Текст книги "Средневековая андалусская проза"

Автор книги: Лисан ад-Дин Ибн аль-Хатыб

ГЛАВА О ДОНОСЧИКЕ

К бедствиям любви принадлежат и доносчики, а их бывает два вида. Одни доносчики хотят только добиться разрыва между влюбленными, и поистине, такой доносчик менее вредоносен, хотя это смертельный яд, горький колоквинт, и возможная гибель, и грозящее бедствие, но не всегда они добиваются желаемого. Чаще всего бывают доносчики у любимой; что же касается любящего, то ему не до этого! – у него столько других забот, и это уже препятствие для доносчика. Любовь целиком занимает влюбленного и не дает ему слушать сплетника; доносчики знают об этом и идут они только к тому, чей ум свободен, кто приходит в ярость с жестокостью царей и разражается упреками по малейшей причине.

У доносчиков бывают разные сплетни. Так, например, говорят любимой про любящего, что тот не скрывает их тайны, и такое простить не просто и успокоиться не легко, если только не встретит доносчик человека, одинакового с любящим в любви. Такие слова вызывают неприязнь, и облегчение для любимой только в том, если по воле судьбы удается ей узнать какую-нибудь тайну любящего, вот тогда к любимой возвращается разум и проницательность. Затем оставляет она это и выжидает, и если донос сплетника окажется, по ее мнению, ложным и любящий вместе с тем проявит умение скрывать и осторожность, не разглашая тайны, тогда узнает любимая, что сплетник расписал ей ложное, и разрушается то, что возникло у нее в душе.

Я встречал подобное у одного из любящих, и был тот весьма бдителен и обладал великою скрытностью. А сплетники все более старались в своих доносах, так что появились признаки этого на лице возлюбленной, и одолела ее грусть, и покрыло ее своей тенью раздумье, и налетело на нее сомненье. И, наконец, стеснилась у нее грудь, и открыла она то, что донесла ей, и если бы видел ты состояние любящего при извинениях его, ты бы, наверное, понял, что любовь – султан, которому повинуются, и постройка из крепко связанных кольев, и пронзающее копье. И переходил любящий от покорности к признанию, и отрицанию, и раскаянию, и через некоторое время исправились их дела.

А иногда говорит сплетник, что любовь, которую проявляет влюбленный, – не настоящая и что стремится он в этом к исцелению своей души и удовлетворению желания. Сплетни этого рода, хотя и тягостны они, переносятся легче того, что упоминалось раньше; состояние любящего иное, чем состояние ищущего услады, и свидетельства их страсти разделяют их. Достаточная доля этого встретилась в главе о покорности.

Нередко доносит сплетник, что любовь любящего делится между несколькими, – вот это обжигающий огонь и боль, пронзающая сердце. И если поможет доносчику упоминание о том, что любящий прекрасен лицом, мягок в поведении, вызывает желание, склонен к наслаждениям и от природы предан мирскому, а возлюбленная – женщина великого сана и знатного положения, вот тогда возникает у нее стремление погубить его и причинить ему смерть. Сколько, было поверженных по этой причине, и скольких напоили ядом, и отдали они жизнь!

Такова была смерть Марвана ибн Ахмада ибн Худайра, отца Ахмада-святоши, и Мусы, и Абд ар-Рахмана, прозванных «сыновьями Лубны», – из-за Катр ан-Нада, его невольницы. Я говорю об этом, предостерегая одного из моих друзей, и вот отрывок, где есть такие стихи:

 
Красавицы нам не приносят блага,
Напрасно верит женщине бедняга.
 
 
Мы думаем, что пьем напиток светлый,
А это смерти сумрачная влага.
 

Другой сплетник доносит, чтобы разъединить влюбленных и остаться с любимой одному и получить ее только для себя. Это – самый жестокий удар и самый острый; сильнее всего укрепляет он сплетника в его рвении и дает наибольшую пользу в старании его.

Есть и третий вид сплетников – это сплетники, которые доносят обоим влюбленным сразу и раскрывают их тайны. На такого человека не обращают внимания, если словам любящего верят.

Я говорю об этом:

 
Болтливый сплетник дышит мной; не знаю, в чем причина:
Моя счастливая любовь или моя кручина?
 
