Текст книги "Замок ее мечты"

Автор книги: Линн Керланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Глава двадцать седьмая

– Ты дурак!

Брайан поморщился от громкого крика. Он держал телефонную трубку подальше от уха, пока мистер Маледика выкрикивал проклятия на незнакомом языке, которого Брайан не знал и наверняка не собирался изучать. Язык по звучанию напоминал французский, но такого диалекта адвокат никогда не слышал. Он даже думать не хотел о том, в каких трущобах его работодатель подцепил такие словечки.

– Клянусь богом, Макшейн, ты самая никчемная скотина из всех, что я встречал! Неужели так трудно нанять парочку бандитов, чтобы они смогли выкрасть какую-то безмозглую девчонку? Да любой десятилетний мальчишка справится с этой задачей лучше, чем ты!

– Д-да, сэр, – ответил Брайан, стуча зубами от страха. Подними же голову, мой лев. По крайней мере, Маледика пока еще не сжимает тебе горло своей ручищей.

– Я, что ли, еще и думать за тебя должен?

– Я п-пытался, сэр…

– И провалился с треском!

Зубы Брайна застучали еще громче.

– Конечно, сэр.

– Слушай меня хорошенько, крысенок. Я больше слова не хочу слышать о твоих промахах. Ты найдешь способ захватить мисс Баченэн, даже если тебе придется это сделать собственноручно. Ты понял? Совершенно ясно, что после твоей неудачной попытки она с неохотой будет покидать замок. Поэтому тебе, видимо, придется самому отправиться туда за ней.

Брайан скривился.

– Никаких больше промахов, Макшейн.

– Конечно, сэр.

Разговор внезапно прервался. Его собеседник так громко бросил трубку, что у Брайана зазвенело в ушах. Только после нескольких попыток ему удалось трясущимися руками положить телефонную трубку на место.

Значит, Маледике угодно, чтобы он отправился в Сикерк. Брайана прошиб холодный пот. Господи, как же ему этого не хотелось! Де Пьяже велел ему больше там не появляться, и Брайан знал, что это не пустые слова. Ему никогда не пройти через внешние ворота: его просто стража не пустит. А если это случится, то живым ему из замка не выбраться.

Нет, сам он этого сделать не сможет. До деревни он еще доберется, но оттуда ни шагу. На этот раз ему следует найти кого-нибудь посмекалистее тех двух придурков, заблудившихся в тумане. Жаль, что не удастся найти священника, чтобы провести над Кендриком процедуру изгнания дьявола. Это очень облегчило бы дело.

Лев его души присел на лапы и грозно заревел.

Брайан улыбнулся впервые за десять лет.

Глава 28 часть 1

Женевьеву разбудил легкий шум. Может, Кендрик вызвал мастера починить посудомоечную машину. Она скатилась с кровати, приняла душ и спустилась вниз.

–  Merde!

Значит, Кендрик снова занялся готовкой. Она заглянула на кухню.

– Проклятье, снова все сгорело!

Женевьева вовремя пригнула голову, потому что прямо над ней пролетел блинчик величиной с тарелку, зажаренный до чудного черного цвета. Он шмякнулся о стену позади нее и упал вниз. Кендрик приготовил было еще один блин для полета, но увидев Женевьеву, опустил руку.

– Доброе утро, миледи, – раздраженным голосом сказал он.

Сдерживая улыбку, Женевьева подошла к нему, несмотря на то, что кухня была полна удушливого чада. Она спокойно включила вентилятор над плитой, вынула из рук Кендрика сковородку и выкинула сгоревший блинчик в сливное отверстие. Затем она подхватила пальцем чуточку теста и попробовала его на вкус.

– Кендрик, да оно просто восхитительное!

– Ага, жаль только, что мы об этом никогда не узнаем. Эти проклятые лепешки сгорают до того, как я успею дотронуться до них лопаткой!

– Потому что ты разжег слишком сильный огонь. Средний будет как раз то, что надо. На большом огне одна сторона сгорает, а вторая остается сырой.

– Я знаю!

– Ты уверен, что хочешь именно блинчики?

Кендрик покосился на нее, отошел к холодильнику, выхватил из него коробку с мороженым, и, проклиная все на свете, покинул кухню.

