Текст книги "Дом Монтеану. Том 1 (СИ)"
Автор книги: Lina Mur
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
– Выходит, что так. Или же я сама найду причину не убивать себя, – киваю ему. – Значит, мы должны прекратить этот ритуал.
– Ты вернёшься на Аляску, – уверенно добавляет Томáс, словно не услышал меня.
– Вернусь?
– Да-да, ты вернёшься на Аляску. Ты будешь там вместе со мной. Будешь живой и вампиром. Ты вернёшь свой облик и силу, а затем приедешь ко мне. Я уверен в том, что события, которые я видел с момента твоего прибытия на Аляску, должны происходить именно там. Потому что я чувствовал себя дома. А на Аляске мой дом. Ты была в моей комнате, в моей постели, только кровать была другой, вероятно, я её сменил. Ты вернёшься ко мне, если я улечу и буду ждать тебя там. Если я снова буду вести себя так, как раньше, и думать то, что думал прежде, то ты выживешь. Если я буду пытаться тебя спасти или спрятать, или ещё как-то влезу в твоё состояние, то ты точно умрёшь.
Томáс резко вскидывает голову, и его чёрные вампирские глаза наполняются алой кровью.
– Так, что ты задумал? – напряжённо шепчу я.
– Закончить то, что начал. Ложись на кровать, животом вниз. Я закончу тебя обтирать, а затем соберу вещи и уеду. Я знаю, что делать, – улыбнувшись, Томáс подходит ко мне, затем так и не дождавшись от меня каких-то действий, толкает меня на постель.
– Эм… Томáс, нам же наоборот…
– Я сказал – ложись на эту грёбаную кровать животом вниз, Флорина. Живо, – рычит он.
– Хорошо, – пискнув, я быстро забираюсь на кровать и делаю так, как он сказал. Что-то мне подсказывает делать всё, что он сейчас задумал. Томáс явно понял логическую цепочку своих видений. И я уверена, что между нами ничего не будет, потому что я не вампир. А в его видениях…
Когда Томáс капает на мою спину маслом, то я вздрагиваю от неожиданности. Почему оно стало таким прохладным?
– Так будет быстрее, так что расслабься, Флорина. Расслабься, чтобы я мог уехать со спокойной душой и ждать тебя дома, – шепчет он мне на ухо и целует меня в щёку.
– Хорошо, а потом ты улетишь, да? – Почему-то сама мысль об этом причиняет мне моментальную боль, я стискиваю зубы, подавляя её.
– Да, конечно. Я уеду сразу же, потому что теперь мы знаем, в чём суть видений. Не лезть в то, что происходит, и не влезать тогда, когда нам не нравится то, что происходит. Мне нравятся твои клыки. Они меня возбуждают, а вот твоя смерть совсем не вдохновляет на подвиги, – приглушённо говорит Томáс.
Я не могу понять, что изменилось. Но что-то явно не так, потому что голос Томáса стал глубже и хрипит, словно он задыхается. А его движения рук, разминающие мои мышцы плеч и спины, становятся всё медленнее и медленнее.
Я непроизвольно издаю стон и распахиваю глаза. Я уснула?
– Ты в порядке? – спрашивает Томáс.
– Да… да, я задремала?
– Нет. Ты на секунду закрыла глаза. Тебе не больно? Я не сильно давлю?
– Ты давишь прекрасно, – расплываюсь в улыбке, но потом сразу же поджимаю губы. – Я хотела сказать, что ты мог бы и побыстрее всё это провернуть.
– Как пожелаете, Ваше Высочество, – фыркнув, Томáс отстраняется, отчего я больше не чувствую давления его горячих рук и расслабления в теле. Он хорош в массаже.
Томáс возвращается, и тонкая струйка масла течёт мне на лодыжки. А как же бёдра и ягодицы? Он специально пропустил их? Они уродливы? Они слишком толстые или, может быть, худые?
– Боже, – выдыхаю я, когда Томáс подхватывает мою ногу и начинает умело растирать мои мышцы. Это божественно. Мне давно уже не делали массаж, да и особо я никогда не чувствовала себя так… так возбуждающе расслабленно. Томáс проводит ладонью по моей стопе, вызывая тепло внизу живота, его пальцы умело двигаются по моей коже. Он гладит и мягко прокручивает в своих руках каждый пальчик на моей ноге, отчего мне приходится до боли закусить губу. Он делает всё очень медленно, слишком медленно, вызывая в моём теле сладкий отклик.
