Текст книги "Три героя (ЛП)"

Автор книги: Линетт Нони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Делуция скрылась прежде, чем Рува увидела ее, но образ девушки, ищущей утешения у Танцовщицы, запечатлился в ее сознании. Она немедленно разыскала Корбина и попросила, чтобы Рува была единственной, кто заботился о Танцовщице в ее отсутствие. Кобыла помогла Делуции пережить годы одиночества, возможно, она тоже сможет исцелить те раны, которые мучили Руву.

По крайней мере, Делуция на это надеялась. И это было единственное, что удерживало ее от отчаяния, когда она вернулась с прогулки и в последний раз ухаживала за Танцовщицей, молча прощаясь.

Или… возможно, не так тихо, поскольку она не могла удержаться от тихого разговора во время работы.

– Веди себя хорошо, пока меня не будет, слышишь меня, девочка? – сказала Делуция, проводя щеткой по гладкой гриве Танцовщицы. – И сотвори свою магию с Рувой. У меня такое чувство, что ей это понадобится.

Танцовщица тихонько заржала, как будто поняла и согласилась.

Губы Делуции приподнялись, но в то же время они дрожали.

– Я буду скучать по тебе, – прошептала она, уткнувшись лбом в сильную шею Танцовщицы и вдыхая ее знакомый пыльный запах. – Но я вернусь через несколько месяцев на Кальдорас. Мы вместе поедем кататься по снегу, а потом я добавлю патоки в твое теплое пюре. Звучит хорошо?

Еще одно тихое хихиканье Танцовщицы вызвало улыбку Делуции, но прежде чем она смогла сказать что-то еще, другой голос вмешался первым.

– Разговаривать со своей лошадью – первый признак безумия, принцесса.

Вздрогнув, Делуция отступила от Танцовщицы и повернулась лицом к двери стойла.

– Мы должны прекратить встречаться подобным образом, – сказала она, увидев, что Деклан и Кайден снова стоят позади нее.

– Мы слышали, что ты хотела поговорить с нами, – сказал Кайден, объясняя их присутствие.

Темные глаза Деклана заискрились весельем, когда он добавил:

– Мы можем вернуться позже, если вы предпочитаете? Может быть, как только вы закончите свой разговор?

Делуция скорчила ему гримасу, надеясь скрыть жар, который, как она чувствовала, коснулся ее щек.

– Не нужно. Просто дай мне минутку, и встретимся во дворе.

Кайден кивнул и потащил все еще слишком веселящегося Деклана прочь.

Делуция крепко зажмурила глаза, отбрасывая смущение, а затем снова открыла их, чтобы обнять Танцовщицу, точно так же, как она видела, как это делала Рува вчера.

– Я люблю тебя, мой прекрасный друг. – Она высвободила руки, а затем поцеловала мягкую мордочку Танцовщицы. – Скоро увидимся снова. Обещаю.

И прежде чем она смогла позволить слезам, застилавшим глаза, пролиться, Делуция отодвинулась и вышла из стойла, ее грудь неестественно сжалась, когда она направилась по проходу, не оглядываясь.

С каждым шагом девушка старалась сохранять самообладание, и это удавалось ей только потому, что она знала, что Кайден и Деклан ждут ее. Она поступала правильно, принцесса была уверена в этом. Но это все равно было тяжело. Ей просто нужно было верить, что ее инстинкты были верны, и что Рува была бы так же хороша для Танцовщицы, как Танцовщица, без сомнения, была хороша для Рувы.

Как только показался внутренний двор, Делуция выпрямилась и отбросила свои страдания, стало легче, когда она увидела, что Джира присоединилась к обоим мальчикам, поскольку это означало, что потребуется только один разговор.

– Принцесса, – поприветствовала Джира. – Извини, что я не смогла приехать еще раз покататься на этой неделе. – Она сделала паузу и добавила: – А также извини, что мы не пришли раньше после того, как Ниша сказала нам, что ты хотела поговорить. Последние несколько дней каникул всегда пролетают так быстро.

