Текст книги "Костяной склеп"

Автор книги: Линда Фэйрстайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

15

Мерсер повел нас по крутому спуску, начинающемуся от самого входа в Клойстерс, затем по мощенной булыжниками автостоянке. Сверяясь с планом, составленным вызванным на место происшествия детективом после беседы с Катриной Грутен, он попытался воссоздать маршрут, которым шла молодая женщина почти год назад в тот злосчастный вечер.

– Какие у тебя впечатления о Гираме Беллинджере? – спросил Майк.

– Я его представляла совсем не таким. Я думала, он старый и неряшливый зануда.

Когда мы очутились у подножия лестницы, наше внимание привлекли густые заросли кустарника.

– Очевидно, именно здесь ее кто-то поджидал, – проговорил Мерсер, показывая на то место, где кусты доходили ему до плеч.

– Думаешь, он ждал именно Грутен?

– Да, особенно если предположить, что это был кто-то из сотрудников музея.

– Но вроде в парке Форт-Трайон произошла целая серия ограблений с участием человека в лыжной маске, – напомнила я.

– Значит, либо Грутен стала очередной случайной жертвой в этой цепи, или же кто-то постарался подстроиться под серийного грабителя.

– А не может это быть Ллойд, тот охранник, что ее напугал? – предположил Майк.

– Чепмен, не возводи напраслину на черного парня. – Мерсер отвесил подзатыльник Майку и вновь потащил нас по склону вверх.

– То, что насильником был чернокожий, нам известно. Поэтому под подозрение может попасть любой из них, пока не будет доказано другое. К тому же, в отличие от Куп, мне и этот тип Беллинджер не понравился.

– Но он-то белый, Майк, – засмеялся Мерсер.

– По мне, так даже слишком. Но вдруг это именно он на нее и напал? То Беллинджер говорит, что почти ничего о ней не знает, то чуть из себя не выпрыгивает, рассказывая, как он уговаривал ее остаться. Это о чем-то свидетельствует? Ну же, шевелите мозгами. У нас еще куча дел сегодня. Я сейчас отправляюсь в Музей естествознания, гляну, какой там у них порядок в гардеробном хозяйстве. Кто-нибудь хочет со мной?

Я кивнула.

– Что-нибудь интересное? – спросила я Мерсера, который просматривал сообщение, пришедшее на его мобильный.

– Происшествие в клинике «Бет Израэль Норт».[56]56
  «Бет Израэль Норт» – медицинский центр в Манхэттене.


[Закрыть] Санитарка зашла в палату девяностооднолетней пациентки и увидела у ее кровати мужчину в приспущенных брюках. Санитарка закричала, и негодяй, быстро натянув штаны, убежал. Есть предположение, что это был курьер, доставивший цветы в соседнюю палату, потому что на месте преступления нашли разбитую вазу. Смотаюсь-ка я в больницу, поговорю с персоналом, соберу показания, пока не закончилась смена.

– А с пациенткой?

– Она невменяема, – с сожалением вздохнул Мерсер.

– Свяжешься с хозяином цветочного магазина?

– Охрана больницы уже связалась. Он нанимал для доставки цветов бездомных из соседнего приюта.

– Ну хоть что-то, – сказала я, глядя на часы. – Почти полпятого. После работы не хотите собраться у меня? Пройдемся по личному делу Катрины, подумаем, как ко всему этому приступить. А для расследования происшествия в больнице я попрошу Сару подключить кого-нибудь из нашего отдела.

Затем мы с Майком на его служебной машине направились к кольцевой дороге и с включенным сигналом стали пробираться на юг к Вест-сайдской магистрали. Я достала мобильный телефон и позвонила Райану Блэкмеру.

– Наш кибермонстр не объявлялся?

– Пока тихо. Гарри начинает работу обычно с четырех до двенадцати. Раньше суетиться нечего, ведь крошка Британи приходит домой после школы не раньше трех.

– Ага, ясно. Кстати, а не назначить ли завтрашнее свидание у Музея естествознания? Какой школьнице не нравится это место? Скелеты динозавров, выставки бабочек, планетарий. Встретиться они могут, например, у памятника Тедди Рузвельту. Ребятам из группы сопровождения будет легко затеряться в толпе. И я уверена, что в пределах одного-двух кварталов в том районе без труда можно найти тихую гостиницу, хотя бы между Амстердам-стрит и авеню Колумба.