– Ты мурлычешь, – тихо смеётся Томáс.
– Потому что решил меня убить. Это просто… боже, как хорошо. Где ты учился этому? – шепчу, пряча лицо в подушку. Я вновь издаю стон, когда он надавливает пальцами на изгиб моей стопы и разминает её.
– Очень давно. Я работал массажистом, изучал душевную боль, которая отражается в теле.
– Боже, – шепчу я, жмурясь от наслаждения.
Томáс переходит к другой ноге, и вновь удовольствие наполняет моё тело. Я словно плавлюсь каждый раз, когда Томáс касается моей кожи. Мне приходится подавлять эти чёртовы унизительные стоны, кусая подушку. Я не в силах контролировать своё тело, в нём бурлит кровь, узнавшая прикосновения возлюбленного. И это сущий ад, сильнейшая боль и мощное удовольствие, вызывающее сумасшедшую женскую нужду в мужчине. Так примитивно и банально, но мы более эмоциональны и чувствительны, поэтому для нас подавлять свои сексуальные желания, как для людей резать свою кожу острыми ножами. Боль на начальном этапе такая же.
– Флорина, осталось совсем немного. Ягодицы и бёдра, затем я переверну тебя.
Немного? Да это охренеть, как много. Томáс не понимает, что я сейчас, и правда, сдохну от того, как сложно контролировать себя и молчать. Я даже уже все губы прокусила до крови.
Томáс знает. Он вампир. И он сейчас именно в вампирском обличии, поэтому точно уловил влажность между моих ног и аромат моей похоти. К чему он…
– Чёрт. – Я выгибаюсь. Мой пресс сжимается, округляя спину от рук Томáса. Он мягко надавливает ладонью на заднюю поверхность бёдер, и его пальцы очень близко подбираются к моим половым губам. Я распахиваю рот и с силой жмурюсь, падая обратно на кровать, когда он опускается руками обратно к внутренней стороне колен.
Могу сделать лишь слабый вдох, как вновь горячая волна бьёт в мой клитор, и я увлажняюсь ещё сильнее.
– Флорина, ты в порядке?
Нет! Боже мой, я не в грёбаном порядке! Мне ужасно плохо! Мало того что внутри меня идёт сильнейшее сопротивление зову крови, так ещё и в голове происходит чёрт знает что!
– Да… да, немного живот… болит… тошнит, – выдавливаю из себя.
– Я могу остановиться. Принести тебе воды? Если тебе так…
– Не смей, – рычу я, бросая на Томáса злой взгляд. – Только посмей, мать твою, остановиться, я тебя сожру. Клянусь, что я вырву твои клыки и сделаю из них грёбаное ожерелье, а вместо камней повешу твои яйца.
Лицо Томáса вытягивается, и я, жмурясь, сглатываю. Чёрт.
– Боже, прости. Я… я не знаю… откуда это всё… боже, – хнычу, снова пряча лицо в уже влажной от моего пота подушке. Откуда этот дьявольский низкий голос появился у меня? Словно я какой-то страшный демон, которого пытается изгнать из моего тела священник.
– Хм, всё в порядке. Такое бывает. Если станет хуже, то скажи мне.
– Угу.
Он издевается надо мной. Клянусь, что Томáс издевается надо мной. Он знает, как мне плохо. Знает, что желание изводит меня изнутри, и продолжает свою сладкую пытку. Зачем он это…
– Господи! – выкрикиваю, когда его пальцы нечаянно, хотя я в этом не уверена, задевают кожу ближе к моим мокрым половым губам. – Хватит! Всё! Не останавливайся! Остановись!
Подпрыгиваю на кровати и резко переворачиваюсь, сама от себя не ожидая этого.
Я не хочу. Я должна прекратить это прямо сейчас!
Глава 30
Сквозь мутную дымку похоти я смотрю на ухмылку Томáса. Он едва сдерживает хохот. Я злюсь сильнее, но злость не может прорваться через толстую стену возбуждения. Прикрываю свою грудь и пытаюсь сдвинуть ноги, как Томáс бьёт по ним, и я охаю от боли, раскрывая их ещё сильнее.
– Я не закончил, Флорина. Ты вроде бы принцесса, должна подчиняться правилам ритуалов, но ты саботируешь их.
– Я… прекрати это делать, – хриплю, глядя на него, возвышающегося надо мной.
