Текст книги "Вне подозрений"

Автор книги: Линда Ла Плант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

– Вы выиграли билет, Трэвис. Идите ко мне, и мы займемся вашими документами.

Анна негромко рассмеялась и задумалась, не подыграл ли в ее пользу Лангтон.

Позднее она передала список телефонных звонков в его кабинет.

– Завтра вы поедете в лабораторию вместе со мной, – сообщил Лангтон.

– Нет, я не смогу. Завтра я должна вылететь в Испанию, а вернее, на Мальорку, – удивленно откликнулась она.

– Зачем? С какой стати?

– Буду интервьюировать Барри Сауфвуда в Пальма. Мне крупно повезло.

Лангтон усмехнулся.

– Вы настоящий младенец. Команда решила над вами подшутить, а вы ничего не поняли.

– Простите? – ошеломленно переспросила она.

– Ничего, не обращайте внимания. Вы для этого вполне подходите, куда лучше прочих. Их бы я ни за что не отпустил.

Она в растерянности вернулась к своему столу и нашла там путеводитель на завтрашний день с обозначенными точками маршрута и записку, в которой говорилось, что билет можно взять на столе коротких авиарейсов.

Анна начала читать инструкции, и у нее перехватило дыхание. Ей нужно было добраться до аэропорта за два часа до вылета! То есть выехать из дома в четыре утра! Продолжив чтение, она чуть не задохнулась. Возвратиться в Англию предстояло в тот же день: самолет должен был приземлиться в Лутоне в девять часов вечера. Анна испуганно подняла голову и огляделась по сторонам. Сидевшие в ситуационной по-мальчишески ухмылялись. И она невольно улыбнулась.

– Ублюдки. Как же вы меня подставили! Туда и обратно за один день!

* * *

– Это профессор Хенсон.

Лангтон схватил трубку и выпалил:

– Переведите звонок ко мне!

– Детектив-суперинтендант Лангтон?

– Я вас слушаю.

– Я пригласил «зубного волшебника», и мы с ним обсудили подробности.

– Что?

– Так мы в шутку называем одонтолога. Вы были правы, а я ошибся. И он с вами согласен. Кончик языка ей откусил человек. Правда, у нас есть следы лишь от верхних зубов, но мы сможем воссоздать общую картину, и вы получите точное впечатление.

– Человек?

– Да, – довольно робко подтвердил Хенсон. – Так что теперь вам остается только одно – отыскать убийцу.

– Что же, я над этим работаю. Спасибо, что так быстро связались со мной.

Лангтон повесил трубку. Еще один шаг вперед, хотя он вызывал глубокое беспокойство.

Они по-прежнему не знали, кого им подозревать. Однако у них появилось доказательство, что их убийца вошел во вкус и превратился в жестокого садиста. Нет, он вовсе не залег на дно. Какое там! Чудовище, убившее Мелиссу Стивенс, было активным и готовым к новым преступлениям, жертвы станут множиться до тех пор, пока они его не остановят.

ГЛАВА V

Анна заняла очередь в длинном ряду пассажиров в аэропорту Лутон, ожидая посадки у ворот номер четыре. Однако самолет оказался полупустым, и большинство пассажиров вылетели другими рейсами. Это ее не удивило. А каким еще он мог быть в безбожно ранний час. Анна вздохнула и задумалась, удастся ли ей выдержать все испытания долгого-долгого дня.

* * *

Тем временем в Лондоне Лангтон наблюдал, как Хенсон аккуратно достал кусок языка, вырезанного изо рта Мелиссы, чтобы отметить и сфотографировать каждую мельчайшую подробность. Патологоанатом положил одну линейку вдоль этого отрезка, а другую поперек него. Угол фотокамеры должен быть точным и находиться прямо перпендикулярно линии укуса. Позднее эти фотографии увеличат с помощью компьютерной технологии, применив особую камеру, и кропотливая процедура займет немало времени.

Хенсон воспользовался стерильным шерстяным тампоном, вымоченным в дистиллированной воде. Затем взял второй и осторожно провел тампонами по языку. В лаборатории рассчитывали отыскать следы слюны убийцы, а значит, и его ДНК.

– Это надежный определитель, – заметил Хенсон. – Тогда одонтолог сможет восстановить общую картину.

