Текст книги "Три героя (ЛП)"

Автор книги: Линетт Нони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Должен сказать, я удивлен видеть тебя здесь, – вместо этого сказал Маркус, его ледяные глаза сверлили Биара. Как бы Биар ни знал, что это раздражает Джордана, сходство между отцом и сыном было сверхъестественным… даже если Маркус был гораздо более утонченным, чем Джордан когда-либо хотел быть. Мужчина был идеально скроен, от безупречного костюма до начищенных ботинок. Ни одна прядь его светлых волос не выбивалась из прически.

– Не так удивлен, как я, увидев тебя, – сказал Биар, глядя на узкие ступеньки и размышляя, не стоит ли ему просто оттолкнуть мужчину в сторону и подняться по ним.

– Ты… и твои друзья, – сказал Маркус, как будто Биар ничего не говорил. – И, конечно, мой сын.

– Ты не имеешь права называть его так, – огрызнулся Биар, его взгляд вернулся к Маркусу. – Ты потерял все права называть его так после того, что ты сделал.

– Ты молод, Барнольд, – сказал Маркус с предупреждением в голосе и с жестким выражением лица. – Не говори о вещах, в которых ты не разбираешься.

Биар рассмеялся, но в его смехе не было веселья. Это был мрачный звук, которого он никогда раньше не слышал.

– Не надо надо мной издеваться, Маркус. Мы оба знаем, что тому, что ты сделал, нет оправдания. Твои действия были непростительны.

– К счастью для меня, я не нуждаюсь в твоем прощении.

– Тебе лучше надеяться, что тебе также не нужно оно от Джордана, потому что ты никогда его не получишь.

Маркус дернулся, едва заметно вздрогнув – то, что удивило бы Биара, если бы он не знал, что патриарх Спаркеров был актером мирового класса. Ничему из того, что он говорил или делал, нельзя было верить. Ничему.

– Почему ты здесь, Маркус?

Биар знал, что не сможет доверять ответу, но он все равно должен был спросить.

– Я уверен, что ты достаточно скоро узнаешь причину, – спокойно сказал Маркус, все следы эмоций – фальшивых или нет – исчезли, когда он стряхнул невидимую ворсинку со своего пиджака. – Я больше заинтригован тем, почему ты здесь, Барнольд. – Его глаза встретились с глазами Биара, на его лице появилась ухмылка, когда он добавил: – Последняя отчаянная попытка Александры объединить расы смертных висит на волоске, не так ли? Жаль, что она выиграла свою битву только для того, чтобы проиграть войну. После всего, через что она прошла… – Он склонил голову набок. – И ты, похоже, тоже. Как нога? Уже лучше?

Биар резко вдохнул, его сердце набрало скорость, когда осознание охватило его… но слишком поздно.

Слишком поздно.

В своем гневе он забыл. Забыл, кто такой Маркус и на что он способен. Забыл, что он был одаренным чтецом мыслей, который мог собирать информацию и красть секреты, даже не пошевелив пальцем.

– Похоже, Александре не удалось повлиять на все расы смертных… на самом деле это не так уж неожиданно. Но… что это? – Глаза Маркуса расширились, когда он пристально посмотрел на Биара… в Биара. – Так, так, так. Александра, конечно, была занята, не так ли? Путешествие в прошлое. Как… очаровательно.

«Нет», – в панике подумал Биар. Он бросился вперед, намереваясь не убежать, а схватить Маркуса; не дать ему поделиться подробностями, которые он только что вытянул из беззащитного разума Биара.

Если Маркус доложит Эйвену о визите Алекс в Древнюю Мейю… Биар не знал, что произойдет. Он был уверен, что Алекс не поделилась всем, что она хранила секреты о своем прошлом, но она не стала бы этого делать, если бы у нее не было веской причины. А теперь… теперь одно несвоевременное посещение туалета могло поставить под угрозу ее секрет.

Как раз в тот момент, когда Биар был на расстоянии шепота от того, чтобы добраться до Маркуса и уложить его, его план состоял в том, чтобы вырубить мужчину, а затем вызвать на подмогу друзей, Маркус двинулся. В одну секунду он был перед Биаром, в следующую он развернулся со скоростью и ловкостью, которые застали парня врасплох, пока он не прижал Биара лицом к черной стене у основания лестницы.