– Обтирать тебя маслом, которое было создано по моим воспоминаниям о нашем горячем, бесстыжем, развратном и чувственном сексе? – спрашивает он, вопросительно выгибая бровь. Подбрасывает бутылёк и переворачивает его так, что теперь масло тонкой струйкой течёт на мой живот.
– Что ты хочешь? – хриплю я.
– Ты знаешь, что я хочу, – отложив полупустой бутылёк, он кладёт свои ладони мне на живот и проводит по нему. Его ладони скользят по моей коже, а когда он сжимает мою талию, дёргая моё тело к своим бёдрам, то я сглатываю и снова хнычу.
– Ты такая упрямая. И у тебя довольно высокий контроль, Флорина, это восхищает, конечно. – Он с порочной улыбкой продолжает растирать масло по моему животу, затем останавливается под грудью, пристально глядя сначала на мои руки, закрывающие грудь, затем на моё лицо.
– Поклянись, что сделаешь это… ой, то есть не сделаешь… Томáс, хватит. Нельзя. Если я…
– Не сможешь укусить меня. Не сможешь слиться со мной. Не сможешь стать моей навечно. Знаю, – хмыкнув, он отрывает мои руки от груди и пожимает плечами. – Но я поступаю так, как хотел ранее, прежде чем начал довольно сильно контролировать себя.
Его ладони скользят по моей груди и касаются твёрдых бусин сосков, я сжимаю зубы, чтобы не застонать. Он кружит большими пальцами вокруг моих сосков, вызывая болезненную пульсацию внутри моей матки, вынуждая постоянно задерживать дыхание.
– Мы же… договорились, – шепчу я.
– Мы не договаривались, это ты договорилась со своей совестью, снова упустив тот момент, что я сам решаю, чего хочу. А я хочу тебя с первого взгляда. С той самой ночи, когда ты пришла в церковь, чтобы вытащить мою сущность на свет божий. И она проснулась. Она искала тебя ночами и днями. Я боролся с ней, подавлял её, и мне это удалось сделать на какое-то время.
Томáс с силой сжимает мои соски и тянет за них вверх. Моё тело подаётся вверх, следуя за его руками, а бёдра непроизвольно дёргаются, требуя потереться обо что-то. Хотя бы о чёртово одеяло.
– Но потом я понял, что мой контроль – это твоя смерть. Удивительно, как Создатель всё решил за нас. По его логике я должен проявить свою сущность. Того монстра, то животное, живущее внутри меня, которое мечтало поработить и заклеймить тебя, подавить твою волю и сделать тебя своей сексуальной рабыней.
Одной ладонью Томáс скользит вверх к моей шее, вынуждая замереть в страхе, а второй вниз живота. Боже нет… нет…
– Чёрт, – когда его пальцы ложатся на мой набухший и мокрый клитор, он хватает меня за горло и поднимает над кроватью. Я всхлипываю, приоткрывая губы. Томáс немного наклоняет голову и проводит своим удлинившимся языком по клыкам и ряду острых зубов. Я чувствую себя не только в ловушке вампира, но и в сильнейшей агонии, жаждуя, чтобы этот вампир поработил меня.
Сексуальное желание к своему возлюбленному, особенно в возбуждённом состоянии, невозможно контролировать. Пока кровь не получит то, что ей нужно, тело не подчинится разуму. А мне с каждой секундой всё больнее и сложнее удаётся держать всё под контролем. Я уже без сил и практически сдаюсь.
– И как мы оба уже выяснили, то ты останешься живой, если я позволю своему вампиру жить в этом мире, – шепчет мне он в губы, обжигая своим дыханием. Его ладонь так и лежит у меня на клиторе. Он не двигается, и это сводит меня с ума. Я дёргаю бёдрами, скользя по его пальцу, но Томáс бьёт меня коленом по ягодице.
– Нет-нет-нет, Флорина, нам следует всё же договориться. Я же не насильник. Я пастор, дитя моё. И я хочу исповедовать тебя. Только вот ты не хочешь. Ты отрицаешь мою помощь, ну что ж…
Томáс отпускает мою шею, и я падаю на кровать. Он убирает руку. Я пугаюсь этого одиночества больше всего на свете. Мой разум вошёл в согласие с кровью. Я бессильна.
– Нет, – схватив его за край джинсов, мотаю головой. – Не уходи.
