Текст книги "Дом Монтеану. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Lina Mur

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– Не говори так, – подаёт голос Томáс.

– Хочу и буду говорить. Ты меня не заткнёшь.

– Я и не собирался, но твои слова и оскорбления причиняют мне боль.

– Мне плевать. И я рада, что тебе больно. Рада, понял? – фыркнув, бросаю на него яростный взгляд.

– С любимыми так не поступают.

– А кто сказал, что я люблю тебя? Ты сам себе это придумал? Нет, Томáс, я не люблю тебя. Ты просто был моим любовником, а их у меня была куча. Миллион мужчин, если не больше. Ещё больше. И я легко забывала о них.

– Теперь ты меня злишь. Мне неприятно это слышать.

– Бедненький, пожалела бы, да лень. Ты заслужил.

– Ты не можешь говорить гадости, когда чувствуешь себя бессильной перед обстоятельствами. Это неправильно, Флорина.

– А что правильно? Давай, пастор, расскажи мне, что правильно в этом мире? Вряд ли ты сможешь. Здесь всё неправильно. Я тоже поступила неправильно, раз побеспокоилась о тебе, а тебе плевать на себя. Окей, мне тоже плевать на тебя.

– Я неуязвим, повторяю тебе ещё раз. Что мне сделать, чтобы ты поняла это? Я уже и так прострелил себе мозг и выжил.

– Думаешь, ты неуязвим? – останавливаясь, спрашиваю его.

– Думаю, – кивает он.

– Я долго размышляла, почему же враги просто не бросили убитых в церкви, а устроили из них пиршество. Они разрубили их на мелкие кусочки и поедали их. Обгладывали их кости. И до меня дошло, что, вероятно, они опасались того, что моя семья выживет. Они соберут себя, как делаешь это ты. Ведь мой отец – первый вампир в нашем клане. Мама вторая. Они могли обладать такой же силой, как и ты. Поэтому их и сожрали, чтобы они наверняка не выжили. Мало того, когда мы питаемся вампирской кровью, то перенимаем их силы и увеличиваем свою. Ну что, ты до сих пор думаешь, что ты неуязвим? А если я скажу тебе, что враги могут и тебя порубить на кусочки, сожрать и оставить только кости? До сих пор уверен в своих силах? – спрашиваю, вопросительно выгибая бровь.

По лицу Томáса пробегает тень сомнения. Наконец-то, до него дошло.

– Никто не знает численность врагов. Ты не сможешь противостоять тысяче вампиров, Томáс. Никто из нас не сможет. Если начнут стрелять и одновременно нападать, кусать тебя и пить понемногу твою кровь, то ты быстро станешь слабым. Ты не сможешь сопротивляться, и они поработят тебя. Сначала они будут пить твою кровь, чтобы перенять хотя бы немного твоей силы. Конечно, это недолговечный процесс, но они будут держать тебя до тех пор, пока не запасутся твоей кровью. Потом они убьют тебя, и всё. Твоей жизни конец, – более уверенно добавляю я. – Есть над чем задуматься, не так ли?

Я продолжаю свой путь, через некоторое время Томáс догоняет меня.

– Хорошо, ты права, я не настолько уж неуязвим, – замечает он.

– Спасибо.

– Но ты не взяла во внимание то, что я не дурак. Если я проберусь в замок, то точно не через толпу вампиров, а найду лазейку.

– Лазейку? Много знаешь лазеек в замке? Хотя бы одну назови, – предлагаю я.

– Окна.

– Конечно, враги же такие тупые, чтобы не поставить охрану на окна. И я ещё разочарую тебя, на всех окнах стоят решётки, именно для защиты замка. Везде они есть, даже на дверях. Можно опустить решётку, чтобы заблокировать кого-то в комнате и таким образом защитить. Ещё варианты?

– Ладно, туннели. Должны быть туннели, – хмурится Томáс.

– И ты знаешь их расположение? Мой отец не был идиотом, Томáс, даже если и есть туннели, то он их спрятал, и войти в них может лишь посвящённый в тайну проникновения в замок. Друг, близкий друг.

– Но ты знаешь о туннелях, разве не так? – прищуриваясь, спрашивает он.

– Нет, я не знаю.

Томáс хватает меня за руку и останавливает.

– Ты мне не доверяешь? Ты боишься, что я, как Гела, предам тебя?

