Текст книги "Цветок для хищника (СИ)"

Автор книги: Лиза Лазаревская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Он поделился со мной откровением, связанным с его семьёй. Могла ли я тоже сделать для него что-то? Даже если я буду выглядеть глупо в его глазах, мне хотелось сделать это. Вдруг я вспомнила решительность Софии – её точно не терзали сомнения, когда она потащила Наиля танцевать просто потому, что ей так захотелось.

– Спасибо за то, что ты сделал этот подъёмник для меня. Ты можешь, пожалуйста, наклониться, – тихо попросила я.

– Всё, что ты скажешь, – ссутулившись, он опустил голову таким образом, что нас разделяли пару сантиметров. – Что ты хочешь сделать, цветочек?

– Поцеловать тебя, – призналась я, чтобы не испугаться своего решения и не пойти на попятную.

Он отстранился прежде, чем я дотянулась до его губ.

Он не хотел целоваться со мной.

Я самая настоящая дура. Кретинка. Бестолковая.

Лучше бы та машина сбила меня насмерть, тогда бы сейчас я не испытывала такого позора.

– Извини. Я понимаю, что ты не хочешь меня целовать. Это было глупо с моей стороны.

Дамиан дотронулся до моего дрожащего подбородка большим и указательным пальцами, заставляя меня запрокинуть голову и посмотреть в его пылающие глаза.

– Больше всего на свете я хочу поцеловать тебя, – прохрипел он. – Но есть ряд ненавистных мне причин, по которым сейчас этого не произойдёт.

– Назови хотя бы одну... – попросила я.

– Я не хочу давить на тебя. И принуждать тебя.

– Ты не давишь на меня. Это от меня была инициатива.

– Ты хотела отблагодарить меня за подъёмник, – объяснил он. – Ты не должна меня благодарить.

– Я просто хочу поцеловать тебя.

Фух.

Я сказала это. Я призналась в этом.

– Я тоже хочу поцеловать тебя, цветочек. Безумно хочу. Если бы ты только знала, как сильно я, чёрт возьми, этого хочу. Я на грани, но ещё слишком рано.

– Рано? Ты говорил, что не имеет значения, сколько мы друг друга знаем.

– Не имеет, но это не означает, что я буду набрасываться на тебя при первой возможности, как последний урод.

– Что ты такое говоришь? Я не посчитаю тебя уродом, если ты поцелуешь меня.

– Я сам посчитаю себя уродом, – парировал он. – Ты ещё несовершеннолетняя, и я намного старше тебя.

Каждое его оправдание было нелепым и лишь доказывало, что он просто не хотел меня целовать. Зачем тогда издевался? Зачем, охваченный злостью, запрещал думать о других мужчинах? Просто чтобы доказать своё превосходство над ними, когда ему даже ничего доказывать не нужно?

– Через месяц мне исполняется восемнадцать, Дамиан. Я, может, и калека, но вовсе не ребёнок. И тебе всего двадцать шесть, а не сорок. Дело не в нашей разнице в возрасте, просто ты не хочешь меня целовать. И это абсолютно понятно, но ты мог честно сказать об этом, а не придумывать нелепые причины.

– Я не придумываю причины.

– Больше не ври мне, пожалуйста. С твоей стороны очень благородно заботиться обо мне, но мне не нужна забота из жалости, – на одном дыхании выпалила я, намереваясь повернуться и уехать отсюда, но Дамиан не позволил.

Мужчина наклонился, положив одну руку на мой подлокотник, а другую мне на затылок, немного подтолкнув меня вперёд. Его суховатые губы захватили мои – он целовал меня, но что самое удивительное – я целовала его в ответ.

И ещё немного задыхалась.

Потела.

Пыталась запомнить каждое движение его губ.

Я не знала, как правильно отвечать на поцелуй.

Не понимала, не сочтёт ли он мои действия смешными.

Но я целовала его.

И мои руки, словно на них побрызгали эликсиром храбрости, коснулись его лица. В подушечки моих больших пальцев – да и сами ладони – впилась его колючая щетина.

Я слышала, как его грудь беспокойно вздымалась.

Внутри меня словно заиграла музыка.

