Текст книги "Исчезнуть не простившись"

Автор книги: Линвуд Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 40

Когда через минуту никто не открыл нам дверь, я взглянул на Винса.

– Попытайся еще раз, – предложил он и показал на пандус. – Возможно, быстро не получается.

Я вновь нажал на звонок. Послышались приглушенные звуки движения в доме и через несколько секунд дверь открылась, но не широко, а неуверенно, рывками и только на узкую щелку. Когда щелка достигла фута, я понял, в чем дело. Женщина в инвалидной коляске отъезжала назад, приоткрывала дверь, затем снова отъезжала, наклонялась, и все повторялось.

– Миссис Слоун? – спросил я.

На вид ей было под семьдесят, может, даже за семьдесят. Она была худая, но двигала верхней частью тела с ловкостью, не подразумевающей хрупкость. Она крепко держалась за колеса своей коляски и надежно прикрывала нам вход в дом. На коленях у нее лежал плед, закрывавший ноги. На ней были цветастая блузка и коричневый свитер. Седые волосы туго стянуты назад, ни одна прядь не выбивалась. На резко очерченных скулах следы румян, пронзительные карие глаза перебегают с одного из визитеров на другого. Черты свидетельствовали, что в свое время она была потрясающе красивой, но сейчас все исчезло, сменившись плотно сжатыми губами, квадратной челюстью и раздраженностью, возможно, даже жестокостью.

Я поискал в ней черты Синтии, но ничего не обнаружил.

– Простите, что так поздно вас беспокою, – сказал я. – Вы миссис Слоун?

– Да. Я Энид Слоун. И вы правы. Уже очень поздно. Что вы хотите?

По голосу было очевидно, что я все равно ничего не получу. Она высоко держала голову, подбородок выпятила вперед, и вовсе не потому, что мы над ней возвышались. Она так демонстрировала силу. Пыталась убедить нас, что она крутая старуха и с ней лучше не связываться. Я удивился, что она не испугалась двух мужчин, появившихся у нее на пороге поздно вечером. Ведь факт оставался фактом: она была старушкой в инвалидной коляске, а мы двумя здоровыми мужиками.

Я быстро оглядел гостиную. Старая мебель в колониальном стиле, расставленная с большими промежутками, чтобы могла проехать коляска. Выгоревшие занавески, несколько ваз с искусственными цветами. Толстый тканый ковер, стоивший, очевидно, очень прилично, когда его стелили, был выношен и местами запятнан.

В другой комнате на первом этаже работал телевизор, а из кухни доносился приятный аромат.

– Печете? – потянул я носом.

– Морковный торт, – огрызнулась она. – Для моего сына. Он скоро вернется.

– Вот как, – сказал я. – Так мы как раз по его душу.

– Зачем вам нужен Джереми? Действительно, зачем он нам?

Пока я колебался, придумывая, что ответить, в игру вступил Винс:

– Где Джереми сейчас, миссис Слоун?

– Кто вы такой?

– Боюсь, что вопросы будем задавать мы, мэм. – Он говорил командным тоном, но, как мне показалось, старался, чтобы этот тон не стал угрожающим. Мне даже подумалось, что ему хочется внушить Энид Слоун мысль, будто он из полиции.

– Кто вы такие?

– Мы могли бы поговорить с вашим мужем? – спросил я. – С Клейтоном?

– Его здесь нет, – заявила Энид Слоун. – Он в больнице.

Для меня это было неожиданностью.

– Вот как? Мне очень жаль. Случайно, не в той, мимо которой мы ехали?

– Если вы приехали со стороны Льюистона, – подтвердила она. – Он там уже несколько недель. Я беру такси, чтобы навестить его. Каждый день, туда и обратно.

Ей было важно, чтобы мы знали, на какие жертвы она идет ради мужа.

– А разве ваш сын не может вас отвезти? – поинтересовался Винс. – Его так долго не было?

– У него дела. – Она двинула коляску вперед, будто намереваясь спихнуть нас с крыльца.

