Текст книги "Цветок для хищника (СИ)"

Автор книги: Лиза Лазаревская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Он уткнулся лицом в мою шею, щекоча и коля щетиной мне кожу.

– А потом, когда мне было лет одиннадцать, заболела мама. И тогда в долги влезть пришлось бабушке. Мама лечилась около года, везде ставили разные диагнозы, начиная с ВИЧ и заканчивая туберкулёзом. Правильный так и не поставили. Я почему-то вбила себе в голову, что маме становится легче. Но ей не становилось легче. Она умерла.

Сглотнув, я уткнулась подбородком в его макушку. Столько лет я держала под запретом воспоминания о маме и папе, делая вид, что их просто не было в моей жизни. Потому что вспоминать, как твои родители умерли, было адски больно.

И сейчас мне тоже было адски больно.

Но его присутствие позволяло мне справиться с нахлынувшей печалью.

– Бабушка смогла оформить опеку надо мной. Её главным страхом было, что меня заберут в детский дом, – мои губы дёрнулись в улыбке. – И в итоге я всё-таки в нём оказалась.

Это парадокс, но от каждого произнесённого слова мне становилось легче, несмотря на то, что слёзы оставляли влажные следы на щеках и капали ему на волосы.

– Тебе больше никогда, – прохрипел Дамиан, выдыхая тёплый воздух мне в шею, – никогда не придётся справляться с трудностями в одиночестве. Тебе вообще больше ни с чем не придётся справляться. Я всё решу. Всё сделаю. Только не отвергай меня.

– Не буду, – пообещала я, искренне надеясь выполнить это обещание, невзирая на то, какие прогнозы меня ждут после диагностики в больнице. – София подарила мне такую классную футболку, на ней вышита наша совместная фотография с девочками.

Я попробовала перевести тему, чтобы эта витающая в воздухе грустная нота испарилась. Только я не сразу поняла, что открыла портал в ад.

В его глазах запылал огонь.

– Как насчёт букета, который тебе подарили, малыш? Ты узнала, кто это был? Или мне придётся обращаться в курьерскую службу, чтобы получить ответ?

Я была настолько подавлена, что после тех сообщений и думать забыла про букет. Утром после своего дня рождения я спросила о нём тётю Сеню, но все приглашённые ею гости пришли – поэтому она тоже не знала, кто прислал мне цветы.

Только Дамиану я этого не скажу.

– Это были знакомые тёти Сени и дяди Марата, как я тебе и говорила.

– Кто конкретно? – не унимался он, и кровь в моих венах закипела.

– Я не запомнила фамилию, но они не смогли прийти. И мне приятно, что ты ревнуешь меня, но это немного переходит все границы, Дамиан. Это всего лишь букет цветов, подаренный на день рождения.

– Я хочу знать, кто присылает моей девочке цветы.

– Ну всё, ты теперь знаешь.

– Я всё ещё не знаю.

– Дамиан, хватит! – я повысила голос, стараясь звучать серьёзно. – Прекрати ревновать, пожалуйста.

– Я не могу прекратить, Ася. Я думал, что смогу обуздать себя, что буду в состоянии держать свою ревность под контролем, но, очевидно, был не прав. Когда дело касается тебя, я перестаю мыслить рационально. Я вообще перестаю мыслить – мой пульс только и может, что отбивать твоё имя. Я ревную, как бешеный, как ненормальный, как псих.

– Это ненормально, Дамиан...

Его неадекватная ревность совсем мне не льстила, ведь она могла съедать его, а мне бы этого совсем не хотелось.

– Я не хочу пытаться изменить тебя, но хотя бы прекрати ревновать там, где это совсем неуместно. Очень прошу тебя.

– Я постараюсь, малыш.

– Спасибо.

Я потянулась к лежащему на тумбочке телефону, чтобы проверить сообщения. Дядя Марат должен был вернуться домой под утро, где-то часов в восемь-девять, поэтому мы с Элиной договорились встретиться в семь утра в кафе недалёко от дома. Мне было так неудобно оставлять её, ведь она повела меня в клуб специально, чтобы отвлечь от грустных мыслей. Но даже в этом она отнеслась с пониманием.