* * *

В аэропорту Пальма было удушливо жарко, и Анна обрадовалась, что прилетела сюда налегке. Покинув терминал, она увидела выстроившиеся в ряд такси и назвала шоферу адрес Сауфвуда: «Вилла „Марианна“, Алькона Уэй». Шофер такси был в бейсбольной кепке, майке и грязных джинсах. Он явно вспотел, сидя за рулем, и Анна, не глядя, заключила, что в машине отсутствует кондиционер, хотя она была зарегистрирована и в ней имелось радио.

– Вы знаете эти края? – спросила у него Анна.

Он обернулся и с сильным ливерпульским акцентом ответил, что местность он знает как свои пять пальцев. Судя по адресу, с улыбкой пояснил шофер, Сауфвуд проживает в пригороде Пальма. Она наклонилась и открыла окно, чтобы в салон пошел пусть душный, но все же свежий воздух. А водитель, сказавший, что его зовут Рон, принялся излагать ей историю своей жизни. Он приехал в отпуск на Мальорку, познакомился тут с будущей женой и обосновался в этих южных широтах. Теперь он часть времени плотничал и помогал в заключении сделок с недвижимостью.

Рон закончил рассказ и, не переводя дыхания, обратился к Анне:

– Ну а вы зачем сюда приехали? Хотите что-нибудь приобрести – особняк или земельный участок? Я заметил, что вы без багажа. Так вы надолго или скоро вернетесь к себе? Могу показать вам красивые места, но все, конечно, зависит от цен, а они колеблются. Сейчас еще есть время для выгодных сделок, хотя вам нужно поторопиться. Я готов подсказать, где стоит искать.

– Я служу в полиции, – ответила она, надеясь, что он наконец замолчит.

– Ну вы даете. Женщина-коп. Господи, да они теперь девчонок стали набирать. Так для чего вас занесло на Мальорку? – повторил он.

– Я расследую дело, только и всего. Нам далеко ехать?

К сожалению, путь оказался совсем неблизкий, а полуденное солнце немилосердно жгло. Анна вспотела, даже сидя у открытого окна.

– И что же это за расследование? – не отставал Рон.

Она уже не впервые уловила, как пристально он разглядывает ее в зеркале заднего обзора и не следит за дорогой.

– Боюсь, что я не вправе его обсуждать, – жестко отрезала Анна, решив, что с этой минуты он прекратит расспросы. И ошиблась.

– Наверное, наркота? Здесь у нас полным-полно наркоманов, особенно в курортный сезон. Так это наркота?

– Нет, не наркотики. – Чтобы отвлечь болтуна от дальнейших вопросов, она попросила его рассказать о городских окрестностях. Рон обрадовался и добрых полчаса глушил ее информацией о лучших ресторанах, отелях, клубах и гончарных фабриках.

– Мой шурин работает на самой крупной гончарной фабрике, в центре Пальма. Делает симпатичные тарелки. Вот бы вам на них посмотреть. Я могу устроить вам отличную туристическую поездку да еще проведу по цехам. Просто позвоните, и мы договоримся. Но с компаниями я вам связываться не советую. Со мной надежнее, я вам сейчас дам свой номер телефона. И устрою скидку.

Он больше не сжимал руль и опустил руки. Такси начало петлять по дороге, пока он перечислял свои прежние занятия, тасуя их, словно колоду карт.

– Прошу вас, сосредоточьтесь и смотрите на дорогу, – строго указала ему Анна.

– Куда же это я завернул? Ладно, попробую выбраться. Дайте-ка мне справочник с дорожными картами. – Такси резко накренилось и остановилось. – Не беспокойтесь, все в порядке. Как вы назвали это место?

– Алькона Уэй.

Рон полистал справочник с картами и нахмурился. Очевидно, он не имел ни малейшего представления, где находится вилла. Анна стиснула зубы, когда он вышел из машины, пересек улицу и обратился к полицейскому. Она вздохнула, проследила из окна за их разговором и недоверчиво поглядела на карты, перевернув их вверх и вниз. Рон отчаянно жестикулировал, напоследок взмахнул рукой и вернулся к такси. Анна посмотрела на часы. Было около двух часов дня.

– Да, правильно, я забыл свернуть. Придется проехать назад, к морю, а потом налево, за старый город.