– Надеюсь, ничего серьезного? – заметил я. – С вашим мужем?

– Мой муж умирает, – ответила Энид Слоун. – У него рак с метастазами. Так что это дело времени. – Она поколебалась, потому взглянула на меня: – Это не вы сюда звонили? Спрашивали Джереми?

– Да, – кивнул я, – мне надо было с ним встретиться.

– Вы говорили, будто он сказал вам, что собирается в Коннектикут, – недовольно произнесла она.

– Вроде он так сказал.

– Он никогда вам такого не говорил. Я его спрашивала. Он сказал, что никому не говорил, куда собирается. Тогда откуда вы об этом узнали?

– Думается, нам лучше продолжить разговор внутри, – заметил Винс, делая шаг вперед.

Энид Слоун вцепилась в колеса:

– Я так не считаю.

– Ну а я считаю, – возразил Винс, положил руки на поручни коляски и толкнул ее назад. Энид Слоун, естественно, не могла ему противостоять.

– Эй! – Я коснулся его плеча. Я вовсе не планировал грубого обращения с пожилой женщиной в инвалидной коляске.

– Не волнуйся, – успокоил меня Винс, стараясь говорить уверенно. – Здесь на крыльце очень холодно, и я бы не хотел, чтобы миссис Слоун простудилась и умерла.

Мне не слишком понравились его слова.

– Немедленно прекратите! – воскликнула Энид, отталкивая руки Винса.

Он вкатил ее внутрь, не оставив мне другого выбора, как последовать за ними и закрыть за собой дверь.

– Похоже, тут лаской ничего не добьешься, – сказал Винс. – Так что задавай свои вопросы.

– Кто вы такие, мать вашу? – прошипела Энид.

Я несколько удивился.

– Миссис Слоун, – начал я, – меня зовут Терри Арчер. Я женат на Синтии Бидж.

Она смотрела на меня с открытым ртом, потеряв дар речи.

– Вижу, это имя вам кое о чем говорит, – заметил я. – В смысле, имя моей жены. Может быть, и мое тоже, но имя жены явно произвело на вас большое впечатление.

Она по-прежнему молчала.

– У меня к вам вопрос, – продолжил я. – Возможно, он прозвучит несколько дико, но я бы попросил вас набраться терпения, даже если это покажется вам смешным.

Молчание.

– Итак, вы мать Синтии? Вы Патриция Бидж?

Она презрительно рассмеялась:

– Понятия не имею, о чем вы говорите.

– Тогда почему вы смеетесь? – спросил я. – Похоже, вам знакомы имена, которые я назвал.

– Уходите из моего дома. Я не понимаю вашей болтовни.

Я взглянул на стоящего с каменным лицом Винса:

– Ты видел мать Синтии? Кроме той ночи, когда она уезжала из дома?

Он отрицательно покачал головой.

– Это может быть она? – спросил я.

Он прищурил глаза и присмотрелся:

– Думаю, вряд ли.

– Я звоню в полицию, – заявила Энид, поворачивая кресло.

Винс зашел сзади и уже хотел схватиться за ручки, но я жестом попросил его остановиться.

– Не стоит, – сказал я. – Хотя, возможно, это неплохая мысль. Мы все сможем подождать возвращения Джереми и задать ему вопросы в присутствии полицейских.

Это остановило движение кресла, но все же она произнесла:

– Почему я должна бояться полиции?

– Хороший вопрос. Действительно, почему? Не связано ли это с тем, что случилось двадцать пять лет назад? Или с более поздними событиями в Коннектикуте? Пока Джереми не было дома? Со смертью Тесс Берман, тети моей жены? И частного детектива, которого звали Дентон Эбаньол?

– Пошел вон! – бросила она.

– Кстати, насчет Джереми, – продолжил я. – Он ведь брат Синтии, верно?

Энид смотрела на нас полными ненависти глазами.

– Не смейте так говорить! – потребовала она, сложив руки на коленях, прикрытых пледом.

– Почему? – удивился я. – Потому что это правда? И Джереми на самом деле Тодд?