– Ты не забыл, что нам рано вставать? – сонно пробубнила я.

– Я вообще не планирую спать.

– А что ты планируешь?

– Смотреть на тебя.

Дамиан поднимал моё настроение, когда я ловила на себе очарованный взгляд.

Неужели я могла вызывать такую реакцию?

– Но прежде чем ты заснёшь, я приготовлю ночной перекус.

– Перекус? Зачем?

– Просто, чтобы был?

– Дамиан, это совсем не обязательно!

– Обязательно, Ася.

Я осталась лежать в огромной кровати, когда он, голый, пошёл готовить мне перекус. Он замечал любые мелочи, связанные со мной?

Его отсутствие длилось недолго.

Мужчина стоял передо мной полностью обнажённый, что заставляло мои щёки пылать ярким пламенем.

– Ты не мог бы надеть трусы? Я ещё не привыкла к этой... этому... к нему, в общем.

Рассмеявшись, Дамиан достал из шкафа одежду.

– Достаточно было только трусов, – сообщила я, когда он натягивал на себя штаны.

– Мне нужно сходить в магазин. В моём холодильнике слишком скудный выбор для перекуса.

– Дамиан, господи, нет! Не нужно идти покупать мне еду! Я ничего даже не буду есть!

– Если не захочешь – не будешь. Но твой перекус будет стоять на твоей тумбочке. Ты скажешь, что предпочитаешь?

– Я ничего не скажу. Не нужно никуда идти.

– Тогда я выберу сам.

Он поцеловал меня в макушку, после чего пошёл к выходу.

– Я скоро вернусь, малыш.

Каждый раз, когда я думала, что моя влюблённость в этого мужчину достигла передела, он заставлял мои чувства подниматься ещё выше.

***

– Какого хрена ты делаешь в моей квартире ночью? – я услышала недовольный голос Дамиана.

Правда, недовольный – это мягко сказано. Если бы его тон был направлен на меня, я бы разревелась. Но он говорил тихо, словно стараясь меня не разбудить.

Я заснула сразу же, как только он вернулся, и не имела ни малейшего понятия, с кем он разговаривал сейчас.

– Где ты взяла ключи? Ты что, сделала дубликат?

– Разве это имеет значения? – женский голос.

Сладкий, манящий.

Она флиртовала с ним. У меня складывалось ощущение, что я знала обладательницу этого голоса – как минимум её имя.

– Это имеет значения. Возвращай мне ключи и выметайся отсюда, Марина.

– Я не верю, что между нами всё закончено! – выпалила она.

– Заткнись, нахрен! Между нами не было ничего, кроме секса. Я никогда не давал тебе надежд на что-то большее.

– То, что мы спали, уже было моей надеждой!

– Заткнись, я тебе сказал.

Господи, он был так груб, что мне стало её почти жаль.

Я услышала резкий крик, похожий на рыдания.

– Пожалуйста, давай попробуем ещё раз, – просила она, истерично рыдая.

– Марина.

– Ты кого-то нашёл себе, да? Она здесь, правда?

Тогда я услышала странный звук, грохот, словно сюда на бешенной скорости бежал человек. И я оказалась права.

Девушка влетела в спальню. Включив свет и увидев меня, лежащую на кровати и прикрывающую наготу одеялом, она застыла на месте. Она походила на девушку с обложки журнала – длинноногая, длинноволосая блондинка, с ярким макияжем и на каблуках.

Она смотрела на меня с презрением.

С ненавистью.

С желанием чуть ли не пристрелить. Задушить. Забить до смерти.

В ней зарождалась обида.

А мне всё ещё было её жаль, потому что я могла понять боль разбитого сердца.

Даже если он действительно ничего не обещал ей.

У неё была надежда.

Дамиан протёр лицо ладонью.

Мужчина тоже смотрел на меня. Только, в отличие от её полного ненависти взгляда, он выглядел виновато.

– Малыш, я тебе всё объясню.

– Не нужно ничего объяснять. Я всё понимаю.

– Я тоже всё понимаю, – завопила Марина, засмеявшись, как сумасшедшая. – Нашёл себе новую дурочку для траха?

Если бы.

– Закрой свою пасть, – приказал он, отделяя каждое слово. – Не испытывай моё терпение.

