Текст книги "Цветок для хищника (СИ)"

Автор книги: Лиза Лазаревская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

– Мне и так всё равно. Я жила в детском доме и когда-нибудь мне бы очень хотелось подарить малышу всю заботу, на которую я способна, но... это только моё желание. Дамиан не захочет воспитывать чужого ребёнка.

– Ты так считаешь? – задумчиво спросила она, подперев подбородок кулачком.

– Я уверена. Такие мужчины, как он, хотят собственных детей, а не детдомовских. И обрекать его на заботу не только об инвалиде, но и неродном ребёнке... Разве он заслуживает этого?

Женщина тихо усмехнулась.

Она неловко, с ноткой некой тревоги приобняла саму себя.

Я подъехала к ней, потому что внезапно мне захотелось оказаться ближе.

– Знаешь, моему мужу особо не была близка идея усыновления, – спокойно произнесла женщина, переплетая наши пальцы.

Именно это я и имела в виду. Статные, успешные, состоятельные и состоявшиеся мужчины – зачем им брать подкидышей? Безродных, брошенных сироток-бродяжек, коих в нас видели все остальные? Никто не вправе судить их за то, что они бы не взяли чужого ребёнка.

– Станислав Юрьевич не похож на человека, который был бы от этой идеи в восторге, но мне почему-то кажется – если бы вы только попросили, он бы всё сделал для вас.

Полина Леонидовна не отводила от меня взгляда своих зелёных глаз, больше похожих на два изумруда. Было видно, что этот разговор её очень расстраивал – и из-за этого я злилась на саму себя. Но я хотела быть с ней откровенной. Хотела хоть кому-то попытаться объяснить, что именно я чувствую.

– Я могу кое чем поделиться с тобой? – на выдохе спросила женщина. – Тем, что почти никто не знает.

– Конечно.

– Стас действительно был не в восторге от этой идеи... – прошептала она – и мороз прошёлся по моей коже.

К чему она вела?

О чём говорила?

Был не в восторге?

– Но ради меня он пошёл на это.

– Пошёл?.. – переспросила я, не в силах вымолвить больше одного слова.

– Не все наши дети – родные по крови.

Что?

Нет, этого не... Не может быть...

Услышанное не просто повергло меня в шок – я была в ступоре. Не могла говорить. Не могла двигаться. Просто пыталась переваривать вываленную на меня информацию, в которую не могла поверить.

– Вы ведь шутите? – спросила с надеждой. Думала, что, возможно, таким образом она хотела придать мне немного воодушевления, поддержать. Однако по глазам всё было ясно – она говорила абсолютно серьёзно, никаких шуток.

– Нет, милая.

Значит...

Приёмный ребенок? У них был приёмный ребёнок?

Это не могла быть София – потому что они с мамой были похожи как две капли воды, словно Полина Леонидовна сделала свою копию.

Нет, стоп.

Мозг отказывался работать дальше.

Он боялся сделать поспешные выводы.

– Мне жаль, что я вот так вот вываливаю на тебя всю эту информацию, но ты должна знать. Я не могу просто смотреть на то, как ты съедаешь себя.

Огромные глаза блестели – она изо всех сил пыталась держаться, но одинокая слеза всё-таки скатилась по её щеке, оставив после себя влажный, едва заметный след.

– Мне едва исполнилось восемнадцать. Мы со Стасом только поженились, и моя жизнь наконец началась налаживаться после ада, который для меня устраивала моя мама на протяжении долгих лет.

Элина рассказывала, кем была её мама.

Алкоголичка и садистка, которая со свету сживала и Полину Леонидовну, и её отца.

– Дамиану было меньше годика, когда мы забрали его себе. Это была моя инициатива. Моё эгоистичное желание, которое я всё-таки осмелилась озвучить своему мужу. И да, в начале он не был рад, но это решение – лучшее, что мы когда-либо принимали в жизни.

Оцепенение. Я вновь не могла пошевелиться, пока в недрах моего мозга гуляли замешательство, вместе с паникой и потерянностью.

