Текст книги "Ставлю на тебя (ЛП)"

Автор книги: Линн Пайнтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 44

Чарли

Я услышал, как её дыхание замедлилось, и понял, что она заснула.

Моё дыхание, с другой стороны, было прерывистым из-за того, что сердце билось в груди так, будто я только пробежал милю. Сон был последним, о чём я мог думать сейчас.

Мой мозг просто добивал меня.

Что ты наделал? Что ты наделал? Что, черт возьми, ты наделал, гребаный кретин?

Я влип.

Я так влип.

Я так чертовски влип.

Потому что Бейли была в моих объятиях и пахнула раем, прижимаясь ко мне так, будто ей тут самое место, и я страстно желал, чтобы так оно и было.

Боже, помоги мне, я хотел быть тем местом.

Мне хотелось зарыться носом в её волосы цвета какао и остаться там навсегда, обняв единственное настоящее создание, которое я когда-либо знал, но не мог.

В горле стоял ком, когда я лежал рядом с ней в темноте, давая себе ещё десять минут, прежде чем мне придётся встать.

Уйти.

Но когда десять минут истекли, я дал себе ещё десять.

Я так влип.

Глава 45

Бейли

Я не знала, где нахожусь, когда проснулась.

Шалаш сбил меня с толку, одеяла свисали сверху, но стоило мне повернуть голову и увидеть подушку Чарли, как я всё вспомнила.

– Чарли? – я села, схватила свой телефон – на часах полдесятого – пригладила волосы и вылезла из шалаша. Я не видела его, и в квартире было тихо. – Где ты?

Я выглянула в коридор. Мне не хотелось застать его врасплох в его комнате, пока он переодевался, поэтому пошла на кухню выпить воды. Там меня ждала его записка.

«Пришлось бежать – выход найдёшь сама».

Что? Я перечитала её, перевернула листок, затем подумала, что это могло значить. Почему он ушёл, не разбудив меня? И фраза «выход найдёшь сама» не совсем кричала о том, что он в восторге от произошедшего вчера ночью, или что он выбежал из дома, чтобы удивить меня шоколадными пончиками.

Я написала ему.

Я: Не могу поверить, что ты оставил меня одну в своей квартире, лузер.;)

Мне было не по себе из-за его отсутствия, но, вероятно, у меня просто паранойя.

Я подождала несколько минут, но, когда он не ответил, обулась, накинула пальто и ушла. У меня не было никакого желания находиться одной в квартире мамы Чарли. Это было как-то странно и неловко, будто я вторглась туда, где мне не место.

Выйдя из здания, дверь которого с лязгом захлопнулась за мной, я осознала, что машины то у меня нет. Капец! Как я могла забыть, что Чарли забрал меня? Не хотелось его дёргать, не зная, где он, поэтому вместо этого написала Некесе.

Я:Ты не могла бы приехать за мной? Знаю, что ты под домашним арестом, но если ты скажешь своим родителям, что у меня сломалась машина…?

Некеса:У тебя сломалась машина?

Я: Нет, но это сложно.

Некеса:Где ты?

Я:В квартире Чарли.

Некеса:Где Чарли?

Я:Понятия не имею.

Некеса:Боже мой, я уже еду. Скинь мне адрес.

Пока я ждала Некесу, в голове снова и снова прокручивались события прошлой ночи. И сомнения терзали меня всё сильнее. Разве мы не признались в своих чувствах? Разве мы не двигались к чему-то новому?

Так, что могло значить то, что мой дружок по переписке так и не ответил?

«Хватит вести себя как параноик», – сказала я себе.

После того, как Некеса забрала меня, мы поехали в «Старбакс», чтобы она «могла насладиться пятью минутами неограниченной свободы», пока она выслушивает меня.

И я рассказала ей.

Я рассказала ей обо всём: о предложении, о том, как Чарли забрал меня, о шалаше из одеял и о поцелуях.

Поперхнувшись кофе, она почесала бровь и сказала: – Но ведь единственное, в чём вы друг другу признались это то, что испытываете чувства выходящие за рамки просто коллег, верно?

О боже. Это и правда были единственные слова, которые мы сказали друг другу.

«Выходящие за рамки коллег». На признание в любви не тянет.

