Текст книги "Красная хризантема"

Автор книги: Лора Джо Роулэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

13

Медиум исчезла.

– Куда она подевалась? – спросил Сано госпожу Шизуру, главную даму-чиновницу Большого внутреннего покоя, женской половины замка Эдо.

– Не знаю, – ответила госпожа Шизуру. Это была дама лет пятидесяти, мужского телосложения и с тенью усиков над верхней губой. – Госпожа Нёго ничего не сказала.

Они стояли с детективами Марумэ и Фукидой в коридоре дворца, который вел в Большой внутренний покой. Двое стражников охраняли массивную дубовую дверь, обитую железом и украшенную резными цветами. За этой дверью жили мать, жена, наложницы сёгуна, их помощницы и дворцовые служанки. Из-за двери доносилось громкое бормотание, подобное щебетанию запертых в клетке птиц.

– Когда она ушла? – спросил Сано, обеспокоенный тем, что медиум скрылась до того, как он успел допросить ее.

– Примерно час назад, – ответила госпожа Шизуру.

Сразу после своего жульнического сеанса!

– Когда вы ожидаете ее возвращения?

– Не скоро. Она взяла с собой сундук с одеждой.

– Она собирается отсутствовать достаточно долго, чтобы избежать встречи с вами, – прокомментировал для Сано детектив Марумэ.

– Если бы я был на ее месте, то сделал бы то же самое, – сказал детектив Фукида.

– С ней кто-нибудь был? – спросил Сано.

– Да, – ответила госпожа Шизуру. – Четыре носильщика и два слуги, чтобы нести ее паланкин и сундук.

Такая громоздкая процессия не могла уйти слишком далеко. Полный решимости выяснить, для чего медиуму понадобилось подставлять его, Сано повернулся к детективам:

– Давайте их нагоним!

Торопливо спускаясь по мокрым переходам, они не обнаружили ни одного следа Нёго. Они остановились на первом контрольном пункте.

– Ее протащили так быстро, словно за ними гнались волки, – сообщили стражники.

У главных ворот стражники не могли прийти к общему мнению, в какую сторону направилась госпожа Нёго. Сано и детективы стояли под крышей ворот, проливной дождь закрывал от них Эдо.

– Отправим в разных направлениях отряды, – сказал Сано. – Потом вернемся на место преступления.

Он надеялся найти улики, указывающие на кого-нибудь другого, а не на Рэйко, особенно после того как его первые попытки выгородить ее оказались безуспешными.

Торговый район Нихонбаси был безлюден, за исключением патрульных солдат и гражданских сторожей у квартальных ворот. Хоть дождь на время прекратился, стояла такая сырость, что покрытое облаками небо, казалось, опустилось на землю. Хирата и детективы Иноуэ и Араи ехали по извилистым улочкам, вода лилась на них с черепичных крыш, с балконов и с водосточных желобов. В нескольких окнах слабо светились лампы, их отражение мерцало в лужах. Хирата повернул за угол, ему навстречу шел одинокий прохожий. Мужчина появлялся, проходя мимо освещенных окон, потом растворялся в тени между ними. Он припадал на правую ногу и опирался на деревянный посох. Хирата спрыгнул с коня и бросился ему навстречу.

– Озуно! – крикнул он, удивленный и обрадованный при виде своего учителя. – Вы здесь!

– У тебя привычка констатировать очевидное. – Монах остановился. Он нес деревянный ларь, свисающий с плеча на ремне и украшенный оранжевыми кисточками. Судя по его виду, встреча с Хиратой его не очень обрадовала.

Хирата же был слишком рад встрече, чтобы обратить на это внимание.

– Вы в городе, это такая удача! Теперь мы можем продолжить тренировки.

Озуно засопел.

– Тренировки – это не вопрос удачи. Но если ты жаждешь получить еще уроки, то иди со мной. У нас упущено время, и его нужно наверстать.

– Я не могу прямо сейчас, – сконфуженно проговорил Хирата. – Я занят расследованием. Как насчет завтра?

Теперь Озуно смотрел на него осуждающе.

– Вся проблема в том, что завтра может и не наступить.

– Но в опасности мой господин, и я должен ему помочь.

– Ты должен выбирать между тренировками и своими обязанностями. Я не собираюсь тратить силы на кого-то, кто просто интересуется боевыми искусствами, вместо того чтобы посвятить им всю жизнь. – Озуно заковылял прочь.