Только что Полина Леонидовна призналась мне в том, что Дамиан – её приёмный сын. Я правильно понимаю? Это всё происходит наяву?

Мне нужно что-то сказать.

Нужно, пока паника не заставила меня задыхаться от нехватки воздуха.

– Мне... Мне казалось, они очень похожи со Станиславом Юрьевичем.

– Они похожи больше, чем ты думаешь – и не только по внешним данным. Стас ведь его отец, – с теплом сказала женщина. – Самый лучший отец, которого только можно было пожелать для всех наших детей. И я гарантирую тебе – мой муж воспитал человека, который никогда не подведёт ни тебя, ни ребёнка, для которого вы когда-нибудь захотите стать домом.

Мой подбородок задрожал, больше не позволяя мне говорить. Потому что хотя бы одно сказанное слово – и слёзы польются градом.

– Позволь ему самому решать, чего он заслуживает. Не разрушай то, что делает вас обоих счастливыми.

Я кивнула, потому что другого ответа у меня не было. Потому что я не хотела расстраивать её после того, как она оголила мне душу. И потому что мои слёзы всё-таки пролились – а голос будто и вовсе пропал.

Время тянулось, как пластилин. Те минуты молчания, которые мы делили сейчас на двоих, казались часами.

– Полина Леонидовна, – наконец, хоть немного придя в себя, пробормотала я.

– Да, милая?

– Спасибо, что поделились со мной этим. Обещаю, ваш секрет умрёт вместе со мной.

– Я знаю, – улыбнулась та. – Но если когда-нибудь ситуация будет требовать и ты посчитаешь нужным рассказать ему об этом, ты можешь сделать это.

Я медленно покачала головой.

Ни при каких обстоятельствах.

Никогда.

Ни за что.

***

Я плохо помнила, на каком из фильмов или во время какой затронутой темы заснула. Весь сегодняшний день могла думать только о нашем с Полиной Леонидовной разговоре, поэтому сосредоточиться на всяких мелочах и веселье не особо получалось. С трудом отделив друг от друга веки, я проморгалась и поняла, что... нахожусь не на диване, кровати или любой другой мягкой для сна поверхности.

Меня несут на руках.

Как я могла не понять этого сразу?

– Д-дамиан? – прошептала я, откашлявшись и приподняв голову.

Пока его взгляд нагло и бесцеремонно блуждал по мне, мои руки автоматически скрепились в замок на его шее.

– Что ты делаешь?

– Несу тебя в машину.

– Что? Зачем?

– Потому что ещё одна минута, проведённая без тебя, убьёт меня. Или ты хочешь моей смерти, цветочек?

– Я точно не хочу твоей смерти, но покидать дом твоих родителей без объяснения мне тоже не совсем хочется!

– София объяснит, если нужно будет. Она видела, как я тебя воровал.

Даже не удивлённая тем, что София всё видела и никак не препятствовала, не остановила его, я закатила глаза.

– Она всегда на твоей стороне.

– Всегда, но в этот раз она просто видела, что я на грани.

Прищурившись, я принялась пристально изучать его взгляд и всё, что можно было в нём прочитать. А было в его глазах невероятное комбо – что-то между непоколебимой решительностью и смиренной мольбой.

Я положила руку ему на грудь, в отчаянном желании почувствовать, как бьётся его сердце.

– Это так ты даёшь мне время? – спросила я – и почему-то мой голос звучал дразняще.

– Разве двух недель было недостаточно?

– Вовсе нет, – я отрицательно покачала головой.

– Не думал, что в моём маленьком, невинном ангеле столько жестокости. Я с трудом выдержал первые десять минут после того, как покинул стены палаты.

И он на самом деле верил, что я со спокойной душой отпустила его? А не готова была лезть на стену от безысходности?

– И мы виделись совсем недавно, на дне рождения дяди Марата.

– На котором мне не было позволено ни касаться тебя, ни целовать, – парировал он.

