Текст книги "Три героя (ЛП)"

Автор книги: Линетт Нони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Суровый взгляд Флетчера изменился, когда он заметил выражение лица Биара. Теперь, борясь с улыбкой, доктор сказал:

– Я не уверен, что кормление с ложечки будет необходимо. – Подергивание губ. – И ванны с губкой.

Сделав Джордану очень четкое предупреждение, Биар сказал:

– Только подойди ко мне с ложкой или губкой, и я покажу тебе из первых рук, насколько зажила моя нога.

Д.К. фыркнула, а Джордан усмехнулся, но все равно кивнул.

– Тогда давай вытащим тебя отсюда, приятель, – сказал Джордан, когда Д.К. отстранилась от него, и они вдвоем встали. – Ты голоден?

– Умираю с голоду, – ответил Биар. Он посмотрел на Флетчера и сказал: – Спасибо, что собрал меня воедино, Флетч. До следующего раза.

– Вы все заставите меня преждевременно поседеть, – сказал Флетчер.

– Не драматизируй, – сказал Джордан. Подмигнув, он добавил: – Мы все знаем, что заслуга в этом принадлежит Алекс.

Флетчер вздохнул – глубоко – и побрел прочь, бормоча себе под нос о том, что ему нужна новая работа.

Хихикая, Биар надел пальто, предложенное ему Д.К., прежде чем, прихрамывая, выйти из медицинского отделения вместе с друзьями, направляясь сквозь густой снег в направлении фуд-корта. То, что он сказал раньше, было правдой… он умирал с голоду, так как ничего не ел со вчерашнего обеда.

Когда они дошли до входа, Д.К. остановилась и сказала:

– Я пойду посмотрю, вернулась ли Алекс из Грейвела.

Биар посмотрел на двух своих друзей и спросил:

– Вы не проверяли раньше?

– Мы пришли прямо к тебе после того, как вышли из-под ареста, – сказала Д.К., как будто ему было смешно думать иначе. – Мы хотели быть там, когда ты проснешься.

Ее слова и нежная улыбка глубоко отозвались в сердце Биара. Когда он впервые заметил чувства, растущие между ней и Джорданом несколько месяцев назад, Биар гадал, будут ли отношения между ними означать, что его оттеснят в сторону. Но это не так… они все прошли через слишком многое вместе, их узы были слишком глубоки, чтобы они когда-либо думали о том, чтобы бросить его.

– Ты хочешь встретиться с нами здесь? – спросил Джордан свою девушку.

– Звучит неплохо. Но если мы не присоединимся к тебе к тому времени, как ты закончишь, найди нас, – ответила Д.К., снова улыбаясь Биару, прежде чем наклониться, чтобы слегка поцеловать Джордана, а затем направиться к зданию общежития.

– Похоже, у вас обоих дела идут хорошо, – прокомментировал Биар, когда они с Джорданом вошли в ресторанный дворик и сели за ближайший свободный столик.

С довольным вздохом Джордан сказал:

– Она потрясающая.

Биар ухмыльнулся, заказывая самый большой стейк в меню.

– Ты говоришь как влюбленный придурок.

Джордан улыбнулся в ответ и сказал:

– Поверь мне, я знаю. Прошлый я бы уже надрал тебе задницу. Но… все меняется.

Тень тьмы промелькнула в глазах Джордана, прежде чем он смог моргнуть и снова улыбнуться. Мгновение было мимолетным, но его было достаточно, чтобы сердце Биара заныло при напоминании о том, через что прошел его друг от рук Эйвена… и на протяжении всей его оставшейся жизни. Джордану никогда не было легко. Его семья была в беспорядке, его детство было наполнено кошмарами, но, несмотря на все это, ему удалось пережить все это.

Биар был достаточно самосознателен, чтобы понимать, что он приложил руку к тому, чтобы помочь другу пройти через многое из этого. Его семья фактически усыновила Джордана с первого момента их знакомства, и это во многом помогло залечить прошлые раны Джордана. Но так много боли все еще оставалось, и она усилилась после того, как на него Заявили права. Когда он был спасен Алекс, Биар боялся, что тьма внутри Джордана оставит вечные шрамы.