– Хм, кажется, мне пора уезжать, Флорина. Я сделал то, что планировал. Ритуал провёл, изменений не вижу. Я признаю свой проигрыш, – с наигранно печальным вздохом Томáс отрывает мою руку от себя и отодвигается ещё дальше.
– Не заставляй меня умолять, – рычу я. – Зачем ты это делаешь? Чтобы унизить меня?
– Нет, ни в коем случае. Я хочу твоё искреннее, неподдельное согласие. Хочу, чтобы ты добровольно сердцем и разумом пригласила меня в себя, – ухмыляется он.
– Это то же самое, что и мольбы. Думаешь, я слабая? Думаешь, что я не смогу пережить снова твой отказ? Пфф, да мне всё равно, ясно? Мне плевать на тебя и на то… на всё это. И моё тело, оно… оно… ненавижу тебя, – хнычу я.
– Это ложь, – Томáс возвращается к месту между моих ног. – Ты не можешь ненавидеть меня. Ты ненавидишь себя. Но сейчас это не важно. Скажи мне. Просто попроси меня, и я сделаю всё, что ты захочешь. Я буду твоим. Коснусь тебя. Вылижу тебя. Я поцелую каждый уголок твоего тела. Только скажи мне, что ты хочешь.
– Тебя, – выпаливаю я. – Тебя. Я хочу тебя. Сейчас я не думаю, за меня говорит моя кровь, и более честного ответа ты вряд ли получишь от меня. Я хочу тебя, моё тело болит. Я испытываю сильнейшую нужду и отчаяние. Мне хочется рыдать от этой боли. Она…
Томáс наклоняется и впивается мне в губы. Я сразу же обхватываю его за шею и прижимаю ближе к себе, но он упирается ладонями о матрас. Его язык врывается в мой рот, и я чувствую привкус своей крови. Его острые зубы и клыки царапают мою кожу рта и языка. Из глубин груди Томáса вырывается стон. Он дёргается и разрывает поцелуй. Весь его рот в крови. Я облизываю свои губы.
– Мне не больно, – быстро шепчу я. – Мне это даже нравится. Мне нравится то, как ты сейчас выглядишь. Ты прекрасен, Томáс.
– Только ты можешь смотреть на монстра и говорить ему, как он прекрасен. Я изуродую тебя.
– И всё восстановится, потому что это сделаешь ты, а не кто-то другой. И если ты сейчас же не трахнешь меня, то я объявлю на тебя охоту, Томáс. Клянусь тебе. – Мои руки дрожат, когда я добираюсь до его джинсов и ощущаю жар, идущий от его члена под плотной тканью. Я борюсь с пуговицей.
– Ты угрожаешь мне? – усмехается Томáс, позволяя мне расстегнуть его джинсы.
– Я держу тебя за яйца, – ухмыляюсь, запуская руку под его боксеры, и обхватываю пульсирующий член. – Так что у тебя нет выбора. Это приказ королевы.
– Кто я такой, чтобы отказать самой королеве? Кажется, она меня взяла в заложники, – шепчет он и проводит языком по моим губам.
– Так будь хорошим и послушным заложником, выпусти свою сущность. Я хочу её. Я хочу тебя. А он это ты. Не сдерживайся. Возьми меня.
– Не умоляйте, Ваше Высочество, мне больше нравятся ваши приказы, – Томáс отбивает мою руку, поглаживающую его член. Я охаю от боли. Он в мгновение отталкивается руками и привстаёт, чтобы поймать мои руки за запястья и прижать их к матрасу. И в это же время он впивается мне в губы, причиняя поистине самую сладкую боль в моей жизни. Его язык врывается в мой рот и скользит по ряду зубов, и я встречаю его своим. Мои бёдра приподнимаются, от страстного желания быть наполненной. Я задыхаюсь от вкуса моей крови на его губах. Каждая рана на моём теле от его зубов отзывается электрическим зарядом внизу живота.
Когда Томáс отрывается от моих губ, кажется, что проходит вечность, которая мне очень нравится, поэтому я возбуждённо шиплю. Но он сразу же заглушает моё шипение мягким укусом в шею. Его зубы совсем немного рвут кожу, доставляя мне микрооргазм, но это не то. Я хочу сейчас всё. Всего его. Внутри. Пусть дерёт к чёртовой матери. Пусть взорвёт меня.
– Отпусти… дай коснуться тебя, – шепчу, дёргая руками, которые он прижимает к постели.
– Нет.