Сдерживать улыбку было абсолютно невозможно – одна лишь возможность слышать его сексуальную хрипотцу заставляла её бесцеремонно вырваться наружу и застыть на моём лице.

Это какое-то безумие.

Но удивительнее всего то, что я не хотела от этого безумия отказываться.

Дамиан нёс меня по садовой дорожке к калитке, а я, воспользовавшись моментом, рассматривала его лицо в тёплом свете уличных фонарей, выстроившихся вдоль тротуара и газона.

Его подбородок, нос, губы...

Всё это было так близко.

А я изнывала от желания оставить лёгкий поцелуй на каждой части его лица. Но вместо этого, когда мужчина открыл калитку и подошёл к своей машине, я снова спросила:

– Куда ты меня несёшь?

– Хочу показать тебе одно место.

– Без кресла... – тише обычного произнесла я, как всегда стесняясь своего положения.

– Оно тебе не нужно.

Дамиан открыл пассажирскую дверцу машины и уже собирался усадить меня на сиденье, но замер, почувствовав, как крепко я обвила его шею.

– Я так и не поблагодарила тебя за него.

– Ты не должна меня благодарить, малыш.

– Правда? – спросила я, бросая вызов самой себе. – Но я хочу. И, может, ты изменишь своё мнение.

Расцепив скрещённые руки, я дотронулась подушечкой большого пальца до его щетинистой, немного колючей щеки. Всего минуту назад я безумно нервничала и отказалась от идеи поцеловать его. Не знаю, что изменилось за это мгновение – и, если честно, мне было всё равно. Я поддалась вперёд, сокращая ничтожные и мучительные миллиметры между нашими губами.

Как давно мне хотелось снова почувствовать эти губы.

Всё начиналось так медленно, робко, невесомо – но с каждой последующей секундой наш поцелуй становился всё более требовательным, страстным, настойчивым. Словно дикий, изголодавшийся хищник, Дамиан жадно терзал мои губы, ни на секунду не позволяя мне отстраниться.

Пальцы его правой руки крепко сжимали мою талию, будто специально намереваясь оставить на моей коже следы.

Господи, он обезумел.

Изначально инициатива была моей, но сейчас я просто пыталась не задохнуться.

– Будь у меня возможность, я бы целовал тебя каждую грёбанную секунду своей жизни, – сжав челюсти, хрипло прошептал мужчина мне в губы.

Ни в коем случае я не боялась Дамиана, но его взгляд был настолько ненасытным, что я чувствовала себя трусливым кроликом, за которым охотился разъярённый волк.

Готова поклясться, мои щёки покраснели – жар прогуливался по лицу, не забывая зайти в каждый уголок моего тела.

Столько чувств соединились воедино.

Я умирала от смущения.

Волнения.

Радости.

И возбуждения, от которого нельзя отделаться после опьяняющего сумасшествия, которое Дамиан бесстыдно обрушил на мои губы.

– Неужели ты правда хочешь провести всю жизнь, целуя меня? – задала вопрос, прекрасно понимая, что именно имела в виду.

Ты хочешь провести всю жизнь со мной?

Неужели я нужна тебе?

Ты столько раз говорил мне это, ещё больше – показывал поступками, вот только я всё так же не могла поверить в сказанное тобою.

– Это не должно быть для тебя неожиданностью, малыш.

Но это всегда будет для меня неожиданностью – хотела произнести, однако слова потерялись где-то в моей гортани.

Найдя в себе силы отстраниться, мужчина всё-таки усадил меня на кожаное сиденье. Застегнув ремень безопасности, закрыл дверь и через секунду оказался на водительском месте.

Опустив голову, я решила проверить – в каком вообще виде он забрал меня из дома. Домашние широкие штаны, махровые носки и тёплая серая толстовка, которой на мне точно не было, когда я засыпала.

– Твоя кофта?

– Да, – ответил Дамиан, нажав на какую-то кнопку – и горячий воздух моментально разнёсся по салону.

