Текст книги "Ставлю на тебя (ЛП)"

Автор книги: Линн Пайнтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Ты закончил? – спросила я, многозначительно глядя на его пустую тарелку. – Я хочу приступить к операции «Избавиться от Скотта».

– Какая нетерпеливая, – сказал он, протянул руку и взлохматил мне волосы. – Моя пылкая ученица.

– Мой тупоголовый инструктор, – сказала я, шлёпнув его по руке, прежде чем поправить волосы. – Пошли.

Глава 14

Чарли

Что я, черт возьми, творю?

Тащусь к ней домой??

Я серьёзно собирался попытаться помочь ей, в основном потому, что Бейли казалась такой наивной и доверчивой, что она будет опустошена, когда реальность покажет свою уродливую голову. Я знал, что это не остановить, жизнь ведь такая штука… но, по крайней мере, если мы будем бороться, она не будет чувствовать себя беспомощной.

А я чертовски ненавижу чувствовать себя беспомощным.

Потому что беспомощность немного напоминала пытку водой (я сказал немного). Ты полностью в чужих руках, задыхаешься, и кажется, будто это никогда не закончиться.

Разумом ты понимаешь, что всё закончится – рано или поздно это ведро опустеет, верно? – но это не помогает справиться с паникой, когда тебя постоянно окунают.

Боже, я такой испорченный.

Но одно дело помочь ей.

Тащиться к ней домой, чтобы помочь?

Ужасная идея.

Глава 15

Бейли

– Мои волосы в порядке? – спросил Чарли.

Я перестала искать ключи и посмотрела на Чарли, который растянул на лице глуповатую улыбку и поглаживает себя по голове, будто переживает. Я мотнула головой и пробормотала: – Ты потрясающе выглядишь.

– О, благодарю.

Открыв дверь, я глубоко вздохнула, прежде чем войти внутрь. На кухне никого не было, но из гостиной доносился голос мамы.

– Будь стервой, – пробормотал Чарли мне на ухо своим низким голосом, и от этого меня пробрала дрожь. Заметив это, он добавил: – Я это почувствовал.

Я обернулась и посмотрела на него, часто моргая из-за сексуальной ухмылки, расползающейся по его лицу. У него была одна из тех полуулыбок, словно он знал многое о том, о чём я имела лишь смутное представление.

– Что? Я ничего не имел в виду. Просто констатировал факт, что почувствовал, как тебя пробрала дрожь.

Я сглотнула, ненавидя то, что мои щеки мгновенно запылали. – Ладно.

– От близости моего рта, – поддразнил он, и я бы наверняка разозлилась, если бы его слова не сопровождались таким же непринуждённым смешком, как тот, который я слышала от него весь день на работе с Тео.

Небрежный. Безвредный.

– Бей? – крикнула мама. – Ты дома?

– Да, – ответила я, хватая Чарли за рукав и втаскивая его за собой в гостиную. Он тихо хмыкнул в ответ на мою властность, и я сказала: – Извини за опоздание.

Но войдя в комнату, я отпустила его руку и крепко скрестила руки на груди, возненавидев увиденное. Мама удобно расположилась на диване, прислонившись к Скотту, поджав ноги, словно ей никогда не было так комфортно. Он был в клетчатых пижамных штанах, мешковатой футболке и этих чёртовых белых носках с двумя полосками, которые вызывали у меня иррациональную ярость.

Боже, а что, если я опоздала, и это уже стало нашей новой нормой?

– О, – мама удивлённо посмотрела на Чарли. – Привет, незнакомец.

– Да, – сказала я, заправляя волосы за уши. – Это Чарли, мы вместе работаем.

– Привет, Чарли, – сказала мама, и когда я взглянула на него…

Офигеть.

Чарли одарил её самой очаровательной в мире улыбкой. Это была не кривая, ленивая ухмылка, которую я видела до сих пор, а полноценная улыбка, словно сошедшая с рекламы отбеливающей зубной пасты. Прищуренные глаза, глубокие ямочки на щеках – он выглядел мило, ей-богу.