И так долго спящие гормоны активизировались, начав разъярёно посылать сигналы по некоторым точкам моего тела...

Хотела ли я от него большего?

Точно да.

Безусловно.

Всю меня трясло от возбуждения из-за этого невинного поцелуя.

Дамиан отстранился, но всё ещё стоял в таком положении. Наши лица были так близко друг к другу. Мой взгляд был опущен. Я поспешно убрала руки с его лица.

Это был мой первый поцелуй. И не просто, а с мужчиной моей мечты.

Это было удивительно настолько, что ощущалось как награда судьбы за все пройденные мною страдания.

– Следующий поцелуй будет в твой день рождения. И я не ограничусь одним.

– Я... – сглотнула, пытаясь справиться с головокружением. Мне было сложно прийти в себя после такой дикой эмоциональной встряски. Гормоны всё ещё бурлили – и я мало понимала, что делать в подобных ситуациях и как с этим справиться. – Я совсем не прошу тебя ограничиваться.

Лёгкие наполнялись воздухом.

– Мне нужно возвращаться к тёте Сене, – поспешно заявила я, желая поскорее уехать и облизнуть губы, чтобы ещё раз насладиться вкусом его губ. Только Дамиан не собирался отпускать меня. Он развернул моё кресло и медленно повёз в направлении столовой.

– Ты не слушаешь меня, малыш. В последний раз повторяю – ещё хоть одна мысль о моей жалости посетит твою голову, я приму другие меры.

– К-какие? – заикаясь, поинтересовалась я.

– Я придумаю. И лучше тебе будет не проверять.

– Я уже собиралась искать тебя по всему дому! – возмутилась тётя Сеня, когда мы встретились с ней по дворе. Кажется, она действительно спешила обратно в дом. Я совсем забыла о времени, пока обвиняла Дамиана в том, что он возится со мной из жалости. – Всё в порядке?

– Да, я просто мыла руки и немного замешкалась, не переживайте.

– А ты не передумал пообедать с нами?

– Спасибо, но мне действительно пора.

– Ты очень пожалеешь, что предпочёл нашему обществу скучную работу.

– Я уже об этом жалею, но в моём подчинении полно лодырей, которые не видели меня около двух недель.

– Ты слишком категоричен.

Мне уже хотелось крикнуть ему, чтобы он побыстрее ушёл и дал мне переварить происходящее, однако я молчала и позволяла тёте Сене уговаривать его остаться.

– Ладно, езжай на свою работу, но помни, наш дом всегда открыт.

– Я знаю.

Он попрощался с ней поцелуем в щёку и на прощание поцеловал в щёку и меня. Это было безумием, потому что после произошедшего в доме мне было недостаточно.

– До встречи, Ася.

– Пока, Дамиан.

Он ушёл, а мы с тётей Сеней вместе отправились продолжать ждать доставку.

– Он тебе нравится.

Я замерла.

Как она догадалась? Неужели это было так очевидно?

Мне было боязно узнавать, какая у неё реакция.

Хотя всё было не так. Дамиан мне не нравился. Я была влюблена в него.

– Он не может не нравиться... – почему-то мне не захотелось скрывать от неё мою влюблённость.

– Определённо.

– Только вот я...

– Самая очаровательная девушка, способная влюбить в себя с первого взгляда.

– Тётя Сеня...

– Не спорь со мной. Мне лучше знать.

– А вы не против этого? – виновато поинтересовалась я. – Того, что он мне нравится, в смысле.

– Ни за что на свете. Я не против любых твоих чувств, но так как я знаю этого здоровяка с детства, то болею за него. Я очень рада, что ты мне об этом сказала. В одно время я немного боялась кое в чём признаться своему папе, о чём потом сильно жалела.

– А вы всё-таки признались ему в том, в чём хотели?

– Да, только было уже поздно.

Её вечно светящиеся глаза поникли. Я её расстроила. Я сказала что-то не то. Господи, господи, мне так жаль. Я не знала, как мне исправить ситуацию, поэтому просто потянулась к ней для объятий. Она прижалась своей щекой к моей, пока я поглаживала её за плечо.

Она была так прекрасна, что мысли о её страданиях причиняли мне физическую боль.