Даже не спорю. Я добровольно соглашаюсь на эту пытку. Тёмная макушка Томáса опускается ниже к моей груди, и он кусает её, вынуждая меня издать стон. Закрываю глаза, полностью отдаваясь приятным и возбуждающим укусам и полизыванию моей груди. Хотя я уже на болезненной грани оргазма. Я чувствую это.
Томáс скользит телом по моему, и я ощущаю головку его члена прямо напротив моего входа. Я готова умолять, но он с остервенением терзает мои губы и одним рывком наполняет меня. Кажется, что мир взрывается внутри и снаружи. Его низкий стон тонет в моих губах, а мой крик наполняет его тело.
Обхватываю его талию ногами, когда Томáс начинает жёстко и быстро вбиваться в моё тело.
– Я… не могу… себя… контролировать, – с трудом бормочет он мне в губы.
– Мне хорошо… это очень хорошо… сильнее, – прошу его.
Томáс кусает мою шею, отпуская мои руки и обхватывая ягодицы. Его член растягивает меня и скользит внутри, словно поршень. Шлепки его тела о моё становятся болезненными и в то же время безумно приятными. Мой клитор трётся о его мошонку, усиливая ощущения тела. И я кончаю с громким стоном и криком одновременно.
Томáс не останавливается, но приподнимается и, удерживая меня за ягодицы, начинает двигать бёдрами ещё сильнее. Я растворяюсь в удовольствии и похоти, которые терзают моё тело. Сжимаю ладонями грудь и щипаю свои соски, слыша низкий стон Томáса. Продолжая насаживать меня на свой член, Томáс наклоняется и прикусывает зубами мой сосок, вызывая очередную волну электрического заряда, бегущего по моим венам. Я выгибаюсь, подставляя свою грудь под его губы. Он, то кусает до крови, то зализывает мои раны.
Аромат секса и крови смешивается в одну густую пелену перед глазами. Здесь уже не идёт речь о контроле. Присутствуют только животные инстинкты, желая обладать своим партнёром.
Переворачиваю Томáса на спину и целую его в губы. Рукой нахожу его мокрый и твёрдый член, а затем насаживаюсь на него. Мы оба издаём стон. Опираясь на его грудь, я начинаю скакать на нём, как безумная. Томáс удерживает меня за талию, помогая двигаться ещё быстрее. Пока мы оба не подходим к кульминации. Я сжимаю его внутри себя, испытывая очередной сумасшедший оргазм. И в этот момент Томáс приподнимается, обхватывая моё тело, и кусает в шею. Я откидываю назад голову, царапая ногтями его спину, и взрываюсь. Моё тело словно освобождается из клетки и парит.
Обессиленно позволяю Томáсу опустить себя на его грудь. Я лежу с закрытыми глазами, всё ещё пульсируя вокруг его члена, находящегося внутри меня. Я слышу тяжёлое и в то же время поверхностное дыхание Томáса. Его пульс так же повышен, как и мой. Я лениво улыбаюсь. Это был самый лучший секс за всю мою жизнь. Это было, казалось, быстро, но первый раз с вампиром это что-то вроде многовекового воздержания. Он всегда быстрый, а вот последующие… могут продлиться сутки и более. Вампиры очень любвеобильные существа.
– Как ты себя чувствуешь? – шёпотом спрашивая, Томáс поглаживает меня по спине.
– Живой, – тихо отвечаю я и немного приподнимаю голову. Его член всё ещё внутри меня, и я не хочу расставаться с ним. Опираясь о его грудь, касаюсь его лица. Он до сих пор в облике вампира, и это его лучшее лицо. Я мягко целую его в подбородок.
– Около четырёх веков назад, – внезапно произносит Томáс.
– Что? – спрашиваю я, недоумённо приподнимая брови.
– Я занимался сексом с женщиной около четырёх веков назад, когда обрёл свободу. До этого я был девственником. Мне запрещалось трахать женщин. Я трахал свою руку, – объясняет он.
– Оу, тебе запрещали заниматься сексом?
– Да, отец говорил, что секс ослабляет наши силы, а мы должны быть всегда наготове, чтобы драться с врагами, которые преследуют нас и хотят убить. Когда я понял, что свободен, то первое, чего мне хотелось, это заняться сексом. Благодаря моим видениям с тобой, я знал, что должен делать, но я убил её. Она была проституткой, я не смог себя контролировать. Мне пришлось забыть на пару лет об этом, спрятаться снова, чтобы научиться контролю. Я убил пятьдесят три женщины во время секса. И решил, что буду бороться с влечением и этой вампирской похотью. Ни одна женщина после секса со мной не выжила. Я перестал с кем-то спать.
