Текст книги "Дом Монтеану. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Lina Mur

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

– Если ты скажешь ему…

– Не скажу. Да и ты всегда можешь стереть его память.

– Хорошо.

Томáс сдаётся и достаёт из кармана джинсов мобильный. Он набирает номер Сава, не сводя с меня глаз.

– Да, это я. Добрый вечер, Сав. Мне жаль, что я беспокою вас в такой час, но это очень срочно. Я прошу вас, приехать ко мне, кое-что случилось с Флориной. Она сейчас у меня, и я не знаю, что делать. Она просит никому не говорить об этом, только вам.

Сав что-то отвечает.

– Хорошо. Я жду вас. Она у меня.

Томáс бросает мобильный на диван и указывает на меня пальцем.

– А ты одевайся. Если он увидит тебя в таком виде, то я его убью. А я не хочу его убивать. Пошли, – Томáс кивком головы велит следовать за ним.

– Спасибо, что поверил мне, – улыбаюсь я.

– Я не поверил. Я лишь позволил себе слабость, потому что ты мне нравишься, Флорина.

– Хм, всего лишь нравлюсь?

Томáс оборачивается и усмехается.

– Всего лишь.

– Ты нарушил заповедь – не сорви.

– Думаю, что мы оба уже поняли, что из меня хреновый проповедник.

– И ругаешься тоже. Ты раньше не ругался.

– Общение с тобой портит меня.

– Или же позволяет твоей тёмной стороне немного свободы.

Томáс толкает двойные двери, и мы входим в его спальню. У меня нет сомнений, что это спальня. Здесь огромная кровать и покрывало настолько большое, что лежит на полу, но это так красиво. Конечно, множество свечей, уже зажжённых по периметру комнаты и несколько композиций, похожих на островки континентов и расположенных на полу и тумбе у стены. А зеркала, из которых состоят стены, создают эффект портала.

– Здесь так красиво, – восхищённо шепчу я. – Столько зеркал и много места. Не верю, что ты не приводил сюда никого. Это место просто создано для соблазнения.

Перевожу взгляд на недовольное лицо Томáса.

– Оргии? Значит, оргии? – скалится он, приближаясь ко мне.

– Вообще-то, последний раз я занималась сексом около двухсот лет назад. Так что я практически девственница.

– Двести лет. Я тебе не верю.

– Сав прояснит ситуацию. Но есть кое-что ещё, – беру руку Томáса и кладу себе на бедро. Моя кожа сразу же реагирует на тепло его пальцев. Моя кровь начинает гореть, как и Томáса.

– Флорина, не провоцируй, – шипит он, пытаясь одёрнуть руку.

– Я не провоцирую. Почувствуй, – предлагаю я.

Томáс позволяет мне провести его пальцами по выпуклым мягким линиям моей кожи.

– Что это? Татуировка?

– Это черепные кости. Да, своеобразная татуировка. Но так как я вампир, то любая краска, любые проколы или же что-то в этом духе быстро исчезают с моего тела. Это кости. Кости черепов моих родителей. Я их расколола, а затем сделала из них подкожную татуировку и вживила в себя. Кости приросли к моим костям, и это не вызвало отторжения. Это герб моего рода. Моей семьи. Монтеану. Трёхглавый змей с телом льва. Раньше, когда мы ещё использовали людей, как рабов, именно этим гербом их клеймили. Благодаря этому клейму, никто не смел трогать рабов, особенно люди. Если они всё же били их или даже убивали, или воровали, или делали что-то ещё, то мы мстили. Жизнь за жизнь. Иногда папа в случаях унижения этих рабов забирал из семьи унизивших младшую дочь и отдавал учиться или помогал ей в жизни, а остальная семья была оскорблена перед всей деревней. Им приходилось сбегать и терять всё. Папа всегда меня учил, как и остальных своих детей, что мы равны: вампиры и люди. От людей зависит наше выживание, а от нас зависит безопасность людей. Мы одно целое. Но после смерти моих родителей всё пошло под откос, люди стали охотиться за нами, а мы защищаться. Поэтому у каждого из нас есть медаль, кольцо или кулон, на которых изображён наш герб, и если вампир придёт к другому вампиру и покажет своё кольцо или что-то ещё, то его защитят сразу же. По крайней мере, это в теории, – произношу и отпускаю руку Томáса, но он продолжает мягко водить по моей татуировке.