 
За неимением своей живет моею жизнью;
Как говорится, ем гранат, оскомина у сына[32]32
  …ем гранат, оскомина у сына. – поговорка, основанная на легенде, согласно которой некий «незаконный» сын обратился с просьбой в молитве к богу, но просьба его не была выполнена, тогда молившийся воскликнул: «Отец ест гранат, у детей на зубах оскомина», то есть детям приходится страдать за грехи отцов.


[Закрыть].
 

Я непременно должен привести здесь нечто сходное с тем, о чем мы говорим, хотя оно и стоит мне этого. Это будет кое-что в объяснение доносов и сплетен, – одно слово ведь призывает другое, как установили мы в начале послания.

Нет среди всех людей никого хуже доносчиков, то есть злостных сплетников. Сплетничать – поистине свойство, указывающее на зловонный корень, испорченную ветвь, дурную природу и скверное воспитание, и тот, кто сплетничает, не избежит лжи. Сплетня – ветвь среди ветвей лжи и одна из ее разновидностей, и всякий сплетник – лжец. Я никогда не любил лжецов, и я допускаю, что могу быть другом всякого, кто обладает пороком, даже если велик он, и поручаю его дело творцу его – велик он и возвышен! – беря для себя те из его свойств, которые чисты, – но только не того, про кого я знаю, что он лжет, – это, по-моему, уничтожает все его хорошие качества, без следа губит все, что в нем есть. Я совершенно не жду от него блага, и это потому, что о всяком грехе совершивший его пожалеет, и все позорное можно скрыть и во всем покаяться, кроме лжи. Нет пути, чтобы от нее возвратиться или скрыть ее, где бы она ни была, и я никогда не видел, и никто никогда не рассказывал мне, что он видел, лжеца, который перестал лгать и к этому но возвратился. Я никогда первый не порываю со знакомым, если только не узнаю про него, что он лжец, – тогда я стремлюсь расстаться с ним и буду желать его забыть.

Ложь – черта, которой я не видел ни у одного человека, в чьей душе не подозревали бы трещины и на кого не указывали бы из-за злой болезни в его душе. У Аллаха ищем защиты, и не оставит всевышний нас без помощи!

Сказал некий мудрец: «Дружи с кем хочешь, но сторонись троих: глупца – он желает помочь тебе и вредит; склонного к пресыщению – как бы ни доверял ты ему из-за долгой и укрепившейся дружбы, он тебя покинет в поисках нового, и лжеца – как бы ты ему ни верил, он будет на тебя клеветать, так что ты и не узнаешь».

А вот изречение, передаваемое со слов посланника Аллаха, – да благословит его Аллах и да приветствует: «Соблюдение завета принадлежит к вере», – и с его же слов, – мир над ним! – говорят: «Не верит человек полной верой, пока не оставил он лганья в шутку».

Оба эти изречения передал нам Абу Омар Ахмад ибн Мухаммад со слов Мухаммада ибн Али ибн Рифаа, ссылавшегося на Али ибн Абд аль-Азиза, который ссылался на Абу Убайда аль-Касима ибн Саллама, говорившего со слов своих наставников, а последний из них опирается на Омара ибн аль-Хаттаба и сына его Абдаллаха – да будет доволен Аллах ими обоими!

А Аллах – велик он и славен! – говорит: «О те, кто уверовали, почему говорите вы то, чего не делаете? Велика ненависть Аллаха, когда говорите вы то, чего не делаете».

Передают о посланнике Аллаха – да благословит его Аллах и да приветствует! – что его спросили: «Бывает ли человек правоверный скупым?» – и сказал он: «Да!» И спросили его: «А бывает ли правоверный трусом?» – и он отвечал: «Да!» И спросили: «А бывает ли правоверный лжецом?» – и ответил он: «Нет».

Это передал нам Ахмад ибн Мухаммад ибн Ахмад со слов Ахмада ибн Саида, ссылавшегося на Убайдаллаха ибн Яхью, который говорил со слов своего отца, ссылавшегося на Малика ибн Анаса, передававшего слова Сафвана ибн Сулайма.