Биар боролся в его хватке, кряхтя и отталкиваясь изо всех сил, продвигаясь вперед, пока лезвие не оказалось прижатым к его горлу.

– Остановись, – скомандовал Маркус.

Положение оружия не оставляло Биару особого выбора, если он хотел выжить в их столкновении, поэтому он сделал, как ему было сказано, тяжело дыша и выжидая подходящего момента для действий.

– Есть три вещи, которые тебе нужно знать, – прошипел Маркус на ухо Биару. – Во-первых, я не Заявлен, и ты должен быть благодарен за это, мальчик, так как это означает, что Эйвен не узнает об этой встрече, если я не решу рассказать ему. Что подводит меня ко второму пункту, который ты захочешь услышать, учитывая панику, которую ты только что проявил.

Он вонзил лезвие глубже, на волосок от того, чтобы пронзить кожу Биара.

– Слушай, и слушай внимательно, мальчик. Я служу Эйвену Далмарте ради преимуществ, которые дает его благосклонность. Поскольку это принесет мне мало пользы, у меня нет причин говорить ему, что Александра путешествовала во времени. Если это изменится, если я обнаружу какую-то награду в том, чтобы поделиться с ним этими знаниями, тогда я могу изменить свое решение. Но сейчас твои секреты – ее секреты – со мной в безопасности.

Биар знал, что он не мог возлагать никаких надежд на то, что говорил Маркус. Его дыхание было поверхностным, пульс стучал в ушах. Он гадал, сколько времени потребуется друзьям, чтобы спросить, почему его так долго не было, чтобы Ширез или один из других Ходящих по Теням пришли его искать. Если бы они прибыли вовремя, то могли бы помочь ему…

– И последнее, – прошипел Маркус, – и самое главное, есть кое-что, что тебе нужно знать обо мне, Барнольд.

Одним быстрым движением Маркус ослабил хватку на ноже достаточно, чтобы развернуть Биара лицом к себе, лезвие вернулось к шее парня, прежде чем он смог собраться с мыслями и попытаться оттолкнуть мужчину.

– Я не чтец мыслей, – заявил Маркус.

Учитывая, как близко оружие было к его яремной вене, Биар не говорил – не мог говорить, – даже если до сих пор другой человек был осторожен, чтобы на самом деле не пустить кровь. Но, несмотря на это, Биар все равно прищурился достаточно, чтобы показать, что он знал, что Маркус лжет.

– Я могу читать мысли, – признался Маркус, – но не потому, что я умею читать мысли. Это просто часть моего дара… дара, который позволяет мне изменять кратковременные воспоминания. Даже полностью стирать их. – Пауза. – Воспоминания, подобные этому приятному моменту, который мы оба разделяем прямо сейчас.

Биар почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, и, не обращая внимания на нож у горла, он снова начал сопротивляться.

– Не надо… Ты не можешь…

– Я могу, буду, должен, – говорил Маркус, несмотря на протесты Биара. – Не годится, чтобы кто-нибудь узнал, что я здесь, прежде чем я буду готов объявить о себе, не так ли?

А потом внезапно разум Биара загорелся, дымка боли пронзила его изнутри. Это было так, будто в его мозг снова и снова вонзались тысячи булавок.

– Моему сыну повезло, что у него есть ты, Барнольд Ронниган. Позаботься о нем.

Биар изо всех сил пытался разобрать прошептанные слова сквозь агонию, которую он испытывал, но затем ощущение медленно исчезло, пока его разум не отключился… полностью. Головокружение охватило его настолько, что он ахнул, и ему пришлось согнуться пополам от приступа тошноты. Чернота поползла в его поле зрения, а когда она исчезла, он обнаружил Ширез, стоящую перед ним у основания лестницы, постукивающую ногой и щелкающую своими пятнисто-серыми пальцами у него под носом.

– Что с тобой не так, человек? – сказала Ширез. – Ты болен?

Биар моргнул на нее, затем снова моргнул, выпрямляясь. Он огляделся, удивляясь, почему остановился на узкой лестнице, но затем покачал головой, лишь слегка нахмурившись, и сказал:

– Нет, я в порядке.