– Это тебе Стан рассказал?

Закатив глаза, я раздражённо смотрю в глаза Томáса.

– Я сама видела. Я могу тебе поведать очень многое о нашем прошлом. Но для начала ты должен мне поверить, иначе в этом нет смысла.

– Если ты королева, то почему здесь находишься только со Станом? Где остальные?

– Потому что меня сослали сюда лечиться. Совет был сильно обеспокоен моим поведением. Я перестала есть. Занималась разработкой синтетической плазмы и крови, которые сейчас успешно продаются для многих из наших. Все ферменты и полезные вещества сохранены, я их клонировала. Кровь можно получить бесплатно любому вампиру, если он оставит заявку. Сейчас на синтетической крови сидит половина вампиров, остальные на донорской. Зачастую донорскую выбирают старые вампиры, которые привыкли так питаться, синтетическую пьют полукровки и молодые вампиры. Я тоже была на синтетической крови, но потом вовсе перестала её употреблять. Начала больше спать, абсолютно отошла от дел и заперлась в своём доме. Меня вызвали в Америку на Совет перед нашим приездом сюда и сообщили мне, что я умираю. Я в это не верила, но Совет был решительно настроен меня вылечить. Они предложили мне выбор: добровольно лечиться и доказать им, что они не правы или же насильно. Я прилетела сюда за лечением. И только здесь поняла, что больна и умираю. У меня пропали все силы, я перестала обращаться, не могу пить кровь, любую. Меня тошнит кровью, ты это видел. Но иногда могу есть человеческую пищу, так я поддерживаю энергию внутри. От этой болезни умер отец Сава и жена Стана. Всё ещё не веришь мне?

– Флорина, в это сложно поверить. Если бы ты могла доказать мне, что вампир, то я бы поверил, а так ты человек. Всё в тебе человеческое и приятное, – отвечает Томáс и, опуская голову, смотрит на свои пальцы, ласкающие мою татуировку.

– Одежда, я должен дать тебе одежду. – Он резко отстраняется от меня и надавливает рукой на одно из зеркал. Открывается небольшой шкаф, и я замечаю сейф, а там холодильник. Я уверена в этом.

Томáс протягивает мне свою футболку и спортивные штаны. А затем выходит из спальни, пока я быстро натягиваю футболку, а штаны бросаю на кровать.

– Оденься, Флорина! – рявкает Томáс, даже не оборачиваясь.

– Я достаточно одета.

– Ты неподобающе одета для встречи с другим мужчиной.

– Мне они большие, они свалятся. Футболка в самый раз, – смеюсь я и сбегаю быстрее Томáса по лестнице.

В этот момент раздаётся звонок в дверь, и я замираю. Томáс доходит до меня и мрачно смотрит на входную дверь.

– Ты готов узнать правду?

– Я готов прояснить ситуацию. – Томáс делает шаг к двери, но я перехватываю его руку и заставляю посмотреть на меня.

– Только не ненавидь меня, ладно? Я давно уже другая личность.

– Не могу обещать, Флорина. Хотя моё сердце простит тебе всё, а вот разум сопротивляется.

Томáс вырывает свою руку и идёт к двери, а я тяжело вздыхаю. Ну что ж, становится ещё интереснее. Теперь мне нужно призвать всю удачу в этом мире, чтобы обернуть ситуацию во спасение, а не в уничтожение и очередную войну между одним видом.

Глава 18

В своей жизни я выгораживала только одного вампира и больше никого. Это, конечно, был Стан. Ни братья, ни сёстры не могли меня уговорить не сдавать их, потому что они не особо были моими защитниками. Я не совру, если скажу, что мы все были соперниками друг другу, хотя это была вина не родителей. Они как раз старались нам объяснить и показать, что наши родственники – это самое важное, это больше чем наша семья. Но соперничество было, особенно между старшими детьми. Они хотели занять трон, младшие же соревновались в своих интересах, к примеру, за отдых. Мы работали и защищали свои земли наравне с отпрысками некоролевской семьи. Но так как я с детства была довольно необщительной и предпочитала где-то прятаться, то знала множество тайн. Я прибегала даже к шантажу для того, чтобы добиться своего или же защитить Стана. Я не люблю ложь, но каким-то образом уже давно начала врать и гнию в этой лжи. Я даже могу быть предателем, легко обмануть всех и избежать наказания за массовое убийство. Это плохой пример.