Мы сидели так какое-то время. А потом она вскрикнула, заставляя нас обеих забыть о моменте грусти, который мы с ней делили на двоих:

– Но всё-таки нужно, чтобы наш папа не узнал раньше времени, а то это будет всемирная катастрофа. Он взорвётся от злости!

Я рассмеялась, когда та сжала маленькие кулачки и резко распахнула их – таким образом демонстрируя взрыв, который должен будет случиться у дяди Марата.

Я не хотела всемирной катастрофы. Я просто хотела, чтобы наш поцелуй повторился ещё раз.

Ещё очень много раз.

Глава 12

Дамиан

Проигнорировав звонок в домофон, я открыл калитку своим ключом. Мой отец был таким же помешанным на контроле и безопасности, как и Марат, но при этом он крайне ценил приватность – поэтому в его доме никакой охраны не было. Установленных по всему периметру камер, сигнальной системы безопасности и нескольких специальных патрульных машин хватало для того, чтобы он был хотя бы немного спокоен.

Родители, очевидно, заметили моё появление – потому что, не успел я дойти до крыльца, как из дома мне навстречу выбежала мама, одетая в элегантное бордовое платье чуть ниже колена.

– Сынок, – мягко произнесла она, заключая меня в крепкие объятия. Она была хрупкой женщиной, миниатюрной, чья сила возрастала до беспредела, если дело касалось объятий.

– Здравствуй, мама.

Когда она отстранилась, знакомый запах сладких духов ударил мне в нос. Она так тщательно и пристально рассматривала меня, словно я был маленьким мальчиком, который впервые сам пришёл из школы.

– Почему ты не сказал, что заедешь?

– Это получилось внезапно.

– Очень хорошо, что получилось! Пойдём в дом.

Прежде, чем пройти за ней, я передал коробку шоколадных конфет.

– Твои любимые.

– Я по ним скучала, – прошептала она. – Но по тебе сильнее.

Ни секунды не сомневался в отце, который уже стоял в дверном проёме, скрестив руки на груди и ноги на уровне лодыжек. Он преследовал мать, как тень, даже находясь в собственном доме.

– Не верю своим глазам, какие люди, – отец пожал мне руку, прежде чем притянуть мать к себе. – Неужели наш сын вспомнил, что у него есть родители.

– Я никогда об этом не забываю, пап.

– Очень надеюсь.

– Все в дом, – проинструктировала мама, прежде чем я успел ответить. – Будешь ужинать?

– Нет, мама, спасибо. Я не голоден.

– Не перечь матери. Он ещё как будет.

– А я думал, есть через силу это твоя прерогатива, – тише обычного сказал я.

Строгим взглядом тёмно-карих глаз папа буквально пытался пригвоздить меня к стене за издёвки. Мама вкусно готовила, выражая этим свою любовь, но не всегда отец любил то, что она пыталась в него засунуть. В доме об этом знали все, кроме неё – потому что он заставлял нас молчать.

В этом доме ничего не менялось и никогда уже не изменится.

К счастью.

Ухмыльнувшись, я сел вместе с отцом за обеденный стол и положил на мраморную поверхность папку с документами.

– Что здесь?

– Пару бумаг, требующие твоей подписи.

– Естественно, как же иначе. Мой сын приезжает домой, только когда ему нужна моя подпись.

– Я всё ещё могу отказаться от твоего бизнеса и вернуть его тебе, тогда у меня будет больше свободного времени.

– Нет, не можешь, – без колебаний ответил отец. – Ты мой наследник, вот и занимайся тем, что я тебе передал.

– Может, ты забыл, но у тебя есть ещё два наследника.

– Однако я говорю о наследнике, который сохранит всё, что я построил, а не уничтожит это.

– Ты к ним слишком строг, – парировал я.

С малых лет отец воспитывал нас в умеренной жёсткости – и с нашей до боли доброй матерью в семье сохранялся баланс. Даже несмотря на то, что иногда близнецы вели себя как дебилы, в них всё равно чётко прослеживались отцовские гены – это было неоспоримо.

– Я справедлив.

