Текст книги "Заговор Грааля"
Автор книги: Линн Шоулз
Соавторы: Джо Мур
Жанр:
Детективная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
ОЗАРЕНИЕ
Ну всё, – сказал Джон, забирая карточку из банкомата. Было позднее утро, они с Коттен стояли в международном аэропорту «Гринвилль-Спартан-бург».
– Они заблокировали и твои счета, – произнесла Коттен, качая головой. – Значит, ты тоже под прицелом. – Голос ее сорвался. – Джон, я не думала, что…
Он прижал палец к ее губам.
– Я здесь, потому что сам так хочу.
– Они нас окружают.
– Не совсем. У меня есть в запасе несколько трюков. – Он кивнул на телефоны-автоматы. – Один мой старинный друг сумеет помочь.
– Архиепископ Монтиагро?
– Нет. Тот, кого сложнее заподозрить в связи со мной. Мой друг-раввин, о котором я тебе рассказывал, Сид Бернштейн. Он может купить билеты и перевести нам денег. У меня остались наличные, но их не хватит надолго. А без кредиток придется платить наличными. Поэтому не жди, что в Новом Орлеане мы остановимся в «Мариотте». Скорее в мотеле, где почасовая оплата, и платят вперед.
Коттен улыбнулась.
– А ты откуда знаешь о таких?
– Я священник, – вздохнул он. – Принимаю исповеди, помнишь? Люди мне обо всем рассказывают.
Она ухмыльнулась, но тут же посерьезнела.
– Ты доверяешь своему другу?
– На все сто.
– Ванесса была для меня таким другом. Повисла неловкая пауза. Джон достал мелочь, опустил монетки в прорезь телефона и набрал номер.
Было бы здорово вести такую насыщенную жизнь, подумала она. По сравнению с этим ее существование казалось пустым и бесплодным. Джон был единственным, кроме Ванессы, кто расцвечивал тусклый холст ее жизни. Даже Торнтону этого не удавалось.
В старших классах школы у нее была близкая подруга, и после того, как Коттен уехала из дома, они несколько лет переписывались. Но их судьбы оказались такими разными: Коттен изучала в колледже журналистику, а подружка рожала детей – вскоре у них почти не осталось ничего общего. Постепенно их дружба сократилась до нескольких строчек на рождественских открытках. Джон и его друг жили в разных мирах, но им удалось сохранить близкие отношения. Коттен раньше не думала об этом, но теперь жалела, что лишила себя многих вещей. Она не вправе жаловаться на одиночество, ведь она сама допустила это. Больше всего ныли раны, нанесенные самой себе.
– Верно, – говорил Джон в трубку. – Попробуй рейс в два двадцать на «Ю-Эс Эйр». Если через часу них не будет для нас билетов, я тебе перезвоню. Спасибо, Сид. Шалом.
Рейс 319 компании «Ю-Эс Эйр» приземлился в Новом Орлеане без девяти минут пять. Коттен и Джон доехали на автобусе до Французского квартала, пешком дошли до курьерской службы «Шах и мат» на Канал-стрит и забрали там деньги, которые перевел Сид. Через час они зарегистрировались в маленьком мотеле «Голубой залив» неподалеку от Французского квартала. Заплатили наличными за два дня вперед.
– Я думала, у них есть номера для курящих и некурящих, – протянула Коттен, морщась от тяжелого запаха сигаретного дыма, казалось, пропитавшего все вокруг.
Джон оставил дверь приоткрытой, чтобы проникал воздух.
– Только не говори, что я тебя не предупреждал.
Коттен оглядела мрачную убогую комнату. Двуспальная кровать с тускло-золотым покрывалом, в изголовье висит постер в рамке: собаки играют в карты за столом, – у кровати стоит темная деревянная тумбочка с дешевым светильником на изогнутой ножке. Лампочка – сорокаваттная, не больше. У окна, закрытого плотными шторами, небольшой стол и стул. В углу – ниша для одежды с единственной проволочной вешалкой на веревке.
– Кажется, это место можно исправить, только если сжечь, – сказала она.
