Текст книги "Замок ее мечты"

Автор книги: Линн Керланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Глава 17 часть 2

– Это судьба, Женевьева, а не глупость. Если бы я знал, что принесут мне все эти годы бесконечной агонии, я бы встретил их с радостью, вместо того, чтобы вырубать под корень род Баченэнов.

– Ты очень милый.

– А ты очень красивая.

– А еще? – улыбнулась она.

– Я люблю тебя, – сказал он. Затем, шутливо нахмурив брови, добавил. – А теперь, спи. Я не слишком сентиментален по натуре. Кроме того, тебе сегодня здорово досталось из-за меня.

Она закрыла глаза, продолжая улыбаться. Жизнь не заключается только в прикосновениях. Ей просто надо к этому привыкнуть.

Ее разбудил храп. Спросонья она не могла понять, в чем дело. Каково же было ее изумление, когда она увидела, что Кендрик лежит на спине и храпит!

– Кендрик, – прошипела она. – Проснись!

Он пробормотал что-то нечленораздельное, причмокнул пару раз губами и продолжал спать как ни в чем не бывало. Женевьева уже не удивлялась, откуда взялась поговорка «храпеть, как медведь». Кровать под ними ходила ходуном.

Видишь, это не очень приятно.

Она рассмеялась, когда он открыл глаза и подмигнул ей.

– Я вижу, что его сиятельство утомилось, наблюдая, как я сплю?

Он повернулся на бок и улыбнулся.

– Я часами могу наблюдать, как ты спишь, дорогая. Просто мне пришло в голову, что где-то в мире наверняка играют в футбол, и моя антенна передает сейчас этот матч. Потом я подумал, что, может, ты согласишься посмотреть со мной телевизор. И так как мне не хотелось трясти тебя, чтобы разбудить, я попробовал сделать это по-иному.

– Ну что ж, по крайней мере, ты уже не орешь мне на ухо свои неприличные песенки.

– Это удовольствие я берегу исключительно для утренних побудок. А небольшой сон после обеда заслуживает только храпа.

– Спасибо за разъяснение. Я полагаю, нам пора начать составлять обещанные списки для инспектора О'Малли.

– Мой список будет очень коротким, – сказал Кендрик, скатываясь с кровати. – Я пойду наверх, пока ты справишь свои надобности.

Женевьева встала с кровати, щеки ее пылали румянцем.

– Ради всего святого, неужели нельзя обойтись без интимных подробностей?

– Я лишь старался поддержать вежливую беседу.

Она бросила в него подушку. Та пролетела сквозь Кендрика и безобидно отскочила от стены.

Кендрик ухмыльнулся.

– Ты никак рассердилась, дорогая?

Она молча указала на дверь. Он низко ей поклонился и прошел сквозь двери. Женевьева приложила ладони ко все еще пылавшим щекам и пару раз глубоко вздохнула, чтобы совладать с охватившим ее смущением. Да, к некоторым вещам ей придется привыкнуть, и среди них к умению Кендрика читать ее мысли. Если бы он не был временами таким непосредственным, все было бы не так уж плохо. Может быть, в будущем он сможет воздержаться от упоминания, что ей надо воспользоваться туалетом.

А что будет, когда к ней придут месячные?

Не имею ничего против.

– Прекрати сейчас же! – буркнула она, стараясь вызвать в себе гнев, а вместо этого еще больше смутившись. Она рассмеялась с несчастным видом. – Кендрик, я говорю совершенно серьезно. Оставь мне хотя бы немного личной жизни. Ей-богу, это хуже, чем быть замужней!

Ох!..

– Все это чтение в мыслях все равно как если бы ты рылся у меня в нижнем белье, – ворчала она себе под нос, пока шла в ванную.

Это более возбуждающе, верь мне.

Кендрик!

Она могла поклясться, что слышит, как он хихикает. Она вошла в ванную, затем остановилась. Черт возьми, это ее просто выводило из себя! Она включила воду и воспользовалась туалетом как можно тише. Пройдет немало времени, пока она к этому привыкнет.