Неужели моя эмоциональность сыграла со мной злую шутку, и я увидела в этом нечто большее, чем было на самом деле? Моё сердце замерло – черт, черт, черт – когда я обдумывала её слова.

Но он был таким милым, и я чувствовала близкую связь с ним, между нами явно было нечто большее, чем просто «выходящее за рамки коллег». Поцелуй, да и не один, совсем не был похож на то, как целуются коллеги.

Верно?

Я сглотнула и сказала: – Верно.

Она прикусила нижнюю губу и спросила: – А есть возможность того, что он говорил это буквально в своей шуточной «мы просто коллеги, не друзья» манере?

– Нет, – сказала я, сомневаясь в себе, когда говорила это. – То есть… да, возможность есть, но тебя там не было. Химия…

– Вы были одни в квартире, в темноте, лежали вместе на кровати. – Некеса подняла брови и сказала: – Он парень, Бей. Иногда они говорят такие вещи…

– Нет. – Нет. Я покачала головой и сказала: – Всё было не так. Он был тем, кто всё остановил.

– Я просто хочу сказать, что у вас двоих могли остаться разные впечатления от этой ночи, вот и всё.

Её слова не давали мне покоя всю дорогу домой. Может, она права? Неужели для него это было не так значимо, как для меня?

И почему, черт возьми, он не отвечает на мои сообщения?

Как только она остановилась перед моим зданием, все мысли о Чарли исчезли, потому что пришло время столкнуться лицом к лицу с реальностью.

Боже, я так не хотела этого делать.

Я достаточно хорошо знала свою маму, чтобы знать, что она обнимет меня и скажет, что всё будет хорошо.

Потому что для неё так и будет.

У неё будет замечательный новый муж.

Черт, а что если Скотт внутри? Что если они захотят сесть вместе и обсудить это со мной?

У меня заболел живот.

И что если они уже решили, как будет выглядеть наша жизнь теперь?

– Спасибо, что подвезла меня, – сказала я, отстёгивая ремень безопасности и открывая дверь. – Боже, ты не представляешь, как сильно я не хочу заходить внутрь.

– Понимаю, – сказала она, одарив меня сочувственной улыбкой. – Удачи.

– Спасибо, – я вошла в здание, поднялась по лестнице настолько медленно, насколько это было возможно, и сделала глубокий вдох, прежде чем войти в квартиру. Я тихо закрыла за собой дверь и спросила: – Мам?

Я бросила свою сумку в прихожей и сняла обувь.

– Бей? – по звуку голоса было ясно, что она в своей спальне.

– Да.

Она вышла из своей спальни – одна, слава богу – и бросила на меня вопросительный взгляд. И по её взгляду я смогла прочесть, что она не знает, злюсь я или грущу, или всё нормально. – Привет.

– Мне так жаль, что я ушла, – сказала я, переполненная чувством вины, глядя на её лицо. Это было единственное предложение, которое она могла получить от Скотта, и я испытывала чувство вины за то, что отняла у неё этот момент. – Надеюсь, это не испортило твой вечер.

– Всё нормально, – сказала она, взяв меня за руку и подталкивая к дивану. – Как дела у Чарли?

Я попыталась сглотнуть, но в горле словно застрял камень.

– Ничего нового, типичный Чарли.

– Мы можем поговорить о помолвке? – спросила она, так мило, что мне стало грустно. Грустно из-за того, что я добавила стресса в её «долго и счастливо», и грустно за себя, за то, что я могу потерять.

Я кивнула, но на большее не была способна.

Она выглядела разочарованной моим молчанием, а затем спросила:

– Значит, тебе не нравится Скотт?

Я вспомнила как Скотт дразнил Чарли из-за наших телячьих нежностей в Колорадо, и поняла, что на самом деле он мне нравится, просто ему не место в моей жизни. Я не знала, поймёт ли она это. – Дело не в том, что он мне не нравится, а в том, что я не хочу того, что он привносит в нашу жизнь.

Она склонила голову набок. – Что ты имеешь в виду?

Я сделала глубокий вдох и решила быть честной.

