Текст книги "Замок ее мечты"
Автор книги: Линн Керланд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)
Глава 7 часть 1
Полная радужных надежд, Женевьева быстро сбежала с лестницы. Что за невероятная история с ней приключилась! Быстро проходя по каменным плитам парадного зала, она в предвкушении потирала руки. Сейчас самое время получить ответы на все вопросы. Кем был ее призрак? Чем он был сейчас занят? Что сделало его таким раздражительным? Может, тот факт, что он давно уже умер?
Уорсингтон суетился возле плиты, бормоча себе что-то под нос.
– Пахнет восхитительно, – бодро сказала Женевьева, садясь за длинный кухонный стол.
Уорсингтон обернулся и внимательно на нее посмотрел.
– Как вы себя чувствуете?
– Лучше не бывает.
– Вам хорошо спалось?
– Кто он?
Уголки губ Уорсингтона дрогнули в улыбке.
– Вы о ком?
– Не надо играть со мной в игры, Уорсингтон, – предупредила она. – Вы знаете, о ком я говорю. Вы не говорите мне всей правды, и мне это порядком надоело. Мне нужны ответы. Сейчас же.
Ого, она все больше становится похожей на королеву Елизавету. Женевьева постаралась нахмуриться как можно строже.
– Скажи мне, кто это.
Уорсингтон отвернулся, чтобы выключить плиту.
– У меня нет на это полномочий, миледи.
Итак, ее управляющий не желает сдаваться. По-видимому, он затеял с ней ту же игру, что и Брайан Макшейн. Ну что ж, невелика потеря. Наверняка имеются и другие, кому известно что-нибудь о замке. Например, люди, нанятые для уборки замка, могли знать его историю. Если Уорсингтон не хочет ее просветить, она найдет кого-нибудь еще.
– В таком случае я не буду донимать тебя вопросами, – сказала она безразличным тоном. – Кстати, не мог бы ты одолжить машину? Мне надо съездить в город.
– Моя на ремонте, – сказал управляющий, внезапно заинтересовавшись содержимым духовки. – Возьмите «ягуар» его светлости. Он стоит возле входа с ключами в зажигании.
– Ты имеешь в виду машину Родни? – поинтересовалась Женевьева. – Покойного графа Сикерка?
Ей показалось, что управляющий пытается сдержать улыбку.
– О нет, миледи. Это машина не Родни.
– Родни был единственным графом, о котором мне известно, – фыркнула Женевьева.
– Я знаю еще одного, – невозмутимо сказал слуга.
– Ну давай же, Уорсингтон, – стала упрашивать его Женевьева, – расскажи мне. Не то мне придется тебя уволить.
Управляющий снисходительно улыбнулся.
– Всему свое время, миледи.
Женевьеве с трудом верилось, что призрак носит титул графа, но она вполне допускала, что его слабостью могли быть дорогие машины.
– Зачем призраку автомобиль?
– Его светлость обожает свои игрушки.
– В таком случае постараюсь не свалиться в канаву.
– Не думаю, чтобы ему это понравилось.
– И я того же мнения. Кроме того, – добавила она, – имейте в виду: я собираюсь в антикварный магазин. Ищу кое-какие вещицы.
Когда она читала газету, ей попалась на глаза реклама антикварного магазина. А если кто-то и знал о старинных предметах в замке – одушевленных или нет – это мог быть только антиквар.
Подавая Женевьеве яичницу с беконом, Уорсингтон смерил девушку скептическим взглядом.
– Мисс Аделаида ужасная сплетница. Не стоить верить всем ее россказням.
– А как я могу отделить правду от вымысла, если здесь все от меня скрывают? Вот вы, Уорсингтон, можете мне помочь?
– Его светлость прав, – проворчал Уорсингтон, – вы нахальная девица.
С этими словами он покинул кухню, взметнув фалдами своего идеального иссиня-черного фрака.
Поездка в город относилась к тем событиям, которые Женевьева с удовольствием выкинула бы из памяти. И как можно быстрее. Пользоваться рулем, который находился с правой стороны, было очень неудобно. А ехать по левой стороне дороги было чертовски опасным. Мысль о том, что она сидит за рулем автомобиля, который стоил сотни тысяч долларов, не улучшала ее самочувствия. Может, призрак и не собирается сейчас убивать ее, но он это непременно сделает, если она поломает его любимую игрушку.