– Нет, я тебе не доверяю. Я даже себе больше не доверяю. И дело не в Геле, Томáс. Я знаю про туннели, но не покажу их тебе, потому что не вижу смысла. Ты отвергаешь мою помощь и защиту тебя, но требуешь, чтобы я полагалась на тебя. Я так не умею. Для меня партнёры равноправны. И если один защищает другого, то и другой тоже. Так в моём мире работает партнёрство. Мой отец никогда не умалял силу моей мамы. Они всегда дрались на равных. Даже если моя мама порой не всегда легко управлялась с врагами, мой отец влезал, лишь когда ситуация становилась критичной. Так же и мама. Они помогали друг другу, а не ставили палки в колёса.

– Я не твой отец, Флорина.

– Увы, но я и не прошу тебя быть им. Я лишь прошу принять во внимание тот опыт, который у меня есть, а не проверять гипотезу на своей шкуре. Примеры для того и созданы, чтобы учиться обходить ловушки, а не попадать в них.

– Что ты хочешь? – Томáс тяжело вздыхает, глядя мимо меня.

– Ты знаешь, чего я хочу. Я смогу спрятать тебя в замке, Томáс. И пока ты будешь рядом, я буду спокойна. Я не в силах побороть это чувство ответственности за тебя. Я не смогу спокойно тонуть в этой лжи, в которую втянула себя, думая и о твоей безопасности. Это разрывает меня, а разорваться я не могу. Я обещаю, что никто о тебе не узнает… ну, может быть, только Стан.

Томáс рычит и дёргает меня на себя. Я падаю ему на грудь и обхватываю пальцами его твёрдые плечи.

– Ты сказала ему? Ты предала меня, – шипит он. – Ты обещала.

– Он сам догадался, потому что заметил мою взволнованность после того, как я узнала про Сава и его семью. Это он послал меня сюда за тобой. Он поможет тебе, Томáс, как и я. Стан никогда не предаст меня. Никогда, даже если его будут пытать.

– Ты ему доверяешь, – в голосе Томáса слышится боль.

– Да, это так, – подтверждаю я.

– А мне нет. Мне ты не доверяешь, как ему.

– Ты прав. Я не буду лгать тебе, что сошла с ума и с лёгкостью открою тебе все свои раны, свою душу и соглашусь на твои планы. Чтобы завоевать доверие нужны годы, Томáс, а у нас не было для этого времени. Я даю тебе всё, что могу. Прости, если это обижает и ранит тебя, но Стан всегда был рядом со мной. Мы вместе с ним многое прошли, и он моя семья.

– А кто же я для тебя? Просто развлечение? Ты не можешь чувствовать то, что чувствую я.

– Не могу, но не просто развлечение, Томáс. Может быть, у нас что-нибудь и получится, а возможно, я умру раньше. Я не знаю. Я научилась не строить планов, потому что всегда что-то идёт не так. Но пока ты здесь, ты для меня в приоритете, как и Стан. Тебе придётся принять этот факт.

– Зов крови? Он слабее, чем твоя привязанность к этому ублюдку? – ревностно рычит Томáс.

– Слабее, потому что я не вампир. Была бы им, всё было бы иначе. Но я не приверженец строить предположений. Я предпочитаю факты. И факт состоит в том, что я не испытываю того же, что и ты. Я бы хотела, но не могу чисто физически. Не отрицаю, ты мне нравишься, и я привязалась к тебе. Но любовь ли это? Не знаю. Не могу сказать точно. Всё, что я могу сказать это то, что хочу позаботиться о тебе, потому что ты Томáс, пастор, который бескорыстно помогал мне, и в ком я нашла утешение. Я не буду гадать, Томáс, но могу предложить лишь то, что у нас есть. Ты можешь принять это или отвергнуть. Это твоё право, заставлять тебя я не буду.

Томáс отпускает меня и отходит на два шага назад. Я его явно расстроила, но и врать ему не собиралась. Я, может быть, и испытываю к нему чувства, но это, наверное, не то, что называется любовью. Сексуальный голод это уж точно не любовь.

– Ты клянёшься, что обо мне никто не узнает, пока я не буду нужен только тебе? Исключительно тебе, Флорина. Не Стану или кому-то ещё, а тебе?