– Я имею в виду, что я не хочу переезжать. То есть, я уверена, что ты захочешь переехать в его дом, если выйдешь за него замуж, но я не хочу переезжать в чужой дом. Я не хочу жить с ним, и я определённо не хочу жить с его ребёнком, которого я знать не знаю. Как мне свыкнуться с тем, что мне нужно перевезти свои вещи и себя в чужую жизнь?

Я ненавидела, что снова поддалась эмоциям.

– Это хороший дом, – сказала она, протягивая руку и проводя рукой по моим волосам. – С дополнительной комнатой, которая супер-милая. Она расположена на цокольном этаже, рядом с большой гостиной и баром, которыми почти никто не пользуется. Так что это будет как твой личный уголок.

При подтверждении того, что мы будем жить вместе с ним, внутри меня всё сжалось. Перед глазами всё поплыло, и я пожалела, что не могу просто отключить свои эмоции.

– Бейли, – терпеливо сказала она. – Я знаю, что перемены – это тяжело, но я бы не согласилась на это, если бы не думала, что это будет хорошим вариантом для тебя.

Я вздохнула и сказала: – Я знаю.

Даже если я не имела этого в виду. Я знала, что она заботится о моих интересах, но я также знала, что она оптимистка, которая живёт под девизом: «Всё образуется».

– В глубине души я знаю, что это будет замечательно, Бей, – сказала она, всё ещё поглаживая меня по волосам, как она делала, когда я была маленькой. – Просто дай этому шанс, хорошо?

– Хорошо, – сказала я, кивнув.

Похоже, это было неизбежно, независимо от моего желания.

***

Я попыталась дозвониться Чарли после долгого разговора с мамой, убеждая себя, что именно так бы я и поступила, если бы мы не поцеловались.

Но он не отвечал. Впервые с момента нашего знакомства я попала на его автоответчик.

Я написала ему: Моя мама только что подтвердила, что мы переезжаем к Скотту.

И два часа спустя он всё ещё не ответил.

Значит, у меня не было паранойи.

Если бы это был кто-то другой, я бы подумала, что он просто слишком занят, чтобы ответить мне.

Но я знала Чарли.

Знала его график работы и то, что сегодня у него был выходной. Знала его привычку постоянно переписываться, и что он не расстаётся с телефоном. И ещё я знала, что его семьи нет в городе, а это значит, что он был дома один.

Не было ни одной причины, кроме несчастного случая, по которой он бы не ответил мне к этому времени. Поэтому оставалось только одно объяснение.

Он игнорирует меня после поцелуя.

Я плюхнулась на свою кровать, смущённая, сбитая с толку и грустная из-за того, что Чарли, похоже, меня отверг. Потому что несмотря на наши нестандартные отношение: сначала мы были незнакомцами, которые терпеть друг друга не могли, потом стали коллегами, а потом вроде как друзьями. Но он никогда не делал ничего, что заставляло меня комплексовать.

Он всегда подшучивал надо мной, но без всякой злобы.

«Ну и козел», – подумала я, когда Мистер Сквиши запрыгнул на мою кровать, издав при этом едва слышное «мяу». Тот ещё козёл.

Потому что он знал меня – по-настоящему знал. Он знал мои тревоги и неврозы, и знал, что нечто подобное заставит мой разум крутиться в бесконечном вихре мыслей.

И, очевидно, его это не волновало.

Возможно, он действительно оказался тем придурком, каким он мне показался вначале.

Какая-то часть меня чувствовала себя глупо, злясь на Чарли, ведь по сути, он не давал мне никаких обещаний.

Но злая часть меня была не согласна. Потому, мать вашу, он давал обещания. Может, мы и не навешивали ярлыки на происходящее между нами, но когда он утирал поцелуями мои слёзы – это было обещанием. Когда он обнимал меня, пока я плакала – это тоже было обещанием.

Может быть, это и не было обещанием быть моим парнем, но обещанием быть кем-то важным для меня.

Он знал, что стал для меня очень важным человеком, и меня сильно задевало, что он мог просто оставить меня одну, когда знал, что я нуждаюсь в нём. Если бы он написал мне о ситуации с его мамой и её парнем, я бы обязательно ответила – даже в эту самую секунду – потому что, несмотря ни на что, я заботилась о его чувствах.

Видимо, он не испытывал того же.