У меня есть всего пару секунд, чтобы выстроить в своей голове диалог и очень правдоподобную ложь, почему я нахожусь в доме Томáса в его футболке без обуви, без одежды и в нижнем белье.

– Ваше… Флорина! – Сав влетает в дом и подходит ко мне. Он быстро оглядывает меня, ища, видимо, какие-то признаки моего недомогания.

– Привет, – я слабо улыбаюсь и поднимаю руку. – У меня случился инцидент.

– Инцидент? Почему вы… футболка и…

Сав недоумённо бросает взгляд на Томáса, затем на меня.

– Я решила прогуляться голой по улице. Мне было жарко и скучно. В общем, я отключилась недалеко от дома, а пастор проезжал мимо. Он заехал ко мне, чтобы проверить, как я себя чувствую. В церкви мне стало плохо, и Наима помогла мне доехать до дома, но потом Стан отвёз её обратно. Я, как обычно, отключилась по щелчку пальцев, и лежащую в снегу меня заметил пастор. Он привёз меня сюда, хотел вызвать скорую и полицию, потому что посчитал, что меня изнасиловали, ограбили, и я умираю. У меня не было другого выбора, как только рассказать ему правду о себе. С ним бесполезно спорить, да и проблемы нам не нужны. Но пастор не поверил мне, обещал сдать меня в психушку, поэтому мне пришлось попросить его, позвонить тебе, чтобы ты подтвердил мои слова.

Сав поджимает губы, обдумывая мои слова.

– Я знаю вас несколько лет, Сав, как и вашу семью. Я понимаю, что вы тоже хотите помочь Флорине и понимаете, что ей крайне необходима медицинская помощь, – вставляет Томáс.

Бросаю на него злой взгляд.

Тяжело вздохнув, Сав сдаётся.

– Да, мы знакомы, пастор. И вы знаете мою семью, мы все ходим в церковь и следуем правилам Создателя. Но… Вы уверены, что это необходимо, Флорина? Мы можем позвонить Стану, и он быстро решит создавшуюся проблему, – полушёпотом обращается ко мне Сав.

– Я уверена. Томáсу можно доверять. Вряд ли он начнёт поливать нас святой водой или что-то в этом духе. Не так ли, пастор?

– Я не причиняю людям вреда, а помогаю им, – обиженно отвечает Томáс.

– Видишь, Сав. Всё в порядке, – заверяю я его. – И Стану об этом не нужно знать. Это для его же блага. Это будет нашей тайной. Даже исповедью, что заключит между нами тремя негласное соглашение о неразглашении информации. Я права, пастор?

Томáс злобно прищуривает глаза, а я наслаждаюсь тем, что мне удалось хотя бы немного его прижать.

– Да, ты права, Флорина. Я никому и ничего не скажу. Но я всё же беспокоюсь о твоём психическом состоянии. Ты упоминала, что рак проник и в мозг, поэтому считаю всё же разумным позвонить в больницу. Там тебе сделают ряд анализов и помогут.

– Это ни к чему, пастор. Я её врач, – вклинивается в разговор Сав. – И это… перед вами наша королева. Флорина Русó Монтеану. Она королева вампиров, которые продолжают своё существование наряду с людьми. Я полукровка. Мой отец был вампиром, а мама человеком. Я женат на женщине, являющейся человеком, и мои дети тоже имеют ген вампира. У старшего и среднего сына он проявлен наиболее ярко, чем у младшего. Но все мы питаемся кровью. А вот Брюс имеет самый минимальный ген вампира, поэтому он и взрослеет, и питается, и живёт, как человек. Это правда, пастор, перед тобой чистокровный вампир.

Я широко улыбаюсь и гордо выпячиваю грудь.

– Слышал? Это я. Я королева вампиров, – довольно тяну.

– Ваше Высочество, просто покажите пастору, кто вы. Обратитесь, – предлагает мне Сав.

Упс.

Я кривлюсь и ищу какую-нибудь отмазку.

– Она не может, – отвечает за меня Томáс, и теперь он победно улыбается. – Она не может. Я предлагал ей это сделать, но она не может. Так что я всё же остаюсь при своём мнении и считаю, что Флорине необходима срочная госпитализация.