– Да, – киваю я. – В моей спальне есть проход, и если будет нужно, я тебя там спрячу. О них знают немногие, точнее, только я. Отец вряд ли показал бы их кому-то другому, да и мне он показал лишь один, который расположен в архиве, на случай, если на нас нападут. А в своей комнате я обнаружила его сама. Их много, но найти их довольно сложно, надо просто знать, что искать. И если кто-то войдёт ко мне, то я спрячу тебя там. Они не почувствуют твой запах. Но даже если и почувствуют, то я скажу, что это мой. Никто не будет спорить со мной, они считают меня королевой. А спорить с королевой себе хуже. Они уже достаточно напуганы. Я немного порычала на них сегодня. Так что я уверена, что ты будешь в безопасности. Мне невыгодно тебя выдавать, Томáс. Я не желаю тебе смерти. Я никому не желаю смерти и считаю, что вся эта война и нападения безумно жестоки и не имеют смысла. Я предпочитаю переговоры. Прошу тебя, согласись.

– У меня нет выбора, не так ли? Я поклялся защищать тебя, а для меня мои обещания не пустой звук. Но я обещаю тебе, – Томáс подскакивает ко мне и грубо обхватывает мой подбородок.

А он изменился и стал другим, более ожесточённым. И я думаю, что так проявляется его сущность. То, чего он боялся и прятал. Он ведь сын своего отца, и наша жестокость тоже заложена в генах. Жестокость к своему виду, если кто-то посягает на то, что принадлежит вампиру.

– Я обещаю тебе, что если замечу хотя бы какой-то намёк со стороны Стана на обладание тобой, одно неправильное прикосновение или неверный взгляд, некрасивое слово или порочную мысль, то убью его. Я. Его. Убью, – чётко говорит Томáс.

И я верю, что он это сделает. Мне придётся идти на риск для того, чтобы как-то спасти обоих, защитить их и попытаться объяснить им, что мы находимся в очень сложной ситуации.

– Ты поняла меня? Ты принимаешь моё условие, Флорина Русó Монтеану?

Так, теперь он решил взять с меня чёртову клятву верности. Потрясающе. Но выбора нет.

– Я принимаю твоё условие, – выдавливаю из себя. – Но ты не гиперболизируешь проблему, ясно? Стан и я близки, но не в том смысле, которого ты опасаешься. Мы близки, как семья. И поверь, если ты дашь ему шанс и не будешь воспринимать его, как угрозу, но тебе тоже понравится.

– Это вряд ли. Но моё условие запомни и своё обещание тоже. Всегда помни о нём, Флорина. С этого момента я отказываюсь от своего чина. Я больше не пастор и не служу Создателю, но следую его правилам. Я ясно выразился?

– Предельно.

– Хорошо, – Томáс отпускает мой подбородок и обхватывает мою талию. – А сейчас я доставлю нас к замку, иначе мы будем добираться до утра. И делаю это для твоего же блага, Флорина, потому что я сейчас крайне зол. Безумно зол.

– Окей, – киваю я.

Я не могу точно сказать, чем мне аукнется мой поступок. Но, по крайней мере, Томáс будет рядом. И не хочется признавать, но он нужен мне больше, чем я ему. Я не хочу умирать. Больше не хочу. У меня ещё есть дела здесь.

Глава 36

Довольно сложно снова доверять вампиру. У меня был печальный опыт, но я стараюсь наступить себе на горло и показать Томáсу вход в туннель, ведущий в замок. Я понимаю, что Томáс абсолютно не виноват в моём прошлом. За всё время нашего знакомства Томáс ни разу не нарушил моё доверие. Да, он уничтожил склеп и сравнял его с землёй, но я осознаю, что он делал это из лучших побуждений, чтобы помочь мне. Томáс находился рядом и даже согласился пойти на уступки ради меня. Он рядом со мной, хотя мог бы настоять на своём и улететь на Аляску. Пусть Томáс злится на меня и выглядит раздражённым, но он рядом. Он тоже боится доверять мне, ведь я могу его предать. Стоит мне сказать лишь слово, и его схватят. Его поместят в темницу и, вероятно, будут пытать. Я тоже являюсь угрозой для его жизни, как и он для моей. И это ужасно. Видишь, мой юный друг, у нас те же проблемы, что и у вас. А из-за нашего долголетия мы получаем больше негативного опыта, который и заставляет нас выбирать одиночество, бояться своего же вида и предательства. И я прекрасно понимаю, как вам сложно делать первый шаг, открывать свои раны, ведь если вас предадут снова, то раны загноятся, а это ещё хуже.