Несмотря на то что он выглядел безумно злым, он не подходил к ней и не трогал её. Я была рада этому факту, потому что по дрожащей челюсти можно было понять, что он был готов её убить.

– Чем она лучше меня?

– Марина...

– Ничем, – перебила я Дамиана. – К тому же, я ещё и инвалид, и не могу ходить.

Мои слова повергли девушку в шок.

Её глаза округлились.

Руки сжались в кулаках, будто теперь уже она собиралась наброситься на меня.

Истеричный смех снова окутал пространство.

– Инвалид?! – закричала она. – Ты променял меня на инвалидку, блядь! Захотелось чего-то новенького в постели? Я не замечала твой фетиш на физические отклонения! Может, мне тоже сломать себе ногу, чтобы ты продолжил меня трахать?!

Моя жалость к ней испарилась. После всех её оскорблений я готова была расплакаться. Мне знакома её боль, но я не была виновата в том, что Дамиан не любил её.

– Уйди, – прошептала я.

– Уйти? Это ты уйди. Встань и уйди, если такая, блядь, умная!

Дамиан уничтожил расстояние между ними. Он возвышался над девушкой, подавляя её своими размерами.

– Клянусь, если ты ещё раз позволишь себе оскорбить её и не исчезнешь ровно через секунду, я достану пистолет и твои мозги разлетятся по этим стенам, – спокойным, холодным, как сталь, голосом сказал мужчина. Только все здесь присутствующие знали, что он был в шаге от тех действий, о которых говорил. Марина была поглощена болью, чтобы в полной мере осознать и анализировать ситуацию. – Я сделаю это. Поэтому не доводи меня до греха.

Разгневанный взгляд девушки метался из стороны в сторону. Она стреляла молниями, намереваясь попасть кому-то из нас в сердце. Спустя несколько секунд она исчезла, крикнув Дамиану на прощанье, как сильно его ненавидит.

Жар разливался по всему телу, сжигая мои внутренности. Сердце бешено колотилось.

Не теряя времени, мужчина подошёл ко мне и, сев на корточки, взял мою руку.

– Мне так жаль, малыш.

– Ты не можешь отвечать за поступки других, Дамиан.

– Я должен был предвидеть её неадекватное поведение. Обещаю, она больше никогда не побеспокоит нас.

Она, возможно, нет.

Только сказанные ею слова ещё очень долго острым лезвием будут кромсать мою душу.

Чтобы снова не вываливать на него своё шаткое психологическое состояние, я просто кивнула и положила в рот несколько ягод черешни.

Слава богу, удалось подавить слёзы и не расплакалась. Я уснула под ласки и объятия Дамиана, с грустью понимая, что сомнения и неуверенность снова меня настигли.

Глава 22

Дамиан

Минут десять я задумчиво отстукивал ручкой по стеклянному столу, бессмысленно пялясь в напечатанные на бумагах цифры. Прошло пять дней, а меня всё ещё не отпускала та ночь. Я ненавидел себя и сжирал живьём за то, что допустил эту омерзительную ситуацию. Мне приходилось стоять и слушать оскорбления в адрес моей девочки, потому что я чётко понимал – если всё-таки дотронусь до этой суки, то могу убить. Своим вмешательством она полностью уничтожила мой самоконтроль, который априори держался на соплях и всегда был не самой моей сильной стороной.

Я не бью женщин, но был в одном крошечном шаге от того, чтобы разорвать её на куски.

И меня не так пугала мысль о физическом насилии, как о том, что всё это могло произойти в присутствии Аси.

Прямо.

На её.

Глазах.

Превратиться в бесконтрольного монстра, который бьёт женщин? Это загнало меня в тупик – я стоял в ступоре, пока, наконец, не подошёл к ней достаточно близко. Моя рука сжалась в кулаке с такой силой, что вены натянулись до предела. Я угрожал ей, а сам мысленно считал до десяти – чтобы хоть немного успокоить внутреннего монстра и жажду перерезать ей горло.

Впредь я не буду таким слепым идиотом и пускать всё на самотёк. К счастью, у меня был пункт только касательно насилия. Однако принципы позволяли мне уничтожить её морально, заставив страдать и сожалеть о каждом брошенном оскорблении.