– Мы это уже проходили, – отозвался Джон.
– Или пролезали, – засмеялась Коттен. – Наверное, вот откуда такие мысли.
Ну и шуточки, словно на похоронах, подумала она. Даже в самые мрачные минуты человеческий разум пытается как-то развлечься.
* * *
Джон включил телевизор и сел на кровать. Он попробовал прибавить громкость с пульта, но ничего не получилось.
– Батареек нет.
Он поднял пульт, показывая Коттен болтающуюся, словно на удочке, крышку отсека для батареек. Потянулся и прибавил звук на самом телевизоре, когда по местному каналу стали передавать прогноз погоды. Симпатичная дикторша с легким кейджунским акцентом, какой бывает у жителей Луизианы, обводила рукой карту страны. На экране за ее спиной появилась увеличенная карта Нового Орлеана. Девушка рассказала, что в результате антициклона погода улучшилась – как раз накануне Марди-Гра, но предупредила, что на улице все еше холодно, и участники шествий должны захватить свитер или куртку.
Появился ведущий новостей на фоне площади Святого Петра в Ватикане. Затем картинка сменилась: мимо камеры шла процессия мужчин в красных плащах, по двое в ряд.
– Сегодня в Риме собрался конклав – коллегия кардиналов со всего мира, чтобы избрать следующего Папу. Оставайтесь с нами, впереди подробности.
Пустили рекламу.
– Значит, началось, – сказал Джон.
– Может, мой приятель Микки из пивнушки – один из претендентов? – пошутила Коттен.
– Ты неисправима.
– Я все думала о том сообщении на автоответчике. Голос пытались изменить, но мне почудилось что-то знакомое. Не могу вспомнить. И почему этот человек вместо дурацких интриг не рассказал все по телефону? – Она уставилась на потеки на потолке.
– Совсем не догадываешься, кто это был?
– Нет. Но голос был нервный. Это я расслышала. А вдруг это ловушка?
– Я удивлюсь, если это не ловушка. Но у нас нет выбора. Это единственное, что мы можем сделать.
Снова начались новости, и ведущий произнес:
– Вернемся к главному сюжету дня. Лидирующий независимый кандидат в президенты, Роберт Уингейт, опроверг слухи о том, что по болезни выходит из гонки. Внезапная тревога по поводу его здоровья оказалась лишь приступом паники. В ходе импровизированной пресс-конференции, состоявшейся во время его визита в Новый Орлеан, Уингейт объявил, что совершенно здоров.
Коттен нагнулась к телевизору и стала смотреть сюжет с Уингейтом. Он стоял перед микрофонами на фоне госпиталя в Луизианском университете.
– Я не собираюсь подвести тех, кто меня поддерживал, и, разумеется, буду продолжать гонку, – говорил Уингейт.
Сюжет закончился, и ведущий завершил выпуск.
– Оставайтесь на нашем канале, если хотите увидеть подробный репортаж.
Коттен вскочила:
– Ты слышал? Паника по поводу здоровья, черт возьми. Он, должно быть, заплатил шантажисту. – Она прочитала появившееся на экране расписание шествий и спросила: – Что это вообще за парад – Парад Орфея? Я думала, все будет происходить во вторник, на Марди-Гра, но он завтра, в понедельник.
Джон полистал брошюру, которую взял в аэропорту.
– Парад Чистого понедельника, Лунди-Гра, накануне Марди-Гра. Один из трех в этот день. На платформах будет больше двенадцати сотен людей в костюмах. Здесь сказано, что они проедут мимо миллиона зрителей. И наш таинственный незнакомец думает, что мы найдем его в миллионной толпе?
Коттен закрыла дверь номера. Лучше вдыхать затхлый воздух, чем леденеть от страха.
– Он сказал, что оденется пиратом и придет на северо-западный угол проспекта Сент-Чарлз и Джексон-стрит. Это должно нам помочь. В любом случае сомневаюсь, что нам придется его разыскивать. Он меня сам найдет.
Джон открыл карту города и поднес к глазам.
– Могли бы вкрутить лампочку поярче.