Я уставилась на него, почти уверенная, что у меня отвисла челюсть, когда он ухмыльнулся и сказал: – Здравствуйте, очень приятно познакомиться.

Улыбка мамы растянулась до самых ушей – она буквально светилась, глядя на Чарли. Скотт встал и протянул руку.

– Привет, Чарли. Я Скотт.

Очаровательная улыбка Чарли растаяла, превратившись в его обычную саркастическую ухмылку, когда он пожал руку Скотту.

– Приятно познакомиться. Вы отец Бей?

Я закусила губу. Он такой засранец.

– Нет, – сказал Скотт, выглядя слегка смущённым. – Я друг её мамы.

– Друг, да? – протянул Чарли, позволяя взгляду пробежаться по пижамным штанам Скотта и его ногам в носках. – Ладно.

– Пошли за содовой, – сказала я, практически втаскивая Чарли на кухню. Как только мы зашли за угол и оказались вне их поля зрения, я посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

И тут он ухмыльнулся. Он ухмылялся, как победитель, а я разразилась смехом, который звучал нелепо высоким, пока я пыталась его сдержать.

– Ты ужасен, – сказала я, пытаясь говорить и одновременно тихо смеяться.

– Ты видела его лицо? – спросил Чарли, всё ещё ухмыляясь. – Кажется, он хотел меня ударить.

– Ш-ш-ш, слушай.

Мама говорила тихо, и мы оба вытянули шеи, чтобы подслушать.

– О, он ничего такого не имел в виду, – сказала мама успокаивающим тоном, отчего Чарли ткнул меня локтем в рёбра.

– О да, имел, – прошептал он, звуча безумно гордым собой.

– О да, он имел, – недовольно пробормотал Скотт. – Поверь мне, я знаю мальчиков-подростков.

Я закатила глаза, и Чарли тоже.

– Ты можешь просто быть вежливым с другом Бей? – спросила мама. – Ничего особенного, просто вежливым.

Мой рот раскрылся от удивления от язвительного тона мамы, а Чарли поднял руки вверх, словно только что выиграл матч. Боже, неужели его план действительно сработает?

– Мне пора, – сказал Чарли, смотря на меня сверху вниз с полуулыбкой, – но не стоит благодарностей за крутость.

– Нееет, – взмолилась я, хватая его за руку и тряся. – Ты тут творишь богоугодное дело.

– Серьёзно, моя мама будет в бешенстве, если я опоздаю.

– Ладно, – я отпустила его руку. – Но мы можем делать это чаще? То есть, ты можешь приходить сюда и просто ужасно себя вести?

– Похоже на вечеринку, – сказал он, его тёмные глаза скользнули по моему лицу, прежде чем он обошёл меня. – Мне нужно идти домой и учиться, – продолжил он, наклонившись, чтобы заглянуть в гостиную, и окликнуть маму: – но было очень приятно познакомиться.

– И мне, Чарли, – ответила мама, а вот Скотт не произнёс ни слова.

Чарли ушёл, и когда я вошла в гостиную, они оба вопросительно посмотрели на меня.

– Значит, Чарли – коллега, да? – мама хитро улыбнулась мне, словно хотела выпытать информацию, но понимала, что после Зака слишком рано подталкивать меня к новым отношениям. Она бросила взгляд на Скотта, прежде чем сказать: – Он симпатичный.

Я представила его лицо, и да, он и правда был симпатичным.

Симпатичным и до ужаса раздражающим.

– Мы просто друзья.

– Слава богу, – пробормотал Скотт. Когда мы обе удивлённо посмотрели на него, он добавил: – Что? Просто он мне показался немного задиристым. Что прекрасно для друга, но не очень для парня.

– Вау, – удивлённо произнесла мама, нахмурившись и поджав губы.

– Что? – переспросил Скотт, переводя взгляд с меня на неё и обратно.

– Ничего, – сказала она, покачав головой. – Просто не ожидала, что именно ты в этой квартире будешь устанавливать жёсткие правила насчёт парней.