Делуция сама испытала то же самое с тех пор, как узнала, что будет посещать Акарнаю, поэтому она не была расстроена тем, что они только что разыскали ее.

– Нет проблем… и я ценю, что вы пришли, когда, если вы хоть немного похожи на меня, вам все еще нужно закончить собирать вещи.

– Так, значит, это правда? – спросил Деклан. – Ты действительно едешь в Акарнаю?

Чувствуя себя странно застенчивой, Делуция кивнула.

– Поверь мне, я так же удивлена, как и ты.

Или, по крайней мере, она была так же удивлена, как и Деклан. У Джиры и Кайдена, однако, были понимающие взгляды, взгляды, которые Делуция решила, что лучше игнорировать, хотя бы для того, чтобы не спрашивать, почему они не поделились с ней своими подозрениями. Она почти чувствовала себя так, словно была последним человеком, узнавшим правду о себе, и это было очень странное положение.

– Я не задержу вас надолго, – сказала Делуция, жестом приглашая их сесть на каменную скамью рядом с небольшим водоемом. – Я просто хочу поговорить с вами о предстоящем годе.

– Ты хочешь, чтобы мы вели себя так, будто не знаем, кто ты, – сказал Кайден. В его тоне не было вопроса… просто констатация факта.

Скрывая свое удивление, Делуция сказала:

– Это мой единственный шанс на нормальную жизнь. И помимо нескольких учителей, которые знают об этом по соображениям безопасности, вы трое будете единственными людьми в Акарнае, которые знают мою личность. Поэтому я прошу вас – нет, я умоляю вас – пожалуйста, никому не рассказывайте обо мне. – Она вытерла ладони о бриджи и добавила: – С завтрашнего дня я не буду вашей принцессой. Я буду просто Д.К. – без короны, без королевства, просто обычной девушкой. Той, кого вы никогда не встречали. – Она посмотрела им всем в глаза, одному за другим, и закончила: – Как думаете, сможете это сделать?

На мгновение воцарилась тишина, но, несмотря на сдержанные выражения на их лицах, все трое кивнули.

– Мы будем уважать твое решение, принцесса, – сказала Джира. – И, кроме того, со своей стороны, я все равно не буду часто тебя видеть. Если вообще буду.

Делуция так и думала, поскольку Джира закончила школу в прошлом году и возвращалась в качестве ученицы, а это означало, что ее расписание не будет совпадать с расписанием обычных учеников. Вместо этого ее часы были бы повсюду, поскольку она училась непосредственно по программе по улучшению навыков, а также у обоих инструкторов по боевому искусству и стрельбе из лука, все трое решили, что она достойна продолжить свое образование с ними. Это была невероятная честь, и та, которая позволила бы ей занять выгодное положение, чтобы поступить на службу Наблюдателем сразу после завершения обучения, как Джира всегда планировала.

– Ты ведь понимаешь, что у нас могут быть совместные занятия, основанные на потенциале, верно? – сказал Деклан, склонив голову набок.

– Если мы это сделаем, тогда у вас будет еще больше причин не знать меня, – сказала Делуция. – Я хочу быть такой же, как любой другой первокурсник.

– Ты абсолютно уверена, что хочешь играть именно так, принцесса? Потому что предупреждаю, если ты окажешься в том же боевом классе, что и мы с Кейдом, мы не будем сдерживаться. – Деклан по-волчьи ухмыльнулся. – Если мы ведем себя так, как будто мы тебя не знаем, это означает, что нам нечего не стоит наносить удары. Справедливое предупреждение.

Делуция издала тихий смешок.

– У тебя есть мое разрешение напасть на меня, если ты об этом просишь. Никаких запретов.

Деклан хрустнул костяшками пальцев, его ухмылка стала шире.

– Это будет весело.

Джира закатила глаза, прежде чем снова посмотреть на Делуцию и сказать:

– Извини, что прерываю, но если это все, нам нужно идти. Тетя Ниша любит устраивать семейный ужин с нами, а также с этим грубияном, – она указала на Деклана, – в последний вечер перед нашим возвращением в школу. Это традиция.

Делуция встала и сказала:

– Пожалуйста, идите. Я сказала все, что хотела.