Почти такая же всё ещё хранилась в моём шкафу – с той самой ночи, когда он залез ко мне в окно. Только если та была из тонкой ткани, то в этой можно было просидеть всю ночь на морозе – настолько тёплой она была.

– Или ты правда думаешь, что я мог самостоятельно надеть на тебя чужую мужскую вещь?

Я хохотнула, откинувшись на спинке сиденья.

– Ты прав, вопрос не имеет смысла. Но скажи уже наконец, куда ты всё-таки собираешься вести меня в таком виде? К себе?

Сам Дамиан был в костюме и выглядел безупречно – собственно, как и всегда. Это прибавляло мне ещё немного неуверенности, которую я всячески пыталась отпугнуть, найдя в себе хоть какие-то плюсы.

– Ты всё увидишь, малыш.

Он поцеловал тыльную сторону моей ладони – и машина тронулась. Позже я хотела убрать свою руку, чтобы не мешать ему, но ничего не получалось. Он вцепился в меня мёртвой хваткой. Он держал меня за руку, переплетая наши пальцы. А я держалась изо всех сил, чтобы не попросить его остановить машину посреди дороги и снова не рискнуть задохнуться от его темперамента.

Что ты делаешь со мной, Дамиан?

Меня постоянно раздирали сомнения. Иногда я пыталась заставить себя дать нашим отношениям шанс. Иногда мысленно обещала себе отпустить его, позволив найти ту, которая действительно будет достойна его.

Но прямо сейчас, сидя в его машине, держа его за руку и наблюдая за теми настойчивыми взглядами, которые он время от времени на меня бросал, я хотела лишь одного – чтобы эта ночь не заканчивалась.

Глава 42

Дамиан

– Конечная остановка, – отшутился я, усадив её на стул из бархатной бордовой обивки.

Не скрывая искреннего восторга, Ася непрерывно крутила головой, будто желая запечатлеть каждую деталь. В какой-то момент она застыла – её взгляд привлёк панорамный морской пейзаж. Слева от нас окна – от пола до потолка – открывали потрясающий вид на бесконечную морскую гладь, мерцающую в свете звёзд.

– Здесь так чудесно, Дамиан, – пробормотала она, не смотря на меня.

Мои челюсти ходили ходуном, когда неподдельная улыбка касалась её губ. Было так невыносимо любоваться ею и понимать, что при всём желании ты не сможешь потратить на это занятие каждую чёртову секунду своей жизни.

– Не сказать только, что я вписываюсь в эту роскошную атмосферу, – Ася опустила голову, рассматривая свою одежду. Я не смог сдержаться ухмылки – она действительно не видела, какой прекрасной была? Красивой? Невероятной?

Как же меня злило, раздражало и нервировало, что она постоянно принижала себя. Правда, долго злиться на неё было невозможно – всё раздражение сменяло обожание.

– Ты самая восхитительная девушка во всём мире, Ася. И я просто ненавижу, когда ты всячески принижаешь себя.

– Прости, я буду стараться делать это реже, – в шутку произнесла она, но мне было совершено не смешно.

– Ты можешь этого вообще не делать?

– Как ты думаешь?

Ответ уже срывался с кончика языка, но внезапное появление официанта меня застопорило. Парень налил шампанское в бокал Аси и положил стеклянную бутылку минеральной воды на стол. Какого чёрта нас вообще обслуживал официант мужского пола, если я требовал официантку-девушку? Любая особь мужского пола, находящаяся буквально в нескольких сантиметрах от неё, выводила меня из себя. Это было ненормально и чертовски сложно, но я ничего не мог с собой поделать.

Успокойся, придурок.

Такая мелочь не должна испортить нашу ночь.

Когда он наконец удалился, оставив нас наедине, я тщательно следил за тем, чтобы его голова ни разу не повернулась в надежде украдкой понаблюдать за ней издалека.

– Дамиан? – её голос вернул меня в реальность.