Во мне не оставалось ни капли эмпатии и сострадания, если кто-то позволял себе поставить себя выше неё – человека, на которого в принципе нужно молиться.

Нескончаемый поток самоуничижения прервал стук в дверь.

– Да.

– Дамиан Станиславович, ваш американо без молока, – проговорила секретарша, сдержанно улыбаясь и подходя к моему столу.

– Спасибо.

– И ещё, вы просили напомнить, что в течение дня нужно созвониться с главным инженером из Варшавы. А также нужно переговорить с коммерческим директором, нотариусом и сотрудником налоговой, – на выдохе сообщила она, прежде чем дойти до двери.

– Да, я помню. Спасибо.

Опираясь на прогнозы бизнес-плана, наш микрорайон по итогу должен принести не одну сотню миллионов евро чистой прибыли. Последний год жизни я только и делал, что кидал всевозможные силы туда, но сейчас всё летело к чертям, потому что всё, о чем я мог думать – это ангельские глаза, смотрящие прямо в недра моего сознания, моей души.

Я пытался откинуть мысли о ней хотя бы на ближайший час, чтобы полноценно обсудить рабочие вопросы. Не думать о ней было невозможно и физически больно. Я с трудом заставил себя это сделать, но в обмен на то, что поеду к ней этим вечером. Без предупреждения. Потому что моё явное намерение представиться Марату, как будущему тестю, уже не могло себя сдерживать. Ася всеми возможными мольбами просила бы меня не делать этого. Однако я больше не мог ждать.

Точнее, она стоила того, чтобы ждать сколько угодно, но я собирался обозначить, кем являюсь для неё.

Сегодня вечером.

***

– Дамиан Станиславович, добрый вечер, – Давлет пожал мне руку после того, как открыл калитку и впустил меня внутрь двора. – Как неожиданно видеть вас здесь сейчас.

– Я чувствую сарказм в твоём тоне.

– Марат Артурович скормит моё тело голодным собакам, если узнает детали наших с вами дел. Поэтому я вынужден отказаться в дальнейшем сотрудничестве и больше не смогу впускать вас в этот дом ночью.

Марат был ответственным, выходящим за грани адекватности отцом.

– Не беспокойся, в ближайшем будущем я буду входить сюда на законных основаниях.

– На каких основаниях вы хотите зайти в данный момент?

– На тех, которые никого не касаются.

– Хозяев нет дома, поэтому я и спрашиваю.

– Уехали, значит?

Давлет кивнул.

– И как давно? – поинтересовался я, прежде чем пойти дальше по кирпичной дорожке прямиком в дом.

– Уже около двух часов.

– Тогда я подожду их внутри, – коротко ответил, предвкушая встречу со своим цветком.

Закрыв за собой дверь, услышал доносящуюся из зала музыку. Уверен, мне придётся повоевать с Элиной за возможность провести время с Асей наедине – хотя даже если она не отступит, мне будет достаточно просто побыть в её обществе.

Мои шаги были быстрыми и тихими, поэтому девочки могли не услышать меня.

Только ближе к залу я становился всё громче.

– Элина? Это ты? Уже вернулась? – нежно прокричала Ася, повернувшись лицом к квадратной арке, опиравшись о стену которой я стоял. Она сидела на кожаном белом диване, в руках держа что-то вроде ведёрка с мороженным? Наполненные шоком глаза округлились. Я же не мог оторвать от неё своих глаз – короткий белый топик на бретельках, с изображением арбуза, открывающий обзор на её живот. Шорты – очевидно, едва прикрывающие её задницу – и это абсолютно понятно даже исходя из того, что она сидела и я не видел, как они сидели на ней на самом деле. Мой член в момент превратился в груду железа, проклиная моё решение приехать сегодня к ней.

– Дамиан? Почему ты здесь?

– Потому что хотел тебя увидеть.

– Как ты узнал, что никого нет дома? Давлет тебе сообщил?

– Мне никто не сообщал, – прохрипел я, недовольный тем фактом, что и она не сказала об этом. – И мне интересно узнать, почему ты одна?