– Постойте! – Хирата поспешил за ним. – Я не могу бросить тренировки.

– Если бросишь, это не станет большой потерей, – отозвался Озуно на ходу. – Ты все делаешь так плохо, что я думаю, что ошибся, согласившись взять тебя учеником.

Хирата отчаянно цеплялся за мечту стать великим бойцом и за учителя, от которого это зависело. Он решил применить власть, которую ему давала его должность.

– Я запрещаю вам уходить! – приказал он, схватив Озуно за плечо. – Я приказываю вам переехать на жительство в мой дом и тренировать меня, когда это позволит мой график!

Они стояли в пятне света, падавшего из окна. Лицо Озуно стало свирепым.

– Убери руку, – сказал он тихим, но страшным голосом.

По его телу пробежала волна энергии. Она ударила по Хирате. Он отдернул руку и отступил на шаг, когда щит Озуно начал испускать в его сторону волны энергии. Его пальцы ощутили боль, словно от ожога.

– Ты арестуешь своего учителя, запрешь его и принудишь тренировать себя вопреки его воле? – спросил Озуно, в его голос вплетались нотки недоверия. – Милостивые боги, твоей тупости нет границ!

– Простите меня, – пробормотал Хирата, стараясь задобрить Озуно. Он глубоко сожалел о своем поведении. – Тысяча извинений!

– На мой вкус, хватило бы одного «прощай»! – И Озуно затопал вниз по мокрой улице.

Хирата последовал за ним, ужасаясь поворотом событий.

– Вы хотите сказать, что все кончено? Вот просто так, после трех лет?

– Три года для старика даже ценнее, чем для молодого человека. Я не стану больше тратить на тебя свое время, потому что если ты не изменишь себя основательно, тебе никогда не преуспеть в дим-мак.

– Пожалуйста, дайте мне второй шанс, – взмолился Хирата.

– Жизнь полна шансов, – бросил Озуно, захромав быстрее и застучав посохом по земле. – Если каким-то чудом ты добьешься серьезного успеха, то я опять займусь твоей тренировкой.

Хирата сдался.

– Но куда вы направляетесь? – крикнул он вслед удаляющейся тени Озуно. – Где мне вас найти?

– Не беспокойся, – отозвался через плечо Озуно, исчезая в воротах, ведущих в соседний квартал. – Если когда-нибудь ты будешь готов ко второй попытке, я сам тебя найду.

Хирата и его люди добрались до района трущоб, который пересекали дурно пахнущие каналы. Из многоквартирных домов с соломенными крышами, просевшими под тяжестью дождя, доносилась ругань. Какой-то простолюдин опорожнил ведро с помоями прямо на улицу, и без того залитую паводковой водой и нечистотами. Угрюмые мужчины и мальчишки околачивались без дела, курили и попивали дешевое сакэ на деревянных мостках, проложенных над плавающим дерьмом. Этот безрадостный вид соответствовал настроению Хираты. Он утешал себя мыслью о том, что раз его занятия боевыми искусствами откладываются, то по крайней мере он может сосредоточиться на вызволении Сано и Рэйко из беды.

А беды их начались именно здесь.

Он спрыгнул с коня у чайного домика «Хурма». Горящая внутри лампа светила сквозь мокрую, застиранную занавеску. Он, Иноуэ и Араи вошли внутрь. Владелец заведения мрачно восседал возле бочек с сакэ; какой-то человек дремал, положив голову на деревянный барабан; рядом ссорились три женщины. Заметив Хирату и его спутников, они заметно оживились.

– Добро пожаловать, – сказал хозяин. – Выпьете?

Хирата и его люди согласились. Владелец заведения налил им сакэ, потом толкнул спящего барабанщика:

– Просыпайся! Развлеки гостей.

Женщины вскочили, готовясь танцевать.

– Не беспокойтесь, спасибо, – сказал Хирата. – Я пришел поговорить с Лилией. Она здесь?

– Лилия? – владелец заведения нахмурился. – Здесь нет никого с таким именем.

Хирата посмотрел на танцовщиц и барабанщика, которые дружно затрясли головами.

– Мне сказали, что Лилия работает в этом чайном домике.

– Тот, кто вам это сказал, ошибся.

– Она была здесь танцовщицей три месяца назад.

– Простите, но у меня никогда не было никого по имени Лилия, – сказал хозяин.

Хирата вышел на улицу и посмотрел на надпись на занавеске.