– Как это не можете? – хмурится Сав.

– Ну… здесь такой сущий пустяк. Дело в том, что я… эм… ну я… не могу.

– А я спрашиваю, как это не можете? Обратитесь, покажите ему свой облик. Я же не прошу Вас, чтобы вы взорвали его одним только взглядом.

– Простите, что? – переспрашивает Томáс.

Я закатываю глаза и цокаю.

– Не было такого! Хватит уже байки про меня рассказывать, Сав. Я не взрываю вампиров и людей взглядом, а просто разрываю их руками и зубами. И тогда тоже подобного не было. Я не отрицаю, что разозлилась. Убили всю мою семью, и я вышла из себя. Я просто разодрала их в клочья, вот и всё. Разодрала руками и зубами, но никак не взрывала. Это уже обидно. То меня называют старухой, а мне всего лишь семьсот пятьдесят лет, я ещё молода. То теперь все считают, что я дьявол во плоти, – возмущаясь, бубню.

– Хм, прошу прощения, Ваше Высочество. Но вы же можете обратиться и показать пастору, что…

– Да не могу я! – раздражённо перебиваю Сава.

– Это как?

– А вот так. Не могу, и всё. Не получается.

– Как не получается? Это ваша сущность. Вы чистокровный вампир. Вы это делаете с рождения.

– А вот теперь не могу. Может быть, возраст. Я же старенькая уже.

– Ваше Высочество, как не можете? Этого быть не может, а вот вы можете обратиться в вампира прямо сейчас! Даже я могу это сделать!

– Я за тебя рада, Сав, но не могу. У меня не получается. Не получается, ясно? И сил у меня тоже нет! Я теперь бесполезный кусок плоти! И меня рвёт фонтаном от крови! Что ещё ты от меня хочешь? – спрашивая, злобно всплёскиваю руками.

– Боже мой, – Сав прикрывает рот ладонью и опускается на диван. – То есть… никакой силы? Но вы же самая сильная из нас. У вас огромная сила.

– Она пропала, – уже спокойней отвечаю. – Да, я плохая девочка и скрывала это от тебя, Сав. Поэтому я позвонила Стану и попросила его приехать. Он всё знает. Он защищает меня. И я не хотела, чтобы все об этом узнали, потому что тогда будет война, очередное кровавое побоище. Я думала, что верну свои силы, если буду послушной. Но этого не случилось. Я бессильна, не могу обратиться, не могу питаться кровью, ничего не могу. Но могу пока сохранить всё в тайне, чтобы защитить Стана и его отца, как и остальных. Их могут убить, если я быстро не успею подготовить всё и сделать Стана королём или найти кого-то более древнего.

– Господи, так, оказывается, всё ещё хуже? – разочарованно качает головой Сав. – Никто раньше не терял все свои силы, они становились слабее, но обращаться могли.

– А я не могу. В этом и проблема, я не могу обратиться. Не могу вызвать свою сущность. Она, кажется, умерла.

– Боже мой, – Сав запускает пальцы в волосы и жмурится, опуская голову вниз.

– Мне жаль. Мне, правда, жаль. Но пока я ещё жива, и никто не знает об этом, я могу помочь твоим сыновьям. Стан обратит их в полноценных вампиров, и они смогут защитить всю твою семью. Я позабочусь об этом.

– Дело не в моей семье, я не переживаю о них, мы в безопасности. Но вы нет, Ваше Высочество. Вас же легко теперь убить. Вы думаете, что те, кто тогда был против вас и убил всю вашу семью, мертвы? Все? Нет. Я так не считаю. Они живы и ждут подходящего момента, чтобы напасть и добиться своего. Всегда будут те, кто захочет свергнуть власть и обрести её для себя и своих амбиций. А вы теперь лёгкая мишень. Если убьют вас, то и Стан станет слабее, он умрёт.

– Он умрёт, если мы не разрушим нашу связь. А мы как раз над этим работаем. Мы…

– Так, подождите. Я ничего не понимаю. О чём вы оба говорите? – Томáс подаёт голос, и мы с Савом поворачиваем к нему головы.

– О вероятной катастрофе, в которой могут пострадать и люди, пастор. Её Высочество болеет, смертельно болеет.