– Но ведь это в противоположном конце! – воскликнула Анна, почувствовав, что ее терпение может лопнуть в любую минуту.

– Эта ваша вилла хорошо запряталась. Ничего странного, часть новостройки, – улыбнулся Рон. – Если вы меня верно поняли.

Через пятнадцать минут старый город остался позади. Преодолев еще несколько миль, они приблизились к предместью с хорошим шоссе и аккуратно подстриженными живыми изгородями. Теперь им то и дело попадались на глаза роскошные дорогие виллы, окруженные высокими стенами и кустарниками с яркими, только что распустившимися цветами. На мгновение Анна задумалась – интересно, как это отставной коп из полиции нравов смог поселиться в элитном пригороде и откуда у него взялись деньги? Но вскоре гладкие шоссе сменились неровными узкими дорогами, перед ней промелькнули недостроенные здания, и Рон свернул на грязную полосу.

– Похоже, он обитает вон там, наверху. Или где-то рядом.

Такси, раскачиваясь то влево, то вправо, начало взбираться по неухоженной дороге и чуть не задело колесами валявшийся на дороге указатель – «Алькона Уэй». Рон отъехал юзом два-три ярда и опять повернул на дорогу, немногим шире колеи. В конце она упиралась в массивные железные ворота с электронным контролем. На них было выбито название: «Вилла „Марианна“», а рядом изображена испанская танцовщица.

Анна с заднего сиденья выбралась из машины, разминая на ходу затекшие ноги, и нажала на кнопку безопасности. Не успела она произнести ни слова, как ворота распахнулись, приоткрыв ведущую направо вымощенную подъездную дорогу. Такси миновало большой бассейн, окруженный старыми шезлонгами, которые явно нуждались в починке. Волнистый навес неуклюже провис и почти не отбрасывал тень на бассейн. А за цветущей бугенвиллеей виднелась широко раскинувшаяся двухэтажная вилла с белыми ставнями. Многие из них были открыты.

Рон молчал, пока они ехали к центральному входу, у которого припарковались несколько очень дорогих автомобилей – «Порше», «Сааб» с откинутым верхом и желтый «Корниш», также с откидной белой крышей, позволявшей разглядеть кремово-белые кожаные сиденья.

– Черт, ну и живут же люди! Вот красотища, вот красотища! – бормотал Рон, переключая управление.

– Могли бы меня здесь подождать, а потом отвезти назад, в аэропорт? – спросила Анна.

– Меня оштрафуют за время простоя.

– Я возьму вину на себя и заплачу штраф. Но, прошу вас, не уезжайте. Мне нужно успеть на самолет.

Анна снова вышла из такси и нажала на кнопку селектора. Никакого отклика. Она выждала минуты две, опять нажала на кнопку и мгновенно отскочила, когда какой-то мужчина открыл дверь. Анна удивилась – перед ней стоял загорелый молодой человек с темными шелковистыми волосами до плеч и в распахнутой до пупка легкой цветастой рубашке.

– Да? – устало отозвался он.

– Я приехала сюда повидаться с Барри Сауфвудом.

Он не стал лишний раз смотреть на нее и направился в большую гостиную.

– Барри! Барри! – выкрикнул он, поднимаясь по широкой мраморной лестнице. – Барри! – Больше она не услышала от него ни слова. Молодой человек взбежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки, и скрылся за лестничной площадкой.

Анна встала в центре холла и обернулась, лишь когда до нее донесся звук катящегося инвалидного кресла. Отставной сыщик Барри Сауфвуд остановил заскрипевшее кресло. Он был очень грузен и, наверное, весил вдвое больше нормы, а живот чуть ли не покоился у него на коленях.

– Вы Барри Сауфвуд? – осведомилась она, окинув беглым взглядом его красное лицо и редкие, засаленные на макушке волосы.

Он тоже внимательно посмотрел на нее.

– Я детектив-сержант Анна Трэвис. – Она собиралась открыть свою сумку и показать удостоверение, но инвалид небрежно махнул рукой.

– Бог ты мой. Сколько же вам лет?

– Мне двадцать шесть.

– Двадцать шесть – и уже детектив-сержант! Ну и хреновина! В мое время нас всех мариновали и не повышали в чинах по десять лет. А тут приходят из университета разные бумагомараки, ни черта не умеют и, пожалуйста, – путь открыт. Толкают наверх этих желторотых, нет чтобы им послужить на одном месте и разобраться, что к чему.