– В таком случае, – сказала Джира, тоже вставая, и мальчики сделали то же самое рядом с ней, – удачи завтра, Ваше Высочество, и через день после этого. – Затем она шагнула вперед и понизила голос только для ушей Делуции, когда закончила: – Будь ты Делуция или Д.К. – принцесса в тебе и всегда будет. Не забывай.

– Не забуду, – тихо пообещала Делуция.

Джира выдержала ее пристальный взгляд, а затем кивнула один раз, прежде чем уйти. Деклан последовал за ней, одарив Делуцию еще одной улыбкой и весело помахав рукой.

– Хочешь совет, Ваше Высочество? – предложил Кайден, оставшись позади.

– Это будет еще один момент откровенности? Потому что, если это так, я не уверена, что смогу выдержать одну из твоих сегодняшних ободряющих речей, – полушутя сказала Делуция.

Он улыбнулся, но сказал:

– Никаких ободряющих речей, обещаю. Просто несколько советов.

– Тогда продолжай, – ответила она, зная, что ей пригодится вся возможная помощь.

– Д.К. – хорошее имя, – сказал он, – но когда придет время, могу я предложить тебе выбрать что-нибудь более личное? Прозвище… может быть, Дикс?

Дикс. Делуции это понравилось. Очень сильно. Но даже в этом случае она подняла бровь и повторила:

– Когда придет время?

Пожав одним плечом и еще раз улыбнувшись, на этот раз скрытно, Кайден сказал:

– Я уверен, ты будешь знать, когда это использовать. И с кем.

Ничего больше не сказав, он отвесил короткий, почтительный поклон и последовал за своей сестрой и другом, оставив Делуцию чувствовать странную благодарность за то, что она не проводила больше времени с ними тремя на протяжении многих лет, учитывая, насколько странными были ее встречи с каждым из них на той неделе.

– 7-

Остаток субботы Делуция провела, собирая вещи, запаковывая их, а затем снова переупаковывая, как бы параноидально она ни относилась к тому, что у нее есть все, что ей может понадобиться. Она знала, что это было нелепо, поскольку академия предоставляла все необходимое, но ей все равно нужно было привести в порядок свои личные вещи. Директор дал ей стандартный контрольный список, а госпожа Альма предоставила второй список, большую часть которого Делуция предпочла проигнорировать, поскольку в нем содержались такие вещи, как лекарства от аллергии, которой у нее не было. Это был продуманный список – «На всякий случай», как написала Альма, – но, в конечном счете, излишний, поскольку список директора охватывал все самое необходимое.

Тем не менее, было уже поздно, когда Делуция, наконец, приготовилась лечь спать, из-за нервов ей было трудно заснуть.

Как раз в тот момент, когда она начала засыпать, тихий стук в дверь вернул ее к сознанию, и девушка быстро села, когда вошла ее мать. Осмада оделась для сна, воротник ее ночной рубашки выглядывал из-под шелкового халата – ее наряд свидетельствовал о том, что, как и Делуция, она либо только что была в постели, либо скоро туда отправится.

– Все в порядке? – спросила Делуция. – Папа…

– Все хорошо, – заверила ее Осмада. – Прости, не хотела тебя пугать. Знаю, что уже поздно, но не могу отпустить тебя завтра, не показав кое-что. – Она потянулась за халатом Делуции и протянула его ей. – Пойдешь со мной?

С любопытством Делуция откинула одеяло и встала, набросив халат на плечи и последовав матерью.

Осмада молчала, пока они выходили из восточной башни, и вела извилистыми коридорами вниз по лестницам, а затем по внутренним коридорам. Вместе они обошли тронный зал, банкетный зал, бальный зал, художественную галерею и музыкальную палату, прежде чем, наконец, срезать путь через сад бабочек, чтобы добраться до основания западной башни. Только после этого они начали восхождение по другой спиральной золотой лестнице.

Как раз в тот момент, когда Делуция начала задаваться вопросом, ведет ли ее мать в обсерваторию, расположенную на вершине башни, Осмада увела ее с лестницы на втором самом высоком этаже.