– Депрессия, – улыбаюсь я.

– Это, по-твоему, весело, Флорина? – рявкает на меня Томáс.

– Ну, не совсем, но я радуюсь тому, что теперь ты знаешь правду. И я не врала. Я сказала тебе правду. Я умираю, у меня нет рака, но есть депрессия, которая убивает вампиров. Я вампир, – пожимаю плечами.

– Сав, прошу, проясните ситуацию. Я ничего не понимаю. О чём речь? Почему нам всем грозит катастрофа?

– Потому что, пастор, это королева. А она была самой сильной из нас. Она могла легко защитить всех нас, если бы кто-то решил свергнуть её. Она последняя из рода Монтеану. Теперь она болеет, и у неё, как оказалось, нет сил, чтобы защищать весь свой клан от нападения. Её родители и многие наши вампиры были жестоко убиты в замке Монтеану в Чехии. Там был совершён самосуд другим кланом, о котором никто не знал. Они вошли в замок по тайному проходу, который кто-то показал им, и убили, разрубили на кусочки всю семью Её Высочества, как и всех слуг. Всех, кто там был и всех, кто пытался помочь. Её Высочеству удалось спастись вместе с некоторыми вампирами. Она провела их по туннелю, расположенному под замком, а когда вернулась обратно, чтобы спасти свою семью, то от них уже ничего не осталось. Тогда Её Высочество убила всех. Буквально всех. И замок стал покрыт кровью. И я уверен, что те, кто напал на королевский замок, живы или же передали свои учения другим, чтобы они закончили их дело. Её Высочество очень сильный вампир, она обладает невероятной силой на самом деле. Обладала, и это останавливало врагов от нападения. Теперь, если мы не найдём способ вылечить её и найти вариант, чтобы вернуть ей силы, то все мы можем быть мертвы. Наши враги хотят иметь полную власть на земле. То есть обратить всех живых в вампиров и повелевать ими.

– Вы меня простите, но насколько я знаю и видел в фильмах, вампиры не болеют, – замечает Томáс.

– Да, не болели, пока мы не уловили особенность сумасшествия вампиров. Они сходят с ума, и это последняя стадия. Мой отец, когда моя мама умерла, перестал питаться, стал больше спать, у него пропали все эмоции и чувства, а затем он начал сходить с ума и убил себя. То же самое происходило и с другими вампирами. Жена Стана впала в депрессию после потери детей. Стан обратил её, и они пытались завести детей, но у них не получилось. Его жена начала вести себя неадекватно в прямом смысле слова, нападать на всех, а затем снесла себе голову. У вампиров, заболевших этим видом депрессии, теряется инстинкт самосохранения. То есть у них абсолютно отсутствуют чувства страха и боли. Её Высочество долгое время сидела на диете, это синтетическая кровь её фирмы. Она вела уединённый образ жизни, и Совет вампиров был встревожен её поведением, как и динамикой заболеваемости. Она растёт. Поэтому её привезли сюда под моё попечение. Я лечащий врач Её Высочества, и мы ищем импульсы в её крови, когда обсуждаем на приёме кое-какие события. Благодаря хотя бы самому слабому импульсу, мы можем ухватиться за это событие или чувства и раздражать его, тем самым увеличивая амплитуду импульсов. То есть это как воронка, чем она больше, тем лучше. Мы обнаружили…

– А вот это уже личное, – перебиваю я Сава. – Думаю, что пастору достаточно информации, чтобы поверить моим словам. Я королева. Я болею, а ещё у меня нет сил.

– Ваше Высочество, при всём уважении, но я считаю, что именно пастор может нам помочь.

– Он?

– Я?

– Да, именно так. Вы помните в нашу последнюю встречу, вы часто были в своих мыслях, Ваше Высочество?

– Конечно. Но я отвечала на все вопросы, а не саботировала лечение, – защищаюсь я.

– Да, это так. Скажите честно, о чём, а точнее, о ком вы тогда думали?

– Эм… я не помню. Совсем не помню. Может быть, о еде? – вру я.

– А что случилось? – спрашивает Томáс.

– Дело в том, что на последнем нашем сеансе импульсы были огромными. Они были нормальными, что свидетельствовало о том, что Её Высочество думала о чём-то важном и существенном для неё и о том, что может её спасти. Первый раз импульс…

– Это не важно, – перебиваю я Сава.