– Боже мой, – шокировано шепчу я. – Но ты же понимаешь сейчас, что ты не виноват? Воздержание для вампира носит последствия, Томáс. И это было одно из них. Когда нас со Станом выпустили из темницы, после того, что мы сделали, и я чуть его не убила, Стан уехал и бросил меня, а я… Я искала похожие ощущения. Помимо того что я злилась на себя за влечение к Стану, я хотела ещё и перебить это чувство пустоты внутри. Я убила пятерых мужчин подряд. Я не могла насытиться. Не могла остановиться. А потом появилась ужасная боль и ненависть к себе.
Томáс приподнимается и снимает меня с себя. Он кладёт меня на постель рядом с собой.
– То есть ты ощущала этот голод, который даже кровь не могла утолить?
– Да.
– Ты говорила кому-нибудь об этом?
– Геле. Она знала и посоветовала мне отвлечься. У меня была она, поэтому мне было проще переживать это время. А вот Стан был один, он сбежал подальше от меня и вернулся другим. Стан постоянно твердил мне, что он убийца. Первое время даже совсем отказывался от питания. Поэтому я начала искать варианты, как облегчить ему питание. Развивала это, а потом вывела формулу искусственной крови. Но с годами Стан тоже это пережил.
– Скольких он убил? – мрачно спрашивает Томáс.
– Не знаю. Он никогда об этом не говорил мне. Предполагаю, что столько же, сколько и ты. Если учесть факт нашей связи и то, что он видел твоими глазами, то мог повторять твои действия.
Томáс переворачивается на спину и смотрит в потолок. Окидываю взглядом его полуобнажённое тело и хихикаю.
– Что? – хмурится он.
– Тебе удобно? – спрашиваю, показывая взглядом на джинсы и его нижнее бельё, все ещё стягивающие его колени.
Он цокает и дёргает ногами, полностью снимая их.
– Нет никаких изменений? – спрашивает он, подложив руку себе под голову.
– Если ты о том, вернула ли я себе своё обличие, то нет. Я не могу обратиться. Это и не важно. Совсем не важно. Я в душ. – Сажусь на постели и хочу уйти, но Томáс сразу же опрокидывает меня на лопатки.
– Я вся в масле и в твоей сперме. Я бы хотела помыться, – усмехаюсь я.
– Мне нравится этот запах, поэтому даже не думай. И я с тобой ещё не закончил, – Томáс опускает голову вниз, красноречиво показывая на свой твёрдый член. – А также я понял, что не убью тебя. Я могу легко остановиться, когда пью твою кровь. Это довольно веский аргумент, чтобы трахнуть тебя снова, прежде чем я уеду. Неизвестно, когда у меня снова будет секс.
– Ты…
– Мда, звучит дерьмово. Но я знаю, – Томáс садится между моих бёдер и проводит ладонями по моей груди, вновь моментально возбуждая меня, – что ты всегда будешь готова для меня, – произносит он, а его ладонь опускается ниже и накрывает мой лобок.
Я прикрываю глаза от удовольствия.
– Уже готова. Это последствия того, что мы возлюбленные? Я постоянно чувствую твоё возбуждение рядом со мной. Я свои способности не потерял, – хмыкает он, мягко потирая мой клитор.
– Да… это… брачный период, и он длится всю жизнь. Когда партнёр рядом, то кровь сразу же чувствует это и требует создать новую жизнь, размножать её.
– Хм, а если ты забеременеешь? Мы не предохранялись.
– Это вряд ли. Я болею, как ты помнишь. Беременность возможна только между одним видом. Я же сейчас человек с некоторыми отклонениями. И прекрати уже медлить, трахни меня. – Распахиваю глаза и, облизываясь, обхватываю его член.
– Надо было сделать это в нашу первую встречу. Мне так хотелось наклонить тебя и оттрахать прямо над своим столом.
– Ты можешь это сделать сейчас. Поторопись, тебе нужно улетать, если ты хочешь, чтобы я выжила, и снова трахнуть меня.
Томáс смеётся и одним рывком переворачивает меня на живот. Он ставит меня на четвереньки и шлёпает ладонью по ягодице.
Облизываясь, бросаю взгляд на Томáса, растирающего мои ягодицы. Желание снова наполняет меня.