– Я думаю, что готов свернуть шею любому безумцу, осмелившемуся задержать на тебе взгляд дольше, чем позволено.

– А можно узнать, сколько же позволено? – Ася явно подтрунивала надо мной, задавая вопрос, ответ на который был предельно очевиден.

– Нисколько, – отрезал я. – Ноль минут. Ноль секунд.

– Ты не меняешься.

– Я никогда не изменюсь, – признался я.

Конечно, я не отрицал того, что буду ломать себя. Сдерживать. Обращусь к психотерапевту, хоть и не особо верю, что кто-то сможет плодотворно покопаться в моей голове. Однако стать другим я не смогу.

Ася дотронулась до моей руки. Так осторожно, нежно и мягко, как умела только она. Её большой палец поглаживал моё запястье – и шум в голове стихал.

– Мне очень приятно, что ты считаешь меня красивой, Дамиан, – ласково начала она. – Потому что есть только один мужчина, чьё мнение для меня важно – и этого мужчину я сейчас держу за руку. Но с самого начала и до сегодняшнего дня твоя ревность абсолютно беспочвенна. Никто не смотрит на меня, как тебе кажется. А если всё же смотрят, то только потому что я – инвалид. Возможно, волей-неволей, человек в коляске притягивает к себе взгляды других.

Ася не переставала поглаживать моё запястье, тем самым стараясь успокоить всех моих внутренних демонов. Но они бушевали ещё больше из-за её мыслей.

Я встал с места так быстро и резко, что стул почти упал.

Сладкие губы приоткрылись в немом вопросе. Через считанные секунды я уже смотрел на неё снизу вверх, потому что упал на колени, изнывая от желания просидеть в таком положении всю ночь. Чтобы её тонкие пальцы ласкали мои короткие волосы. Чтобы мои грубые пальцы обнимали её щиколотки, икры, бёдра.

– Дамиан, что ты делаешь?! Встань, пожалуйста!

– Твои слова убивают меня, малыш, – моя хрипотца была тихой – но несмотря на это и на ненавязчивую музыку – она всё слышала. – Меня убивает, что ты не видишь, насколько ты прекрасна. Убивает, что считаешь, будто когда-нибудь я смогу отказаться от тебя. И больше всего убивает, что я всё ещё не являюсь твоим чёртовым мужем – чтобы уже на законных основаниях доказывать тебе, насколько сильно ты нужна мне.

Ася ошарашено смотрела на меня, сжимая слишком большие для неё рукава кофты.

– Что ты...

– Ты должна знать, что я слишком погорячился и переоценил свои возможности, сказав, что могу дать тебе время. Потому что я не могу, малыш. Мне очень жаль, но я действительно не могу. Эти две недели без твоего присутствия в моей жизни были самыми мучительным временем за всю мою жизнь.

Днём я изнурял себя на работе. Ночью – топил свою нехватку её присутствия в алкоголе, глупо надеясь, что таким образом время будет идти быстрее.

Нет, не будет.

Я просто рисковал снова спиться.

Ася тяжело сглотнула, больше не пытаясь перебить меня. Я понимал, что в её голове куча неозвученных вопросов. Понимал, что должен был более плавно подвести её к этому разговору – но правда в том, что у меня больше не было сил терпеть. Не был сил слушать, как она убеждала меня в своей непривлекательности – в то время, как я просматривал её фотографии на телефоне по тысячи раз в день.

– Я понимаю, что отрывать тебя от семьи слишком эгоистично. Что тебе всего восемнадцать – и это слишком рано для замужества. Но мне невыносимо проживать эту жизнь без тебя. Раньше я делал недостаточно...

– Ты правда так считаешь? – ей всё же удалось перебить меня. – Что делал недостаточно?

– Никогда не будет достаточно для того, чтобы в полной мере показать, насколько ты прекрасна. Но при этом я всегда буду стараться, Ася. Только прошу тебя, – моя поза немного сменилась – теперь, стоя на одном колене, правой рукой я доставал небольшую бордовую коробочку из кармана. – Выйди за меня замуж. Я твой с первой нашей встречи, но позволь мне стать ещё и твоим мужем.

