Текст книги "Красная хризантема"

Автор книги: Лора Джо Роулэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Она, голая, лежит на постели. Его лицо нависает над ней, оно так близко, что она ощущает кислое дыхание из его открытого слюнявого рта. Его глаза полузакрыты, лицо бледно. Ее руки обнимают его, ноги крепко обхватывают его поясницу. Она раз за разом ощущает сильные толчки его тела, от которых под ними сотрясается пол. Рэйко чувствует, как трудно ей дышать, как смешивается их пот. Смех и глумливые замечания эхом отдаются в ее мозгу.

Как раз в тот момент, когда Рэйко затошнило от этой сцены, картинка исчезла.

Теперь Рэйко сидит ровно. В руках у нее кинжал. Она сжимает его рукоятку обеими руками, острие выставлено перед ней. Образ правителя Мори появился перед ней из пятна света и какого-то мельтешения. Его глаза вылезают из орбит, рот распялен от ужаса; он тянет к ней руки в безмолвной мольбе. Мощный рывок бросает ее на него. Клинок ее кинжала глубоко погружается в его живот. Он воет, оглушая Рэйко. Глумливые голоса и смех превращаются в истерический визг. Кровь из раны льется на нее.

Рэйко вскричала: «Нет!». Она силилась выйти из транса, но он держал ее, словно невидимая стальная сетка.

Она безвольно сидит в луже крови, которая вытекает на татами из неподвижно лежащего обнаженного тела правителя Мори. Одна белая хризантема плавает в крови, и ее лепестки постепенно краснеют. Ее руки повернуты ладонями вверх. Она держит в них отрезанные, покрытые кровью гениталии правителя Мори, теплые и липкие, как свежее мясо.

«Это тебе по заслугам, порочный выродок».

Эти слова злорадно и торжествующе отдавались в душе Рэйко. Испытанное потрясение раскололо транс. Ее тело забилось в судорогах; руки и ноги задергались. Она выпрямилась, упала вперед и завыла.

– Рэйко-сан! – крикнул кто-то.

Она обернулась и увидела Мидори, стоявшую в дверях. На лице Мидори застыло выражение замешательства и тревоги. Она бросилась к Рэйко и обняла ее.

– Я слышала, что произошло. Мне так жаль! Я бы пришла вчера, но малышка заболела. Как вы?

Сострадание подруги несколько успокоило Рэйко. Несмотря на то что сердце продолжало бешено стучать, а тело никак не могло справиться с дрожью, истерика стала отступать. Немного успокоившись на груди Мидори, она перевела дух.

– Да. Все хорошо. Спасибо, что ты пришла. Я очень рада тебя видеть.

Она вдруг поняла, что ни одна из женщин, которых она считала подругами, не пришла к ней после убийства; не приходили и родственницы. Боязнь того, что их будут связывать в разговорах со скандальной преступницей, какой она оказалась, пересиливала даже их любопытство. Вчера в полдень ее навестил отец, но она была так измучена первой попыткой восстановить обстоятельства ночи убийства, что едва могла разговаривать с ним. Остальные явно остерегались быть с ней рядом. Она стала парией.

– Я услышала, как вы кричали, – сказала Мидори. – Что случилось?

«Только то, что госпожа Мори права: я и правитель Мори были любовниками; я заставила его переспать со мной в ту ночь; потом я зарезала его, так как он отверг меня. А убив, я его кастрировала. Это тебе по заслугам, порочный выродок».

Рэйко с силой выдохнула воздух. Она не могла сказать Мидори, что теперь ей точно известно, что это она убила правителя Мори, и лучшим доказательством этого является ее собственная память.

– Должно быть, плохой сон, – вместо этого проговорила она. «Плохой сон, который является реальностью и не проходит».

– Я знаю, что вы не делали этого, – сказала Мидори с искренней, от всего сердца убежденностью. – Что бы там ни говорили.

Рэйко могла представить, что о ней говорят. У нее защипало глаза от слез благодарности.

– Я признательна тебе за преданность.

– Не беспокойтесь, Рэйко-сан. Наши с вами мужья докажут, что вы ни в чем не виновны, – сказала Мидори.

