Текст книги "Заговор Грааля"

Автор книги: Линн Шоулз

Соавторы: Джо Мур
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

СЕМЯ

В полночь по шоссе 10 из международного аэропорта Нового Орлеана мчался на запад черный лимузин; затемненные стекла скрывали салон от взглядов. На мягком кожаном сиденье удобно устроился Чарлз Синклер, довольный, что вернулся из Рима домой. Он прекрасно выполнил свою работу и был этому чрезвычайно рад.

– Вид у вас удовлетворенный, Чарлз, – произнес старик. – Надо понимать, все прошло хорошо.

Синклер так торопился забраться в лимузин, что не заметил человека, сидевшего напротив. Глаза постепенно привыкали к темноте.

– Все прошло очень хорошо, – отозвался он. – Кардинал – идеальная кандидатура, благодаря его твердой вере. А также самолюбию.

Они не разговаривали со дня крестин в соборе Святого Людовика. Синклер до сих пор изумлялся, как, не раздумывая, вверил свое будущее этому пожилому человеку.

Все началось, когда Синклер пытался обойти бесконечные препятствия в своей научной работе. Старик пришел к нему и предложил решения, верность которых быстро подтвердилась и привела к международному признанию и известности. Спонсорство, гранты, щедрые гонорары за выездные лекции сделали Синклера одним из богатейших ученых мира. Университеты сражались за возможность использовать его имя. Корпорации настойчиво приглашали его в советы директоров, открыто признавая, что с его помощью хотят возвыситься. Он быстро приобрел повадки знаменитости, а его консультаций просили во всех уголках мира.

– Вы рассказали о своих успехах остальным Хранителям? – поинтересовался старик.

– Они довольны. Мы близки к достижению наших целей – ничто не стоит у нас на пути.

– Только женщина.

– Вы о журналистке? Но я предполагал, что, поскольку Чаша больше не принадлежит ей, она не представляет угрозы.

– Думаете, то, что Арчер отдал реликвию ей, а теперь она же мутит воду вокруг Уингейта, – просто совпадение?

Синклера бросило в жар – слова старика пронзили его, словно кинжалы.

– Она была избрана. Все идет по замыслу, Чарлз.

– О чем вы говорите? Она всего лишь репортер из отдела новостей, соплячка. Наткнулась на сенсацию, рассказала о ней, получила определенную известность и занялась своими делами. К тому же вокруг Уингейта крутятся все журналисты. – Ладони у Синклера вспотели, под мышками стало липко и влажно. – Что значит «избрана»?

– Как бы сказать, чтобы вы поняли… Это довольно сложный момент, и настолько важный, что вам непросто это осознать. – Старик несколько секунд помолчал, глядя в окно, на город, словно подыскивая слова. – Несколько лет назад бывший партнер предал меня – связалсяс моим конкурентом. Он был слаб, не сумел справиться с… жизнью.Какая жалость – наложил на себя руки. В счет обязательств он предложил свое семя, свою дочь. Она и есть эта журналистка.

У Синклера все внутри перевернулось. Конкурент? Связался? Предложил свое семя?Воздух сгустился, стало трудно дышать. Они никогда не говорили о том, кто такой старик, – Синклер намеренно не поднимал этот вопрос. Поскольку он не спрашивал, то и не должен был знать. А не зная, мог спокойно спать. Но после этих откровений больше нельзя притворяться, будто он ничего не знает, нельзя делать вид, что старик – всего лишь превосходный консультант. Синклер оказался на грани. Он отведал плодов, добытых с помощью старика: славу, богатство, власть, – понимая: это ерунда по сравнению с тем, что ждет его в Новом Мире, который он помогает создать. Теперь нужно сделать выбор. Он помнил вопрос репортера из «Тайме»: «Вы всегда выигрываете?»

Пути назад нет.

– Стоун направляет рука Божья? – спросил Синклер.

– Да, – ответил старик. – Наше единственное преимущество в том, что она пока не осознала свою истинную природу. Когда мы в последний раз говорили, я предложил воспользоваться помощью моего старого друга. Я пообщался с ним, и он сказал, что связывался с вами, но вы отвергли его предложение.

