Текст книги "Красная хризантема"

Автор книги: Лора Джо Роулэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Лора Джо Роулэнд
«Красная хризантема»

Посвящается тем, кто вместе со мной пережил ураган Катрина

Эдо
Эпоха Гэнроку
11-й год, 6-й месяц
(Токио, июль 1698 года)
1

Гром наполнял раскатами этот летний рассветный час. Грозовые тучи поглощали свет, едва брезжущий над горами за Эдо, и пепел вместе с дымом ночного пожара медленно кружил в небе. По широкой улице в районе, где сосредоточились городские имения даймё крупных феодальных правителей, ехал отряд самураев. Копыта их лошадей цокали, нарушая тишину; их фонари мерцали во влажном воздухе. Ночной сторож, устало топтавшийся вдоль высоких каменных стен, встрепенулся, озадаченный внезапным переполохом на исходе его долгой, скудной на события смены. В казармах, венчавших стены, пооткрывались окна; когда отряд остановился у ворот правителя Мори, даймё провинций Суво и Нагато, из них показались заспанные, удивленные лица солдат.

Хирата слез с лошади и подошел к стражникам у ворот.

– Я приехал, чтобы обыскать это имение. Пропустите нас, – резко бросил он.

С негодованием на лицах стражники распахнули ворота. Они разглядели изображенные на доспехах Хираты и его людей гербы – трилистник шток-розы, символ правящего режима Токугавы. Даже могущественные провинциальные правители вынуждены склоняться перед властью Токугавы. К тому же они опознали в Хирате сёсакана-саму сёгуна – Достопочтенного дознателя. Его расследования касались событий обстоятельств, людей. Стражники не смели его ослушаться.

Запустив в имение сотню своих сыщиков, Хирата, прихрамывая от серьезной раны, которая зарубцевалась, но еще болела, прошел внутрь. Двигался он, тем не менее, быстрым шагом, не отставая от подчиненных. Послышались крики замешательства – это вывалили на двор солдаты правителя Мори.

– Сгоните всех в одно место, – приказал Хирата своим людям. – Никого не выпускать и не впускать, пока мы не закончим. Обыскать все. Вы знаете, что нужно искать.

Сыщики бросились выполнять приказание. Их встретили негодующими криками и открытым сопротивлением. Хирата с группой солдат и двумя главными помощниками, Иноуэ и Араи, прошел во внутренние ворота. За строгим садом из камней и извилистых кустов высился особняк даймё – большое, наполовину деревянное сооружение; вместе с многочисленными пристройками, увенчанными островерхими черепичными крышами, оно покоилось на гранитном фундаменте. Какой-то самурай выскочил из дверей и бросился по каменистой дорожке навстречу Хирате.

– Я Акэра Канко, главный вассал правителя Мори! – Это был человек лет пятидесяти, напыщенный и дородный. – По какой причине вы врываетесь к моему хозяину?

– В отношении него ведется расследование по обвинению в измене, – бросил Хирата, направляясь вместе со своими людьми к особняку. – Я намерен осмотреть его владения и допросить всех, кто здесь есть.

– Измена? – возмущенно запыхтел Акэра; он почти бежал, чтобы не отстать от Хираты. – При всем уважении, неужели правитель Мори – изменник? Он верноподданный сёгуна и союзник его досточтимого кузена, правителя Мацудаиры!

– Это мне решать, – оборвал его Хирата.

Длившееся несколько месяцев расследование убедило его в том, что правитель Мори вынашивает тайные замыслы против правителя Мацудаиры, который через сёгуна правил Японией. После очередной междоусобной войны Мацудаира за три года захватил власть и превратился из справедливого и здравомыслящего – в тирана, страшащегося остаться без власти. Он разжаловал и сослал чиновников, которым не доверял, даймё поставил под жесткий контроль и сурово наказывал их за все, что посчитал для себя оскорблением. Это повсюду порождало ропот недовольства и становилось причиной многочисленных заговоров, имевших целью свержение негодного.