Несколько минут спустя Женевьева бежала по коридору и вверх по лестнице на третий этаж. Она подняла руку, чтобы постучать в дверь кабинета Кендрика.

Входи, Женевьева. Не нужно стучать.

Она открыла дверь и вошла в комнату. В комнате ярко горел огонь в камине, а поверх подлокотника кушетки было переброшено теплое одеяло. Кендрик сидел, положив ноги на небольшой столик, стоявший перед ним. Он запрокинул назад голову, чтобы ей улыбнуться.

– Ковбои против Дельфинов. Довольно скучный матч.

– Что-то мне не хочется его смотреть. Разве что включишь мне на видео команду, где играет мой кумир. В твоем логове найдется, чем писать? Можно, я поищу?

– Мне нечего скрывать, Женевьева.

Она подошла к нему сзади и облокотилась о спинку кушетки.

– Никаких бесчестных поступков, о которых мне следовало бы знать? Никаких признаний?

– Кроме безумного желание жениться на тебе и затащить в постель? – спросил он с улыбкой. – Нет. Все мои секреты я тебе рассказал.

– Жениться на мне и затащить в постель? – повторила она, краснея. – Куда подевалась романтика?

– Ты только день как дома. Мне нужно больше времени, чтобы расправить крылья моей романтичной души. Кстати, блокнот и ручка лежат на письменном столе. Давай их сюда, и мы составим список во время перерыва и рекламных пауз.

– О, меня уже понизили до звания служанки, – проворчала она, подходя к дверям музея Кендрика. Открыв двери, она от неожиданности вздрогнула, когда вспыхнули лампы. Спасибо.

– Мне было очень приятно.

Она посмотрела на письменный стол и зажмурила глаза. Потом посмотрела еще раз. На столе действительно находился блокнот, на котором лежала ручка. И пара бриллиантовых сережек. Без коробочки, без красивой упаковки, перевязанной ленточкой. Они лежали так, как будто она только что сняла их и забыла убрать.

– Кендрик!

– Сейчас интересный момент в игре, любимая. Это не может подождать?

Она засмеялась.

– Нет, не может. Иди-ка сюда.

Без особой спешки он подошел к двери и прислонился к ней, лениво улыбаясь.

– Миледи вызывала?

– Что это такое? – спросила она, указывая на серьги.

– Я хотел, чтобы ты носила в ушах что-нибудь более благородное, дорогая. Просто забочусь о твоем безукоризненном вкусе.

Она взяла в руку одну из сережек и невольно улыбнулась. Они были прекрасны. Ее украшения не были высшего качества, но у нее никогда не было ни денег, ни желания, чтобы найти что-нибудь получше. Серьги были очень личным подарком. То, что Кендрик это понимал, доставило ей большое удовольствие.

– Надень их, – предложил он, – я хочу посмотреть, подойдет ли тебе размер. – После того, как она это сделала, он подошел, чтобы хорошенько все рассмотреть. – Черт, да их почти не заметно! Завтра куплю тебе размером побольше.

– Если они будут больше, ты ослепнешь от блеска камней.

– А тебе они оттянут уши до плечей, – согласился он с улыбкой. – Давай блеск оставим для диадемы в паре с колье.

– Даже не думай, – предупредила она. – Все равно мне некуда их будет надеть, притом это пустая трата денег.

– У меня денег больше, чем мы когда-нибудь сможем потратить.

– Ты еще не видел, что я купила тебе на Рождество.

– Хочешь меня обанкротить? – насмешливо спросил он.

Женевьева дотронулась до сережек у себя в ушах.

– Они очень красивые. Спасибо.

Кендрик потянулся, чтобы прикоснуться к ней, но на полпути остановился, медленно опустив руку.

– Это ты красавица, и я очень рад, что серьги тебе понравились. А теперь, может, мы вернемся и досмотрим игру? Все это ухаживание меня прямо-таки истощает.

– Ох, иди уже, – прогнала его она, махнув рукой. – Я не хочу утомлять тебя сверх меры в первый же день приезда. – Она взяла блокнот и ручку со стола и последовала за ним в кабинет.