Однако Рэйко опасалась, что Сано обнаружит как раз доказательства ее вины, это только дело времени. После этого его любовь к ней превратится в ненависть и отвращение. Он отдаст ее в руки закона. Не в силах вынести эти мысли, Рэйко цеплялась за надежду на свою невиновность, вопреки вспышкам памяти, вопреки сообщению Хираты, что Лилии и Дзиро нет в природе. Настало время предпринять шаги, которых она страшилась.

– Я не могу сидеть сложа руки, пока мой муж и Хирата-сан делают все ради меня, – сказала Рэйко. Она подошла к шкафу и достала оттуда одежду. – Я должна действовать или сойду с ума в ожидании.

– Но что вы можете сделать? – спросила Мидори.

– Я собираюсь поговорить с несколькими людьми, которые могут быть ответственными за смерть правителя Мори и с радостью подставили бы меня. – Она позвала служанку. – Пригласи лейтенанта Асукая.

Пока Мидори помогала ей одеваться и укладывать волосы, Рэйко раздумывала, с кем из врагов встретиться сначала. Всех их она нажила в процессе проведения своих частных расследований. Но тот из них, кто находился в буквальном смысле под рукой, был, помимо всего, связан с правителем Мори.

Пришел лейтенант Асукай.

– Приведите ко мне полковника Куботу из армии Токугавы.

19

Когда Сано со своей свитой уходил из квартала Токугавы, по проходу к нему подбежал один из его солдат.

– Лучше, чтобы это были хорошие новости, – сказал Сано, все еще чувствуя напряжение после встречи с правителем Мацудаирой.

Он и его семья только что разминулись со смертью! К тому же правитель Мацудаира дал ему дополнительный стимул к раскрытию преступления. Еще вчера Сано без всякого сожаления мог бы наблюдать падение правителя Мацудаиры; он столько натерпелся от этого человека, к которому еще несколько минут назад не испытывал ни малейшей симпатии. Теперь же на его плечи легла ответственность за него, невольника чести, обожающего свою семью, судьба которой зависит от исхода расследования и стабильной власти.

– У меня действительно хорошие новости, – сказал солдат. – Они от людей, которых вы послали на поиски медиума. Они нашли госпожу Нёго! Она в женской общине монастыря Канэй.

«Пантера выжидает свое мгновение, прыгая не слишком поздно, не слишком рано».

Хирата стоял в беседке, земля вокруг которой была засыпана белым песком, он параллельными линиями опоясывал замшелые валуны и искривленные кусты. Он выполнял упражнения, которым его научил Озуно. Представив себя пантерой в ночных джунглях, он настроил себя на полную неподвижность и расслабленность, оставаясь при этом готовым к внезапному броску. Он медленно дышал, прислушиваясь к звучавшему в его сознании голосу Озуно.

«Будь единым целым с космосом, установи мир с самим собой. Пусть враг приблизится, твоя бесстрастность заставит его думать, что ты не представляешь угрозы, и он утратит осторожность. Если ты выхватишь оружие, если ты покажешь, что чувствуешь приближающееся нападение, то упустишь момент неожиданности».

Хирата представил себе убийцу, крадущегося в самом углу его поля зрения. Он пытался демонстрировать спокойствие и безмятежность, хоть его мозг продолжал размышлять о расследовании убийства.

«Будь здесь и сейчас! Не уходи в прошлое или будущее! Или тебя убьют, ты дурак!»

Но не мог он не тревожиться за будущее Сано и Рэйко! Да и за свое тоже. То, что он урвал сейчас это короткое время, может отразиться на них всех. Он прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться.

«Держи глаза открытыми! Не отгораживайся от мира! Воин должен уметь добиться внутреннего покоя в любой ситуации. Только тогда он может почувствовать, что предпринять во время боя. В противном случае – станет жертвой беспечности и растерянности».

Вскоре от длительного стояния у Хираты свело больную ногу. Он шевельнулся, чтобы принять более удобную позу.

«Не позволяй физическим ощущениям отвлекать себя. Чувствуй, как дыхание, энергию, переливающуюся внутри тебя».