Я почувствовала, как на глазах наворачиваются слёзы, когда осознала, что всё, что произошло между нами, было просто одной большой ложью.

И я повелась на это. На весь этот обман.

Как я могла быть такой дурой?

Глава 46

Бейли

Я сделала глубокий вдох, потеребила губы, покрытые блеском для губ, и открыла дверь служебного входа. Чарли буквально игнорировал меня все выходные, и теперь нам предстояло работать вместе. Мне было грустно, обидно и я была в бешенстве. И я понятия не имела, как я буду вести себя рядом с ним.

Или как он будет вести себя рядом со мной.

У меня в животе порхали бабочки, когда я открыла заднюю дверь, которая вела в зону за стойкой регистрации. Я повесила пальто и сумочку на крючок, сделала глубокий вдох и вошла в дверь, ведущую к стойке регистрации.

– Привет, Бейли.

Я моргнула и уставилась на Тео. Отступив назад, потому что он не умел соблюдать личное пространство, я спросила: – Что ты здесь делаешь?

– О, как мило! – поддразнил он, улыбаясь и поправляя свой бейджик. – Отличный способ заставить меня почувствовать себя нежеланным.

– Извини, – сказала я, желая покончить с этой ерундой и выяснить, где Чарли. – Я просто не ожидала… В смысле, ты никогда не работаешь по вторникам. Разве Чарли не был назначен на сегодня?

– Ага, – сказал он, открывая ящик, который был полон канцелярских принадлежностей. – У него на этой неделе какие-то дела, поэтому мы поменялись сменами.

– О, – я сглотнула и наблюдала, как берёт коробку со скрепками. – Что за дела?

– Он не сказал, – пробормотал Тео, открывая степлер и начиная заполнять его. – Всё, что он сказал, это то, что вторник/четверг ему больше не подходят.

Я стояла, застыв на месте, когда до меня дошло.

Невероятно, но Чарли целенаправленно меня избегал. Он даже менял своё расписание, чтобы не видеться со мной. Всё внутри меня сжалось, когда реальность его отсутствия – того, что скрывалось за его отсутствием, – обрушилась на меня.

Он был готов на всё, лишь бы не видеть меня.

Я что, была настолько жалкой, что он не мог находиться со мной в одном здании?

Черт, неужели была?

Неужели я была настолько жалкой и отчаянной, когда рыдала в его объятиях, что (после того, как он первым поцеловал меня) он даже не захотел меня видеть? Неужели Чарли действительно мог быть таким жестоким?

Я работала с Тео, будучи опустошённой, но была рада, что у нас такая загруженная ночь. Постоянные заселения из-за национального мероприятия DECA27 помогли мне не сойти с ума, думая о Чарли, пока я бегала с ключами и браслетами.

Как только всё немного успокоилось, я решила, что пора действовать.

К черту всё, мне нужно было знать.

Я достала телефон и написала Чарли.

Я: Не могу поверить, что ты поменялся сменами, чтобы избежать встречи со мной. Мы можем поговорить? Пожалуйста, не игнорируй это.

Я ахнула, когда увидела прыгающие точки. Да ладно, неужели он наконец-то собирался признать моё существование? Я с замиранием сердца наблюдала, как прыгают эти точки.

И вот, наконец-то, появилось сообщение.

Чарли:Мы можем не говорить об этом, Очкарик? Давай просто двигаться дальше.

Я перечитала его трижды, и тошнота усиливалась с каждым прочтением. «Давай просто двигаться дальше».

Я знала, но осознание того, что я была права на счёт Чарли, все равно было как удар ножом в грудь. Он избегал меня после той ночи и явно хотел продолжать избегать меня и дальше.

Боже.

Он не спросил о моей маме или о том, как у меня дела, или попытаться принизить важность той ночи, сказав что-то обидное, прикрываясь заботой.

Нет, он просто хотел двигаться дальше.

Честно говоря, я вообще не понимала, чего он хочет. Возобновить наши дружеские отношения или же положить им конец?

Я пошла в кладовую, чтобы провести инвентаризацию раскладушек, одеял и детских кроваток, но как только я там оказалась, то просто прислонилась головой к стене и закрыла глаза.

Это было выше моих сил.

Он всегда предупреждал меня, что парни и девушки не могут быть друзьями.