Нахмурившись, Делуция не смогла не нарушить молчание, чтобы спросить:

– Королевская казна? Это то, что ты хотела мне показать?

Делуция бывала в сокровищнице и раньше… много раз. Драгоценности короны, находившиеся внутри, представляли собой впечатляющее зрелище, но она все еще не могла понять логическую причину ночного желания ее матери увидеть их.

– Пойдем, Делуция, – вот и все, что сказала Осмада, целеустремленно шагая через арочный золотой дверной проем, направляясь прямо к панели TCУ рядом со входом в хранилище.

Только кто-то из рода Кавелле мог открыть хранилище, панель безопасности требовала не только отпечатка руки и сканирования сетчатки, но и капли крови, чтобы подтвердить королевское происхождение. Его было совершенно невозможно взломать, и если бы кто-нибудь попытался проникнуть внутрь, они обнаружили бы, что золотые арки запечатывают их внутри, а воздух высасывается из комнаты, пока они не потеряют сознание. Позже они просыпались в камере, готовые к допросу.

К счастью, Делуции и ее матери не пришлось беспокоиться ни о чем из этого, и Осмаде потребовалось всего несколько секунд, чтобы пройти протоколы безопасности, в результате чего облицованная мироксом дверь хранилища – подарок древних меяринов перед их исчезновением – исчезла, как туман. Независимо от того, сколько раз Делуция наблюдала, как это происходит, это никогда не старело, так как спустя четырнадцать лет она все еще понятия не имела, куда ведет дверь, и как она снова появляется после их ухода.

Войдя вслед за матерью, Делуция осмотрела витрины от пола до потолка, демонстрирующие богатства королевской семьи, разложенные на презентационных стендах и развешанные вдоль стен. Мягкое верхнее освещение отражалось от драгоценностей, создавая эффект отражения, отчего комната казалась еще более впечатляющей, чем она была на самом деле. От ожерелий, колец, брошей и браслетов до кинжалов, стрел, мечей и щитов – все это пространство буквально ломилось от драгоценных металлов и бесценных драгоценных камней. Это было красиво нарочито… или нарочито красиво. Делуция так и не поняла, что именно. Все, что она знала, это то, что она всегда чувствовала себя униженной богатством, содержащимся в хранилище, и историей, которую оно рассказывало.

Прикосновение к пальцам Делуции заставило ее подпрыгнуть, но это была всего лишь мать, потянувшаяся, чтобы снова взять дочь за руку. Осмада молча повела Делуцию глубже в хранилище, прямо к задней части.

Они остановились перед столом, покрытым черным мерцающим материалом. Были выставлены три подушки, на каждой из которых покоилась корона – одна для короля, одна для королевы и одна для принцессы.

Глаза Делуции были прикованы к рукам ее матери, когда Осмада потянулась за самой маленькой короной. Она была изящнее, чем те, что принадлежали королю и королеве, с бриллиантами, расположенными в виде спиралей и завитков, а также с несколькими отдельными прядями, похожими на фейерверк, вырывающийся из центра.

Делуции всегда нравился дизайн ее короны. В то время как у ее родителей были тяжелые, украшенные драгоценными камнями шедевры, ее корона была гораздо более скромной. И все же это было не менее ошеломляюще.

Корона принцессы – вот что было в руках ее матери. И, повернув Делуцию так, чтобы она оказалась лицом к позолоченному зеркалу на стене рядом с витриной, Осмада встала позади нее и медленно опустила корону, пока та не оказалась на голове Делуции.

– На днях твой отец сказал, что эта корона – тяжелое бремя, – тихо сказала Осмада, не сводя глаз с Делуции через зеркало. – Мы обе знаем, что он не лгал. Обязанности и ответственность, отсутствие личной жизни и независимости – наши короны могут быть как проклятием, так и благословением.

Дыхание Делуции участилось – реакция на то, что она услышала свои собственные мысли, произнесенные устами матери. Проклятие ее короны – жизнь, в которой она родилась; судьба, в которой, к лучшему или к худшему, у нее не было выбора, кроме как жить.