Увы, мир был полон вещей, которые Хирата не мог игнорировать. Дождевые капли падали на крышу и песок; ветер обдавал его брызгами. Зудели комары. Хирата сдержал желание отмахнуться. Его лицо горело от укусов.

«Чувства – это помехи внутри тебя, которым нельзя позволять сбивать себя с пути. Ты должен научиться контролировать их. Если не сумеешь, то тогда не сумеешь контролировать и противника во время боя».

Хирата терпеливо продолжил упражнения. И тут к нему торопливо подошла Мидори:

– Муж! Что ты делаешь?

– Ничего, – буркнул Хирата, недовольный тем, что его прервали.

– О-о! – На лице Мидори появилось знакомое выражение терпеливой снисходительности. Она прекрасно понимала, как важны для него эти тренировки, но считала, что они слишком отрывают его от дома и обязанностей. Что риски в этом случае перевешивают выгоды.

– Что тебе нужно? – спросил Хирата.

– К тебе детектив Ода. – Мидори привела самурая с собой. – Он хочет что-то тебе сказать.

И упорхнула. Когда Ода шел к нему, Хирата попробовал провести эксперимент. Он сформировал мысленный образ себя, нападающего на Оду, и направил свою мысленную энергию на детектива в виде молчаливой яростной угрозы.

Ода прошел в беседку к Хирате.

– В чем дело? – спросил он со смехом. – Чего это вы на меня так смотрите?

– Не обращай внимания, – отрывисто бросил Хирата. Его мысленная атака должна была испугать Оду, но внутренняя энергия работала ничуть не лучше, чем в храме.

Возможно, Мидори права.

– Рассказывай новости, – сказал он.

– Я проверял алиби пасынка правителя Мори, – доложил Ода. – Побывал в Тоцуке и выяснил, что Эндзю, похоже, ночь убийства провел на местном тамошнем дворе. Его имя было внесено в книгу регистрации постояльцев. Оно также есть в списках проезжающих на контрольных пунктах на тракте между Тоцукой и Эдо.

– Когда, в соответствии с записями, он вернулся в город?

– В тот день, когда вы обнаружили тело правителя Мори.

– Значит, все выглядит так, что у Эндзю не было возможности убить своего отчима. – Это Хирату расстроило, но подозрения к Эндзю еще оставались. Регистрационные записи не фиксируют весь ход событий. – Тебе удалось по дороге найти кого-нибудь, кто действительно опознал его или помнит, что точно видел его?

– Я опросил сотни людей, но нет, – сказал Ода. – Хозяин постоялого двора и несколько чиновников с пропускных пунктов вспомнили человека, проезжавшего под именем Эндзю Мори. Их описания, кажется, подходят к нему. Но нельзя быть уверенным в том, что они видели именно его или кого-то, прикрывавшегося его именем и подписью.

– Он мог послать вместо себя кого-то другого, а сам остаться дома и убить отчима. Имение так велико, что он легко мог спрятаться и не быть замеченным. – Однако Хирата понимал, что это чистой воды домыслы.

– Есть кое-какая информация, которая вас порадует, – сказал детектив Ода. – Я разговаривал с одним патрульным. Он знает Эндзю и запомнил его, но не по этой поездке. Он столкнулся с ним и правителем Мори, ехавшими из своей провинции в Эдо сразу после Нового года. И услышал, как они по дороге спорили.

– Да? И о чем же?

– По словам стражника, Эндзю сказал что-то вроде; «Нет, я не стану этого делать. Никогда больше». Правитель Мори будто бы сказал: «Сделаешь, как я скажу». Эндзю был в ярости. Он вырвался вперед и крикнул через плечо: «Вы еще пожалеете».

– Ладно, – удовлетворенно проговорил Хирата, – звучит так, словно не все было идеально между ними, как говорит госпожа Мори. По Эндзю еще следует работать.

– Это может оказаться непростым делом, так как никто в имении Мори не станет говорить о семейных делах, – сказал детектив Ода.

– Даже если никто внутри не захочет говорить, кто-нибудь извне может захотеть, – отозвался Хирата.

Сидя на возвышении в комнате для приемов, Рэйко глубоко втянула в себя воздух, готовясь к встрече, которая не обещала ничего приятного.