– Для того, зачем обычно останавливаются в этих номерах, много света не нужно. – Она села рядом с ним на кровать.
– Да уж, пржалуй, ты права. Видимо, эта лампочка висела тут всегда. – Он отложил карту, взял телефонную книгу и стал ее листать. – Прокат костюмов, ~– произнес он. – По крайней мере, твой приятель не сказал, какие костюмы мы должны надеть. Мы знаем, в чем будет он, а он не узнает нас в толпе.
– Но он сказал, что, дойдя до угла, я должна снять маску, – заметила Коттен. – Так он поймет, что это я. Не мы, Джон, – только я. Он сказал, я должна прийти одна.
– Мне это не нравится. Я не согласен. Если мы оба будем в костюмах, он примет меня за обычного зрителя. Я не могу отпустить тебя одну, Коттен. Это слишком рискованно.
– Нет, – возразила она. – Если это ловушка…
– Ты меня не переубедишь. И не старайся. Я буду поодаль, не беспокойся.
Коттен крепко обняла его:
– Джон, без тебя я бы не справилась. Он прижал ее к себе и сказал:
– Может, поспишь?
Коттен отпустила его и легла с краю.
– Я устала, – произнесла она.
Не успела ее голова коснуться подушки, как девушка уснула.
Когда она проснулась, уже стемнело. Джон сидел у окна, за столом, в тусклом свете второй лампы. Он читал книгу и делал пометки в небольшом блокноте.
Коттен долго смотрела на него. Она с трудом вспоминала, как жила до Джона. Интересно, какое же у него предназначение? И у нее?
– Проголодалась? – спросил Джон, отрываясь от записей.
– Как волк, – ответила Коттен. – Я жажду пиццы. Побольше расплавленного сыра и пепперони.
– Согласен. – Он кивнул на тумбочку. – Я убрал телефонную книгу в ящик. Там должна быть пиццерия с доставкой.
Коттен села и достала справочник. Пролистав его, нашла пиццерию и сделала заказ. После этого подошла к Джону и заглянула ему через плечо.
– Над чем работаешь?
– Меня беспокоит кое-что во всей этой передряге.
Коттен заметила, что читает он Библию. Рядом лежали страницы из блокнота, которые Джон заполнил надписями и схемами.
– Думаешь, ответы здесь?
– Я думаю, в Библии есть ответы на все вопросы, Коттен.
– Считаешь, это так просто? Не поделишься со мной своими озарениями?
Джон повернулся к ней. С минуту он сидел молча и смотрел на нее. Наконец произнес:
– Не сейчас. Чуть позже.
Она видела, что ему не хочется говорить. Ну, хотя бы не обиделся на ее легкомысленное замечание. Если чтение Библии ему помогает, она не должна мешать.
– Пожалуй, пойду в душ, пока еду не привезли, – сказала она.
Джон кивнул, не поднимая головы.
Ванная тоже оказалась убогой. Туалетное сиденье покосилось, когда она на него села, зеркало облезло, кафель держался скорее за счет плесени, чем на цементе. Даже бумага была жесткой и шершавой, словно оберточная.
Встав под душ, Коттен наконец расслабилась и заплакала. Несправедливо, что она жива, а Ванессы и Торнтона больше нет. Дядя Гас борется за жизнь – и все из-за нее. В соседней комнате Джон ищет ответы в Библии. Говорит, это дает ему понимание и силы. Будут ли там ответы, которые ей нужны? Поможет ли это что-то понять? Даст ли ей силы? Не замирай в предвкушении, Коттен.
Жизнь привела ее в этот промозглый старый мотель; единственный друг, человек, ищущий свое предназначение, пытался обнаружить ответы в книге, написанной тысячи лет назад.
Она подставила лицо под струи воды.
– Если ты есть. Господи, то как ты можешь… Джон постучал в дверь.
– Пиццу привезли.
Коттен выключила воду и вылезла из душа. Волосы пусть сохнут сами. В мотеле «Голубой залив» нет такой роскоши, как встроенный фен. Она вытерлась, завернула волосы в тюрбан из тонкого белого махрового полотенца. Интересно, много ли воды оно впитает?