Опять-таки – умеренно справедлив. Он старался вложить в нас много стержня, чтобы мы поднимались каждый раз, когда у жизни будут планы поставить нас на колени. Я благодарен ему за всё, чему он учил нас.

В наш диалог вмешалась мама, поставив на стол сервировочный коврик круглой формы, а на него столовые приборы вместе с едой.

– Спасибо, мама.

Она улыбнулась – тогда отец коснулся её запястья и поцеловал тыльную сторону её ладони.

– Возвращаясь к предыдущей теме...

– Не к чему возвращаться, сынок. Будем честны, ни Эдиан, ни тем более Эмиль не потянут то, что делаешь ты.

– Эдиан неплохо выступает в качестве моего юриста.

– Тогда пусть продолжает. Это не тема для обсуждения. Твоё имя фигурирует почти везде. Это неизменно.

– Мне бы не помешало помощи. Как насчёт той, которую ты мне гарантировал?

– Не лги, тебе не нужно больше, чем я делаю. И к тому же у меня есть дела поважнее, – он притянул маму за талию, усадив к себе на колени. Мама смущённо пискнула, но ничего не ответила. Она знала, что была единственным важным делом отца – всегда, с самого моего детства, когда бы то ни было. Я любил своих родителей и их отношения, но никогда не понимал такого сильного помешательства друг на друге.

И что в итоге?

Сама судьба решила помочь мне познать такое чувство.

– У меня тоже есть такие дела. И я бы с радостью ими занялся, пока ты подменишь меня на руководящей должности, которую благополучно на меня спихнул.

Мама обнимала отца за шею, он же, в свою очередь, крепко держал её обеими руками за талию – они быстро обменялись взглядами, полными непонятного мне озорства.

– Мы с мамой в курсе, какие у тебя появились дела. Тыковка уже нам всё рассказала.

София.

Я мог почувствовать, как мои брови взлетели ввысь.

– И что же тыковка сказала? – хмуро спросил я.

– Что ты тронулся умом, слетел с катушек, потерял почву под ногами и ещё куча-куча всего. Мне легче назвать то, чего она не сказала.

Маленький дьяволёнок, не умеющий держать язык за зубами.

– Ася такая милая девушка, – добавила мама. Нельзя было сомневаться в том, что она будет в восторге от Аси. – Просто чудесная.

Мне не хватало только маминых восхваляющих речей. Я и так всё время сдерживался, чтобы моя голова не взорвалась от постоянных мыслей о ней. Неожиданно я понял, что мои родители уже были знакомы с ней, однако я об этом не знал.

– Вы уже успели с ней познакомиться?

– Да, когда она гостила у Сени с Маратом в первый раз.

– Спешу тебе напомнить, что она ещё маленькая, – продолжил отец, взяв стакан воды в руку и сделав глоток.

Не младше моей мамы, когда у них родился я, но я оставил эти мысли при себе. Их знакомство было в период жизни, когда маме была необходима помощь – ей буквально негде было переночевать и она чуть ли не умирала от холода, ведь моя сука-бабушка выгнала её ночью на улицу. Отец почти сразу же влюбился в неё. Какое-то время она скрывала от него свой возраст – на тот момент ей было около семнадцати. А когда он всё узнал, мама уже была беременна. Я появился на свет до их свадьбы, когда ей даже ещё не исполнилось восемнадцать – и это могло выглядеть довольно странно в глазах общественности, но мой отец знал, как влиять на многих, включая СМИ.

Многие могли посчитать его растлителем несовершеннолетней, но я знал, что это не так. Он любил эту женщину. Мог умереть ради неё или для неё. Как угодно, но каждый его вздох был посвящён ей.

– Чуть больше, чем через две недели она будет достаточно взрослой для замужества.

– Даже так, – гордо произнёс отец, будто ожидал услышать нечто подобное. Я бы без раздумий женился на ней сразу же, как только она достигла бы совершеннолетнего возраста – и это пиздец какое безумие, ведь я никогда не задумывался о женитьбе. Меня вполне устраивал мой образ жизни, в которой основополагающей была работа.

– Ты не можешь давить на неё, Дамиан, – вмешалась мама. – С такой девушкой, как Ася, нужно быть терпеливым. Она очень ранима.