Двое стражников вошли в комнату, сопровождая полковника Куботу. Это был самурай лет сорока с горделивой осанкой, которая компенсировала недостаток роста. На нем были разукрашенные доспехи и металлические поножи, однако Рэйко знала, что все это лишь напоказ. Он все время занимался инспектированием и обучением войск; сам же редко брался за оружие. Во время войны он восседал на коне где-нибудь на кромке поля битвы, выкрикивая команды солдатам; его меч никогда не покидал ножен.

Он использовал свои боевые навыки в более интимных делах.

У него было ухоженное, мягкое лицо, губы всегда растянуты в улыбке. Морщинки вокруг глаз говорили о благодушии. Однако взгляд, которым он смотрел на Рэйко, был тяжел и злобен.

Она кивнула своим стражникам. Они ушли, но получили от нее приказ оставаться за дверью на случай необходимости.

Полковник Кубота отбросил все формальности, которых требовала от посетителя вежливость.

– Как вы посмели отрывать меня от работы и заставлять тащиться сюда? – Его голос был спокоен, но грозил перейти в злобный крик. Рэйко уже доводилось слышать это раньше. – Что вам от меня нужно?

– Приветствую вас. Пожалуйста, салитесь. – Сдерживая отвращение, Рэйко указала на пол ниже и напротив себя.

Кипя негодованием, он опустился на колени.

– Если бы вы не были женой досточтимого канцлера, я бы ни за что не пришел. Я бы просто наплевал на вас. – Несмотря на то что его лицо не утратило своей привлекательности, в глазах горела злость. – Вам недостаточно того, что вы разрушили мой брак? Что еще вам от меня нужно?

– Должна напомнить, что это вы сами разрушили ваш брак, – невозмутимо отозвалась Рэйко. – Вы двадцать лет избивали свою жену. Когда я познакомилась с ней прошлым летом, у нее все тело было в синяках. Она страдала от приступов головокружения, потому что вы били ее головой о каменный пол.

– Мужчина может делать со своей женой все, что захочет, – прошипел полковник Кубота. – А ее долг – подчиняться ему. Сэцу не имела права вмешивать вас в частные семейные дела.

Его жена прослышала, что Рэйко помогает попавшим в беду людям, и обратилась к ней. Рэйко помнила, как маленькая испуганная женщина сидела в этой самой комнате, шепотом рассказывая о муках, которые она терпела от мужа. Когда Рэйко согласилась прийти ей на помощь, женщина расплакалась от благодарности. Еще она предупредила Рэйко, что полковник обратит весь свой гнев на нее.

– У вас не было права вмешиваться, – сказал он. – У вас не было права влезать в закон и добиваться для Сэцу развода.

– Кто-то должен был вмешаться. К тому же закон должен защищать невинных людей от обид. – Рэйко сходила к своему отцу, судье, рассказала о положении госпожи Сэцу и попросила вмешаться от ее имени. Судья Уэда, вопреки желанию полковника Куботы, объявил в суде о разводе. Он вынес также постановление, что если Кубота близко подойдет к своей жене, то будет приговорен к трем годам жизни среди изгоев общества. Решение было не только необычным, но просто неслыханным. Полковник Кубота впал в ярость и выкрикивал проклятия в адрес жены и судьи, но больше всех досталось Рэйко.

– Вы отняли у меня Сэцу. – Он криво улыбнулся, его губы враждебно изогнулись. Рэйко понимала, что он злится на нее не потому, что любит жену и скучает по ней. – Теперь она живет в моей загородной вилле, которую судья по вашему наущению украл у меня, на деньги, которые он заставил меня ей выделить.

– Это справедливо, что вам пришлось вернуть приданое, которое вы получили при женитьбе, – ответила Рэйко. – Та вилла – часть его. Кроме того, она заслужила компенсацию за годы страданий.

– Вы не только обеспечили ей компенсацию. – Кубота сжал кулаки, словно готовясь ударить Рэйко. – Вы порвали мои связи с важным кланом. Вы публично обесчестили меня. – От злобы у него на шее вздулись жилы, лицо полыхало ненавистью. Он, как тогда в суде, был на грани срыва. – Однажды я вам за все отомщу!