Что-то в его ответе ему не понравилось, но все, что он сделал с тех пор, как ушел от своих друзей, – это посетил ванную, а затем пошел по темному коридору, пока не встретился с Ширез. Ходящая по Теням спросила, не болен ли он… он не был болен. С ним не было ничего плохого, если не считать желания покинуть жуткий коридор и вернуться к друзьям.

– Тогда пойдем, – сказала Ширез, снова обхватывая пальцами руку Биара. – Небезопасно задерживаться в глубинах Обскурии. Никогда не знаешь, с кем – или с чем – ты можешь случайно столкнуться.

Биар вздрогнул, когда тени поднялись, чтобы увести их обратно на балкон, испытывая облегчение, по крайней мере, от того, что он был избавлен от любых нежелательных встреч, и проклиная Джордана за яблочный сок, который привел к тому, что ему пришлось покидать друзей.

– 7-

– Они сказали «нет».

Биар посмотрел на Алекс, пытаясь переварить первые слова, которые девушка произнесла с тех пор, как все вернулись в академию из Грейвела и оказались в его и Джордана комнате в общежитии.

– Что ты имеешь в виду, они сказали «нет»? – звонко спросила Д.К..

– Я имею в виду именно это, – сказала Алекс, дергая себя за волосы здоровой рукой. По какой-то причине она смотрела на всех, кроме Джордана, когда продолжила: – Старейшины не верят, что им угрожает какая-либо опасность. Они думают, что они в безопасности от Эйвена, что у него нет желания нападать на их расу.

– Они что, сумасшедшие? – воскликнул Джордан. – Как они могут так думать?

Все еще не глядя в его сторону, Алекс произнесла:

– Потому что им так сказали.

Биар нахмурился.

– Сказали?? Кто? Не Эйвен, конечно.

– Нет, не Эйвен, – ответила Алекса, теперь избегая смотреть всем в глаза. – Но… кое-кто из его близких дал обещания от его имени.

Его тело напряглось, как будто он готовился к удару, Биар ждал вместе с Джорданом и Д.К., чтобы услышать больше.

Но Алекс не продолжила, пока Джордан не спросил сломленным голосом:

– Кто, Алекс?

Только тогда она подняла глаза, чтобы встретиться с ним, ее темный взгляд был полон эмоций – гнева, боли, печали. Шепотом она ответила:

– Это был твой отец, Джордан. Маркус был там в качестве эмиссара Эйвена, гарантируя защиту Ходящим по Теням.

Биар вздрогнул от неожиданности и взглянул на Джордана, заметив, как губы его друга сжались в тонкую линию, а лицо побледнело.

Рухнув на кровать, Джордан обхватил голову руками и уставился острым взглядом на ковер.

– Сукин сын…

– Он прибыл, когда старейшины обдумывали то, чем я поделилась, – тихо перебила Алекс. – Я не знаю точно, что он им сказал, но что бы это ни значило, они не хотели слушать никаких моих возражений. Даже когда я сказала, что он, вероятно, был Заявлен и сказал бы все, что Эйвен хотел.

– Он не Заявлен.

Все взгляды обратились к Биару, и он снова вздрогнул, так же шокированный, как и они, словами, сорвавшимися с его губ.

– Извините, – сказал он, тряся головой, чтобы прояснить мысли, и морщась, когда почувствовал резкий укол головной боли, прежде чем она снова исчезла. – Я понятия не имею, почему я это сказал.

Все остальные нахмурились на него, или, по крайней мере, Алекс и Д.К… Джордан все еще смотрел на ковер, его гнев на отца был очевиден. Без сомнения, он чувствовал некоторую ответственность за вмешательство Маркуса, и Биар знал, что ничто из сказанного кем-либо из них не убедит его в обратном.

– Заявлен он или нет, не имеет значения, – осторожно сказала Д.К., садясь рядом с Джорданом и успокаивающе кладя руку ему на колено. – Что сделано, то сделано. Мы должны смотреть вперед и решать, что делать дальше.

– Что делать дальше? – горько рассмеялась Алекс. – Я не знаю, как вы, ребята, но у меня закончились идеи. Все, что я придумала, провалилось… впечатляюще.