– Как ты находишь верный путь? Здесь невозможно понять, где вход, а где выход, и так много развилок. – шёпотом спрашивает Томáс.

– Я здесь играла, пока была маленькой. Это единственный уцелевший замок, который мы оставили на случай войны. Он напичкан оружием и вмещает в себя огромное количество вампиров, а также имеет вокруг себя ров с водой и кованые ворота. Порой мне было очень одиноко в замке, и я знала, как найти кнопку для потайной двери. Она есть в каждой комнате, поэтому здесь много развилок. Отсюда всего пять выходов, а комнат в замке намного больше. Помимо этого, папа специально выращивал здесь плесень, чтобы сбить нюх вампира. Многие туннели не приведут к замку, а выведут обратно. Это лабиринт, надо просто понять суть этого лабиринта, а вампиров сбивает вонь. Мы ведь сложно переносим запах плесени и могильной земли, которая пропитана трупным ядом, так что мне сейчас просто найти вход и выход, я не чувствую того, что ты.

– Вонь омерзительная, – кривится Томáс. – Вряд ли кто-то сможет долго блуждать здесь.

– Верно, – улыбаюсь я. – Просто иди за мной, и всё. Выходить отсюда проще, нужно просто найти аромат свежего воздуха и прислушаться к звукам природы. Надо сконцентрироваться и идти только на запах и звук. Многие вампиры начинают реагировать довольно агрессивно и пытаются использовать свою физическую силу, здесь же надо полагаться только на чувства.

Я продолжаю двигаться, замечая, что Томáс закрыл себе нос. Ему явно плохо, а я вот спокойно отношусь к вони. Конечно, раньше она была невыносимо противной, и я передвигалась быстро, потому что знала, как найти нужный туннель.

Когда мы добираемся до верной стены, я нажимаю на камень, и дверь отодвигается. Я выталкиваю Томáса в спальню и закрываю дверь.

– Добро пожаловать, – шепчу я.

– Это просто адская дорога, – хрипит он, слабо откашливаясь.

Открыв холодильник, я достаю упаковку с кровью и бросаю её Томáсу. Он ловко ловит её.

– Подкрепись, я пока схожу и узнаю свежие новости. Я быстро, и никуда не ходи. Если что, то за портьерами есть камень, третий справа, на уровне моих глаз, у тебя будет на уровне подбородка. Ты увидишь, что он немного отличается от других. Нажми на него и затем толкни дверь, она бесшумно закроется.

– Я понял, – серьёзно кивает Томáс.

Выхожу из комнаты и быстро направляюсь в сторону наблюдательного пункта. Сейчас все спят, кроме охраны, которая следит за порядком. У нас объявлено военное положение, а многие даже и не знали правил. Всё случается впервые.

– Привет, – я улыбаюсь Стану, сидящему в кресле, как и другим вампирам.

Они следят по камерам слежения за территорией.

– Привет. Займите мой пост ненадолго, – приказывает он.

Стан обнимает меня за талию и выводит из комнаты.

– Всё в порядке, – шепчу я.

– Здесь?

– Да. Но мне стоило это огромных усилий. Такой упрямый, – фыркаю я. – Есть какие-нибудь новости?

– Пока нет. Отец отыскал всех, кто откликнулся на предложение об убежище. Сейчас он в архиве, ищет их кровь, чтобы ты призвала их.

– И это может быть чертовски серьёзной проблемой, – бурчу я.

– Попробуй. Хотя бы попробуй, Русó, ладно?

– Ладно. Ты будешь здесь?

– Да, я остаюсь здесь на всю ночь, потом меня сменят на пару часов перед встречей трёх групп.

– Хорошо. Я тоже пошла спать.

– Русó.

– Да?

– Будь осторожна. Сейчас не время для игр. Ты понимаешь, о чём я говорю?

– Конечно, – хмыкаю я и направляюсь обратно.

Встретив только охрану, я залетаю в комнату и улыбаюсь Томáсу, сидящему в кресле. Замечаю, что он выпил кровь и сейчас довольно расслаблен, даже немного опьянён. Такое бывает, когда вампир долго не питается. А я не помню, когда в последний раз питался Томáс, не считая моей крови.

– Всё хорошо. До утра, по крайней мере. Если хочешь, можешь принять душ, – предлагаю я.