– Возможно, вы уже это сделали, – отозвалась Рэйко.

На лице полковника недоумение смешивалось со злостью.

– О чем это вы бормочете?

– Правителя Мори убили, на меня пало обвинение. Интересно бы узнать, не связаны ли вы со всем этим.

– О, понятно. – Глаза полковника Куботы вспыхнули злорадным удовлетворением. – У вас проблемы, и вы считаете, что виной их я.

– Так это вы? – спросила Рэйко.

– И что, демоны вас забери, вам внушило такую мысль?

«Помимо того факта, что ты меня ненавидишь?»

– Вы были довольно близко знакомы с правителем Мори, – сказала Рэйко, которой были известны придворные сплетни.

– Да. Ну и что? – Презрение и нетерпение послышались в его голосе.

– Если бы вы пришли навестить его, он провел бы вас в свои личные покои.

–  Если быя пришел, – бросил полковник.

Рэйко внимательно наблюдала за Куботой, но видела лишь знакомую ярость, прячущуюся за вежливой, улыбающейся маской.

– Возможно, вы увидели меня там и усмотрели хорошую оказию, чтобы отплатить мне за свои проблемы, причиной которых была я.

– Так вы полагаете, что это я зарезал и кастрировал правителя Мори? Вы полагаете, что я вышиб из вас дух, раздел догола, выпачкал вас кровью и оставил рядом с ним? – спросил полковник Кубота, недоверчиво качая головой. – Как же, по-вашему, я мог сделать это, чтобы меня никто не увидел?

– Вот это вы мне и расскажите.

Он отмахнулся от нее.

– Вы считаете, что я способен убить важного даймё, союзника правителя Мацудаиры, просто чтобы поквитаться с вами? – Он недоверчиво хихикнул. – Не льстите себе. Вы не настолько важны для меня, чтобы я пошел на такой риск.

– Вы злой и вспыльчивый, – понимая, что ее версия притянута за уши, все же сказала Рэйко. – Когда вы избивали жену, то не думали, что когда-нибудь вам придется за это расплачиваться. Может быть, так было и в тот раз. К тому же все подстроили так, что если вы убьете правителя Мори, то все подозрения падут на меня.

– Может быть, – передразнил Рэйко полковник Кубота. – Все дело в том, что я не мог его убить. Меня там не было.

Рэйко помнила, что Сано говорил, что не обнаружил свидетельств пребывания в имении в ночь убийства посторонних, кроме нее.

– Вы могли подкупить одного из вассалов или слуг правителя Мори.

Полковник Кубота хохотнул:

– Да у вас есть ответы на все вопросы! Вот только не хватает доказательств, что я убил правителя Мори и свалил все на вас.

– Поиск доказательств я оставлю своему мужу, – сказала Рэйко, хотя сама была больше уверена в своей виновности, нежели Куботы. – Он занят расследованием этого убийства.

– Вы собираетесь поделиться с канцлером своей безумной версией? – За возмущением Куботы мелькнул страх, когда он представил, что Сано мог сделать с ним.

– Он попросил меня припомнить, кто мог замыслить против меня, – сказала Рэйко. – Ему будет интересно услышать про вас.

– Вы хотите сказать, что вместе с ним попытаетесь пришить убийство мне, чтобы спасти свою нежную шкурку? – Мускулы на лице Куботы задергались, он тяжело задышал от гнева. – Словно вам недостаточно того, что вы уже мне сделали, теперь вы задумали обвинить меня и извалять в грязи мою честь. Так вот, я не позволю, чтобы это сошло вам с рук!

Он бросился на Рэйко, выставив руки и злобно выкатив глаза. Она выхватила из ножен в рукаве кинжал.

– Прекратите! – приказала она. – Ни шагу больше!

Уже в тот момент, когда она выставила клинок, ее телохранители влетели в комнату. Они схватили полковника за руки. Он вырывался, его лицо было настолько искажено, настолько дико, что он походил на фантастическое чудовище. Должно быть, именно в таком виде он частенько являлся перед своей женой. Теперь госпожа Сэцу была в безопасности, а вот душа Рэйко заныла от томительного страха. Он убил бы ее, не прими она мер предосторожности.