– Ты не даёшь ему сказать об этом. Пусть он скажет, что было с первым импульсом. На кого или на что твоя кровь отреагировала? – прищуриваясь, спрашивает Томáс.

– Не на тебя, – цокаю я. – Уж точно не на тебя. Ты, вообще, перестаёшь мне нравиться.

– А я и не набивался тебе в друзья, Флорина. Это ты преследуешь меня.

– Что за чушь? Это ты ходишь за мной. И ты виноват в том, что я… ну… здесь.

– Я не заражал тебя, Флорина. Это не моя вина, а твоя.

– В этом нет ничьей вины, – вставляет Сав. – Никто из вас в этом не виноват. Но вы оба замешаны в выздоровлении Её Высочества.

– Это чушь собачья, – тру переносицу и качаю головой.

– Нет, Ваше Высочество, это не чушь. Я заметил, что между вами летят искры, и они очевидны. Вы нравитесь друг другу, и кровь Её Высочества явно реагирует на вас, пастор. И вы очень реагируете на неё, если учесть вашу заботу о ней и желание помочь ей. Ведь вы до сих пор не вызвали полицию, значит, вы и до моего приезда верили ей. А верят только тем, кто дорог. И я не могу не заметить, что вы тянетесь друг к другу, а это доказывает то, что вы возлюбленные друг друга. Её Высочество может сколько угодно врать мне, но она явно была очень увлечена вами на нашем последнем сеансе, поэтому импульсы реакции её крови были такими высокими. А также я думаю, что тот поцелуй стал для Её Высочества самой сильной болью и самой глубокой радостью, поэтому между ей и Станом такая связь. Она создала её на подсознательном уровне, чтобы её любили.

Повисает молчание после слов Сава. Я бы хотела провалиться сквозь землю от стыда и обиды, а ещё от ярости и злости, оттого что он вот так легко выдал все мои тайны. И пусть я думала о Томáсе, но это ещё ничего не значит. Я умираю и не могу тратить время на глупости.

– Когда ты успела сказать ему о поцелуе? – шипит на меня Томáс.

– Я ничего не говорила! Это ты сказал прямо сейчас, подтвердив его слова! – Я пихаю в плечо Томáса и плюхаюсь на диван. Сложив руки на груди, надуваю губы, сверля свирепым взглядом Сава, подавляющего улыбку.

– Значит, я прав, пастор. Вам не возбраняется иметь романтические отношения с женщиной, так что ничего плохого вы не сделали. Но я говорил о другом поцелуе. О поцелуе Её Высочества и…

– Молчи, – цежу я сквозь зубы.

– И с кем же? Не со Станом ли? – прищуривается Томáс.

– Именно с ним, – торжество произносит Сав.

Его надо убить.

– Я так и знал. Ты говорила, что между вами ничего нет. Ничего нет. Он просто друг. Он семья. Это чёртов инцест! Это…

– Да не было ничего! И это он меня поцеловал, а не я его! Это он!

– Но тебе же понравилось, Флорина! Тебе очень понравился его поцелуй!

– Я его убила! Я была в шоке, ясно! И да, мне понравилось, потому что я была в шоке! Он был другим! Стан словно был не Стан!

– Ну конечно, – Томáс закатывает глаза и постоянно качает головой, словно продолжает вести со мной разговор.

– Я его убила, понимаешь? – уже тише признаюсь. – Убила. И я испугалась. А когда он очнулся, то я была очень рада этому. Стан был единственным из всех, с кем я могла быть собой. Он любил меня, как сестру, а я его, как брата. И сейчас… сейчас… ну… мы немного запутались.

– Немного запутались? Нет, всё очевидно, Флорина. Между вами есть отношения. Это инцест. И это…

– Пастор, простите, что перебиваю и влезаю в ваш спор, но Её Высочество и Стан не питают друг к другу романтических чувств. Это последствие ритуальной связи возлюбленных, которую нечаянно совершила Её Высочество, чтобы спасти Стана. Я с вашего позволения, Ваше Высочество, всё объясню.

Я взмахиваю рукой, позволяя это сделать. Чего уж теперь скрывать. Всё и так открыто. Отвратительно.