С таким же иснадом передают, что посланник Аллаха – да благословит его Аллах и да приветствует! – говорил: «Нет добра во лжи», – это сказал он в хадисе, когда его об этом спросили. С тем же иснадом и ссылкой на Малика передают, что до Малика дошло со слов Ибн Масуда, что пророк говаривал: «Не перестает раб лгать, и образуются в сердце его черные точки, пока не почернеет сердце его, и тогда бывает он записан у Аллаха среди лжецов». С подобным же иснадом передают со слов Ибн Масуда – да будет доволен им Аллах! – что пророк говорил: «Будьте правдивы – правдивость ведет к благочестию, а благочестие ведет в рай; и берегитесь лжи – она ведет к нечестью, а нечестье ведет в огонь».

Рассказывают, что пришел к нему – да благословит его Аллах и да приветствует! – человек и сказал: «О посланник Аллаха, я предаюсь трем вещам – вину, блуду и лжи; прикажи мне – что из этого мне оставить?» – «Оставь ложь», – сказал ему посланник Аллаха, и этот человек ушел от него. А потом захотелось ему совершить блуд, но он подумал и сказал: «Я приду к посланнику Аллаха – да благословит его Аллах и да приветствует! – и он спросит меня: «Ты прелюбодействовал?» – и, если я скажу: «Да», – он меня накажет, а если я скажу: «Нет», – то нарушу обещание». И оставил он блуд, а после так же было и с вином, и этот человек возвратился к посланнику Аллаха – да благословит его Аллах и да приветствует! – и сказал ему: «О посланник Аллаха, я оставил все три греха».

Ложь – корень всякой мерзости: она собирает в себе все злое и навлекает ненависть Аллаха, великого, славного. Со слов Абу Бакра Правдивого – да будет доволен им Аллах! – передают, что пророк сказал: «Нет веры у того, у кого нет верности». А со слов Ибн Масуда – да будет доволен им Аллах! – сообщают, что пророк говорил: «Правоверный создан со всеми качествами, кроме обмана и лжи». Со слов посланника Аллаха – да благословит его Аллах и да приветствует! – передают, что он сказал: «Вот три свойства, обладатели которых – лицемеры, – это те, кто, обещав, нарушает обещание, кто рассказывает и лжет и кто, пользуясь доверием, обманывает».

А разве неверие – не ложь на Аллаха, великого, славного? Аллах – истинный, и любезна ему истина, и на истине стоят небеса и земли, и не видел я никого более посрамленного, чем лжец. Не погибали династии, не гибли царства, не проливалась неправедно кровь и не разрывались завесы из-за чего-нибудь, кроме сплетни и лжи; не укрепляется ненависть и гнусная злоба ничем, кроме сплетен и лжи, и достается передающему их лишь ненависть, позор и унижение, а тот, кому он доносит, не говоря о других, будет смотреть на него такими глазами, какими смотрит на пса.

Аллах – велик он и славен! – говорит: «Горе всякому злослову, клеветнику!» – и говорит он, великий среди говорящих: «О те, кто уверовал, если придет к вам развратник с известием, – разъясните!» – и назвал он переносящего сплетни именем развратника.

И говорит он: «Не слушайся всякого, кто клянется, ничтожного, злословящего, ходящего со сплетней, препятствующего добру, преступника, грешника, жестокого, затем и низкого!»

А посланник – мир с ним! – говорит: «Не войдет в рай злословящий», – и говорит он: «Берегитесь убивающего троих, то есть: доносящего, того, кому доносят, и того, о ком доносят». Аль-Ахнаф говорит: «Достойный доверия не доносит, и доля того, у кого два лица, – не иметь уважения у Аллаха, а то, что его побуждает, – свойство низкое и гнусное».

От меня отвернулись близкие Абу Исхака Ибрахима ибн Исы ас-Сакафи, поэта, – да помилует его Аллах! – так как один из моих друзей передал ему обо мне, шутя, ложное, а этот поэт был очень склонен к подозрению, и рассердился, и поверил ему. И тот и другой были моими друзьями, и передававший не принадлежал к людям, имеющим свойство лгать, но он был шутником и любил забавляться. И я написал Абу Исхаку (а он говорил об этой истории) стихи, среди которых есть такие:

 
Уподобляешься напрасно доверчивому сумасброду,
Не различая лжи и правды досужим вымыслам в угоду,
 
 
Как тот, кто, маревом прельстившись, в пустыне жаркой и безводной
От жажды вскоре погибает, пролив спасительную воду.
 

А тому, кто донес обо мне, я написал стихотворение, где есть такие строки:

 
Насущным не надо шутить. Зачем подражать зубоскалам,
Пытающимся изгонять отраву отравленным жалом?
 