Чудом избежав верную смерть от столкновения с едущими навстречу машинами, она добралась, наконец, до антикварной лавки мисс Аделаиды. Хозяйка уже ждала на пороге, будто зная заранее о ее визите. Женевьева задумалась о том, не была ли вся деревня населена призраками.
– Заходите, дорогое дитя, и садитесь, – ободряюще сказала Аделаида, приглашая ее в магазин и усаживая в кресло. Хозяйка пошла приготовить чай, а Женевьева, ожидая ее возвращения, просто умирала от нетерпения. Может, она наконец узнает что-нибудь о мужчине, который преследует ее даже тогда, когда его нет рядом. Аделаида закончила с приготовлением напитка, и уселась напротив Женевьевы.
Женевьева и рта не успела открыть, как на нее полился поток сплетен.
Темы были самые обычные: любовная связь бакалейщика с женой констебля; портниха, которая проводит слишком долгие примерки у мэра; дети директора школы, которые недавно подожгли библиотеку. Женевьеве сразу понравилась Аделаида, и она смеялась от души, слушая рассказы из жизни маленького городка.
– А теперь скажите, – с озорным огоньком в глазах спросила Аделаида, – вы его видели?
Женевьева приехала сюда именно за этим. Почему же ей вдруг расхотелось говорить о нем? Да потому что это был еепризрак! Меньше всего ей хотелось, чтобы порог ее дома осаждали толпы туристов и ученых-парапсихологов.
Но от Аделаиды не так-то просто было отделаться. Она терпеливо ждала ответа на свой вопрос.
– Вы о ком? – небрежно спросила Женевьева.
Аделаида улыбнулась.
– Дорогая, я люблю посплетничать, но не со всеми и не обо всем, поверьте мне. Наш разговор останется между нами.
Женевьева расплылась в улыбке.
– А вы знаете, кто он?
Глаза Аделаиды подернулись мечтательной дымкой.
– Он действительно так красив, как говорят?
– Только когда он не залит кровью и не размахивает боевым топором.
Аделаида открыла широко глаза и захихикала самым недостойным образом.
– Значит, он вернулся к старым штучкам.
– А вы не могли бы рассказать об этом подробнее? Мой управляющий держит рот на замке, и я не горю желанием спрашивать самого призрака.
Аделаида отодвинула чашку в сторону и по-заговорщически наклонилась вперед. Эта сплетня была очень серьезной. Женевьева тоже наклонилась вперед, собираясь не пропустить ни слова из захватывающих откровений.
– Его зовут Кендрик де Пьяже из Артейна, – с благоговением сказала Аделаида. – Сэр Кендрик был сыном самого могущественного вельможи тринадцатого века, Робина из Артейна.
Женевьева чуть не поперхнулась чаем.
– Вы сказали – тринадцатого века? – выдохнула она.
Аделаида кивнула, глаза ее восторженно горели.
– Именно так. В то время не было на острове рода более могущественного и уважаемого за военные подвиги.
– Вот это да… – Женевьева подумала, что меч Кендрика соответствовал его рыцарскому образу.
– Еще говорят, что Кендрик должен был жениться на хозяйке Сикерка, Матильде. Как все это случилось, никто так и не узнал, но она каким-то образом предала его, и в результате он был убит. Он поклялся отомстить ее потомкам, и с тех пор их преследует.
– Понятно, – Женевьеве вдруг стало трудно глотать. Значит, она потомок Матильды. Головоломка начала складываться в единое целое.
– Конечно, я никогда его не видела, но слышала, что он появляется. Каждый раз, когда его светлость впадает в неистовство, Уорсингтон удирает в паб, чтобы там расслабиться и отдохнуть. После кружки-другой пива ему хочется иногда перекинуться словом. – Аделаида нехотя улыбнулась. – Не так, чтобы он говорил слишком много. Он не из болтливых.
– Да, он очень неохотно вдается в детали, – подтвердила Женевьева. – Она вдруг заметила, что судорожно сжимает в руке кружевную скатерть Аделаиды, как будто это была спасательная доска. Она с усилием разжала пальцы. – Вам известно еще что-нибудь?