– Я ответил, что его помощь нам пока не нужна.

– Но она вам нужна, Чарлз. И он – именно тот, кто может помочь. Он может добыть для вас информацию, необходимую, чтобы держать все в своих руках.

Синклеру нужен был прямой ответ: хватит уже стариковских загадок.

– Но Стоун кажется такой слабой, запутавшейся. Податливой.

– Не следует ее недооценивать. То, что кажется вам слабостью, для нее – сила. Вы должны отвлечь ее, остановить до завершения проекта.

Всего несколько минут назад Коттен Стоун не стоила даже упоминания – она перестала быть поводом для беспокойства. Теперь у Синклера появились новые сложности. Но прежде чем заняться ими, нужно задать вопрос, тревоживший с самого начала: вопрос о самой Чаше.

– До сих пор нет научного подтверждения подлинности этой реликвии или того, что внутри на самом деле кровь, – произнес Синклер. – Ватикан отказался исследовать ее. Пока что это лишь ваша догадка.

– Вы все еще сомневаетесь? Какое неверие. Разве я когда-нибудь вас обманывал? Говорил то, что потом не подтверждалось?

– Но мы действуем только на основании ваших слов. Вы уверены, что реликвия подлинная?

– Чарлз, я понимаю, вам сложно осознать масштабы того, с чем вы столкнулись. Поверьте, Чаша подлинная,а внутри на самом делекровь Иисуса Христа.

– Как вы можете это утверждать?

– Потому что я был там, когда Его распинали на кресте, – улыбнулся старик. – Это я запечатал Чашу воском.

СЕКРЕТНЫЕ АРХИВЫ

Кардинал неслышно ступал по темному коридору под Башней ветров [24]24
  Башня ветров – обсерватория в Ватикане.


[Закрыть]. В тени по обеим сторонам виднелись книжные полки – если бы можно было составить их в ряд, они растянулись бы больше чем на семь миль. Словно видение в сумраке, фигура в красном капюшоне, сжимающая ручку серебристого чемоданчика, вошла в библиотеку. Вокруг были собраны тысячи исторических документов. К сожалению, со временем они покрывались пурпурной плесенью, от которой хранители не могли избавиться.

В два часа ночи в коридорах Секретных архивов было пусто – в целях экономии электроэнергии горело всего несколько ламп, едва освещая дорогу. Двигаясь от одного островка света к другому, кардинал чувствовал себя словно в подземном мире.

Он прошел мимо полок, на которых лежали записи с конклавов, собиравшихся для избрания Папы еще в XV веке. Внутри все дрожало от предвкушения. Появится ли однажды среди них его имя?

Визит Синклера и смерть Папы застали Януччи врасплох. Он несколько дней плохо спал, у него пропал аппетит, что было на него совсем не похоже. Он Молился о наставлении на путь истинный. Наконец, во сне ему было видение: он стоит на папском балконе, в тройной папской тиаре, и держит за руку маленького мальчика, а люди внизу падают на колени и возносят хвалу. Он верил, что это Бог пришел к нему. Сегодня он сделал первые шаги по дороге, избранной Богом. По щекам текли слезы, от сознания избранности его переполняли чувства.

В конце коридора показалась большая резная дверь из орехового дерева. Будучи куратором Ватикана, кардинал Януччи единственный, помимо префекта, владел ключом от нее. Он вставил ключ в замок. С тихим щелчком замок сработал, и дверь открылась.

Януччи вошел в старейшую часть Секретных архивов – туда, где хранились древнейшие и самые ценные экспонаты. Вдоль стен стояли огромные витрины с гербом Павла V, Папы из династии Боргезе [25]25
  В миру Камилло Боргезе (1552–1623) – Папа Римский с 1605 по 1621 г.