– Ведь это чайный домик «Хурма», не так ли?

– Да. Но, возможно, вы ищете место с тем же названием, которое находится в другом районе. Быть может, эта женщина, Лилия, работает там.

Хирата так не думал. Указания, которые он получил от Рэйко перед тем, как тронуться из замка Эдо, были достаточно четкими, и это место подходит под ее описание. Его встревожило то, что Лилии, похоже, не существует, но не очень удивило. Больше смутило.

Он все время в душе сомневался в версии Рэйко. Сама идея, что она отправилась в имение Мори, чтобы найти там похищенного ребенка, а затем без всякого повода вдруг оказалась голой и без сознания на месте убийства правителя Мори, казалась невероятной – даже для такой необычной женщины, как Рэйко.

За время службы в полиции Хирате доводилось слышать в крайней степени оригинальные оправдания правонарушителей, пытавшихся избежать закона. Он помимо воли задумывался, не является ли дело Рэйко такого рода примером. Дружеские отношения с ней убеждали его отрицать ее кажущуюся виновность, но инстинкт полицейского предостерегал его не попадаться на удочку подозреваемого в убийстве, который намного умнее любого обычного уличного преступника. Хирата разрывался между желанием поверить Рэйко, защитить ее и нежеланием оказаться одураченным и позволить убийце уйти от правосудия.

– Лилии примерно сорок лет. У нее есть маленький мальчик по имени Дзиро, – сообщил он владельцу заведения, танцовщицам и барабанщику. – Это не освежает вам память?

– Нет, господин, – ответили те.

– Мальчика похитили. Лилия написала записку госпоже Рэйко с просьбой помочь. Госпожа Рэйко приходила сюда, чтобы повидаться с Лилией. Вспоминаете?

И снова отказ.

– Я спрошу вас еще раз, – сказал Хирата. – Вы уверены, что не знаете Лилию?

– Уверены, – ответил за всех владелец заведения.

Когда танцовщицы закивали, Хирата пристально всмотрелся в них. Все они слишком молоды, чтобы быть Лилией. Они нервничали, но не было понятно, то ли это оттого, что они что-то скрывают, то ли от страха перед властью, которую он представлял. У него в мозгу звенел сигнал, предупреждавший, что кто-то ведет с ним нечестную игру, но он не знал, кто именно.

– Ладно, пошли, – сказал он детективам.

– Эти люди могли лгать, – сказал Араи, когда они вышли на улицу.

– А зачем это им? – отозвался Иноуэ.

Хирата покачал головой, не находя ответа. Он увидел, как его недоверие к Рэйко отразилось на лицах Иноуэ и Араи. Правда, они не стали говорить о своих сомнениях, зная его глубокую преданность ей и Сано. Он попытался отбросить мысль о том, что не знает их так хорошо, как когда-то. Не испортила ли их власть?

– Мы должны отыскать Лилию, – произнес он вслух. – Она лучший свидетель из тех, кто может подтвердить показания Рэйко.

Он зашагал вниз по улице и, остановившись у первой же двери, принялся стучать в нее, пока ему не открыл мужчина в ночной сорочке. Позади него стояла жена с лампой в руке. Сонно моргая, они вытаращились на Хирату.

– Я ищу женщину по имени Лилия, – сказал он. – Вы ее знаете?

– Нет, – ответил мужчина и захлопнул дверь.

В следующих двух домах Хирата получил тот же ответ. В четвертом доме дверь открыл пожилой мужчина.

– Где староста этого района? – спросил Хирата.

– Это я и есть.

– Покажите мне регистрацию каждого, кто здесь живет.

Староста повиновался. В толстой книге, содержащей перечень имен, родства, рода занятий и адресов, Лилии и Дзиро не значилось.

– Что-то тут не так… Может быть, это не здесь? – сказал Араи. Он намекал на версию Рэйко.

Но Хирата на этот раз очень хотел добиться правды и заглушить в себе голос, который нашептывал ему, что Рэйко отправила его на поиски неизвестно чего.

– Я хочу, чтобы обитатели всех домов вышли на улицу.

Они с Араи и Иноуэ принялись барабанить в двери, выкрикивая приказы. Вскоре перед ними стояла толпа испуганных людей, жавшихся к своим жилищам.

– Я ищу женщину по имени Лилия! – сказал им Хирата. – Она мать мальчика по имени Дзиро. Кто знает, где она находится, пусть сделает шаг вперед!