 
О тех, кто зловредную ложь преследует худшею ложью,
У нас говорят неспроста: дрофа защищается калом[33]33
  У нас говорят неспроста: дрофа защищается калом. – Дрофа, чувствуя опасность, извергает содержимое желудка, – арабская поговорка.


[Закрыть].
 

Был у меня однажды друг, и участились происки между нами, так что наконец это его уязвило, и сделалось это видно по его лицу и по взглядам. И я стал медлить и выжидать, и старался, как мог, помириться, и нашел, принижаясь, путь к возвращению дружбы. И тогда я написал ему стихотворение, где есть такие строки:

 
Предо мной такие цели обнаруживает страсть,
Что великому Вахризу в них, пожалуй, не попасть.
 

Вот что говорю я, обращаясь к Убайдаллаху ибн Яхье аль-Джазири, который хранит в памяти красноречивые послания своего дяди (а стремление ко лжи взяло над ним власть и одолело его разум, и он погряз во лжи, как погружается душа в надежду, и подкреплял свои сплетни и ложь крепкими клятвами, громогласно их произнося. Он был более лжив, чем марево, и страстно предавался лганью, увлекаясь им, и постоянно разговаривал с теми, о ком наверное знал, что они ему не верят, и не препятствовало ему это говорить ложь):

 
Вера твоя – наваждение. Нет ни малейшего чуда
В том, что тебя раскусили мы, выяснив, что и откуда.
 
 
Из обстоятельств различнейших истина проистекает,
Так что вне брака беременность – лишь подтверждение блуда.
 

Я скажу о нем отрывок, где есть такие стихи:

 
Увиденное искажает он, словно зеркало кривое;
Безжалостней мечей индийских он рассекает все живое.
 
 
Не у него ли смерть и время, губители приязни нашей,
Решились перенять навеки свое искусство роковое?
 

О нем же скажу я такие стихи из длинной поэмы:

 
Он более лжив и обманчив, чем доброе мненье о людях;
Он хуже того, кто взимает с лихвою долги и налоги.
 
 
Он даже Аллаху не внемлет, и жаловаться бесполезно:
Нигде не находишь защиты, не сыщешь законной подмоги.
 
 
Обманщик – позор воплощенный, и как ни кляни лиходея,
Для мерзких его преступлений слова недостаточно строги.
 
 
Он тягостнее порицаний, с которыми мы не согласны,
Студеней, чем город Салима[34]34
  Город Салима – современный город Мединасели на реке Гвадалахаре, ранее был центром так называемой средней границы Андалусии.


[Закрыть], где мерзнут усталые ноги.
 
 
Он всяких невзгод ненавистней, он горше тоски безнадежной,
Которой страдают скитальцы, не видя в пустыне дороги.
 

Но тот, кто предупреждает беспечного, или дает советы другу, или предостерегает мусульманина, или говорит о развратнике, или рассказывает о враге, – пока он не лжет и не уличен во лжи и не старается вызвать ненависть, – не доносчик, и разве не оттого погибли слабые и пали не имеющие разума, потому что плохо отличали советчика от доносящего? Это два качества, близкие по внешности, расходящиеся по внутренней сущности; одно из них – болезнь, другое – лекарство, и от того, кто остер по природе, не будет сокрыто это дело. Доносчик – тот, чьи доносы не одобряются истинной верой, и кто желает разлучить ими друзей, разбить связь между братьями, натравить их друг на друга, и разжечь их вражду, и расписать ложное. А если кто боится, что, следуя по пути добрых советов, он попадет на пути клеветы, и не доверяет остроте своей зоркости и проницательности в своих предположениях о делах, происходящих в земной жизни и в общении с людьми своего времени, – тот пусть сделает веру для себя проводником и светильником, которым будет он освещаться, и, куда поведет его вера, пусть идет он туда, а если она его остановит, ручаясь за верный взгляд, обеспечивая правильность догадки и служа порукой за спасение, то установивший закон, пославший посланника – мир над ним! – и утвердивший веления и запрещения лучше знает путь истины и более сведущ в последствиях, приводящих к сохранению, и исходах, ведущих к спасению, чем всякий, кто утверждает, что видит все сам, и думает, что поступает по собственному разумению.