Наблюдаю изумление на лице Томáса, затем оно сменяется хмуростью, пока Сав рассказывает ему в деталях о том дне. Он объясняет ему очень доходчиво, что мы не пара, но из-за моей ошибки Стан, мало того, что привязан ко мне, но ещё и может умереть, когда умру я.

– Если, – автоматически произносит Томáс. Я удивлённо приподнимаю брови. – Если она умрёт. Немного позитивного мышления не помешает.

– Вы правы, пастор. В общем, вот так обстоят дела. Мы ищем сейчас то место, где это случилось, чтобы как-то решить эту проблему. Ни один наш источник не помог нам. До этого никто не разрушал связь влюблённых.

– Получается, что Стан невольно привязан к Флорине?

– Да, именно так. И все его поступки продиктованы требованием его крови следовать постулатам влюблённых. Но по факту, он не влюблён в Её Высочество. Он просто очень хороший друг, который заботится о ней.

– Ага, если не считать его порновидений, из-за которых он бесится, избегает меня и злится, – бубню я.

– Ваше Высочество, зачем? – Сав издаёт обречённый стон. – Зачем изводить пастора, он и так услышал невероятную информацию, а теперь будет ещё и ревновать. Это не поможет делу.

– Что за порновидения? – повышает голос Томáс.

– Чёрт, само вырвалось, – виновато улыбаюсь я.

– Что за порновидения? – ещё громче спрашивает Томáс.

– Ну, это такие картинки, которые внезапно появляются в голове Стана. Они… хм, немного пошлые, – мнусь я.

– Насколько пошлые?

– Да, боже мой! – Сав поднимается с дивана и тяжело вздыхает. – Стан видит в своей голове моменты, когда он занимается любовью с Её Высочеством. Эти видения полны любви и страсти, похоти и желания. И именно в них Её Высочество кусает его, а он её. У нас обмен кровью во время соития означает тот же ритуальный обет, который нечаянно дали Её Высочество и Стан, но без любви. А также эти видения докучают Стану, он видеть их не хочет, и это не его видения. Это чужие, потому что после подобных видений, а они бывают у некоторых вампиров, они возвращаются в реальный мир жаждущими соития, то есть возбуждёнными. И по нашим выводам, мы поняли, что это не касается Стана, но касается Её Высочества. А если учесть, что вы, пастор, и есть возлюбленный Её Высочества, а она ваша, то я делаю вывод, что в видениях Стана вы, пастор. Именно вы. И вы обращены. К тому же моё мнение такое, что Стан стал проводником между вами обоими. Так как в Стане есть кровь Её Высочества. А Её Высочество потеряла силы и не может владеть именно вампирской частью своей крови, то за неё это делает Стан, когда приближается к вам, пастор. Видения Стана начались как раз после совершенного ими ритуала, затем утихли и вернулись в тот момент, когда Стан прилетел сюда, и стал ближе к вам, пастор. Конечно, здесь уже напрашивается общий вывод – пастор и есть лекарство для вас, Ваше Высочество. Вам нужно обратить его и заключить союз, тогда вы вернёте себе свою сущность, как и мир будет в спокойствии.

Сав замолкает и бросает взгляд на потрясённого Томáса. Мне его даже жаль, столько новостей и ещё новых возможностей для него.

– Пастор…

– Нет, – Томáс поднимает палец в воздух, размахивая им. Он открывает и закрывает рот, словно хочет что-то сказать, но забыл, как это делается. Он смотрит на меня и тычет в меня пальцем, а потом на Сава. А затем просто разворачивается и уходит на второй этаж. Через минуту хлопает дверь.

– Ну и ладненько. Всё, кажется, прошло отлично, – улыбаюсь я.

Сав дарит мне осуждающий взгляд.

– Что? Он же отойдёт от шока, и всё будет хорошо. Это просто первая реакция.

– Да, это первая реакция, но у вас самой куча проблем. Нет сил, правда? И я ничего не знал? Я ваш врач, а вы всё от меня скрывали. Всё, Ваше Высочество.

– Ну, так получилось, и я… хм, думаю, пойду. Томáс не в духе, как и ты, Сав. Так что я оставлю вас немного остыть, – поднимаюсь с дивана и натягиваю улыбку.

– Ваше Высочество, всё очень серьёзно!