С нарастающим волнением Хирата поднялся по ступеням. Сегодня он найдет доказательства заговора! Его расследование закончится арестом, обвинением и ритуальным самоубийством изменника. Хирата укрепит авторитет, защищая своего сюзерена, – сейчас, когда ему особенно необходимо отстоять честь; его репутация в глазах правителя Мацудаиры и сёгуна может несколько подправиться. Ему тридцать один год, за плечами у него долгие годы службы полицейским офицером и три года на этом посту. Он уже должен был бы научиться держаться подальше от неприятностей, но, похоже, с этим у него не вышло.

Акэра же выглядел теперь перепуганным. Как всем известно, наказание за измену – смерть, и не только для самого изменника, но и для всей его семьи и тех, кто рядом. Должно быть, тут какая-то ошибка!

– Где правитель Мори? – спросил Хирата.

– В своих покоях, – ответил Акэра.

– Ведите меня туда, – приказал Хирата.

– Никому не дозволяется беспокоить правителя Мори без его разрешения, – возразил Акэра.

– Мне не требуется его разрешение! – бросил Хирата. – У меня приказ правителя Мацудаиры.

– Хорошо.

Возмущенный и встревоженный, Акэра повел Хирату, Иноуэ и Араи в самое сердце имения. Там среди благоухающих и густых деревьев было так тихо, что Хирата слышал приглушенное кваканье лягушек и потрескивание сверчков. Над обрамленным камышом прудом, поверхность которого была покрыта зеленой пеной, роились насекомые. Сладкий насыщенный аромат цветов мешался со зловонием отхожих мест. Среди деревьев, очень похожий на сельский, стоял дом. Его зарешеченные окна были затянуты плющом; глубокие скаты скрывали веранду. По одному из нескольких крытых коридоров, ответвлявшихся от главного особняка, Хирата и его спутники подошли к дому. Миновав стражников, они прошли внутрь.

Сыщики, держа фонари над головами, освещали разделенное перегородками, напоминающее лабиринт пространство.

Воздух здесь был более теплым и душным. У Хираты вдруг возникло ощущение, что что-то не так. Он обменялся с людьми хмурыми взглядами. И тут они услышали поскуливание. В ноздри им ударил кисловатый металлический запах крови.

На веранде за их спинами раздался голос Акэра:

– В чем дело?

Хирата сделал ему знак молчать. Сыщики тихо двинулись из одной комнаты в другую, огибая перегородки и обходя мебель. Поскуливание стало громче, его прерывали всхлипывания. Звуки слышались из дальнего конца дома, оттуда, где чернел широкий проход. Подойдя к нему, Хирата и его люди остановились.

Это была спальня, и там они увидели двоих, мужчину и женщину, обнаженных. Крупное тело мужчины лежало, распростертое, на матрасе. Женщина сидела на коленях рядом с ним, склонившись. Длинные черные волосы скрывали ее наготу, лица женщины тоже не было видно. Она то скулила, то рыдала, тряся мужчину за плечи. На месте его гениталий блестела красным страшная рана. Из раны и глубоких порезов на теле сочилась кровь, пропитывала матрас и густой лужей собиралась на покрытом татами полу. В этой луже плавала хризантема, ее срезанный стебель тонул в крови, белые лепестки были забрызганы красным. Тут же, возле брошенных по полу халатов, валялся кинжал с окровавленным лезвием, рядом с ним – отрезанный мужской член с яичками.

Хирата и люди его разом вскрикнули. Акэра, подошедший вслед за ними, прошептал:

– Правитель Мори!

Женщина подняла голову. Волосы скользнули ей на плечи, открыв голую грудь и большой круглый живот. Бледная кожа ее была вымазана кровью. Ее точеное, красивое лицо было перекошено от ужаса, дикий взгляд метался. Женщина попыталась прикрыться руками, но Хирата успел про себя отметить, что она беременна, примерно на пятом месяце.