Кендрик был уже полностью поглощен игрой, когда Женевьева взялась за составление своего списка. Количество людей, которых она знала, было огромным. С кого начать? К счастью, она была мастерицей в области составления списков. Поэтому за короткое время ей удалось составить полный список своих старых клиентов на четырех листах бумаги. Затем она занялась личными знакомствами. На это ей потребовалось совсем немного времени.

В Англии она встречалась всего с несколькими людьми. Она начала со времени прибытия в Англию и закончила знакомством с инспектором О'Малли.

Когда звук телевизора смолк, она с улыбкой подняла глаза на Кендрика.

– Перерыв?

– Да. Как там твой список?

– Уже готов. Сейчас примусь за твой. С кого начать?

– Живого или мертвого?

Она попыталась улыбнуться.

– Мертвого?

– По нашему острову болтается больше призраков, чем ты можешь себе вообразить. Тем не менее, мы оставим их в покое. Вряд ли инспектор согласится вести следствие с помощью паранормальных методов. Давай начнем с Сикерка. Здесь мы имеем Уорсингтона…

– Кендрик!

– Инспектор просил назвать имена – вот и дадим их ему. Жителей городка придется пропустить. Почему-то они верят только слухам. А теперь Лондон.

– Лондон? – удивленно повторила она.

– Там находится Брайан Макшейн, который так тебе нравится.

– Вовсе нет. Он безнадежен.

– Но иногда бывает очень полезен.

– Он дорого берет.

– Зато его легко напугать. И мне это в нем нравится. Потом есть еще мой банкир, молодой мастер Бигли. Очень честный и порядочный парень. Он абсолютно надежен.

– А его легко напугать?

– Он принимает меня за богатого нелюдима, выдающего себя за аристократа, – сказал Кендрик с усмешкой. – Я думаю, узнай он правду, это не имело бы для него никакого значения.

Женевьева постучала ручкой по пледу.

– Я все еще думаю, что это нападение было случайным.

– Может быть.

– Ты не согласен со мной?

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Как получилось, что из всех номеров в гостинице он выбрал именно твой? Мне не нравятся такие совпадения.

– Но кому надо было мне навредить? – испуганно спросила она. – Ведь я никого здесь не знаю!

– Наверное, ты права, – быстро сказал он, стараясь ее успокоить. – Скорее всего, это была ошибка. Давай отложим список в сторону и выбросим его из головы. Посмотри, перерыв уже закончился, – сказал он, снова включая звук. – Дельфины получили хорошую взбучку.

– Ты меняешь тему разговора.

– Я знаю.

Минуту она грызла кончик ручки, потом повернулась на кушетке лицом к нему. А если это было не простое совпадение? Кому было от нее что-то нужно? Неужели кому-то нужны были ее тряпки и пара банкнот в кошельке? Дорогие туфли были, наверное, самым ценным из того, что ей принадлежало. Не считая подарков.

Замок.

И земли, которые его окружали.

Все было оформлено на ее имя. Хотя состояние Баченэнов не могло идти ни в какое сравнение с богатством Кендрика, все же на ее банковском счету лежала довольно приличная сумма.

А если кто-нибудь об этом узнал и хотел ее выкрасть, чтобы затем потребовать выкуп?

– Кендрик, где находятся бумаги, которые я должна подписать?

Самый лучший способ обеспечить свою безопасность – доказать, что у нее ничего нет. Тогда бандиты оставят ее в покое.

– Что? – спросил он, поглощенный игрой.

– Документы о передаче замка в твою собственность.

Он застыл. Потом выключил телевизор. Повернулся и взглянул на нее.

– Я не хочу, чтобы ты их подписывала.

– Мне кажется, я должна это сделать.

– Я запрещаю, – отрезал он.

– Но почему? Какое это имеет значение? Ты ведь не выбросишь меня на улицу, правда?

– Дело не в этом, – сказал он, взглянув ей в глаза. – Тогда я буду свободен. Владение замком позволит мне перейти в иной мир, Женевьева.

– Ох…

– Я не хочу тебя бросать.

– Я тоже не хочу, чтобы ты ушел, – прошептала она.