Аделаида вздохнула.
– Увы, деточка. Если вам захочется узнать побольше, боюсь, вам придется сделать это самостоятельно. Люди говорят еще, что сэр Кендрик – законный владелец Сикерка.
– Но как он может быть графом Сикерк, – начала было Женевьева, затем сама же ответила на свой вопрос. – Понятно, – задумчиво сказала она. – Выходит, Баченэны украли у него титул.
– Я уверена, что все намного сложнее, моя дорогая, но у меня слишком мало фактов.
Женевьева задумчиво кивнула. Она чувствовала, что ей необходимо знать именно эти факты, если она надеется понять призрак мужчины, который вот уже семь столетий не покидает прочных стен стоящего у моря замка.
Глава 7 часть 2
Женевьева возвратилась домой, а затем вышла из замка, чтобы пройтись по пляжу. Она гуляла до тех пор, пока не село солнце, пытаясь понять, что же за мужчина делит с ней кров? Любил ли он Матильду? Сколько ему было лет, когда он умер? Что было причиной убийства? Скрывалось ли за этим нечто большее?
Она шла несколько часов (или ей это только так показалось), пока не заметила, что порядочно заблудилась. Черт, когда это успело так потемнеть? Не было даже луны, чтобы осветить ей дорогу. И одеться надо было теплее. Она повернулась, чтобы идти обратно, и тут увидела, что начавшийся прилив затопил берег. Ей тут же захотелось сесть и расплакаться.
Внезапно перед ней возникло пламя свечи, свободно парившее в воздухе.
– Заблудилась? – угрюмо спросил низкий голос.
Будь он из мяса и костей, она бы от радости повисла у него на шее.
– Даже очень, – ответила она охрипшим голосом.
Кендрик де Пьяже материализовался из воздуха; в одной руке он держал свечу.
– К счастью, ты пока находишься на моей земле. Пару шагов севернее, и мне бы не удалось до тебя добраться.
– Спасибо, – прошептала Женевьева, глядя в его бледно-зеленые глаза. Она не заметила, что улыбается. Так и есть, глаза у него цвета полыни.
– Не хочу, чтобы ты умерла до тех пор, пока я сам тебя не убью, – резко сказал он. – Следуй за мной. Надеюсь, мне удастся найти дорогу домой.
Она кивнула и стала карабкаться за ним по крутому склону.
– А ты на самом деле Кендрик де Пьяже?
– Да, – ответил он после минутного молчания.
Дальше они шли молча, потому что Женевьеве попросту не хватало воздуха, чтобы поддерживать беседу. Кендрик наверняка забыл, что она обладала парой весьма смертных ног и ей пришлось бежать за ним всю дорогу.
Она последовала за ним через ворота во двор замка. Лампа, висевшая над входом, освещала все вокруг бледно-золотистым светом. Женевьева остановилась, чтобы восстановить дыхание.
– Ты любил ее? – спросила она, тяжело дыша и упираясь руками в бока. Вопрос, который не давал ей покоя, вырвался, наконец, наружу.
Кендрик бросил на нее холодный взгляд.
– Если бы ты имела хоть малейшее понятие, что за чувства я испытывал к этой женщине, ты бы не осмелилась задать этот вопрос.
– О, – выдавила из себя Женевьева, – я понимаю.
– Вот и отлично, – отрезал он и тут же исчез.
Женевьева продолжала глубоко дышать, пока не закололо в боку, и она не перестала судорожно ловить ртом воздух. Она выпрямилась и нахмурилась. Вытянуть ответы из этого мужчины будет делом нелегким.
– И все же, – сказала она после долгого раздумья, – если ты так сильно ее любил, откуда взялась ненависть ко мне? Ведь я ее потомок, и вообще…
Он тут же появился снова, грозно возвышаясь над ней.
– Я презирал Матильду, – сказал он, сверкая глазами, – даже когда я думал, что люблю ее, на самом деле ничего такого не было. Она была лицемерной жадной сучкой, которая думала только о себе. Это благодаря ей моя жизнь превратилась в ад.
– Почему?
– Потому что я не могу покинуть Сикерк!