Акэра вбежал в комнату и упал на колени перед правителем. Он громко выкрикивал имя хозяина, тряс его за руку, но правитель Мори не подавал никаких признаков жизни.

Араи присел на корточки, пощупал у мужчины пульс и наклонился, чтобы послушать дыхание.

– Он мертв.

Однако Хирата едва ли слышал его. Он и женщина ошеломленно смотрели друг на друга.

– Госпожа Рэйко, – проговорил Хирата внезапно севшим голосом.

Это была жена канцлера Сано – того, кого Хирата называл своим господином. Ужас, испытанный Хиратой при виде изуродованного тела, удесятерился, заставив его сейчас буквально окаменеть.

– Милостивые боги, что вы здесь делаете?

Рэйко словно в беспамятстве затрясла головой и съежилась под пристальными мужскими взглядами. Во дворе ударил гром, хлынул дождь.

– Она убила правителя Мори! – крикнул Акэра, и его лицо исказила ярость. Пошатываясь, он сделал несколько шагов, тыча в женщину пальцем. – Она отрезала его плоть, она убила его!

2

На Эдо все лился дождь. Горожане хлопотали на залитых водой улицах. Торговцы выглядывали из-за жалюзи, которыми в непогоду закрывались их магазины. Завеса воды скрывала холм, на котором стоял замок Эдо. В замке стражники толпились в башнях и закрытых коридорах, вытянувшихся по верху высоких каменных стен. Солдаты в намокших доспехах патрулировали мокрые переходы. А в своем кабинете, в военном лагере неподалеку от дворца, в сухости и уюте сидел канцлер Сано. При нем был генерал Исогаи, командующий армией Токугава и два члена совета старейшин, высшего правительственного собрания Японии.

– Мы попросили об этой встрече, чтобы обсудить недавние тревожные события, – сказал старейшина Огами Каору. Это был седой мужчина с задумчивым моложавым лицом. Он отвечал за отношения между правительством Токугава с сословием даймё.

– Во-первых, случившееся четыре дня назад в провинции Бизэн, – продолжил старейшина Уэмори Ёити, главный военный советник сёгуна. Он затянулся из трубки, и его дряблые щеки затряслись от глубокого грудного кашля.

– Я знаю об этом, – сказал Сано. – Закоренелые мятежники снова нанесли удар.

Все три года после войны ушедшие в подполье сторонники бывшего канцлера Янагисавы по-прежнему продолжали бороться против установившейся внутри режима Токугавы власти правителя Мацудаиры. Многие были схвачены и казнены, но те, кто выжил, набрали новые войска из крестьян, разбойников и недовольных вассалов Токугавы. Они осуществляли атаки в провинциях, где силы Токугавы были не столь велики.

– На этот раз они заманили в засаду войска правителя Икэды, – проговорил Сано. Несогласные действовали против союзников, поддержавших правителя Мацудаиру при смещении Янагисавы, и применяли военную тактику, которая позволяла с максимальным эффектом использовать их относительно небольшие силы. Тактика предполагала налеты, засады, поджоги плюс диверсии в населенных пунктах, на мостах, дорогах и в сельской местности. – Они убили двадцать человек и скрылись в лесу.

Никто не выразил радости в связи с тем, что Сано так хорошо осведомлен. Он понимал, что им хотелось бы контролировать его доступ к информации, а еще лучше – контролировать его самого. Однако у него была личная разведка, его защита от незнания, фатальной слабости для второго после сёгуна человека.

– Мои солдаты делают все возможное, чтобы остановить бандитов. – У генерала Исогаи были открытая, простая манера держаться и тело в форме луковицы. – Но они растекаются повсюду. А Эдо слишком уязвим из-за того, что так много войск размещается в провинциях. Давайте молиться, чтобы преступники не замыслили провести масштабное нападение здесь.

– Мы не узнаем об этом, пока не станет слишком поздно, – сказал Огами.

Уэмори кивнул.