ГЛАВА О ЕДИНЕНИИ

Одно из величайших благ любви – единение. Это высокий удел, и великая степень, и возвышенная ступень, и счастливое предзнаменование! Это и обновленное бытие, и вечная радость, и великая милость Аллаха! И если бы не была земная жизнь обителью преходящей, полной испытаний и смут, а рай – обителью воздаяния и безопасности от дел порицаемых, – право, сказали бы мы, что единение с любимой и есть чистое блаженство, ничем не замутненное, и радость без примеси, с которой нет печали, и завершение мечтаний, и предел надежд. Я испытал наслаждения с их изменчивостью и познал счастье во всем его разнообразии, но ни милости у султана, ни близость к нему, ни деньги, доставшиеся в прибыль, ни находка после потери, ни возвращение после долгого отсутствия, ни безопасность после страха не западают так в душу, как единение; в особенности после долгих отказов, когда наступила разлука и разгорелось из-за нее волнение и вспыхнуло пламя тоски и запылал огонь надежды. Ни растения, распускающиеся, когда выпадет роса, ни цветы, расцветающие, когда прорвутся облака в час предрассветный, ни журчание воды, что течет ко всевозможным цветам, ни великолепие белых дворцов, окруженных зелеными садами, – ничто из этого не более прекрасно, чем сближение с любимой, качества которой угодны Аллаху, свойства которой достохвальны, черты которой соответствуют прекрасной красоте. Поистине, делает это слабым язык речистых и бессильно тут красноречие умеющих говорить; восхищается этим разум и восторгаются умы. Я говорю об этом:

 
Говорил мне собеседник, вопрошавший беспристрастно:
«Сколько прожил ты на свете? Ведь седеют не напрасно!»
 
 
Я сказал: «Одно мгновенье, лишь мгновение, не больше,
И стареющее сердце в этом с разумом согласно».
 
 
Он воскликнул: «Что я слышу? Объяснись без промедленья!
Я своим ушам не верю! То, что ты сказал, ужасно!»
 
 
Я в ответ: «Поцеловал я госпожу мою однажды,
Нарушая все запреты; это было так опасно!
 
 
Я прошу тебя: поверь мне! Хоть с тех пор я прожил годы,
Жил я только в то мгновенье, и оно одно прекрасно!»
 

Одно из сладостных предвкушений близости – обещания, и поистине, обещание, исполнения которого ждешь, заполняет полностью сердце! Первое из них – обещание любимой посетить любящего. Об этом я скажу отрывок, где есть такие стихи:

 
Разговаривать с луною – прихотливая наука,
Если рядом нет любимой, без которой гложет скука.
 
 
Без нее луна не светит, но безумствует надежда:
Если радуется близость, пусть печалится разлука!
 

А второе – когда любящий посетит любимую.

Поистине, начало близости и первые признаки согласия проникают в душу, как ничто другое. Я хорошо знаю человека, который был испытан любовью, долгое время не зная ничего, кроме взгляда и беседы, будь то ночью, если захочет он, или днем. И наконец помогла ему судьба согласием любимой и позволила овладеть ее благоволением после того, как отчаялся он из-за долгого срока. И хорошо помню я, как он чуть не помешался от радости и едва мог связывать слова от счастья. И я сказал об этом:

 
Клянусь моею молитвой! Когда бы, верен святыне,
Я так молился Аллаху, безгрешен был бы я ныне.
 
 
Не опасался бы путник внезапного нападенья,
Когда бы я так взмолился к свирепейшим львам в пустыне.
 
 
Когда меня поцелуем она в ответ наградила,
Печаль моя всколыхнулась, и я не рад благостыне.
 
 
Так жаждущий захлебнулся, воды наконец дождавшись;
Убит он глотком желанным, и нет бедняги в помине.
 

И еще сказал:

 
Любовь моя – море вздохов, и отдых мною заслужен;
Конь движим собственным взором, и повод ему не нужен.
 
 
Меня сторонясь обычно, владычица вдруг добреет,
И нагнется, в этой жизни лишь случай со мною дружен.
 
 
Добился я поцелуя в надежде на исцеленье,
Но жар в иссушенном сердце лобзанием обнаружен.
 
 
Душа моя словно пустошь, где в травах, спаленных солнцем,
Горящею головнею пожар великий разбужен.
 
 
Не надо мне самоцветов, не надо других сокровищ;
Мне яхонт андалусийский милей китайских жемчужин.
 