– Я только оттуда, – бурчит Томáс, поднимаясь из кресла.

Он подходит к окну, пока я за ним наблюдаю. Я гашу пару свечей, чтобы в комнате был мягкий, тёплый свет, и чувствую нервозность Томáса.

– О чём ты думаешь? – шёпотом спрашиваю его.

– Обо всём, – отвечает он, продолжая хмуро изучать окрестности через окно.

– А конкретно? Тебя до сих пор мучает факт твоего пребывания здесь? Я же сказала…

– Нет, я тебе верю, Флорина. Я не собирался тебе верить, но верю. Ты не такая, какой я тебя считал. И эти вампиры… они тоже другие, – Томáс запинается в своём признании.

– Хорошо. Разве это нехорошо, что ты изменил своё мнение?

– Не знаю. Я уже жил в довольно жестоком клане. Он был маленьким, но по жестокости, вероятно, превышал твой, и я рад тому, что они мертвы. Только я опасаюсь, что те, кто сбежали, находятся сейчас среди твоего клана, Флорина. Вот почему я не хочу, чтобы они увидели меня. Они узнают меня и тогда точно убьют.

– Томáс, – нахожу его руку и нежно сжимаю, – я понимаю твой страх, и предполагала такое, но ты в безопасности. Никто и никогда не узнает о тебе и твоей силе. Я клянусь тебе.

– Даже если это будет касаться жизни Стана? Если им будут манипулировать?

Охаю от его вопроса. Это жестоко. Он заставляет меня выбирать.

– Я пообещала и не нарушаю своих обещаний. Да, я буду молчать, даже если кто-то причинит вред Стану. Я спасу его другим способом, но не выдам тебя.

– Спасибо, мне нужно было это услышать, – мягко улыбается Томáс. – У меня ещё один вопрос?

– Какой?

– Что я должен сделать, чтобы ты вернула свой облик? В моих видениях ты вампир, Флорина, но я не могу даже предположить временной отрезок, когда это происходит. Пока я ехал в Венгрию, у меня было новое видение. Это был тёмный зал, словно пыльный, забытый, и ты сидела на троне. Я видел его. Он чёрный и покрыт старой кровью, словно впитал эту кровь в себя. И ты сидела там в чёрном платье. Ты не выглядела счастливой, а была напряжена и наблюдала за мной. Мы словно стали врагами, и это причиняло мне ужасную боль. Меня словно разрывало внутри, и я слышал свою сущность. Она меня пугает. Я как будто стал своим отцом. Жестоким, властным и смертельно опасным.

Мурашки от неприятного предчувствия пробегают по моему телу.

– Если это случится, и такое будет в нашем будущем, и, вероятно, я всё же займу своё место рядом с тобой, стану им, этим ублюдком, прошу тебя, убей меня. Я умоляю тебя, не дай мне никому навредить. Убей меня, сделай то, о чём ты говорила сегодня. Разруби на кусочки и съешь меня. Забери у меня всю силу и не допусти, чтобы я вернулся.

– Господи, Томáс, – я обнимаю его за шею, и он опускает голову, упираясь своим лбом в мой.

– Я не хотел сюда идти, потому что здесь мне некомфортно. Я как будто заперт в клетке, словно меня поймали, и мне придётся защищаться. Все мои рецепторы сейчас напряжены. Я становлюсь им, Флорина. Я чувствую это.

– Ты не твой отец, Томáс. Ты просто ощущаешь свою сущность, которую подавлял. А сущность такого не прощает. Она любит быть свободной. То же самое случилось и со мной. Я подавила её полностью, и теперь она не появляется. Но я уверена, что ты сам никогда не позволишь себе причинить вред невинным. Ты другой, Томáс. Ты вампир, но это не значит, что ты жестокий ублюдок. Вампиры должны жить в согласии со своей сущностью. Мы же давно перестали это делать. Поэтому молодые вампиры опасны, они слышат именно свою сущность и не контролируют её. Но если обрести гармонию, то будет проще. Дай своей сущности то, что она хочет. Дай ей это, потому что иначе она поглотит тебя, Томáс. Вероятно, ты видишь будущее таким мрачным, потому что увидел и понял, что становишься ближе к своей сущности, и тебе страшно. Ты снова пытаешься её заткнуть, а это имеет последствия, как тогда, когда увидел меня мёртвой в своих видениях. Но та дата прошла, значит, мы всё сделали правильно. У нас есть огромное преимущество, Томáс, это твои видения. Они предупреждают тебя – прими свою сущность, не отрицай её. Когда она поймёт, что ты готов жить с ней и дружить, то успокоится. Просто поверь мне. Поверь мне, Томáс.