– Давай больше не говорить на эту тему. Мне вообще не надо было говорить тебе о документах. Забудь о них.

– Хорошо, – кивнула она.

– И не думай о том деле. Инспектор О'Малли решит загадку за нас с тобой.

– А тебе не приходило в голову, что этим парням нужен замок, и с моей помощью они могут до него добраться?

Выражение лица Кендрика смягчилось.

– Нет, любимая. Я так не думаю. Макшейн несколько месяцев работал для меня над документами, о которых мы решили больше не говорить. Не думаю, что обычный преступник мог выработать такой сложный план, а тем более воплотить его в жизнь. А теперь позволим доброму инспектору приступить к расследованию. Похоже, он хороший полицейский.

Она кивнула и опустила голову на спинку кресла. Кендрик прав. Здесь они сделали все, что могли.

Зазвонил телефон. Брайан спросонья потянулся к нему, бросив взгляд на будильник. Три часа ночи? Кто, черт возьми, мог звонить в три часа ночи?

– Алло?

– Макшейн, – загремел голос в телефонной трубке. – Я в тюряге. Подними задницу и вытащи меня отсюда!

Брайан застонал про себя и снова уронил голову на подушку.

– Какого черта…

– Какое-то чудовище с парой чертовых мечей напало на меня неизвестно откуда! О мечах мы не договаривались! Только о девушке. Мне надо было ее схватить и убраться оттуда. Посмотри, во что ты меня втравил! Вытащи меня отсюда!

– Успокойтесь, мистер Старки. Я сейчас там буду и заплачу залог. Но ваша работа будет закончена только тогда, когда вы доставите мисс Баченэн.

– Чтоб тебя черти побрали! – заверещал мужчина. – Да я больше близко не подойду к этой сучке!

– Тогда, к сожалению, я не смогу заплатить залог за ваше освобождение. Спокойной ночи, мистер Старки.

Брайан повесил телефонную трубку. Лев, скрывающийся в его душе, победно заревел. Он невзлюбил Старки с первого взгляда за то, что тот слишком задирал нос. Нет, ему надо нанять кого-то другого, может, даже двух, но покрепче.

Он тяжело вздохнул, вставая и направляясь в туалет. Только не думай о Маледике, мой лев. Ему вовсе незачем знать об этом досадном промахе.

Но Брайан чувствовал, что тот все равно обо всем узнает.

Глава восемнадцатая

Женевьева заканчивала нарядно оформлять рождественские подарки. Хотя шла лишь вторая неделя декабря, она хотела, чтобы у нее все было готово заранее. Впервые в жизни у нее было достаточно времени и душевного спокойствия, чтобы заранее подготовиться к Рождеству. Следующим номером программы было знакомство Кендрика и Уорсингтона с ее любимым шоколадным тортом. Может, Кендрик и не сможет насладиться его божественным вкусом, но она постарается описать его как можно лучше. Кроме этого она решила приготовить сахарное печенье, помадку и несколько других праздничных блюд. Уорсингтона уже трясло в предчувствии погрома, который устроит на его кухне Женевьева.

Она положила последний сверток в сундук, закрыла его крышку и заперла на ключ. После того, как она спрятала ключ в карман, где до него не смог бы добраться Кендрик, она вышла из спальни и спустилась в большой зал. Уорсингтон читал газету, сидя у камина.

– Где Кендрик?

– Снаружи, миледи. Если хотите присоединиться к нему, вам следует подняться наверх и накинуть плащ.

– Хорошо, мама, – вздохнула она и снова побежала наверх, чтобы захватить верхнюю одежду. Уорсингтон даже головы не повернул, когда она прошла мимо.

– Я бы советовал взять перчатки, миледи.

Не обращая на него внимания, она открыла входную дверь и застыла на пороге. Двор выглядел таким, каким он был в тринадцатом веке. Она спустилась по лестнице как во сне, потом сообразила, что сквозь кого-то прошла только после того, как призрак засмеялся. Она резко обернулась, схватившись рукой за горло.

Мужчина снял шлем, после чего сбросил со светлых волос кольчужный капюшон.

