Текст книги "Три героя (ЛП)"
Автор книги: Линетт Нони
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Пропустив Алекс вперёд, чтобы им было легче пробираться сквозь толпу студентов, Джордан последовал за подругой, когда они проходили стол за столом. Это было сюрреалистично, что никто не посмотрел на него, что никто не вскрикнул в тревоге, что никто не знал, насколько опасным он был для всех них в последний раз, когда был в этом здании. Он был ходячим оружием. В любой момент Эйвен мог приказать ему совершить неисчислимые акты насилия. Но никто здесь этого не знал.
За исключением… некоторых.
Джордан почувствовал, как потрясенные взгляды директора и ключевых членов преподавательского состава остановились на нем. Марсель наполовину привстал со своего места, как и Охотник и Каспар Леннокс, но Алекс тоже уловила их движение, и быстрым, но твердым взмахом руки по воздуху дала понять, что все в порядке, и они снова медленно опустились. Джордан задумался, понимает ли она, насколько ей доверяли, насколько сильно верили в нее, что были готовы позволить тому, кого они считали врагом, ходить среди них. Такого рода влияние… она действительно понятия не имела.
Но Джордан не мог сосредоточиться на преподавателях академии прямо сейчас, не тогда, когда они с Алекс были всего в нескольких столиках от своих друзей.
– Эй, Спаркер! – громко позвал Блинк с того места, где он сидел с группой своих одноклассников-четверокурсников. – Ты смотрел игру «Уорриорз» прошлой ночью, братан? Когда Симмонса засунули в гнездо этого корака, я был уверен, что нам конец, но…
Блинк продолжал говорить, но Джордан больше не слышал ни слова из того, что он сказал, так как головы Биара и Д.К. дернулись вверх при восклицании его имени. Взгляды на их лицах… Джордан почувствовал, как весь воздух покинул его в порыве.
Страх.
Отказ.
Удивление.
… Надежда.
Они вдвоем посмотрели на Алекс и Джордана и поднялись со стульев… медленно, но с такой силой, что сиденья отлетели назад и чуть не рухнули на землю. И все же ни один из них не покинул своих мест у стола, точно так же, как ни один из них не моргнул, словно боясь, что он исчезнет, как мираж.
Поскольку Джордан стоял позади Алекс, он не мог видеть выражение ее лица. Но что бы она безмолвно ни сообщала их друзьям, плечи Биара с облегчением опускались, а Д.К. прикрывала рот дрожащей рукой, и слезы наполняли ее глаза.
Как будто время остановилось, а потом кто-то щелкнул пальцами, чтобы оно снова ускорилось. В одно мгновение Алекс стояла перед Джорданом, а в следующее она отпрыгнула в сторону, когда Д.К. издала болезненный всхлипывающий звук и рванулась вперед, бросаясь в его объятия.
Не ожидавший такой сильной физической реакции, Джордан отшатнулся на шаг, когда ноги Д.К. обхватили его торс, и ее вес ударил его, заставив врезаться в стол позади достаточно сильно, чтобы позже у него наверняка появится синяк на бедре. Но все это не имело значения… все, что имело значение, это то, что рыжеволосая принцесса теперь крепко обнимала его, ее хватка была почти удушающей, а дрожь сотрясала все его тело.
– Шшш, – сказал Джордан, поддерживая ее одной рукой, а другой проводя по волосам. – Все в порядке. Я в порядке.
– Джор-Джор-Джордан… – Д.К. заплакала так сильно, что больше ничего не могла сказать, и уткнулась лицом ему в шею, ее страдания, казалось, только росли.
Оглядевшись, Джордан посмотрел мимо бледного лица Биара и побелевших костяшек пальцев, которыми он сжимал руку Алекс, чтобы увидеть, что они устроили настоящую сцену. Насколько знали остальные студенты, даже если четверо друзей были разлучены во время каникул на Кальдорас, они все равно видели друг друга всего две недели назад. Граничащая с насилием реакция Д.К. привлекла шокированные и любопытные взгляды со всего зала.