– Мецукэ так же разбросаны, как и армия.

Официальная разведывательная служба работала на износ, так как правитель Мацудаира заставлял ее агентов следить за растущей оппозицией внутри правительства.

Ударил гром; дождь непрерывным потоком лился со скатов крыши.

– И эта погода не в нашу пользу, – пробормотал генерал Исогаи.

Стоял особенно дождливый, влажный сезон, принесший серьезные наводнения по всей стране. Приходящие с каждым курьером новости содержали информацию о смытых деревнях, утонувших или оставшихся без крова семьях.

– Не в нашу пользу и то, что многие горожане спешат использовать плохую обстановку к своей выгоде, – сказал Огами.

– Преступность растет как на дрожжах, – заметил Уэмори. – Воры грабят затопленные дома и предприятия. Тюрьма Эдо переполнена.

– Многие члены бакуфу тоже воспользовались ситуацией. – На лице Огами отразилось отвращение к коллегам по военному правительству, которое управляло Японией. – Чиновники растратили казну и растащили запасы риса из хранилищ Токугавы. Сборщики налогов берут взятки у даймё и торговцев за сокращение размеров налога и подделку конторских книг. У нас такая серьезная нехватка средств, что мы можем оказаться неспособными выплачивать содержание тысячам самураев, наделенных властью.

– Что ж, нам известна одна из причин этих проблем, – сказал Огами. – Всему виной чиновники, которые недавно заняли высокие должности.

В ходе чистки, последовавшей за войной, многие опытные чиновники были заменены людьми, чьим главным качеством была лояльность к правителю Мацудаире. Новички не знали, как привести к порядку своих праздных, коррумпированных подчиненных.

Сано все больше охватывала тревога: старейшины были явно более склонны жаловаться, чем предпринимать какие-то действия.

– Хорошо, если ни у кого нет готовых решений, может быть, нам прервать это совещание? – Номинально он был над ними начальником, но их статус и возраст обеспечивали им особое положение, и Сано делал вид, что прислушивается к их мнению.

– Не так быстро, – вступил генерал Исогаи. – У нас есть еще одна тема для обсуждения.

– Она касается методов, которыми вы пользуетесь для решения проблем, – сказал Уэмори.

– Это не означает, что мы критикуем вас за то, что вы действуете, когда другие ни на что не способны, – поспешно заверил Огами.

Сано доводилось слышать общую шепотом высказываемую мысль о том, что сёгун дурак и бесполезен в делах управления, а правитель Мацудаира тоже не может справиться с проблемами, поскольку слишком занят сохранением своих политических позиций, чтобы заботиться о конкретных вопросах управления.

– Прошу вас, продолжайте. – Сано понимал, что эти люди собираются его критиковать, несмотря на все их заявления.

– Очевидны ваши успехи в деле укрепления финансов режима, – с явной неохотой признал Уэмори.

Сано послал своих личных шпионов следить за казной и рисовыми складами. Он отловил воров, вернул награбленное и восстановил приток денег в сундуки Токугавы.

– Вы установили в городе подобие закона и порядка, – сказал Огами. За три предыдущих года Сано создал солидную личную армию, которая имела приказ патрулировать улицы и помогать полиции.

– Мы благодарны вам за то, что вы взяли на себя решение задач, которые другой в вашем положении счел бы ниже своего достоинства, – сказал Уэмори.

Сано кивнул, признавая, что власть отвела ему грязную работу. Он делал то, что должен был делать, и не мог не гордиться своими достижениями.

– Но?.. – подсказал он.

Огами заговорил, подбирая слова:

– Ваши методы довольно… необычны.

Это было далеко не положительное определение в обществе, где ценились подчинение и традиция.

– Я скажу. – Генерал Исогаи ухмыльнулся. – Вы блестяще придумали наказать вороватых чиновников и бездельников тем, что послали их помогать районам, бедствующим от наводнений. И мне по душе то, что вы заставили даймё строить в своих имениях тюрьмы для тех, кто жульничает с налогами. Это превращает гнилые сливы в хорошее вино.