– Мы не можем сдаваться, – сказала Д.К.. – Мы должны…

– Должны что, Дикс? – перебила Алекс, повысив голос. – Нужно придумать, как спасти мир? Экстренная новость: с того места, где я стою, это выглядит не очень хорошо.

– Это не значит…

– И как будто все было недостаточно плохо, – перебила Алекс, – Маркус слышал, как я рассказывала старейшинам о пророчестве, а это значит, что Эйвен тоже скоро об этом узнает. И я думала, что хуже уже быть не может. – Еще один горький смешок. – Какая же я дура.

Джордан вскинул голову.

– О каком пророчестве?

Биар задавался тем же вопросом. Д.К., судя по выражению ее лица, тоже.

Алекс моргнула, глядя на них всех, затем провела рукой по лицу, вздыхая. Она села на кровать Биара, ковыряя засохшую кровь на джинсах, и тихо произнесла:

– Когда День и Ночь объединятся и будут сражаться против единого Врага, тогда Тьма и Свет встретятся в середине удара и освободят Пленников.

– Где ты это слышала? – выдохнула Д.К..

– Леди Тайн поделилась этим со мной после… после всего, что произошло в Раэлии. – Алекс прикусила губу и добавила: – Я не держала это в секрете намеренно. Просто… Я старалась не думать об этом.

Биар не знал, что делать с новой информацией. Он мог думать только об одном.

– Это хорошая новость.

Алекс вопросительно подняла брови в его сторону. Как и Д.К., и Джордан.

– Если верить пророчеству, то «Пленники» – предположительно те, на кого Заявил права Эйвен – могут быть освобождены. Здесь есть надежда, ребята. Что-то, с чем можно работать.

Алекс, однако, покачала головой.

– Нет, если Ходящие по Теням откажутся присоединиться к нам. Потому что без них это означает отсутствие Дневных Всадников. И пророчество говорит, что и «День», и «Ночь» должны вступить в бой.

– Здесь также говорился «когда», – ответил Биар.

Алекс просто посмотрела на него.

– Ты сказала: «Когда День и Ночь объединяются и сражаются…» – продекламировал Биар. – «Когда» подразумевает, что это произойдет. Может быть, не сегодня, но когда-нибудь в будущем. Еще не все потеряно.

– Это натяжка, – сказала Алекс, но Биар мог видеть проблеск надежды в ее глазах.

– Может быть, – признал он. – Но натяжка лучше, чем ничего.

– Это не имеет значения, – раздался хриплый голос Джордана. – Мой отец позаботится о том, чтобы Эйвен знал. Они сделают так, что Ходящие по Теням и Дневные Всадники никогда не присоединятся к нам сейчас.

Надежда, зажегшаяся в глазах Алекс, мгновенно исчезла.

– Никогда не говори «никогда», – сказала Д.К., то ли в пользу Джордана, то ли в пользу Алекс, Биар не был уверен. Они оба, казалось, прямо сейчас терзали себя, и Биар понятия не имел, как помочь.

Как будто она больше не могла этого выносить, Алекс поднялась на ноги, размахивая в воздухе раненой рукой.

– Мне нужно пойти, чтобы это вылечили. Затем мне нужно связаться с Кией и Заином и сообщить им… что случилось сегодня.

Нельзя было отрицать страдание в ее голосе. Биар почувствовал отголосок ее разочарования и обиды, но он знал, что должен оставаться сильным ради друзей. Они справятся с этим, они найдут другой способ. Они всегда так делали.

– Все будет хорошо, Алекс, – тихо сказал ей Биар, когда она проходила мимо него. – Как только ты вернешься из Драэкоры и хорошенько выспишься, утром ты почувствуешь себя лучше, и мы сможем снова начать планировать. Все наладится… вот увидишь. Вместе мы сможем пройти через все, что угодно.

Слезы заблестели в ее глазах, прежде чем она сморгнула их.

– Надеюсь, что ты прав, Биар, – прошептала она в ответ. – Но я не могу избавиться от страха, что ты ошибаешься.

И прежде чем он успел придумать ответ, она исчезла.