Рассказ

Я хорошо знаю девушку, которая сильно полюбила одного юношу из сыновей предводителей, а тому не было ведомо о ее великой любви. И умножились ее заботы, и продлилась ее печаль, так что изнурена она была любовью, но юноша, по молодой гордости, не замечал этого, и открыться ему мешал девушке стыд перед ним, так как она была невинная, еще с печатью, и слишком его почитала, чтобы к нему броситься, не зная, будет ли это ему приятно. И когда затянулось это дело, а уверенность только еще теплилась, девушка пожаловалась одной женщине, умудренной опытом, которой она доверяла, так как этой женщине было поручено ее воспитание, и та сказала ей: «Намекни ему стихами».

И девушка поступила так, но юноша не обращал на все это внимания – а он был сообразителен и остер умом, но не предполагал этого и не стремился к тому, чтобы доискаться смысла ее слов. И, наконец, ослабла стойкость этой девушки, и стеснилась у нее грудь, и не удержалась она, сидя с ним наедине однажды вечером (а юноша знал Аллаха и был целомудрен; он соблюдал свою честь и был далек от грехов). И, когда настало ей время уходить, она поспешно подошла к нему и поцеловала его в рот и повернулась в тот же миг, не проронив ни слова, и она ушла, покачиваясь на ходу, как я сказал об этом в моих стихах:

 
Проходит мимо меня величественно-спокойная;
Колышет станом своим, как стебель нарцисса, стройная.
 
 
Таится в моей душе, с моей мечтой неразлучная,
А в сердце моем любовь цветет и пылает, знойная.
 
 
Идет голубка моя, не медлит и не торопится;
Всегда и во всем чужда ей суетность непристойная.
 

И юноша был сражен этим поступком, и ослабели его руки, и почувствовал он боль в сердце, и напало на него уныние. И едва скрылась девушка, как попал он в сети гибели, и вспыхнул в его сердце огонь, и тяжелы сделались его вздохи, и напал на него страх, и умножилась его тревога, и продлилась его бессонница, и не смежил он глаз в эту ночь. И было это началом любви между ними, продолжавшейся долгий век, пока не разорвала их близости рука отдаления.

И поистине, это одна из ловушек Иблиса[35]35
  Иблис (от  г р е ч. диаболис) – дьявол.


[Закрыть], и относится это к треволнениям любви, перед которыми не устоит никто, кроме тех, кого охраняет. Аллах, – велик он и славен!

Некоторые люди говорят, что долгая близость губит любовь, но это слово ошибочное, и так бывает лишь у людей пресыщенных. Напротив, чем дольше близость, тем больше сближение, и про себя я скажу тебе, что я никогда не мог напиться водою близости досыта и она лишь увеличивала мою жажду. Так судят те, кто искал лекарства от своего недуга, хоть и быстро отпускал он его.

Я достигал в обладании любимой самых отдаленных пределов, за которыми не найдет человек цели, но всегда видел ты меня желающим большего. Это долго продолжалось со мной, но я не чувствовал отвращения и не ослабли мои желания.

Одно собрание объединило меня с той, кого я любил, и, когда пускал я свой ум бродить в поисках способа сближения, они все казались мне слишком слабыми для моих желаний, не утоляющими моей страсти и не прекращающими малейшей моей заботы, и видел ты, что чем больше я сближался, тем сильнее мучился от любви и высекало огниво тоски огонь страсти в груди. В этом собрании я сказал:

 
О, кто бы рассек мне сердце неотвратимой десницей,
Чтобы в меня ты вселилась, оставшись моей жилицей
 
 
До дня, когда все воскреснут, когда на суд справедливый
Народы все соберутся трепещущей вереницей;
 
 
И после моей кончины тебе, моя дорогая,
Служило бы мое сердце жилищем, а не гробницей!
 

Ничто в мире не равно состоянию двух любящих, когда нет над ними соглядатая и не угрожают им сплетни и когда в безопасности они от разлуки, и не желают разрыва, и далеки от пресыщения, не зная хулителей, и сошлись они качествами, и одинаково любят, и даровал им Аллах обильный удел, и жизнь в довольстве, и спокойное время, и близость их такова, как угодно господу, и продлилась их дружба, не прерываясь до времени наступления смерти, которой не отвратить и не избежать. Это дар, не доставшийся многим, и желание, исполняющееся не для всех, кто просит, и если бы не было при этом опасения внезапных ударов судьбы, что суждены в неведомом Аллахом, великим и славным, – наступления нежеланной разлуки, похищения смертью в пору юности или чего-нибудь с этим сходного, – право, сказал бы я, что это состояние, далекое от всякой беды и свободное от всякого несчастья.