– Знаю, но что я могу сделать? Не могу же я пойти к нему и сказать, что я всё знала, просто молчала, чтобы не создавать проблем.

– Так вы и о нём знали?

– Ну он же мой возлюбленный, так что, да, знала. Но вот то, что видения Стана – это мои видения с ним не подозревала. Хм, а если это его со мной?

– Он не вампир.

Ох, точно. Сав же не знает. Но вот я знаю. Томáс вампир, и это могли быть его видения, но вряд ли. В крови Стана есть только моя кровь, но никак ни Томáса. Чёрт. Жаль, что я не вижу этих картинок. Было бы намного проще.

– Но я была очень терпеливой. Я же не наседала на него, а дала ему время привыкнуть. И уж точно я не собиралась спать с ним, Сав. Я умираю.

– Рядом с ним нет. Думая о нём, нет. Желая его, нет. Он ваше лекарство.

– Порой цена за лекарство слишком высока, Сав. Останьтесь с ним и поговорите, а я поеду домой. Вряд ли теперь он захочет меня видеть. Ну или я просто сбегаю, потому что мне рано умирать, ещё не решила все вопросы с завещанием и разные другие. Так что, удачи. Завтра всё расскажите.

Вылетаю на улицу, а Сав зовёт меня обратно, напоминая о моих обязанностях, ведь я до сих пор ещё королева. Ни за что. Сейчас я туда не пойду. Томáс точно придушит меня теперь.

Глава 19

Мои родители всегда требовали, чтобы раз в неделю я исповедовалась. Тогда ещё мы могли убить человека, когда питались. Я была очень маленькой и порой не в силах была остановиться. Мой голод зачастую, как и у всех детей вампиров, был неконтролируемый, поэтому нам не позволялось выходить на улицу. Но мы со Станом сбегали. Часто. И, конечно, мы кого-то убивали. Это выходило нечаянно и постоянно пугало нас, но мы делали это снова и снова. На исповеди я не была честной, потому что боялась, что пастор сдаст меня родителям, ведь не просто так они заставляли целый час перечислять, сколько раз я поела и как это сделала, да и многое другое. По понятным причинам я ненавижу исповедь.

– Прости, что? – переспрашивая, я непонимающе поднимаю голову, перестав писать.

– У вас сегодня исповедь в шесть часов вечера в церкви. Я записал вас, Ваше Высочество, – спокойно сообщает Сав.

– Это что, шутка? Я не пойду, – отрицательно мотаю головой и закрываю блокнот.

– У Вас нет выбора, Ваше Высочество. Абсолютно никакого выбора. Ввиду того что теперь вы бессильны, то я намного сильнее вас и могу насильно заставить пойти на исповедь. Это часть вашего лечения.

– Я королева!

– Пока ещё да, но как долго вы сможете обманывать всех вокруг? Недолго. Если ваш дядя снова встретится с вами, то поймёт, что вы больше не имеете никаких сил. Ему придётся сообщить Совету, и они будут вынуждены быстро что-то решить. Вас, вероятно, убьют, чтобы поскорее короновать Стана, но и он начнёт терять силы. Совет, как и остальные вампиры взбунтуют, ваши враги поймут, что клан слаб, и нападут. Прошло более двухсот лет, и у них была возможность усилить и увеличить свою армию. Убьют всех, кто не подчиниться правилам новой власти. А также убьют и пастора, потому что он знает о вас и вряд ли будет спокойно смотреть, как вас убивают. Мир погрузится во мрак, и то, что защищали ваши родители, канет в лету. Вы этого хотите?

– Ты драматизируешь. Где Стан? Ты видел его?

– Не меняйте тему, Ваше Высочество. Я не видел Стана со вчерашнего дня.

– Я не пойду. Я требую своего адвоката, то есть Стана. Без него никуда не пойду.

– Чего вы боитесь, Ваше Высочество? Встретиться с Томáсом, посмотреть ему в глаза и понять, что бесполезно отрицать происходящее?

– Именно этого я и боюсь, а ещё того, что он решит убить меня, ведь теперь знает, что я могу легко умереть и даже не смогу себя защитить. Томáс ненавидит меня, а идти к нему на исповедь это огромная ошибка. Он даже не позвонил мне за целый день и не заехал. Ничего. Словно он ничего не узнал обо мне, – возмущаюсь я.