Он положил руку ей на колено, скорчил рожицу и произнёс:

– Я загадочный, разве ты этого не знаешь?

– Наверное, забыла, – сказала она, улыбаясь и проводя рукой по волосам. – Что ты… загадочный.

Она скорчила мне гримасу, будто говоря: «Посмотри на этого чудака», но я не могла ни засмеяться, ни даже улыбнуться, потому что меня словно парализовало. Я замерла, наблюдая за тем, как они счастливо смеются вместе.

Боже, неужели я опоздала?

Как я могла встать на пути у поезда «Мама – Скотт», который так слаженно мчится вперёд? Я отчаянно хотела, чтобы она так же лучезарно улыбалась и была счастлива, правда, я просто не хотела, чтобы за это счастье отвечал какой-то мужик.

Я не хотела, чтобы он был ответственен за это.

Не потому, что я вела себя, как третьеклассница, кричащая каждому мужчине, которого встречает мама: «Ты мне не отец!». Я была не против её социальной жизни. Она мой самый любимый человек во всей Вселенной и заслуживает всего самого лучшего.

Однако, с другой стороны, будучи старшеклассницей, я прекрасно осознавала, насколько быстро всё может измениться. В пятницу сентября отец познакомил меня с Алисой – девушкой, с которой он «видится», – по FaceTime, а к концу того же месяца он совсем перестал мне звонить и писать.

Полное радиомолчание, которое подавляло своим явным отсутствием.

Неужели сложно было изредка отправлять мне сообщение, просто чтобы дать понять своему РЕБЁНКУ, что ты о ней думаешь?

И в этом-то и была загвоздка, честно говоря.

Он, очевидно, просто не думал обо мне.

Вчера я увидела на страницах Алиссы в соцсетях, что они с отцом только вернулись с Гавайев.

Так что можете подать на меня в суд за то, что я хочу замедлить ход событий.

– Я иду спать, – сказала я, нуждаясь в том, чтобы выбраться оттуда. – Спокойной ночи.

Я быстро направилась в свою комнату, стараясь не зацикливаться на происходящем, но не смогла выбросить это из головы, пока переодевалась в шорты и футболку и залезала в кровать.

А вдруг он переедет сюда?

Я понимала, что для этого слишком рано, но не могла выбросить эту мысль из головы. Что, чёрт возьми, я буду делать, если Скотт переедет к нам? Сама мысль о том, что кто-то чужой появится в нашей жизни, вызывала у меня неприятные ощущения в животе.

Мой телефон зажужжал как раз в тот момент, когда я искала, что посмотреть на «Нетфликс».

Чарли: Они что-нибудь говорили обо мне?

Я написала: Скотт считает тебя немного задиристым и очень рад, что ты мне нравишься только как друг.

Чарли: Коллега.

Я застонала в темноте и ответила: Ах да, точно. Как я посмела предположить такое, да?

Чарли: Я прощаю тебе эту самонадеянность.

Я: О, спасибо.

Чарли: Тогда позволь задать тебе вопрос, Очкарик. Очевидно, что мы оба сейчас одиноки. Ты сейчас в поиске? Тебе кто-нибудь нравится?

Я не знала, что и думать по поводу его вопроса. Логично, что ему интересно – я и сама задавалась тем же вопросом о нём, но я чувствовала себя немного глупо, отвечая: Наверное, я открыта для знакомств, но сейчас мне никто не нравится. А ты?

Чарли: То же самое.

Я вспомнила, каким счастливым он выглядел в кинотеатре, когда мы виделись год назад, и написала: Ты до сих пор зациклен на той девушке, которую звал на выпускной в кинотеатре?

Чарли: И да, и нет.

Я не могла поверить, что он действительно ответил на этот вопрос как-то серьёзно.

Я: Что это значит?

Чарли: Это значит, я не зациклен на Бек – она, похоже, счастлива со своим придурком, к тому же, я решил, что у неё слишком длинные ресницы. Ну, серьёзно, кто, чёрт возьми, просыпается каждое утро, выглядя как олениха Кларисса?