Глядя на друга сейчас, Биар был бесконечно благодарен за то, что Джордан нашел способ преодолеть внутренние тени. Д.К., как знал Биар, сыграла большую роль в этом исцелении, но Джордану все равно пришлось столкнуться со своими кошмарами и принять решение двигаться дальше. По этой и многим другим причинам он, без сомнения, был одним из самых сильных людей, которых знал Биар, и тем, кого он чертовски гордился называть своим лучшим другом.

– Почему ты так смотришь на меня?

Биар моргнул, осознав, что пялился.

– Прости. Просто размышляю.

– Ну, ешь, пока думаешь, а то твоя еда остынет, – сказал Джордан, указывая вилкой на тарелку, появившуюся перед Биаром.

Не нуждаясь в дальнейшем поощрении, парень с наслаждением вгрызся в мясо, едва сдерживая стон от того, насколько оно было вкусным. Джордан наслаждался каким-то блюдом из курицы, и долгое время ни один из них не произносил ни слова, сосредоточившись исключительно на еде.

Только когда его желудок снова начал чувствовать себя немного наполненным, Биар спросил:

– Как, по-твоему, Алекс сегодня справилась?

– Честно? – сказал Джордан, набивая рот овощами. – Могло произойти все, что угодно. Если все Ходящие по Теням похожи на Каспара Леннокса, тогда нам крышка. Но, может быть, ей повезет с Дневными Всадниками.

Биар кивнул.

– Я мало что знаю о Дневных Всадниках, но Блейк ненавидит, когда ему приходится поддерживать связь с Ходящими по Теням. Говорит, что они надменные и расистские. И ненавидят людей в частности.

Джордан фыркнул.

– Хорошее предзнаменование.

Губы Биара дрогнули.

– Если под «хорошим предзнаменованием» ты подразумеваешь «мы мертвы», тогда конечно.

– Ты как будто читаешь мои мысли, – ответил Джордан, его глаза смеялись.

Биар понятия не имел, как им удавалось находить юмор в этой ситуации. Но опять же, либо это, либо погрязнуть в страданиях и страхе перед тем, что может принести будущее.

– Хватит гадать, – сказал Биар, наблюдая, как его теперь уже пустая тарелка исчезает сразу после тарелки Джордана. – Давай пойдем и посмотрим, что Алекс может сообщить.

Как и опасался Биар, прибыв в комнату Алекс и Д.К. в общежитии, он и Джордан узнали, что визит в Грейвел прошел не очень хорошо. Но поскольку две могущественные расы еще можно было склонить к помощи, он был полон решимости сохранять оптимизм.

Помогло то, что щенок Теневой Волчицы, с которой вернулась Алекс, была там, чтобы поднять настроение, черный комочек шерсти возбужденно тявкала и пыталась отгрызть им руки и ноги… к большому неудовольствию Алекс.

Помогло и то, что, пока они осыпали волчонка вниманием, родители Биара и его младшая сестра неожиданно приехали с визитом. Сначала он был шокирован, так как они редко навещали его в академии, а затем он почувствовал всплеск страха, задаваясь вопросом, не случилось ли что-нибудь с одним из его братьев или Гэмми. Но его паника прошла, как только мама объяснила, что академия сообщила о его травме, и они пришли, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

Это, однако, не помешало ему закатить глаза, когда Эви побежала прямо от Алекс к Джордану, даже не поздоровавшись с Биаром… маленькая предательница.

Прошло более двух часов, прежде чем семья Биара ушла, Дороти поцеловала его в щеку и напомнила быть осторожным, а Уильям крепко обнял и прошептал: «Я люблю тебя» на ухо Биару, прежде чем снова отстранился. Несмотря на то, что парень с рождения чувствовал любовь отца, Биару все равно приходилось смаргивать слезы. И когда он ответил на эти слова, голос его был настолько хриплым, что Уильям просто прижал его ближе, прежде чем отпустить.

– Давайте я вас провожу, – сказал Биар, делая шаг вперед.

– Даже не думай об этом, – сказала Дороти с суровым взглядом, который могла передать только мать. – Ты должен дать отдых этой ноге, пока ей не станет лучше, слышишь? Тебе даже не следовало бы сейчас стоять.