Как оказалось, он был прав.

И я ненавидела его за это.

Глава 47

Чарли

Блять, блять, блять.

Я смотрел на её сообщение и чувствовал себя таким мудаком, но что, черт возьми, я должен был сказать? Правду? Правда заключалась в том, что да, я поменял смену, чтобы избежать встречи с Бейли, потому что не мог справиться со своими чувствами.

Или с её.

Я сделал громче свой плейлист на Spotify, но музыка не помогла. От песен Конана Грея становилось только грустнее – он всегда так на меня действует, а я просто мазохист какой-то. Даже «Volbeat» (прим. пер.: датская метал-группа) не удалось заглушить навязчивые мысли в моей голове.

До смешного жалкие мысли, которые не имели ни малейшего значения.

Потому что я поступал правильно, притворяясь, что той ночи не было.

Хотел ли я игнорировать реальность и просто быть с Бейли? Да, блять. Та ночь с ней в шалаше была… черт, было ли подходящее слово? Та ночь была всем, и я был близок к тому, чтобы расплакаться, когда выполз и оставил её одну.

Поцелуй с ней в ту ночь не был в моих планах. Мне всего лишь хотелось утешить её, но когда она посмотрела на меня этими большими глазами, о которых я так мечтал, я стал эгоистом. Я пренебрёг здравым смыслом и потерялся в ней, принимая всё, что она давала мне, и жадно требуя большего.

Гребаный идиот.

Потому что теперь из-за моего эгоизма всё могло рухнуть. Если бы я не поцеловал её, она могла бы остаться в моей жизни, хотя бы как коллега.

Но теперь всё полетело в тартарары.

Она либо хотела отношений, чего не произойдёт, потому что это в конечном итоге разрушит то, что у нас было, либо она была так зла на меня за то, что я сбежал, что то, что у нас было, уже было разрушено.

И самое страшное было то, что у меня не было плана. Впервые в своей гребаной жизни я не знал, как мне быть дальше. Я тупо оттягивал момент, поэтому и поменялся сменами, мне нужно было держаться от неё подальше, пока я не разберусь со своим дерьмом.

Потому что всё, что я знал, было то, что если бы я увидел её прямо сейчас или поговорил с ней по телефону, то вполне мог бы сделать какую-нибудь глупость, например, снова поцеловать её или пригласить на свидание.

Умолять её любить меня вечно.

И всё это сулило конец Чарли и Бейли.

Нет, я собирался найти способ всё исправить, чтобы всё было как прежде.

Только, если она ещё не ненавидела меня настолько, что она ушла навсегда.

Глава 48

Бейли

– Так что, по сути, весь цокольный этаж будет в твоём распоряжении, – Скотт сделал широкий жест рукой, словно говоря: «Всё это твоё», и я проследила за его взглядом по готовому нижнему этажу его дома. – Будет как твоя отдельная квартира.

Я улыбнулась ему и кивнула. – Круто.

Мама ободряюще улыбнулась мне, и я поняла, что она рада моим стараниям. Я наконец-то поняла, что выбора у меня нет, и решила, что попробую сделать всё, что смогу.

Скотт закончил экскурсию по своему дому – нашему дому буквально через месяц – а затем повёл нас с мамой на ланч в центр города. Они с воодушевлением обсуждали переезд (ещё месяц, и дело сделано), их свадьбу (через шесть месяцев) и медовый месяц (на Бора-Бора), а я запихивала картошку фри в рот так быстро, как только могла.

Потому что от старых привычек трудно избавиться.

Каждой клеточкой своего существа я хотела бороться со Скоттом, бороться со всеми этими переменами в моей жизни.

Вместо этого я глубоко вдохнула и постаралась поверить, что всё будет хорошо.

Телефон зазвонил, пока я доедала последнюю картошку фри, и я подняла трубку, потому что увидела, что звонила Некеса.

– Алло?

– Привет, эм, ты не могла бы приехать? – она плакала. – Прямо сейчас?

– Ты в порядке?

– Да, – сказала она и всхлипнула. – Нет. То есть, физически я в порядке, но… мы с Аароном расстались…

Она расплакалась, и я, взглянув на маму, сказала: – Скоро буду.