Никто не шелохнулся. Хирата прошелся вдоль шеренги, изучая лица женщин, и, несмотря на то что он выл более склонен верить ее слову, чем словам незнакомых людей, его все сильнее одолевали сомнения относительно рассказа Рэйко. Он остановился посередине улицы.

– Говорите, где Лилия, или кому-то не поздоровится!

Все съежились в безмолвном испуге. Хирата вытащил из шеренги пожилого седовласого мужчину и толкнул его к детективам, которые схватили его за руки.

– Считаю до десяти, и если ответа не последует, мы его хорошенько отделаем. Раз… Два…

Какой-то молодой человек поспешно вышел вперед и упал на колени перед Хиратой.

– Пожалуйста, не мучайте моего отца!

– Говори сейчас же, иначе не жди пощады, – взрычал Хирата, хотя сам никогда не одобрял жестких полицейских методов в отношении беззащитных простолюдинов.

– Но я не знаю! Клянусь!

Какая-то маленькая девочка начала всхлипывать.

– Дедушка! Дедушка! – лепетала она, протягивая руки к испуганному старику, а мать пыталась ее успокоить.

Иноуэ и Араи смотрели на Хирату в ожидании указаний. Стандартная полицейская процедура предписывала ему провести экзекуцию, которую он пообещал, затем перейти к следующей жертве, пока кто-нибудь не заговорит. Но эта маленькая девочка напомнила Хирате его дочь. Он не был сегодня настроен на применение жестких методов, тем более что уверенности в их действенности у него не было.

Возможно, Лилия обвела Рэйко вокруг пальца, уговорила всех в районе держать язык за зубами и скрылась. Однако насколько легче Рэйко просто придумать этих Лилию и Дзиро! Хирата чувствовал, как распадается его драгоценное товарищество с Сано и Рэйко. Его новая должность и тренировки ослабили связь с ними. Неужели это расследование разорвет ее навеки?

Между тем он не считал оправданным показательное избиение старика.

– Отпустите его, – сказал он своим людям.

Те повиновались. Старик заковылял в объятия домашних. Остальные обитатели района во все глаза смотрели на Хирату, опасаясь, что он примется за них.

– Я вернусь, – сказал он. – И если вам известно, где находится Лилия, то в следующий раз, когда я вас об этом спрошу, для вас будет лучше рассказать мне, или я сгною вас всех в тюрьме.

Они с Араи и Иноуэ сели на коней и поехали прочь.

– Что обо всем этом скажет канцлер Сано? – пробормотал Иноуэ.

– Он не поблагодарит нас за то, что мы лишь углубляем могилу для его жены, – отозвался Хирата. – Поэтому лучше заняться поисками Лилии в близлежащих районах. – А про себя добавил; «И молиться о том, чтобы отыскался свидетель, который подтвердил бы, что все произошло так, как рассказала госпожа Рэйко».

14

– Мама, ты проснулась?

При звуке голоса сына глаза Рэйко распахнулись. Она лежала на постели, свернувшись калачиком, пальцы ее вцепились в простыню, которой она была укрыта, мышцы были напряжены. В дверях топтался Масахиро. Унылый серебристый свет сочился через окно. Комната выглядела как всегда; стол, напольные подушки, шкафы – все на своих местах. Но Рэйко ощущала перемену в атмосфере, словно, пока она спала, мир изменился – почти незаметно, но необратимо.

Перед мысленным взором стоял искалеченный, залитый кровью труп правителя Мори.

Рэйко застонала и перевернулась на спину. Она стала тереть глаза, тщетно надеясь, что это убийство было просто ночным кошмаром, который улетучится вместе с ее пробуждением.

Масахиро торопливо сел рядом с ней.

– У тебя все хорошо? Разве ты не собираешься вставать?

– Да, все в порядке, – сказала Рэйко, не желая его тревожить.

Она осторожно приподняла свое раздавшееся тело. Мышцы болели так, словно она пролежала в одной и той же неудобной позе всю ночь. Во рту было кисло и сухо, немного подташнивало. Когда она ложилась, то думала, что не сможет заснуть, но усталость свалила ее в долгий, глубокий сон. Сейчас, должно быть, уже позднее утро. Она слышала, как суетятся слуги, болтая и подметая полы по всему особняку. Что произошло, пока она спала?