– Потому что дядя Марат пригласил тётю Сеню на свидание, а Элина сейчас ведёт занятие по танцам у детей.

– Ты должна была позвонить мне. Я позабочусь о тебе.

– Я не ребёнок, Дамиан, и сама могу о себе позаботиться, – мягко произнесла она, кладя ведро на специальную, лежащую на стеклянном столике подставку. – Ты не должен приезжать каждый раз, когда я остаюсь одна. Мне... – Ася запнулась. – Мне не хочется быть обузой, которую все обязаны опекать и не оставлять без внимания.

Уничтожив расстояние между нами в пару широких шагов, я присел на карточки и посмотрел на неё снизу вверх.

Клянусь, если бы я не был так чертовски сильно обеспокоен состоянием её ног и остальных частей тела, я бы всё-таки выпорол её.

– Я в прямом смысле живу от одной встречи с тобой к другой. Не заставляй меня обнажать своё истинное лицо, превращаться в пещерного человека и демонстрировать тебе, насколько сильно ты ошибаешься, называя себя обузой. Ты моё чёртовое наваждение каждый прожитый день, но никогда не обуза, Ася.

В серых глазах появился блеск – они засветились. Я никогда не был романтиком и не думал, что вообще умею говорить о своих чувствах. Но сейчас я понял – всех слов мира не хватит, чтобы я смог описать, насколько сильно восхищён ею.

– Ты меня услышала?

– Да, – она отвела взгляд, хитро улыбнувшись. – Я очень рада, что ты приехал, просто была немного расстроена, чтобы звонить тебе.

– Из-за чего ты расстроена? – мои плечи сразу напряглись, мускул на челюсти дрогнул.

– Мы ездили к врачу, на обследование, – наконец выдавила из себя Ася, заставив меня взять одну её тёплую ладонь двумя своими. Если быть честным, меня не пугали никакие прогнозы – мне было безразлично, в каком состоянии она останется. Но я боялся её острой и эмоциональной реакции. Боялся, что, если прогнозы неутешительные, она снова закроется в себе. Особенно после того чёртового шоу, которое устроила моя бывшая знакомая по сексу.

– Почему ты не сказала мне, что у тебя обследование? – сдерживая бурлящий в венах гнев, спросил я. Мне хотелось быть рядом с ней на каждом важном для неё этапе и событии.

– Боялась плохих результатов...

Гнев сразу же прошёл, не оставив после себя и следа. Разве вообще можно было злиться на неё, на это ангельское создание, заставляющее меня улыбаться, как идиота?

– Результаты расстроили тебя?

Она покачала головой, показывая отрицательный ответ.

– Я не знаю...

– Малыш, будешь ты ходить или нет – я собираюсь носить тебя на руках всю жизнь.

Она наклонилась, провела свободной рукой по моим волосам, тем самым взъерошив их.

– Задет мой спиной мозг. У меня есть шанс встать на ноги, но он совсем, совсем маленький, – рассеяно проговорила она, однако я не услышал ни намёка на облегчение. – Только для этого нужно будет пройти очень долгий курс реабилитации. И я боюсь, что не справлюсь, что всё это будет зря, и тётя Сеня с дядей Маратом зря потратят на меня время и ресурсы.

– Ты справишься со всем, малыш, независимо от конечного результата. Никто никогда не подумает, что зря потратил на тебя время. Эти люди счастливы от того, что ты рядом с ними. Ты ведь понимаешь это?

Подбородок моей девочки задрожал, однако слёзы так и не пролились – она наклонилась, потянувшись ко мне. Я потянулся к ней, соединяя наши губы в неимоверно лёгком поцелуе, который с каждой секундой всё больше набирал интенсивность.

– Прости. Мне нужно было поделиться с тобой, что еду на обследование. Просто я очень волновалась. Я могу загладить вину?

– Ты априори не можешь быть виноватой ни передо мной, ни перед кем-либо ещё.

Ася закатила глаза, словно была не удивлена моим ответом.

– И тебе не интересно, как я хотела загладить вину?

– Я заинтригован. Как же ты собиралась её загладить?

Ася дотронулась до моих плеч и потянула вверх за ткань рубашки. По её приказу я возвысился над нею, полностью теряя контроль, потому что её проворная ручка жёстко сжала мой и без того изнывающий член.