– Ройс из Кэнфилда, а позднее из Артейна к твоим услугам, миледи.

– О, привет, – ответила она, смутившись, – а я Женевьева.

– Я знаю, миледи. Что за удовольствие любоваться вблизи твоей красотой. В аэропорту я видел тебя лишь издали, не осмелившись предстать перед твоим взором. Поистине рассказы лорда Кендрика о красоте леди Сикерк не отражают и малой доли истины. В мире не найдется слов, чтобы описать такую неземную красоту, как твоя.

Женевьева смотрела на него раскрыв рот.

– Вот это да, – выдохнула она. Этот парень знал наверняка, как сделать даме комплимент.

– Нет, госпожа, эти слова приходят мне на ум каждый раз, когда я имею счастье лицезреть твое прекрасное лицо.

– Ройс, лошадиная твоя задница, не смей приближаться к моей даме!

Кендрик внезапно появился рядом с ними. Он сидел верхом на лошади. Женевьева открыла рот от удивления еще шире. Лошадь-призрак? Что ж, она еще и не такое видала.

– Вот черт, – прошептала она.

Кендрик подмигнул своему капитану.

– Это больший комплимент, чем просто «ох!». Не забывай, кого она любит, болван.

– Кендрик, ты шут гороховый, и угораздило миледи влюбиться в такого чумазого неряху?

– Ты хочешь оскорбить меня, холоп?

– Я только отвечаю на твою грубость.

– Я требую сатисфакции.

– Я рад тебе ее доставить.

Кендрик улыбнулся Женевьеве.

– Хочешь посмотреть, как я расправлюсь с этим кретином?

Женевьева не могла слова вымолвить от изумления. Неужели это тот самый мужчина, с которым она постоянно препиралась? Он выглядел сильным и властным в джинсах и рубашке; он внушал страх и ужас в кольчуге с мечом на боку и пикой в руке. Как можно было противостоять ему в битве вместо того, чтобы убежать без оглядки при одном его виде?

– Присядь, милая, в дальнем конце сада под деревом. Я приказал Уорсингтону положить там пару одеял, чтобы ты не замерзла. Ты будешь в полной безопасности. Чего я не могу сказать о Ройсе.

Женевьева заколебалась.

– Он ведь не причинит тебе вреда, верно?

– Он даже не сможет ко мне приблизиться. Кроме того, его пика ничего мне не сделает, когда с треском упадет на землю.

Райан усмехнулся.

– Тебе придется заплатить мне, чтобы я не унизил тебя в присутствии дамы сердца.

– Капитан, – предупредил его Кендрик, – выбирай слова.

– По-моему, я слышу страх в твоем голосе, Сикерк.

Женевьева ушла подальше, чтобы не рассмеяться. Видимо, здесь было недостаточно места для двух таких самовлюбленных фанфаронов. Она прошла через покрытый пылью и грязью двор, села на лавке и укуталась в плед. Она приготовилась наблюдать за зрелищем, о котором читала только в романах.

Вдоль арены тянулось длинное деревянное ограждение. Кендрик подъехал к его концу с правой стороны, повернул коня и поднял в руке копье. Ройс сделал то же самое с левой стороны, надел шлем с помощью копья, конь под ним встал на дыбы. Кендрик повторил его движения, затем их лошади галопом ринулись вперед. Женевьева почувствовала, как земля заходила ходуном под ее ногами, когда рыцари мчались друг другу навстречу вдоль деревянного ограждения. Они съехались с ужасающим лязгом. Ройс зашатался в седле, но удержался на месте.

Кендрик развернул своего коня, затем вновь понесся вдоль парапета. В этот раз копье Ройса треснуло пополам, а щит отлетел в сторону. Сам он судорожно ухватился за седло. Кендрик даже не шелохнулся. Женевьева подозревала, что он был прекрасным воином, а теперь она могла убедиться в этом воочию. Теперь было понятно, каким образом он сколотил себе состояние, сражаясь на турнирах. Она представила, как он побеждает одного рыцаря за другим, затем сгоняет их всех в кучу в ожидании выкупа. Каким надменным он должен был казаться, когда требовал плату за их освобождение.