Коттен натянула джинсы и футболку, купленные по пути в мотель.
– Быстро, – заметила она, выходя из ванной.
– Видимо, они прямо за углом, – ответил Джон. – Разносчик сказал, что дошел пешком.
– Готов ужинать?
– Начинай первая.
Виду него был грустный, и Коттен спросила:
– Все нормально, Джон?
– Наверное. Знаешь, я начинаю собирать мозаику. И это лишило меня аппетита.
– Почему?
Он помедлил, собираясь с мыслями:
– Для начала позволь заметить, что я верю: Господь говорит с нами через Писание. Всегда, когда мне нужны ответы, я обращаюсь к этой книге. Так или иначе, она дает мне то, что я ищу. – Он замолчал и взглянул на Коттен. – Когда ты заснула, я решил почитать Библию. Открыл ее и тут же наткнулся на это, – он поднял книгу. – Из Откровения Иоанна Богослова: «И повел меня в духе в пустыню; и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами. И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями…» [29]29
Откр. 17:3–4.
[Закрыть]
– Я не понимаю.
– Я тоже сначала не понял. Но потом вспомнил список, который тебе надиктовала Шерил. Торнтон его составил, поскольку считал, что эти люди причастны к похищению Грааля. Торнтон умирает. Ты даешь список своему дяде – он каким-то образом находит связь и едва не погибает в аварии. И еще смерть Арчера, с которой все началось. В списке семь человек, самых влиятельных людей в мире. Они представляют политику, экономику, связь и военную силу. Помнишь цитату из Библии: семь голов? Семь мировых лидеров. Чаша, полная мерзости. Грааль. Кто-то, некая группа с огромными возможностями, сумела подменить настоящую Чашу точной копией прямо в Секретных архивах Ватикана. Я думаю, тамплиеры вполне активно действуют – они и есть эти семь голов. Десять рогов поначалу озадачили меня, но затем я понял, что в списке, возможно, не все, а только основные лидеры. Должно быть также ядро, те, кто непосредственно дирижирует. Видимо, есть еще трое, один из которых – Великий магистр. Я думаю, Торнтон об этом догадался, кого-то встревожил, и его решили остановить.
– Но если тамплиеры – Хранители Грааля, почему в Библии их описывают так нелестно? – Коттен вытерла волосы полотенцем. – И почему мерзость? Если в Граале кровь Христа, как ее можно называть мерзостью?
– Это меня и поразило. Речь не о крови, а о том, что кто-то мог бы сделатьс кровью… это мерзость.
– Все равно не понимаю.
Джон нашел страницу в Библии, которую отметил, загнув уголок.
– Лучше сядь.
Коттен села на кровать. Джон – рядом. Несколько минут он молчал.
– Ну, говори.
Он тяжело вздохнул.
– Я, кажется, догадываюсь, что Господь предназначил для тебя… для нас, почему мы оказались в этом месте, в это время. Ты – действительно необычный человек.
Коттен похолодела. Он к чему-то клонит, и это наверняка напугает ее до смерти.
– Говори, – попросила она, закрывая глаза.
– Ты особенная, – продолжил Джон. – Даже больше, чем особенная. Ты избранная. И Гэбриэл Арчер тоже так думал. Сказал, что ты единственная. И старая жрица говорила тебе то же самое. Что, если они были вестниками? Несли весть от Бога? Поэтому и говорили на языке, который могла понять только ты – языке Небес, языке ангелов. Ты решила, что тебя просят остановить солнце, рассвет. Но ты перепутала. Коттен, это никак не связано с восходом солнца. Это было бы слишком просто по сравнению с тем, что тебя ждет.
Почти не дыша, она смотрела, как Джон снова открывает Библию на отмеченной странице.
– Тебе нужно остановить не что-то,а кого-то, —он провел пальцем до книги Исайи, нашел двенадцатый стих в четырнадцатой главе и показал Коттен.
Она прочитала фразу и, открыв рот, посмотрела на Джона. Дыхание у нее перехватило, ладони вспотели.