Я видел человека, для которого соединилось все это, но только был он испытан суровым нравом той, кого любил, и надменностью знающей, что ее любят. И они не наслаждались жизнью, и не всходило над ними в какой-нибудь день солнце без того, чтобы не возник между ними в этот день спор, и обоим было свойственно это качество, так как каждый из них был уверен в любви другого, пока не отдалила их друг от друга разлука и не разлучила их смерть, предназначенная для сего мира. Я говорю об этом:

 
Грех на разлуку мне роптать; я знаю, все в любви – разлука;
Меня, плененного тобой, неверным не зови, разлука!
 
 
Что делать мне, когда любовь меня преследует повсюду,
А кроме пламенной любви навек в моей крови разлука?
 

Передают о Зияде ибн Абу Суфьяне, – да помилует его Аллах! – что спросил он у своих приближенных: «Кто счастливей всех людей в жизни?» – «Повелитель правоверных», – ответили ему. «Какое же это счастье, если халиф столько терпит от людей из племени Курейш?» – спросил Зияд. «Тогда, значит, ты, о эмир», – сказали ему. «Разве это счастье, если мне столько достается от хариджитов[36]36
  Хариджиты – представители религиозно-политического точения в исламе, возникшего первоначально в противовес шиизму, то есть противники приверженцев халифа Али и его потомков; впоследствии выступали и против омайядских и аббасидских халифов, провозглашая принцип выборности халифов. Долговременный успех движения хариджитов объясняется прежде всего популярностью их идей, пропагандировавших равенство всех людей и народов, при котором главным считалась сила веры; это обеспечивало поддержку тех групп населения, которые страдали от национальной розни в мусульманском халифате, населенном многими народами разных вероисповеданий.


[Закрыть] и неверных?» И спросили тогда его: «А кто же, о эмир?» И Зияд ответил: «Простолюдин-мусульманин, у которого жена мусульманка, если в жизни у них достаток и довольна она мужем, а он доволен ею, и нет ему дела до нас, и не знает он нас, и мы не знаем его».

И есть ли среди всего, что приятно тщеславию созданий, что проясняет сердце, подчиняет чувства, покоряет души, овладевает страстями, терзает умы и похищает рассудок, нечто столь прекрасное, как забота любящего о любимой? Я видел это многократно, и поистине, это зрелище дивное, указывающее на чистую нежность, в особенности если это любовь, которую скрывают. И если бы видел ты любимую, когда вопрошает ее любящий намеком о причине гнева ее, и видел бы, как смущается возлюбленная, стараясь вырваться оттуда, куда попала, оправдываясь и стремясь подыскать для своих слов смысл, который могла бы выставить перед собеседниками, – ты, поистине, видел бы диво и скрытую усладу, с которой не сравнится никакое наслаждение. Я не видел ничего более привлекающего сердца, чем примирение после ссоры, чем сближение после оправдания. Я увидел это как-то раз и сказал:

 
Правда проста, неправда лукава;
Так что для правды ложь – не оправа.
 
 
Смесь правды с ложью для простодушных
То ли забава, то ли отрава.
 
 
Золотом чистым юнец считает
Сплав подозрительного состава.
 
 
А ювелир отличает сразу
Золото от нечистого сплава.
 

Знаю я юношу и девушку, которые любили друг друга. И лежали они, когда был у них кто-нибудь, и была между ними большая подушка, из тех, что кладутся за спину знатных людей на коврах, и встречались их головы за подушкой, и они целовались и не были видимы, и постороннему казалось, что они только потягиваются. И любовь их достигала степени одинаково великой, но влюбленный юноша иной раз обижал девушку небрежением и невниманием. Об этом я говорю:

 
Причуды нашего времени в глаза бросаются зрителю,
Как юному несмышленышу, так и седому мыслителю;
 
 
Тоска скакуна по всаднику, мудрого по неученому,
Воинственного по пленнику, словно по благотворителю,
 
 
Непостижимая преданность обиженного обидчику,
Привязанность убиенного к безжалостному губителю;
 
 
Хоть мы до сих пор не слышали, чтобы дары принимающий
Свысока покровительствовал смиреннейшему дарителю,
 
 
Нельзя не думать разумному, когда такое случается,
Что это благословение покорного покорителю.
 