Ася мимолётно взглянула на кольцо, после чего возвратила светящийся от изумления взгляд к моему лицу.

– Ты привёз меня сюда ночью, чтобы сделать мне предложение?

– Я вовсе не отрицаю, что я – полный эгоист.

Потревожить её сон.

Забрать время, которое обещал ей дать.

Просить выйти за меня замуж, в конце концов.

– Ты никакой не эгоист, – прошептала Ася. – Они не думают о других, делая при этом всё возможное, чтобы их любимые люди были счастливы.

– Ты хочешь сменить тему?

– А это возможно? – воодушевлённо поинтересовалась Ася.

– Нет, цветочек. Я так не думаю.

– Я тоже так не думаю.

Тёплой ладонью она провела по моим волосам, заставляя моё напряжённое тело полностью расслабиться.

Я ждал её вердикта. Ждал приговора, будто заключённый на заседании суда. Только в отличие от них – мне не нужна была свобода.

Своим затянувшимся молчанием Ася отлично тренировала мою выдержку. Она могла мне отказать. Имела полное право – и в том случае я бы делал ей предложение до тех пор, пока не получил бы положительный ответ.

Наконец её губы шевельнулись – и воздух покинул пространство.

– Дамиан, я люблю тебя, – прошептала Ася – и я перестал чувствовать под собой твёрдую поверхность. – И только из-за своей всепоглощающей любви к тебе мне хочется отказать. Потому что ты заслуживаешь большего, нежели пожизненную заботу об инвалиде. Это моё мнение и никто не в силах изменить его, даже ты.

Желваки на лице ходили ходуном. Я должен был спокойно ждать, пока она закончит – чтобы, независимо от ответа, отдать кольцо, которое принадлежит ей и заткнуть рот, который говорит такие грёбанные глупости.

– Но, возможно, эгоистка именно я... – продолжала она, сдерживая дрожь нижней губы. – Потому что у меня не получается сказать «нет», как бы я ни хотела. И прежде чем дать тебе окончательный ответ, я хочу быть с тобой откровенной и кое-что рассказать.

Я замер.

– После падения с лестницы у меня произошло какое-то смещение костных фрагментов и деформация... Точно не помню, как оно всё звучит, но самое главное... – она нервно вздохнула. – Самое главное, что я больше никогда не смогу полноценно ходить, Дамиан. У меня изначально был небольшой шанс, а теперь мой предел – несколько шагов на ходунках до туалета.

Когда я видел, с каким трудом ей давалось каждое слово, приступ мучительной агонии медленно и жестоко обволакивал мой организм. Я прекрасно знал, что Ася больше не сможет ходить. Ушиб мягких тканей с частичной деформацией иммобилизованных штифтов и смещение костных фрагментов. Мне сообщил об этом врач через какое-то время после того, как я узнал о выкидыше. Если честно, я сам не помню, когда именно узнал об этом – пока она лежала там, всё слилось воедино.

Я смотрел в её удивительные глаза. Они были полны боли и сожаления.

Почему-то до сих пор у меня не получалось внедрить в её голову, что мне абсолютно безразлично – будет она ходить или нет. Но клянусь, я потрачу всё отведённое на этой земле время, чтобы убедить её в этом.

Чтобы она никогда не сомневалась во мне.

Чтобы была уверена.

Я уже хотел ответить, но она продолжила:

– Пожалуйста, хорошо подумай и скажи, ты сможешь прожить всю жизнь со мной? С инвалидом, у которого больше нет шанса на полноценное восстановление? И который, с большой вероятностью, не сможет выносить тебе ребёнка?

Ася внимательно наблюдала за моими действиями, когда я положил коробочку с кольцом на стол и выпрямился в полный рост.

Большим пальцем я погладил её по щеке, смахнув единственную скатывающуюся слезинку.

Я сам виноват в том, что она всё ещё была не уверена в моих чувствах и намерениях.