– Что? – возмутилась она. – Кто вам такое сказал? Это грязная ложь.

Я посмотрел на Винса, который все еще держал кресло за резиновые рукоятки.

– Мне нужно позвонить, – заявила она. – Немедленно пустите меня к телефону.

– И кому вы собрались звонить? – поинтересовался Винс.

– Не ваше дело.

Он взглянул на меня и спокойно констатировал:

– Она собирается предупредить Джереми. Это не самая хорошая мысль.

– А как насчет Клейтона? – спросил я. – Клейтон Слоун на самом деле Клейтон Бидж? Один и тот же человек?

– Дайте мне телефон! – настаивала она, шипя, как змея.

Винс продолжал удерживать кресло. Я сказал ему:

– Ты же не можешь все время держать ее вот так. Это считается похищением или нарушением прав человека.

– Совершенно верно, – обрадовалась Энид Слоун. – Вы не имеете права врываться в дом старой женщины и удерживать ее таким способом!

Винс отпустил кресло.

– Тогда звоните в полицию, – заявил он, блефуя так же, как только что делал я. – Но не смейте звонить сыну. Зовите копов.

Кресло не шевельнулось.

– Мне нужно съездить в больницу, – обратился я к Винсу. – Хочу повидать Клейтона Слоуна.

– Он очень болен, – вмешалась Энид. – Его нельзя беспокоить.

– Я потревожу его на несколько минут, чтобы задать пару вопросов.

– Вы не должны туда ехать! Часы для посещений давно закончились! Кроме того, он в коме! Он даже не поймет, что вы там!

Будь он в коме, сообразил я, она бы так не беспокоилась, что я могу с ним встретиться.

– Поедем в больницу, – сказал я.

– Если мы оба уедем, она тут же позвонит Джереми. Предупредит его, что мы здесь. Я могу ее связать.

– Господи, Винс, – возразил я. – Я не позволю связывать старую женщину-инвалида, какой бы неприятной она ни казалась. Даже если из-за этого так и не найду ответов на свои вопросы. Что, если тебе здесь остаться?

Он кивнул:

– Годится. Мы с Энид поболтаем, посплетничаем о соседях, и все такое. – Он наклонился так, чтобы она могла видеть его лицо. – Разве это не весело? Мы даже можем попробовать морковный торт. Запах восхитительный. – Он полез в куртку, достал ключи от машины и кинул их мне.

– В какой он палате? – спросил я у Энид.

Она с ненавистью смотрела на меня.

– Говорите, иначе я сам вызову полицейских.

Она сообразила, что, попав в больницу, я все равно узнаю, в какой палате лежит Клейтон, и процедила:

– Третий этаж, палата триста девять.

Прежде чем уйти, мы с Винсом обменялись номерами мобильных телефонов. Я сел в его машину, с трудом включил зажигание. К чужой машине всегда надо пару минут привыкать. Я выехал с дорожки и развернулся, не сразу сориентировавшись. Понимал, что Льюистон к югу отсюда, и от бара мы ехали на юг, но приеду ли я куда нужно, если двинусь в этом направлении? Поэтому я вернулся на главную улицу, свернул на восток, выбрался на шоссе и рванул на юг.

Я свернул направо, как только заметил вдали синее «Н». Нашел больничную парковочную площадку и вошел в здание через приемное отделение. В комнате для ожидания сидели человек шесть: родители с плачущим ребенком, подросток с коленом, замотанным окровавленной тряпкой, престарелая пара. Я прошел мимо них, мимо сестринского поста, где заметил объявление, гласившее, что приемные часы закончились в восемь, нашел лифт и поднялся на третий этаж.

Меня вполне могли остановить, но я полагал, что если все же доберусь до палаты Клейтона Слоуна, все будет в порядке.