– Проводите полковника Куботу, – сказала она стражникам. – Мы закончили беседу.

– О нет, мы еще не закончили, – кричал он, когда его тащили к дверям. – Вы еще пожалеете, что связались со мной, вы, маленькая шлюха! Я позабочусь, чтобы вы заплатили за то, что сделали со мной!

20

Храмовый район Уэно располагался в северо-восточном углу Эдо, у Ворот демонов. Построенный, чтобы охранять город от злых сил с этого неблагоприятного направления, он занимал гористую территорию. Вдоль дороги, ведшей к подножию горы, на которой возвышалось главное здание храма Канэйдзи, выстроились дома и лавки. Сано со своей свитой влились в поток паломников, движущийся мимо фруктово-овощного рынка Каида и лагеря личной пехоты сёгуна. В чайных домиках, стоящих вдоль боковой дороги, огибавшей пруд Синобазу, подавали дымящийся рис в листьях лотосов, которыми был особенно знаменит этот пруд. Противопожарная пустошь за районом была заполнена торгующими едой лотками, сувенирными и игральными лавками, бродячими гадателями, танцорами, акробатами и канатоходцами. Когда Сано переехал один из трех мостиков через ручей, миновал Черные Ворота и по улице, обсаженной вишневыми деревьями, выехал к подножию горы, он ощутил печальный укол ностальгии.

Именно здесь, в Канэйдзи, он впервые встретил Рэйко во время официального знакомства их семей. Они бродили среди цветущих деревьев, тайком изучая друг друга. Какой молодой и красивой она была! Просто не верится, что с тех пор прошло девять лет, что любовь и счастье, которое они обрели вместе, могут в скором времени оказаться разрушенными.

Он со своими спутниками подъехал к женскому монастырю, который скрывался за высоким бамбуковым частоколом. В саду перед наполовину деревянным зданием с верандой, с которой свешивались гроздья глициний, вокруг цветочных клумб бегали друг за другом маленькие девочки. Они визжали от удовольствия и восторга. Сано решил, что это новенькие послушницы или сироты, нашедшие приют в монастыре. За ними приглядывала монахиня с выбритой головой и суровым лицом, одетая в простой, грубый халат. Она заметила Сано, хлопнула в ладоши и крикнула: «Девочки!»

Они построились в одну линию и молча встали на колени. Монахиня поклонилась Сано. Девочки последовали ее примеру.

– Добро пожаловать, досточтимый господин, – сказала монахиня. – Чем могу вам помочь?

Сано представился.

– Я хочу поговорить с госпожой Нёго. Пожалуйста, пригласите ее.

– Мне жаль, но здесь нет никого с таким именем.

Тон монахини был ровным, лицо правдивым, но Сано ощутил, что за ними скрывается ложь.

– Вам приказали спрятать Нёго?

Она заколебалась, посмотрев на девочек, застывших рядом с ней.

– Кто-то пригрозил наказать их, если вы не утаите от меня Нёго? – спросил Сано. – Это был начальник полиции Хосина?

Ее лицо окаменело. Она не ответила.

– Если вы приведете Нёго, я возьму девочек под свою защиту, – сказал Сано. Монахиня не пошевелилась; она явно не особенно верила в его защиту. Хоть он очень не любил угрожать, но здесь, как видно, альтернативы не было. – Если откажетесь, я накажу вас сам.

Она наклонила голову.

– Девочки, идите в дом и займитесь уроками. – Они поднялись с колен и побежали в дом. Она последовала за ними.

Сано остался ждать. Вскоре монахиня появилась на веранде, затененной глициниями. Ее руки лежали на плечах маленькой женщины, которую она вытолкала на улицу. Оставив женщину там, она удалилась. Женщина стояла, сложив руки и отвернувшись от Сано, однако при этом исподтишка бросала на него взгляды.

Сначала он не узнал в этой женщине госпожу Нёго. Вместо ярких кимоно, в которых он видел ее в прошлый раз, на ней был простой хлопчатобумажный халат цвета индиго. Ее волосы были собраны в пучок на макушке, а не спадали на плечи. Она выглядела лет на десять старше, чем во время сеанса – не девочкой, а совершенно взрослой двадцатилетней женщиной.