– Мам, я в порядке, правда…

– Что я только что сказала? Отдыхай. Сейчас же.

Уильям мудро промолчал, хотя он слегка усмехнулся, когда поднял спящую Эви с того места, где она свернулась калачиком рядом с Сорайей. Покорный взгляд, который он послал Теневой Волчице, был почти таким же комичным, как строгий взгляд, который Дороти все еще посылала Биару.

– Барнольд, ты все еще на ногах, – сказала она многозначительно.

Джордан, Д.К. и Алекс захихикали, их юмор усилился при виде того, как Биар скривился. Родители использовали его полное имя только тогда, когда он попадал в беду, что хорошо знали его друзья. Он не ненавидел свое имя, но за почти восемнадцать лет он так и не понял, что заставило его маму и папу выбрать что-то настолько странное. Особенно, когда у остальных его братьев и сестер были такие нормальные имена.

– Если я не буду ночевать с Алекс и Дикс сегодня вечером, мне придется вернуться в свою комнату на каком-то этапе, – сказал Биар. – Это требует, чтобы я встал. И прошелся. На моих совершенно здоровых, не сломанных ногах.

Дороти поджала губы.

– Отсюда туда, больше никуда.

Биару пришлось подавить ухмылку. Он знал, что его мама была только обеспокоена. Но даже она должна была понять, что переборщила со своей материнской заботой. Все остальные, конечно, знали, если продолжающееся хихиканье было каким-то признаком.

– Мы скоро снова со всеми увидимся, – пообещал им Уильям, пообещал Биару, направляясь к двери с Эви, все еще спящей у него на руках.

– Больше никаких переломов, – сказала Дороти Биару, следуя за мужем. – Больше ничего не ломай, или я потащу тебя обратно в Вудхейвен и запру, пока вся эта Эйвеновская неразбериха не закончится. Понял?

– Почти уверен, что это незаконно, мам, – сказал Биар, и его ухмылка теперь вырвалась на свободу. – И папа, скорее всего, потеряет работу, если кто-нибудь узнает.

– Хорошо. Это избавит меня и от того, чтобы запирать его, – сказала Дороти, заставив Уильяма задрожать от смеха, когда он наклонился и поцеловал ее в щеку. Еще несколько шагов, и они вышли из комнаты, тихо препираясь, направляясь по коридору.

Удовлетворенный вздох вырвался у Джордана, когда он сказал:

– Я люблю нашу семью.

Эти четыре слова тоже заставили Биара удовлетворенно вздохнуть, и это чувство оставалось с ним до конца ночи, еще долго после того, как они с Джорданом отправились в свою комнату и добрались до кроватей.

– 2-

– Брайан! Минутку, пожалуйста!

Биар только что закончил свой последний урок перед обедом в понедельник, когда ему позвонил Фитзи. Он был уже у двери, вешая свой лабораторный халат, когда обернулся и увидел профессора с сумасшедшими волосами, который махал ему рукой. Несмотря на то, что парень был у Фитзи четыре года студентом Эпсилон, тот все еще не знал его имени – да и вообще не знал ничьих имен – но, как и большинство людей, Биар находил это бесконечно веселым. Этот человек гений, когда дело касалось химии, но каким-то образом все остальное было ему недоступно.

– Сэр? – спросил Биар, возвращаясь к лабораторным скамьям, лишь слегка прихрамывая после еще одной полноценной ночи сна.

Профессор просматривал свой личный TCD-планшет, на котором Биар мог видеть сложные уравнения и рисунки, нацарапанные почти неразборчивым почерком.

– Чем я могу вам помочь, Барклай? – спросил Фитзи, поправляя очки на носу и не осознавая – или не заботясь о том – что половина его усов выкрашена в синий цвет, как это было у всех в классе.

Биар моргнул, затем осторожно сказал:

– Вы звали меня, сэр. Чем я могу вам помочь?

Настала очередь Фитзи моргнуть, но затем его глаза сфокусировались за увеличенными линзами, и он сказал:

– Ах, да. Прости меня, я не подумал.

Когда он снова начал листать свой планшет и больше ничего не сказал, Биар надавил:

– Итак…?