Двери лифта разошлись на третьем этаже как раз напротив поста медсестры. Но там никого не было. Я вышел из лифта, осмотрелся и повернул налево, глядя на номера палат. Нашел триста двадцать второй, обнаружил, что номера увеличиваются, и повернул в противоположную сторону. Причем мне снова пришлось пройти мимо сестринского поста. Там, спиной ко мне, стояла женщина и читала график, так что я старался ступать как можно тише.

Коридор свернул налево и на первой же двери я увидел цифру 309. Дверь была приоткрыта, в полутемной палате горели лишь небольшая лампа дневного света рядом с кроватью.

Это была одноместная палата. Из-за занавески виднелась только спинка кровати с картой в металлической рамке. Я зашел за занавеску и увидел лежащего на спине человека, который крепко спал. Лет за семьдесят, как мне показалось. Истощенный, редкие волосы. Наверное, в результате химиотерапии. Дыхание хриплое. Пальцы длинные, белые и костлявые.

Я перешел в угол палаты, откуда мог следить за коридором. В изголовье стоял стул, и, когда я сел, заметить меня из коридора стало еще труднее, даже если бы кто-то прошел мимо.

Я изучал лицо Клейтона Слоуна, разыскивая то, чего не нашел в Энид Слоун. Что-то в форме носа, ямочке на подбородке. Я протянул руку и легонько коснулся пальцев больного, он в ответ всхрапнул.

– Клейтон, – прошептал я.

Он втянул воздух, бессознательно подергав носом.

– Клейтон, – снова прошептал я, проводя рукой по его высохшей коже. От вены около локтя тянулась трубка. Какое-то внутривенное вливание.

Его веки затрепетали, и он снова втянул носом воздух. Увидел меня, моргнул пару раз, присмотрелся.

– Что…

– Клейтон Бидж? – спросил я.

Это не только помогло ему сфокусировать взгляд, он резко повернул голову. Складки на шее сжались.

– Кто вы такой? – прошептал он.

– Ваш зять, – ответил я.

ГЛАВА 41

Он сглотнул. Я смотрел, как дергается его кадык.

– Мой кто? – переспросил он.

– Ваш зять, – повторил я. – Муж Синтии.

Он попытался заговорить, но я понял, что у него во рту пересохло.

– Попить не хотите?

Рядом с кроватью на столике стояли кувшин и стакан. Я налил ему воды. Он взял стакан с неожиданной уверенностью, облизнул губы и напился.

– Который час?

– Около десяти, – ответил я. – Простите, что разбудил. Вы довольно крепко спали.

– Ничего страшного. Тут тебя все равно постоянно будят, днем и ночью.

Он глубоко вдохнул через нос и медленно выдохнул.

– Итак, – сказал он, – по-вашему я должен знать, о чем вы говорите?

– Думаю, да. Вы ведь Клейтон Бидж.

Еще один хриплый вдох.

– Я Клейтон Слоун.

– Охотно верю, – кивнул я. – Но также и Клейтон Бидж, который был женат на Патриции Бидж и имел сына по имени Тодд и дочь Синтию. Вы жили в Милфорде, штат Коннектикут, пока в одну прекрасную ночь восемьдесят третьего года не случилось нечто ужасное.

Он отвернулся и уставился на занавеску. Сжал в кулак пальцы, разжал их, сжал снова.

– Я умираю, – произнес он. – Не знаю, как вы меня нашли, но позвольте мне умереть спокойно.

– Тогда, может быть, самое время сбросить с души груз, – заметил я.

Клейтон повернул голову и снова взглянул на меня:

– Как вас зовут?

– Терри. Терри Арчер. – Я поколебался. – А вас?

Он опять сглотнул.

– Клейтон. Меня всегда звали Клейтон. – Он уставился на складки больничного белья. – Клейтон Слоун. Клейтон Бидж. – Он помолчал. – Зависело от того, где я в тот момент находился.

– Две семьи? – догадался я.

Он едва заметно кивнул. Я вспомнил, как Синтия рассказывала, что ее отец все время ездил. Взад-вперед по стране. Несколько дней дома, несколько дней в поездке, затем снова дома. Половину своей жизни он проживал в другом месте.