В комнате повеяло холодом.
Коттен перевела взгляд на текст и прочитала еще раз, на сей раз вслух:
– «Как упал ты с неба, денница, Сын Зари?»
«ИБО ВОССТАНУТ ЛЖЕХРИСТЫ И ЛЖЕПРОРОКИ, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных». Матф. 24:24
ЛЖЕПРОРОК
Денница? Тот, который Люцифер, дьявол? – переспросила Коттен. – Не понимаю. Этого не может быть. Не может…
Джон терпеливо ждал, пока она пыталась угнаться за сотнями мыслей, которые разбегались, словно шарики по черепичной крыше.
– Сын… – произнесла Коттен. – Значит, я ослышалась – не солнце, а Сын Зари… Люцифер… Сатана? Я должна остановить Сатану. – Она вскинула голову. – Господи, ты с ума сошел?
Перед глазами, словно стая птиц, промелькнули образы Арчера и жрицы культа Сантерия. Шкатулка. Чаша. Крест крестоносцев. Джон, пьющий кофе и рассуждающий о тамплиерах. Торнтон. Список. Ванесса, машущая ей на прощание. Ее туфля. Хранители Грааля.
Сын Зари!
Коттен прижала пальцы к вискам и покачала головой.
– Нет, это безумие. Бессмыслица. Я как будто смотрю фильм ужасов – «Изгоняющий дьявола» или что-то в этом роде.
– Коттен. – Джон взял ее за руки и отвел их от головы. – В этом есть смысл. Теперь во всем есть смысл. Разве ты не видишь? Гэбриэл Арчер оказался там, в гробнице, не для того, чтобы сохранить Чашу, но чтобы передать ее тебе. Он был там, чтобы передать тебе дело – дело, порученное Богом.
– Бред какой-то. – Она отстранилась и встала. – Он был просто пожилым человеком, а вовсе не посланником бога. А теперь он мертв! Я слышала его последний вздох.
– Да, но перед этим он выполнил свою миссию: передал тебе весть, что ты – единственная.
– Ерунда, католическая чушь. Я не верю в Бога. – Коттен резко отвернулась. – А если бы он и существовал, надо быть чокнутым, чтобы избрать меня. Я даже в церковь не хожу. Я никто. – Она запустила пальцы в волосы. – Никто.
Джон поднялся и положил руку ей на плечо.
– Давай все повторим, – сказал он. – Шаг за шагом.
Она обернулась и заставила себя слушать. Казалось, что у нее размякли кости, что она больше не может стоять прямо.
– Люцифер был прекраснейшим ангелом на Небесах – прекрасным настолько, что имя его означало «Сын Зари». Но он был изгнан с Небес за то, что восстал против Бога, думая, что равен Ему. Он был побежден, и его имя на земле стало «Сатана». Долгие годы он ждал случая отомстить Богу за то, что был изгнан. Видимо, время пришло. Пока все ясно?
– Кажется, да, – прошептала она.
– Хорошо. Чашу, в которую собрали кровь Христа, сохранили, и внутри этого сосуда, подслоем пчелиного воска, осталась ДНК Иисуса. – Коттен отступила, и Джон поднял руки, словно умоляя ее слушать и слышать его. – Я знал, что это тебя шокирует. Я сам был потрясен. Но это суть всей истории, то, что связывает все воедино. Некто, ведомый Люцифером, похитил Грааль и хочет с помощью ДНК воссоздать тело Христа. Этот человек, одержимый Сатаной, называется лжепророком. Я думаю, именно он и есть Великий магистр тамплиеров. Он готовит путь для Антихриста. Именно он всем управляет, он предводитель семи голов. Так Люцифер отомстит Богу – использует саму плоть и кровь Господню для дьявольских деяний. Это и есть мерзость. – Джон взял Библию. – Я перечитывал Откровение, пока ты спала. Все знаки, ответы на все вопросы находятся тут. – Он нашел отрывок и стал читать: – Глава 13, стих 14: «И чудесами, которые дано было ему творить перед зверем, он обольщает живущих на земле, говоря живущим на земле, чтобы они сделали образ зверя, который имеет рану от меча и жив». Несколько лет назад никто не мог даже в шутку подумать о том, чтобы «сделать образ зверя». Но с помощью современных технологий и учитывая, что у нас есть ДНК Христа, лжепророку было бы легко создать Антихриста, совершить чудо – клонировать тело Христа, тело, воскресшее из мертвых после распятия и «имеющее рану от меча». А вот глава 13, стих 15: «И дано ему было вложить дух в образ зверя». Клонировав тело Христа, лжепророк сможет дать жизнь, создать жизнь. Помимо естественного деторождения, только с помощью клонирования человек может давать жизнь. – Джон глубоко вздохнул. – Коттен, именно ты была избрана Богом, чтобы это остановить.