Поймав взгляд Алекс, Джордан дернул подбородком в сторону выхода, прежде чем развернуться и направиться обратно тем путем, которым они пришли, Д.К. все еще цеплялась за него. На фуд-корте стало заметно тише, единственными звуками были сдавленные рыдания Д.К. и низкий вопросительный шепот тех, кто наблюдал за происходящим.
Широкими шагами Джордан быстро продвигался сквозь толпу, сосредоточившись только на обезумевшей девушке в своих объятиях и пытаясь успокоить ее, как мог, повторяя слова утешения. Но ничто из того, что он говорил, не доходило до нее… во всяком случае, его попытки утешить только усиливали истерию у Д.К..
Как только они снова оказались снаружи, Джордан беспомощно посмотрел на Алекс и Биара. Последний, казалось, онемел и смотрел на Джордана, как на привидение, но Алекс положила свою руку, чтобы Биар не раздавил ее, на спину Д.К. и двигалась, пока не заговорила прямо ей в ухо.
– Постарайся сделать глубокий вдох, Дикс, – сказала Алекс успокаивающим голосом. – Джордан прямо здесь… он никуда не денется. Нам нужно, чтобы ты постаралась успокоиться, хорошо?
Хватка Д.К. усилилась до такой степени, что Джордану стало трудно наполнять легкие воздухом. Он посмотрел на Алекс и покачал головой, давая понять, что ее попытка не помогла, но в его общении не было необходимости, так как все они могли слышать растущее беспокойство Д.К..
Его сердце разбилось от глубины боли Д.К. – от осознания того, что он был причиной этого, – и Джордан принял быстрое решение, снова шагнув вперед.
– Где…
– У Флетча будет что-нибудь, чтобы помочь ей, – Джордан прервала вопрос Алекс, слегка подвинувшись в попытке ослабить удушающую хватку. Однако это было бесполезно. Хватка Д. К. была непреклонной.
Застонав от боли в грудной клетке, Джордан поспешно направился к зданию Джен-Сека прямо через двери на первом этаже. Он не видел Флетчера с другими за ужином, поэтому надеялся, что доктор был где-то в медицинском отделении.
И действительно, Флетчер стоял у шкафа с припасами и стучал по своему экрану МедТех, когда Джордан и его друзья ворвались в стерильную палату. Его губы изогнулись в приветствии, когда он увидел их, но его улыбка исчезла, когда он понял, что видит. Или, скорее, кого.
Джордан не сомневался, что Флетчер был среди тех, кто знал, что Эйвен заявил на него Права. Но, к чести доктора, после кратковременной вспышки дурных предчувствий он сохранил свое уважаемое отношение к делу и поспешил к нему, полностью сосредоточившись на Д.К..
– Что случилось? – сказал Флетчер вместо приветствия, ища какие-либо травмы, которые могли бы вызвать травмирующее проявление эмоций в Д.К..
– Думаю, она в шоке, – сказала Алекс, когда ни Джордан, ни Биар не ответили – Джордан, потому что его медленно душили до смерти, а Биар, потому что он оставался ходячим немым.
Задыхающийся или нет, Джордан заметил, как глаза Флетчера метнулись в его сторону, и недоверие в них было достаточно явным, чтобы почувствовать, словно лезвие вонзается в его сердце.
Когда Алекс увидела взгляд доктора – или, возможно, вздрогнувшую реакцию Джордана – она шепотом поспешила защитить друга:
– Джордан снова стал самим собой, Флетчер. Пожалуйста, если ты можешь помочь Дикс, я все объясню…
Прежде чем Алекс успела закончить, двери м едицинского отделения распахнулись, открывая ошеломленного директора, рядом с которым стояли Охотник и Каспар Леннокс с такими же недоверчивыми – и подозрительными – выражениями лиц.
– Алекс, что… – начал Марсель, но Д.К. издала еще один жалобный всхлип, и Алекс быстро прервала его.
– Пожалуйста, – взмолилась она, подняв руку, чтобы никто не заговорил. – Я скоро все объясню… обещаю. – Она снова повернулась к Флетчеру. – Просто сначала дай ей что-нибудь, чтобы успокоиться.