Я: Кто?

Чарли: Олениха, которая считает Рудольфа милым. Её зовут Кларисса. Помнишь? Миииилый??

Я фыркнула.

Я:Я бы предположила, что ты родился слишком циничным, чтобы наслаждаться рождественскими пластилиновыми мультфильмами.

Чарли:Признаюсь, я обожаю праздники. Не знаю, почему, но я тащусь от Рождества. (прим. пер.: в ориг. Чарли использует фразу «get off on» у которой есть двойное значение, например: «заводиться/получать удовольствие» или «тащиться/наслаждаться»).

Это меня рассмешило.

Я: Может, перефразируешь?

Чарли: Да ладно тебе, Очкарик. Будто кто-то неправильно поймёт и подумает, что я испытываю сексуальное возбуждение от праздников. НО ЛАДНО. Я наслаждаюсь сезоном дарения подарков.

Я прокрутила список, до своего комфортного сериала «Шиттс Крик» (прим. пер.: телевизионный ситком) и выбрала серию про охоту на индеек. Потом написала: Так, если ты её забыл, что за «да и нет»?

Чарли: Я забыл о НЕЙ, но не о паршивых чувствах, когда тебя бросают. Я не хочу вернуть Бекку, но и знакомиться с кем-то новым тоже не особо хочется.

Я прекрасно его понимаю, только вот я хотела вернуть Зака.

Правда, наши ситуации совсем разные. С Заком мы вообще не должны были расставаться. У нас была глупая, ничего не значащая ссора, и если бы он не пошёл на вечеринку, где было ОЧЕНЬ много пива, мы бы помирились на следующее утро, и всё было бы хорошо.

Но вместо этого он так напился, что полез целоваться к Элли Кларк.

На следующий день он прибежал ко мне, умоляя простить его, потому что во всём, видите ли, была виновата пивная бочка, но я его выставила за дверь.

Хотя, по идее, это должен был быть временный разрыв.

В тот момент я уже знала, что рано или поздно прощу его. Просто тогда я не могла. Была слишком зла. И разочарована, если сейчас об этом задуматься.

Но вместо того, чтобы снова попытаться вымолить прощение, Зак начал встречаться с Кортни Салливан. Я понимала, что это просто отходняк, и он всё ещё любит меня. И как только они расстанутся, мы снова будем вместе.

Вот только теперь он встречается с Келси.

Я написала: Я не знала тебя тогда, что случилось?

Чарли: Она решила, что у неё появилась более глубокая связь с другим человеком.

Я:УЖАС.

Я не могла представить, чтобы меня бросили ради кого-то ещё. Было уже достаточно тяжело видеть Зака с другой после нашего расставания.

Чарли:Верно? Типа, дело не во мне, а просто в том, как сильно она «вибрирует» рядом с кем-то или типа того. Тупой ответ.

Я согласилась, хотя где-то в глубине души закралась мысль, что, возможно, она просто пыталась помягче с ним расстаться. А настоящая причина заключалась в том, что она просто достигла предела терпимости к мрачному сарказму Мистера Ничто. Тем не менее, я решила поддержать его и написала: Невероятно тупой.

Глава 16

Бейли

Следующие несколько недель прошли по накатанной: школа, работа и Чарли. Вторник и четверг, похоже, были закреплены за мной и Чарли, в то время как понедельник и среда принадлежали Некесе и Тео. По выходным мы работали все вчетвером, а это означало, что Чарли буквально всю смену писал мне о взаимоотношениях Некесы и Тео.

Чарли: Это уже ДВЕНАДЦАТЫЙ раз, как она касается его руки с тех пор, как мы заступили на смену.

Я:Ты псих.

Чарли:Тебе нужно считать ЕГО прикосновения, Очкарик.

Я: Зачем мне это делать?

Чарли: Данные. Всё дело в данных.

Я: Что это значит?

