Текст книги "Исчезнуть не простившись"

Автор книги: Линвуд Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 27

Рона Уидмор несколько раз позвонила по своему мобильному, стоя на пороге, и мы не могли слышать, о чем она говорит. Таким образом мы с Синтией и Грейс – Уидмор разрешила Синтии съездить за ней в школу – сидели в доме и переваривали все случившееся. Грейс торчала на кухне, намазывала на хлеб арахисовое масло, чтобы перекусить после школы, испрашивала, кто такая эта большая тетя, которая звонит по телефону.

– Она работает в полиции, – объяснил я. – И учти, ей наверняка не понравится, что ты называешь ее большой.

– Так я же не стану говорить ей это в лицо, – заметила Грейс. – Зачем она пришла? Что происходит?

– Не сейчас, – остановила ее Синтия. – Пожалуйста, бери свой бутерброд и иди к себе в комнату.

Как только Грейс ушла, ворча себе под нос, Синтия спросила:

– Зачем ты спрятал машинку? Эта записка была напечатана на ней, верно?

– Да, – подтвердил я.

Она несколько секунд изучала меня.

– Это ты ее написал? И поэтому спрятал машинку?

– Господи, Син! Я ее спрятал, потому что не был уверен, не ты ли ее написала.

– Я? – Ее глаза изумленно распахнулись.

– Такое предположение шокирует тебя больше, чем мысль, будто я мог ее написать?

– Я же не пыталась спрятать машинку, это сделал ты.

– Я хотел защитить тебя.

– От чего?

– Если ты в самом деле ее написала. Я не хотел, чтобы об этом узнала полиция.

Синтия молча прошлась взад-вперед по комнате.

– Я пытаюсь разобраться, Терри. Значит, ты хочешь сказать, что подумал, будто я сама написала записку? И если так, то всегда знала, где находится моя семья? Всегда знала, что они в карьере?

– Нет… не обязательно, – промямлил я.

– Не обязательно? Тогда скажи мне, о чем ты думал?

– Честное слово, Син, я не знаю. Я уже больше не знаю, что и думать. Но как только увидел письмо, сразу понял, что оно напечатано на моей машинке. И знал, что сам его не печатал. Оставалась только ты, или же кто-то снова побывал в нашем доме и напечатал это, чтобы заставить нас думать, будто… даже не знаю, будто кто-то из нас двоих это сделал.

– Мы уже знаем, что кто-то здесь побывал, – заметила Синтия. – Шляпа, послание по электронной почте. Но несмотря на это, ты подозреваешь меня?

– Я бы предпочел вообще об этом не думать, – признался я.

Она взглянула мне прямо в глаза:

– Ты считаешь, что я убила свою семью?

– Ой, да ради Бога!

– Это не ответ.

– Нет, я так не думаю.

– Но в голову это тебе приходило, верно? Ты ведь время от времени прикидывал, возможно ли такое.

– Нет. Ничего подобного. Но в последнее время мне приходило в голову, что стресс от случившегося давил на тебя все эти годы и привел к тому, что ты стала воспринимать некоторые вещи и даже поступать… не знаю, как правильно выразиться… не совсем рационально.

– Вот как, – сказала Синтия.

– Ну, к примеру, когда я увидел это письмо и понял, что оно напечатано на моей машинке, я подумал, не могла ли ты это сделать, чтобы привлечь внимание полиции, заставить их действовать, разгадать эту загадку раз и навсегда?

– И послала их по ложному следу? Почему я выбрала именно это конкретное место?

– Я не знаю.

Кто-то постучал по стене нашей комнаты, и появилась детектив Уидмор. Я понятия не имел, как давно она там стояла и что успела услышать.

– Я договорилась, – сообщила она. – Мы пошлем водолазов.

Поездку назначили на следующий день. Полицейское подразделение водолазов должно было прибыть на место в десять утра. Синтия проводила Грейс в школу и договорилась с соседкой, что та встретит ее в конце дня и возьмет к себе, если мы к тому времени не вернемся.

Я снова позвонил в школу и сообщил Ролли, что не приду.

– Господи, что еще? – возмутился он.