Чёрт, это будет самая долгая и лучшая ночь в моей жизни.
Глава 31
У меня давно не было секса. Обычно я выбирала человеческих мужчин, а не вампиров. Да и выбор был понятен, потому что нам запрещено спариваться друг с другом из-за вероятной ошибки проведённого ритуала. За этим тщательно следили. К тому же никто не хотел соединять свою жизнь с нелюбимым вампиром, ведь разводов у нас нет. В нашем мире спокойно относятся к долгому одиночеству, потому что у каждого из нас есть свой суженый. Для этого нужно просто время. Кому-то бывает нужно слишком много времени.
Зевая и потягиваясь на кровати, приоткрываю глаза. Ароматы воска, масла и секса наполняют моё тело и разум, как и кровь сразу же просыпается, требуя разрядки. Я дёргаю головой, пытаясь угомонить этих шлюх, сидящих внутри меня, и поднимаюсь на ноги.
Кровать пуста, Томáс ушёл. Не помню, когда это случилось, ведь я вроде как человек, и заниматься сексом всю ночь довольно сложно. Даже сейчас я чувствую, как болят все мышцы моего тела, но это приятно. Приятная боль.
Подхожу к окну и распахиваю шторы. Уже утро и идёт сильный ледяной дождь. Чёрт. Это ужасная погода для передвижения и полётов. Если Томáс не уехал раньше, то он вряд ли уедет в ближайшее время. Вертолёт не сможет прилететь сюда, как и добираться до города на машине довольно опасно.
Быстро приняв душ, я гашу все свечи и надеваю только трусики и футболку. Выглянув в коридор, прислушиваюсь к тишине.
– Томáс? – шепчу я.
Он должен меня услышать, если ещё здесь. У него идеальный слух. Ответа нет, поэтому я испытываю облегчение и печаль одновременно. Значит, я осталась одна и должна вести себя так же, как и раньше. Если учесть изменения в видениях Томáса, то ни он, ни я не должны что-то менять в нашем поведении и мыслях. Только вот мы уже изменили. Мы переспали друг с другом. Да, я должна винить себя, испытывать злость на то, что потеряла контроль, но не хочу. Это бессмысленно и глупо. Я очень хотела этого, и мне понравилось. Так что умру я счастливой.
Спустившись вниз, я не замечаю никого из прислуги. Заглянув на кухню, я также никого не вижу. Это странно. Обычно Жозефина всегда приходит на работу вовремя, как и остальные, если только дождь не начался раньше, и дороги не превратились в каток. Что ж, ничего страшного, я сама приготовлю себе еду. Точнее, достану её из холодильника. Жуя сэндвич с тунцом, я кривлюсь. Мерзкий вкус. Просто мерзкий. Выплюнув всё в урну, я выбрасываю еду и пью воду. Гадость.
– Томáс? Ты здесь? Мне нужно знать, – произношу я, оглядывая пустой и тёмный холл.
Ответа нет. Надо проверить его спальню. Поднявшись на второй этаж, я толкаю дверь, и в спальне тоже пусто. Значит, уехал.
Разочарованно пинаю воздух в пустынном и тихом коридоре. Когда-то мне очень нравилась такая тишина, но сейчас… мне не хватает болтовни Томáса.
Спустившись в библиотеку, открываю шторы и смотрю на стену из ледяного дождя. Когда-то я очень любила бегать под таким дождём. Мне нравилось само ощущение острых капель, бьющих по моему телу.
Когда я умру? Или что мне делать дальше? По видениям Томáса, я выживу и снова верну свою сущность, но как это сделать?
Подхватываю одну из книг и сажусь на диван. Я уже читала эти книги три раза, но мне всё равно делать нечего.
Внезапно где-то в доме раздаётся шум. Откладываю книгу и выпрямляюсь на диване. Жозефина всё же добралась до меня? Ладно, она сама найдёт меня.
Грохот двери в библиотеку привлекает моё внимание, и я с распахнутыми глазами наблюдаю, как дверь падает прямо у подножья лестницы.
– Какого хрена? – шепчу я, глядя на Томáса, слетающего вниз.
Его вид безумен. Мало того, он весь мокрый и в облике вампира.
Он рычит и крутит шеей, замирая недалеко от меня.
– Хм, и что с тобой сейчас? – с интересом спрашиваю его.