Таким вот образом прошел весь день. Кендрик собрался прогуляться верхом на лошади; налетел ураган невиданной силы и нарушил все его планы. Он решил поехать в деревню; машина не двинулась с места. Ему захотелось шоколадного печенья; коричневый сахар превратился в мраморную глыбу и ни за что на свете не хотел таять. Женевьеве оставалось только беспомощно смеяться над всеми его бедами. В отместку Кендрик перекинул ее через плечо, унес в библиотеку и там перед огнем камина щекотал до тех пор, пока у нее от смеха не полились слезы.

Его плохое настроение казалось ей забавным, пока он снова не оставил ее одну у дверей спальни. Он целовал Женевьеву до тех пор, пока колени у нее не начали подгибаться, затем повернул ее кругом и легонько подтолкнул в спальню. Только гордость не позволила ей умолять Кендрика поцеловать ее еще пару разочков. Хотя итог войны еще не был делом решенным, она знала, что сегодня вечером он одержал еще одну победу.

Женевьева, ежась от холода, сидела на ворохе соломы и наблюдала за тем, как Кендрик чистит щеткой своего коня. Эту лошадку он выбрал в тот день, когда перестал быть призраком. Все прошлые годы он заботился о своей конюшне, и сейчас в ней находились лучшие представители конской породы на всем острове. Так он утверждал. У Женевьевы не было оснований ему не верить. Жеребец, за которым в данный момент ухаживал Кендрик, был великолепным животным, мощным, огромным и черным, как ночь.

Кендрик напевал себе тихо под нос, гладя лоснящиеся бока коня и расчесывая буйный водопад черной гривы. Женевьева прикрыла глаза и представила, что его руки легко касаются ее кожи. Он сводил ее с ума! С ее свадьбы прошла неделя, и это была самая длинная неделя в ее жизни. Целыми днями он ее избегал, не прикасался совсем, и только вечером, у дверей спальни, целовал ее перед сном. Прошлым вечером прощание длилось целый час, поцелуям и ласкам не было конца. Женевьева пыталась затянуть Кендрика с собой в спальню, но тот не поддался. Если он еще раз скажет, что она еще не готова, она просто огреет его чем-нибудь тяжелым.

Двери конюшни тихо закрылись, и Кендрик вытер руки о джинсы.

– Ну что, возвращаемся?

Она кивнула, зубы ее застучали от холода. Взяв его за руку, она тесно к нему прижалась, и так они двинулись к дому. Если бы Кендрик взял ее на руки, она бы немного согрелась.

– Знаешь, – как бы между прочим сказала она, – земля какая-то влажная.

Он с улыбкой посмотрел на нее сверху вниз, сумеречный свет оставлял почти все его лицо в тени.

– Да, довольно влажно.

– Черт возьми, да тут и луж полно. Так недолго и ноги промочить.

– Хорошо, что ты надела галоши и свой непромокаемый плащ. Сегодня чертовски холодно.

– Я могла бы согреться, если бы ты взял меня на руки.

– Не могу. У меня спина болит.

– Ты лжешь, как сивый мерин.

Он засмеялся и сжал ее руку.

– Я весь в пыли и лошадином волосе. Не думаю, что тебе хочется ощутить все это на себе самой.

Она чуть было не ответила, что хотела бы почувствовать на себе его большое теплое тело, но даже для ее порядком разгоряченного в последнее время воображения, это прозвучало бы слишком неприлично. Она сомневалось, что таким образом произведет на Кендрика должное впечатление. Скорее всего, он скажет, что это верный признак того, что она еще ни для чего не созрела.

Душ, любимая красная пижама и вкусные бутерброды с ореховым маслом не смогли улучшить настроение Женевьевы. Она бросала хмурые взгляды на мужа во время ужина и так же понуро смотрела на него, пока они поднимались по лестнице.

Но когда он обнял ее перед спальней, у нее пропало желание и дальше дуться на него. Она растворилась в его сильных руках, наслаждаясь нежным поцелуем, ласковым движением рук, перебиравших ее волосы, всем его могучим телом, тесно прижавшим ее к двери. Обняв его руками за шею, она приподнялась на цыпочки, чтобы лучше прильнуть к его рту. Она ощущала, как под ее руками напряглись мышцы его спины и шеи. Запустив руки в его волосы, она заставила его крепче прижаться к ее губам. Ей пришло в голову, что за прошедшую неделю она очень изменилось, но эта мысль ее не встревожила. Размышлять над такими глубоко философскими вопросами было просто невозможно, в то время как Кендрик творил волшебство с ее губами.