Флетчер, однако, не нуждался в повторном напоминании. Быстро пройдя в дальний конец комнаты, он вернулся с небольшим запечатанным пакетом, который проворно развернул. Внутри было то, что Джордан назвал «Местом спокойствия» – пластырь, пропитанный сильным успокоительным. Это не выбило бы принцессу из колеи, но помогло бы расслабиться. Значительно.
Не теряя времени, доктор крепко растер пластырь между ладонями, чтобы активировать химическую реакцию, затем снял барьер с наклейки и осторожно приподнял тяжелую прядь волос Д.К., чтобы приложить успокоительное к ее затылку. Затем откинулся на пятки и подождал пять секунд, которые потребовались, чтобы дыхание Д.К. перестало прерываться, а мышцы ослабили мертвую хватку.
Облегченно выдохнув, Джордан подхватил Д.К., когда та безвольно обмякла в его объятиях, теперь просто обнимая, а не душа. Ее рыдания стихли, пока она не начала тихо икать, роняя последние слезы на его теперь уже насквозь мокрую одежду меярина.
Вскоре девушка достаточно успокоилась, чтобы слегка отодвинуться, и они оказались лицом к лицу. Щеки были покрыты красными прожилками, а глаза налились кровью и припухли, но, по мнению Джордана, он никогда не видел ее более красивой.
– Привет, – прошептал он, одной рукой слегка погладив ее лицо.
– Привет, – прошептала она в ответ хриплым голосом. На глазах появилось еще больше слез, но они не упали, и она выдавила дрожащую улыбку, глядя прямо на него.
Еще один всхлип эхом разнесся по светлой палате, но на этот раз он исходил не от Д.К., Джордан повернулся и увидел, как Алекс так же крепко сжимает Биара, а он удерживал ее, ведя новую битву со своими собственными слезами. Дыхание Алекс стало заметно прерывистым, но ей удалось взять себя в руки, сделав несколько глубоких вдохов. Затем она повернулась к учителям и заговорила твердым голосом, который Джордан редко слышал от нее раньше.
– Я знаю, что у вас есть вопросы, но вас придется повременить с ними, хотя бы ненадолго. Я обещала, что объясню, и я это сделаю. Но у нас, – она указала на Джордана, Д.К. и Биара, – есть несколько вещей, которые нужно обсудить в первую очередь. Как только мы закончим, я найду вас и отвечу на все, что вы захотите.
Джордан видел, что они были недовольны, но преподаватели не воспротивились ее просьбе. Он явно был не одинок, чувствуя, что в Алекс что-то изменилось. Она была уже не той девушкой, которая покинула академию две недели назад. Она держалась по-другому, говорила по-другому. Теперь в ней чувствовалась уверенность, авторитет, на который раньше существовал только намек.
Не дав никому шанса возразить, Алекс прошептала Флетчеру свою благодарность и повела всех обратно из медицинского отделения. Джордан вопросительно посмотрел на Дикс, задаваясь вопросом, хочет ли она, чтобы он опустил ее на землю, но она просто снова прижалась щекой к его плечу и продолжала цепляться за него… хотя уже не так болезненно.
Вместе четверо друзей пошли через двор к зданию общежития. Никто из них не произнес ни слова, но на этот раз к ним присоединились голоса других студентов, которые покидали фуд-корт и быстро направлялись по снегу обратно в свои комнаты. В атмосфере царило веселье, все были радостны после сытной трапезы и времени, проведенного вдали от академии, все они были отдохнувшими и готовыми к началу занятий.
По невысказанному согласию Алекс – Биар все еще крепко поддерживал ее – повела их вверх по лестнице и направилась не в комнату, которую делила с Д.К., а в комнату Джордана и Биара.
Остановившись у двери с биосенсором, Джордан почувствовал себя так, словно шел сквозь сон. В последний раз, когда он был здесь, он кричал из глубин своего собственного разума. Кричал, чтобы кто-то – хоть кто-нибудь – услышал его. Он провел три недели перед каникулами, приходя и уходя из своей комнаты по приказу Эйвена, чтобы вести себя нормально, не в состоянии даже написать записку с предупреждением, даже зная, какая ловушка ждет его друзей.