Когда Сано шел к Нёго, ее лицо приняло затравленное выражение. Она начала отступать вдоль веранды, потом повернулась и бросилась бежать.

– Стойте! – Сано кинулся за ней.

Нёго бежала, полы ее халатов развевались, она неслась через сад в сторону ворот. Увидев за воротами свиту Сано, она повернула и побежала к стене. Когда Нёго стала забираться на нее, Сано ухватил медиума за пояс и сильно дернул; она упала на землю. Потом медленно поднялась и посмотрела на Сано.

– Почему вы вчера наговорили столько лжи? – Голос Сано был резким от злости.

– Я не наговаривала, – сказала Нёго. Ее голос был более низким, чем во время сеанса, в нем звучали наглые нотки. – Это все правитель Мори. Я говорила только то, что сказал его дух.

– О, не сомневаюсь, что вам подсказали слова. Но не правитель Мори. Вы мошенница.

– Нет. Я разговариваю с мертвыми. Они говорят моим голосом. – Хоть Нёго и пятилась к стене, она не спускала с Сано глаз. В ее ясном взгляде читались уверенность в себе и коварство.

Оба они понимали, что, сопротивляясь, она теряет не больше, чем если бы признала свое мошенничество. Что ж, Сано нажмет посильнее.

– Я мог бы убить вас за то, что вы на меня наплели.

Ее взгляд метнулся, ища спасения.

– Вы не можете. Я любимый медиум сёгуна. Он мне верит.

– Сёгуна здесь нет, чтобы спасти вас, – сказал Сано. – Ваша жизнь сейчас в моих руках.

– Ему не понравится, если вы меня убьете. – Голос Нёго дрогнул.

– Скорее всего он о вас уже забыл, – убежденно бросил Сано, который не понаслышке знал переменчивый нрав сёгуна. – Чем дольше вы будете отсутствовать при дворе, тем меньше вероятность, что он вообще вспомнит о вашем существовании, не говоря уж о том, чтобы волноваться о вас.

Нёго, словно защищаясь, вскинула руки.

– Если вы дотронетесь до меня, он вас покарает, – воскликнула она, несмотря на то что за коварством в ее глазах мелькнул страх.

Сано покачал головой.

– Он и не узнает, что я с вами сделал. Вы просто бесследно исчезнете. Никто и никогда не узнает, что с вами случилось. Кроме вас и меня. – Он указал пальцем на нее и на себя.

У нее дернулись губы. По глазам было видно, что она взвешивает варианты.

– А если я стану с вами сотрудничать?..

– Тогда я сохраню вам жизнь, – сказал Сано.

Нёго заколебалась.

– Этого недостаточно, – проговорила она, помедлив. – Если я расскажу вам то, что вы хотите узнать, моя жизнь не будет стоить ни монеты. Заставьте меня говорить, и я покойница.

– Тогда умрите сейчас или сохраните шанс остаться в живых. – Сано задавил в себе жалость к ней, к пешке в руках сильных мира сего. – Вам выбирать.

Она поникла и вздохнула. Сано было стыдно, что пришлось угрожать этой лживой, но беспомощной женщине, и в то же время он ощутил облегчение оттого, что она сдалась. Именно так поступил бы бывший канцлер Янагисава. Сано на шаг отступил от Нёго.

– Так кто приказал оговорить меня?

– Начальник полиции Хосина, – неохотно промямлила женщина.

Как Сано и подозревал. Удовлетворение несколько сгладило чувство вины за способ, которым он добился ее признания.

– Это он приказал вам сказать, что я замыслил свергнуть правителя Мацудаиру?

– …Не совсем так. У него не было времени перед сеансом, чтобы проинструктировать меня о том, что нужно говорить. Но я подслушивала у дверей приемных покоев сёгуна. Я знала, что происходит. А Хосина-сан сказал, что я должна использовать любую возможность, чтобы выставить вас перед сёгуном в неблагоприятном свете.

– Когда он это сказал?

– Два года назад. Когда привел меня во дворец.