– Мы можем где-нибудь поговорить? – прервала его Анна, ощутив, как сжались ее челюсти.

Сауфвуд покачал головой, капли пота текли по его щекам, словно он только что принял душ.

– Потратили зря гребаное время, а затем прислали ко мне глупую девчонку! Вот сукины дети, никакого уважения к чужому опыту. А вы заткнитесь и передайте им, что мне нужен нормальный коп.

– Мистер Сауфвуд, я проделала долгий путь, чтобы встретиться и побеседовать с вами. Я работаю в отделе расследования убийств, и вы сказали, что у вас есть информация, способная нам помочь.

– Убирайтесь отсюда, а они пусть усрутся.

Анна подошла к нему поближе и почувствовала запах алкоголя.

– Мойра Седли просила передать вам привет. Она очень тепло о вас отзывалась, – солгала она.

– Кто-кто?

– Мойра Седли. Она служила в полиции нравов вместе с вами. Неужели не помните? Блондинка.

– А, да, с большими сиськами. Дерьмо.

Где-то наверху раздался стон, потом пронзительный вопль, и за ним снова последовал стон. Сауфвуд засопел и начал разворачивать кресло.

– Не обращайте внимания. Проходите. – Его кресло скрылось за двойными дверями в конце холла.

Анна догадалась, что стонала и плакала какая-то девушка, а когда вошла в массивную гостиную, эти звуки сменились визгливым смехом у нее за спиной.

Сауфвуд налил себе скотч.

– Я привык смотреть на море, пока эти свиньи не понастроили здесь свои дома. Не желаете? – Он указал на бутыль виски.

– Нет, спасибо. Но я не отказалась бы от стакана воды.

– Угощайтесь. – Сауфвуд открыл бутылку содовой и плеснул немного воды в стакан с недопитым скотчем. – Как, вы сказали, вас зовут?

– Анна. Анна Трэвис.

– Ваше здоровье. – Он допил виски и громко крякнул. Кресло с жужжанием подкатило к открытому окну.

– Я тороплюсь на самолет, – пояснила она, двинувшись вслед за ним. Огромные окна от пола до потолка выходили на террасу. – В три часа я должна быть в аэропорту. – К счастью, из окна подул слабый ветерок.

Сауфвуд поглядел на пустой бассейн.

– А мне заплатят?

– Боюсь, что нет, – деловито откликнулась она и пригубила воды.

Сауфвуд открыл «бардачок» у ручки кресла, достал оттуда пачку сигарет, отдышался и закурил. После первой затяжки его лицо покраснело еще сильнее.

– Вы сказали, что располагаете информацией, – повторила она.

– Возможно. Садитесь.

Анна устроилась на большом мягком диване с бледно-розовой обивкой и свисающей золоченой бахромой. Она отвернулась от пепельницы с горой окурков, стоявшей на кофейном столике. Сауфвуд попытался стряхнуть в нее пепел, но промахнулся.

– Кто у вас ведет расследование? – пропыхтел он.

– Суперинтендант Джеймс Лангтон, а главный суперинтендант отделения – Эрик Томпсон. Наша начальница Джейн… – Но он нетерпеливо взмахнул рукой.

– Ладно, ладно… Никогда о них не слышал. Сколько сейчас развелось чертовых баб-начальниц. Знаю, знаю, боссы должны продвигать этих фригидок, а не то схлопочут за дискриминацию. Но какой от них толк? Ни разу не видел ни одной знающей, что нужно делать.

– А как вы услышали о расследовании?

Он отпил несколько глотков, обхватив стакан пухлыми пальцами, пожелтевшими от никотина.

– Я был у зубного врача, и кто-то оставил в приемной английские газеты. Обычно я ими не интересуюсь – с глаз долой, из сердца вон. Но там говорилось, что у вас появился новый Потрошитель.

– Да уж, СМИ предположили…

– СМИ предположили… – передразнил ее он.

– Если у вас есть информация и мы смогли бы ее обсудить, я была бы вам чрезвычайно признательна… – Анна выпрямилась, когда он наклонился и обратился к ней.

– И вы сказали, никакого вознаграждения? За семь-то жертв? Правда, за старую слизь я и пенни не дал бы, но последняя девочка – просто лакомый кусочек.