Его руки соскользнули с ее волос и она, протестуя, подняла голову. Не дав ей раскрыть и рта, он крепко прижал ее к стене и снова впился в ее губы. Она понятия не имела, что он собирается делать, пока не почувствовала его руки на своих бедрах. Даже через толстый слой ткани они обжигали ей кожу.

Потом он коснулся застежки на ее пижаме. Она могла бы ему помочь, если бы так судорожно не вцепилась в его волосы. К счастью, помощь ему не потребовалась. Вскоре она почувствовала, как холодный воздух коснулся ее обнаженного тела. Затем теплые руки прогнали ощущение холода. Колени под ней подогнулись, и она застонала. Если бы Кендрик не прижимал ее так тесно к двери, она бы упала. Она разрывалась между ощущениями, которые будили в ней его поцелуи, и тем, что проделывали его руки. Она хотела, чтобы ласки никогда не кончались.

Что не замедлило произойти. Сначала его руки переместились ей на спину, затем голова Кендрика упала ей на плечо. Вот так он и стоял, тяжело дыша и сжимая ее так сильно, что она чуть не задохнулась.

– Кендрик, – пропищала она.

– Что? – отрывисто спросил он.

– Ты почему остановился?

Он отодвинулся, положил руку на застежку ее пижамы и, помедлив, взглянул ей в глаза. Застонав, он соединил края пижамы и застегнул молнию. Потом, обняв ее за шею, поцеловал в лоб.

– Я люблю тебя, – сказал он.

– Пожалуйста, не останавливайся.

– Я должен.

– Кендрик!

Он быстро ее поцеловал и пошел вдоль по коридору.

– Кендрик! Чтоб тебя черти побрали, сейчас же вернись назад!

Он медленно повернулся.

– Я не могу. Женевьева, ты не готова…

– Если ты еще хоть раз скажешь, что я не готова, клянусь, я возьму твой меч и проткну тебя насквозь, болван!

Он поморщился.

– А вот этого нам обоим точно бы не хотелось.

– Кендрик!

Он отвесил ей глубокий поклон, повернулся и исчез за крутым поворотом винтовой лестницы. Женевьева ворвалась в спальню, громко хлопнув дверью. Как он мог так с ней поступить? Если это была война, она уже с самого начала стала ему поддаваться! Этому необходимо положить конец. Она побьет его собственным оружием. Вот только нужно принять холодный душ и пережить парочку кошмаров во сне.

Она пошла в ванную, планируя на ходу свой ответный маневр.

Кендрик припарковал автомобиль, похлопал его по капоту в благодарность за то, что Ягуар завелся и вел себя хорошо по дороге в деревню, затем легко вбежал по лестнице в зал. В правой руке он держал красную розу. Конечно, этого было недостаточно, чтобы умаслить жену, но он двигался по верному пути.

Он прошел на кухню, с жадностью вдыхая аромат готовящихся блюд. Остановившись в дверях, он на мгновение зажмурил глаза, затем снова посмотрел на Женевьеву. Она ли это? С такими смешными зверюшками в волосах? Он несмело приблизился к ней, гадая про себя, что заставило ее так странно украсить голову? Она повернулась и ласково посмотрела на него. От удивления он раскрыл рот. Ее лицо было голубого цвета!

– Что это, – сдавленным голосом произнес он, – ты сделала с собой, жена?

– У меня на лице косметическая маска.

Косметическая маска? У Кендрика не было желания расспрашивать дальше. Он положил розу на стол.

– Что это за животные у тебя в волосах?

– Бигуди.

– Они, наверное, причиняют боль.

– Так и есть.

– Тогда зачем ты это делаешь?

– Медовый месяц закончился, дорогуша. Начались суровые будни. Я все время так делаю.

Он упал на стоявший рядом стул. Она делает все это постоянно? Он не верил собственным глазам.

А потом до него дошло. Она старалась выиграть у него очко. Может, он это заслужил. Он стремился сделать так, чтобы ее страсть к нему превысила ее боязнь физической любви. Наверное, он чуточку перестарался. Ее угроза проткнуть его мечом все еще раздавалась у него в ушах.