Рассказывала мне женщина, которой я доверяю, что она видела юношу и девушку, и оба они любили друг друга самой большой любовью. И сошлись они в одном месте для веселья, и был у юноши в руке нож, которым он резал плоды, и обрезал он себе слегка большой палец, так что показалась на нем кровь. А на девушке было дорогое платье с золотым шитьем, и она, не задумываясь, разорвала его и отдала кусок полотна, которым юноша завязал себе палец. Но такой поступок для любящих – малость в сравнении с тем, что они должны делать; это для них обязательное предписание и ниспосланный закон, ибо они пожертвовали собою и подарили друг другу свою душу!.. В чем же откажешь после этого?

Рассказ

Я застал в живых дочь Закарии, сына Яхьи ат-Тамими, прозванного Ибн Берталь; ее дядя, Мухаммад ибн Яхья, был судьей мусульманской общины в Кордове, и братом его был вазир-военачальник, которого убил Галиб в знаменитой стычке у границы, вместе с двумя своими военачальниками – Марваном ибн Ахмадом ибн Шахидом и Юсуфом ибн Саидом аль-Акки. Дочь Закарии была замужем за Яхьей ибн Мухаммадом, внуком вазира Яхьи ибн Исхака. Гибель поспешила поразить его, когда они жили счастливейшей жизнью, в самой светлой радости, и горе его жены дошло до того, что она проспала с ним под одной простыней ночь, когда он умер, и сделала это последней памятью о муже и о близости с ним. И потом не оставляло ее горе до времени ее смерти.

И поистине, сладостно проявление сближения украдкой, когда обманывают соглядатая и остерегаются присутствующих. То может быть и незаметная улыбка, и невольное прикосновение к телу, и пожатие руки, отчего на душе становится радостно. Я говорю об этом:

 
О, тайное сладострастие, когда в порыве несмелом
Мы, трепетные, сближаемся на миг душою и телом;
 
 
Запретная нега сдобрена обворожительным страхом,
Как будто рыба соленая на хлебе подана белом.
 

Рассказ

Рассказывал мне человек, один из верных друзей моих, благородный, из знатного дома, что в юности привязался он к девушке, жившей в одном из домов его семьи. А ему не давали к ней доступа, и блуждал из-за нее его разум. «И однажды, – говорил он мне, – пошли мы гулять в одно из наших поместий на равнине, к западу от Кордовы, с несколькими братьями моего отца, и стали ходить по садам, и удалились от жилища, и развлекались мы у каналов, пока небо не покрылось облаками и не пошел дождь. А под рукой не было достаточно покрывал, и мой дядя, – говорил рассказчик, – приказал подать одно покрывало и накинул его на меня, и велел ей укрыться со мною, – и думай что хочешь о возможностях сближения на глазах людей, когда они этого не знали. О, как прекрасно собрание, подобное уединению, и многолюдство, сходное с одиночеством!.. И клянусь Аллахом, я никогда не забуду этого дня», – говорил он мне. И я хорошо помню, как он рассказывал эту историю, наслаждаясь воспоминаниями, и душа его трепетала от радости, несмотря на то, что с той встречи прошло длительное время.

Я скажу об этом стихотворение, где есть такие строки:

 
В небе облако плачет, сад смеется зеленый;
Веселится любимый, и рыдает влюбленный.
 

Рассказ

Вот диковинное сближение, о котором рассказал мне как-то мой друг. В одном из домов, находившихся поблизости, была у него возлюбленная, и было в обоих домах место, с которого один из любящих видел другого. И девушка становилась на это место (а между ними было некоторое расстояние) и приветствовала юношу, и была рука ее обернута ее рубашкой. И юноша спросил ее об этом, и она отвечала: «Может быть, узнают о наших встречах, и встанет сюда кто-нибудь другой, и будет тебя приветствовать, и ты ответишь ему не разобравшись. А этот знак между мною и тобою, и если увидишь ты непокрытую руку, тебя приветствующую, знай, что это не моя рука, и ты не отвечай».