Значит, я делал недостаточно.

Значит, это мой шанс всё исправить.

Теперь мои ладони обхватили обе щеки, фиксируя её лицо.

– Мой ответ не изменится, Ася. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Я собираюсь провести всю свою жизнь рядом с тобой, потому что без тебя эта жизнь меня не интересует, – прохрипел я, наблюдая за тем, с каким внимательным выражением лица она всматривалась в моё лицо. – И теперь я хочу спросить тебя: сможешь ли ты прожить всю жизнь с самым помешанным на тебе мужчиной, у которого ревность, очевидно, уже граничит с психозом?

Наконец, она не могла сдержаться и подарила мне лучезарную, мягкую, игривую улыбку.

– А если я отвечу отрицательно?

– Ты прекрасно понимаешь, что будет дальше.

Улыбка перешла в тихий, недолгий смех.

– Будем возвращаться к этому разговору?

– Пока твой ответ не станет положительным.

Не сводя с неё глаз, я достал кольцо из коробки и надел на тоненький безымянный палец её правой руки.

– Я ведь ещё не ответила.

– Это кольцо твоё. В любом случае. Независимо от ответа, – проговорил я, переплетая пальцы наших рук.

Ася мимолётно взглянула на свой тоненький пальчик, на котором красовался один огромный бриллиант вместе с россыпью маленьких. Затем её полный восхищения взгляд вернулся ко мне.

– Я хочу прожить всю свою жизнь с этим мужчиной, потому что без него для меня ничего не имеет смысла, – прошептала она, пытаясь притянуть меня ближе. – Поэтому, хоть ты и не задавал вопроса, но я согласна.

У меня снесло крышу – и я взял её на руки, не стесняясь целовать каждую частичку её лица.

Я не мог поверить в то, что эта девушка наконец полностью станет моей.

После всего, что произошло.

Она дала мне шанс, который я ни за что не потрачу впустую.

– Я люблю тебя, Дамиан.

– И я люблю тебя, Ася.

– Теперь ты вернёшь меня в дом твоих родителей?

– Я похож на идиота? – спросил я, заставив её от души расхохотаться. – Я повезу тебя к себе.

– А ты не думаешь, что будет неловкая ситуация?

– Теперь я твой жених, цветочек. И имею право официально держать тебя в своей квартире сутками напролёт.

– Пока дядя Марат не в курсе, не имеешь, – хихикнула она, хоть и звучала абсолютно серьёзно.

– Именно поэтому я уже просил твоей руки у него.

– Ч-что? Ты просил? – заикаясь, спросила она.

– Как и положено.

И даже если бы Марат разукрасил мне лицо за попытку украсть его дочь, он тоже всё прекрасно понимал.

– И что сказал дядя Марат?

– Что лучшего зятя для себя и не представляет.

Её заливистый смех разносился по всему пространству. Она прижалась к моему плечу, стараясь прийти в себя.

– Конечно, это же так на него похоже, – с сарказмом выпалила Ася. – Именно так он и сказал.

– Возможно, я немного перефразировал.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Но суть остаётся той же, – усмехнулся я.

– И что мы будем делать у тебя?

– У нас, – поправил я, чётко обозначая, что моя квартире отныне и навсегда будет её домом тоже. – Всё, что ты захочешь.

Мне показалось, что в её глазах сверкнул хитрый блеск. Она прикусила нижнюю губу и прижалась лицом к моей слегка щетинистой щеке.

– Я хочу своего жениха, – пробормотала Ася. Очень тихо, словно специально делая так, чтобы я не услышал.

– Твой жених не ослышался? – Она покачала головой, недвусмысленно намекая.

Я вовсе не рассчитывал на близость в ближайшие пару недель или даже месяцев. Не после физических и психологических мучений, которые она пережила. Однако у Аси, кажется, были свои планы на остаток сегодняшней ночи, который мы проведём вместе.

И я собирался покориться своей невесте всеми возможными и доступными способами.