[Закрыть], который в XVII веке создал эти архивы. Здесь хранились бесценные собрания писем и рукописных документов, некоторые датировались еще XI веком; в этом собрании были письма хана монгольского; записки Микеланджело к Папе; прошение Генриха VIII об аннуляции брака с Катериной Арагонской; последнее письмо Марии Стюарт, написанное за несколько дней до того, как на ее шею опустился топор Елизаветы; письмо на шелке императрицы династии Мин от 1655 года, в котором та просила прислать в Китай новых христианских миссионеров; а также подлинник догмата о Непорочном зачатии, в бледно – синем бархатном переплете: чернила пожелтели от времени, и казалось, что слова написаны золотом.

Цифровые копии этих документов казались Януччи стерильными и неживыми. По спине побежали мурашки. Он чтил красоту этих состарившихся рукописей как сокровище, вдыхал запах заплесневелых пергаментов, словно аромат духов. Но он признавал и необходимость новых методов. Железо в чернилах, которыми писал Ми-келанджело, стало ржаветь и съедать письма великого мастера, покрывая их множеством крошечных трещин. Пурпурная плесень, пробиравшаяся в каждый уголок архивов едва ли не за ночь, была неистребима. Хранители не могли остановить разрушение великих рукописей, и церковь была вынуждена обратиться к технологии. Церковь, столь закосневшая в прошлом, поднимала свою мутную голову и медленно выходила в новый мир. Волк и ягненок…

Синклер прав, подумал кардинал. Мир стал другим – миром чудесной техники. Конечно, раз Бог дал знания, то Он, разумеется, хотел, чтобы ими пользовались.

Януччи прошел через подвал и спустился по широкой винтовой лестнице на нижний уровень. Внизу была еще одна дверь. Рядом находился цифровой пульт сигнализации. Кардинал ввел свой код и подождал, пока откроются большие внутренние засовы и тяжелая дверь распахнется внутрь.

Он вошел в комнату размером со школьный спортзал. Узкие проходы между шкафами и витринами напоминали лабиринт. Пройдя мимо ценнейших реликвий: подлинных обломков Креста и фрагментов костей апостолов, – он остановился у большого черного сейфа с надписью «IHS».Под монограммой находился сейфовый замок. Кардинал опустил чемоданчик на пол и стал поворачивать колесо замка сначала по часовой стрелке, потом против часовой, и снова по часовой, пока наконец не раздался тихий щелчок. Януччи открыл дверцу, коснулся датчика, и внутренности сейфа осветились. Две или три полки были заполнены коробками, конвертами и сосудами. На верхней полке лежала средневековая шкатулка-головоломка.

Прежде чем коснуться шкатулки, кардинал дрожащими руками натянул белые хлопковые перчатки. Поставив реликвию на крышку сейфа, он повторил движения, которыми Джон Тайлер научил его открывать шкатулку, и осторожно достал завернутый в ткань потир. В ушах пульсировала кровь, грудь вздымалась от каждого удара сердца. Кардинал Януччи перекрестился, моля Бога сделать его достойным того, чтобы касаться Чаши Христа.

Он открыл титановый чемоданчик и достал копию Грааля, аккуратно завернул ее в ткань с символами тамплиеров и убрал в шкатулку. Затем поместил Чашу в выемку, вырезанную в пенопласте внутри чемоданчика, закрыл крышку и поставил кейс возле сейфа. Вернув шкатулку на место, кардинал снял перчатки и засунул их в карман, одновременно осматривая сейф. Все на месте. Он коснулся сенсора локтем, и подвал тут же погрузился во тьму. Потом медленно закрыл дверцу сейфа и набрал комбинацию цифр.

Тыльной стороной ладони Януччи смахнул пот со лба и нагнулся за чемоданчиком.

– Ваше Преосвященство! – раздался голос у него за спиной.

Кардинал застыл.

– Да? – произнес он, не поворачиваясь.

– Что вы делаете?

ЗВОНОК

Коттен вытянулась на разобранной кровати и закинула руку за голову; в другой руке она держала телефонную трубку.

– Тебе придется ехать в Рим? – спросила она Джона.

– Вряд ли, я ведь только что оттуда. И, по-хорошему, мне там нечего делать.

– Когда они изберут нового Папу?