Чарли: Если не знаешь, я не скажу. Просто начинай считать.

И я начала. Чарли постоянно втягивал меня в какие-то глупые и бессмысленные игры. То, на что я бы никогда не согласилась, но проще было просто подыграть ему.

– Батончик «Salted Nut Roll», – сказал Чарли, наблюдая за голым по пояс мужчиной в плавках, который подходил к торговому автомату.

– Нет, – я взглянула на волосатую грудь парня и поняла, что на этот раз выиграю. – Он возьмёт луковые кольца.

Я облокотилась на стойку регистрации рядом с Чарли, вытянув шею, чтобы получше разглядеть.

Чарли придумал игру «Ставка на торговый автомат», в которой мы делали ставки на то, что собираются купить гости, когда мы увидим, что они приближаются к автомату.

Это была лишь одна из многочисленных игр, придуманных Чарли, чтобы скоротать время за стойкой регистрации. Мне стало интересно, ненавидит ли Чарли скуку, тишину, которая её сопровождает, или саму мысль о том, чтобы остаться наедине со своими мыслями. Он, несомненно, прилагал много усилий, чтобы придумать занятия, избегая чего-то, чего он так хотел избежать.

– Как думаешь, парень, так серьёзно относящийся к интимной стрижке, – тихо спросил Чарли, не отводя взгляда от мужчины, – когда-нибудь позволит крошкам от луковых колец попасть в свои «грудные джунгли»?

Я фыркнула. – Будь повежливее.

– Я и так вежливый, – сказал он, всё ещё наблюдая за парнем. – Я глубоко уважаю любого, кто предпочитает густой лес наверху и полному отсутствию растительности внизу. Он идёт своим путём.

– Тс-с-с, – сказала я, пристально наблюдая, как мужчина засовывает долларовые купюры в автомат.

Чарли всем своим весом облокотился на меня, заставив пошатнуться. – Это ты тс-с-с.

– Прекрати, – сказала я, но мы оба замерли, когда мужчина сделал свой выбор.

– Да! – Чарли победно вскинул кулак. Наклонившись ко мне, он прошептал: – Кто выиграл, Бей? Ты или я?

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты невыносимый, когда выигрываешь? – спросила я, не в силах сдержать улыбку, когда он вёл себя как ребёнок.

– Тогда я, должно быть, всё время невыносимый, – сказал он, широко и самоуверенно улыбаясь.

– Ты и правда такой. Это просто идеальное описание тебя. Невыносимый 24/7.

Когда мы не работали вместе, я практически умоляла его прийти ко мне, потому что в его присутствии происходило одно из двух. Либо он приходил, и Скотт затихал, из чего я делала вывод, что Чарли выигрывает для меня время, замедляя развитие их отношений. Либо он приходил раньше Скотта, и, о чудо, Скотт вообще не появлялся.

Словно ему не хочется приходить, когда там Чарли.

Тем не менее, моя мама по-прежнему казалась счастливой со Скоттом, и отношения не разваливались на части. Но для человека, которому приходилось иметь дело с их отношениями ежедневно, любое отсутствие Скотта считалось победой.

Именно так я задолжала Чарли услугу.

В среду вечером, зарывшись в учебники у себя в комнате, я врубила музыку погромче в своих наушниках, чтобы не слышать болтовню Скотта и мамы в гостиной, как вдруг пришло сообщение от Чарли.

Чарли: Мне нужна услуга, Очкарик.

Я напечатала: Какая услуга?

Чарли: Хочу, чтобы ты пошла со мной на вечеринку в пятницу вечером.

Что?! От неожиданности я поставила песню на паузу. Он что, зовёт меня на вечеринку? С ним? Мы подобным не занимаемся: мы тусуемся либо на работе, либо у меня. Почему он хочет, чтобы я пошла с ним на вечеринку? Я отправила сообщение: Что????

Вместо его ответного сообщения, мой телефон вдруг зазвонил. Что, честно говоря, было в стиле Чарли. Если требовалось что-то объяснить, он почти всегда отдавал предпочтение телефонному разговору.