Фитзи подскочил, как от неожиданности.

– Боже, Беллами, как долго ты там стоишь?

Биару пришлось подавить смех.

– Сэр, я вам для чего-то понадобился?

Профессор снова поправил очки.

– Если подумать, раз уж ты здесь, мне бы не помешала помощь.

Биару стоило немалых усилий не закатить глаза. Вместо этого он спросил:

– Какого рода помощь?

Фитзи, наконец, положил планшет на скамейку и полностью сосредоточился на Биаре.

– Я работаю над проектом и достиг точки, когда мог бы использовать другой разум для мозгового штурма через некоторые непредвиденные осложнения. Ты мой лучший ученик, Баки… что ты скажешь о дополнительном зачете?

Биар любил химию. Для него это было естественным, даже более того, он полностью наслаждался всеми возможностями, которые предоставлялись. Люди не были способны к магии, но с помощью химии не было конца тому, что они могли делать; не было предела чудесам, которые они могли изобретать. Все, что для этого требовалось, – это немного нестандартного мышления, и при правильном соотношении и ингредиентах все было возможно.

Из-за этого Биар никогда не отказывался от предложений Фитзи о дополнительной работе. Главным образом потому, что эти проекты всегда оказывались достаточно сложными, чтобы заставить Биара задуматься… что делало конечные результаты еще более удовлетворительными.

– Что за проект? – спросил Биар.

Профессор снова взял планшет и прокрутил его назад, пока не нашел то, что искал, и передал планшет Биару.

– Мне поручено создать устройство, которое будет содержать в себе два решения. После активации необходимо усилить распыление, гарантируя, что оба раствора распределяются и достигают намеченных целей в пределах обширной зоны. Оба решения, Бакстер. Это очень важно.

Биар просмотрел грубые двумерные чертежи прототипа, над которым работал Фитзи, и кивнул, увидев направление, в котором двигался его профессор. Он также увидел то, о чем Фитзи умалчивал.

Постукивая пальцем по круговой диаграмме, Биар сказал:

– Это оружие.

Фитзи избежал взгляда Биара, когда провел рукой по лабораторному халату, смахивая блестящий порошок вессарута, который они использовали на уроке и который, каким-то образом, покрыл профессора. Когда порошок потревожили, он зашипел и заискрился в воздухе, но учитель просто ответил:

– Я никогда этого не говорил.

Биар приподнял бровь и не стал развивать эту тему, чтобы снова сосредоточиться на чертежах, прищурившись, пытаясь прочитать нацарапанные Фитзи уравнения.

– Вы упомянули осложнения?

– Да, да, – сказал Фитзи, нетерпеливо кивая. – Возможно, у нас ограниченный запас обоих решений, поэтому они должны распространяться повсюду, но сами устройства должны быть достаточно компактными, чтобы их можно было легко переносить.

– Потому что это оружие, – невозмутимо повторил Биар.

– Семантика. – Профессор махнул рукой. – Дело в том, что устройства должны быть такими маленькими, и я изо всех сил пытаюсь разработать систему сжатия, которая позволит распылителю перемещаться на огромное расстояние.

– Насколько далеко? – спросил Биар.

– Насколько это возможно, – ответил Фитзи. – Чем больше дальность, тем лучше.

Биар кивнул, прикусывая щеку в раздумье.

– Когда крайний срок?

– Я сказал, что у меня будет рабочий прототип в течение двух недель.

Две недели – это немного, но у Биара, по крайней мере, было время обдумать варианты.

– Хорошо, я буду…

– Но это было больше недели назад.

Биар едва удержался от вздоха. Вместо этого он намеренно сохранял ровный тон, когда сказал:

– Фитзи, сколько у меня времени?

– Чем скорее, тем лучше, Бенджамин. Желательно к концу недели.

К концу недели. Биар обнаружил, что он был почти рад, что сломал ногу, так как это означало, что он был освобожден от занятий физкультурой на следующие два дня. Не посещая навыков боя, физкультуры, стрельбы из лука или верховой езды, он мог бы провести эти занятия, работая над проектом Фитзи.