– Мы ничего не платим.

– А разве семья не отблагодарит за услугу?

Анна аккуратно поставила стакан на столик.

– Нет. Разве вы меня не слышали? Мне нужно успеть в аэропорт к трем часам, и времени у меня в обрез. Пожалуйста, если у вас есть информация…

Из окна донеслись раскаты смеха, голоса и громкая музыка. Сауфвуд быстро сманеврировал в кресле и отъехал к окну.

Анна разочарованно вздохнула, встала и, подойдя к нему, выглянула в окно. Увиденное привело ее в ужас, и она застыла с широко открытым ртом.

Оператор снимал раздетую догола молоденькую блондинку, которая лежала в шезлонге, расставив ноги. Обнаженный мужчина уткнулся губами в ее влагалище. Другой голый мужчина мастурбировал перед ее лицом, а третий целовал ей соски и мял грудь. «Режиссер» стоял рядом, покрикивал на «артистов» и давал указания.

Несмотря на протесты Сауфвуда, Анна захлопнула окна и опустила шторы.

– Я приехала сюда по делу и не намерена тратить время зря. Если у вас есть какая-то информация, лучше поделитесь со мной.

Сауфвуд со скрипом откатился от окна.

– Гляжу я на тебя и вижу – никто тебя еще толком не трахал. Эх ты, тугожопая маленькая стерва.

– А я гляжу на вас и вижу, что вы не жилец на этом свете.

Сауфвуд разинул рот.

– Что?

Анна раскраснелась от гнева. Она приблизилась и обеими руками вцепилась в инвалидное кресло.

– Да вы только посмотрите на себя, – с презрением заявила она. – Вы служили в полиции, были агентом. А теперь? До чего же вы опустились! Отставной коп из полиции нравов сдает свой запущенный особняк для съемок порнофильмов. Держу пари, что эта девушка – несовершеннолетняя. И я могу донести на вас в испанскую полицию нравов, слышали, вы, гнусный ублюдок?

Сауфвуд оттолкнул ее от кресла.

– Да ты даже законов не знаешь, бумагомарака, а туда же. В испанскую полицию нравов! Вот насмешила своей херовой шуточкой. Уж если хочешь пришить мне дело, сначала попрактикуйся там, у себя.

Пот градом катился по его лицу, когда он с жужжанием подъехал к выходу.

– Вон из моего дома! – в ярости заорал он.

Через минуту Анна оказалась за воротами его особняка. Она знала, что больше ей к нему не попасть. Ее выгнали, и она не справилась с заданием. Но объяснить Лангтону, почему так произошло, будет трудно. А если у Сауфвуда есть важная информация, вряд ли они ее когда-нибудь получат.

– Вы быстро обернулись, – с улыбкой заметил Рон. – Куда мы сейчас отправимся?

– Вернемся в аэропорт! – выпалила она.

Анна вспотела не меньше Сауфвуда. Мойра посоветовала ей надеть что-нибудь с застежками до шеи, и она по глупости выбрала кремовый свитер. Он промок от пота и прилип к ней, точно клейкий лист.

В аэропорт она прибыла заблаговременно и наконец смогла передохнуть. Анна села в зале ожидания и принялась размышлять о своей неудаче. Что же ей сказать Лангтону? Как выйти из положения? Может быть, не стоит все так драматизировать? И лучше ограничиться коротким сообщением: этот коп-пьяница хотел получить деньги даром, а никакой информации у него нет.

В половине седьмого пассажиры услышали объявление. Рейс до Лутона откладывался из-за возникших проблем с электричеством. Через двадцать минут их проинформировали, что рейс отменен и следующий самолет вылетит только утром.

* * *

Мойра постучала в кабинет Лангтона, вошла и увидела, что шеф довольно мрачен. Ей не хотелось усугублять его уныние, однако она все же сообщила:

– Трэвис не вернется до утра.

– Как это?

– Я с нею сейчас связалась. Вылет отменен. Она говорит, что ничего не выяснила у Сауфвуда.

Лангтон покачал головой.

– Я ведь знал, что мы потратим время попусту. Выходит, мы должны будем оплатить ночную задержку? А билет, между прочим, стоит свыше ста фунтов.

– Они возместят убытки. За это отвечает аэрокомпания.