– Конклав должен собраться не раньше чем через пятнадцать дней после кончины прежнего. Чтобы все кардиналы, которые имеют право голоса, успели добраться до Рима. Также это дает время уладить все организационные и политические вопросы и, конечно, устроить погребение. Мне кажется, это примерно неделя.

– А они составят какой-нибудь список, вроде номинаций? И вообще, что нужно, чтобы стать избранным?

– Теоретически, можно избрать любого мужчину-католика.

Коттен устроилась поудобней, подвинула локоть под голову.

– Так просто? Любого католика? Я думала, нужно подняться по иерархической лестнице – сначала стать простым священником, затем епископом, кардиналом или что-то в этом роде.

– Нет. Могут избрать любого католика. Конечно, после выборов ему нужно согласиться на эту должность. На самом деле это смертный приговор. Став Папой, нельзя уволиться, уйти на пенсию или взять выходной. Это на всю жизнь.

– Можно уточнить? Следующим Папой может стать Микки Фииджеральд, мой знакомый бармен из немецкой пивнушки? Он католик, хотя, может, и не самый ревностный.

– Точно. Только Микки – не основной претендент. Ставить надо на одного из старших кардиналов, кого-то вроде нашего приятеля Антонио Януччи, но хорошие шансы есть и у полудюжины других.

В телефоне пискнуло.

– Подожти минутку, – сказала Коттен. – Мне звонит кто-то ещё.

Она нажала, мигающую кнопку.

– Алло.

– Коттен, это я, – произнес Торнтон Грэм.

– Я говорю по другой линии.

– Можешь там перезвонить? Звонок влетает мне в копеечку.

Коттен раздраженно вздохнула:

– Ладно. – Ей не хотелось прощаться с Джоном, но Торнтон звонил из Рима. Наверное, это будет правильно. Она снова переключилась на первую линию. – Джон, звонит Торнтон. Он делает репортаж о смерти Папы, и позвонил из другой страны. Извини, я должна с ним поговорить.

– Конечно. Потом поболтаем. Она переключилась на Торнтона.

– Я слушаю. Надеюсь, это важно.

– Я соскучился. И дело не в расстоянии. Это пропасть, которую ты создала между нами. Я не хочу…

Коттен перевернулась на бок.

– Перестань. Пожалуйста.

– Но как? Думаешь, можно просто нажать на слив, и все мои чувства к тебе смоются в канализацию?

– Хорошо сказано, Торнтон. – Коттен закрыла глаза. Забавно, в этот раз ее беспокоит, что она причиняет ему боль, а не наоборот. – Я это сделала. И ты тоже можешь. Пора идти дальше. По-моему, будет лучше, если мы станем говорить только о работе. Кажется, мы об этом уже договаривались.

– Я забрел в какой-то бар и сидел там, думая только о тебе. Набрался смелости позвонить только после пяти или шести рюмок «Гранд Марнье».

– Мне это неинтересно, Торнтон.

– Я просто хотел услышать твой голос. – Он горестно вздохнул. – Ты знаешь, что я после тебя ни с кем не спал? О чем это говорит?

Коттен села.

– О том, что ты озабоченный, и звонишь ради секса по телефону. У тебя не сердце болит, Торнтон, а член.

– Да ладно, Коттен. Что обидного в том, что я скучаю по твоему теплу? Тут вокруг меня полно людей, а я мысленно слышу лишь твои вздохи, твои…

Она взглянула на часы. Девять.

– У тебя должно быть часа три утра. Иди спать. Ты перебрал ликера. Утром пожалеешь.

– Не пожалею.

– Поверь мне. Хватит болтать, отправляйся в номер и забирайся под одеяло. Я тебе помогу. С этой минуты перестану отвечать на твои звонки домой. И не оставляй сообщений на автоответчике. Я их узнаю по определителю номера и сотру, не прослушав. Если тебе нужно будет поговорить о делах, позвони на работу. Спокойной ночи, Торнтон. Увидимся, когда вернешься.

– Я не сдамся.

– До свидания.

