали через дверь, как он садится на коня и постепенно растворяется в мглистом предвечернем тумане.

– Ему следовало ухватиться за ваше предложение, – сказал Фукида. – Ваша позиция в противостоянии с Хосиной как никогда сильна.

– К сожалению, моя позиция основывается на логике, которая не может никого убедить, – отозвался Сано. – Тораи понимает это так же хорошо, как и мы. Поедемте назад в замок и найдем Хирату-сан. Может, ему больше повезло с поисками, чем нам.

Всю обратную дорогу Сано старался не думать о разговоре с Хиратой, но его теперь было не избежать.

Домой они вернулись, когда сырой и серый день уступал место еще более серым сумеркам. Но у Сано не было возможности искать Хирату. У дверей его встретил главный помощник.

– Досточтимые старейшины и главнокомандующий армией ждут вас, – доложил он.

Сано отчаянно спешил продолжить расследование. Но отказать во встрече трем своим важным союзникам он не мог. Он вошел в комнату для приемов. Там сидели Огами, Уэмори и генерал Исоган. Их мрачные лица подсказали Сано, что это не визит вежливости.

– Приветствую вас! – сказал он, поклонившись, и сел на возвышении.

Они поклонились в ответ.

– Мы предупреждали вас… – начал генерал Исогаи. Он сказал это громко, жестко прищурив глаза.

– Однако вы не сумели избежать неприятностей. – На задумчивом лице Огами читалось неодобрение. – Сначала ваша жена оказалась вовлеченной в убийство правителя Мори; теперь вас подозревают в заговоре.

– Милостивые боги, вы притягиваете неприятности, словно дерьмо мух! – Уэмори с отвращением откашлялся, и его брюхо заколыхалось.

Сано вспомнилась их последняя встреча, когда они напомнили ему, что его политические позиции шатки и что он должен быть осмотрительным. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. Последнее, в чем он нуждался, так это в выговорах от них.

– Возникли непредвиденные обстоятельства. Едва ли в этом можно винить меня.

– Может, и так, – сказал Огами, – но мы считаем, что это вы виноваты в том, как идет расследование.

– Вам удалось настроить против себя и правителя Мацудаиру, и сёгуна, – пробурчал генерал Исогаи, – не говоря о том, что вы бросили такой кусок начальнику полиции Хосине.

– Это именно то, чего вам совершенно не нужно, – сказал Огами.

– И нам тоже, – добавил Уэмори.

Все трое в упор смотрели на Сано. Он почувствовал, как в нем поднимается волна неприязни. Как обычно, от их критики нет никакой помощи, они просто занимают его время, которое он не может позволить себе тратить впустую.

– Хорошо, досточтимые коллеги, – примирительно сказал он. – Признателен вам за поддержку.

– Мы здесь не только для того, чтобы выразить вам поддержку! – заявил Огами. – Мы намерены подсказать вам, что конкретно нужно сделать, чтобы выбраться из этого достойного сочувствия положения.

– Так, говорите! Несколько практических советов будут нелишними для дела, – отозвался Сано.

Старейшины повернули головы к генералу Исогаи.

– Пусть госпожа Рэйко примет на себя вину за убийство правителя Мори, – произнес тот.

– Что? – Сано замер от изумления. Он не ослышался? Он даже не попытался скрыть охвативший его ужас.

– Вы слышали, что я сказал. – Генерал Исогаи исподлобья смотрел на Сано. – И правитель Мацудаира, и сёгун жаждут крови – око за око. Отдайте госпожу Рэйко палачу, и они удовлетворятся. А относительно подозрения в измене – небольшая жертва с вашей стороны лишь убедит их в том, что вы остаетесь верным режиму.

– Об этом не может быть и речи! – Сано настолько взбесило это возмутительное предложение, что он не сдержался и крикнул: – Госпожа Рэйко моя жена! – Он не стал говорить, что любит ее. Любви нет места в том мире, где живут эти тупые солдафоны. – Я ни за что не пожертвую ею!

Старейшины скорчили презрительные гримасы.

– Вы можете взять себе другую жену, – продолжал генерал Исогаи. – Есть много женщин, из которых можно выбрать. Ваши политические позиции важнее.

– И ваши! – с горечью бросил Сано. – Вы предлагаете мне предать смерти мать моего сына и еще не родившегося ребенка ради спасения собственных шкур!

– К счастью, у вас уже есть наследник, – вступил Огами. – Вы всегда можете позже заиметь еще одного, если вам будет нужно. И конечно, мы озабочены тем, что если вы падете, то прихватите с собой и нас… Однако давайте не будем грубыми.

Сано был настолько сражен их холодной и мелочной бесчувственностью, что не мог найти нужных слов.

– Давайте мыслить разумно, – сказал Уэмори, намеренно представляя молчание Сано как согласие. – Госпожу Рэйко обнаружили голой и всю в крови рядом с трупом правителя Мори. Орудием убийства послужил ее кинжал. Сомнений нет, это сделала она.

– Вам действительно в радость жить с женщиной, которая кого-то зарезала и к тому же лишила его гениталий? – Генерал Исогаи покачал головой. – Как же вам ночью-то спится?..