– Я посмотрю, что смогу сделать, – сказал Биар учителю. Парень вытащил свой гораздо меньший ComTCD и указал на планшет Фитзи. – Могу я получить копию всего этого?

Фитзи передал файлы и как только закончил, Биар спросил:

– Полагаю, вы не хотите сказать мне, что это за оружие, для кого оно предназначено или что оно будет делать?

– Оружие? – спросил Фитзи, нахмурив свои кустистые брови. – Я не понимаю, о чем ты говоришь, Брайдон.

И с этими словами профессор химии ушел, направляясь к выходу из комнаты, оставив Биара удивляться эксцентричности своего на грани сумасшествия учителя.

Каждую свободную минуту до конца дня Биар просматривал схему на своем компьютере и ломал голову над прототипом. Всякий раз, когда друзья замечали его невнимательность, он просто говорил им, что делает дополнительный проект для Фитзи, как часто делал. Он наполовину задумался, стоит ли ему рассказать им об этом, тем более что он мог только предполагать, что оружие должно быть в разработке, чтобы помочь с грядущими опасностями, но он сдержался, не желая обнадеживать их, когда сам понятия не имел, над чем он на самом деле работает. Как только он узнает больше, то поделится своими подозрениями, но до тех пор это останется его и Фитзи тайной.

– Как ты думаешь, куда Алекс уходит каждую ночь? – спросил Джордан позже тем же вечером в их общежитии. Он должен был закончить домашнее задание по SOSAC на следующий день, но вместо этого его заметки были выброшены, и он лежал на своей кровати, снова и снова бросая в стену неоново-розовым мячом. Повторяющийся глухой звук сверлил уши Биара, когда он пытался сосредоточиться на уравнениях Фитзи, настолько, что был рад сделать перерыв, хотя бы для того, чтобы дать своему разуму минутку покоя.

– Ты тоже заметил? – сказал Биар, откладывая компьютер в сторону вместе с блокнотом, в который записывал мысли, большинство из которых было вычеркнуто после того, как он решил, что они не сработают.

Джордан фыркнул.

– Это немного очевидно, даже если она думает, что мы этого не поняли. В девять часов каждый вечер, за исключением вторников и четвергов, когда она уходит после SAS.

– И времени хватает только на то, чтобы дойти до Башни и обратно, – сказал Биар. – Это должно быть как-то связано с Библиотекой.

– Странно, что она не рассказывает нам об этом, – сказал Джордан, поймав мяч, когда тот отскочил от стены, прежде чем бросить снова. – Дикс говорит, что она также уходит почти каждое утро. Рано.

Биар хмыкнул.

– Я не знал об этом.

– Предполагаю, она тренируется с Заином и Кией по утрам… секретные приемы воинов меярин, – сказал Джордан. – Я почти начинаю жалеть, что часть крови Эйвена не осталась со мной, чтобы я мог присоединиться к ней.

Биар пристально посмотрел на друга.

– Ты не это имеешь в виду.

Джордан прекратил бросать мяч, его взгляд метнулся, чтобы увидеть пораженное выражение лица Биара. И тихо ответил:

– Ты прав. Не это. – Неуверенная улыбка тронула его губы, когда он добавил: – Но я бы многое отдал, чтобы посмотреть одну из их тренировок.

Избавляясь от тревожного чувства, которое поселилось в нем – затяжной призрак того, что он чувствовал, когда Джордан был Заявлен, – Биар осторожно продолжил:

– Знаю, ты через многое прошел за последние пару недель, но если тебе когда-нибудь понадобится поговорить, о чем-нибудь из этого…

– Знаю, Биар, – сказал Джордан по-прежнему спокойным тоном, мяч все еще неподвижно лежал в его руках. – Обещаю, что больше не буду держать все это в себе. – Его рот дернулся. – Не похоже, что в прошлый раз это принесло мне какую-то пользу, с тремя назойливыми друзьями, которые отказались позволить мне вести себя так, как будто все в порядке.

– Ты не очень хороший актер, – криво усмехнулся Биар. – Предлагаю рассмотреть другой карьерный путь.

Джордан рассмеялся и продолжил бросать мяч.

– Принято к сведению.