Внезапно он повеселел, будто в голову ему пришла светлая мысль.

– Синтия, сказали вы. Она здесь, с вами?

– Нет, – ответил я. – Я… точно не знаю, где она в данный момент. Может быть, вернулась домой, в Милфорд. С нашей дочкой Грейс.

– Грейс, – повторил он. – Моя внучка.

– Да, – прошептал я, поскольку мимо двери мелькнула тень. – Ваша внучка.

Клейтон на мгновение закрыл глаза, словно почувствовал боль. Но вряд ли это было что-то физическое.

– Мой сын, – сказал он. – Где мой сын?

– Тодд? – уточнил я.

– Нет-нет. Не Тодд. Джереми.

– Мне кажется, он в данный момент возвращается из Милфорда.

– Что?

– Ваш сын на пути к дому. По крайней мере я так думаю. Клейтон несколько взбодрился, глаза широко раскрылись.

– Что он делал в Милфорде? Когда туда уехал? Он из-за этого не приходил сюда вместе с матерью? – Его глаза закрылись, и он забормотал: – Нет, нет, нет.

– В чем дело? – забеспокоился я. – Что-то не так?

Клейтон устало поднял руку и попытался от меня отмахнуться.

– Оставьте меня, – попросил он, все еще не открывая глаз.

– Я не понимаю. Разве Тодд и Джереми не одно и то же лицо?

Его веки медленно поднялись, словно занавес над сценой.

– Это не должно случиться… Я так устал.

Я наклонился ближе. Мне претило давить на старого, больного человека, точно так же, как неприятно было видеть обращение Винса с женщиной-инвалидом, но существовали вещи, которые я должен был знать.

– Скажите мне, – попросил я, – Джереми и Тодд один и тот же человек?

Его голова снова медленно повернулась на подушке.

– Нет. – Он помолчал. – Тодд умер.

– Когда? Когда умер Тодд?

– В ту ночь, – обреченно признался Клейтон. – Вместе со своей матерью.

Значит, это все же были они. В машине на дне карьера. И это обязательно подтвердится в результате сравнения анализов на ДНК, взятых у Синтии и двух трупов в машине.

Клейтон с трудом поднял руку и показал на маленький столик.

– Еще воды? – догадался я.

Он кивнул. Я протянул ему стакан, и он напился.

– Я не так слаб, как выгляжу. – Он держал стакан с таким видом, будто это большое достижение. – Когда приходит Энид, я притворяюсь, будто я в коме, чтобы с ней не разговаривать. Я даже могу немного ходить. Добраться до сортира. Иногда успеваю дойти до него вовремя. – Он показал на закрытую дверь в другой части комнаты.

– Патриция и Тодд, – произнес я. – Значит, они оба мертвы.

Клейтон снова закрыл глаза:

– Вы должны мне сказать, что Джереми делает в Милфорде.

– Я не уверен, – признался я. – Но мне кажется, следит за нами. За нашей семьей. Думается, он побывал в нашем доме. Похоже, он убил Тесс, тетю Синтии.

– Господи, – прошептал Клейтон. – Сестру Патриции? Она умерла?

– Ее зарезали, – уточнил я. – И детектив, которого мы наняли, чтобы кое-что выяснить, тоже убит.

– Этого не может быть. Она же сказала, что он нашел работу. Где-то на западе.

– Кто?

– Энид. Сказала, что Джереми устроился на работу в… Сиэтле или где-то еще. Что ему повезло. Но вскоре он вернется и навестит меня. Именно поэтому он давно ко мне не приходил. Я думал… ему просто наплевать. Это тоже основательная причина. – Казалось, его мысли куда-то уплывают. – Джереми, он… он ничего не может с собой поделать. Энид его таким сделала. Он полностью ей подчиняется. Она настраивала его против меня с самого рождения. Просто не верится, что она меня навещает. Все время говорит: «Держись, продержись еще немного». То есть ей наплевать, что я помру. Она просто не хочет, чтобы я умер сейчас. Что-то задумала. Я догадывался. Она мне врала. Врала постоянно, и про Джереми тоже. Она не хотела, чтобы я знал, куда он уехал.