Я объяснил, куда мы собираемся и что водолазы будут спускаться в карьер.

– Бог мой, как же мне вас, ребятки, жалко, – сказал он. – Конца этому нет. Может мне найти замену для твоих классов на следующую неделю? Я знаю парочку учителей, только что ушедших на пенсию, которые охотно согласятся поработать немного.

– Только не ту с заиканием. Дети съедят ее живьем. – Я помолчал. – Послушай, ты наверняка удивишься, но позволь мне кое-что на тебе опробовать.

– Валяй.

– Имя Конни Гормли о чем-нибудь тебе говорит?

– А кто это?

– Ее убили за несколько месяцев до исчезновения Клейтона, Патриции и Тодда. На севере штата. Инсценировали наезд на дороге, но на самом деле все было по-другому.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь. Что значит, инсценировали наезд? И какое это имеет отношение к исчезновению семьи Синтии?

Он говорил почти раздраженно. Мои проблемы и связанные с ними тайны уже начинали его доставать, как стали доставать и меня.

– Про это мне ничего не известно. Просто спрашиваю. Ты знал Клейтона. Он когда-нибудь упоминал о таком несчастном случае?

– Нет. По крайней мере я ничего подобного не помню. И уверен, что не забыл бы.

– Ладно. Спасибо, что нашел мне замену. Я твой должник.

Вскоре после этого разговора мы с Синтией выехали из дома. Нам предстояло почти два с половиной часа ехать на север. Прежде чем полиция забрала письмо, уложив его в пластиковый пакет, мы скопировали карту на лист бумаги, чтобы знать, куда ехать. Мы не собирались по дороге останавливаться, хотели побыстрее добраться до места.

Если вы думаете, будто всю дорогу мы разговаривали без остановки и гадали, что смогут найти водолазы, то на самом деле это не так. Полагаю, мы оба напряженно размышляли. Я мог только представлять мысли Синтии. Сам же думал обо всем сразу. Что они там найдут? Если в этом озере действительно есть трупы, семья ли это Синтии? Можно ли выяснить, кто их туда отправил?

И жив ли еще этот человек или люди?

Проехав Отис, который даже городом нельзя назвать – просто несколько домов и заведений, растянувшихся вдоль трассы, мы свернули на восток на извилистую дорогу, ведущую к повороту на Массачусетс. Мы искали путь к карьеру, предположительно находившемуся на севере, но особенно стараться не пришлось. На нужном повороте стояли две машины массачусетской полиции.

Я опустил стекло и объяснил офицеру в фуражке, кто мы такие. Он вернулся к своей машине и поговорил с кем-то по рации, затем снова подошел к нам и сообщил, что детектив Уидмор уже на месте и ждет нас. Он показал на дорогу, сказал, что ехать придется примерно милю, затем налево и вверх, где мы ее и увидим.

Мы медленно двинулись в указанном направлении. Дорога была паршивой, гравий и грязь, а вскоре стала совсем узкой. Я слышал, как высокая трава скребет по днищу машины. Мы поднимались вверх, теснимые высокими деревьями. Примерно через четверть мили земля выровнялась, деревья расступились, мы оказались на открытом пространстве, и у нас перехватило дыхание.

Внизу расстилался обширный каньон. В нескольких метрах от нас земля резко обрывалась. Если внизу и было озеро, мы его не видели.

У обрыва уже стояли две машины: полицейский автомобиль с массачусетскими номерами и седан без опознавательных знаков, принадлежавший Уидмор. Она разговаривала с полицейским из другой машины, прислонившись к крылу.

Увидев нас, детектив подошла.

– Не подъезжайте слишком близко, – предупредила она, обращаясь ко мне через открытое окно. – Тут чертовски далеко падать.

Мы медленно вылезли из машины, будто любое резкое движение могло стронуть с места грунт. Но он оказался достаточно прочным.

– Сюда, – позвала Уидмор. – Не боитесь высоты?

– Немного, – признался я, больше беспокоясь о Синтии, чем о себе, но она заверила, что в полном порядке.