Огами кашлянул.

– Сёгун и правитель Мацудаира высоко ценят ваши способности. И многие восхищаются вами. – Сано завел большое число военных союзников среди даймё и вассалов Токугавы, которые уважали его за то, что он настолько же честен, насколько могуществен. В их число входили и эти два старейшины – главные советники сёгуна, – и генерал Исогаи, способный одолжить мощь армии Токугавы тому, кому захочет.

– Но другие вас боятся из-за того, что вы контролируете общество, – сказал Огами. – Вы нажили целую кучу могущественных врагов.

Включая тех, кого Сано подверг наказанию.

– Сколько в этом году было попыток покушения на вашу жизнь? – вновь вступил Исогаи. – Три?

– Четыре. – На Сано устраивали засаду, нападали на улице, в него стреляли и едва не отравили. Теперь у него был специальный человек, чтобы пробовать еду, и он никогда не выходил за ворота без телохранителей.

– Начальник полиции Хосина не пропускает случая, чтобы вовлечь ваших врагов в свой лагерь, – подал голос Уэмори.

Хосина, который уже семь лет был врагом Сано, неустанно трудился над тем, чтобы свалить его.

– Это мне известно. – На лице Сано было написано, что если у присутствующих есть какие-то новости, то лучше их выложить немедленно.

– Чего вы можете не знать, так это того, что Хосина начал новую кампанию по вашей дискредитации, – сказал Уэмори. – Некоторые из его новых союзников обладают сильным влиянием на сёгуна и правителя Мацудаиру.

– Правитель Мацудаира не может позволить себе лишиться их поддержки, – добавил Уэмори. – Как бы он ни уважал вас и ни зависел от вас, он может уступить их давлению и избавиться от вас, так как побоится задеть их и настроить против себя.

Такая возможность не ускользнула от внимания Сано.

– Я буду помнить об этом. – Он вдруг с удивлением подумал о своей жизни. Как далеко он ушел от своего низкого положения сына ронина, зарабатывавшего на рис преподаванием боевых искусств! Причудливые повороты судьбы привели его сюда. Но теперешний его высокий статус весьма сомнительный подарок.

Он ненавидел жить в постоянном страхе за свою жизнь, в которой едва ли можно было найти немного времени для одиночества и свободы. Политика – дело грязное. Он бы в любой момент предпочел добрую, чистую схватку на мечах. И чем выше он поднимался, тем больше была опасность падения. Сано в целом был уверен, что способен удержаться наверху, но ему было почти сорок и иногда он задумывался о смерти. Его волосы начали седеть. Утратившие былую эластичность мышцы раздражали его. Не на пользу пошли и раны, которые ему достались три года назад от наемного убийцы по кличке Призрак. И все же должность канцлера была для него не только долгом, но и судьбой, источником удовлетворения и невзгод.

– Надо помнить еще кое-что, – сказал генерал Исогаи. – Если вы покатитесь вниз, за вами последует целая толпа других людей. – Его взгляд прошелся по каждому из старейшин, прежде чем вернуться к Сано.

– Может наступить такой момент, когда мы и ваши другие союзники более не смогут позволить себе оставаться рядом с вами, – добавил Уэмори.

– Ради самосохранения мы можем оказаться вынужденными кое-что сделать, – подытожил Огами.

Сано предвидел возможность потери их поддержки: лояльность в бакуфу непрерывно переходила от одного к другому. Но опасения, что это может произойти очень скоро, от этого не становились меньше. Если союзники покинут его, он будет обречен на отставку, высылку и, возможно, смерть. Семье достанется еще больше.

– Я высоко ценю вашу преданность и понимаю ваше положение, – сказал он, пытаясь успокоить собеседников. – Что вы хотите от меня?

– Чтобы вы больше не множили себе врагов, – открыто и с напором ответил генерал Исогаи.