Я больше не мог слушать о ней, не имея возможности увидеть её или услышать.

– Пойду помою руки, – сжато сказал я, на ходу доставая телефон из кармана. Я положил его на раковину и умылся холодной водой, чтобы хоть немного привести себя в чувства.

Хотя было ли это возможно? Привести себя в чувства? Нихрена подобного. Нихрена, блядь, подобного.

Как же это было невыносимо – влюбляться в неё с каждым днём всё сильнее и сильнее, независимо от того, что она делала или не делала.

Мне бы хотелось забрать её подальше от всех и эгоистично наслаждаться её вниманием, предназначенным только для меня одного.

Лишь для меня.

Блядь, как бы мне этого хотелось, но это не то, чего хотела она. У неё появилась семья – и я бы был последним гондоном, если бы поставил свой эгоизм выше её чувств по отношению к людям, которых она любила. Оставалось тешиться крупицами, которые Ася позволяла мне получить. Уверен, она даже не осознавала, насколько это мало для меня, но я собирался быть терпеливым. Хоть это и пиздец как сложно, учитывая, что у меня совершенно неадекватная реакция просто на упоминания о ней. А с учётом того, что мои мысли перманентно крутились вокруг неё, можно сделать вывод о моей неадекватности.

Ася была для меня совершенной, несмотря на положение, из-за которого постоянно закрывалась в себе. Она была инвалидом – и для меня не сюрприз, что некоторые мужчины сочли бы это проблемой. И так даже лучше, ибо я готов перерезать сонную артерию каждому ублюдку, который посмеет просто подумать, что может претендовать на неё. Лично я не видел никаких проблем – Ася была идеальной. Блядь, какой же идеальной она была для меня. И как же сильно я ненавидел каждую мразь, из-за которой сейчас ей приходилось бороться со своей застенчивостью или чем-то похуже.

Убить каждого, кто приложил руку к краху её эмоционального состояния – вот, что я собирался сделать позже, но прямо сейчас... Прямо сейчас я собирался позвонить ей, чтобы провести каких-то несчастных десять минут в эйфории. Я был бы невыносимо благодарен, если бы она рассказала о том, как прошёл её день, не упуская ни единой детали.

Ведь я хотел слушать её голос.

По дороге на работу.

Ночью перед сном.

Ночью во сне.

С утра после подъёма.

Вместо голосов своих сотрудников.

Я разблокировал телефон, предвкушая и молясь богу, на которого мне всегда было наплевать, чтобы она была свободна и взяла трубку.

Мысленно молился не только я, но и мой изголодавшийся по ней зверь.

Одна секунда разделяла меня от действия, но всплывшее сверху уведомление остановило меня.

Она не дала позвонить себе, потому что написала мне сама.

Я был слегка ошарашен, потому что она крайне редко делала первый шаг – да и к тому же в такой форме. Прямой вопрос в лоб без всяких формальностей.

Ася: Ты занят?

Если бы только мой цветок знал, чем я занят целыми сутками – независимо от того, что делают мои руки, куда смотрят мои глаза и что слышат мои уши.

Дамиан: Ты же знаешь ответ, для тебя я никогда не занят.

Ася: Тогда я бы хотела пригласить тебя.

Дамиан: Пригласить меня на свидание?

Несвойственной ей прямолинейностью и даже неким напором она буквально заставляла мою челюсть отвиснуть.

Я словно попал в сон своей мечты, где после этого короткого диалога я выкраду её и увезу в какое-то тихое райское место, где будем только мы вдвоём.

Ася: Не совсем.

Куда бы ты ни пригласила меня, я приеду.

Ася: На море.

Значит, на море.

Экзамены перед поступлением были растянуты почти на весь июнь, поэтому все развлечения Ася и София перенесли до момента, пока не сдадут последний из них.

Ася: Завтра Наиль везёт нас с Элиной и Софией.

Ася: Поэтому я хочу пригласить тебя поехать с нами.

Мышцы моей челюсти сократились.

Эта гора на стероидах.

Везёт её.

На море.

Видит её в купальнике. Разговаривает с ней. Смотрит на неё.

Очевидно, что он уже видел её в купальнике и в родительском доме, когда она с семьёй отдыхала у бассейна.