– Почему она этого не хотела? Зачем Джереми поехал в Милфорд?

– Наверное, она его видела, – прошептал он. – Каким-то образом узнала.

– Что? Что она видела?

– Милостивый Боже, – слабым голосом произнес он и, снова откинувшись на подушку, закрыл глаза. Затем покачал головой из стороны в сторону. – Энид знает. Милостивый Боже, если Энид знает…

– О чем вы говорите?

– Если знает, представить невозможно, что она может сделать.

Я наклонился к Клейтону Слоуну, или Клейтону Биджу, и прошептал ему в ухо:

– Что знает Энид?

– Я умираю. Она… она наверняка позвонила адвокату. Я ни в коем случае не хотел, чтобы она увидела мое завещание до моей смерти… Я об этом специально побеспокоился. Наверное, он меня подставил… Я все так тщательно продумал…

– Завещание? Какое завещание?

– Мое завещание. Я его изменил. Она не должна была знать… Если она узнала… Я обо всем позаботился. Когда я умру, все, что у меня есть, достанется Синтии… Я выкинул из завещания Энид и Джереми, им не получить ничего, они только этого и заслуживают… – Он взглянул на меня: – Вы представления не имеете, на что она способна.

– Энид здесь. Она в Янгстауне. Это Джереми поехал в Милфорд.

– Наверняка она его послала. Она же в инвалидной коляске. На этот раз не сможет все сделать сама…

– Что именно сделать?

Он проигнорировал мой вопрос. У него своих вопросов было навалом.

– Значит, он возвращается? Джереми возвращается?

– Так сказала Энид. Он выехал из мотеля в Милфорде сегодня утром. Я полагаю, мы добрались сюда быстрее его.

– Мы? Вы же сказали, что Синтии нет с вами?

– Я приехал с мужчиной, которого зовут Винс Флеминг.

Клейтон задумался.

– Винс Флеминг, – тихо повторил он. – Парень, который был с ней в ту ночь. В машине. Когда я ее нашел.

– Верно. Он мне помогает. Он сейчас с Энид.

– С Энид?

– Следит, чтобы она не позвонила Джереми и не предупредила его о нашем приезде.

– Но если Джереми… если Джереми возвращается, он, очевидно, уже сделал это.

– Что сделал?

– С Синтией все в порядке? – В его глазах плескалось отчаяние. – Она жива?

– Разумеется, жива.

– А ваша дочь? Грейс? Она тоже еще жива?

– Что вы такое говорите? Конечно, они обе живы.

– Потому что, если что-то случится с Синтией, все переходит детям… Там все указано…

Я почувствовал дрожь. Сколько часов прошло, как я говорил с Синтией? Я перекинулся с ней парой слов этим утром, единственный наш разговор с той поры, как она вместе с Грейс уехала из дома.

Знаю ли я точно, что Синтия и Грейс сейчас живы?

Я достал сотовый телефон. Пожалуй, не стоило им пользоваться в стенах больницы, но поскольку никто не знал, что я здесь, решил рискнуть.

И набрал наш домашний номер.

– Пожалуйста, пожалуйста, будь дома, – пробормотал я. Телефон прозвонил раз, второй, третий. На четвертом звонке включился автоответчик.

– Синтия, – сказал я, – если ты приедешь домой и услышишь меня, немедленно перезвони. Это очень важно.

Я отключился и тут же набрал номер ее сотового. Он сразу перешел на голосовую связь. Я оставил такое же послание, только добавил:

– Ты должна позвонить мне.

– Где она? – спросил Клейтон.

– Не знаю, – признался я неохотно. И даже на мгновение подумал, не позвонить ли мне Роне Уидмор, но набрал другой номер.

Только после пятого звонка раздался сонный голос.

– Ролли, – сказал я. – Это Терри. Клейтон, услышав имя, моргнул.