Мы подошли ближе к краю и увидели воду. Мини-озеро площадью восемь или девять акров на самом дне бездны. Много лет назад отсюда возили камень и гравий. Затем компания куда-то переместилась, а вырытая яма наполнилась дождевой водой и подземными источниками. В такой пасмурный день, как сегодня, невозможно было определить настоящий цвет воды. Сейчас она казалась серой и безжизненной.

– Если верить карте и письму, то именно здесь мы должны что-то найти, – сказала Уидмор. – Вон там внизу, – показала она, и я почувствовал, как у меня закружилась голова.

Внизу ближе к противоположному берегу плыла желтая надувная лодка примерно пятнадцати футов в длину с небольшим навесным мотором сзади. В лодке сидели три человека, двое из которых были в черных водолазных костюмах и масках. К спинам прикреплены акваланги.

– Им пришлось подъехать с другой стороны, – объяснила Уидмор и показала на дальний конец карьера. – Там есть еще одна дорога с севера, которая ведет прямо к воде, так что они сумели спустить лодку. – Уидмор помахала рукой – не дружеское приветствие, просто сигнал, – и мужчины в лодке помахали в ответ. – Сейчас они начнут искать.

Синтия кивнула:

– А что они будут искать?

Уидмор окинула ее удивленным взглядом, но оказалась достаточно чуткой, чтобы понять – она имеет дело с женщиной, которой пришлось через многое пройти.

– Я бы сказала – машину. Если она там, ее найдут.

Озеро было слишком мало, чтобы позволить ветру гнать большие волны, но мужчины в лодке все равно бросили якорь, чтобы она стояла на одном месте, Водолазы попадали в воду спиной вперед и мгновенно скрылись из виду. Только пузырьки на поверхности свидетельствовали об их недавнем пребывании.

На вершине скалы дул холодный ветер. Я подошел к Синтии и обнял ее. К моему удивлению и облегчению она меня не оттолкнула.

– Долго они могут находиться под водой? – спросил я.

Уидмор пожала плечами:

– Не знаю. Уверена, у них куда больше воздуха, чем требуется.

– А если они что-то найдут? Они это поднимут?

– Возможно, понадобится специальное оборудование. У Уидмор имелась рация, связывавшая ее с мужчиной, оставшимся в лодке.

– Что происходит? – спросила она.

– Пока ничего особенного, – раздался трескучий голос. – Тут глубина футов тридцать – сорок. В некоторых местах еще глубже.

– Ладно.

Мы стояли и смотрели. Может быть, десять, пятнадцать минут. Хотя казалось, что прошли часы.

Вдруг на поверхности появились две головы. Водолазы подплыли к лодке, подняли маски и вытащили изо ртов приспособления, дававшие им возможность дышать под водой. Они что-то обсуждали с мужчиной в лодке.

– Что они говорят? – спросила Синтия.

– Потерпите, – сказала Уидмор, но, увидев, что человек в лодке взял рацию, поспешно схватила свою.

– Кое-что нашли, – проскрипело радио.

– Что? – уточнила Уидмор.

– Машину. Пролежала там очень долго. Мы собираемся ее поднять.

– Какая машина? – спросила Синтия. – Как она выглядит?

Уидмор повторила вопрос, и мы увидели, как внизу, на озере мужчина обращается к водолазам.

– Вроде бы желтая, – ответил он. – Маленькая машина. Номерных знаков не видно, она по бамперы в грунте.

– Это машина моей матери, – сказала Синтия. – «Форд-эскорт». Маленькая машинка. – Она повернулась ко мне и обняла. – Это они. Это они.

Уидмор возразила:

– Сейчас еще рано говорить. Мы ведь даже не знаем, есть ли кто в машине. – И поднесла к губам рацию: – Делайте то, что считаете нужным.

Это означало, что придется ждать, когда подвезут оборудование. Они решили подогнать большой тягач с севера и поставить его у самой кромки воды, затем спустить в воду трос, поручить водолазам прикрепить его к машине на дне и медленно вытащить ее из грязи на поверхность.

Если не получится, придется доставить сюда что-то вроде баржи, спустить на воду над машиной и поднять ее со дна.