Лучше бы тебе каждый раз опускать взгляд в пол, Наиль.

Загадка, как мои сжимающие телефон пальцы не разломали его к чертям.

Меня всё ещё передёргивало каждый раз, когда она произносила – или в данном случае писала – имя своего так названного брата. И делала это она довольно часто, ведь он стал частью её жизни. И это тоже делало её счастливой, а значит, делало счастливым и меня – помимо тех случаев, когда я действительно из ревности планировал его убийство.

Ася: Ты поедешь?

Ася: Я не обижусь, если ты не сможешь.

Ася: Я знаю, что у тебя много работы.

Она действительно думала, что я мог отказаться?

Зверь внутри меня скулил от желания услышать её голос, поэтому я решил продолжить наш диалог, как и планировал изначально, по телефонному звонку.

– Дамиан?

– Я скорее обезглавлю себя, нежели откажусь от твоего приглашения.

– И ты решил позвонить, чтобы это сказать? – улыбнулась она. Клянусь, я всегда чувствовал её ранимую улыбку на расстоянии.

– Да, цветочек. Ты ведь не думала, что мне хватит нескольких сообщений?

– Я так и думала, поэтому и написала.

– Тебе не хочется со мной говорить?

Конечно же я знал, как ей тяжело делать первые шаги – и я совершенно не требовал от неё этого.

Я ей позвоню.

Я ей напишу.

Я её отвезу.

Я её украду.

Я что угодно с ней и для неё.

– Хочется, конечно. Просто я знаю, насколько ты занят.

– Для тебя – ни насколько.

– Значит, ты приедешь завтра?

– Конечно же я приеду, Ася. Я соскучился.

Настолько сильно, что из моих лёгких словно высасывали кислород, а из самого меня жизнь.

– Правда?

– Это действительно для тебя неожиданная новость?

– Я... Наверное, всё ещё не могу поверить в это.

– Тебе придётся поверить, цветочек. В то, что я твой грёбанный мужчина и в то, что я скучаю по тебе, как обезумевший психопат.

– Я не считаю тебя психопатом, – хихикнула Ася. От этого звука мой желудок перевернулся. Я представил, как в этот момент она прикрыла глаза и смешно поморщила нос.

– Очень зря, потому что я превращаюсь в него.

Именно так, я обезумел, меня шатало из стороны в сторону. Я уже свыкся с мыслью, что моё воздержание будет длиться ближайший год, если не больше. Мой член – это меньшее из зол, потому что я вполне могу контролировать его, но я не могу контролировать своё дикое желание находиться с ней рядом.

Терпеливым.

Ты должен быть терпеливым, а не мудаком.

Она так много пережила.

Мне ещё не довелось узнать всего – я хотел, чтобы она сама поделилась со мной своей историей, но очевидно, что мне даже и не снилось, как сильно она страдала.

Ты должен считаться с этим.

Господи, всё, чего я хочу, чтобы она больше никогда не страдала. Чтобы она никогда не думала, будто я могу быть с ней из жалости.

Нет никакой жалости.

Ася была моей маленькой королевой, которую я буду носить на руках всю свою жизнь.

– Тогда, возможно, тебе поможет, если мы завтра встретимся? – задала вопрос Ася, и я буквально ощутил, как сильно она переступала через себя.

– Мне безумно поможет, если я посажу тебя в свою машину и увезу в неизвестном направлении, где тебя никто не найдёт.

– Думаю, дядя Марат сможет найти.

– Даже он не найдёт, – хрипло сказал я, прочистив горло. – Но пока что я буду довольствоваться любой нашей встречей.

– Я тоже. Буду довольствоваться нашими встречами, в смысле. То есть я буду рада, если ты завтра приедешь, – она была так взволнована, что я ненавидел самого себя просто за сам факт существования – прямо как в тот, первый раз, когда мы увиделись с ней. Она обязательно будет чувствовать себя комфортно рядом со мной. Пускай мне понадобится много времени, но я сделаю так, что она больше не будет меня стесняться. Никогда, чёрт побери. – Мы собирались быть на море завтра к одиннадцати, только я не могу вспомнить название пляжа.