– Ничего страшного, – ответил Ролли. – Я только что выключил свет. Ты нашел Синтию?

– Нет. Но нашел другого человека.

– Что?

– Слушай, у меня нет времени на объяснения, но мне нужно, чтобы ты разыскал Синтию. Не знаю, что тебе сказать, не знаю, с чего начать, но поезжай к нашему дому, взгляни, нет ли там ее машины. Если машина там, стучи в дверь, взломай ее, наконец, но посмотри, на месте ли Синтия и Грейс. Обзвони гостиницы… Придумай, что еще можно сделать.

– Терри, что происходит? Кого ты разыскал?

– Я нашел ее отца.

На другом конце линии повисла мертвая тишина.

– Ролли?

– Да. Я здесь. Только… не могу поверить.

– Я тоже.

– Что он тебе сказал? Объяснил, что случилось?

– Мы только начали все выяснять. Я нахожусь к северу от Буффало, в больнице. Он в плачевном состоянии.

– Но может говорить?

– Да. Я все тебе расскажу при встрече. Но ты должен найти Синтию. И пусть она немедленно позвонит мне.

– Ладно, все понял. Сейчас оденусь.

– И, Ролли, давай я сам ей скажу. Насчет отца. У нее ведь возникнет миллион вопросов.

– Конечно. Я позвоню, если я что-нибудь выясню.

Я вспомнил еще об одном человеке, который мог видеть Синтию. Памела звонила нам домой достаточно часто, чтобы я запомнил ее номер, появлявшийся на дисплее определителя.

– Алло, – сказала Памела столь же сонно, как и Ролли. Послышался голос мужчины, спросившего, кто звонит.

Я извинился за столь поздний звонок и пояснил Памеле:

– Синтия пропала. Вместе с Грейс.

– Господи! – Разволновалась она. – Их что, похитили?

– Нет, просто уехала.

– Она мне сказала вроде вчера или позавчера – черт, когда же это было? – что, возможно, не выйдет на работу, так что, когда Синтия не появилась, я не придала этому значения.

– Пожалуйста, помоги мне ее найти. И если она позвонит, пусть немедленно свяжется со мной. Пэм, я нашел ее отца.

На другом конце линии повисло мертвое молчание.

– Чтоб я сдохла.

– Точно, – подтвердил я.

– И он жив?

Я взглянул на мужчину на кровати.

– Ага.

– А Тодд? И ее мать?

– Это другая история. Слушай, Памела, мне нужно идти. Но если увидишь Син, скажи ей, чтобы позвонила мне. Эти новости я сообщу ей сам.

– Черт, можно подумать, я смогу удержаться.

Я отключился, обратив внимание, что батарейки у телефона сели. Я уезжал из дома в спешке и не взял с собой зарядного устройства.

– Клейтон, – снова повернулся я к нему. – Почему вы думаете, что Синтии и Грейс грозит опасность? Что с ними может случиться?

– Из-за завещания, – объяснил он. – Я ведь все оставил Синтии. Это единственный доступный мне способ хоть как-то компенсировать причиненный ей вред. Понимаю, что этого недостаточно, но что еще я могу сделать?

– Но какое отношение это имеет к тому, живы они или нет? – удивился я. Хотя уже начал соображать. Все медленно становилось на свои места.

– Если Синтия умрет и ваша дочь тоже, они не смогут унаследовать деньги. Тогда все достанется Энид – как супруга она будет прямой наследницей, – прошептал он. – Энид никогда не допустит, чтобы их получила Синтия. Убьет их обеих.

– Но это же безумие, – возразил я. – Убийство, двойное убийство привлечет внимание, полиция вновь откроет дело, начнет копать, снова расследовать то, что случилось двадцать пять лет назад, и все это обрушится на Энид…

Я запнулся.

Убийство привлечет внимание. Никаких сомнений. Но самоубийство? Вряд ли кто-то всерьез займется самоубийством. Особенно если женщина, покончившая с собой, находилась в таком стрессовом состоянии последние недели. Звонила в полицию и рассказывала о странной шляпе, появившейся у нее на столе. О записке, в которой указывалось, где найти трупы давно исчезнувших матери и брата. Записке, напечатанной на собственной машинке.