Томáс издаёт рык и сразу же обращается. Его ногти впиваются мне в шею, и он облизывается.

– Тебе нравится больше моя тёмная сторона, Флорина? – хрипит он, скользя острым ногтем по моей щеке.

Я улыбаюсь ему. Мне совсем нестрашно. Меня не пугают его острые зубы и ногти, немного увеличившееся тело, сила или тёмные с алыми капиллярами глаза.

– Мне нравится в тебе всё. И плохое, и хорошее, и отчаянное, и нуждающееся, и ранимое, и презираемое тобой. Всё, потому что это ты. При отсутствии хотя бы одной характеристики это был бы уже совсем другой Томáс. А этот Томáс для меня идеален.

– И даже если моя тёмная сторона станет ужасающе жестокой?

– Даже если и так. Меня не напугать сложностями, Томáс. Я живу в них с рождения. Это мой мир. Теперь это и твой мир. Ты вернулся домой, Томáс. Ты дома.

Ожидаю, что сейчас он улыбнётся мне или рассмеётся, но из груди Томáса вырывается рокот. Боевой рокот. Мой отец так делал, когда предупреждал о смертельной опасности на поле боя или, вообще, когда мы были рядом, и на нас готовы были напасть.

Моё лицо вытягивается, когда Томáс сильнее хватает меня за шею и дёргает за ткань комбинезона на груди. Меня дёргает вперёд, ткань с треском рвётся, а его жестокий поцелуй подавляет мой испуганный вздох. Томáс, крепко удерживая меня за шею, терзает мой рот, врываясь в него языком. Я подаюсь вперёд, прижимаясь к его настойчивой руке, разрывающей мой комбинезон дальше.

Он лишь секунду даёт мне на то, чтобы сделать глоток кислорода, прежде чем бросает на кровать. Я не успеваю уловить тот момент, когда он подхватывает меня и укладывает на постель. Он вновь жёстко целует меня, царапая мою кожу рта зубами и клыками. И это поистине сексуально для меня. Моя кровь попадает мне в рот, и он высасывает её, обхватывая мой язык губами. Я цепляюсь за его плечи, пытаясь раздеть, но он перехватывает мои руки и поднимает их над головой, припечатывая к постели.

– Томáс, – выдыхаю я.

– Познакомься с моим животным, – рычит Томáс, прикусывая мою шею.

Волна удовольствия прокатывается по моему телу, и я облизываю губы. Его ладонь скользит по моей груди, и он обхватывает её, сжимая в руке. Его язык вырисовывает круги на моей коже, медленно спускаясь ниже.

– Будь тихой и не опускай руки, – требует он. – Поняла меня?

– Да… да…

– Послушная королева, – хмыкает он, удерживая со мной зрительный контакт. Его длинный язык кружит по ореолу моего соска, вынуждая выгнуться, пока он ногтем другой руки играет с твёрдой вершиной груди. Я закусываю губу, проглатывая стон. Его губы смыкаются на моём соске, и он посасывает его, продолжая играть с ним кончиком языка. Я жмурюсь от сильнейшего жара, опалившего меня изнутри.

Томáс внезапно кусает меня за грудь, вынуждая ещё сильнее сжать губы от притока обжигающего жара к низу живота. Мои бёдра начинают двигаться, пока он пьёт мою кровь. Немного, но достаточно для того, чтобы возбуждение перешло на иной уровень. Где-то далеко в сознании я помню, что мы должны сконцентрироваться… но вот моё тело полностью подчинилось голоду Томáса. Я пытаюсь, клянусь, пытаюсь схватить мысль о воздержании, о неподходящем времени и месте, но поражена ядовитым желанием.

– Боже, – выдыхаю я и не сдерживаю стон.