– Неплохо, – одобрил Майк. – Пожалуй, подкину ребятам эту идею.

В городе существовало несколько мест, облюбованных педофилами. Зимой это были рождественская елка и каток у Рокфеллер-центра, куда словно магнитом тянуло мужчин, желавших полапать малолеток, в то время как те, разинув рты, смотрели на разукрашенную шарами и гирляндами огромную вечнозеленую красавицу или толпились стайками на льду. Летом ватаги девочек и мальчиков собирались у плавательных бассейнов, где с визгом и криками брызгались, ныряли, плавали и топили друг друга.

Но независимо от времени года всегда много детей было в городских музеях и зоопарках. Каждый день из автобусов высаживались ватаги школьников, приехавших на экскурсию, которые становились предметом охоты вожделеющих взрослых. Педофилы обычно подстерегали жертв или в туалетах, или возле сувенирных киосков.

– Можешь переключить меня на Сару? – попросила я.

Райан соединил меня с моей напарницей.

– Ну и как, насколько все плохо? – поинтересовалась я.

– У меня не так уж все плохо, – ответила она. – А как твои дела?

– Пока собираю информацию. Что нового?

– Просто дикий случай в одной из больниц.

– Да, я вкратце знаю от Мерсера. Он как раз сейчас отправился туда. Я пообещала, что ты выделишь ему кого-то в помощь, но вижу, ты опередила меня.

– Я проверила имя курьера и номер карточки социального страхования, которые он указал в цветочном магазине. Все липа. Так что пока неизвестно, кто этот парень. Вроде приписан к тому приюту, но он появился там совсем недавно и вряд ли вернется туда к вечеру. И еще я хочу, чтобы ты была в курсе, – продолжила Сара. – Ко мне обратилась женщина, ей тридцать девять лет. Она сообщила, что два года состояла в садомазохистской связи с каким-то типом. И сейчас я выписываю ордер на обыск в его квартире.

– Хочешь найти вещественные доказательства?

– Ну да, кнуты, цепи, дыбу, наручники. И видеопленки.

– С чем?

– С записями побоев. Не думаю, что это потянет на состав преступления на сексуальной почве, ведь она все это делала добровольно, но обвинение в физическом насилии выдвинуть можно. – Городской суд Нью-Йорка выдал четкое определение: добровольное согласие на причинение телесного вреда недействительно и не является оправданием. – Вся спина и ягодицы этой женщины в шрамах и синяках. На нее страшно смотреть.

– Моя помощь в этом деле нужна?

– У тебя завтра утром найдется немного времени, чтобы просмотреть те пленки, которые лейтенант Вест принесет в случае успешно проведенного обыска?

– Хорошо, с этого и начну день, – пообещала я.

– Без твоей санкции я не хотела выписывать ордер на арест, – продолжала Сара. – Когда мы в последний раз столкнулись с подобным, тебе пришлось несладко. А сейчас все усугубляется тем, что сам извращенец из адвокатской братии. Выпускник Бруклинского юридического факультета Нью-Йоркского университета, спец по налогообложению.

Совсем недавно мы выдвинули обвинение против одного высокопоставленного садомазохиста. Свою жертву он избивал деревянной дубинкой, прижигал ей кожу горячим воском, и при всем том какой-то бульварный журналист, бывший к тому же изрядно пьян, вознамерился критиковать наше отделение и ту студентку, над которой обвиняемый издевался всю ночь.

– Тогда до утра, – попрощалась я.

В западной части Центрального парка в конце дня было просто невозможно припарковать машину. Весь громадный комплекс старого музея, состоящий из двадцати трех соединенных между собой зданий, опоясывала длинная вереница автобусов, приехавших забрать школьников и студентов. Поэтому Майку пришлось повернуть на 77-ю улицу и остановиться прямо перед величественным фасадом, прикрепив к стеклоочистителю разрешение на парковку.

Понимая, что время поджимает, мы быстрым шагом направились к необъятной арке, которую украшала величественная надпись «АМЕРИКАНСКИЙ МУЗЕЙ ЕСТЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ».

Это место было едва ли не первым, куда жители Нью-Йорка вели своих детей. Предметы быта индейцев, диорамы с млекопитающими, скелеты ископаемых, коллекции редких насекомых и моллюсков, метеориты, минералы и ценные гербарии. Любой ребенок наверняка заявил бы, что это его любимое заведение в городе.