После третьего раза Ройс оказался лежащим в грязи. Кендрик не удосужился помочь ему подняться, наверное, из-за того, что на арене внезапно выстроилась целая вереница соперников. Ройс с трудом поднялся на ноги и потащился через поле, низко ей поклонился и плюхнулся рядом на лавке.

– Он надменный сукин сын, верно?

– Выбирай выражения, – притворно оскорбилась она.

Ройс осклабился.

– Ответ, достойный истинного чувства. Только по этой причине ты, верно, и терпишь его скверный характер. Я бы уж точно не стерпел.

– Ты давно его знаешь?

– Мы вместе воспитывались, учились рыцарскому ремеслу, потом вместе пошли на войну. Вот уже несколько столетий мы вместе влачим это подобие жизни. Да, я давненько его знаю. Правда, сам порой удивляюсь, как мне удавалось выносить его все это время.

– Ты его очень любишь, правда?

Ройс закашлялся.

– Люблю? Нет, миледи. Я терплю его, и ничего больше.

– Считается, что рыцари не лгут.

– Что ж, тогда мне придется сказать правду, только прошу тебя не говорить ему об этом, иначе он потом изведет меня шуточками. – Ройс подождал, пока она кивнула, и затем продолжил. – Дома у меня были только сестры, и когда я встретил Кендрика, мне показалось, что это сам Господь бог послал мне брата. Его семья была в те времена очень богатой и влиятельной, но Кендрик никогда не дал мне почувствовать, что я происхожу из менее знатного рода. Даже когда мы ходили в оруженосцах, он обращался со мной, как с равным в отличие от других парней. Когда нас посвятили в рыцари, я вызвался быть его капитаном, и с тех пор никогда об этом не жалел. Мы были и братьями и лучшими друзьями. К сожалению, за последние семьсот лет нам не довелось провести вместе много времени. Матильда и это у нас отобрала.

– И ты не против, что я встала между вами? – спросила она.

– Конечно, нет, – улыбаясь, сказал Ройс. – Ты на него хорошо влияешь. Я прошу об одном: подыщи для меня девицу, такую же красивую, как ты, с таким же сильным характером. Я жутко завидую Кендрику, ему очень повезло.

Женевьева смутилась и снова посмотрела на поле. Ее до сих пор ставили в неловкое положение комплименты Кендрика; лестные слова от незнакомца выдержать было еще труднее. Она наблюдала, как Кендрик отъехал к дальнему концу ограждения.

– Он очень хороший рыцарь, верно?

– При жизни никто не мог с ним сравниться. Хотя его брат Филипп наверняка проклял бы меня за такие слова, потому что он считал себя непревзойденным воином. – Ройс покачал головой. – Кендрик был очень самонадеянным, куда там Филиппу до него!

– Мне кажется, он и сейчас такой же.

– Заносчивый? – спросил Ройс с улыбкой. – Да, это правда. Кроме того, он не утратил ни одного из своих талантов. Ты только посмотри, с каким мастерством он двигается по арене, побеждая тех, кто пришел бросить ему вызов. А ведь все они отличные воины.

Женевьева наблюдала, как Кендрик по очереди выбил из седла семерых соперников.

– Он сам их выдумал?

– Прощу прощения?

– Наколдовал этих рыцарей, как когда-то брата с кузеном?

Ройс улыбнулся ее наивности.

– Нет, миледи. Они настолько же реальны, как я и его светлость милорд. Они появляются тотчас, как только разнюхают, что Кендрик собирается тренироваться. До того, как ты приехала в Сикерк, они часто крутились во дворе в надежде вызвать его на поединок, но после того, как ты приехала, Кендрик запретил им проезжать через ворота. Но я думаю, что они все равно околачиваются возле ворот каждый божий день в тщетной надежде сразиться с Кендриком и выбить его из седла.

Женевьева с трудом проглотила слюну.

– Они все время находятся здесь?

– А куда ж им еще деваться?

– Может, выбрать себе другой замок? – предложила она.

– Когда лучший воин Англии проживает в Сикерке? Нет, леди Женевьева, они отсюда не уберутся, хоть их озолоти.