– Понадобится еще несколько часов, – пояснила Уидмор. – Нужно решить, как лучше поднять машину. Почему бы вам не вернуться на шоссе, может, доехать до Ли, пообедать? Я позвоню вам на мобильный, когда все начнется.

– Нет, – отказалась Синтия. – Мы останемся здесь.

– Ласточка, – сказал я, – мы же сейчас ничего не сможем сделать. Давай поедим. Нам обоим нужно сберечь силы, чтобы справиться с тем, что последует.

– Как ты думаешь, что случилось? – спросила Синтия.

– Полагаю, кто-то пригнал сюда машину, вот на это место, где мы стоим, а потом столкнул ее вниз, – предположила Уидмор.

– Пойдем, – подал я руку Синтии и обратился к детективу: – Держите нас в курсе, пожалуйста.

Мы выехали на основную дорогу, доехали до Отиса, затем свернули на север к Ли, где нашли кафетерий и заказали кофе. Утром у меня совсем не было аппетита, поэтому я взял яичницу с сосисками. Синтия смогла съесть только тост.

– Получается, – произнесла она, – что человек, написавший записку, знал, о чем говорит.

– Ага, – согласился я, дуя на свой кофе, чтобы немного охладить его.

– Но ведь нам не известно, есть ли кто-нибудь в машине. Может, ее утопили, чтобы спрятать. Но это не значит, что кто-то погиб.

– Давай подождем, – предложил я.

Ждать пришлось больше двух часов. Я пил уже четвертую чашку кофе, когда зазвонил мобильный.

Уидмор объяснила мне, как подъехать к озеру с севера.

– Что происходит? – спросил я.

– Получилось быстрее, чем мы ожидали, – сказала она почти дружелюбно. – Машину уже достали.

Когда мы подъехали, желтый «форд» стоял в кузове тягача. Синтия на ходу выскочила из автомобиля с криком:

– Это та машина! Это машина моей матери!

Уидмор схватила ее за руку, прежде чем она сумела подойти ближе.

– Пустите меня, – вырвалась Синтия.

– Вам не следует к ней подходить, – отрезала детектив.

Машина была заляпана грязью, вода все еще сочилась из запертых дверей, причем вылилось ее уже достаточно, чтобы заглянуть внутрь, по крайней мере до уровня стекол. Но кроме промокших подголовников ничего нельзя было разглядеть.

– Машину отправят в лабораторию, – сказала Уидмор.

– Что они там нашли? – спросила Синтия. – Кто-нибудь был внутри?

– Как вы думаете, что они могли найти? – раздраженно ответила Уидмор. Мне не понравился ее тон. Как будто она считала, что Синтии известен ответ.

– Не знаю, – покачала головой Синтия. – Я боюсь говорить.

– Похоже, там останки двух людей, – сказала детектив. – Но как вы сами понимаете, после двадцати пяти лет…

Можно себе представить.

– Двух? – удивилась Синтия. – Не трех?

– Рано что-то утверждать. Как я уже говорила, впереди много работы. – Уидмор помолчала. – И мы хотели бы взять у вас буккальный мазок.

Синтия изумленно моргнула:

– Что взять?

– Простите, это латынь. Означает щека. Нам нужен от вас мазок на ДНК. Его берут с внутренней стороны щеки. Это совершенно не больно.

– Зачем?

– Если нам повезет, мы возьмем на анализ ДНК… то, что осталось в машине, и сравним результаты с вашими анализами. Допустим, одно из тел принадлежит вашей матери, тогда можно сделать нечто вроде обратного теста на материнство. Это подтвердит, что она на самом деле была вашей матерью. То же относится и к другим членам вашей семьи.

Синтия взглянула на меня полными слез глазами.

– Я двадцать пять лет хотела знать ответ, теперь же, когда у меня есть такой шанс, я в ужасе.

Я прижал ее к себе и спросил Уидмор:

– Долго это продлится?

– Обычно уходит несколько недель. Но здесь дело особое, к тому же не следует забывать о телепередаче, так что, вероятно, пару дней. Вы можете ехать домой. Я пришлю кого-нибудь сегодня, чтобы взять мазок.

Нам ничего не оставалось, как подчиниться.