Если такая женщина убивает себя, нетрудно объяснить мотивы. Чувство вины, с которым она жила долгие годы. А как иначе она могла так точно указать местонахождение машины, направить полицию к этому карьеру? Кто еще мог послать такую записку?

Если женщину гложет подобное чувство, стоит ли удивляться, что она прихватила с собой и дочь?

Неужели все именно так и задумано?

Что, если Джереми приехал в Милфорд, чтобы следить за нами? Шпионил несколько недель, таскался за Грейс до школы? Подсматривал в магазине? Наблюдал за домом с улицы вечерами? Забрался туда, воспользовавшись беспечностью, и унес с собой запасной ключ, чтобы иметь возможность прийти когда заблагорассудится? И в один из таких визитов – я вспомнил свою находку во время последнего появления Эбаньола в нашем доме – бросил ключ в ящик со столовыми приборами, чтобы я подумал, будто случайно не повесил его на место? Оставил шляпу? Узнал наш электронный адрес? Напечатал записку на нашей машинке, в которой сообщил Синтии, где искать тела ее матери и брата…

Все это могло быть осуществлено до того, как мы сменили замки и установили новые щеколды.

Я тряхнул головой. Все казалось просто невероятным.

Может быть, Джереми готовил декорации? А теперь возвращается в Янгстаун, чтобы отвезти мать в Милфорд, где она сможет лицезреть финал?

– Вы должны все рассказать мне, – шепнул я Клейтону. – Все, происшедшее той ночью.

– Такого не должно было случиться… – пробормотал он скорее себе, чем мне. – Я не мог поехать и повидаться с ней, я обещал, только чтобы защитить ее… После моей смерти Энид обнаружила бы, что ничего не получила… Я приготовил конверт, который следовало распечатать только после кремации. И объяснил все. Они бы арестовали Энид, и Синтия оказалась бы в безопасности…

– Клейтон, боюсь, опасность грозит им сейчас. Вашей дочери и вашей внучке. Вы должны помочь мне, пока в состоянии.

– Вы мне кажетесь славным человеком. Я рад, что она нашла кого-то вроде вас.

– Вы должны рассказать мне, что случилось.

Он глубоко вздохнул, словно готовясь к предстоящему испытанию.

– Сейчас я уже могу с ней встретиться. Ее уже не спасет то, что я держусь вдалеке. – Он сглотнул. – Отвезите меня к ней. К моей дочери. Позвольте с ней попрощаться. Отвезите меня к ней, и я вам все расскажу. Настало время.

– Как я вас отсюда увезу? – усомнился я. – Вы тут весь в трубках. Вы же можете умереть.

– Я так или иначе умру, – возразил он. – Моя одежда в стенном шкафу. Дайте мне ее.

Я было двинулся к стенному шкафу, но остановился.

– При всем моем желании вам не позволят покинуть больницу.

Клейтон поманил меня поближе и схватил за руку. Решительно и крепко.

– Она настоящее чудовище, – сказал он. – Не остановится ни перед чем, чтобы получить желаемое. Долгие годы я жил в страхе, делал, что она хотела, до смерти боясь новых требований. Но сейчас чего мне пугаться? Что она может мне сделать? У меня осталось мало времени, но, возможно, этого хватит, чтобы спасти Синтию и Грейс. Нет предела ее злодеяниям.

– Сейчас она ничего не сделает, – уверил я его. – За ней следит Винс.

Клейтон искоса взглянул на меня:

– Вы были в доме? Стучали в дверь?

Я кивнул.

– И она открыла?

Я снова кивнул.

– Она казалась испуганной?

– Не особенно, – пожал я плечами.

– Двое крупных мужчин входят в дом, а она не боится. Вам это не кажется странным?

Я снова пожал плечами:

– Возможно.

– Вы не заглянули под плед на ее коленях? – спросил Клейтон.