КОД

Реактивный след маленького чартерного самолета, направляющегося в Новый Орлеан, светился в лучах заходящего солнца. Единственный пассажир, кардинал Антонио Януччи, одетый в черный костюм с пасторским воротником, сидел в широком кожаном кресле и смотрел на исчезающие внизу Богалусу и Пикайюн. Впереди, в темных водах озера Поншартрен, отражался закат.

После долгого перелета из Рима самолет сел на дозаправку в Нью-Йорке, и на борт поднялись два сотрудника таможенной службы США. Кардинал предъявил им дипломатический паспорт – напоминание о годах государственной службы в Ватикане.

Он ничего не декларировал.

Вскоре после взлета подали ужин, и он насладился кальмарами на гриле по-сицилийски, эскалопом из телятины с дикими грибами и половиной бутылки вина «Ревелло Бароло».

– Ваше Преосвященство, принести вам что-нибудь еще? – спросила молоденькая стюардесса перед тем, как пилот объявил о заходе на посадку.

– Нет, благодарю вас. – Кардинал был доволен и сыт, внутри потеплело от вина.

Януччи откинул голову на спинку сиденья и стал думать о том, как две ночи назад в Секретных архивах столкнулся с префектом. Кардинал объяснил ему, что на следующее утро улетает в Америку навестить родственников, и хочет привезти им подарки: четки и священные символы, которые касались Святого Грааля. Этого оказалось достаточно, чтобы убедить префекта в невинности своего полуночного визита в Архивы. Умно, подумал он.

После этого кардинал вернулся к себе, в ватиканскую квартиру, упал на колени и стал молить Бога простить его за ложь. Ведь это необходимо, чтобы выполнить Божественное предназначение, Его волю.

В Ватикане царила суматоха, вызванная кончиной понтифика от инфаркта, и Януччи с легкостью ускользнул, объяснив подчиненным, что вернется в Рим через несколько дней.

Но потрясения в Ватикане не шли ни в какое сравнение с сумятицей в душе кардинала. Он постоянно вспоминал аргументы. Синклера и слова Писания. И смерть Его Святейшества… должно быть, Господь подал ему знак.

Он сунул пальцы под воротничок, чувствуя, что ему не хватает воздуха. Ладони и ступни покрылись ледяным потом. Все правильно, убеждал он себя. Чашу принесли ему – так действует рука Божья. С благословения Отца Небесного он принял миссию повести за собой церковь, подготовить паству ко Второму Пришествию и…

Он сморгнул слезы. Бог поручит ему наставлять ребенка.

Януччи посмотрел на огни города внизу, в темноте – они горели, словно глубокая вера в его душе. Он правильно поступил.

Все знаки указывают на это.

С глухим стуком самолет коснулся посадочной полосы и стал маневрировать, подъезжая к терминалу для частных самолетов. Когда рев турбин стих, Януччи достал с багажной полки титановый чемоданчик. Перед тем как спуститься по трапу, кардинал благословил экипаж.

Чарлз Синклер вышел из ожидающего лимузина и направился к нему с распростертыми объятиями.

– Ваше Преосвященство, добро пожаловать в Новый Орлеан. Надеюсь, полет прошел хорошо.

– Да, прекрасно долетел.

– Теперь будет еще лучше. – Он кивнул на чемоданчик. – Можно?

Януччи стиснул ручку чемодана, чувствуя, как нахлынула последняя волна сомнений.

– Ваше Преосвященство… Кардинал посмотрел на Синклера.

– Если не возражаете, я еще немного подержу его.

– Понимаю, понимаю, – кивнул Синклер, и они пошли к лимузину.

Несколько минут спустя длинный черный автомобиль отъехал от самолета, покинул аэропорт и влился в городской поток машин.

* * *

Огромные темно-зеленые магнолии украшали подъездную аллею к поместью Синклера на берегу Миссисипи. Януччи смотрел, как вдалеке, в тени деревьев, мелькнули огни особняка и вскоре превратились в потоки света.

– Я думал, мы поедем сразу в «БиоГентек», – произнес кардинал.