Из его горла вырывается лишь шипение, прежде чем он прыгает на меня. Охнув, я оказываюсь в его руках, поваленная на диване. Так, мне это уже не особо нравится. Я совсем не понимаю, что он творит.
– Прости, но я не могу остановиться, – хрипит Томáс и рвёт на мне футболку.
– Боже, у тебя брачная горячка. Чёрт, ладно. Я не против, – усмехнувшись, двигаю бёдрами, помогая ему снять с себя трусики. Томáс впивается мне в губы, и я подавляю стон желания. Это происходит внезапно. Внизу живота моментально всё напрягается и наполняется жаром. Томáс терзает мои губы, царапая их, пока стягивает с себя джинсы.
Его ладони касаются моей груди, и он сжимает её, покручивая соски. Бёдрами я ощущаю горячую плоть Томáса, прижимающуюся к моему входу. Постанывая, стискиваю руками его ягодицы, и он наполняет меня.
– Боже, – выдохнув, жмурюсь от распирания внутри. Такое ощущение, что его член просто обучен находить все нужные точки внутри меня.
Томáс начинает двигаться внутри меня. Агрессивно. Жёстко. Его клыки впиваются в мою шею, и он посасывает место укуса. Я лишь растекаюсь от удовольствия, подмахивая ему бёдрами. Его член глубоко входит в меня, растягивая снова и снова. Так остервенело, что, кажется, я могу потерять сознание от удовольствия.
Секс с вампирами это нечто грубое, животное и грязное. Поцелуи кровавые, как и ласки. Мы всегда царапаем друг друга, зализываем раны, и это возбуждает намного сильнее, чем посасывание сосков.
Томáс резко поднимает меня и, оказавшись на коленях, сажает на себя. Я упираюсь ногами в диван и насаживаюсь на него, задыхаясь от удовольствия. Откидываю назад голову, сжимая в руках его волосы. Его губы проходят по моей шее, и он охватывает ими сосок, кусает его, выпивает мою кровь и сосёт. Обезумев от наслаждения, я сильнее и быстрее поднимаюсь и сажусь на его члене. Томáс сжимает мою талию, помогая мне удержаться. Его глаза сверкают от похоти алым цветом. Наши губы близко друг к другу, мы не целуемся, а дышим друг другом.
– Укуси… меня, – с трудом прошу его. – Я близко… пожалуйста…
Томáс рычит и грубо хватает меня за волосы, заставляя запрокинуть назад голову. Распахиваю рот в очередном стоне, когда он прорывает мою кожу своими клыками, и я кончаю. Я кончаю настолько бурно, что всё внутри меня вибрирует от освобождения. Я сжимаю член Томáса внутри себя, и он выстреливает, обливая меня своей спермой.
Моё тело дрожит. Падаю на бок и тяжело дышу, стараясь открыть глаза, но это так сложно. Я до сих пор ощущаю последствия оргазма, и от этого у меня на губах появляется слабая улыбка.
– Чёрт, – скулит Томáс. – Ты в порядке?
– Я на седьмом небе, – признаюсь, открывая глаза.
Томáс обеспокоенно вглядывается в моё лицо, но я ещё шире улыбаюсь. Тянусь к его губам, но теряю равновесие. Томáс, видимо, улавливает удивление, появившееся у меня на лице, и успевает подхватить меня. Мы с грохотом падаем на пол.
– Я просто мастер романтичного завершения секса, – смеюсь, лёжа сверху на Томáсе.
– Мне не больно, – улыбается он и мягко целует меня в губы. Одной рукой он обнимает меня, а второй убирает мои волосы, заправляя их за ухо.
– Итак, что это было? Ты даже не удосужился раздеться, – интересуюсь у него. – Я думала, ты уехал.
– Я собирался. Мы же договорились. Вышел на улицу, решил немного размяться, да и подумать. Ты спала, и я решил не будить тебя. Я и так выпил у тебя много крови. Пока бродил, начался дождь, я заскочил в конюшню и, видимо, заснул. Не помню этот момент. Может быть, я не спал, но у меня снова было видение. Наше видение с тобой. Ты опять была жива, и мы были в душе. Ты сопротивлялась мне, но я взял тебя. И ты меня укусила. Ты была вампиром. Я ясно видел тебя. Твоё лицо. И я ощущал сопротивление, но оно быстро сменилось отчаянной нуждой во мне. Когда я проснулся, то мог лишь искать тебя. Похоть затмила мой разум, и я нашёл тебя. Вот так.