Когда я пыталась проскочить мимо охранника, он преградил мне путь.

– Без четверти шесть мы закрываемся, – предупредил он. – Так что у вас, молодая леди, в распоряжении всего полчаса.

Майк подошел к справочному бюро и спросил, где ближайший гардероб.

– А вы сотрудник музея?

– Я полицейский, – сказал он, блеснув своим значком, чем весьма смутил пожилого служащего.

– Это… э-э… идите к противоположной стороне вестибюля, к тому синему указателю.

Музей занимал огромное помещение. И все равно нам приходилось зигзагами пробираться сквозь толпу школьников и взрослых, мимо шестифутового каноэ, в котором неутомимые полуголые индейцы из Британской Колумбии плыли по одному и тому же маршруту, что и во времена моего детства.

У гардероба выстроилась длинная очередь из детворы, которой не терпелось получить назад рюкзаки и достать наконец коробки с обедами. У Майка тоже не хватило терпения стоять в очереди. Поэтому он в очередной раз взмахнул своим полицейским жетоном перед гардеробщиком.

– Будьте добры, покажите корешки ваших квитанций.

– Простите, что? – удивился тот.

– Корешки ваших квитанций. Я хочу на них взглянуть.

Служащий гардероба показал большой рулон квитанций.

– Эти, что ли?

Майк взялся за край рулона и оторвал один корешок. Затем приложил его к тому, что нашел Кестенбаум в кармане брюк Катрины и который Майк прихватил в качестве улики. Совершенно одинаковые.

– Где вы храните утерянные и забытые вещи? – поинтересовался Майк.

– Вы сегодня что-то потеряли, сэр?

– Нет. Просто моя девушка несколько рассеянна. Она еще прошлой зимой оставила в музее лыжи и теперь хочет их забрать, чтобы подготовиться к новому сезону. – Майк решил немного поупражняться в остроумии, но гардеробщик этого не оценил.

– В таком случае спросите у охраны, – посоветовал он. – Следуйте по указателям, пройдите мимо кинотеатра IMAX к фасаду здания. Это будет прямо перед залом, посвященным истории Земли.

Майк помчался в указанном направлении с такой прытью, что мне пришлось его догонять. Зал индейцев Северо-Западного побережья казался нескончаемым, героями его экспозиций были мужчины в набедренных повязках и женщины в одежде из шкур. Мужчины изображали охотников и воинов, а женщины мирно занимались домашними делами и готовили еду на кострах.

– Знаешь, какое главное различие между этим музеем и Метрополитен?

– В освещении. Это первое, что приходит на ум.

Прежде я никогда не замечала, как сумрачно в этих громадных коридорах. В выставочных залах не было даже естественного освещения, не говоря уже о той прозрачной открытости, что царила в художественном музее. Стенды, конечно, подсвечивались, но в целом все пространство было погружено в прохладный полумрак.

Мы с Майком свернули за угол и очутились в центральной галерее, куда поселили млекопитающих Северной Америки. Снова эта пугающая темнота, из которой, подсвеченные неяркими светильниками, на нас смотрели круторогие олени карибу и сбившиеся в стадо бизоны.

Миновав площадку с лифтами, мы очутились у другого справочного бюро, где нам указали на комнату управления службы охраны. Майк открыл дверь и пропустил меня вперед.

Как и в большинстве учреждений города, будь оно бюджетное или коммерческое, в службе охраны работали уволившиеся в запас офицеры нью-йоркской полиции. На пенсию они выходили, как правило, рано, в полном расцвете сил и поэтому могли без труда подыскать себе достойную работу с хорошей зарплатой и льготами.

За столом сидел «квадратный значок», типичный бывший коп, которому Майк и представился.

– Кто здесь главный?

– Он перед вами.

– Тогда к делу. – Сине-золотой значок детектива в очередной раз возымел магическое действие. – Это к вам попадают утерянные и забытые посетителями вещи?

– Да, к нам.

– Вот квитанция на вещи, что были здесь оставлены несколько месяцев назад.

– Конкретнее сколько?

– Возможно, месяцев пять или шесть.

– Ну тогда, пять. Если шесть, значит, то было еще в прошлом году.