Как раз в одиннадцать у меня назначена встреча, которая по времени могла занять несколько часов. Очевидно, сейчас я позвоню своей секретарше и попрошу её перенести встречу где-то на половину восьмого утра.

– Не волнуйся, цветочек. Я знаю название пляжа.

У наших семей была общая зона отдыха на закрытом пляже, на который нас часто привозили родители, когда мы были моложе. В последний момент я проглотил слова о том, что собираюсь покатать её на семейной яхте.

– Тогда увидимся завтра, Дамиан.

– Увидимся завтра, Ася.

Если я не сдохну до момента, пока не увижу тебя.

Пришлось охладить себя ещё раз. Ладони опирались о мраморную столешницу умывальника, когда я стоял с опущенной головой, а капли холодной воды стекали по моим щекам, подбородку и носу. Я чувствовал себя не иначе, чем неизлечимо больной. Моя болезнь въедалась мне под кожу, являлась ко мне во снах и робко улыбалась, когда приходился случай. Жизнь всё-таки давала мне в полной степени понять, что чувствовал мой отец по отношению к матери.

Когда мне стало легче (или я заверил себя в том, что мне стало легче?), я позвонил секретарше и попросил перенести первую встречу. Днём мне нужно было заехать в нотариус, но уверен, что папа всё-таки не откажет в этой услуге и подменит меня. И думаю, наша любимая тыковка будет рада помочь брату.

Я прошёл мимо столовой, наполненной родительским смехом. Они могли находиться вместе сутками напролёт – что, собственно, и делали, никогда не надоедая друг другу. Я поднялся на второй этаж и дошёл до комнаты сестры, после чего костяшками постучал по двери.

– Войдите! – резво крикнула она и бросилась в мои объятия сразу же, не успел я даже сделать шага.

– Как ты узнала, что это я?

– Мама с папой стучат по-другому. А ты вспомнил, что у тебя есть родители? – с сарказмом произнесла она, отстранившись и победоносно крестив руки на груди.

– Не говори папиными словами. Лучше скажи, когда вы договорились поехать на пляж, тыковка?

– Пару дней назад, а что?

– Ты не собиралась позвать старшего брата, не так ли?

– Не собиралась, – без капли смятения ответила она, усаживаясь на гигантскую кровать, по которой разбросана куча светло-голубых подушек.

– С чем это связано? Ты не хотела, чтобы я следил за тобой? У тебя были какие-то планы в тайне от меня?

Когда она запрокинула голову, я встал прямо над ней. Что бы она там себе ни придумала – я не позволю ни одному грёбанному мудаку даже посмотреть на неё. Она будет жить с родителями до конца моих дней – и только потом может подумать о том, чтобы встречаться с кем-то. И то, я достану этого смертника даже с того света.

– Ты недоверчивый олень! Я не говорила тебе, потому что есть одна девушка, которая очень хотела пригласить тебя сама, understand? Кто я такая, чтобы лишать её этой возможности?

Глаза папиной тыковки засверкали дьявольским огоньком.

– И судя по тому, что ты в курсе поездки, она тебя пригласила, да?

Она меня пригласила.

Моя девочка. Моя смелая девочка.

Несколько дней настраивалась на одно сообщение, которое положило меня на лопатки и чуть ли не обездвижило.

– Это не твоё дело, тыковка.

– А чьё же ещё? – её рука потянулась к белой тумбе и схватила кружку.

Она отпила немного напитка, прежде чем встать и прижаться ко мне.

– Ты никогда не вёл себя так с девушками. Ты поплыл. Тебе вскружили голову.

София всегда была моим солнечным светом, который озарял собой любую тьму. Моя младшая сестра знала меня лучше, чем кто-либо. Скорее всего она поняла, что я обречён на помешательство раньше, чем я сам.

– Ты даже не представляешь себе, насколько, но наши с ней отношения не повод для обсуждения.

Стоило ли мне говорить, что мой мозг уже планировал, как я буду делать ей предложение? Конечно я хотел заявить миру о том, что эта девушка выйдет за меня замуж, но мне действительно стоило бы подождать и не давить на неё. Ася была тем пугливым, затравленным котёнком, который шарахался от любого резкого движения в его сторону. Она боролась с собой ради того, чтобы отправить мне одну чёртову смс-ку.