– Я слышал, как служанки говорили, что вчера кого-то зарезали, – взволнованно выпалил Масахиро. – Все думают, что это ты его убила. Ты ведь не убивала, да?

– Конечно, нет. – Рэйко смутило, что ему стало известно об убийстве и ее роли в нем. Вчера Сано приказал, чтобы никто в его имении ничего не рассказывал Масахиро, но это, видимо, не удержало слуг от разговоров между собой, а Масахиро – от подслушивания их разговоров. – Это ошибка. Не обращай внимания на всякие сплетни.

Он кивнул, успокоившись. Рэйко вдруг испытала пугающее ощущение, что они с огромной скоростью отдаляются друг от друга, что расстояние между ними увеличивается до бесконечности. Если ее объявят виновной в убийстве, она больше никогда в этой жизни не увидит сына. Она почувствовала желание закричать и яростно царапать пальцами воздух в отчаянной попытке дотянуться до Масахиро.

Вместо этого она поманила его.

– Подойди обними маму, – сказала она сыну.

Он заполз ей на колени и обхватил ее руками. Она обняла его, и слезы закапали на блестящие черные волосы мальчика.

– Мама, ты сжимаешь меня слишком сильно, – сказал он, стараясь освободиться.

Рэйко рукавом халата утерла слезы.

– Папа дома?

– Нет.

Рэйко надеялась, что он найдет доказательства ее невиновности.

– Я сейчас оденусь, и мы съедим чего-нибудь вкусного, – с деланным весельем пообещала она.

Надев шелковое кимоно, уложив волосы и накрасив лицо, как в любой обычный день, Рэйко приказала служанкам смести с веранды лужи, чтобы они с Масахиро смогли там сесть. Пока она прихлебывала чай и ела рисовую кашицу, он играл с едой и без умолку болтал. Она смотрела в сад. Низинки в саду были залиты водой; над ней роились насекомые. Несмотря на то что территория была просторной, она чувствовала себя запертой в ловушке. Она была рада, что Сано не дал посадить ее в тюрьму, но ей хотелось самой помогать ему, а не сидеть и ждать, покуда другие определят ее судьбу.

– Масахиро, – сказала она, – найди лейтенанта Асукая.

Когда сын бросился выполнять приказ, Рэйко отправилась бродить по саду. Она была слишком взволнована, чтобы сидеть на одном месте. Тайна, которую она скрывала от Сано, жалила ее сознание. Она понимала: он подозревает, что вчера она рассказала ему не все. Она не хотела быть не вполне честной с мужем, но ей было страшно признаваться в том, что она не уверена в правдивости своей собственной версии.

Рэйко не могла с уверенностью сказать, является ли невиновной и ее обвиняют ошибочно или же она виновата настолько, насколько указывают имеющиеся улики.

Вчера она изложила Сано события, как она их помнила, однако картины, всплывающие в голове, были плоскими, схематичными и не более живыми, чем сцены из какой-нибудь прочитанной ею книги. Ее память, всегда такая живая и надежная, казалось, отказывает ей. Чем больше проходило времени, тем более туманными были ее воспоминания. Теперь она уже не могла даже восстановить в памяти лицо Лилии. Лютый страх сковал Рэйко душу. Неужели она теряет рассудок?

Самым страшным был пустой, выпавший из памяти отрезок времени в имении Мори. Что произошло тогда с ней? И что предшествовало тому жуткому моменту – единственная, как она понимала, часть ее версии, которая была несомненной правдой, – когда она оказалась стоящей на коленях, голая и забрызганная кровью, возле изуродованного трупа правителя Мори? Свидетелями этой сцены были Хирата и его люди. Все, что, как она думала, произошло до того, было неочевидным. И хоть она не считала себя способной на убийство, уверенности в этом она не чувствовала.

«Я убила правителя Мори, а потом забыла об этом? Между нами произошло нечто, что я скрываю и от себя, и от мужа?»

Почувствовав головокружение и тошноту, Рэйко оперлась о дерево… и вдруг обнаружила, что сидит в крытой беседке в другой части сада. Сначала она изумилась, потом ее охватила паника.

Она понятия не имела, как оказалась тут.

Несколько – или много? – минут вывалилось из ее восприятия.

Рэйко стала лихорадочно делать глубокие вдохи. Напряженные мышцы живота крепко сжимали младенца, и она пыталась успокоиться ради него. Она отгоняла страх перед подступавшим безумием. Пока Сано пытается доказать ее невиновность, она не должна позволять собственным подозрениям брать над собой верх.