– Но, моя дорогая дочь, есть кое-что, чем я хотела бы поделиться с тобой сегодня вечером, – продолжила Осмада. – Кое-что, что я хочу, чтобы ты взяла завтра с собой в Акарнаю, чтобы хранить в своем сердце в ближайшие дни.

Королева провела пальцами по волосам Делуции, прямо там, где покоилось основание короны.

– Это то, кем ты была рождена, чтобы быть, моя милая девочка. Но это не все, что ты есть. Эта корона – часть тебя, но она не определяет тебя, и ты не должна этого позволять.

Осмада опустила пальцы и медленно повернула Делуцию, пока они снова не оказались лицом друг к другу. Взгляд матери стал мягким, когда она сказала:

– Не позволяй проклятию быть Кавелле помешать тебе жить той жизнью, о которой ты всегда мечтала. Потому что эта корона… это то, что ты будешь носить с собой вечно. Но это не значит, что ты должна жертвовать своим собственным счастьем, чтобы носить ее.

Она обхватила ладонями щеку Делуции и понизила голос, чтобы закончить:

– Ты принцесса, но ты также и просто девушка. Помни об этом, когда завтра отправишься в Акарнаю, и не отказывай себе в даре быть и тем, и другим… потому что это означало бы отрицать этот дар мира.

Делуция почувствовала, как слезы подступают к глазам, слова матери затронули самое ее сердце. Дрожащим голосом она спросила:

– Что, если я не знаю, как быть и тем, и другим? – Слеза скатилась по ее щеке, когда она почти неслышно добавила: – Или что, если… принцесса… она должна нравиться людям, но что, если… что, если им не понравится девушка?

Осмада протянула руку, чтобы вытереть слезу, лицо королевы стало нежным, когда она прошептала:

– Тогда они ее не заслуживают.

Упала еще одна слеза, Осмада вытерла и ее, сказав:

– Ты слишком особенная, чтобы жить жизнью, определяемой мнением других. Корона или нет, твоя ценность здесь. – Она прикоснулась пальцем к груди Делуции, прямо над сердцем. – И если они этого не видят, тогда тебе – принцессе и девочке – будет лучше без них.

Сквозь слезы Делуция видела, что ее мать ожидала ответа, но у нее так сдавило горло, что она смогла только кивнуть, и при этом пролилось еще больше слез.

Слишком долго Делуция позволяла мнению других – и особенно Макстона – управлять своей жизнью. Слишком долго она смирялась со своей изоляцией, уверенная, что любой, кого она подпустит поближе, увидит только принцессу, а не сердце, движущее ею. Слишком долго она была одна, решив оставаться такой из страха узнать, что это был не ее выбор – остаться без друзей… но потому, что она никому не была нужна.

Слишком долго… но больше нет.

Завтра в Акарнае она будет девушкой с сердцем принцессы… и принцессой с сердцем девушки. Потому что она была и тем, и другим. И как бы она ни была напугана, какой бы уязвимой это ее ни делало, надежда, которую она чувствовала, была такой сильной… надежда, что она сможет жить жизнью своей мечты, как и говорила ее мать.

Она не позволит своей короне определять ее.

Она не позволит мыслям других одолеть ее.

Но самое главное, она не позволит проклятию украсть ее жизнь.

Когда решимость поселилась глубоко внутри нее, Делуция посмотрела на мать, ее кивок на этот раз был гораздо увереннее. Осмада улыбнулась нежной, гордой улыбкой в ответ, прежде чем протянуть руку, чтобы снять корону, вес которой – как физический, так и метафорический – покинул Делуцию, когда королева вернула ее на стол.

Раскрыв объятия для своей дочери, Осмада крепко обняла Делуцию и прошептала:

– Я буду скучать по тебе, милая. Очень сильно. Но если ты сможешь разрушить некоторые из тех стен, которые возвела вокруг своего сердца, красоте, которая ждет тебя впереди, не будет конца. Обещай мне, что попытаешься.

– Я обещаю, – сказала Делуция, зная, что это будет трудно, но имея в виду это всем своим существом.