Мойре не терпелось покинуть его кабинет.

– Передайте Трэвис, что я хочу ее видеть, – пробормотал Лангтон, прежде чем она закрыла дверь.

Начальница попросила его представить последние данные. Интересно, как он сумеет отчитаться? Следов ДНК на тампонах не нашли и, хотя в лаборатории для них воссоздали слепок верхних зубов, какой в нем смысл, если им некого подозревать. Время работало против них. Труп Мелиссы обнаружили больше месяца назад, и ее дело «остывало» с каждым днем. Чем дольше тянулось расследование, тем быстрее таяли надежды получить хоть какую-то новую информацию.

В кабинете появился тоже заметно помрачневший Майк Льюис.

– Нет, никто не звонил. А ребят мы отпустили. Кончили допрашивать друзей Мелиссы и ее семьи. Безрезультатно. Ни у кого из них нет «Мерседеса». В общем, все засыхает на корню, верно, шеф?

– Да уж, – угрюмо отозвался Лангтон и в очередной раз перетасовал лабораторные снимки со слепками зубов.

– Кроме них, мы ничего не получили. И знаем, что ублюдок откусил у нее кончик языка.

Льюис с отвращением поглядел на фотографии.

– Хенсон считает, что подонок, возможно, прокусил ей насквозь язык, когда начал насиловать, боялся, как бы она не закричала.

– Ублюдок, – повторил вслед за шефом Льюис. – А как там у Анны? Удалось ей раздобыть информацию?

– Это ты о Трэвис? Насколько мне известно, она пьет сангрию в приморском баре. Вылет ее самолета задерживается, и она проведет ночь в Испании.

– Вот херня! – выругался Льюис. – Как бы я хотел туда съездить.

* * *

Анна решила, что ей нужно вернуться на виллу Сауфвуда. Конечно, повторный визит к выгнавшему ее пьяному грубияну не мог доставить удовольствия. Однако она чувствовала – ей следует еще раз попытаться выяснить, что ему известно и не блефует ли он. Анна вышла из терминала и столкнулась с Роном.

– Я только что услышал, что ваш вылет задерживается. И подумал – вот сейчас я вас встречу. Могу отвезти вас в один отличный отель, «Б и Б». Там все очень дешево, а владелец – мой приятель.

– Нет, прошу вас, давайте опять поедем на виллу. – Она села в его пропахшее потом такси. Уж лучше иметь дело со знакомым водителем, чем стоять и томиться в длинной очереди с другими пассажирами.

– А вы хоть знаете, кто этот тип? Ну, ваш хозяин особняка?

– Да.

– Он отставной коп.

– Да. Мне это известно.

– Я тут успел перекинуться парой слов со своим другом.

– Неужели?

– И в доме у вашего копа снимают порнофильмы. А этот в «Корнише» негодяй, каких мало, и настоящий мафиози. Он ими руководит. Вы ведь из полиции нравов?

Анна закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья.

– Нет.

– Какие же у вас с ним могут быть дела?

Она вздохнула. Рон с любопытством посмотрел на нее в зеркало заднего обзора.

– Я расследую убийство вместе с группой коллег, – сухо пояснила Анна.

– Вы не шутите? Уж слишком вы молоды.

– Что же, такое случается. – Она попыталась представить себе, что ее ждет на вилле Сауфвуда и как ей нужно будет действовать. Снова зажмурила глаза и подумала, а как бы поступил отец, окажись он на ее месте?

– И для чего он вам понадобился? – продолжал донимать ее Рон.

Анна открыла глаза и стиснула зубы.

– Мы охотимся за серийным убийцей. А этот отставной коп говорит, будто у него есть информация, но без вознаграждения он мне ее не сообщит.

– Да вы у него и десяти минут не пробыли. Вылетели оттуда пулей.

– Он меня выгнал!

– Неужели вы хотите к нему вернуться? Разве вам не обидно?

– Да, верно, Рон. Мне обидно, но я должна к нему вернуться.

– А что вы будете делать?

– Сама еще толком не знаю.

Рон опустил руки, оставив руль, и повернулся к ней лицом.

– Знаете, как бы я с ним обошелся?

– Если вы не будете следить за дорогой, мы оба попадем не на виллу, а в морг, – рассердилась Анна.

– Извините, я просто разволновался от ваших слов.