– Я долго готовился к этому дню, Ваше Преосвященство. Все необходимое можно сделать прямо здесь. Это поможет сохранить все в тайне. Я уверен, наша лаборатория поразит вас. Ее создавали с учетом нашей задачи.

Лимузин подъехал к главному зданию, и кардинал подождал, пока водитель откроет ему дверцу. Выходя из машины, он взглянул на трехэтажный особняк с колоннами, залитый светом. Белый, весь белый, какой прекрасный цвет. Чистый. Незапятнанный. Невинный. Совершенный.

– Очень красиво, доктор Синклер, – сказал Януччи, шагнув на мощеную дорожку. Он заметил, что прижал одну руку к груди, а другой вцепился в титановый чемоданчик. Так вот где должен быть зачат ребенок. Он перевел взгляд на небо – ясное-ясное, сияет каждая звезда. Да, он стрит на священной земле.

Кардинал чувствовал близость широкой реки, хоть и не видел ее. Вдалеке раздался гудок буксира. Мир жил своей жизнью, не подозревая о том, что вот-вот произойдет. Как тать в ночи.. [26]26
  1-е к Фессалоникийцам, 5:2.


[Закрыть]

– Вещи отнесут в вашу комнату, – говорил Синклер, пропуская кардинала в величественный вестибюль с мраморным полом и лестницей под огромной хрустальной люстрой. – Не хотите ли освежиться с дороги?

– Не беспокойтесь, доктор, мне не терпится начать.

– Но вы, должно быть, устали. Мы можем подождать до утра. И честно говоря, Ваше Преосвященство, в лаборатории, как бы это сказать… скучновато – просто нагромождение пробирок, проводов, электронных приборов…

– Нет, нет. Вряд ли я смогу заснуть. К тому же в каком-то смысле я чувствую, что вот-вот войду в Новый Вифлеем – современные ясли, так сказать. Я должен это увидеть.

– Тогда прошу сюда. – Синклер махнул рукой и повел кардинала мимо библиотеки, центра видеосвязи, своего кабинета. Они вышли в пустой коридор, заканчивающийся металлической дверью, похожей на вход в банковское хранилище. В стену возле двери был вмонтирован сейфовый замок, напоминающий столовую ложку без ручки, закрепленную на небольшом выступе.

Синклер прижал к устройству указательный палец. В окошке над цифровым замком тут же загорелась надпись: «Доктор Чарлз Синклер. Личность установлена».

– Замок настроен на отпечаток вашего пальца? – спросил Януччи.

Синклер снисходительно улыбнулся:

– У нас тут не просто отпечатки пальцев, Ваше Преосвященство. – Он нажал несколько цифр на пульте, и возникла другая надпись: «Опознание нового пользователя». – Пожалуйста, прижмите указательный палец к сканеру так же, как я только что делал, и я объясню.

Кардинал выполнил указание и взглянул на Синклера.

– Щекотно.

– Знаю, Ваше Преосвященство. Теперь у нас есть образец вашей ДНК – самый надежный из всех известных способов установления личности. С вашего пальца был снят микроскопический слой эпидермиса – такой крошечный, что вы почувствовали лишь щекотку. За несколько секунд клетки кожи были проанализированы, и теперь в нашей базе есть полная структура вашей ДНК. Даже если вы измените рисунок на подушечках пальцев, чего, я уверен, вы не станете делать, мы все равно сможем установить вашу личность. В «БиоГентеке» новая система контроля ДНК работает со стопроцентной точностью.

Синклер снова снисходительно улыбнулся кардиналу и постучал по экрану, обращая на него внимание Януччи.

«Введите код».

– То, что мы сейчас собираемся сделать, требует особых предосторожностей, – заявил Синклер. – Каким бы точным ни было опознание по ДНК, система требует дополнительного подтверждения – кода доступа. Без этого дверь не откроется, даже если ДНК правильная.

Януччи смотрел, потирая подушечку указательного пальца.

– А какой код?

Синклер ввел комбинацию из шести цифр.

– Я думаю, вам он покажется самым подходящим.