– Мама пытала меня! Я ничего не могла сделать.

София без умолку болтала и рассказывала мне о событиях последних недель, пока мы не собрались спуститься. Она поправила свою фотографию с дедушкой на тумбочке, после чего взяла пустую кружку и вышла из комнаты.

Мама слезла с папиных колен, когда на горизонте появилась София – они обнимались чуть ли не по десять раз в сутки, и этот момент не был исключением. Мама боролась со своей привязанностью, но всё равно не могла прожить без своей маленькой девочки, даже если она находилась в нескольких метрах от неё.

Весь наш поздний семейный ужин мы беседовали о всякой ерунде, пока я снова не вернулся к старой теме.

– Как насчёт того, чтобы завтра во второй половине дня съездить в нотариус вместо меня? Все детали я сброшу тебе по электронной почте.

– С чего бы вдруг? – иронично спросил отец.

– С того, что маме не помешает немного передохнуть от тебя.

Мы молча наблюдали за тем, как карие глаза отца становились на оттенок темнее – пока в один момент полностью не почернели. Мы с Софией переглянулись, обменявшись улыбками.

– Ещё раз скажешь нечто подобное, будешь избит моим ремнём. Первый раз в жизни. Я не посмотрю, что тебе двадцать шесть лет.

Мама закатила глаза, театрально стукнув себя по лбу.

– Действительно, как я посмел сказать такое вслух?

– Папочка, мы же завтра едем на море. Подмени этого лодыря, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.

– И вправду, папочка, – мама захлопала глазами.

– Это запрещённый приём, принцесса.

Папа накрыл своей ладонью мамину руку.

– Он хочет увидеть Асю.

– Девушку, на которой ты собрался жениться, – протянул отец.

– ЖЕНИТЬСЯ? – подхватилась София, опираясь ладонями о стол. – Я знала, но не так же быстро.

– Я отказываюсь обсуждать свои отношения.

– Конечно, учитывая, что в твоём плане есть одна загвоздка.

– Какая ещё загвоздка? – я окинул отца вопросительным взглядом.

– Загвоздка по имени Марат, сынок. Вряд ли он обрадуется твоим намерениям украсть его дочь, когда она только появилась в их жизни.

Очевидно, что это его не обрадует и он будет взбешён. Точно так же, как мой отец будет взбешён, если кто-то даже просто подумает о том, чтобы забрать у них с мамой Софию. Пытки этого ублюдка будут настолько болезненными, что он будет молить, чтобы я побыстрее его убил.

– Он обрадуется ещё больше, когда я появлюсь в его жизни в качестве зятя.

Или я действительно украду её, но итог в обоих случаях будет один.

Ася только моя.

***

В висках словно гудел рой шершней – моя голова готова была взорваться от навязчивого зуда. Встречу нужно было назначать не на половину восьмого, а на шесть – возможно, тогда бы я не потерял полчаса, которые мог провести вмести со своим ангелом. Должность руководителя предполагала общение со множеством людей, но такой нудный и при этом тупой дебил встретился мне впервые. С учётом того, что он почти вдвое старше меня, его мыслительные способности явно не соответствовали его капиталу.

Помимо всего прочего, половину ночи я подбирал плавательные принадлежности, которые подойдут Асе для отдыха в воде. Несмотря на то, что у моего дедушки была похожая проблема, я абсолютно не разбирался в этом – такими вопросами всегда занимался отец. Он любил быть хорошим зятем и постоянно напоминать дедушке о том, что другого зятя у него никогда не будет.

Охрана пожелала мне хорошего отдыха, когда увидела номера моей машины. Свернув налево, я проехал по узкой дорожке вперёд – и ехал минут пять, пока не оказался на парковке. С заднего сиденья я забрал кучу надувных подушек, матрас и специальный плавающий стул.

Меня отделяли от неё всего каких-то пару метров, которые уничтожали меня быстрее, чем я их.

Готов поклясться, мой мозг даже не осознавал происходящего. Я так сильно хотел увидеть её, что, когда наконец она предстала передо мной, мне было охренеть как мало.