Вдобавок к тем двум неделям, которые он провел под домашним арестом в Шонделль, это были худшие пять недель в его жизни. Даже хуже, чем когда Лука…
Джордан привел свои мысли в порядок, не осмеливаясь идти по этому пути. Не сейчас. Никогда больше.
Биоподпись Биара открыла дверь, и все они ввалились в комнату, которая внезапно показалась им слишком маленькой для четверых. Нежно, очень нежно Джордан опустил Д.К. на кровать, до последней секунды не уверенный, отпустит ли она его или останется цепляться. Но когда он мягко сжал ее, она неуверенно высвободила руки достаточно, чтобы он отстранился и прошептал:
– Сейчас вернусь.
Он схватил первую попавшуюся пару джинсов и теплую футболку с длинными рукавами, жестом указав на одежду и на ванную, чтобы без слов объяснить остальным, что он собирается сменить свою толстую зимнюю одежду. Когда закрылся в ванной комнате, то услышал, как Алекс прошептала что-то, что нужно было вынести, прежде чем до его ушей донесся звук захлопнувшейся двери – предположительно, Алекс ушла, чтобы переодеться из свой собственного наряда из Мирокса.
Опасаясь снова войти в комнату без Алекс в качестве буфера, Джордан медленно переоделся, все время задаваясь вопросом, как он может уничтожить одежду меярин, чтобы никогда больше ее не видеть. В растерянности он засунул вещи в угол ванной и решил разобраться с ней завтра первым делом. Может быть, у Фитци найдется какое-нибудь химическое соединение, которое превратит ее в пепел. Чокнутый профессор химии, вероятно, получил бы удовольствие, придумав способ уничтожить якобы неразрушимый Мирокс.
Когда услышал, как наружная дверь открылась и закрылась еще раз, и тихий голос Алекс снова что-то пробормотал, понял, что больше не может медлить, поэтому вышел из ванной и остановился на пороге между комнатами, его тело напряглось.
На этот раз чары разрушила не Д.К..
Это был Биар.
Наконец-то преодолев шок, из-за которого он потерял дар речи, темноволосый мальчик бросился вперед и заключил Джордана в сокрушительные объятия. Его хватка была почти невыносимо крепкой, но Джордан наслаждался этим ощущением и ответил на объятия так же яростно.
Вскочив с кровати, Д.К. подбежала, чтобы присоединиться к ним, как и Алекс, которая действительно сменила свой костюм меярины на что-то более повседневное.
Они вчетвером наслаждались групповым объятием в течение неисчислимых минут, прежде чем, наконец, отстранились, незаметно вытирая при этом глаза. Д.К. продолжала держаться за Джордана, поэтому он отвел ее обратно к своей кровати и усадил их обоих, крепко обняв ее. Алекс подошла и рухнула на кровать Биара, в то время как темноволосый мальчик подтащил стул и развернул его, чтобы оседлать его задом наперед. Только когда все уселись, Биар перевел взгляд с Алекс на Джордана и, наконец-то, заговорил.
– Итак, кто хочет рассказать нам, что, черт возьми, здесь происходит?
На мгновение воцарилась тишина, когда Алекс и Джордан встретились глазами, безмолвно обсуждая, кто будет говорить.
Именно Алекс со вздохом сдалась и сказала:
– Для этого нам всем понадобится шоколад.
– 2-
Джордан проснулся весь в поту, его сердце бешено колотилось в груди.
С трясущимися руками он приподнялся, чтобы взглянуть на Биара, и вздохнул с облегчением, увидев, что сосед по комнате все еще мирно спит. Это была третья ночь подряд, когда Джордана мучили кошмары, но предыдущие две ночи он просыпался с криком, достаточно громким, чтобы его услышали в Трюллине, напугав Биара до полусмерти. Джордану всегда нравилось иметь соседа по комнате, особенно когда этим соседом был кто-то, кого он считал ближе, чем брата. Но в последнее время он мечтал о собственной комнате, хотя бы для того, чтобы его ментальные демоны не заставляли Биара тоже страдать. Однако политика академии означала, что одноместные комнаты не предусмотрены. Так что это означало, что Джордан должен был справиться со своими ночными кошмарами. И чем быстрее, тем лучше.