Майк передал ему целлофановый пакетик с корешком квитанции. Охранник взглянул на него, потянулся к телефону, набрал чей-то номер и попросил человека на том конце провода посмотреть вещи, сданные минувшей зимой под номером 248.

– Мне сразу доложат, нашли что-нибудь или нет, детектив, – сообщил он.

– А я могу узнать точную дату, когда вещи были сданы? – поинтересовался Майк.

Охранник ответил не сразу.

– Скорее всего, нет. Точную дату вряд ли скажут. В каждом рулоне десять тысяч квитанций, которые расходятся где-то за неделю. Так что дату можно установить лишь в этих пределах.

– Для персонала отдельный гардероб? – уточнила я.

– Этого музея? Да.

– А для сотрудников других городских музеев, к примеру, Метрополитен или Клойстерс?

Во взгляде, которым охранник смерил Майка, светилось осознание собственной значимости.

– После одиннадцатого сентября никто не прошел в музей без тщательного досмотра на входе. С прошлой осени мы перешли на особый режим охраны, как и любое другое публичное учреждение, где бывает много посетителей. Для нас не имеет значения, где человек работает или какой у него пропуск. Мы всех проверяем. Так что забот у нас не меньше, чем у ваших парней.

Нам пришлось ждать минут десять, и Майк воспользовался служебным телефоном, чтобы позвонить в офис. Я же связалась с Лаурой и узнала, какие сообщения поступили за день.

Как только я повесила трубку, в комнату службы охраны вошла молоденькая сотрудница музея.

– Вы это искали? – спросила она.

И выложила темно-синюю куртку в стиле «милитари» с шерстяным шарфом, заправленным под воротник. Казалось, она была сшита специально для Катрины Грутен.

16

– Как позвонить директору музея?

Охранник выдвинул верхний ящик стола и принялся перекладывать бумаги, пока не нашел список телефонов дирекции. Было видно, что он не часто имел дело с музейным руководством.

Майк набрал нужный номер.

– Я бы хотел поговорить с… – Он пробежал взглядом по списку имен, напечатанных на первой странице. – Директором Распен.

– Извините, что мы вас задерживаем, – обратилась я к охраннику, который уже собрался закрывать свою лавочку и идти домой.

– Вот как? Надолго? – Судя по всему, Майку не понравилось то, что он услышал. – Ну а заместитель? Хорошо, с ним можно связаться? – Еще один неутешительный ответ. – Завтра в одиннадцать? Ладно, передайте ему, что, как только он появится, пусть свяжется со мной. Майкл Чепмен, полиция Нью-Йорка. – Выслушав собеседника, мой коллега еще больше помрачнел. – Надеюсь, если вы упомянете, что я из отдела убийств, у него найдется для меня свободная минутка или даже две.

Затем он повернулся ко мне.

– В данный момент директор Распен любуется черепахами на Галапагосах. Уехала на неделю вместе с несколькими спонсорами. Наверное, эти несчастные вскоре составят компанию тому бедняге-киту, что висит под потолком еще со времен моего детства.

– Не поняла, кто будет висеть – спонсоры или черепахи? – не удержалась я.

– Ну спонсорам-то не надо превращаться в экспонаты, чтобы обеспечить себе бессмертие. Им стоит лишь прибить табличку со своим именем к какому-нибудь зданию, или залу, или подаренному шедевру. Это бедных черепах притесняют все, кому не лень.

– А завтра мы с кем встречаемся? – поинтересовалась я.

Майк сверился с листком, на котором черкнул имя.

– С Элайджей Мамдубой. Это вице-президент, глава кураторов. График у него очень плотный, но он выкроит для нас время. Видно, тот еще бюрократ.

Назад мы шли по пустым коридорам в сопровождении другого охранника. Майк завел машину и двинулся через Центральный парк на восток в сторону 81-й улицы.

– Высади меня у «Грэйс Маркетплэйс».[57]57
  Итальянский ресторан «Грэйс Маркетплэйс», расположенный в Верхнем Ист-Сайде, где можно купить еду навынос.


[Закрыть] Прихвачу каких-нибудь закусок и буду ждать тебя в вестибюле своего дома.

Я вышла у магазина на углу 71-й улицы и купила сыров и паштетов, чтобы было чем перекусить перед обедом. У подъезда меня уже поджидали Майк с Мерсером. Мерсер подхватил из моих рук пакеты с покупками, я вызвала лифт, и мы стали подниматься на двадцатый этаж.