Может, ему удастся уговорить ее смыть с лица голубую грязь, а затем на остаток вечера он превратится в ее послушного раба. При этой мысли лицо его просветлело.

Он подождал конца ужина, затем затронул щекотливую тему.

– Любовь моя, может, эта маска причиняет неудобство?

– Конечно.

Как бы выразиться поделикатней? В голову ничего не приходило. Тогда с присущей ему отвагой он бросился в атаку.

– Смой ее, и я целый вечер буду выполнять все твои желания, – предложил он.

Она подняла одну бровь. При этом маска треснула с нескольких местах, и ее кусочки посыпались на колени Женевьевы.

– Все, что пожелаю?

– Все, что пожелаешь.

Она встала из-за стола.

– Я приду позже и все уберу.

– Я сам этим займусь, – он улыбнулся, видя ее нерешительность. – Сначала я сполосну тарелки, и не буду бросать кости в сливное отверстие. Я получил хороший урок. – Ехидные шуточки и смешки сантехника, чинившего посудомоечную машину, до сих пор действовали ему на нервы.

– Ты уверен?

– Конечно. Поспеши, любимая, пока ты не рассеяла эти голубые хлопья по всему дому.

Глава 28 часть 2

Она кивнула и вышла со своей несуразной короной на голове. Кендрик прыснул со смеху. Смешной она выглядела или нет, его жена оставалась чудесной. Посмеиваясь, он убрался на кухне с такой сноровкой, что Уорсингтон был бы им весьма доволен; затем он прошел в библиотеку. Разжег огонь в камине и уселся на диване, наслаждаясь минутой покоя и стараясь представить все те восхитительные вещи, которые его жена могла от него потребовать. Он помолился про себя, чтобы это требовало его долгого личного внимания. Может, она захочет, чтобы он расчесал ей волосы. А затем помассировал спину. Кто знает, чем все это закончится. Кендрик закрыл глаза и мечтательно улыбнулся. Ах, этот вечер мог закончиться как нельзя лучше.

Дверь за ним захлопнулась с тихим щелчком. Он не пошевелился. Еще немного стратегического планирования, и тогда он бросится на свою добычу. Если повезет, Женевьева и опомниться не успеет, как он уже будет держать ее в объятиях и дарить счастливые минуты блаженства. Женевьева тихонько кашлянула. Кендрик открыл глаза и взглянул на нее.

Все умные мысли разом его покинули.

Святые угодники, перед ним было прекрасное видение. Где ей удалось купить это воздушное одеяние – если можно так назвать эту вещицу – оставалось тайной, но оно того стоило. Если бы оно было чуть более прозрачным, то выглядело бы совсем как ролик полиэтиленовой пленки на кухне, который каждый раз склеивался таким образом, что Кендрик тратил не меньше часа, чтобы ухватиться за его конец. Что обычно доводило его до бешенства. Каждый раз ему хотелось выкинуть проклятый ролик вон из кухни. О, как же ему хотелось сделать то же самое с одеянием своей жены.

Она подошла ближе к огню.

– Что-то холодно сегодня, – произнесла она низким, хрипловатым голосом.

Кендрик не мог с ней согласиться. Он почувствовал, как его поглотила внезапная огненная волна. Очевидно Женевьева не догадывалась, что огонь камина освещает насквозь все изгибы ее тела. Он поднял глаза на ее лицо, обрамленное густым водопадом волос, и вдруг ему показалось, что она прекрасно осознает, какой эффект создает это заднее освещение. Во рту у него пересохло. С каких это пор его жена превратилась в соблазнительную сирену? Может, косметическая маска тому виной? Нет, вчера вечером она была столь же прекрасна, как и сегодня. Одежда? Нет, дело не в ней. В своей красной пижаме она была такой же притягательной. Что бы это ни было, он хотел лично убедиться, как глубоко проникли эти чудесные метаморфозы. Он протянул ей руку.

– Подойди.

– Нет.

Он нахмурился. Не такого ответа он ожидал.

– Почему?

– У огня теплее.

– Я согрею тебя не хуже, миледи. Клянусь.

– Милорд, видно, ты забыл наш уговор.

– Какой уговор?