Он только хотел бы знать, как именно это сделать.
Когда дрожь утихла, Джордан перевел дух, преодолевая остатки тошноты, сопровождавшей его насильственное пробуждение. Каждую ночь ему снились одни и те же сны, и даже сейчас, когда он был в сознании, он все еще слышал затяжное эхо голоса Эйвена, шепчущего:
– Ты мой, Джордан Спаркер. Навсегда.
Вздрогнув, Джордан откинул одеяло и поднялся на трясущихся ногах. Как и в прошлые две ночи, он знал, что в ближайшее время не сможет снова заснуть. Вместо того, чтобы гоняться за тенями по комнате до рассвета, он тихо переоделся в более теплую одежду, остановившись только тогда, когда Биар издал сопящий звук и перевернулся на другой бок. Убедившись, что его друг все еще крепко спит, Джордан на цыпочках направился к двери, оставив Биара наедине с его безмятежным сном.
Не будучи уверенным во времени, Джордан знал только, что уже поздно. Намного позже десятичасового комендантского часа, после которого студенты должны были оставаться в здании общежития. Но он все еще нервничал после своего кошмара и чувствовал, как стены смыкаются вокруг него, когда он шаркал по коридору и спускался по лестнице на первый этаж. Комендантский час или нет, ему нужно было быть снаружи… точно так же, как и в предыдущие две ночи, ни одна из которых не привела к тому, что его поймали и сделали выговор.
Джордан знал, что если дойдет до этого, он сможет использовать свой дар. Его способность растворяться в воздухе, безусловно, облегчала то, что его никто не видел. Но усилия истощили его, и он уже так устал от последних нескольких ночей беспокойного сна. К тому же, каким бы маленьким ни был шанс быть замеченным в это время, риск помогал ему чувствовать себя живым и свободным – пусть даже на мгновение.
Когда Джордан добрался до выхода из здания общежития и вышел на улицу, холодный воздух был подобен пощечине. Он судорожно вздохнул, плотнее запахивая свое тяжелое пальто, наслаждаясь этим ощущением. Закрыв глаза, он глубоко вдыхал воздух, жгучая боль каким-то образом ослабила пустоту внутри.
Вновь открыв глаза, Джордан шагнул вперед и начал прокладывать свой путь сквозь толстый слой снега. Снег под ногами был нетронутым, свежим и порошкообразным после короткой метели, прошедшей ранее этим вечером, и достаточно плотным, чтобы пройти через него, требовались усилия и концентрация… все это помогало отвлечь его внимание от воспоминаний, которые он предпочел бы забыть.
Как и в прошлые две ночи, Джордан направился в сторону озера, остановившись только тогда, когда добрался до дерева, под которым он и его друзья часто сидели в теплое время года. Не обращая внимания на мокрый снег, он опустился, пока не сел, прислонившись спиной к стволу, глядя на луну, освещающую ледяное озеро Фи, и гору Педрис, возвышающуюся вдалеке.
Это было прекрасно.
Это было безмятежно.
Это было именно то, что ему было нужно.
Но он также знал, что это ненадолго. И действительно, несколько минут покоя – это все, что ему было дано, прежде чем его мысли снова потемнели.
«Ты мой, Джордан Спаркер. Навсегда.»
Снова содрогнувшись от эха угрожающего голоса, Джордан не мог отделаться от страха, что принц меярин не просто заявил о своей воле, но и что Эйвен украл каждую грань его существа. Даже выслушав объяснения Алекс для Биара и Д.К. в их первую ночь после возвращения, Джордан все еще не мог поверить, что он свободен. Прошло три дня, а никаких признаков ментальной связи с меярином – или с Алекс – не было. И все же каждое мгновение бодрствования оставляло у Джордана ощущение удушья; оставляло его бояться, что что-то пошло не так, что он все еще привязан к невидимым нитям.