– Умиротворите тех, которые уже есть, – сказал Уэмори.

– Постарайтесь больше не попадать в неприятности, – добавил Огами.

После этих слов в комнате наступила напряженная, враждебная тишина. Тут в дверях появился детектив Марумэ. Этот высокий дородный самурай служил в корпусе детективов еще в бытность Сано сёсаканом-самой; теперь он был его телохранителем и главным помощником. – Простите, что прерываю, но вас хочет видеть Хирата-сан.

Сано удивился: хотя Хирата считался его главным вассалом, теперь их мало что связывало. Сано занимался вопросами управления, Хирата расследовал преступления.

– Это не может ждать. – Лицо Марумэ было мрачным, хотя обычно на нем играла веселая улыбка.

Сано отпустил старейшин и генерала Исогаи.

– В чем дело? – спросил он, когда они с Марумэ шли по коридору.

– В вашей жене. У нее какие-то неприятности.

– Рэйко? – Сано охватила тревога. Он поспешно направился в личные покои. Там он застал Хирату и Рэйко, сидящих в ее спальне. С ними была состоявшая при Рэйко с детства служанка О-суги.

Хирата, видимо, ощутил облегчение, увидев Сано.

– Поздравляю.

– Что происходит? – Сано заметил, что Хирата выглядит здоровее, более подтянутым и при этом как-то старее, чем во время их прошлой встречи несколько месяцев назад. Но Рэйко быстро завладела его вниманием.

Она была завернута в одеяло; несмотря на летнюю жару, ее била крупная дрожь. Ее волосы висели влажными прядями. На лице застыло опустошенное, болезненное выражение. Ее кожа была иссиня-бледной, губы казались бесцветными. О-суги, держа чашку с горячим чаем, встревожено хлопотала возле нее. Обращенный на Сано взгляд Рэйко был каким-то затуманенным, словно она не вполне представляла, кто он такой.

– Что случилось? – воскликнул он, опустившись на колени рядом с ней. Он попытался ее обнять, но она вскинула руки, чтобы не допустить этого.

– Не прикасайся ко мне! – крикнула она. – Кровь. Она перейдет на тебя.

– Мы ее смыли, маленькая моя, – успокаивающе проговорила 0-суги. – Ее больше нет.

– Какая кровь? – спросил Сано. Он ощущал все большее смятение и тревогу. Ему в голову пришла пугающая мысль: – Младенец? – Он боялся, что Рэйко потеряла ребенка.

– Нет, с ребенком все хорошо, – заверила его О-суги, но беспокойство не сходило с ее доброго, испещренного морщинками лица. Она поднесла чашку с чаем к губам Рэйко. От чашки шел запах лекарственных трав. – Попробуй попить, милая. От этого тебе будет легче.

Рэйко оттолкнула чашку. Рвотный рефлекс заставил ее согнуться пополам.

Сано повернулся к Хирате:

– Что случилось?

Мрачное лицо Хираты подсказало Сано, что проблема очень серьезна.

– Я обнаружил ее в имении правителя Мори.

Сано удивленно вскинул голову. Он никак не мог сообразить, что привело ее туда.

– Когда это было?

– Примерно час назад, – сказал Хирата.

Сано не знал, что Рэйко ушла из дома. Большую часть ночей, после того как Рэйко забеременела во второй раз, они спали порознь. Сано часто поздно возвращался с работы и ложился в гостиной, чтобы не тревожить ее сон. Они так мало времени проводили вместе; они редко беседовали. Он с ужасом осознал, что она могла отсутствовать каждую ночь, а он этого и не заметил бы.

– Что она делала в имении правителя Мори? – спросил Сано Хирату.

– Не знаю. Она не сказала. – Хирата устало посмотрел на Рэйко, которую старалась успокоить О-суги. – Но… – Хирата сделал глубокий вдох. Сано вспомнил, сколько раз Хирата выполнял долг главного вассала, рассказывая хозяину вещи, которые тот должен был, но не хотел бы услышать. – Правитель Мори кастрирован и зарезан. Я обнаружил в его спальне госпожу Рэйко. Она была без одежды и вся покрыта кровью. Я сожалею, что говорю это, но все выглядит так, будто это она его убила.