Раз пять за прошедшую неделю мне приходилось изливать сперму в душевой кабинке, потому что член просыпался каждый раз, когда события нашего совместного принятия душа фигурировали в моей голове.

Я очень пожалел, что позволил своей девочке отсосать мне – ещё и приняв мою сперму в рот. После этого моя бешенная потребность в ней возросла ещё на одну ступень.

– Ты не боишься, что твои родители неожиданно вернуться и застукают нас? – спросил я, решив немного подразнить её. Но, видимо, моя попытка была провалена. Я просто идиот, который открыл Асе глаза на очевидное и лишил себя удовольствия снова побывать на небесах.

– Боже, ты прав, – она убрала руку, за одну секунду окрасившись в цвета помидора. – Они могут вернуться в любую минуту, как и Элина. Даже охрана может зайти, чтобы узнать, всё ли в порядке.

Мои глаза сузились, когда она вспомнила о других мужчинах. Насколько я знаю, Давлет был женат, однако я не знал семейного статуса каждого охранника. Я лишь надеялся, что Марат не будет держаться холостого мужчину рядом со своей женой – он слишком одержим Ксений, чтобы позволить подобное.

– И ты надеваешь такую пижаму, зная, что сюда может войти охрана?

– А что не так в этой пижаме?

– Я вижу, как просвечиваются твои соски.

– Ты это видишь, потому что я возбуждена, когда рядом ты.

Меня накрыло волной удовлетворения и собственничества.

– Хорошая девочка, – прорычал я прямо возле мочки её уха, параллельно проследив за тем, как она чуть ли не подпрыгнула на месте от напряжения. – Потому что я проломлю череп каждому, кто увидит то, что предназначено для меня.

– Мне кажется, ты неисправим, – со смешком заявила она.

– Всё же я стараюсь.

– Это ты ещё стараешься? – театрально удивилась она.

Мне пришлось сильно наклониться, чтобы наши лица поравнялись. Ася не отводила взгляд, выдерживая мой.

Моя робкая, стеснительная девочка наконец потихоньку привыкала ко мне и не пряталась.

– Когда эти шорты, я уверен, с трудом прикрывают твою попу, а соски просвечиваются – да, я очень стараюсь вести себя адекватно. И позволю заметить, что ужасно хорошо держусь, раз не отнёс тебя наверх, в твою комнату, и не переодел во что-то более приличное.

Чёрт.

Этот невыполненный план звучал слишком хорошо, потому что я не собирался давать никому смотреть на неё в таком видеть.

Озвучив его, я невольно понял – он стоял того, чтобы его исполнили.

Ася недовольно покачала головой, осознав, что её ждёт в ближайшие несколько минут.

– Дамиан! – пискнула она, когда я взял её на руки.

Господи, какой мягкой и манящей была её кожа. Разве можно было спокойно жить, видя её один несчастный раз в неделю? Будет адски недостаточно, даже если она окажется в моём поле зрения двадцать четыре часа в сутки. А пока этого не произошло, я мечтал раствориться в стенах её комнаты и вообще всего этого дома, лишь бы я мог круглосуточно наблюдать за нею.

– Дядя Марат может вернуться в любой момент! – недовольно шептала она, пока я нёс её миниатюрное тело вверх по лестнице.

– Я солгу, если скажу, что меня не устраивает такой вариант. Тогда мне даже не придётся объясняться, он всё поймёт сам.

Ася просила меня опомниться до самой спальни, а пока я рылся в её шкафу в поисках приличной домашней одежды, она убеждала меня поскорее уйти, чтобы не спровоцировать скандал.

Никакого скандала не будет.

Даже если Марат захочет разукрасить мне лицо (а он захочет) за то, что я посмел посягнуть на их прекрасную девочку. Я с радостью приму каждый удар, если это будет означать больше не скрываться и быть с ней на законных основаниях.

Вернувшись к поиску одежду, я зацепился за шёлковые штаны и майку. Не самый лучший вариант, но, определённо, приличнее тех кусков ткани, которые на ней надеты сейчас.

– Ты ведь не собираешься действительно переодевать меня?

– Собираюсь, поэтому руки вверх, малыш.