Святые небеса, она совсем заледенеет в этом одеянии. Если бы она подошла чуточку ближе…

– Кендрик, сегодня вечером ты находишься полностью в моей власти. Или ты уже забыл?

Он с трудом проглотил слюну. Конечно же, она не подвергнет его пыткам. А с другой стороны, почему бы и нет? Разве всю прошедшую неделю он не поступал с ней точно так же?

– Женевьева, прошу тебя, сжалься надо мной.

– Я подумаю над этим. Позже.

Она повернулась и направилась к книжным полкам. Кендрик вскочил на ноги и преградил ей путь.

– Женевьева.

Она прошла мимо него. Он попытался перехватить ее возле дивана, но она просто обошла его. Он последовал за ней до письменного стола, стоявшего по левую сторону от камина. Женевьева потянулась за ручкой. Имитируя полет, Кендрик плавным движением заскользил по поверхности стола и улегся сверху стопочки писчей бумаги.

– Ты мог поломать стол, – проворчала она.

– Ага, и с радостью живо бы его починил.

Скрестив руки на груди и склонив голову набок, она смерила его долгим взглядом.

– Что-то ты не больно слушаешься, Кендрик.

– Я виноват. Накажи меня долгим страстным поцелуем.

Уголок ее губ дрогнул.

– Самое лучшее наказание для тебя – это отсутствие всякого интереса к твоей персоне.

– Нет, любимая, я просто обожаю, когда меня игнорируют. Кому, как не тебе, знать об этом. Уж лучше ты обрати на меня внимание. И очень пристальное. От одной только мысли о твоем пронизывающем взгляде меня бросает в дрожь.

Он с надеждой вперил в нее взгляд, легонько кивая головой. Но она не поддалась на его уловку и не кивнула в ответ. Проклятье, подумал он, куда подевался весь его стратегический план пробуждения в ней дикой страсти?

Она протянула руку и пальцем зацепила воротник его рубашки.

– Ты обещал мне повиноваться, Кендрик.

– Ну да.

Может, она прикажет ему тотчас раздеться?

– И ты согласился сделать все, о чем бы я ни попросила. Абсолютно все.

– Да, это правда.

– В таком случае я запрещаю тебе ко мне прикасаться.

У него вытянулось лицо. Значит, все его надежды пошли прахом! Он еле сдержался, чтобы не завопить от отчаяния.

– Если тебе этого хочется, – в конце концов выдавил он.

– Да, такова моя воля, – сказала она, ничуть не тронутая его отчаянием. Она отступила от него на шаг и послала ему обворожительную улыбку.

– В американских антикварных магазинах есть отличная поговорка.

– И какая же? – уныло спросил он, потеряв всякий интерес к дальнейшей беседе. Неужели эта женщина не понимает, что только что разбила ему сердце? Ведь его единственное желание – любить ее всем сердцем, доставить наслаждение, полностью ею завладеть и самому отдаться ей всей душой. А она запрещает к ней приблизиться.

– Смотри, но не трогай.

Он поднял глаза и от удивления раскрыл рот. Тонкое, как паутинка, одеяние соскользнуло с плеч Женевьевы и лужицей растеклось у ее ног. Халатик? Неужели нечто настолько воздушное и прозрачное заслуживает хоть какого-то названия? Кендрик продолжал ошалело смотреть на нее, в то время как она встала у него между ног.

– Сядь прямо, Кендрик.

Он выпрямился, стараясь не дрогнуть, пока ее пальчик легко коснулся его шеи. Он задержал дыхание, наблюдая, как она медленно расстегивает его рубашку. Женевьева вытащила ее из-за пояса брюк, расстегнула манжеты и стянула с его плеч. Через минуту рубашка лежала возле халата на полу.

Потом он почувствовал, как ее тонкие пальцы нежно прошлись по его обнаженным плечам. Он посмотрел ей в глаза. В их выражении смешались сомнение и решительность. Так вот в чем дело!

Она пыталась его соблазнить.

Он тут же понял, что она сделает, как только он упадет к ее ногам, умоляя лечь с ним в постель.

Она повернется и уйдет прочь.

Чтоб его черти побрали, Женевьева горела желанием отомстить. Ну что ж, пускай наслаждается своей победой, но она не отойдет дальше, чем на десять шагов. Так как она пока не связала его и не насадила на вертел, он ее схватит, отнесет в постель и будет любить до тех пор, пока у них будут силы двигаться. Месть? Ах, что за сладкое слово!