Сано почувствовал, как у него от испытанного потрясения открылся рот.

– Если бы она не была вашей женой, я арестовал бы ее и посадил в тюрьму, – добавил Хирата. – Вместо этого я счел необходимым доставить ее домой.

Даже в тот момент, когда Сано оцепенело, с недоверием и ужасом смотрел на Рэйко, его мозг лихорадочно работал. То, что его жену застали на месте преступления, уже само по себе скверно. Но то, что жертва – важный даймё, вдобавок ко всему являющийся главным союзником правителя Мацудаиры, грозит полной катастрофой. Наказание за убийство – казнь путем обезглавливания, и хотя закон снисходителен к высоким представителям самурайского сословия, в этом случае даже власти Сано может оказаться недостаточно, чтобы защитить жену, пусть даже она невиновна.

«Если она действительно невиновна» Сано испытал новый укол страха. Она – его жена уже восемь лет, мать его сына. Женщина, которую он страстно любит, человек, которого ценит выше всех. Она не способна на убийство!

И все же что она делала в спальне правителя Мори голая? Они отошли друг от друга так далеко; вообще, знает ли он ее теперь?

– Ты убила правителя Мори? – спросил он, взяв ее за плечи.

– Нет! – В крике Рэйко слышались боль и злость. Но в ее глазах застыло смятение. – Нет… не думаю… Я ведь не могла этого сделать, правда? – Теперь ее голос звучал жалобно.

– Конечно, нет, – подхватила неизменно преданная ей О-суги.

Ответ жены нисколько не удовлетворил Сано. Он повернулся к Хирате, тот беспомощно пожал плечами.

– Мне она сказала то же самое.

– Хорошо. Если ты не убивала правителя Мори, то кто это сделал? – спросил Сано.

– Я не знаю, – снова проскулила Рэйко. – Я не могу вспомнить.

Сано не раз доводилось слышать подобное от подозреваемых в убийстве, все они пытались уйти от ответственности.

– Я не верю. Что ты делала с правителем Мори? Мне нужен прямой ответ.

Она глубоко, с дрожью вздохнула, сглотнула слюну и потупила взгляд.

– Я искала мальчика. Я только хотела помочь.

Это было полной бессмыслицей.

– Какого мальчика? Кому помочь?

Рэйко заговорила, не дослушав его вопросов:

– Я и не помышляла о том, чтобы кому-то причинить вред. Правитель Мори был ужасным, злым человеком!

Сано обдало холодом, словно кристаллы льда проникли в самые его кости. То, что она сказала, можно было интерпретировать как признание в убийстве. Он крепче сжал плечи Рэйко.

– Может, ты этого не понимаешь, но у тебя серьезные неприятности. Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, то должна рассказать правду. Ну, что произошло?

– Я и рассказываю тебе правду! – В голосе Рэйко послышались истеричные нотки. Она дернулась в его руках. – Ты делаешь мне больно. Отпусти!

– Ты убила правителя Мори? Скажи мне! – в отчаянии закричал Сано, продолжая стискивать ее плечи. Рэйко принялась всхлипывать и что-то забормотала. И тут Сано почувствовал, что кто-то на них смотрит. Он обернулся и увидел стоящего в дверях Масахиро.

– Мама? Папа? – Семи лет от роду, высокий и серьезный для своего возраста, Масахиро держал в руках деревянный меч.

После урока по боевым искусствам его белая курточка и штаны были в грязи, волосы всклокочены. – Что случилось?

Сано дернулся. Внезапно он осознал, что проводит с сыном еще меньше времени, чем с женой. Масахиро растет так быстро, что он едва знает его. Должность канцлера сказывалась на всей семье.