– Я должна иметь возможность увидеться с вами еще до получения результатов, – крикнула вслед Уидмор. – У меня будут вопросы.

В том, как она это сказала, слышалось что-то зловещее.

ГЛАВА 28

Рона Уидмор сдержала свое обещание и появилась, чтобы задать вопросы. Кое-что в этом деле ей не нравилось.

Похоже, эта черта была у нас обшей, хотя мы с Синтией не видели в детективе союзницу.

Однако она подтвердила одну вещь, которую я уже знал. Письмо, направившее нас в карьер, напечатали на моей машинке. Нас с Синтией пригласили – можно подумать, у нас был выбор – в участок, где взяли отпечатки пальцев. Похоже, отпечатки Синтии уже имелись в деле. Она сдавала их двадцать пять лет назад, когда полицейские прочесывали дом в поисках зацепок, способных объяснить исчезновение ее семьи. Но полиция пожелала иметь их снова, а у меня отпечатки пальцев никогда не просили.

Они сравнили наши отпечатки с теми, что на машинке, и нашли несколько принадлежащих Синтии на корпусе. Но клавиши были сплошь покрыты моими отпечатками.

Разумеется, далеко идущих выводов из этого сделать было нельзя. С другой стороны, это не подтверждаю наше убеждение, что кто-то проник в дом и напечатал письмо на моей машинке. Этот кто-то работал в перчатках и не оставил следов.

– Зачем это делать? – спросила Уидмор, уперев кулаки во внушительные бедра. – Забираться в ваш дом, чтобы воспользоваться машинкой?

Это был хороший вопрос.

– Может быть, – медленно произнесла Синтия, словно размышляя вслух, – тот, кто это сделал, знал, что письмо легко привязать к машинке Терри. Они понадеялись, что вы решите, будто он его и написал.

Мысль показалось мне дельной, только следовало внести небольшое изменение.

– Или ты, – сказал я ей.

Она посмотрела на меня, но не обиженно, скорее задумчиво и согласилась:

– Или я.

– Опять же, кому это нужно? – уточнила Уидмор, которую наши доводы явно не убедили.

– Понятия не имею, – пожата плечами Синтия. – Все это выглядит бессмысленно. Но вы знаете, что кто-то здесь побывал. У вас должно быть это зарегистрировано. Мы звонили в полицию, они сюда приезжали и они наверняка писали отчет.

– Шляпа. – Уидмор не сумела скрыть нотку скептицизма.

– Совершенно верно. Я покажу ее вам, если желаете, – заметила Синтия. – Хотите на нее посмотреть?

– Нет, – отказалась Уидмор. – Я видела шляпы раньше.

– Полицейские решили, что у нас крыша поехала, – сказала Синтия.

Уидмор пропустила ее слова мимо ушей. Наверняка это ей далось нелегко.

– Миссис Арчер, – сказала она, – вы раньше бывали в том карьере?

– Нет, никогда.

– Даже девочкой? Когда были подростком?

– Нет.

– Может, вы там бывали, но не запомнили это место. Катались с кем-нибудь, заезжали, чтобы посидеть в машине, что-нибудь в этом роде?

– Нет, я никогда там не бывала. Господи, да туда ехать больше двух часов. Даже если бы мы с каким-нибудь парнем задумали посидеть в машине, то не стали бы для этого ехать два часа.

– А вы, мистер Арчер?

– Я? Нет. И двадцать пять лет назад я не знал никого из этой семьи. Я ведь не из Милфорда. Познакомился с Синтией после университета и тогда же узнал, что с ней случилось, то есть с ее семьей.

– Ладно, подумайте сами, – покачала головой Уидмор. – У меня ничего не сходится. Есть записка, написанная в этом доме, на вашей машинке, – она посмотрела на меня, – которая привела нас в то место, где машина, принадлежавшая вашей матери, находилась двадцать пять лет после того, как она исчезла.

– Говорила я тебе, – сказала Синтия, – тут кто-то был.

– Ну, – заметила Уидмор, – кто бы это ни был, он не пытался спрятать машинку.

– Нам не стоит пригласить адвоката, раз вы задаете такие вопросы? – спросил я.