Какое-то время они ехали молча. Затем Рон снова повернулся к ней.

– Мой вам совет: припугните его.

– Простите, я не поняла?

– Обычно страх заставляет говорить. Так что припугните его посильнее, милая. Когда вы делаете в штаны, то всегда в чем-нибудь признаетесь. Уж мне-то известно. Вот почему я сразу отъехал от его бассейна. Ведь там эти ублюдки снимают порнуху. А у меня с ними разговор короткий – коленом в пах, кулаком по голове, и пусть себе летят со ступенек.

– Прошу вас, перестаньте болтать и следите за дорогой.

Она наклонилась к переднему сиденью.

– Виноват. Но все же надавите на него покрепче, милая, если он что-то знает об этом серийном убийце. Держитесь увереннее и не отступайте!

– Спасибо, Рон, но я сомневаюсь, что смогу кого-нибудь ударить коленом в пах.

Она вновь откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Анна была убеждена, что обращаться к Сауфвуду с вежливой просьбой помочь в расследовании бессмысленно. Однако она вовсе не собиралась бить его по голове. Ворота виллы были открыты, и Анна с облегчением вздохнула. Она распорядилась, чтобы Рон остановил такси за воротами. А не то Сауфвуд раньше времени догадается о ее возвращении. Рон вышел из машины, намереваясь ее проводить, но Анна остановила его и сказала, что он должен ждать ее в машине.

– У меня в «бардачке» есть полицейская дубинка. Вожу ее с собой для безопасности. Если вдруг сядет какой-нибудь настырный пассажир. Не хотите ее взять?

– Нет, спасибо. Просто сидите и ждите.

В темноте Анна выглядела совсем маленькой и беззащитной. Он понаблюдал, как она расправила жакет и двинулась по дороге к особняку.

Она позвонила по селектору и, еще не сказав ни слова, услыхала тяжелый вздох и голос Сауфвуда:

– Опять ты опоздал! Оставь все у двери.

Парадная дверь с жужжанием распахнулась, и Анна вошла в дом. Сначала в холле было темно, но вскоре его залил пугающий желтоватый свет. К ней со скрипом подъехало кресло Сауфвуда, и голос, как будто отделившийся от скрытого тенью грузного тела, произнес:

– Наверное, ты не откажешься выпить со мной на посошок, Марио?

Когда кресло выбралось на свет, она увидела изумленное лицо Сауфвуда.

– Какая это блядь сюда приперлась? А я-то думал, мне принесли пойло.

Анна покачала головой.

– Не повезло вам, Барри. Это опять я. И не уйду от вас, пока вы не скажете все, что вам известно. К тому же я не одна. За воротами меня ждет патрульная машина.

– Что?

– Я могу вас арестовать прямо сейчас, – пригрозила она.

– Да неужели? – ухмыльнулся он – И в чем же вы меня обвините? В том, что я описал штаны?

– В том, что вы предоставили свое помещение для съемок порнографических материалов.

Сауфвуд невесело хмыкнул.

– Херня. Чушь собачья. Взрослым это разрешено, и нет закона, запрещающего съемки фильмов с совершеннолетними. Не учите меня, милочка, как-никак я долго прослужил в полиции нравов.

– Значит, вы признаете, что согласились предоставить ваше жилище для съемки порнофильмов?

– Да. Должен я как-то зарабатывать на жизнь или нет? Ответьте мне. А теперь – к делу. Если вы готовы заплатить, я расскажу все, что мне известно. Ну а если явились поболтать о том о сем, то ступайте куда подальше. Я вас не держу. Вот бог, и вот порог.

Сауфвуд повернулся к ней спиной и поехал к выходу. Анна смерила его долгим задумчивым взглядом, но вскоре решила здесь остаться. Огоньки, очевидно отмечавшие время, погасли.

Сауфвуд остановился у открытых французских окон и закурил. В кармане его кресла лежала полупустая бутылка скотча. Затем он, выехав из гостиной, направился к внутреннем дворику. Похоже, Сауфвуд хотел удостовериться, что в доме ее больше нет.

Анна приблизилась к окнам, из которых доносился его надсадный кашель.

Она стояла, полускрытая шторами, когда он подтолкнул кресло к самодельному скату у каменных ступеней террасы. И шагнула вперед, заметив темную тень такси Рона, ждущего за воротами.