Осмада откинулась назад, вытирая еще больше слез со щек Делуции, когда закончила:

– Твой отец и я – мы так гордимся тобой. Во все предстоящие дни, будь ты одна или в окружении людей, никогда не забывай об этом.

Это было все, что Делуция смогла вынести, прежде чем икота-всхлип покинула ее, побудив мать заключить ее в еще одно утешительное объятие.

Они прижимались друг к другу в течение долгих минут, достаточно долго, чтобы слезы Делуции высохли, а глаза отяжелели от усталости. Только тогда Осмада вывела ее из хранилища обратно в спальню, уложила в постель и прошептала ей на ухо:

– Я люблю тебя, моя маленькая принцесса. Всегда.

И это было последнее, что услышала Делуция перед тем, как погрузиться в сон, ее последними мыслями о готовности ко всему, что принесет следующий день. Принцесса готова сдержать обещание, данное своей матери.

Ее стены… с завтрашнего дня они исчезнут.

– 8-

Когда утром Делуция проснулась, она сразу поняла, что что-то не так. Тело было мокрым от пота, зубы стучали от холода, а желудок так сильно скрутило, что ей пришлось, пошатываясь, дойти до ванной, едва успев выплеснуть содержимое.

Ее все еще рвало, когда госпожа Альма вошла в комнату, вероятно, придя посмотреть, почему Делуция еще не встала.

– Боже, дитя, в каком ты состоянии, – сказала Альма, бросаясь вперед, чтобы предложить полотенце. – Нервы взяли над тобой верх, я так понимаю?

Но когда она произнесла эти слова, Делуция поняла, что Альма, должно быть, поняла, что это не то, что было неправильно. Да, она беспокоилась о своем отъезде в академию, но не до такой степени, чтобы заболеть. Это было что-то совсем другое.

– Ты вся горишь, принцесса, – сказала Альма, коснувшись лба Делуции. – Пойдем, давай уложим тебя обратно в постель, и я позову дворцового лекаря.

– Я-я-я в по-о-орядке, – попыталась выдавить Делуция, все ее тело тряслось так, что было трудно говорить. – Я д-д-должна с-с-собраться и ехать.

– Ты никуда так не пойдешь, – строго сказала Альма. – Нет, пока доктор Села не осмотрит тебя. – Она обняла Делуцию, кряхтя, поднимая принцессу на ноги. – Обопрись на меня, дорогая. Мы достаточно скоро заставим тебя почувствовать себя лучше. Тогда ты можешь собраться и уехать.

Но госпожа Альма ошибалась. Потому что, когда прибыла доктор Села, она бросила один взгляд на Делуцию и вздохнула, сказав, что принцесса была третьим человеком за это утро, который заболел желудочным вирусом. Лечение было простым – три дозы лекарств с интервалом в шесть часов, и тогда к ней вернется идеальное здоровье. Но загвоздка заключалась в том, что лекарство также вырубало ее, заставляя спать в те часы, когда оно прогоняло болезнь.

– Я н-н-не могу спать весь д-д-день! – Делуция плакала… или пыталась плакать, но ее голос был слишком слаб, чтобы говорить громко. – Только не с-с-сегодня!

Ее мать и отец, прибывшие вместе с доктором, с сочувствием наблюдали, как Села втискивала пузырек с жидкостью в трясущиеся губы Делуции.

– Мы сообщим Дарриусу, милая, – сказал Аурелий, убирая волосы с ее потного лба. – Ты все еще можешь добраться туда к вечеру, у тебя будет достаточно времени, чтобы освоиться перед началом завтрашних занятий. Ты ничего не пропустишь.

– Н-Н-Но первое утро… – Делуции внезапно стало трудно закончить предложение, ее веки стали тяжелыми, как кирпичи, когда лекарство подействовало.

Что она хотела сказать, так это то, что, в то время как второкурсники и старше должны были быть в академии только к обеду, первокурсники должны были прибыть утром на ознакомительный день. Именно тогда им устроят экскурсию по территории и покажут, где расположены их классы, и все это время они будут знакомиться друг с другом.