Женевьева кивнула и стала свидетельницей того, как Кендрик расправился еще с горсткой рыцарей, одетых в одежду разных цветов. Хозяин Сикерка был неколебим, как скала, хотя и он раза два чуть дрогнул в седле.

– Неужели никто из них ни разу не вышел победителем?

– Очень редко. И если это произойдет, лучше заткни себе уши на ночь, потому что гулянка будет продолжаться до рассвета. – Ройс улыбнулся. – Я думаю, излишне говорить о том, в каком мерзком настроении пребывает тогда его сиятельство милорд.

– Могу себе представить, – сухо сказала она.

Очередь рыцарей, желающих сразиться с Сикерком, быстро уменьшалась. Наконец остался только один воин, одетый во все черное, который выглядел даже массивнее Кендрика. Женевьева грызла ногти, взволнованно наблюдая за Кендриком, который помчался навстречу черному рыцарю. Она страстно молилась, чтобы победа досталась ее рыцарю.

При втором столкновении он чуть не вылетел из седла. Она резко встала.

Кендрик не взглянул на нее, когда развернул коня для третьего подхода. На этот раз черный рыцарь слетел с коня и рухнул в грязь. Приятели помогли ему подняться, изрыгая проклятия в адрес Кендрика, и гурьбой покинули ристалище. Облегченно вздохнув, Женевьева села на место. Кендрик подъехал к ней, соскочил с коня и преклонил перед ней колено. Он склонил голову.

– Миледи.

Кендрик тяжело дышал, пот струился с него ручьями. Его одежда была пропитана потом, волосы прилипли к лицу.

– Ах, – произнесла она, спешно подыскивая уместные в данной ситуации слова. – Ты прекрасно справился, доблестный рыцарь.

– Твой покорный слуга.

– Прекрасно. Большое спасибо.

Кендрик поднял голову и посмотрел на Ройса.

– Она не очень-то щедра на похвалы, верно?

– Даже простой слог, упавший с ее уст, покажется настоящей жемчужиной. К тому же ты и так уже раздулся от гордости.

Кендрик сделал выпад, и Ройс со смехом отпрыгнул в сторону, после чего он низко поклонился Женевьеве.

– Я должен удалиться, прекрасная леди. При малейшей надобности я всегда к твоим услугам. И будь любезна, не забудь о моем списке девиц.

Он отвесил поклон Кендрику и сказал, прижав руку к сердцу:

– Милорд, прими искренние слова прощания, adieu. Как всегда, у меня не хватает слов, чтобы выразить восхищение твоим боевым мастерством.

– Давай уже, скройся с глаз, – проворчал Кендрик, поднимаясь с колена.

Смех Ройса был слышен даже после того, как он пропал из виду. Кендрик посмотрел на Женевьеву.

– Он вел себя прилично?

– Он рассказывал, каким ты был милым в молодости.

– Наверное, он бредил.

– Я уверена, ты был просто паинькой, поэтому леди Анна не могла найти в себе достаточно сил, чтобы тебя как следует отругать. Даже когда ты чуть не взорвал кузницу.

– Она старалась изо всех сил, чтобы не рассмеяться, когда отец орал на меня.

Женевьева поднялась и посмотрела ему в глаза.

– Жаль, что я тебя тогда не знала.

– Если бы ты меня знала, мы бы сейчас пошли в дом и весь день провели в постели, потому что я бы похитил и женился на тебе при первой же возможности. Кстати, идея провести день в постели мне очень по душе. Я приведу себя в порядок и приду в спальню. В конце концов, мне полагается награда за отличное представление, – сказал он, кивая и ожидая согласия с ее стороны.

– Может, обойдемся словами похвалы?

– Ни в коем случае. Я должен лежать возле тебя и наслаждаться видом твоей красоты. Может, я даже останусь на ночь. Только, чтобы спать. Как будто я способен на что-то большее, – проворчал он себе под нос.

– В таком случае дай мне полчаса времени, потом ты сможешь вволю насладиться словами восхищения в свой адрес. Ты был сегодня просто великолепен.