– Но какое отношение это имеет ко мне?
– Ты живешь и дышишь.
– Я так на нее похожа?
Кендрик бросил на нее пронзительный взгляд.
– Вовсе нет. Дело не в этом.
– А в чем? Кто сказал тебе, что моя смерть решит все твои проблемы?
– Я сам пришел к таким выводам.
– Твои выводы ошибочны, приятель, – сердито сказала она. Мало того, что он грубиян, так еще и умом не блещет! Может, все-таки оставить его в покое и подождать, пока у него улучшится настроение?
Женевьева прошла сквозь него, затем остановилась, пораженная тем, что только что сделала. Она медленно повернулась к нему лицом.
Он выглядел таким же изумленным.
– До сих пор на эдакое еще никто не осмелился! – растерянно сказал он.
– Ты стоял у меня на пути, – ответила она, вновь обретя спокойствие. – В следующий раз тебе придется посторониться.
Не оборачиваясь, Женевьева пошла к себе в спальню. Ко сну она готовилась машинально, так как ее мысли были заняты совсем другим. Теперь она знала, кто ее преследует и почему. По крайней мере, частично. Уорсингтон должен будет ответить на оставшиеся вопросы.
Нет, решила Женевьева, она не будет задавать вопросы Уорсингтону. Кендрик сам все расскажет, когда будет к этому готов. Даже зная его так мало, она чувствовала, что ей не следует его бояться. И вообще это не имеет значения. Она не собирается покидать замок, а он и подавно. У них еще масса времени, чтобы в будущем наговориться вдоволь.
Она зажгла свечу у изголовья кровати и скользнула под одеяло. Читать ей не хотелось, и она просто лежала, уставясь в пространство.
– Здесь, в Сикерке, мы довольно цивилизованные, – пробормотал низкий голос, – тебе незачем пользоваться свечой.
Он стоял, прислонившись к столбику, поддерживающему балдахин ее кровати.
– Ты что, никогда не стучишься?
– Это моякомната.
– У меня не было другого выбора, – она с содроганием вспомнила о других спальнях, – кроме того, я сомневаюсь, чтобы ты вообще нуждался во сне, так что кровать тебе ни к чему.
– Нужна она мне или нет, не имеет значения. Сикерк принадлежит мне, и все, что в нем происходит, должно делаться с моего позволения. Кроме того, – он бросил на нее многозначительный взгляд, – мне не нравится, что ты лежишь на моей кровати.
– Тогда убей меня, – сказала она, пожав плечами.
– Ты запачкаешь кровью мои простыни.
– Выволоки меня из дома и убей во дворе.
Он поморщился.
– У меня не получится.
– Ты же смог удержать нож.
– Это потребовало огромного количества энергии. Поднять тебя на руки было бы мне не под силу.
– Значит, тебе придется смириться с моим присутствием в замке, – сказала она, – потому что я никуда не уеду. – Она наклонилась и задула свечу. – Спокойной ночи, Кендрик.
Женевьева неподвижно лежала, молясь, чтобы к ее горлу не приставили нож. Неужели она настолько глупа, что постоянно ему противоречит? Но ведь она уверена, что он ее не убьет. Разве не так?
В комнате стояла полная тишина, и она понемногу начала расслабляться. Она осторожно натянула одеяло до ушей. Надо беречь шею от клыков вампиров. А может, ее защитит призрак? Хотя бы для того, чтобы его простыни не запачкались кровью. Он не образец рыцарства, разумеется, но, имея каплю терпения, может, удастся обучить его хоть каким-то манерам.
Интересно, он еще здесь? Женевьева не осмелилась поднять голову и посмотреть. Вместо этого она решительно сжала челюсти.
– Я отсюда никуда не уеду, ясно? – сказала она, не обращаясь ни к кому конкретно.
Ответом ей было недовольное фырканье.
– Это я уже понял.
О, это было похоже на юмор. Выходит, для Кендрика де Пьяже еще не все потеряно.
– Спокойной ночи, Кендрик.
Она подождала несколько минут, пока усталость не укутала ее подобно мягкому покрывалу. Она уже почти засыпала, когда услышала его низкий шепот, эхом раздавшийся в комнате.
– Спокойной ночи, Женевьева.