Когда я приехала, Некеса была дома одна. В уголках её глаз размазалась тушь, нос покраснел, и я крепко обняла её, чувствуя её боль, пока она плакала, уткнувшись мне в плечо.

Когда она наконец немного успокоилась, мы пошли на кухню, и я заварила ей чай, пока она сидела на стуле и рассказывала мне, что произошло.

– Итак, в тот вечер, когда Тео подвозил меня домой с работы, он поцеловал меня.

– Что? – сказала я, почти прокричав это слово. – Тео поцеловал тебя?

Она грустно кивнула. – Да, и я не остановила его.

Я просто смотрела на неё, давая ей закончить, пока внезапный приступ вины не заставил меня почувствовать себя тошно.

– У меня уже давно были какие-то чувства к нему, и я на девяносто девять процентов была уверена, что это дружба. Но когда он попытался поцеловать меня, и я, эм, вроде как позволила это ему. Чтобы понять, что я чувствую.

– Боже, – сказала я, поражённая.

– Знаю, – сказала она, качая головой. – Это длилось всего две секунды, а потом я отстранилась, точно зная, что была права, что это всего лишь дружба, но когда я рассказала об этом Аарону, он взбесился.

– Ты рассказала ему? – я знала, что глаза у меня были как блюдца, пока я ждала, что она скажет дальше, но не могла избавиться от ощущения, что я сыграла свою роль в этом. Если бы я выразила свои мысли более открыто или сказала, что считаю Тео засранцем, всё могло бы повернуться иначе?

– Я должна была, – сказала она, всхлипывая. – Я должна была быть честной, потому что я люблю его, правильно? Поэтому я сказала ему, вместе со словами «Это был момент глупости и я ничего не чувствую к нему», и он вышел из себя. Сказал, что убьёт Тео, и когда я сказала ему не делать этого, он начал плакать, Бей.

– О нет, – сказала я, чувствуя себя ужасно виноватой перед ними обоими. – Он плакал?

– Он сказал, что любит меня, – прохрипела она, напряженным голосом, – но мне явно нужно что-то, чего он не может мне дать.

Почему я не настаивала больше, когда видела, как они флиртуют? Почему я согласилась на это дурацкое пари с Чарли? Чувство вины просто терзало меня, потому что я знала, что частично это была моя вина.

– Милая, – сказала я, обнимая её, пока она плакала. – Мне так жаль. Уверена, ему просто нужно время, чтобы остыть, и тогда он вернётся. Он очень тебя любит.

Когда я отпустила её, она вытерла глаза и сделала глубокий вдох.

– Дело в том, Бей, я сама во всём виновата. У меня был парень, и хотя ничего серьёзного не было, я слишком сблизилась с Тео.

Я с трудом сглотнула и подумала, что хуже я себя чувствовать уже не смогу.

Она покачала головой. – Все границы размылись. Боже, как бы я хотела вернуться назад и создать небольшую дистанцию, понимаешь?

Ладно, я ошиблась. Я могу чувствовать себя ещё хуже.

Я даже не могла смотреть ей в глаза, потому что меня преследовали воспоминания о всех тех случаях, когда интуиция подсказывала мне, что нужно предупредить её. Хотя не мне было рассказывать ей о том, насколько близка она может быть со своими друзьями-парнями, но, возможно, мне стоило преодолеть неловкость и поговорить с ней об этом? Поэтому я просто сказала: – Да.

– Почему ты не влепила мне пощёчину? – Она закатила глаза и сказала: – В следующий раз, когда я буду вести себя как идиотка с парнем, влепи мне пощёчину, хорошо? Я расценю этот поступок как проявление истинной дружбы от своей лучшей подруги, обещаю.

Да, очевидно я была настоящим дьяволом и самой Худшей. Подругой. В мире.

– От Чарли по-прежнему нет вестей? – спросила она.

– Нет, – сказала я, наклеив на себя маску безразличия, хотя от одного упоминания его имени моё сердце разрывалось от боли. – Но тебе не нужно об этом сейчас беспокоиться.

– Пожалуйста? Пожалуйста, позволь мне подумать о чём-то другом, кроме моего собственного бардака.