Уидмор поводила языком по внутренней стороне щеки.

– Полагаю, вы сами должны решить, нужен вам адвокат или нет.

– Мы же жертвы, – возразила Синтия. – Мою тетю убили, машину матери нашли в воде. А вы разговариваете с нами, будто мы преступники. – Она устало покачала головой. – Создается впечатление, что кто-то все тщательно продумал, выставляя меня ненормальной. Телефонный звонок, появление отцовской шляпы на нашем кухонном столе, письмо, напечатанное на нашей машинке. Разве вы не видите? Кто-то словно пытается вас уверить, что, возможно, у меня едет крыша, и все случившееся в прошлом толкает меня на эти поступки.

Язык переместился с внутренней стороны одной щеки на другую. Наконец Уидмор произнесла:

– Миссис Арчер, вам не приходила мысль с кем-нибудь поговорить? Насчет заговора, который якобы закручивается вокруг вас?

– Я хожу к пси… – Синтия замолчала.

– Вот это сюрприз, – улыбнулась Уидмор.

– Мне кажется, на сегодня достаточно, – вмешался я.

– Уверена, мы еще поговорим, – заявила детектив.

Причем, как выяснилось, в самое ближайшее время. Сразу после того, как они нашли труп Дентона Эбаньола.

Я-то думал, что если и появится какая-то информация насчет человека, которого мы с Синтией наняли для поиска семьи, то прежде всего мы узнаем ее от полиции. Но я слушал радио, не особо вникая в передачу, пока моего слуха не коснулось выражение «частный детектив». Я протянул руку и усилил громкость.

– Полиция нашла машину этого человека в парковочном гараже у городского центра Стамфорда, – говорил диктор. – Служащие центра заметил и, что она стоит там несколько дней, и, когда известили полицию, оказалось, что ее номер соответствует номеру машины человека, которого разыскивает полиция. Когда открыли багажник, обнаружили тело пятидесятилетнего Дентона Эбаньола. Умер он от удара тупым предметом по голове. Полиция просматривает записи охранных видеокамер, но не высказывает предположений насчет мотива преступления и возможной его связи с бандитскими разборками.

Бандитские разборки. Если бы.

Я нашел Синтию в дальнем конце двора, где она стояла, сунув руки в карманы ветровки, и смотрела на дом, и рассказал ей, что услышал по радио.

Я не знал, какой реакции ждать, и не очень удивился, когда Синтия почти не прореагировала. Она помолчала, потом сказала:

– Я становлюсь бесчувственной, Терри. Не знаю, что нужно ощущать. Когда все это закончится? Когда мы сможем вернуться к нашей обычной жизни?

– Я понимаю, – обнял я ее. – Я понимаю.

Беда в том, что Синтия не жила обычной жизнью с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать лет.

Когда Рона Уидмор снова объявилась, она не стала ходить вокруг да около.

– Где вы были в тот вечер, когда исчез Дентон Эбаньол? В тот вечер, когда он ушел отсюда и его видели в последний раз. Примерно часов в восемь.

– Мы ужинали, – сказал я. – Затем поехали к тете Синтии. Она была мертва. Мы вызвали полицию. И большую часть вечера были у нее на глазах. Так что, думаю, нашим алиби является полиция, детектив Уидмор.

Впервые она несколько смутилась и растерялась.

– Разумеется. Я должна была сообразить. Мистер Эбаньол въехал на парковку в восемь ноль три, если верить квитанции на его стекле.

– Итак, – холодно произнесла Синтия, – полагаю, хоть в данном случае мы вне подозрений.

По дороге к двери я спросил Уидмор:

– Нашли какие-нибудь бумаги у мистера Эбаньола? Записку, пустые конверты?

– Насколько мне известно, у него ничего не нашли. А что?

– Просто полюбопытствовал, – ответил я. – Знаете, в тот последний раз мистер Эбаньол сказал нам, что собирается поинтересоваться Винсом Флемингом, тем парнем, с которым была моя жена в ночь, когда исчезла ее семья. Вы знаете о Винсе Флеминге?

– Имя мне знакомо.