– Почему я? Почему не какая-нибудь мать Тереза, или Билли Грэм [30]30
Билли Грэм (р. 1918) – американский проповедник-евангелист.
[Закрыть], или Папа?
– Не буду лгать, будто знаю, почему Господь делает что-либо, но каковы бы ни были причины, он выбрал тебя. Тебе дано было знать язык Небес – язык ангелов. Все происходит по мановению руки Всевышнего. Подумай об этом, Коттен. Тебя что-то привело ко мне, но будь на твоем месте другая женщина, возможно, я бы не заинтересовался и шкатулка не попала бы в Ватикан. Другая могла бы не найти меня в архиве новостей, не стала бы меня искать. Другая не оказалась бы журналисткой. Не было бы никаких новостей, Торнтон и Ванесса не помогли бы ей раскрыть тайну. Чаша могла бы просто исчезнуть, оказаться в недобрых руках, и плану Сатаны ничто бы не препятствовало. Бог и Сатана сражаются каждый час и каждую минуту. Мы не можем осознать это до конца. Мы – лишь инструменты в Его руках. Бог вел тебя по жизни так, что ты попала в гробницу именно в тот день и час. Когда Гэбриэл Арчер передал тебе шкатулку, он передал тебе и задачу победить Сатану во второй…
– Хватит! Не хочу больше слышать. Прекрати! – Коттен с рыданиями упала Джону на руки. – Нет, – всхлипывала она, – я не могу этого сделать, не могу. Это ошибка.
Джон прижал ее к себе:
– Бог не избрал бы тебя, если бы не верил в твои силы. И если это ошибка, зачем бы они стали делать все возможное, чтобы тебя остановить?
Коттен задержала дыхание:
– Но почему они меня не остановили? Зачем убили Ванессу и Торнтона? Почему не меня?
Джон взял ее лицо в ладони:
– Потому что Он хочет, чтобы ты выполнила миссию. Ты – Его избранница, Коттен. Пока ты выполняла все, что Он просит. – Джон убрал волосы с ее глаз. – Ты однажды рассказывала, что твой папа думал, будто ты должна стать великой. Я думаю, он был прав. Я верю, что ты особенная. Теперь и ты должна в это поверить.
– Я всего лишь Коттен Стоун, – слабым голосом ответила она. – Простая девушка с фермы в Кентукки, дочь Фурмиила и Марты Стоун – простых фермеров. Уж конечно, никакая не особенная. Ты – другое дело. Это можно понять. Почему не тебе поручили остановить это – чем бы оно ни было?
– Наверное, Он знает, что я не смогу. Он не избрал меня, но позволил помогать тебе. Видимо, Он знает, что никому из нас не справиться в одиночку.
– Это у тебя есть вера. Черт, ты с ним постоянно разговариваешь. – Коттен прикоснулась к кресту. – Я с детства ни разу не молилась.
– Молитва – это не то, что ты шепчешь, стоя на коленях в церкви. Молитва – это обращение к Богу. Я бы сказал, что Он нашел способ поддерживать связь, правда? – Джон говорил очень тихо. – Он видит все недостатки моей веры. Я не хотел ничего, кроме служения Богу, но никогда полностью не посвящал себя Ему. Как бы сильно я ни хотел прожить жизнь для Бога, мне не удавалось найти способ, я бросался из одного начинания в другое. Я гнал сомнения. Но от Господа не спрятаться.