Глава 8 часть 1
Брайан Макшейн стиснул руки на скользком от пота руле автомобиля и въехал через внутренние ворота. Замок Сикерк внезапно возник перед его глазами, словно выросшая из-под земли скала. От внезапного испуга он поморщился и достал из кармана еще один носовой платок. До чего же он ненавидел это место с его привидениями! Если не лорд Сикерк преследовал его, то кто-нибудь из его команды. Ему живо припомнился первый раз, когда он приехал в замок и за ним гонялся сарацинский воин, размахивающий двумя окровавленными мечами. Компания, сдающая автомобили напрокат, была не в восторге от состояния, в котором находилось сидение для водителя.
Унижение, которое он испытал от запачканных брюк, было не единственной причиной, по которой он всем сердцем ненавидел Сикерк. Другой причиной был сам лорд Сикерк. Брайан не любил, когда ему угрожали. Дремлющий в нем лев ждал только случая, чтобы продемонстрировать свою отвагу. Но даже его лев сжимался от страха при виде грозно нахмуренных бровей Кендрика де Пьяже. В один прекрасный день его сиятельству придется за это заплатить. И очень дорого.
Но не сегодня. Сегодня Брайан получит подпись мисс Баченэн на документах Маледики. А завтра он придумает, как перенести эту подпись на документы с его собственным именем под словами «ПОЛУЧАТЕЛЬ», затем он продаст замок, оставив в дураках как де Пьяже, так и Маледику. После этого он отправится в долгий заслуженный отпуск. На всю оставшуюся жизнь.
Но это будет завтра. Сегодня ему нужно будет снова побывать в парадном зале Сикерка, задача, выполнение которой он старался оттянуть вот уже неделю. По крайней мере, его минует путешествие в ад, то есть в кабинет де Пьяже.
Брайан не успел робко постучать в парадную дверь, как она открылась, и на пороге возник Уорсингтон. И как бедному старику удается вести такой образ жизни? Не иначе, у него железные нервы. Брайан подозревал, что в мире не было такой силы, какая бы заставила хоть один волосок выбиться из шевелюры управляющего.
– Мистер Макшейн. Рад вас видеть.
Брайан вяло кивнул.
– Я здесь, чтобы встретиться с мисс Баченэн.
Уорсингтон отошел в сторону и жестом пригласил Брайана войти. Что тот и сделал, вздрогнув, когда дверь за ним захлопнулась. Его внутренний лев от страха поджал хвост. Брайану отчаянно захотелось поступить точно так же.
– В данную минуту леди Женевьевы здесь нет, мистер Макшейн…
– Уорсингтон, – раздался низкий голос из глубины зала, – я займусь им.
Брайан заставил пальцы разжаться, затем вытер липкие от пота ладони о брюки.
– М-милорд, – сказал он, заикаясь, – не ожидал вас увидеть.
– Оно и видно, – сказал Кендрик, бесшумно пересекая зал. – Помнится, я достаточно ясно дал понять, что когда мне понадобятся твои услуги, я позвоню.
– Д-да, так и было, – быстро кивнул Брайан. – Я здесь, так сказать, с визитом вежливости. Все ли идет по плану? Я привез документы, которые должна подписать мисс Баченэн.
Кендрик нахмурился еще больше.
– Как я уже сказал, если твои услуги понадобятся, я тебя вызову. До тех пор тебе нечего делать в Сикерке.
Брайан моргнул.
– Так она еще здесь? Вам не удалось ее напугать…
– Довольно! – завопил Кедрик. – Ты что, оглох? Когда мне понадобится твоя помощь, я тебя вызову!
– Но как же так, милорд…
Кендрик шагнул вперед, и Брайан в страхе попятился. Смерть от рук Маледики показалась ему вполне приятной по сравнению с разъяренным призраком.
– Убирайся вон, болван!
Брайан повернулся и бросился прочь, благословляя невозмутимого Уорсингтона, который предупредительно открыл перед ним дверь.
Он запрыгнул в машину, и с визгом тормозов понесся сначала по внутреннему двору, затем вниз по дороге к внешнему двору и наконец через туннель сторожевой башни и по подъемному мосту.