– В доме никого нет, кроме нас с тобой, – она так отчаянно пыталась вразумить меня, что я не мог не умиляться. Но это не могло сработать, потому что, помимо основного плана, я был не против посмотреть на её обнажённую грудь и пощупать её попку.

– Мне плевать. Руки. Вверх, – повторил я. Тогда Ася послушалась. Подняла руки, позволив мне избавиться от этого куска ткани, который по какой-то причине считался одеждой. Теперь она сидела передо мной с голой грудью и абсолютно напряжёнными розовыми сосками, которые так и просились, чтобы я взял их в рот.

Чёрт, это невыносимо! Кровь из мозга перебазировалась в член, заставив мои бедные яйца стать тугими. Настолько, что они готовы были порваться подобно натянутой гитарной струне от любого резкого движения.

Угомонись.

Прекрати пожирать её взглядом.

Успокойся.

Мне удалось остепенить себя, чтобы не выглядеть в её невинных глазах неандертальцем.

Надел на неё майку. Затем спустил вниз по ногам эти проклятые шорты, которые стоило бы сжечь, и надел штаны.

– Так лучше.

– Признайся, ты просто хотел посмотреть на мою грудь и полапать меня.

Её вполне логичное умозаключение заставило меня прыснуть от смеха. Не в состоянии больше выдержать даже самой минимальной дистанции между нами, я сел на край кровати рядом с ней, обхватил руками за талию и под ногами, и усадил себе на колени. Как бы Ася ни возмущалась из-за моих действий, в моих руках она была податливой и расслабленной.

Она обхватила мою шею в своей ласковой манере.

Такая нежная.

Ласковая.

Бесподобная.

– Пока у тебя хорошее настроение, я хотела рассказать то, что тебе, возможно, не очень понравится.

Мои брови сомкнулись и нахмурились.

Чем она собиралась испортить мне настроение?

– Я весь внимание.

– Послезавтра мы улетаем, – виновато произнесла она, опустив голову и поджав губы.

– Куда?

– Кажется, в Италию. Я точно не поняла, но там есть вилла, которую дядя Марат подарил тёте Сене.

– Тогда Италия, – подтвердил я. – Значит, Марат запланировал семейное путешествие.

Ася кивнула, подтвердив.

– Да, мы должны были поехать ближе к концу месяца, но на начало августа теперь запланирована операция, поэтому он всё переиграл...

– Какая операция?

Пальцы моих рук, придерживающие её за талию и поглаживающие бедро, теперь крепко впивались в её кожу сквозь шёлковую ткань.

Операция.

Мой разум помутнел, когда она сказала это чёртово слово, потому что я предполагал – нет, был уверен – что операция будет у неё.

– Это рядовая операция для моего положения. Для восстановления моей опорно-двигательной системы мне должны будут поставить в позвоночник винты... или штифты, не помню... – объяснила она, не переставая поглаживать мои волосы и щетину. Моё хорошее настроение, вызванное визитом к ней, полетело к чертям. Его сменили тревожность и волнение, полностью захватившие всю мою сущность. Гнев, растекающийся по венам, заставлял кровь кипеть. Я снова выходил из себя, осознавая, что из-за одного ничтожества, наслаждающегося жизнью, она вынуждена проходить все эти испытания, чтобы просто вернуть свою возможность передвигаться.

Леон должен обеспечить ему тюремное заключение, чтобы я, в свою очередь, обеспечил ему наполненные адскими мучениями дни. Но если он подведёт меня и окажется слишком бесполезным в этом деле, я найду выход на других людей. Ведь нет вопроса, который нельзя решить за деньги – значение имеет только их количество.

Тысячи мыслей крутились в голове.

Операция.

Чёртова, блядь, операция.

Именно к этой новости я никак не был готов, потому что боялся даже представить, если она пройдёт плохо.

Нет, этого не будет.

Ничто и никто не посмеет забрать её у меня, когда я только нашёл её. Когда я только понял, каково это – быть настолько одержимым человеком, что твои мысли целиком и полностью завязаны на нём. Ты думаешь, что у тебя есть выбор, что ты властен над своей жизнью, но на самом деле это не так. Я властен настолько, насколько она мне позволит. Я сделаю всё, как она скажет, если это будет означать, что она станет моей навсегда.