Я пожала плечами, хотя апатия была полной противоположностью тому, что я чувствовала. Я разрывалась между желанием рыдать, потому что скучала по своему другу, и желанием разыскать его и дать по морде, потому что я была так зла. Сохраняя привычный тон, я сказала: – Ладно. Да, всё ещё никаких вестей. Похоже, теперь он просто мой знакомый.

– Че за бред? – спросила Некеса, выглядя раздражённой. – Я могу понять, что вы двое не сошлись во взглядах на романтику, но он был твоим лучшим другом! Как он мог просто взять и уйти?

Я сморщила нос. – Ты мой лучший друг.

– Я знаю, – сказала она, – но и он тоже. Между вами двумя есть эта инста-дружеская химия. (прим. пер.: в американском сленге есть термин «insta-love» (новомодный вариант «любви с первого взгляда»), где приставка «insta-» обозначает быструю или мгновенную привязанность к кому-то)

– Была, – поправила я, прочистив горло, чтобы избавиться от напряжения в нём.

– Была, – согласилась она со вздохом. – Боже, мы такие жалкие.

– Правда.

– Хочешь заказать пиццу?

Мы заказали большую пепперони и съели её прямо из коробки, пока смотрели «Теда Лассо». Это был такой комфортный сериал, что нам стало намного лучше. Настолько лучше, что когда Дана написала нам обеим предложение присоединится к празднованию её с Илаем дня рождения в ресторане «Applebee's» (оказывается, у этих двоих день рождения в один день – так мило, не правда ли?), мы сразу же согласились.

Конечно, после того как подтвердили, что Чарли не придёт.

Мы потратили время на подготовку, завивая друг другу волосы и уделяя слишком много внимания таким деталям, как подводка для глаз и идеальный лак для ногтей. Я одолжила у неё юбку в красно-черную клетку и пушистый свитер, а она надела ярко-оранжевое платье.

К тому времени, когда мы вошли в ресторан, мы чувствовали себя просто невероятно.

Пока не увидели их.

Дана и Илай смеялись, сидя друг напротив друга, вместе с несколькими незнакомыми мне людьми. Казалось, они все отлично проводили время, а в центре стола лежало несколько подарков.

Но также за столом, сидя в рабочей одежде, как будто они только пришли со смены в «Планете Веселья», были Чарли и Тео.

Я сразу почувствовала, будто не могу дышать, и возненавидела его за то, что он так на меня действовал. Мне хотелось оставаться равнодушной, но звон в ушах и жар на щеках говорили сами за себя.

– Сукин сын, – сказала Некеса мне уголком губ. – Вселенная, блять, издевается надо мной?

Я едва слышала её, потому что мои предательские глаза были прикованы к Чарли. Боже, я так сильно по нему скучала, а ведь прошла всего неделя. Как бы я ни утверждала, что всё нормально, правда была в том, что он оставил зияющую дыру в моей жизни.

Я не говорю о Чарли, с которым я целовалась – я не была близка знакома с этой его стороной.

А о моём коллеге/друге Чарли, которому я писала тридцать раз в день и с которым разговаривала по телефону почти каждый день, вот он и оставил после себя ноющую пустоту.

Неужели прошла всего неделя?

– Давай сделаем это, – сказала Некеса, бросая на меня свой «я та ещё сучка» взгляд. – Давай просто усадим свои задницы и попробуем повеселиться.

– Это задача не из лёгких, – пробормотала я.

– Просто попробуй, – сказала она, а затем обошла стол и заняла пустой стул между Даной и Тео. Единственное свободное место оставалось рядом с Чарли, и я не была уверена, что у меня хватит душевных сил, чтобы заставить свои ноги двигаться в этом направлении.

Проклятье.

Он словно услышал мою мысленную ругань, и его взгляд упал на меня. Но вместо того, чтобы поступить правильно и отвести взгляд, или, хотя бы, выглядеть неловко, он одарил меня самодовольной улыбкой.

Серьёзно?

Призвав свою внутреннюю Некесу, я подошла и заняла свободное место, хотя предпочла бы сидеть в раскалённом добела пламени ада. Я сразу же переключила своё внимание на Дану и Илая.

– С днём рождения, ребята, – сказала я, растягивая губы в игривой улыбке. – Я пропустила караоке?