Дыхание вернулось к нему только после того, как он покинул земли Сикерка и свернул на дорогу, ведущую в городок.
Женевьева Баченэн была либо мертва, либо томилась взаперти за этими трехметровыми каменными стенами. В любом случае, Брайан не собирался ее освобождать.
Говорят, во Франции в это время года стоит чудесная погода…
Кендрик наблюдал, как оседает пыль, поднятая поспешным бегством Макшейна. Жалкий трус. Ему следовало выбрать себе профессию попроще, например, печь булочки. В общем, что-нибудь скучное и прозаическое.
– Милорд, о чем это лепетал юный мастер Макшейн? – спросил Уорсингтон, поправляя свой безупречный фрак.
– Пустая болтовня, старина. Предупреди стражу у внешних ворот не пропускать его без предварительного уведомления. Я не нуждаюсь в его услугах.
Уорсингтон бросил на него скептический взгляд и спросил, поджав губы:
– Что ты замыслил?
– Тебе это прекрасно известно, Уорсингтон. Я хотел, чтобы Женевьева подписала бумаги и освободила меня. Святые угодники, разве мы не обговаривали это тысячу раз?
Уорсингтон поднял одну седую бровь.
– Сдается мне, ты говоришь в прошедшем времени, дорогой мальчик. Должен ли я понимать это так, что ты поменял свое отношение к нашей дорогой гостье?
Кендрик нахмурил брови.
– Ты можешь понимать это так, что ты назойливый старый проныра, которому больше нечего делать, как совать нос в мои дела.
– А что ж еще, как не ваши дела, милорд, должно меня касаться?
Кендрик не обратил внимания на попытку выведать у него дальнейшую информацию. Он знал, что не было ничего хуже, чем оставить Уорсингтона в неведении. На этот раз Кендрик не собирался ему уступать. Все, что полагалось знать его слуге, это то, что Брайана Макшейна следует держать подальше от замка. Этот жалкий адвокатишка не наложит на Женевьеву свои лапы. Лучше ей не знать, чем именно занимался Макшейн последние недели. Хотя Кендрик и не был уверен, что желает постоянного присутствия Женевьевы в замке, он должен был признать, что в качестве временного гостя она вполне терпима.
Как можно было не восхищаться ее отвагой? Или когда она упрямо сжимала челюсти, готовясь отстаивать свои позиции? А как она восхитительно дерзко взмахивала непокорной гривой волос, завязанной лентой наподобие конского хвоста… Когда он мешал ей, она имела привычку отмахиваться от него, как от надоедливой мухи.
Он медленно двинулся через парадный зал, поднялся по лестнице, чтобы посмотреть, в какой из комнат находилась сейчас его гостья. По пути он вытянул руку и, схватив свой меч, который появился внезапно из воздуха, пристегнул его к поясу. Наверное, это тщеславие заставляет его носить с собой меч, ведь с помощью магии он может иметь оружие и размахивать им в любое время. А может, ему хотелось посмотреть на реакцию Женевьевы. Он чувствовал: она его не разочарует.
Прошла неделя с тех пор, как он пошел за ней к морю, но с тех пор вопреки самому себе он все больше подпадал под ее обаяние. Она не была похожа ни на одну женщину из рода Баченэнов. По крайней мере, тяжелой работы она не чуралась. Три дня она провела, делая опись всего, что находилось в других спальнях, прикрепляя ярлычки к каждому предмету, и часами вела разговоры по телефону, стремясь найти покупателей на оставшуюся мебель. К концу недели огромные комнаты уже пустовали в ожидании нового убранства. Кендрик хорошо знал, на что способна Женевьева, и с нетерпением ожидал, как ее волшебное мастерство преобразит его жилище.
Он прошел через двери гостиной и затаился в тени. Женевьева свернулась клубочком на скамеечке под окном и молча смотрела на океан. Лучи солнца нежно ласкали ее длинные темные волосы. Они как будто были созданы для мужской руки, чтобы она их гладила, мягко перебирала локоны, запутываясь при этом пальцами в легкой паутине волос и с нежностью отодвигая их, ласково касалась виска. Да что там говорить, размышления о ее волосах были лишь малой толикой всего того, что заставило его почти до рассвета бродить по внешним стенам замка. Это было совершенно нелепо, но ему никак не удавалось вычеркнуть из памяти ее образ. И вот теперь он смотрел, как она сидела на лавочке, подобрав под себя длинные ноги, и положив упрямый подбородок на колени.