– Как Вики? – поинтересовалась я.

– Устает, капризничает, нервничает. Сегодня была у врача, и ей сказали, что до родов осталось две недели. Но поскольку это первый ребенок, может случиться задержка на пару дней.

– Не понимаю, как в такое время ты можешь думать о чем-то еще? Ведь у вас скоро будет маленький человечек…

– Ага, – поддакнул Майк, прислоняясь к стене лифта. – Наш первый малыш.

Мерсер просиял.

– Конечно, до поры до времени, – продолжал Майк. – Это только начало. Хотя я с трудом представляю, чтобы Блондиночка интересовалась подобными вопросами. Помнится, как однажды не то в четырнадцать, не то в пятнадцать лет я пришел в Музей естествознания и увидел там жуков, которые назывались «крылья ангела». Так все эти чертовы твари были самками. Они могли обходиться без самцов! Завтра наведаюсь туда, вдруг эти жуки еще там. Куп, наверно, думает вдохновиться их примером.

– Полагаю, Джейк держит эту ситуацию под контролем, – попытался вступиться за меня Мерсер.

Я вытащила из сумочки ключи и открыла двери. Майк продолжал болтовню.

– Ага, как же! Сегодня этот парень в Вашингтоне, завтра уже в Иерусалиме, или Гонконге, или даже в Москве. Как можно всюду поспеть, находясь так далеко? Но меня во всем этом удручает то, что мисс Купер и меня надумала лишить любви и ласки.

– В стране зреет женский заговор, – подмигнула я Мерсеру с улыбкой. – Дело в том, что Нина Баум так удачно подгадала свою командировку вместе с боссом ко Дню поминовения, что в выходные мы с ней отправляемся на Мартас-Виньярд. И с нами за компанию едет Вэл, – пояснила я, имея в виду подругу Майка. – Вкусная еда, вино, массаж, прогулки по пляжу, девичьи ночные посиделки. И никакого тестостерона. – Я зажгла свет в прихожей и направилась на кухню. – Сейчас принесу лед.

– Тебе, похоже, наплевать, что люди интересуются, в связи с чем ты стала заниматься сексуальными преступлениями? Послушала бы всю ту чепуху, с которой они ко мне пристают. «Она копается в этом потому, что ненавидит мужчин?», «Интересно, а думает она о работе, когда спит со своим парнем?» или «Как ты считаешь, истории, которые она слышит целыми днями, ее заводят?»

– Даже представить не могу, какими умными ответами ты их всех отшиваешь, – сказала я, возвращаясь из кухни в гостиную с ведерком льда.

– Ну я стал было втирать им, что мы с тобой сожительствуем, – ухмыльнулся Майк, – на что все так реагировали, словно это у меня проблемы, и я быстро заткнулся.

Пока Мерсер разливал напитки, я ушла в спальню переодеться. Вернувшись, услышала, как под бормотание телевизора он рассказывал Майку, что еще удалось узнать в больнице по недавнему происшествию. Дело представлялось достаточно простым. И хотя о показаниях жертвы не могло быть и речи, но свидетельницей нападения была санитарка. Осталось найти злоумышленника и разъяснить суду, как лежащая в полном беспамятстве пациентка девяносто одного года от роду могла стать объектом чьих-то сексуальных домогательств или даже насилия.

Набрав номер мобильного Хэла Шермана, я подождала, пока трубку снял сотрудник бригады экспертов-криминалистов.

– Я позвонила в неудачное время?

– Для кого неудачное? – уточнил Хэл. – Для меня или убитого парня?

– Ты сейчас где?

– Не в округе Чепмена, если тебя это интересует, Алекс. В Южном Манхэттене. Какой-то идиот из пригорода снял уличную проститутку и устроился с нею прямо в новеньком «Бимере» жены, позволив себе слегка расслабиться перед долгими выходными. Но этот его аргумент показался супруге убийственно глупым. В итоге пять колотых ранений в области грудной клетки.

– А кто это причитает?

– Вдовушка. Но ты не думай, она не оплакивает мужа. Воет привидением из-за того, что на экспертизу забирают ее машину. «Но ведь она моя, – талдычит. – На мое имя зарегистрирована». Не соображает, что машина, собственно, и есть место убийства. Но я уже закругляюсь. Ты что-то хотела?