– И насчет Алекс, – сказал Биар, чувствуя себя лучше теперь, когда он мог видеть Джордана, – должна быть веская причина, по которой она не рассказывает нам, что задумала, тем более, знает, что мы все способны хранить ее секреты. Предлагаю оставить ее в покое и подождать, пока она скажет нам, когда будет готова.

Джордан кивнул.

– Согласен. И Дикс тоже, вот почему она вела себя так, будто не замечала утренних исчезновений Алекс. Или ночных, даже если она всегда возвращается к комендантскому часу.

– Я просто надеюсь… – Биар замолчал, не зная, как поделиться своими чувствами.

– Что? – настаивал Джордан.

Не глядя на друга, Биар сказал:

– Я просто надеюсь, что она не думает, что она одна в этом. Или что она должна все делать сама.

– Вот почему наша работа – напоминать ей, что это не так, – понимающе сказал Джордан. – Возможно, мы не сможем сражаться, как меярины, или обладать ее даром силы воли, но у нас есть свои сильные стороны. Одна из которых заключается в том, как сильно мы заботимся о ней, и как мы сделаем все возможное, чтобы поддержать ее, поскольку она пытается сохранить нам жизнь, что бы ни случилось дальше.

Биар посмотрел на друга, по-настоящему посмотрел. Гордость захлестнула его, когда он понял, насколько повзрослел Джордан с тех пор, как в их жизни появилась Алекс.

– Ты прав, Джордан, – сказал Биар голосом полным чувств. – Мы позаботимся о том, чтобы она знала.

Взгляд Джордана метнулся к нему в перерывах между бросками мяча.

– Ты тоже должен это знать, приятель. Ты продолжаешь говорить мне, что ты здесь, если ты мне понадобишься… то же самое работает в обратном порядке. Всегда. Ты ведь знаешь это, верно?

Биар сглотнул.

– Да.

Последовала пауза, пока…

– У нас есть минутка? – Джордан ухмыльнулся. – Должны ли мы обняться?

Удар подушкой по лицу был единственным ответом, который дал ему Биар, настроение испортилось, когда они вдвоем рассмеялись и вернулись к своим делам. Или, по крайней мере, Биар это сделал. Джордан продолжал игнорировать свою домашнюю работу, мяч стучал, стучал, стучал о стену.

– Кстати, над чем Фитзи заставил тебя так усердно работать?

– Какое-то устройство, в разработке которого ему нужна помощь, – рассеянно ответил Биар. – Я думал, что у меня уже есть какие-то идеи, но все, что я придумываю, сводится на нет самим дизайном конструкции. Гильза, которую он, похоже, намеревается использовать, не позволит…

– Неважно, – перебил Джордан, скорчив гримасу. – Забудь, что я спрашивал.

Биар фыркнул и снова принялся ломать голову, набрасывая варианты и снова вычеркивая их. В конце концов, Джордан убрал мяч и заснул, но Биар работал допоздна, решив иметь что-то в качестве отправной точки перед сном. Однако вскоре его веки стали такими тяжелыми, что он понял, что должен прекратить это занятие и попробовать еще раз на следующий день.

Когда он спал, его сны были полны уравнений и диаграмм, а голос Фитжи говорил:

– Это важно, Бруно. Нам это нужно, чтобы спасти наш мир.

– 3-

Прошло четыре дня, а Биар так и не добился никакого прогресса в проекте Фитзи. Он впал в отчаяние настолько, что поговорил со своим профессором после занятий в среду, предварительно предположив, что весь проект мог бы работать лучше, если бы его снова набросали с нуля. Фитзи просто помахал в воздухе измученной рукой и сказал:

– Чего бы это ни стоило, Бобби.

Его ответ потряс – и обеспокоил – Биара. Обычно профессор был гораздо более уверен в любой основополагающей информации, которую он предоставлял. То, что Фитзи был готов попробовать что-то совершенно новое, заставило Биара больше, чем когда-либо, осознать, насколько важным должно быть это устройство… и насколько Фитзи был в тупике в поисках решения. Этого было достаточно, чтобы Биар тщательно обдумал, что делать дальше.