Но… Джордан также понял, что, вероятно, страдает от посттравматического стресса. Он знал, что то, что чувствовал, было нормальным… по крайней мере, теоретически. И хотя Биар пытался поговорить с ним об этом, хотя и осторожно, в течение полуночных часов после двух предыдущих ночных пробуждений с криками, проблема заключалась в том, что Джордан не хотел говорить об этом. Он не хотел делиться тем, через что ему пришлось пройти. Чему был свидетелем. Что сделал.
Только один человек, казалось, понимал, чего хочет Джордан, в чем он нуждается, даже лучше, чем он сам знал. И как по маслу через несколько минут он услышал мягкий хруст ботинок по мерзлой земле, единственный звук, возвещающий о ее прибытии.
Не произнеся ни единого слова, Д.К. свернулась калачиком рядом с Джорданом на снегу и положила голову ему на плечо, зарываясь глубже в него, когда он обнял ее. Вдвоем они просидели так несколько часов, оба смотрели на залитое лунным светом ледяное озеро, не произнося ни слова.
Это было прекрасно.
Это было безмятежно.
Это было именно то, что ему было нужно.
С каждой минутой неприятное чувство внутри Джордана начало исчезать, мягкость Д.К., прижатой к нему, согревала онемение в теле, пока он снова не смог чувствовать, внутри и снаружи.
Только когда солнце начало озарять на горизонт, они вдвоем встали и направились обратно в общежитие, снова в свои комнаты.
Возможно, прошли часы, но они не обменялись ни единым словом. Потому что, как и Джордан, Д.К. каким-то образом поняла: ни на одном языке нет слов, которые могли бы залечить шрамы на его душе.
Прошло еще три ночи, две из которых Биар грубо тряс Джордана, заставляя друга осознать крики, от которых у него саднило в горле, а в другую Джордан просыпался молча, весь в луже собственного пота и дрожа так сильно, что у него болели кости. Все три ночи уводили его в покой ледяного озера, и, без сомнения, Д.К. встречала его там вскоре после его прибытия. Они никогда не говорили о проведенных вместе часах… даже днем, когда его кошмары были просто тенями, оттесненными жизненной силой.
Джордан не был уверен, почему Д.К. продолжала бдить вместе с ним на берегу озера. Он оценил это в первые несколько ночей, но теперь, спустя почти неделю, чувство вины терзало его совесть. И не только чувство вины… еще и стыд. Чем больше проходило времени, тем больше он должен был совершенствоваться. Но это было не так. Он как будто застрял во времени.
Д.К. никогда ничего не говорила. Никогда даже не смотрела на него так, будто хотела затронуть эту тему. В классе и вне его она обращалась с ним так же, как всегда. Д. К. закатывала глаза на его попытки пошутить и вела себя так, как будто не знала, как сильно он пытался выглядеть так, будто ничего не изменилось. Она никогда не обращала внимания на его нехарактерно уменьшившийся аппетит, вместо этого накладывая еду ему на тарелку под предлогом того, что она «больше не может есть». Она попросила его помочь ей с домашним заданием по химии, «забыв», что Биар был одним из учеников класса Эпсилон, и она даже умоляла Джордана показать ей, как попасть в движущуюся мишень, с которой у нее были проблемы в стрельбе из лука. Ни разу она не заговорила об их совместном ночном одиночестве. Она была просто… там ради него. Как безмолвный ангел-хранитель.
И он понятия не имел, что с этим делать. Тем более, что он был не единственным, кто это заметил.
– Итак, ты и Дикс, – сказал Биар в середине недели после того, как Д.К. и Алекс отправились на урок верховой езды, а мальчики неторопливо шли по обледенелой тропинке к полям для стрельбы из лука. – Вы уже что-то особенное?
Джордан выдавил из своего горла беззаботный звук, даже если все, что он чувствовал, это тяжесть, давившую ему на грудь.