Делуция не хотела упускать ничего из этого. Все это было частью нормального опыта, которым она должна была наслаждаться.

Но когда глаза закрылись без ее разрешения, она поняла, что некоторые вещи находятся вне ее контроля.

– Спи, милая, – тихо сказал Аурелий. – Акарная все еще будет ждать тебя, когда ты проснешься.

И, не имея другого выбора, Делуция послушалась отца, лекарство погрузило ее в блаженный сон без сновидений.

Если не считать кратких моментов, когда ее будили, чтобы дать лекарство, Делуция спала весь день. Но, как и обещал доктор Села, в конце концов, она проснулась, чувствуя себя намного лучше.

Или… физически, по крайней мере.

Мысленно, однако, она была совершенно разбита, когда торопилась с последними приготовлениями. Все личные вещи были отправлены до ее прибытия, но она все равно дважды проверила, как ей казалось, каждую комнату во дворце, пока не убедилась, что ничего не забыла.

Когда Делуция, наконец, стояла в приемной с уже активированной и открытой дверью позади нее, то повернулась, чтобы в последний раз взглянуть на родителей.

Ранее она попрощалась с мастером Ингом и госпожой Альмой; первый посоветовал ей заняться учебой, а вторая напомнила следить за своей осанкой. Ни один из них не предложил эмоционального прощания – да Делуция и не ожидала от них этого, несмотря на то, что наставники были самыми близкими друзьями, которые у нее когда-либо были во дворце.

Ее родители, однако…

Делуция сглотнула, увидев слезы в глазах отца. Ее мать была немного более сдержанна, но король… он едва держал себя в руках. Если он сломается, Делуция знала, что у нее не будет ни единого шанса уйти, не разрыдавшись самой, что тогда означало бы, что она прибудет в академию с красными глазами и опухшими щеками. Это было то, чего она определенно не хотела, но если ее отец не перестанет так на нее смотреть…

Словно прочитав ее мысли, король шумно вздохнул и расправил плечи, явно сдерживая эмоции. Она знала, что это было только ради нее, и от этого было еще труднее сохранять самообладание, когда он обнял дочь на прощание.

– Помни, мы всегда в голозвонке, – сказал он ей на ухо. – Или используй сферники, если это будет необходимо. Просто попроси Дарриуса, и он сделает так, как надо.

– Со мной все будет в порядке, – сказала Делуция, не собираясь приставать к директору с просьбой поехать домой вне запланированных каникул. Никакого особого отношения, она была полна решимости провести учебный год так же, как и все остальные ученики. – Кальдорас наступит быстрее, чем ты думаешь.

– Недостаточно быстро, – ответил Аурелий хриплым голосом, он отпустил ее и передал матери.

– Будь в безопасности, моя дорогая девочка, – сказала Осмада, притягивая ее к себе. – Мы будем скучать по тебе каждый день.

Она больше ничего не сказала, как будто зная, что решимость Делуции висит на волоске.

– Иди, милая, – сказал Аурелий, его голос все еще был хриплым от эмоций, – пока сферическая дверь не закрылась.

Понимая, что промедление только усложнит всем задачу, Делуция послала родителям дрожащую улыбку и со слезами, блестящими в глазах, сказала:

– Я вернусь быстрее, чем вы успеете соскучиться.

С этими словами она повернулась и шагнула через сферическую дверь, водоворот цвета унес ее прочь из дворца…

… И наконец-то… наконец-то… в Акарнаю.

– 9-

Делуция не особо задумывалась о том, что произойдет по ее прибытию в академию, и это, вероятно, было к лучшему, так как, когда она вышла с другой стороны сферической двери, то запаниковала, когда ею овладела дезориентация.

Разница во времени… она совсем забыла о разнице во времени между Акарней и Трюллином. И хотя во дворце был только ранний вечер, солнце только что село, территория академии была полностью погружена в темноту, а полумесяц, ярко сияющий над головой, давал единственное представление о том, который час.

Она опаздывала, запредельно опаздывала, и тишина вокруг нее подчеркивала это.