Как только он принял решение и отправил быстрое голосообщение, он был лишь слегка удивлен, обнаружив Сферник, ожидающий его на кровати после окончания занятий в пятницу, вместе с запиской:

ОН АВТОРИЗОВАН И ПРЕДВАРИТЕЛЬНО ЗАПРОГРАММИРОВАН.

ПРИНЕСИ ДИЗАЙН И СВОИ ЗАМЕТКИ.

– Дж.

– Хочу ли я знать? – спросил Джордан, узнав знакомый почерк из-за плеча Биара.

– Я даже не уверен, что я хочу знать, – ответил Биар, задаваясь вопросом, как был авторизован флакон, и куда он его приведет, хотя у него было довольно хорошее представление об обоих.

– Нужно, чтобы я тебя прикрыл? – спросил Джордан, кивая на записку.

– Ты не хочешь пойти?

Джордан поморщился.

– И слушать, как вы двое говорите на идиотском языке в течение следующих сколь угодно многих часов? Я бы лучше попросил Алекс вонзить мне в живот свой волшебный клинок.

Биар ухмыльнулся.

– И ты обвинил Флетчера в драматизме.

– Давай, убирайся отсюда, пока у тебя еще есть надежда вернуться до комендантского часа. У меня горячее свидание с прекрасной принцессой, к которому мне нужно подготовиться.

– Подготовиться?

– Я сказал ей, что у меня запланировано кое-что особенное.

Биару было достаточно увидеть виноватое лицо Джордана, чтобы сказать:

– Дай угадаю, ты понятия не имеешь, что делать?

– Вот почему мне нужно время, чтобы подготовиться. Много-много времени.

Биар подошел к гардеробу, сменил куртку на более теплое пальто и, надев его, спросил:

– Когда ты с ней встречаешься?

Джордан взглянул на время на своем компьютере и поморщился.

– Через полчаса.

Биар удивленно покачал головой.

– Если это считается «много-много времени», тогда удачи, приятель. Тебе она понадобится.

Джордан скривил лицо.

– Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

Биар повеселел и сказал:

– Дикс будет все равно, что ты делаешь, пока вы делаете это вместе. Ты это знаешь.

Мягкая улыбка появилась на лице Джордана.

– Да. Знаю.

– Тогда на этой ноте… – Биар сунул в карман Сферник, компьютер и блокнот и направился к двери. – Моя работа здесь закончена.

Джордан рассмеялся, но жестом велел Биару выйти из комнаты.

– Передавай от меня привет.

– Будет сделано, – пообещал Биар, закрывая дверь.

Целеустремленно шагая по коридору, он не чувствовал боли в ноге, даже когда трусцой спускался по лестнице на первый этаж. В среду он возобновил свои занятия физкультурой, без проблем вернувшись к активным действиям. Флетчер однажды проверил его состояние, и Биар с легкостью заявил, что ему казалось, что он вообще никогда не ломал кость.

Добравшись до выхода из здания общежития, Биар придержал дверь открытой для троицы второкурсников, которые бежали, спасаясь от ветра, поднявшегося снаружи, плотнее запахнул пальто и вышел. Он вспомнил о более простых днях, когда, как и на втором курсе, его единственными проблемами в такую ночь, как сегодня, было бегство от непогоды. Те времена давно остались позади, и страхи перед будущим теперь преследовали его по пятам. Он не был беспокойным по натуре, но если надвигалась война, он знал, что будут жертвы. Возможно, даже люди, о которых он заботился.

Когда Биар учился на втором курсе, такая мысль никогда не приходила ему в голову. Теперь, однако… это было трудно игнорировать. Но вместо того, чтобы быть ошеломленным тем, с чем его семье и друзьям, возможно, вскоре придется столкнуться, он был полон решимости вместо этого сосредоточиться на том, чтобы помочь смертным расам подготовиться к возможности – или, скорее, неизбежности – предстоящего нападения Эйвена.

Что, конечно же, и привело к тому, что Биар боролся с ледяным ветром в этом жалком вечернем предприятии, поскольку, хотя его Сферник, предположительно, был разрешен, он сомневался, что его перемещение было санкционировано.