– «Особенное»? Сколько нам, двенадцать?
В ответ Биар легонько ткнул его локтем в ребра.
– Ты знаешь, что я имею в виду. – Его ухмылка растянулась по всему лицу, в темных глазах было чистое озорство. – В ту первую ночь, когда ты вернулся, я подумал, что нам придется попросить Флетчера хирургически удалить вас друг от друга. – Он усмехнулся. – Шутка Алекс о том, что тебе нужен компаньон, не казалась слишком далекой от истины.
Джордан вспомнил поцелуй, который он импульсивно запечатлел на виске Д.К., услышав дразнящие слова Алекс, подумал о том, как он тихо рассмеялся, когда Д.К. покраснела и опустила подбородок, прижимаясь к нему от смущения. От одного воспоминания по его телу разлилось тепло. Но чтобы вынести это, он быстро покачал головой, не позволяя своему разуму блуждать дальше по этому запретному пути.
– Нет, мы не «особенные», – ответил он.
Удивленное молчание встретило его заявление, его слова прозвучали резче, чем он намеревался.
Кашлянув, Биар сделал неверный вывод и сказал:
– Не волнуйся, приятель. Я уверен, что это только вопрос времени. – Затем он дружески обнял Джордан за шею и закончил: – Может, я и обаятельный, но тебе не хватает собственных движений. Всем ясно, что вы двое созданы друг для друга. Она придет в себя.
Ни во время их разговора, ни позже Джордан не поправлял друга. Он даже не думал об этом. Потому что, как и Д.К., Биар относился к Джордану точно так же, как и всегда, – и именно так Джордан хотел, чтобы это продолжалось. Возможно, он не сможет остановить вопящие кошмары – пока – но будь он проклят, если покажет, насколько у него помутилось в голове от всего, что произошло.
Потому что правда заключалась в том, что независимо от того, сколько людей думали, что Джордан и Д.К. «созданы друг для друга», они никогда не станут ничем большим, чем друзьями. Не обращая внимания на вопиющие различия между их статусом – черт возьми, она была долбаной принцессой Медоры, – но это было нечто большее. Было ли им семнадцать или семьдесят, у них не будет совместного будущего. И он слишком сильно заботился о ней, чтобы причинить боль, когда она, в конце концов, узнает правду: что все, кого Джордан когда-либо любил, было отнято у него.
Он ни за что на свете не хотел рисковать тем, что Д.К. станет побочным ущербом для бесконечной трагедии, которой была его жизнь. Он сделает все возможное, чтобы защитить ее, даже если для этого придется держать ее на расстоянии вытянутой руки.
Навсегда.
Поздно вечером в первую субботу после возвращения в академию Джордан мерил шагами свою спальню, беспокойство терзало его мысли. Биар и Д.К. были в комнате отдыха, работая над групповым заданием по истории, для которого Док поставил их в пару с Мэлом и Коннором, оставив Джордана одного, казалось, впервые за всю неделю. Из всех трех его самых близких друзей кто-то всегда был рядом с ним, даже если он не осознавал этого до сих пор, когда был совсем один. В тишине, которая окружала его, темные мысли пытались привлечь его внимание… но на этот раз вполне оправданно.
– Давай, Алекс, где ты? – пробормотал он вслух, его ноги все еще оставляли дорожку на ковре.
Несмотря на то, что Джордан знал, что она более чем способна постоять за себя, он не мог не беспокоиться об Алекс. В то утро она отправилась навестить человеческих лидеров Трюллина, чтобы объяснить им ситуацию с Эйвеном, после чего планировала встретиться с Кией, Заином и находящимся в коме принцем Рока.
В то время как Д.К. сопровождала ее в Трюллин – только для того, чтобы ее отправили домой пораньше, к большому неудовольствию, – Алекс не хотела компании во второй половине дня. Она была категорически против этого, даже когда Джордан за завтраком выразил свое беспокойство по поводу того, что она ушла одна. Но Алекс также пообещала, что вернется к обеду, и это время прошло, а она так и не появилась.