Сано даже позавидовал дальновидности Хосины. Он внедрил Нёго во дворец, чтобы подрывать влияние своих врагов на сёгуна. Сано недооценил Хосину, которого всегда считал безрассудным, но недалеким.

– Этот сеанс дал мне хорошую возможность, – продолжала Нёго. – Поэтому я и придумала всю эту историю о вас, вашей жене и правителе Мори. – Она озорно и с гордостью улыбнулась. На какое-то мгновение она напомнила ему девочку, которой казалась вчера. – Здорово получилось, правда? Хосина-сан был очень доволен.

– Без всякого сомнения. – Сано был под впечатлением от ее изобретательности и артистичности. Теперь до него дошел смысл того особого взгляда, который бросил на него Хосина, когда сёгун предложил провести сеанс. Хосина надеялся, что Него сыграет ему на руку, и при этом опасался, как бы она его не подвела. Она вела себя так эффектно, что Сано почувствовал, что его интерес к ней идет дальше ценной информации, которую он только что получил.

– Кто вы? – спросил он. – Откуда вы родом?

– Нёго мое настоящее имя, – сказала она, – но я вовсе не из знатной семьи. Мои родители – предсказатели судьбы из района развлечений Рёгоку. Когда я была маленькой, они учили меня своему ремеслу. Я научилась узнавать, о чем люди думают и что они хотят услышать. Я притворялась маленькой девочкой, потому что так они больше мне верили.

– Понятно. – Сано был заинтригован, несмотря на то что подобное мошенничество было ему противно. – Потом вы расширили дело и стали устраивать сеансы медитации?

– Да. Мать считала, что у меня неплохо получится. Так и вышло, – как о чем-то само собой разумеющемся, сказала она.

– Как вы познакомились с начальником полиции Хосиной?

– По району пошел слух, что он собирается нанять медиума. Он предлагал кучу денег. Все, кто хотел получить это место, должны были прийти к нему домой. Я пошла. Было много людей. Он проверил всех и выбрал меня.

Сано представил, как Хосина выслушивает медиумов, отбирая того, кто сможет играть на впечатлительности сёгуна, кто сможет действовать в его интересах.

– Что ж, думаю, его выбор был хорош.

– Правда? – Глаза Нёго хитро блеснули. Она вскинула голову и заложила руки за спину, приняв позу проказливого ребенка. – Я, если захотите, могла бы работать на вас вместо Хосины-сан.

– О, могли бы, да? – сказал Сано, удивленный быстротой ее реакции и наглостью.

– Да. Я могу убедить сёгуна в том, что вы замечательный человек, а Хосина, наоборот, изменник. Он слушается меня… или, скорее, он слушается своих умерших предков, которые говорят с ним через меня.

Сано внутренне содрогнулся при мысли, что настал день, когда ему приходится прибегать к подобному обману, чтобы сохранить место при дворе.

– Нет, спасибо.

– Вы уверены? – На щеках Нёго обозначились ямочки. – Я на самом деле могу помочь вам.

– Уверен. – Даже несмотря на то что подобная хитрость позволяла Янагисаве удерживаться у власти двадцать с лишним лет, Сано не мог доверять таким перевертышам вроде Нёго.

– Вы ведь не собираетесь просто бросить меня здесь, нет? – От страха ее голос стал писклявым, лицо посерело. – Начальник полиции Хосина обязательно узнает, что я разговаривала с вами. Он убьет меня! – Она протянула руки к Сано: – Вы должны защитить меня. Умоляю вас!

– Не беспокойтесь, – сказал Сано. – Вы поедете со мной.

Она его единственный свидетель против Хосины, единственный источник информации, подтверждающей, что он не изменник, а Рэйко не убийца. Он не позволит, чтобы с Нёго что-то случилось.

Пока его люди будут устраивать ее в хорошем и безопасном месте, он перебросится парой слов с начальником полиции Хосиной. Как раз время уладить с ним кое-какие дела.

Паромщик перевез Хирату и детективов Иноуэ и Араи через реку Сумида. Покрытая рябью от дождя вода плескалась у самой кромки бортов. Они сгрудились под полоскавшимся на ветру навесом, пока лодка причаливала у восточной окраины города, известной как Мукодзима – «вон-тот-остров».