– Масахиро, выйди. – Он сделал поспешную попытку защитить мальчика от ужаса ситуации.

– Но почему мама плачет? – спросил Масахиро. – Что ты ей сделал?

– Ничего. Все в порядке, – сказал Сано. – О-суги, пойди с ним на улицу. Сейчас же!

Служанка стала суетливо выпроваживать мальчика. Рэйко уронила лицо в ладони и разрыдалась.

– Не могу поверить, что все обернулось так ужасно! А я еще не нашла его!

Сано, ничего не понимая, покачал головой. Но что бы ни случилось, чтобы защитить Рэйко и максимально сгладить последствия, он должен действовать быстро. Он повернулся к Хирате:

– Кто еще знает об этом?

– Только я и мои люди. – Хирата немного подумал. – А теперь, видимо, все в имении Мори.

Это сотни людей, включая членов семьи даймё, вассалов и слуг. Сано шумно выдохнул:

– Ладно, как можно дольше не позволяй информации распространиться.

– Я уже изолировал имение, – сказал Хирата.

– Хорошо. Что тебе удалось узнать об убийстве?

– Пока ничего. Я решил, что лучше будет привезти госпожу Рэйко домой.

– Я хочу, чтобы ты вернулся в имение и приступил к выяснению того, что произошло, – сказал Сано. – Я присоединюсь, как только смогу.

– Да, досточтимый канцлер. – Хирата поклонился и ушел.

Сано пожалел, что не может быть в двух местах одновременно. Он уже три года не расследовал ни одного преступления, но этим хотел заняться лично. Убеждая себя, что Хирата знает, что делать, Сано обратился к своей непосредственной проблеме – к Рэйко. Он взял ее ладони и отвел от лица.

– Рэйко, – сказал он, – послушай меня.

Дрожа, она подняла на него красные, заплаканные глаза.

– Правитель Мори убит. – Сано говорил медленно и четко. – Твоя вина кажется настолько очевидной, что будь ты простой горожанкой, а не моей женой, тебя бы казнили. И все это еще может произойти, если мы не представим разумного объяснения, почему ты оказалась на месте преступления. А теперь рассказывай!

– Я рассказывала! – крикнула Рэйко, ее голос от вновь нахлынувшего возбуждения перешел в визг.

– Ты должна держать себя в руках, или даже я не смогу тебя спасти. – Страх и раздражение вынуждали Сано быть жестким. – Ну-ка еще раз: что ты там делала?

Слова полились из Рэйко едва слышным, булькающим потоком;

– Я отправилась следить за ним. Я видела, как он это сделал. – Дрожа и всхлипывая, она вырвала ладони из рук Сано. – Я хотела остановить его, но опоздала!

Это все звучит как безумие! В отчаянии Сано ударил жену по щеке. Рэйко вскрикнула. Откинувшись назад, она впилась в него глазами, скорее от изумления, чем от боли, – никогда прежде он не бил ее. Но Рэйко вдруг затихла.

– Прости, – с сожалением, устыдившись, проговорил Сано. – Я не знал, как еще привести тебя в чувство. У нас не так много времени. К тому же все эти волнения не на пользу ребенку.

Упоминание о ребенке, казалось, вернуло Рэйко ощущение реальности. Она накрыла руками свой округлившийся живот, выпрямилась и кивнула. Ее дыхание все еще было хриплым, но стало ровнее.

– Так-то лучше, – с облегчением вздохнул Сано.

– Так много всего произошло! Одно вело к другому, – пробормотала Рэйко. – Не знаю, с чего начать.

При таких темпах новость об убийстве распространится по всему городу, и водоворот опасного скандала поглотит их, прежде чем Сано вытянет из нее хоть что-нибудь. Он собрал все свое терпение.

– Начни сначала.

Ошеломление и смятение исчезли с лица Рэйко, словно растаявший в лучах солнца туман. Она стала больше похожа на себя, обычно собранную и обладающую острым умом.

– Письмо. Все началось с письма. В период цветения вишни.