Это невыполнимо. Томáс грубо разводит мои ноги и впивается губами в мой клитор. Я стараюсь быть тихой… правда, но и это невыполнимо. Вся моя чётко выстроенная система в голове летит к чертям собачьим. Пока Томáс дорывает на мне одежду, его язык ловко теребит мой клитор. Он всасывает в себя возбуждённый бутон, вырывая из моей груди ещё один стон, а потом ещё один, когда его зубы царапают нежную кожу. Я жмурюсь со всей силы, мои ноги начинают дрожать, Томáс удерживает меня за бёдра, словно высасывая все соки возбуждения из меня. Меня охватывает дрожь, она бьёт мои бёдра, пальцы ног, мозг и грудь. Хватаюсь за неё и сжимаю свои соски, когда на меня обрушивается оргазм. Я выгибаюсь и распахиваю рот в беззвучном крике освобождения, цепляясь за волосы Томáса и вжимая его в себя.

Моё тело дрожит от пережитого оргазма. Томáс мягкими поцелуями поднимается по моему телу и оказывается напротив моего лица. Он нежно целует меня в губы и ухмыляется.

– Ты до сих пор в одежде, – упрекая его, пытаюсь восстановить дыхание.

– Я в порядке. Это было только для тебя, чтобы ты расслабилась, Флорина, – Томáс проводит ладонью по моей щеке, а я хмурюсь. Он вернул свой человеческий облик.

– Но почему? Разве секс – это не обоюдное удовольствие?

– Секс ради самого секса – глупое занятие. Я предпочту пережить этот раунд, а тебе нужно поспать, Флорина, – Томáс выпрямляется и снимает с меня клочки одежды, бросая их на пол, вместе с ботинками.

– Но…

– Спать, – безапелляционно произносит Томáс, накрывая меня одеялом.

Я привстаю на локтях, наблюдая, как он раздевается и аккуратно складывает свою одежду на кресло. Хмыкнув, перевожу взгляд на мусор, в который он превратил мою одежду, и снова хмыкаю.

– Что? – спрашивает Томáс, забираясь в кровать и обнимая меня одной рукой.

– Ты такой педант, – усмехаюсь я.

– В отличие от тебя я не модник. Я ношу одно и то же уже примерно десять лет. Поэтому я берегу свою одежду.

– Почему? Ты же можешь позволить себе новую одежду? И к слову, я не модница. Ты видел мой стиль.

– Да, тридцать семь чёрных толстовок. И это определённо делает тебя модницей.

Фыркнув, я пихаю его в плечо, отчего он тихо смеётся.

– Отвечай на вопрос, Томáс.

– Я не вижу смысла. Никогда не гнался за богатством, властью или популярностью. Мне это безразлично. Когда я жил в деревне, то носил одежду очень долго. Мне не давали даже сшить себе новую, поэтому я научился экономии.

– И долго ты носил эту одежду?

– Иногда по тридцать-сорок лет.

– Не понимаю, – хмурюсь я и переворачиваюсь на живот, глядя на Томáса. – Почему твой отец так унижал тебя? По идее, ты был его наследником. У тебя же не было братьев или сестёр?

– Нет. Отец их убил. Он часто брал женщин, которые рожали от него, но или убивал их, когда они беременели, или же родившихся младенцев. Я также был наказан за желание спасти их. А меня он боялся. Я был сильнее его. Это я уже потом понял. Он не давал мне узнать мир, изучить его. Мне было запрещено всё. Зачастую меня держали на привязи.

– Почему ты мирился с таким отношением?

– Я был напуган, Флорина. Очень напуган миром. Я ничего о нём не знал и был диким. Меня пугало всё, буквально всё, что я не знал. Моё развитие остановилось очень рано, я хоть и выглядел взрослым, но мышление у меня было, как у ребёнка, потому что мне не давали ничего увидеть. Когда другие обучались грамоте, я был наказан. Когда другие занимались сексом, я был наказан или следил за огнём.

– Неужели, тебе не хотелось узнать?

– Очень хотелось, но меня бы снова наказали. Тогда я даже не подозревал, что был силён и мог просто разорвать цепь, на которой меня держали, убить отца или защитить себя. Я не знал об этом. Моё развитие заключалось лишь в понимании, что мы в безопасности, остальной мир кишит врагами, убившими мою мать, и есть пища в виде людей. Потом я начал разделять людей по внешним признакам. И всё. Меня учили, что люди злые и ищут нас, чтобы убить и использовать. Другие вампиры, как твой отец, тоже плохие. Но я его видел… было ощущение, что он невероятен. Для меня твой отец был самым умным и сильным вампиром, и я его боялся, но и хотел быть рядом с ним. Ты знаешь, что случилось, когда я рискнул просить его взять меня к себе. Я даже произнести этого не мог. Я говорил набором слов, порой путал буквы.