– Майк, кстати, у меня. Просто хотела узнать, удалось ли тебе увеличить снимки, которые ты сделал в трейлере в среду утром?

– Завтра положу их тебе на стол, – обнадежил Хэл. – Получились хорошие, четкие снимки.

– Ты не заметил на саркофаге каких-нибудь рисунков? – поинтересовалась я.

– Типа иероглифов?

– Точно.

– Да он весь ими покрыт.

– Не припомнишь, что на них изображено? В порту меня не подпустили близко к саркофагу.

– Шутишь, что ли? Я ведь просто щелкаю фотографии. Зарисовывать пятна крови или дырки от пуль – это не по моей части.

– Может быть, ты заметил, там были только иероглифы или еще и рисунки?

– Тьма-тьмущая маленьких человечков, – без раздумий отозвался Хэл.

– А животных не было?

– Больше, чем в «Короле-льве». Всякие мартышки, кошек столько, что у меня чуть приступ аллергии не случился, потом барашки и овечки, уточки и соколы, и…

– Великолепно, – прервала я его. – Спасибо тебе за эту информацию. Я твоя должница.

– Ага, запишу на счет Чепмена. Я мог бы стать очень богатым, если бы вы, жулики, со мной за все расплачивались.

Как только я повесила трубку, Майк тут же прибавил громкость телевизора.

– Хэл говорит, что на саркофаге с телом Катрины было много изображений животных.

– Я б тебе это и сам сказал, – пожал плечами Майк. – Я ж стоял прямо над ним с фонарем. Тс-с.

Алекс Требек только что объявил, что сегодня вопрос «Последнего шанса» разыгрывается в категории «Известные хиты».

– Все играют? – оживился Майк. – По двадцатке?

– Жаль, что ты об этом мне не сказал, – проворчала я. – Значит, саркофаг вполне мог предназначаться для выставки. А Катрина могла изучать его или в Клойстерс, или прямо в Музее естествознания.

– Ну что ж, понятно. «Согласно данным ASCAP[58]58
  Американское общество по охране авторских прав композиторов, писателей и издателей.


[Закрыть] эта песня чаще всего звучала в эфире американских радиостанций». – Майк пытался подражать интонации Требека. – Твоя версия, Куп? И ваш вариант, мистер Мотаун?[59]59
  «Motown» – название известной американской звукозаписывающей компании и музыкальный стиль, в котором себя проявили негритянские исполнители.


[Закрыть]

– Думаю, это из ранних «Сьюпримз», – предположил Мерсер. – «Остановись во имя любви».

– Постойте, мы же не иголку в стоге сена ищем, а двухтонный саркофаг. Что ж делать? – У меня с трудом укладывалось в голове, что проследить перемещения тяжеленного древнего гроба будет столь трудным делом. – Это, наверное, что-нибудь из Синатры. «Странники в ночи».

– Я в тебе не ошибся, Куп. Знаешь, многие узрят в твоем ответе личные ассоциации. Странники в ночи, встречи-одноночки. Озабочена сексуальными проблемами? Что ж до меня… тут я заодно с Элвисом. «Люби меня нежно». Итак-итак… Чем же известна?.. Ну точно.

– Мне жаль, леди, – произнес Требек таким тоном, словно огорчился, услышав и от участниц передачи три неправильных ответа. – На этом наш конкурс завершается. Правильный ответ звучит так: «Чем известна песня дуэта „Райчес бразерс“ „Ты потеряла эту любовь“?»[60]60
  Сингл Барри Мэнна, Цинтии Узил и Фила Снектора «You've Lost That Lovin' Feelin'» в исполнении белого блюзового дуэта «Свои парни» (Righteous Brothers) вышел в лидеры американского и английского хит-парадов по категории «поп-произведение». По приблизительным подсчетам, с момента выхода в эфир и по сегодня этот хит радиостанции и телеканалы прокрутили более 8 миллионов раз.


[Закрыть]

Майк выключил телевизор, а Мерсер запел:

– «А теперь оно ушло, ушло, ушло…» Не могу поверить, что этот слащавый белый соул-дуэт забил весь радиоэфир.