Биар громко вздохнул и повернулся к Д.К. и Джордану. Последний выглядел так, словно хотел что-то выкинуть, и только успокаивающие руки его подруги, казалось, удерживали его от того, чтобы помчаться в особняк Шонделль, чтобы разобраться со своим отцом. Это не помогло бы никому из них, по многим причинам, поэтому Биар решил уйти, оставив Д.К. творить свою магию, извинившись и сказав, что скоро вернется.

Прошло так много часов, пока они ждали, пока старейшины примут свое решение, что к тому времени, когда Биар и его друзья вернулись в академию, уже давно стемнело. Теперь, узнав о разговоре Алекс с Ходящими по Теням, а время приближалось к девяти часам, и, несмотря на бурные эмоции, которые испытывал Биар, он также был голоден.

Зная, что ресторанный дворик будет закрыт, он направился в Комнату отдыха в поисках закусок. Биар отвечал на приветствия своих одноклассников, проходя мимо них, вежливо отклоняя приглашения присоединиться к ним… что стало еще сложнее, когда Блинк обнял его за шею и потащил к столу, где он, Пипсквик, Коннор и Мел играли в игру «Похититель кинжалов».

Несмотря на урчание в животе Биара, его дни в последнее время были в основном посвящены Алекс, Джордану и Д.К., поэтому он решил, что ему было бы полезно провести некоторое время со своими одноклассниками… с дополнительным бонусом, что это отвлекло бы его от размышлений о новых проблемах сегодняшнего дня.

Блинк, Пип и кузены О'Мэлли были идеальным отвлечением для его встревоженного ума, и следующий час он провел в полном поражении.

– Выкусите! – воскликнула Пипсквик, размахивая руками в воздухе, когда стащила еще один кинжал и добавила его к своей впечатляющей куче.

Если бы оружие было настоящим – и в натуральную величину – оно бы уже исчезло со стола. Вместо этого голографические кинжалы длиной в дюйм были аккуратно сложены на ее стороне парящей голографической доски, на безопасном расстоянии от того места, где сражались все выбранные ими персонажи.

Анимированные фигуры были безжалостны в выполнении последовательностей атак, которыми командовали их игроки, обычно это было впечатляющее зрелище. Но Биар обнаружил, что, понаблюдав за скоростью и мастерством, продемонстрированными Алекс ранее в тот же день, бойцы игры явно такие вдохновляющие, какими он их когда-то считал.

Это, однако, не означало, что он не наслаждался собой, даже если был близок к поражению. С двумя кинжалами, оставшимися на его счету, после того, как он начал с двадцати, он был почти готов к ночи. У Коннора тоже остался только один, в то время как у Мел их было пять. Блинк уже вышел из игры и подбадривал их со стороны.

– Думаю, можно с уверенностью сказать, что Пип победит, – сухо сказал Коннор.

– Не сдавайся, братан, – подбодрил его Блинк. – Ты все еще можешь вернуться. Я верю в тебя.

Мел фыркнула.

– У него нет никаких шансов.

А затем, как бы в подтверждение своих слов, она приказала своему персонажу выполнить особенно хитрый ход, который обезоружил фигуру Коннора с его последним кинжалом. Проиграв, анимированный воин опустил голову и сошел с голографической доски, перевалившись через край и исчезнув из виду.

– И я закончил, – сказал Коннор, как раз в тот момент, когда персонаж Пип украл еще один кинжал Биара.

Ругаясь, Биар попытался вступить в драку, когда персонаж Мел тоже вступил в бой с ним, но его мысли, на самом деле, не были в игре. Поскольку Пип и Мел атаковали одновременно, потребовалось всего несколько секунд, прежде чем он потерял свой последний кинжал. В его персонаже было немного больше индивидуальности, чем обычно позволял Биар, и женщина-воин сделала грубый жест двум бойцам, а затем Биару, прежде чем уйти с доски с высоко поднятой головой, исчезнув, как только она пересекла край.

– Ты хорошо дрался, дружище, – сказал Блинк, хлопая Биара по плечу.

– Хочешь продолжить? – спросила Пипсквик Мел с вызовом в глазах.

Мел рассмеялась.

– Нет, спасибо. Я уже знаю, чем это закончится. Я бы предпочла уйти с достоинством.

Биар ухмыльнулся, а Коннор закатил глаза, они оба признали явное оскорбление. Блинк ничего не заметил, сказав Мел, что она еще не может сдаться, когда «так близка» к победе.