Лейтенант Асукай твердым шагом шел по тропинке в ее направлении. Когда он вошел в беседку, Рэйко выпрямила спину и придала лицу выражение безмятежности.

– Как вы, госпожа? – спросил он, с сочувствием глядя на нее.

– Сегодня лучше, – ответила она.

На его лице отразилось сомнение.

– Я могу быть вам чем-нибудь полезен?

– По существу, да. Муж попросил меня подумать, кто мог таить на меня злобу. – Несмотря на потрясение от произошедшего с ней и тайные подозрения в отношении себя, Рэйко не могла не проверить такую возможность. – Я подумала об одном… быть может, это секта Черного Лотоса.

Почти пять лет назад она помогла раскрыть преступления этой кровавой секты и уничтожить ее главаря. Секта была разгромлена и объявлена вне закона, но тем не менее продолжила существование, а ее члены поклялись отомстить ей.

– Адепты у этой секты имеются повсюду, – сказала Рэйко, – возможно, даже в имении правителя Мори. Быть может, один из них убил его и выставил виновной меня. Мне нужно, чтобы вы поспрашивали в городе и попытались это выяснить.

– Я смогу это сделать. – Лейтенант Асукай казался довольным тем, что примет участие в расследовании, и возможностью послужить ей.

– Возьмите в помощь других моих телохранителей, – сказала Рэйко.

– Хорошо. – Он собрался уходить, но заколебался. – Что-нибудь еще?

Несмотря на то что ей не хотелось, чтобы он счел ее спятившей, Рэйко должна узнать, насколько его память о недавних событиях совпадает с ее.

– Вы помните, как возили меня в чайный домик «Хурма» на встречу с Лилией? – осторожно, нерешительным голосом спросила она. – Вы помните, как я шпионила за имением Мори с пожарной вышки и ходила навещать госпожу Мори, чтобы иметь возможность заняться поисками похищенного мальчика по имени Дзиро?

Лейтенант Асукай озадаченно и с тревогой посмотрел на нее. Он на мгновение смутился.

– Да. Конечно, помню, – наконец твердо сказал он. – И все люди из вашей свиты помнят. Мы всем, кто нас спросит, так и скажем.

Его реакция ни на йоту не уменьшила сомнений Рэйко. У преданности есть свои отрицательные моменты. Она не могла определить, на самом ли деле он помнит, как помогал ей в расследовании, или же заявил, что помнит, ибо ей нужно, чтобы он подтвердил ее версию событий. Лейтенант Асукай поддержал бы ее и в том случае, если бы она сказала, что слетала на Луну. Он и других ее слуг заставит подтвердить ее слова.

Кроме того, он не может удостоверить, что происходило во время ее визитов в имение Мори или в ночь убийства. Его с ней не было, и других тоже. Рэйко очень хотела бы узнать, не подозревает ли он или другие их люди, что это она убила правителя Мори. Но спросить побоялась.

– Спасибо. – Вот и все, что она смогла сказать.

Когда лейтенант ушел, она сидела, от волнения не зная куда деть руки. Как никогда, она жалела о том, что взялась искать похищенного ребенка Лилии, об этом своем маленьком благодеянии. Но нет смысла тратить время на раскаяния или предаваться страху, что она убийца. Она должна выяснить правду. А правда эта лежит в тех выпавших из ее сознания часах.

Прежде всего она должна успокоить разум, это лучший способ заставить погребенные на его дне воспоминания всплыть на поверхность. Рэйко уселась так, чтобы ее ягодицы поместились между пятками, спина прямая, но не напряженная, подбородок подтянут, руки лежат ладонями вверх – левая поверх правой. Она опустила веки, но не сомкнула их. Покачалась вперед, назад, в стороны, пока тело ее не обрело равновесия, потом застыла. Дыша носом медленно и глубоко, она позволила своим мыслям и эмоциям свободно проплывать мимо, как облака по голубому небу. Ее пульс замедлился, и она отправилась в путешествие к глубинам собственной души.

Рэйко перенесла свой дух в ту ночь, когда она находилась в имении Мори. Она представила себя стоящей на коленях на веранде личных покоев. Серый день и знакомые предметы, которые окружали ее дома, исчезли. Погруженная во тьму, она слышала, как падают капли дождя и далекие голоса в ночи. Она вошла в саму себя, глядящую через отверстие, прорезанное в окне.