– Все это чьи-то козни. Я так понимаю, что никакого обеда не будет, – вздохнул Майк. – Двое голодных мужчин долго ждать не могут, мне же надо еще сводить Вэл в кино, а наша Блондиночка все об убийстве думает. Распоряжения будут? До нашей встречи утром в твоем кабинете что мне сделать?

– Чтобы ты поменьше скучал, проверь на выходных историю Беллинджера. Поговори с его женой, уточни, когда именно они выехали из города в декабре, осторожно прощупай, что она знает об отношениях между ее мужем и его протеже.

– Я еще постараюсь найти все, что можно, с подписью Катрины, – добавил Майк. – Предположение Беллинджера, будто ее заявление об увольнении подписал кто-то другой, кажется мне любопытным.

Вообще-то Майку не надо было объяснять, что делать при расследовании сложного дела, просто таким образом нам было легче распределять между собой обязанности.

– Затем я возьмусь, – продолжал Майк, – за музейные документы и попробую по ним установить, чем Катрина занималась с июня по декабрь и чем вызван этот ее интерес к саркофагам.

– Я же перепишу все ее контакты по электронной почте и возьму их с собой на Виньярд, – сказала я. – Интересно, что она писала друзьям о своем здоровье и работе и чем объясняла решение выехать в Южную Африку.

Тут зазвонил телефон, и на втором гудке я сняла трубку.

– Привет, Джо. Есть что-нибудь? – Это был следователь окружной прокуратуры, который должен был выписать ордер на прослушивание моего рабочего телефона с тем, чтобы определить, откуда звонила моя давняя преследовательница Ширли Данциг. Майк и Мерсер между тем обсуждали планы на выходные, и я повернулась к ним спиной, надеясь, что они не услышат о моей вновь проявившейся проблеме.

Джо мне объяснил, что из-за предстоящего праздника и того обстоятельства, что звонки с угрозами поступили на магистральную линию – на центральный телефонный узел окружной прокуратуры, обрабатывавший тысячи персональных номеров, – компания не может быстро обработать данные и результат появится лишь к началу следующей недели.

– Ничего страшного. Завтра я отсюда вырвусь. Еду с друзьями за город.

– Значит, ты будешь не одна? – переспросил Джо. – Тебя точно не будет в городе?

– Мой номер на Виньярде ты знаешь. Звони, если будут новости.

Я повесила трубку и только проводила коллег до двери, как ее открыл своим ключом Джейк. Он вручил мне пакеты с продуктами, которые купил к обеду, и поздоровался с Майком и Мерсером.

– Куда же вы? Я принес столько всего. Хочу приготовить феттуччине[61]61
  Широкая лапша.


[Закрыть] для переутомленного работой прокурора. Не желаете присоединиться?

– Нам уже пора, – отказался Майк. – А ты и в выходные куда-то едешь?

– Да, причем дорога предстоит дальняя. В субботу вылетаю с делегацией министра обороны в Австралию и Юго-Восточную Азию, – сообщил Джейк. – На девять дней.

– Ну ладно, мы с Мерсером присмотрим за принцессой. Веди себя с ней хорошо. Может, она тебе еще об одном трупе расскажет, который мы нашли сегодня в Метрополитен, тот вообще был в кольчуге. Что-то это заведение превращается в криминогенный центр города.

Когда дверь за Майком захлопнулась, Джейк сразу повернулся ко мне.

– Он что?..

Обняв Джейка за шею, я поцеловала его в кончик носа, в очередной раз подивившись его легковерности.

– Майк же дразнит тебя. Больше никаких трупов не было. Но и никаких сдвигов в деле Катрины.

– Мне кажется, он всерьез считает, что я устроил утечку информации. Как по-твоему, я могу вернуть хоть крупицу прежнего доверия?

– Ты же помог нам уладить эту проблему? Для начала уже неплохо, – сказала я, подойдя к бару и выбирая вино к ужину.

– Сегодня после полудня на мой автоответчик поступил звонок. Я в то время, скорей всего, записывал ролик для вечерних новостей. Помнишь даму, что приставала ко мне во вторник, пока ты разговаривала с Ниной? – спросил Джейк.

– Ты о той милой старушке с затейливой прической?

– Да, это Рут Герст, одна из спонсоров музея. Спрашивала, есть ли у меня связи в нью-йоркской полиции. Она хочет что-то сообщить о Пьере Тибодо.