При счете девяносто четыре кинжала к шести Мел знала, что шансы не в ее пользу, и придерживалась своего первоначального заявления.

– С меня хватит.

С этими словами ее фигура исчезла, и воин Пипсквик торжествующе поднял руки. Затем он поклонился Пип, прежде чем исчезнуть из виду, а доска исчезла.

– Хорошая игра, ребята, – сказала Пипсквик с широкой улыбкой на лице.

– Матч-реванш! – воскликнул Блинк. – Прямо здесь, прямо сейчас. Давайте сделаем это.

Биар пытался придумать оправдание, когда Мел сказала:

– Ты сумасшедший, Блинк. Уже начало одиннадцатого. Я иду спать.

Коннор и Пип оба кивнули в знак согласия, а Блинк надулся, но, в конце концов, вздохнул с согласием.

– В другой раз, чуваки, – сказал он. – Тогда ты увидишь, что я только разминался.

– Почти уверен, что это то, что ты сказал в прошлый раз, – ухмыльнулся Коннор.

– И до этого, – добавила Мел.

– И до этого, – сказала Пип.

Не стыдясь, Блинк сказал:

– Разогрев требует времени.

Биар был не единственным, кто хихикал, и он делал это, вставая и потягиваясь. Пока они играли, Комната отдыха в основном опустела от студентов, и только несколько отставших остались. Комендантский час прошел, но пока студенты находились в здании общежития, они могли делать все, что пожелают. Тем не менее, все были достаточно умны, чтобы соблюдать хороший график сна, учитывая их исчерпывающее расписание занятий.

– Я иду, – сказал Коннор, и остальные кивнули в знак согласия, все они двинулись к выходу, где была лестница, ведущая на первый этаж и дальше в их спальни.

Биар не последовал за ним, и Пипсквик остановилась, чтобы спросить:

– Ты не идешь?

– Сначала перекушу, – сказал он. – Я пропустил ужин.

– Составить компанию?

Поскольку ее предложение было сделано во время зевка, Биар улыбнулся и сказал:

– Спасибо, но я в порядке. Увидимся завтра.

Она кивнула и ушла вместе с остальными, в то время как Биар прошел в маленькую столовую и взял меню. В отличие от фуд-корта, в Комнате отдыха был гораздо более ограниченный выбор, и поскольку парень был достаточно голоден, чтобы не привередничать, он взял первое, что ему приглянулось. Через несколько секунд появилась тарелка с сыром, крекерами и виноградом, и он пересел на стул перед ревущим камином, с удовольствием наблюдая за пламенем, пока ужинал.

Через несколько секунд после того, как он остался один, его мысли потемнели, и страх начал овладевать им. Несмотря на утешение, которое он пытался предложить Алекс ранее, он понятия не имел, что они собирались делать теперь. Им нужно было, чтобы Ходящие по Теням пришли на помощь, чтобы склонить остальные расы смертных на свою сторону. Без поддержки Грейвела они, несомненно, были…

– Ты выглядишь так, словно тебя ударили в живот, – раздался голос Деклана, когда опустился в кресло рядом с Биаром, потянувшись, чтобы стащить виноградину. – Что случилось?

– Просто плохой день, – ответил Биар.

– Не хочешь рассказать мне об этом? – спросил Деклан, на этот раз воруя крекер.

Биар поднял бровь.

– Хочешь сам добыть себе еду?

Деклан ухмыльнулся.

– Нет. Делиться – хорошо для тебя.

Биар закатил глаза, но передвинул тарелку так, чтобы она была на столе в пределах легкой досягаемости для них обоих.

– Слышал, ты сегодня был в Грейвеле, – сказал Деклан между приемами пищи. – Я так понимаю, с Ходящими по Теням все прошло не так хорошо?

Биар удивленно посмотрел на него.

– Откуда ты об этом знаешь?

Деклан издал взрыв смеха.

– Ты забываешь… Кайден мой лучший друг. И Алекс ужасно умеет хранить от него секреты. Она выдает вещи, даже не осознавая этого.

– И он сказал тебе? – спросил Биар, чувствуя негодование от имени Алекс – и удивление, поскольку это не было похоже на то, что сделал бы Кайден.