На следующий день Уидмор появилась снова. Увидев, как она идет к дому, я сказал Синтии:

– Возможно, теперь она привяжет нас к похищению детей Линдберга.

Она еще не успела постучать, как я открыл дверь и спросил:

– Да? Что еще?

– У меня новости, – сообщила она. – Можно войти? – Сегодня у нее был более мирный тон. Я не знал, хорошими ли были новости, или она вновь задумала нас как-то подставить.

Я проводил ее в гостиную и предложил сесть. Мыс Синтией тоже сели.

– Прежде всего, – начала она, – вы должны иметь в виду, что я не ученый. Но основные принципы мне понятны, так что постараюсь вам все толково объяснить.

Я взглянул на Синтию. Она кивнула, предлагая Уидмор продолжать.

– Шанс получить материал для анализа на ДНК от останков в машине – а там находились останки двух человек, не трех – был очень незначительным, но все же существовал. За долгие годы естественный процесс разложения расправился со всей… – Она остановилась. – Миссис Арчер, я могу называть вещи своими именами? Вам будет неприятно это слышать, я понимаю.

– Продолжайте, – сказала Синтия.

Уидмор кивнула.

– Как вы понимаете, процесс разложения за долгие годы – выделение энзимов из человеческих клеток после смерти, человеческие бактерии, внешние, в этом случае водяные, микроорганизмы – практически уничтожил всю плоть. Разложение костей явилось бы еще более сильным, если бы вода была соленой, но в пресной воде они сохранились лучше, так что здесь у нас оставался шанс. – Она откашлялась. – Короче, у нас были кости и зубы, поэтому мы попытались добыть медицинские зубные карты членов вашей семьи, но тут нам не повезло. Как мы можем судить, ваш отец к дантисту не обращался, хотя патологоанатом довольно быстро пришел к выводу, что ни один из скелетов не принадлежит взрослому мужчине.

Синтия моргнула. Выходит, тела Клейтона Биджа в машине не было.

– Зубной врач, у которого лечились ваши мать и брат, умер много лет назад, кабинет закрыли, а документы уничтожили.

Я взглянул на Синтию. Похоже, она готовилась к разочарованию. Возможно, мы так и не узнаем ничего определенного.

– Но хотя зубных карт у нас не было, зубы имелись, – продолжила Уидмор. – От каждого тела. В эмали на зубах нет ДНК, но нерв проходит глубоко внутри и так хорошо защищен, что удалось найти годные для анализа клетки.

– И?.. – спросила Синтия, задерживая дыхание.

– Тела принадлежали женщине и мужчине, – сказала Уидмор. – По заключению патологоанатома, даже еще до анализа на ДНК, останки скорее всего принадлежали подростку и женщине лет под сорок или чуть больше.

Синтия посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Уидмор.

– Анализ ДНК показал, что они связаны родственными отношениями: родитель – ребенок. Другие анализы подтвердили, что скорее всего это мать и сын.

– Моя мама, – прошептала Синтия. – И Тодд.

– Однако, – продолжала Уидмор, – хотя связь между умершими и была более или менее определена, мы не можем с уверенностью утверждать, что это Патриция и Тодд Бидж. Если у вас осталось что-нибудь от матери, может быть, расческа, в которой застряли волосы…

– Нет, – сказала Синтия. – Ничего такого у меня нет.

– Что же, у нас есть ваш мазок на ДНК, к тому же существует много данных, связывающих вас с останками в машине. Как только определят тип вашей ДНК, а сейчас над этим работают, то смогут узнать, являлась ли покойная вашей матерью, а также могли покойный быть вашим братом.

Уидмор помолчала.

– Но поскольку мы определили родственные отношения между погибшими, а машина действительно принадлежала вашей матери, можно ориентировочно утверждать, что нашли ваших мать и брата.

Казалось, Синтия вот-вот потеряет сознание.

– Но не вашего отца, – продолжила Уидмор. – Я бы хотела задать вам еще несколько вопросов о нем. Что он был за человек?

– Почему вас это интересует? – удивилась Синтия.

– Полагаю, мы можем подозревать, что он убил их обоих.