– Перестань, Джон. Я видела твою силу, твою твердую веру. Но я никогда ни во что не верила, даже в себя. Я всегда хотела то, чего не могла получить. Посмотри на себя, посмотри, как ты доказывал свою преданность, выполняя угодные Богу дела. А я ничего не сделала!
Ей стало горько. Неужели она разрушила его веру? Это было бы несправедливо; он хороший человек.
Если бы они не встретились, если бы она не втянула его в свою запутанную жизнь… Все, к чему она прикасается…
– Я должен доверять Ему, верить, что Он привел меня к этому дню, привел меня к тебе. – Джон посмотрел ей в глаза, словно хотел прочитать ее мысли. – Коттен, это еще не все…
Он отстранился, и ей сразу стало холодно.
– Джон, что еще? Не скрывай от меня ничего, только не сейчас. Хуже все равно некуда.
* * *
Была ночь, но Чарлзу Синклеру не спалось. Он подремал с полчаса и открыл глаза; голова была ясной. Не время бездельничать. Его мозг и тело были в постоянном напряжении от того, что происходило всего в нескольких шагах от спальни.
Синклер выскользнул из кровати, подвинул одеяло, положил подушку под бок жене, чтобы та не заметила его отсутствия. Ни к чему ее беспокоить. Он прошел из жилой части дома в лабораторию, желая убедиться, что там все в порядке, что процесс идет нормально, в соответствии с графиком.
Синклер прижал палец к сканеру ДНК, потом ввел личный код. Через миг раздался знакомый глухой лязг, магнитный замок открылся. Чарлз толкнул стальную дверь и вошел. В лаборатории молекулярной биологии было темно – горели только аварийные лампы и светились мониторы. Синклер улыбнулся, скользнув взглядом по своему ценному приобретению. Он прошел мимо центрифуги, инкубаторов и приблизился к длинной стойке, где в акриловом футляре лежала Чаша, а рядом – серебристый титановый чемоданчик.
Среди сверкающего хрома, нержавеющей стали, меди и стекла Грааль казался неуместным анахронизмом. Древний воск, тщательно снятый с поверхности Чаши, находился в отдельном запечатанном контейнере. Его заменил тонкий слой специального полимера, прозрачного, как целлофан, – он покрывал Чашу изнутри и снаружи.
Синклер перешел к другому пластиковому контейнеру, поистине необычному – созданному для единственной цели. Контейнер был закреплен под микроскопом, чтобы драгоценное содержимое не тревожили во время наблюдений; с боков тянулись трубки и шланги, позволяющие поддерживать состав воздуха, влажность и температуру. Внутри, в маленькой стеклянной чашке Петри, покоилось чудо. Но, в отличие от предыдущих опытов клонирования, выполненных другими учеными, суррогатной матери не будет. Вместо этого – и, вероятно, это его самосзамечательное изобретение, – девой, которая понесет этого младенца-Христа, станет искусственная матка. Он несколько лет экспериментировал с женщинами, которые за деньги соглашались быть суррогатными матерями, позже проводил опыты с донорскими матками. Но в обоих случаях процент неудач был слишком высок. Вначале развитие шло нормально, а затем клетки переставали делиться. Те зародыши, которых удавалось заставить расти, чаще всего не приживались. А с теми, что приживались, случались выкидыши.
Как раз когда Синклера преследовали эти неудачи, в его жизни появился старик. Через несколько месяцев он подвел генетика к созданию органа, превосходящего все творения природы – идеальной искусственной матки. И Синклер решил проблему клонирования приматов – почему происходит «генетический хаос» и, самое главное, как это исправить с помощью введения определенных белков. При этой мысли он довольно улыбнулся.
В комнате гудели компьютерные вентиляторы и мини-насосы. Синклер посмотрел в микроскоп и навел резкость.
– Мир вот-вот изменится навеки, – прошептал он. – Сын Божий принадлежит Сыну Зари.