– Ну, нет, – признался Деклан, почесывая подбородок и выглядя смущенным. – Он никогда не предаст ее доверие, даже если она не знает, как много он знает. Я вроде как… разобрался во всем сам.

Биар просто ждал, выражение его лица говорило, что Деклану лучше объяснить.

Громко выдохнув, Деклан сказал:

– Ты знаешь, в чем мой дар, верно?

– Нет, – ответил Биар, никогда не задумываясь об этом.

– Я могу сказать, когда кто-то лжет, – сказал Деклан. – Или когда они не говорят всей правды.

Биар замер, пытаясь вспомнить, лгал ли он когда-нибудь Деклану. К счастью, на ум ничего не приходило, но он все равно чувствовал себя несколько неловко.

– Несмотря на ментальную защиту, которую Кайден приобрел за эти годы, он не может блокировать меня, – поделился Деклан. – Как и никто другой, кроме Алекс, конечно, но она так плохо умеет лгать, что нужно быть трупом, чтобы этого не заметить.

Биар знал – с немалой долей юмора – что это абсолютная правда.

Деклан отправил в рот немного сыра, прожевал и проглотил, прежде чем продолжить.

– В любом случае, благодаря Кайдену, Джордану, Дикс и некоторым учителям – в основном Каспару Ленноксу – я смог задать несколько острых вопросов и сделать обоснованные предположения, которые привели меня к самостоятельному заполнению пробелов.

Биар обдумал это, взяв горсть крекеров, прежде чем Деклан успел опустошить тарелку.

– Думаю, на самом деле это не секрет.

Как ни странно, Деклан рассмеялся.

– Секрет это или нет, я бы поостерегся делать это достоянием общественности, учитывая, что технически это государственная измена.

Биар замер, забыв, что король Аурелий приказал Алекс не приближаться к другим расам. С кривой улыбкой он сказал:

– Я полагаю, ты не будешь возражать против того, чтобы скрыть это от своего дедушки?

– Возможно, я смогу это сделать, – сказал Деклан, прежде чем добавить: – Но только если ты расскажешь мне, что произошло.

Видя мало смысла во лжи – тем более, что Деклан знал бы – Биар описал ему то, что произошло ранее днем, и событий, приведших к этому. Он кратко изложил детали, опустив некоторые из наиболее деликатных секретов, таких как пророчество и вмешательство Маркуса Спаркера, просто сказав, что старейшины были убеждены, что они будут в безопасности от планов Эйвена.

– И поэтому теперь они не собираются присоединяться к нам, – закончил Биар, стряхивая крошки с джинсов. – Вот и все. Мы облажались.

Деклан выдержал взгляд Биара, его взгляд был тверд.

– Я не думал, что ты из тех, кто так легко сдается.

Биар моргнул.

– Ты называешь это легким? Разве ты не слышал ту часть о том, через что прошла Алекс только для того, чтобы получить аудиенцию у них?

Пожав плечами, Деклан сказал:

– Похоже, она сделала все, что могла.

Биар снова моргнул, услышав ударение, которое сделал Деклан… ударение на «она».

– Ты думаешь… – Биар тщательно обдумал свои слова. – Думаешь, что можно сделать больше? Просто… не Алекс?

– Думаю, что всегда можно сделать больше, Би, – тихо сказал Деклан, поднимаясь на ноги. Пламя отбрасывало тени на его смуглую кожу, когда он продолжил: – То, чего мы хотим больше всего в жизни, всегда стоит того, чтобы за это бороться. Чего бы это ни стоило, сколько бы времени это ни заняло. Мы просто должны быть готовы упорствовать, даже когда кажется, что больше нет смысла пытаться.

С этими словами он хлопнул Биара по плечу, прежде чем повернуться и оставить его наедине со своими мыслями.

Биар сидел, уставившись в огонь, прокручивая в голове все, что сказал Деклан, и все, что произошло в тот день. Встревоженный и неуверенный, он жаждал утешения в знакомом лице, поэтому достал свой ComTCD и позвонил.

– Биар? – раздался сонный голос Уильяма, когда он принял соединение, его усталая фигура поднялась из устройства. – Уже поздно. Все в порядке?