Моё сердце сжимается от боли. Жизнь Томáса была адской и унизительной.

– Наш клан другой, – тихо произношу я. – Мы не унижаем друг друга. Каждый занимает свой пост. На самом деле всем давно уже плевать на посты, на сближение с королевской семьёй. Каждый занимается своими делами.

– Разве это хорошо?

– Да, нет уже таких жёстких правил, как раньше. Мы стали свободнее, но соблюдать законы всё же нужно. Наша разведка отлично работает, они всё знают. Это умные воины. Они отслеживают действия всех вампиров. Там, где живут вампиры, есть один из представителей нашей безопасности.

– А ты не думала, что этих вампиров легко купить?

– Нет, они веками служат нашей семье и клану. Стан ведь их возглавляет, – хмыкаю я. – Они верны своему виду.

– Ты ошибаешься, Флорина. Всегда были и будут предатели. Они есть везде. Или трусы, которые с лёгкостью идут против своего же вида. Вампиры стали слишком похожи на людей.

– Ты считаешь, что Стан предатель? – огрызаюсь я.

– Стан нет, но нельзя безоговорочно верить словам, Флорина. Ты их королева и должна сама следить за безопасностью своего вида и за исполнением всех правил.

– Я хреновая королева, Томáс. Мне это никогда не было интересно. Мне бы чувствовать вину за это, но… я не могу. Я ненавижу титул. Ненавижу то, что они считают меня какой-то особенной. Ненавижу эту жизнь. Я бы всё отдала, чтобы уйти отсюда и жить нормальной жизнью на Аляске, к примеру. Быть, как ты. Быть свободной, понимаешь? Эти рамки убивают. Я нахожусь в них всю свою жизнь. Никто меня не спросил, хочу ли я быть королевой, нужна ли мне эта ответственность. Это жестоко. Я против насилия. Против жестокости к любому живому существу.

– Я тебя понимаю, Флорина. И твои чувства мне близки, но бывает так, что просто не из чего выбирать, и ты выбираешь то, что поможет тебе защитить любимых. Ты тоже выбрала свой титул и стала их королевой, потому что боялась за Стана и дядю, не так ли?

– Да, – шепчу и кладу голову на плечо Томáса. – Они мне не родня, но всегда были моей семьёй. Они такими и останутся. Если бы я не возглавила клан, начала бы возмущаться и отдала пост кому-то другому, да зубами вырвала бы себе свободу, то их бы убили. Их бы уничтожили, как доказательство власти другого короля или королевы. Ни Стан, ни Ромá никогда бы не подчинились другим. Есть ещё несколько вампиров, в которых я уверена, а остальные… дерьмо, которое я бы убила.

– И тебе придётся это сделать.

– Что? – спрашивая, озадаченно приподнимаю голову, глядя в серьёзные глаза Томáса.

– Если ты обнаружишь предателей, а они есть, то должна их убить, Флорина. Без сожаления. Иначе они убьют тебя. Таковы правила. Предавший один раз, предаст и второй, но это может стать уже летально. И я думаю, что всё происходящее сейчас как раз покажет истинные лица тех, кто тебя окружает. Тебе придётся убить их, чтобы защитить себя и свою семью.

– Знаешь, ты был бы прекрасным королём вампиров, Томáс. Жаль, что ты этого не хочешь. Ты умён, сообразителен, силён и прекрасно разбираешься в королевских обязанностях. Может быть, когда-нибудь, – зевая, возвращаю свою голову на плечо Томáса.

– Когда-нибудь, – эхом повторяет он, целуя меня в макушку.

Сон овладевает моим сознанием. Первый раз я видела кошмар – смерть всей моей семьи, я снова была в том ужасном дне. В эту ночь кошмар возвращается, только теперь я вижу Томáса, разорванного на мелкие кусочки, лежащие на столе передо мной. Кровь и плоть, раздробленные кости и хрящи вызывают дурноту в моём теле, слёзы скатываются из глаз, а сердце наполняется отчаянной болью. Мне хочется орать и уничтожить того, кто это сделал с ним. Но осознание того, что мне придётся уничтожить себя же, убивает меня. Боль быстро распространяется по моему телу, она поглощает меня, и я…