Нервно вздохнув, Делуция позволила ароматному летнему воздуху успокоить ее, оттенки сосны и кедра привлекли ее взгляд к лесу за лугами. Деревья тянулись до самого края огромного озера, а за водой, далеко вдалеке, вырисовывалась потрясающая гора, покрытая снегом даже в середине лета.

Лес Эзера, озеро Фи и гора Педрис – Делуция слышала о них всю свою жизнь. Она и представить себе не могла, что увидит их своими глазами, по крайней мере, не будучи ученицей Акарнаи.

Внезапно стало неважно, что она опаздывает. Потому что она была здесь. Вот что имело значение.

За исключением… потому что было поздно, она понятия не имела, что от нее ожидали, куда она должна была пойти. Она явно пропустила ужин – по-видимому, на несколько часов, – но ей все еще нужно было место для сна. И расписание занятий на следующий день.

Заправив выбившуюся прядь волос за ухо, Делуция оглядела залитые лунным светом здания, гадая, какое из них даст ей ответы на некоторые вопросы. Но прежде чем она смогла попытаться сделать обоснованное предположение – или, на самом деле, просто выбрать одно наугад и надеяться на лучшее – голос привлек ее внимание.

– Замечательно… ты прибыла. Мы ждем тебя уже несколько часов.

Делуция развернулась, пока не оказалась лицом к лицу с ближайшим зданием, древней башней, которая казалась странно неуместной. На верхней ступеньке лестницы, ведущей внутрь, стоял высокий мужчина с идеально причесанными волосами, его глаза дружелюбно смотрели на нее из-за прямоугольных очков.

– Я администратор Джарвис, – представился он, подходя к ней. – И ты, должно быть…

– Д.К. – сказала она быстро и твердо. – Я – Д.К.

Понимающая улыбка тронула его губы, достаточная, чтобы подтвердить, что он знал о ее настоящей личности.

– Действительно. Жаль, что ты сегодня заболела, но это неважно, ты сейчас здесь. – Он указал рукой на дорожку, ведущую от здания. – Если последуешь за мной, я отведу тебя в твою спальню. Уже поздно, и ты, без сомнения, захочешь немного отдохнуть перед завтрашними занятиями.

После того, как Делуция проспала весь день, отдых был последним, чего она хотела, но девушка покорно кивнула и последовала за ним, когда он повел ее вперед. Джарвис указывал на конкретные здания, пока они шли… не совсем та экскурсия, которую ей устроили бы, если бы она прибыла с остальными первокурсниками, но, она надеялась, что этого будет достаточно, чтобы помочь ей выжить, пока у нее не будет времени исследовать все. Желательно при дневном свете.

Пока они шли, он рассказал ей, что все профессора живут в здании, из которого он только что вышел, – удачно названном Башней, – и что школьная библиотека тоже находится там, но под землей. Он рассказал, где она может найти фудкорт и медицинское отделение, а также смутно указал направление, где будут проходить занятия по боевым искусствам, верховой езде и различению видов. Физкультура, объяснил он, проходя между лесом, озером и травянистыми полями, и он указал места встречи для каждого, а также где она найдет поля для стрельбы из лука.

Кампус был невероятно впечатляющим, и Делуции не терпелось увидеть его поближе. Но сейчас больше всего ей хотелось встретиться со студентами. Ее товарищи-первокурсники – люди, с которыми она проведет следующие пять лет своей жизни или больше, если ей предложат ученичество. Особенно ей хотелось встретиться со своей соседкой по комнате, встревоженная, но в то же время взволнованная дружбой, которая, как она надеялась, установится между ними.

Ее первая настоящая подруга… Делуция была в ужасе… но готова.

– Вот мы и пришли, – сказал Джарвис, когда они подошли к большому многоуровневому зданию. В нем царила уютная атмосфера, из многочисленных окон лился свет, а несколько ступенек вели к большому, уютному вестибюлю. – Это общежитие для первого-пятого курсов. Спальни расположены наверху и в правом и левом крыльях, а Зал Веселья находится внизу и занимает весь цокольный этаж. Пожалуйста, после тебя.