Я подняла трубку со словами: – Какого рода вечеринка? Детский день рождения, что ли?

Я хотела, чтобы он ответил «да», потому мне не хотелось, чтобы из-за этого наши отношения стали странными.

– Ты думаешь, я подвергну тебя таким пыткам? – сказал он тихим и немного хриплым голосом, словно только что проснулся. – Просто небольшая вечеринка в доме одного из моих друзей.

Небольшая вечеринка в доме одного из его друзей?

Не подумав, я выпалила: – Ладно, но мы же не занимаемся подобным.

Я подошла к окну и закрыла жалюзи, пытаясь объяснить, не создавая впечатления, будто я на него запала.

– Мы никогда не переступали черту связанную со школой и дружбой.

– Именно поэтому это называется «услугой», – сказал он и прокашлялся. – Моя бывшая и её придурок будут там, на это мне плевать, но я не хочу выглядеть жалким. Если ты пойдёшь со мной, я смогу расслабиться и повеселиться, не беспокоясь о том, что выгляжу грустным.

Ладно, это звучало неплохо. Я почувствовала облегчение от того, что он не приглашал меня на свидание, хотя почему-то в животе образовался небольшой комок чего-то.

– А мне будет весело?

– Конечно, будет – ты же будешь со мной.

– Это не так успокаивает, как ты думаешь, – сказала я, размышляя о том, какие у него друзья. – Я почти уверена, что ты самый невыносимый человек, которого я когда-либо встречала.

– Неправильно, – сказал он, и мне показалось, что я услышала собачий лай на заднем плане. – Общеизвестный факт, что зажатые люди постоянно путают «веселье» с «невыносимостью».

– А невыносимые люди постоянно путают «нормальность» с «зажатостью», – парировала я. – Пойми это уже.

– Ох, Очкарик, ты просто прелесть, когда сердишься.

От этого я улыбнулась, но хорошо, что он не мог этого видеть. Этому парню не нужно было знать, что его саркастическая болтовня временами бывает забавной.

– Кажется, будто ты специально пытаешься заставить меня отказаться, – сказала я.

– Пожаааааааалуйста, скажи «да», – взмолился он. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

– А твои друзья, одни из тех, кто устраивают вечеринки с пивными бочками, – спросила я, переключаясь мысленно на саму вечеринку, – или больше любители настольных игр?

Я не была тусовщицей. Да и меня это не особо волновало, но мы с друзьями не вращались в кругу тех, кто собирался вместе, чтобы выпить пива. Зак и его друзья были большими любителями выпить, но он никогда не брал меня с собой на вечеринки.

– На этой тусовке будет всё, – сказал Чарли, звуча более радостно, поскольку я ещё не отказалась. – Бочка с пивом на входе, викторина в дальней комнате, и наверное, где-нибудь наверху, несколько чуваков будут дуть бонги втихаря.

– Значит, мне влепят штраф за распитие алкоголя будучи несовершеннолетней, – сказала я.

– Если ты пойдёшь со мной, Бей, – произнёс он мягким, тихим и на удивление искренним голосом, – я гарантирую твоё безопасное возвращение.

Каждый раз, когда он называл меня «Бей», я чувствовала себя немного странно. Что, честно говоря, само по себе было странно, потому что Некеса и мама называли меня так постоянно.

Но когда Чарли говорил это, я чувствовала себя ближе к нему, чем мы были на самом деле. Я прочистила горло и сказала:

– Ты же помнишь историю о моей единственной вечеринке с выпивкой?

– Да, блевотина на ноге, – в его голосе было слышно веселье, когда он добавил: – Обещаю, я не отойду от тебя ни на шаг.

И по какой-то причине я могла сказать, что он говорил серьёзно. Его слова неожиданно меня успокоили.

– Ну, – сказала я, – как я узнаю, что надеть, если не знаю больше подробностей? Типа, это пижамная вечеринка? Костюмированная вечеринка? Будет ли там ужин из семи блюд? Изящные столовые приборы?