В комнате правитель Мори лежит на своей постели один. Пространство его спальни представляет собой размытое пятно света и тени. Глаза его закрыты, он тяжело дышит во сне. Он поворачивается на бок, глаза вдруг открываются, и он смотрит прямо на Рэйко.

– Кто вы? – сонно и смущенно спрашивает он. – Что вы здесь делаете?

Рэйко отпрянула от отверстия. Она встает и тут же, лишившись чувств, тонет во мраке забвения. Проходят минуты или часы, прежде чем в неожиданной вспышке света ей возвращается способность видеть. Вокруг нее кружатся лампы и стены. Она в спальне правителя Мори. Искаженные голоса и визгливый смех эхом отдаются в ее ушах. Ее снова окутывает тьма. Потом – очередная вспышка света, в ней возникает правитель Мори. Он, совершенно голый, ползет, пытаясь отодвинуться от нее. В его глазах трепещет ужас.

– Нет! – кричит он. – Умоляю вас! Остановитесь!

Из порезов на его груди льется кровь, которую он, елозя руками и коленями, размазывает по полу, он рыдает.

– Пожалуйста! – Спальня вращается вокруг него и Рэйко, из-за чего свет ламп кажется размытым. Истерический смех заглушает его вопли. – Смилуйтесь!

Рэйко кричит.

Крик прервал ее транс. Рэйко вернулась в реальность с ошеломительной быстротой. Она онемела от изумления, обнаружив, что находится дома. Дождь шелестел в саду. Сердце билось с такой силой, что она испугалась за него. Рэйко уткнулась головой в колени, корчась от крупной дрожи, обливаясь холодным потом. Воспоминания, которые она вынула из забытья, наполнили ее душу ужасом.

В комнате правителя Мори не было мертвого мальчика.

Правитель Мори видел ее, говорил с ней.

Она была с ним, бодрствующая, не в забытьи, когда он, обливаясь кровью, молил о пощаде.

Эти воспоминания не могут быть правдой! Однако они казались намного более реальными, чем те, о которых она поведала Сано. Какой-то зловещий голос нашептывал ей, что эти вещи происходили на самом деле. Новые воспоминания заставляли поблекнуть прежние – так солнце затмевает свет свечи. Что она совершила такого ужасного, что мозгу пришлось вместо этого изобретать и встраивать в ее сознание бред?

Мозг против ее воли выдавал ответы; «Вместо того чтобы просто шпионить за правителем Мори, я оказалась лицом к лицу с ним. Я спросила его, что сталось с похищенным им сыном Лилии, Дзиро. Он дерзко похвастал, что убил его, и стал издеваться над моими попытками обвинить его. Это меня так разозлило, что я решила сама стать орудием правосудия».

– Нет!

Душа Рэйко отчаянно сопротивлялась страшным мыслям, но картина, как она направляет кинжал на правителя Мори, неотступно стояла перед ее мысленным взором. Она обхватила руками голову.

– Я не убивала его! Я не могла этого сделать! – прошептала она, изо всех сил пытаясь убедить себя. – Я бы никогда не сделала этого!

Между тем Рэйко была совершенно ни в чем не уверена. Если она не может полагаться на свою память, то как она может быть уверенной в том, что ее честь не позволит ей убить невооруженного, беспомощного человека – что бы он ни натворил? И если не было мертвого мальчика, что еще в ее версии событий может не соответствовать действительности?

Как насчет Лилии и Дзиро? Неужели Рэйко их придумала? Ее страшило не только то, что она могла совершить убийство. Разум, который она всегда ценила как свой наиболее важный, надежный атрибут, изменил ей. А если Лилии и Дзиро не существует, то для чего она отправилась в имение Мори?

Рэйко подумала о госпоже Мори. Может ли быть доля правды в заявлении этой женщины, что они с правителем Мори были любовниками? Тошнота, кислая и удушающая, подступила к горлу.

– Я не могла! Я бы никогда не смогла! – повторяла она, словно заклинание.

Однако подозрение укоренялось в ней все сильнее. Вместе с ним крепла уверенность, что она не может рассказать обо всем Сано. Тут у нее в голове возникла новая жуткая мысль. Если она может быть убийцей, тогда и Сано может оказаться виновным в предательском заговоре! Если она не могла быть уверена в себе, то как она может быть уверенной в ком-то еще, даже в своем верном любимом муже?