А она станет.

Останется в моих руках. В моей орбите. Навсегда моя.

Мне срочно надо будет узнать фамилию врача, чтобы переговорить с ним лично. Будет достаточно и просто адреса клиники, всю информацию я узнаю на месте. Не сомневаюсь в том, что Марат не примет моей помощи и оплатит медицинские услуги сполна, но специалистам нужна дополнительная мотивация – например, в виде дома в другой стране, чтобы операция стопроцентно прошло успешно..

В других сферах хорошо работают и угрозы, но я не буду рисковать, угрожая врачу, в руках которого будет здоровье моей девочки.

Его психика может сработать в обратном порядке.

– Врач сказал, что без этого ничего не получится, я не смогу даже стоять, – успокаивающе прошептала она, когда я неосознанно зарылся в её шее. Я не мог переубеждать её, потому что был уверен – она и её приёмные родители будут цепляться за любую возможность поставить её на ноги.

– Я буду рядом, малыш.

– Но... – она собиралась возразить, однако я не дал ей закончить – что бы она ни хотела сказать. Мне плевать на любые причины, я не смогу быть вдали от неё, зная, что её организм подвергнется такому существенному вмешательству.

– Никаких «но», Ася. Позволь мне быть рядом с тобой в этот день. Иначе я сойду с ума.

Мне не пришлось умолять, стоя на коленях, хотя я был готов и посчитал бы это за честь. Ася кивнула, прижавшись разгорячённой щекой к моему плечу.

Когда она сидела на моих коленях, словно я был островком её спокойствия, в моей грудной клетке рокотал гром. Я хотел остаться в таком положении на всю ночь и весь последующий день. Это никак не утолило бы моей собственнической натуры по отношению к ней, но эти сутки были бы самыми счастливыми в моей жизни.

Как назло, нашу отчаянную молчаливую нужду друг в друге прервал звук телефона в кармане. Я не собирался прерываться и тратить долгожданные минуты с ней на что-либо другое, но Ася спросила:

– Кто тебе пишет?

– Сейчас проверим.

Она всё ещё считала (или просто боялась, терзая себя), что мне могут приходить сообщения от других женщин. Чтобы успокоить её, я без лишних слов достал телефон из кармана, абсолютно уверенный в том, что мне писал кто-то по работе. Все сексуальные связи, которые у меня были когда-то, были заблокированы.

Дисплей загорелся – и она неохотно опустила взгляд.

Леон.

Он отправил короткое сообщение, что к завтрашнему утру ему нужны наличные. Последнее слово было обрезано четырьмя буквами, но я предполагал, что это именно наличные. Внутри меня словно извергся вулкан, потому что это означало, что моя цель уже близко. Только мне было недостаточно упрятать отпрыска Елисенко за решётку. Я собирался сгноить его самого за то, какую ссанину он воспитал. Сделать его существование настолько ничтожным, что он будет утопать в собственных слезах и мольбах.

Его бизнес – уничтожу.

Его сына – будут насиловать и каждый подобный акт присылать ему в качестве развлекательного видео.

Его жизнь – станет настолько невыносимой, что он будет завидовать куску собачьего дерьма. Я не пожалею никого за то, что ей пришлось и приходится проходить до сих пор.

– Леон, – прочитала она вслух.

– Ты не произносишь чужие мужские имена, – прорычал я, еле-еле покусывая мочку её уха.

– Ты невыносимый, – рассмеялась Ася – то ли от абсурдности – по её мнению – моих слов, то ли от того, что ей было щекотно. – Это уже слишком.

Слишком ли было то, что я хотел отдать ему наличные, а после этого пару раз ударить головой о стену лишь за то, что она произнесла его имя?

Возможно, но сам я не чувствовал грани.

Её попросту не было.

Мне однозначно нужен психолог, который покопается в моих мозгах, чтобы я хоть как-то держал себя в узде.

Поспешно заблокировал телефон, когда от него пришло ещё одно сообщение. Мне бы не хотелось, чтобы она когда-то узнала о любых деталях этой переписки, о том, что я искал этого урода, о том, на что я способен из мести.