– Прекращай всё усложнять, Очкарик, – я практически слышала, как Чарли закатывает глаза по ту сторону телефона. – Ты мило выглядишь в том чёрно-белом свитере, который всегда носишь с джинсами и ботинками, которые сдавливают твои пальцы.

Это заставило меня замереть. Я никогда не думала, что Чарли вообще когда-либо замечал, как я выгляжу или во что я одета. С самого первого раза в аэропорту Фэрбенкса мне всегда казалось, что он воспринимает меня просто как надоедливую и чопорную подругу своей сестры.

Я спросила дразнящим тоном, просто чтобы ситуация не стала неловкой: – Я тебе нравлюсь, Сэмпсон? Ты тайно одержим мной и запомнил весь мой гардероб?

– Ну хватит, – произнёс он, всё ещё не скрывая веселья в голосе. – То, что я замечаю, как ты выглядишь, не значит, что ты мне нравишься, Очкарик.

– Фух.

– Хотя было бы неплохо, если бы на вечеринке ты притворилась, что я тебе хоть немного нравлюсь.

– Сегодня ты меня просто поражаешь.

– Почему? Я просто хочу появиться на вечеринке с привлекательной девушкой, которая будет выглядеть моей парой. Это не значит, что я хочу вылизывать твою шею или называть своей девушкой. Это просто значит, что я маленькая, неуверенная в себе сучка насчёт этой вечеринки. Понятно?

Я рассмеялась – просто не могла сдержаться. Он словно скрипя сердцем назвал меня «привлекательной», при этом будучи раздражённым на себя за то, что ему не всё равно, какое впечатление он производит.

Это было нелепо, но то, что Чарли считает меня привлекательной, что-то для меня значило. Он был невыносимым придурком, но поскольку ему мало кто нравился, было приятно, что я попала в этот список.

– Да-да, продолжай смеяться, это же так уморительно, – сказал он, и я могла слышать улыбку в его голосе. – Ты настоящая засранка.

– Ой, да ладно тебе, Чарли, это не правда, – я рассмеялась и поняла, что на самом деле хочу ему помочь. – И ладно, я пойду с тобой.

– Серьёзно? – спросил он, звуча удивлённым, хотя, как мне казалось, это было очевидно с самого начала.

– Конечно, – сказала я, разминая спину и жалея, что мне ещё нужно заниматься. – Я никого из твоих друзей не знаю, так что мне не нужно строить из себя крутую.

– Нельзя хотя бы немного прикинуться крутой?

– О чём ты вообще?

– Ладно, – его голос стал ниже, и он зазвучал расслабленно, словно он лежал на диване и смотрел телевизор. – Я бы предпочёл обойтись без происшествий в ванной и публичной рвоты.

– Думаю, я могу тебе это обеспечить. А как ты относишься к тому, если я резко начну распевать песни из мюзиклов?

– Только не Гершвин, – сказал он с отвращением. – Терпеть не могу Гершвина.

– Да никто не ненавидит Гершвина, – ответила я, размышляя, как вообще может быть весело разговаривать с Чарли по телефону, когда большую часть времени он огромная заноза в заднице. – Отсюда и предположение о коммунизме.

– Осторожнее с предположениями, Очкарик.

– Знаю, прости.

– Я прощу, – сказал он, – но только потому, что ты собираешься изображать симпатию ко мне в пятницу вечером.

Я захлопнула книгу, встала из-за стола и рухнула на кровать.

– Это будет самым сложным испытанием в моей жизни. Меня должны сразу же номинировать на Оскар в субботу утром, если я с этим справлюсь.

– О, ты справишься, – произнёс он с игривой интонацией, словно немного флиртуя. – Я очарую тебя так, что ты и думать забудешь, что на самом деле я тебе не нравлюсь.

– Невозможно, – сказала я, закутываясь в одеяло.

– Подожди и увидишь, Очкарик, – сказал он. – Просто подожди и увидишь.