Биар и Д.К., казалось, не беспокоились. Возможно, они были сами встревожены, но быстро успокоили Джордана, напомнив, что у Алекс была привычка появляться и исчезать по прихоти. Д.К., особенно, знала, что это правда, будучи соседом Алекс по комнате. И если принцесса не была обеспокоена, то Джордан знал, что ему тоже не следует волноваться.
И все же… он ничего не мог с этим поделать. Потому что Эйвен все еще был на свободе, и пока он был там, Джордан будет бояться за всех своих друзей. Особенно когда они не появлялись, как обещали.
Тревожные мысли Джордана прервал звон колокольчика, и он перестал расхаживать по комнате, чтобы вытащить свой ComTCD из кармана джинсов, выдохнув с облегчением, когда увидел личность звонившего.
– Алекс, где ты, черт возьми? – сказал он в приветствии, когда подключился к вызову, ее голография появилась из устройства. Она выглядела в ужасном беспорядке… лицо было покрыто морщинами от усталости, волосы паклей свисали вокруг лица, и, что наиболее заметно, белая повязка вокруг окровавленных джинсов на верхней части бедра.
Заметив ее внешность, Джордан как раз собирался изменить свой вопрос и потребовать рассказать, что произошло, когда она заговорила первой.
– Я полагаю, ты не хочешь прийти и спасти меня из лап сумасшедшего библиотекаря?
Джордан моргнул, затем моргнул снова.
– Библиотекарь сделал это с тобой?
Алекс подавила испуганный смешок, затем быстро замолчала и поспешно огляделась, как будто не желая, чтобы ее поймали.
– Это случилось в Драэкоре. – Свободной рукой она указала на свою ногу. – Но я в порядке… Кия и Заин убедились, что меня достаточно хорошо подлатали. И ты должен увидеть другого парня.
Джордан улыбнулся, зная, что это был тот ответ, которого она ожидала, даже если его внутренности все еще сжимались от страха.
– Где ты?
– Я не шутила насчет библиотекаря, – сказала Алекс, еще больше понизив голос и нервно оглядываясь по сторонам. – Он вернется в любую секунду, так что я не могу долго говорить, но я просто хотела доложить и сообщить вам, что я вернулась в академию в целости и сохранности. Как только я закончу играть в раба безжалостного надсмотрщика, я догоню вас, ребята. Хорошо?
Алекс вернулась. Она была в безопасности. Эйвен не захватил ее в плен. Джордан снова мог вздохнуть спокойно. Из-за этого улыбка, которую он послал ей на этот раз, была искренней.
– Звучит неплохо. Биар и Дикс в комнате отдыха… я скоро встречусь с ними, так что найдешь нас всех там, когда закончишь.
– Отлично, – согласилась Алекс. Затем она поколебалась, прежде чем добавить: – Если только библиотекарь позволит мне уйти, в противном случае… наслаждайся оставшейся частью своей жизни, Джордан. Было приятно познакомиться.
Сочувствие нахлынуло на Джордана, но так же, как и веселье.
– Всегда так драматично, Дженнингс.
Она скорчила гримасу, прежде чем отключить звонок, в то время как Джордан все еще облегченно улыбался. Если бы Алекс знала, как он на самом деле волновался, она бы назвала его идиотом и напомнила обо всех причинах, по которым она не хотела и не нуждалась в няне. Но Джордан ничего не мог с собой поделать, не после всего, через что они прошли. Все еще было слишком свежо.
Ее звонок дал ему некоторую передышку, по крайней мере, на данный момент. Почувствовав себя намного лучше, он схватил домашнее задание по медицине и направился в комнату отдыха, чтобы присоединиться к остальным, довольный тем, что группа, в которой он был с Алекс, Блинком и Пипсквик, уже закончила пятистраничное эссе Дока по истории.
Алекс не присоединилась к ним к тому времени, когда все разошлись спать, но на этот раз Джордан не волновался, так как знал, что она вернулась в академию… даже если она застряла с неумолимым библиотекарем. Он и остальные увидят ее утром и услышат новости о том, как прошли ее визиты в Трюллин и Драэкору.