Пальцы Женевьевы легко скользили по его груди, касаясь шрамов то тут, то там. Руки ее при этом слегка дрожали. Кендрик закрыл глаза и принял страдальческий вид. Женевьева прикасалась к нему. Он стремился к этому всей душой. Он вздохнул, когда она погладила его живот и обхватила сзади за бедра. Ах, Женевьева, только не останавливайся!

Она не остановилась. Ласково провела руками по мускулам плеч, затем дотронулась до его ладоней. Он открыл глаза и увидел, что Женевьева смотрит вниз. Он понял, что именно она там увидела, потому что ее щеки заалели. Он снова закрыл глаза, стараясь и дальше иметь вид страдающей жертвы.

– Тебе, что, нравится? – спросила она с подозрением.

– Это пытка. Настоящее мучение.

Он приоткрыл один глаз и увидел, что она хмурится.

– А ты не врешь?

–  Moi?Никогда.

– Ладно, – она поманила его пальцем. – Тогда придвинься поближе. Сейчас я буду мучить тебя поцелуями.

Кендрик с радостью повиновался. Он ногой поддел стул, стоявший позади нее, и положил на него ногу. Она оказалась плененной между его ногами, столом и стулом. Он сделал вид, что этого не заметил.

– Закрой глаза, Кендрик.

Он послушался. И тут же невольно застонал, когда ее губы коснулись его рта. Руки у него так и чесались схватить ее. Он с усилием стиснул их за спиной. А потом он перестал думать обо всем, кроме ее губ, пальцев, скользящих в его волосах и нежного аромата ее кожи.

Она робко открыла рот и постаралась страстно его поцеловать. У него невольно вырвался стон, и открыв один глаз, он посмотрел на ее реакцию. Глаза ее были закрыты, а лицо выражало глубокую сосредоточенность. Он почувствовал, что вот-вот разразится смехом. Женевьева витала где-то далеко. Может, она и не заметит, если он заключит ее в дружеские объятия. Он разжал руки за спиной.

Она оставила в покое его губы и двинулась дальше, к его шее.

Руки его сжались в кулаки.

Она дотронулась кончиком языка до его уха.

Он сильнее стиснул пальцы.

– Ты сильно страдаешь? – шепнула она ему на ухо.

– Мне кажется, ты не совсем понимаешь, кого ты подвергла таким мучениям, – проскрипел он. – Откуда тебе знать, что в свое время я был одним из самых свирепых воинов?

Да, именно поэтому я сейчас готов расплакаться, мечтая, чтобы ты стащила меня на пол и предалась со мной любви.

– Ты обещал, что не дотронешься до меня, милорд. Ты ведь очень благородный рыцарь, верно?

– К черту благородство, – пробурчал он, когда она вновь коснулась языком его уха. – Ради бога, Женевьева, прекрати!

Она отодвинулась от него и улыбнулась.

– Очень хорошо, – она сбросила со стула его ногу и пошла прочь.

– Так не пойдет, – сказал он, резко покачав головой. – Ты поклялась заставить меня мучиться, и не довела дело до конца.

– Ты попросил меня остановиться. Кендрик, ты обещал не прикасаться ко мне!

– Все, что мне хочется, – это свернуть тебе шею!

– Тем более держи от меня руки подальше.

Кендрик прижал ее к книжному шкафу, опершись руками по обе стороны ее тела. Затем окинул ее мрачным взглядом.

– Мне это не нравится.

– Грубиян!

– Ты хочешь меня с ума свести!

– Ты уже неделю меня отталкиваешь, вот я и хочу тебе отплатить тем же. Я хочу, чтобы ты страдал! Я еще не закончила тебя мучить, так что держи от меня руки подальше!

Кендрик хмуро посмотрел на нее, а затем в его мозгу мелькнула отчаянная идея. Он отошел от книжного шкафа.

– Не двигайся.

– Куда ты идешь?

– Хочу сделать что-нибудь с руками, чтобы они не могли тебя придушить. Я скоро вернусь.

Он быстро вышел из библиотеки. Значит, леди не хочет, чтобы он ее касался голыми руками? Он знал, как решить эту проблему.