Интересно, почему до сих пор ни один мужчина не заявил на нее своих прав? Может, она не была красавицей в классическом значении этого слова, но было в ней что-то основательное и надежное. Жаль, что он не встретил ее, когда был живым. Она относилась к той категории женщин, ради которых он мог бы променять бродячий образ жизни на возможность наслаждаться нескончаемыми вечерами, сидя с ней в обнимку перед уютным домашним очагом. Эта мысль причинила ему неожиданную боль.
Похоже, мысли Женевьевы были столь же печальны. Он почувствовал укол совести, вспомнив, на какие ухищрения пошел, чтобы вынудить ее приехать в замок. Было видно, что она очень скучала по дому. По крайней мере, она не томилась от несчастной любви. Кендрик собрал достаточно информации, чтобы быть уверенным, что никакой брошенный любовник не кинется на ее поиски. По какой-то странной причине эта мысль доставила ему удовольствие.
Просто ему нравилось, что в жизни она шла своей дорогой и всего добилась сама, тут же оправдал он себя. И мысль о том, что она никому не принадлежит, вовсе его не успокоила. Кендрик знал, что он еще не сошел с ума до такой степени. Он сложил руки на груди и нахмурил брови. Проклятье, да ему было наплевать, есть у нее другой мужчина или нет. Она была из рода Баченэнов, и все что ему было от нее нужно, это подпись на клочке бумаги, удостоверяющая ее отказ от наследства. Кроме этого, Женевьева его вообще не интересовала. Для верности он мысленно повторил это себе несколько раз.
Она его заметила и от неожиданности подскочила вверх, схватившись рукой за горло.
– Ты меня напугал.
– Все еще забываю постучаться, как видишь, – сказал он грубо.
Сначала улыбка появилась в ее глазах. Уорсингтон был прав; было в них что-то пленительное. Они были красивого орехового оттенка с крапинками зелени и золота. Затем улыбка коснулась ее губ, но тут же мгновенно исчезла, как только Женевьева заметила его меч.
– Боже мой, – вздохнула она.
Он подошел к ней с важным видом, явно довольный ее реакцией. Значит, ему все же удалось ее напугать. Его самолюбию польстило, что он до сих пор в состоянии произвести впечатление на женщину.
– Я думала, ты не собираешься меня убивать, – сказала она.
– Я все еще думаю над этим вопросом.
– Ну что ж, – сказала она, поднимая на него глаза, – дай мне знать, когда придешь к окончательному выводу.
Он сжал губы, стараясь не улыбнуться. Святые угодники, ну что за нахальная девка!
– Поверь мне, ты первой узнаешь об этом, – заверил он ее.
Кендрик сел на противоположный край лавки и прислонился к стене, небрежно положив ладонь на рукоятку меча. Женевьева продолжала время от времени бросать косые взгляды на его оружие. Он получал от этого огромное удовольствие.
Дальнейшее молчание становилось неудобным. Наконец Женевьева сказала:
– Мне хотелось бы, чтобы ты принял окончательно решение.
– Мне нравится держать тебя в неведении.
– Не думаю, что убив меня, ты почувствуешь себя лучше, – сказала она.
При виде искреннего беспокойства в ее глазах, он почувствовал себя последним негодяем.
– Давай поговорим об этом, – настойчиво убеждала она, – ты знаешь, я прекрасный слушатель.
– Да как ты смеешь давать мне советы, – грубо оборвал он ее, – у тебя нет ни малейшего представления о том, что мне довелось пережить.
– Мое убийство ничего не решит, – повторила она, бросив на него решительный взгляд.
Проклятье, уж слишком эта девица прямолинейная. Что с того, что все женщины в его роду были столь же откровенны? Все, что он хотел, это чтобы женщина знала свое место, а еще лучше, чтобы знала, когда ей следует промолчать!
Он тут же осознал, о чем только что подумал, и выругался. Как будто ему нужна была женщина, да еще из рода Баченэнов!
Он исчез из комнаты, проклиная все на свете.