Сауфвуд пересек патио, продвигаясь вдоль бассейна, нашарил бутылку и попробовал ее открыть. Он глядел на ворота, сосредоточенно откупоривая пробку, и, казалось, забыл о кресле, которое нужно было постоянно регулировать. Тем временем оно отъехало, опасно накренилось и стукнулось о край бассейна, приподняв изношенный парапет. Анна безмолвно наблюдала за его попытками отодвинуть кресло назад. Бутылка ударилась о каменный выступ и разбилась. Россыпь осколков разлетелась по траве.

– Блядь! – выругался он, по-прежнему ощупывая контрольные рычаги.

– Вам помочь, Барри? – любезно осведомилась она.

Сауфвуд вытянул шею, оглянулся и прищурился в темноте. Кресло скрипело и жужжало, балансируя на краю бассейна.

– Оттолкните меня к дороге. А мои батареи нужно перезарядить! – рявкнул он.

Анна подошла к нему и взялась обеими руками за спинку кресла.

Он опять заерзал, стараясь получше разглядеть ее. И пока Анна медлила, кресло неотвратимо подкатывалось все ближе и ближе к бассейну.

– Бог ты мой, да что ты там делаешь? – В его голосе улавливалась паника.

Анна молчала, а он, обливаясь потом, безуспешно отталкивался от парапета.

– Ну, ладно, ладно. Есть у меня эта информация. И ты ее получишь, если отодвинешь мое гребаное кресло. Слышишь, что я сказал? Отодвинь назад кресло!

– Я это сделаю. Но сперва поделитесь со мной. Начинайте!

– Что?

– Кажется, вы меня слышали.

– Я сейчас упаду в этот чертов бассейн! – заорал он.

– Я отвечу вам, что я сделаю. Я буду поддерживать спинку кресла, желая убедиться, что вы не падаете. И чем скорее вы мне все расскажете, тем лучше.

Сауфвуд крепко вцепился в ручки кресла.

– Может быть, вся история ни хера не стоит. Но только помоги мне отсюда выбраться. Я ведь, черт побери, не умею плавать, да и ходить тоже не могу.

Анна стояла прямо за его креслом, по-прежнему держась обеими руками за спинку, а огромный толстый мужчина обливался потом от страха.

– О’кей, о’кей, я тебе скажу. Но не отпускай кресло, а не то я опять придвинусь к самому краю.

Сауфвуд заговорил глухим негромким голосом, перемежая свой рассказ скрежещущим кашлем и попыхиванием дымом от сигареты. Двадцать лет назад, еще до переезда в Лондон, он служил в полиции нравов в чине сержанта Манчестерского отделения. Хорошо известную в городе проститутку Лилиан Даффи нашли мертвой. Она была удушена своими чулками, а руки ей заломили за спину и связали ее собственным лифчиком. Даффи изнасиловали. Ей было сорок пять лет.

Анна внимательно слушала. Она не откликнулась, когда Сауфвуд спросил, известна ли ей эта история.

Сауфвуд продолжил повествование о давнем убийстве. Полиция нравов неоднократно арестовывала Даффи, и она отбыла короткий срок в местной тюрьме за проституцию. Он описал ее как закоренелую старую шлюху и назвал слизью. За год до ее гибели в полиции на нее завели досье, и в нем утверждалось, что ее изнасиловал мужчина, подобравший профессионалку на улице, а потом попытавшийся ее задушить.

Полиция нравов отреагировала на это сообщение без особого энтузиазма. Да и кому было интересно расследовать нападение на алкоголичку и наркоманку? Однако Даффи подробно описала насильника, и полицейские принялись просматривать отчеты. Но внезапно она отказалась от обвинений, и никто не мог понять почему. Ведь негодяя еще можно было поймать.

Когда ее снова арестовали за проституцию, сотрудница полиции нравов постаралась выяснить, отчего та решила отказаться от обвинений. Даффи ошеломила всех полицейских, заявив, что у нее «сугубо личная» причина и насильником был ее родной сын.

Семнадцатилетнего Энтони Даффи тут же доставили в отделение и объявили, что он арестован. Он категорически отрицал свою вину и говорил, что никогда не набрасывался на мать. А еще через год тело Лилиан Даффи обнаружили в лесистом уголке на окраине Манчестера.