Он подмигнул ей.

– Чем больше лестных слов, тем лучше.

– Тогда дай мне час, мне нужно составить перечень всех твоих заслуг.

Когда Кендрик вошел в спальню, дама его сердца сладко спала. Он подошел к кровати и стиснув зубы еле сдержал желание накрыть ее одеялом. Она проснулась только тогда, когда он, собрав последние силы, подтягивал покрывало к ее подбородку.

– Спасибо, – сонно пробормотала она.

– Спи спокойно, любимая.

Она открыла глаза и улыбнулась.

– Я люблю тебя.

Он наклонился над ней, как будто собирался ее поцеловать.

– Я тоже люблю тебя, Джен. Спи дальше, милая.

– Ты останешься?

– Все французское войско не оттащило бы меня от тебя.

Она улыбнулась и закрыла глаза. Кендрик сбросил обувь, и легко проскочил над ней, как бы плывя в воздухе, затем улегся рядом с другой стороны кровати. Он повернулся к ней лицом и, подперев голову рукой, стал молча любоваться своей леди.

Ее темные волосы рассыпались на подушке и казались еще более темными по сравнению с белизной наволочки и фарфоровой нежностью кожи. Он всматривался в ее лицо и удивлялся, почему она считает себя некрасивой. Да, мужчины, которых она знала, были дураками. Хотя, наверное, он должен сказать им спасибо. Смешно сказать, но он был рад, что она осталась девственницей, что никакой другой мужчина не прикасался к ней. Ведь если бы он мог на ней жениться, она принадлежала бы только ему одному.

Одна ее рука лежала на покрывале рядом с ним. Если бы он мог, то взял бы ее ладонь и почувствовал, как нежно переплетаются их пальцы. А как бы чудесно было, чтобы ее руки нежно его обняли! Да, за Женевьевой нужно было ухаживать с неторопливой лаской, чтобы не испугать ее. Он отдал бы все за возможность провести с ней хотя бы один час нормальной жизни!

Может, он бы ее целовал, нежно лаская ее губы своими, заигрывая с ее язычком в изысканном любовном танце? Или он полностью утратил бы над собой контроль, схватил и унес ее на кровать, где овладел бы ею и без памяти отдался страстной любовной схватке?

А может, хватило бы простого прикосновения к ее руке? Провести мозолистыми пальцами по ее кисти, затем ощутить гладкую нежность запястья? Только один раз, чтобы знать, что ее кожа такая же гладкая, как и на вид? Он сжал веки и начал про себя молиться о чуде. Только один раз. Простое прикосновение.

Протянув руку, он держал ее в течение нескольких мгновений над рукой Женевьевы, воображая, как бы это выглядело, если бы его ладонь не прошла сквозь ее тело, а на самом деле к ней прикоснулась. Он представил себе, что чувствует тепло кожи, суставы пальцев, мышцы и сухожилия между ними. Если бы только почувствовать это наяву.

Он опустил руку.

И на какое-то зыбкое мгновение ему показалось, что он чувствует сопротивление.

Затем ладонь прошла сквозь ее руку и растворилась на фоне покрывала. Он дернулся, как ошпаренный, перевернулся на другой бок и молча выругался, чувствуя, как под веками запекло от непрошеных слез. Дурак. Болван. С чего ты решил, что все может измениться как по волшебству?

– Кендрик?

Он громко откашлялся.

– Что?

– Ты замерз? – пробормотала она. – Мне кажется, ты весь дрожишь.

– С чего бы мне замерзнуть, черт возьми, если у меня нет тела, чтобы чувствовать холод? – рявкнул он.

В комнате воцарилась тишина.

Кендрик застонал и повернулся к ней лицом.

– Прости, любимая, – хрипло прошептал он, – я не хотел на тебя накричать.

Она покачала головой, затем наклонилась, чтобы задуть свечу на прикроватном столике. В бледном свете камина он увидел усталую улыбку на ее лице.

– У нас обоих выдался тяжелый день, и мы устали.

– Да, – согласился он.

– Утром все будет выглядеть лучше.

– Да.

Но он искренне в этом сомневался.