До меня доносились слова Тео, который рассказывал Некесе, что его машина в ремонте и Чарли подвёз его, что объясняло, почему он был здесь, когда даже не был знаком с именинниками.

– Мечтай, – ответила Дана, выглядя такой невероятно счастливой, что я порадовалась, что Илай не интересовался мной. – Начинаем через пять минут.

– Прелестно, – пробормотала я.

Переведя взгляд через стол, я увидела, как Некеса оживлённо беседует с Тео. Я попыталась наклониться немного ближе, не будучи очевидно, пока не услышала:

– Ты упадёшь со стула, если наклонишься ещё сильнее, Очкарик.

Я взглянула на Чарли, и он одарил меня насмешливой ухмылкой, которой одаривал меня уже тысячу раз. Это разозлило меня. Как он смеет вести себя так, будто всё нормально? Я натянула на лицо фальшивую улыбку и отвернулась от него.

Я уже собиралась сказать что-то Дане, когда Чарли спросил: – Ты собираешься петь?

– Что? – спросила я, бросив на него взгляд через плечо.

Он кивнул в сторону бара. – Когда начнётся караоке. Ты будешь петь, Митчелл?

– Сомневаюсь, – ответила я, желая, чтобы он просто оставил меня в покое.

Я услышала, как Илай что-то сказал ему, а затем Некеса, Чарли и Илай ввязались в бурную дискуссию. Так я и сидела, зажатая между двумя разговорами, как одинокая неудачница. Я отчаянно хотела вернуться домой, но в то же время я была так рада видеть, что Некеса не плачет, что ради её счастья я готова была заткнуться и немного потерпеть.

Ну знаете, раз уж я приложила руку к её несчастью.

Караоке началось, и я наконец-то смогла расслабиться. В основном потому, что Чарли, наконец, замолчал, а все остальные начали петь. Дана и Илай исполнили «Señorita» Камилы Кабельо и Шона Мендеса, и, честно говоря, звучали они очень даже неплохо.

Будучи ещё очаровательнее, чем раньше.

Они были идеальной парой. И меня от этого тошнило.

Некеса вышла и исполнила «Party in the USA». Пела она не очень хорошо, но все подпевали, так что было весело. Я как раз обсуждала Майли Сайрус с Илаем, когда услышала первые ноты следующей песни.

Нет.

Я закрыла глаза и отказалась смотреть в сторону караоке-сцены.

– Бейли, – сказал Чарли в микрофон, – Бейли Митчелл. Спой со мной.

Заиграла «Do What You Gotta Do», и Чарли начал подпевать диснеевской песенке. И делал он это ужасно.

Услышав, как он поёт эту песню, я стиснула зубы и сжала кулаки. Она напомнила мне о нашем прошлом, о том, какими мы были, как здорово нам было вместе, и о том, как легко он от всего этого отказался.

И теперь, раз уж мы оказались рядом, он решил, что мы могли просто продолжить с того места, где остановились, будто ничего не произошло?

Мне нужен воздух, нужно побыть одной, и мне уж точно не нужен был Чарли. Я чувствовала, как он сверлит меня взглядом, пока шла, и как раз когда я толкнула двери, чтобы выйти из здания, услышала, как он прерывает песню и зовёт меня: – Бейли!

Нет.

Не останавливайся, не оборачивайся.

Я обошла здание сбоку, подальше от посторонних глаз, и обеими руками потёрла затылок.

– Бейли? – Чарли выскочил из-за угла, и я почувствовала, как что-то сжалось внутри меня, увидев его растерянный вид. Будто он был шокирован тем, что мне не хотелось играть с ним.

– Ради Бога, Чарли, ты можешь просто оставить меня в покое? – я опустила руки по бокам и вздохнула. – Ты в этом мастер, так что это должно быть легко.

Он издал какой-то звук и его лицо исказилось от боли и вины. Будто знал, каким мудаком он был.

– Я не оставлял тебя. Я просто…

– Ты буквально оставил меня одну в квартире своей матери, и с тех пор игнорируешь меня, – сказала я высоким голосом, который мне не нравился. – Не пойми меня неправильно, мне насрать, но ты не можешь вести себя так, будто не понимаешь, почему я больше не твой друг.