– Извини, папа, – сказал Биар, морщась, когда подсчитал разницу во времени между Акарнаей и Вудхейвеном. – Я забыл, как там поздно. Я могу перезвонить утром, если хочешь?

Уильям прикрыл зевок рукой, прежде чем протереть глаза и сосредоточиться на Биаре, который теперь был более настороже.

– Не нужно. Что происходит, сынок?

Осторожно Биар спросил:

– Если бы случилось что-то плохое, и ты не знал, как это исправить, но это нужно было исправить, что бы ты сделал?

Уильям по-совиному подмигнул Биару.

– Мне понадобится кофе для этого разговора?

Биар тихо рассмеялся.

– Ты же знаешь, что тебе нельзя пить кофеин после ужина, иначе ты не уснешь.

Уильям проворчал что-то в ответ слишком тихо, чтобы Биар мог его услышать, но затем его изображение пришло в движение. Он спустился по лестнице их дома и прошел по коридору, наконец добравшись до своей личной берлоги. Только после того, как он раздул угасающий огонь и сел в свое любимое кресло, его внимание полностью вернулось к Биару.

– Та плохая вещь, которую нужно исправить, – сказал Уильям, – для этого у тебя есть сила или возможность исправить?

Биар задумчиво пожевал щеку.

– Думаю, что это не имеет значения, поскольку кто-то должен это исправить. И если никто не попытается, то ничего не изменится.

– Это можно исправить? – спросил Уильям. – Потому что иногда, сынок, в жизни случаются вещи, и мы просто должны иметь с ними дело. Трагедии случаются каждый день. Это просто часть жизни… необходимость извлекать максимум пользы из плохих ситуаций.

– Но это действительно плохая ситуация, папа, – сказал Биар. – В самом худшем случае.

Уильям обдумал это и сказал:

– Тогда ты знаешь, что тебе нужно делать. И не думаю, что тебе нужно, чтобы я тебе это говорил.

Биар глубоко вздохнул.

– Это может навлечь на меня неприятности.

Настала очередь Уильяма рассмеяться.

– Как будто это когда-либо останавливало тебя раньше.

Смущенно улыбнувшись, Биар сказал:

– Верно.

Став серьезным, Уильям сказал:

– Ты знаешь, что я не хотел бы, чтобы ты был другим, сынок. Из-за тебя, и, по общему признанию, Джордана, возможно, преждевременно поседели твоя мать и я, но неприятно это или нет, я так горжусь тобой, Биар. Все, что ты есть, и человек, которым ты становишься, я просто горжусь тобой.

Слезы навернулись на глаза Биара, особенно когда он увидел, что они тоже блестят в глазах Уильяма.

Сдавленным голосом Биар сказал:

– Спасибо, папа. Это значит… – Ему пришлось кашлянуть, когда он не смог выдавить из себя ни слова. – Это многое значит.

Нежный момент прошел между ними, тот, который унял беспокойство, которое клубилось внутри Биара.

– Уже поздно, – хрипло сказал Уильям, быстро моргая и тихонько шмыгая носом. – Нам обоим нужно лечь спать.

Биар кивнул и потянулся вперед, чтобы закончить разговор, когда Уильям прошептал:

– Я люблю тебя, сынок. Больше, чем ты когда-либо сможешь себе представить.

И прежде чем Биар смог ответить на эти слова – не то чтобы ему это было нужно, поскольку Уильям уже знал – их звонок прервался.

Наполненный теплом и новым чувством решимости, Биар встал и направился в свою комнату. Джордан уже был в постели, поэтому Биар старался вести себя как можно тише, принимая душ и переодеваясь в пижамные шорты, прежде чем забраться под одеяло.

Он ворочался с бока на бок. Прошло несколько часов, прежде чем Биар понял, что не только ему не по себе.

– Не можешь уснуть? – спросил Джордан в темноте.

– Ты тоже? – Биар перевернулся, лежа на спине и глядя в никуда.

– Я продолжаю думать о том, что мой отец был там сегодня. Как он был так близко. Я не… – Джордан громко сглотнул. – Я не знаю, что бы я сделал, если бы увидел его.

Биар перекатился на бок. Даже при лунном свете, льющемся из окон, было слишком темно, чтобы разглядеть что-либо, кроме очертаний Джордана.