Желая, чтобы было как можно меньше свидетелей его ухода, он не обращал внимания на ухудшающуюся погоду, спотыкаясь, обходил здание сбоку, пока не скрылся из виду у входа. Только после этого бросил флакон на землю, испытывая облегчение от того, что оказался подальше от стихии, когда шагнул через красочную сферическую дверь.

Выйдя с другой стороны, Биар стряхнул снег с волос и плеч, поморщившись, когда тот упал на нетронутый мраморный пол и сразу же начал таять.

– Не пробыл здесь и минуты, а ты уже портишь мой офис.

Биар улыбнулся комментарию старшего брата и поднял глаза, готовый поприветствовать его. Но вместо того, чтобы увидеть Джонни, сидящего за столом в ХимТехе в Каронии, где он работал, глаза Биара расширились, когда он увидел только себя.

… То есть, несколько копий самого себя. Или, по крайней мере, полукопии.

– Что за…? – Биар замолчал, разворачиваясь и наблюдая, как другие его версии делают то же самое. В комнате было, по меньшей мере, десять его копий, каждая немного отличалась от предыдущей: одна более худая, другая более мускулистая, одна выше, одна ниже, одна в очках, одна со светлыми волосами, одна с густым макияжем, одна с растрепанной бородой, одна в смокинге и одна с голой грудью, в одних летних пляжных шортах и с доской для серфинга в руках. Несмотря на различия, когда Биар двигался, они двигались, копируя его действия в реальном времени… даже его слова, когда он говорил.

– Джонни? – позвал Биар, явно ошарашенный тем, что он видел.

– Что думаешь об этом, братишка? – спросил Джонни, наконец появляясь в поле зрения между двумя разными «Биарами», одна рука в кармане джинсов, а другая небрежно держала перед собой планшет TCD. Его светло-каштановые волосы были в беспорядке, их давно пора было подстричь, и торчали под странными углами, как будто он проводил по ним руками. То, что, вероятно, он делал, обдумывая свои более сложные проекты.

– Думаю, я беспокоюсь, что ты слишком сильно скучаешь по мне, если это твоя компания.

Джонни хохотнул и вынул руку из кармана, проводя пальцем по планшету и удаляя копии из комнаты.

– Я работаю над приложением ComTCD, в котором пользователи могут настраивать свое голографическое изображение, чтобы выглядеть более впечатляюще, когда они звонят. – Он подмигнул. – Это прекрасно сочетается с нашим новым приложением для знакомств, которое в ближайшие месяцы будет дополнено несколькими бонусами.

– Это… – У Биара не было слов, чтобы описать, что это было, поэтому вместо этого он сократил расстояние между ними и обнял брата. – Спасибо, что привел меня сюда.

– Ты же сказал, что от этого зависит судьба мира, – сухо сказал Джонни, от души хлопнув Биара по спине и отпустив его. – Обычно Джордан известен своими мелодрамами.

Биар фыркнул, поскольку не было смысла отрицать правду об этом.

Когда жара в комнате начала вызывать у него дискомфорт, он снял пальто и повесил на ближайший стул, при этом его взгляд блуждал по кабинету Джонни. Учитывая, насколько безопасными должны были быть помещения ХимТех, здесь не было окон, но вдоль одной из стен была голографическая фреска, из-за которой казалось, что комната выходит на частный тропический пляж. Накатывали волны, ветер гнал золотистый песок вдоль берега, а пушистые белые облака плыли по голубому горизонту, когда солнце начало садиться вдалеке.

Рассматривая изображение и почти ощущая запах соли в воздухе, Биар оглядел остальную часть комнаты. Каким-то образом она была одновременно хаотична и организованна, с гаджетами и безделушками, разбросанными по всему офису, на книжных полках и на скамейках. Затем был глянцевый стол, заваленный, как мог видеть Биар, техникой нового поколения, большую часть которой он не мог распознать, поскольку она еще не была обнародована.

Тихо присвистнув, когда его внимание снова переключилось на Джонни, он сказал:

– Неудивительно, что ты редко приходишь домой, если это то место, где ты проводишь свое время.

– Ты уже бывал здесь раньше, – ответил Джонни, и его темные глаза наполнились юмором. – Почему ты так удивлен?